Текст книги "Рейволюция. Роман в стиле техно"
Автор книги: Илья Стогов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
17. Бандиты (1994–1996)
1
Приличная французская живопись родилась в парижских кафешках вокруг перекрестка Вавен. Британский рок-н-ролл родился в лондонских пивнушках типа «Marquee». А вот в Петербурге культура не клубная, а салонная.
Париж – город оборванцев и клошаров. Где им было сидеть, как не в кафе с чашкой кофе по пять копеек и девушками по цене двух чашек кофе?
Петербург – город гвардейских офицеров и светских львов. Жизнь протекала не в заведениях общепита, а на дому. Зачем куда-то идти, ведь дома имеется собственный французский повар, лучше, чем в ресторане, и стол, вокруг которого уместятся все, кого хочет видеть хозяин?
В ХХ веке жизнь изменилась – а привычка осталась. Клубы – это те же самые салоны. Отправляясь в клуб, ты вроде как шел в гости к знакомым. Те, кто начинал в сквотах, теперь открыли собственные клубы, а у кого собственного клуба еще не появилось, те собирались обзавестись им в ближайшее время.
В середине 1990-х клубы стали открываться везде.
Даже в такой помойке, как Апраксин двор, и то открылся клуб. Он назывался «Money-Honey». Апраксин двор – это самое грязное и самое опасное место в городе. Помесь базара и свалки. В коробках из-под бананов спят бездомные. Посреди переулка джигит с золотыми зубами овладевает шестидесятилетней проституткой вообще без зубов.
Сперва хозяин «Money-Honey» собирался открыть здесь всего лишь пивной бар. Но знакомые посоветовали открыть не бар, а рокабильный салун: деревянная стойка, портреты Элвиса, седло над баром… В результате был открыт салун, но по внешнему виду он не отличался от пивного бара.
Первое время туалета в «Money-Honey» не было. Все ходили просто под арку. Прямо в вечер открытия два посетителя что-то не поделили с третьим. Они взяли лом, воткнули ему в глаз и насквозь пробили парню голову. А сами вернулись и стали пить свое пиво.
Когда пришпиленного к земле парня наконец заметили, хозяин вызвал милицию. Вечер велено было не прекращать, а наоборот разнести всем по кружечке за счет заведения. Девушка, которая убирала со стола, стала относить пустые кружки не в мойку, а милицейскому эксперту. Тот сидел в подсобке и снимал с кружек отпечатки пальцев.
– Оп-па! – наконец сказал эксперт. – Это с какого стола кружечка?..
Убийц взяли прямо в зале. Объяснить, зачем они убили человека, арестованные так и не смогли. Даже вопроса не поняли: как это, зачем?
То, что творилось в «Money-Honey», было немножечко чересчур даже для 1995 года. Хотя и в остальных заведениях тогда было не сахар.
С наступлением сумерек на улицах слышалась оживленная стрельба. Она длилась всю ночь на протяжении нескольких лет. Девушке в одиночестве пройти по Старо-Невскому значило в лучшем случае попасть в реанимацию, а что случалось в худшем случае неизвестно, потому что тел не находили никогда. Основной публикой в любом клубе были, разумеется, бандиты.
2
Олег Назаров (промоутер):В кассе «Тоннеля» было сорок ячеек для стволов. Было время, когда в одну ячейку приходилось класть по два ствола.
DJ Лена Попова:В «Тоннель» бандиты ходили вне зависимости от того, в какой группировке состояли. Я помню, у меня случались очень серьезные разговоры. Я дружила с воркутинцами, а Сережа Беззубый, представитель крыши «Тоннеля», время от времени, глядя мне в глаза, говорил:
– Попова, а чё это ты там типа с воркутинскими? У тебя чё там, любовь, или чё?
Этот Сережа Беззубый был страшный человек. Он был смотрящим. Это такой парень из Одессы, двухметрового роста, бывший боксер, вот с такенными наковальнями. Реальная «Сказка о попе и его работнике Балде». Я его очень любила. У меня с ним, правда, был конфликт один раз очень серьезный – он меня украл. Ну, увез меня прямо из «Тоннеля» в качестве залога. Но потом, когда пришел в себя, счел, что теперь должен мне по гроб жизни.
Один раз он подошел ко мне и попросил, чтобы я поиграла для него и его друзей в «Тоннеле» в неурочное время: в воскресенье с девяти утра. Я забыла про это, а потом Сережа мне говорит:
– Ну, все до завтра. Утром увидимся. Ты ведь будешь для нас играть?
Тут трудно отказаться. Воскресенье, утро. Приходит человек двадцать: здоровые мужики с телками. Типа afterparty. Все начальство в ужасе свалило, остались только я и DJ Quest. Тот вообще страшно перепугался, – маленький еще был. И вот мне пришлось играть. А потом в дверь постучали и сказали, что это милиция, открывайте. Я говорю: ага, щас! В общем, двери я им не открыла, а как ты будешь их ломать? Это же военное бомбоубежище!
Милиция взяла и заперла нас снаружи. Тогда я нашла черный ход, который был завален какой-то хренью. Мы его разгребли, посмотрели, что мусоров нету, и выпустили пацанов. Они сели в свои «шестисотые» и умчались. Потом, правда, Сережу все равно убили. Он обторчался – его зарезали. К сожалению…
DJ Слон (Олег Азелицкий):В диджейской постоянно должен был сидеть охранник. Потому что как только он от тебя отходил, к тебе тут же, как из ларца, подскакивают двое-трое таких неприятных качков со своими заявками…
DJ Костя Лавски (Константин Петров):Один раз я играл, и подошел человек, крепкий такой малый. Заказ был следующий:
– Знаешь, ты ставь чё хочешь, но объяви в микрофон, что эта песня звучит для ребят из магазина!
DJ Лена Попова:Когда бандиты стали только-только ходить в «Тоннель», естественно, начались наезды. Пришлось проводить с ними беседы, объяснять:
– Ребята, это не кабак! Диск-жокей – творческий человек. И вы приходите сюда не подрыгаться, а послушать, как он играет. Вот если бы вы пришли в филармонию, то уж наверное не стали бы бегать и заказывать себе какие-то песни, правильно?
И те, кто ходил к нам часто, они прониклись. Если, например, они приводили своих корешков и кто-то из них вдруг лез к диск-жокею, то остальные сами брали придурков за шкирку и оттаскивали. За диджея могли прямо рыло набить.
DJ Слон (Олег Азелицкий):В «Тоннеле» были вечеринки, когда приходишь, а там только бандиты. Плюс немного шлюх на шпильках и рейверов человек десять. Нормальные люди всего этого просто боялись. Войти в клуб можно спокойно, да только никто не гарантировал, что ты оттуда выйдешь. Помню, отличная была драка: два бандита начали какую-то заваруху, а я, Леха Хаас, Массальский, Кузьма и еще человек восемь пытались с ними справиться. Их было всего двое, но они разбрасывали нас, как щенков.
DJ Фонарь (Володя Фонарев):Путешествуя по заграницам, я всегда поражался, что людей там не прет на агрессию. А у нас это просто заложено в психологии. Что за удовольствие, если нельзя оскорбить и унизить соседа?! Люди желали свободы и ради этого портили жизнь всем вокруг. В начале 1990-х границы дозволенного отодвигались всё дальше… и дальше… и дальше. Бандосы воспринимали рейв именно так: теперь нам можно все!
DJ Костя Лавски (Константин Петров):Помню, я играл на какой-то идиотской вечеринке. Мы закончили и уже собирались выходить, но тут вдруг прибегает один мой товарищ:
– Сейчас выходить нельзя. Там два синих бандита потеряли свою бабу и всем, кто идет ко входу, дают по репе.
И мы целый час сидели и ждали, пока они уйдут. Потому что было понятно: рискнешь сунуться к выходу и проблем не избежать. Время было такое, что никто тебе не поможет, даже охранники.
Олег Назаров (промоутер):С охранниками тогда все было очень просто. Берешь каких-нибудь ментов и платишь им деньги. Если не устраивают, берешь других ментов. В какой-то момент я знал всех ментов в городе. Меня девушки спрашивали: «Олег, кем ты работаешь?!» Я шел со знакомой девушкой по Невскому, а каждые двадцать метров ко мне подходил мент: «О, Олег! Привет! Как дела?!»
3
Ох, и хлебнули горя первые охранники «Тоннеля»! Сперва их было двое: обычные парни. Работали по очереди, два через два.
Звонок. Охранник отпирает дверь. Снаружи – гиббон-бандит с двумя проститутками. Кулаки держит так, чтобы было видно, какие они у него здоровенные и синие. В то время бандиты специально закачивали под костяшки парафин. Бить сильнее от этого не станешь, но размером кулак будет ровно с дыню.
Зная расклад на три хода вперед, охранник произносит три предложения:
– Это частный клуб. Вам отказано в посещении. До свидания.
Он начинает закрывать дверь, а гиббон сует в проем носок ботинка и одновременно достает из-за пазухи пистолет. Ствол наставляет тебе в лоб. И что ты будешь делать?
Сперва охранник пугался. Потом привык и в такие минуты просто делал шаг в сторону.
– Ну, хорошо. Проходите, пожалуйста.
За первый год работы клуба ребята стали большими специалистами по огнестрельному оружию. Видывали и реально экзотические модели. А один обторчанный урод приперся в клуб с динамитной шашкой. Что-то ему не понравилось, и он запалил шашку на улице перед самым входом.
Ничего не соображая, он орал:
– Ты мужик?! Нет, ты мужик или конь чихнул?! Раз мужик, держись вот здесь! Кто первый шашку отпустит, тот и не мужик!
Оба они – и охранник и этот полудурок – в четыре руки держали шашку с зажженным фитилем и смотрели друг на друга выпученными глазами. Посетителей от входа сдуло. Потушил фитиль выскочивший из клуба администратор.
От фитиля осталось полсантиметра. После этого охранник не выдержал и уволился. Его место у дверей занял мент в форме.
Это было даже забавно. Внутри черт знает что творится, а он – в форме и строгим взглядом смотрит по сторонам. Иногда хозяева посылали офицера за пивом. Больше никакой пользы от него не было.
4
Денис Одинг (промоутер):Поначалу «Тоннель» охраняли районные милиционеры, которые просто физически не могли противостоять этому безумию. Дошло до того, что Лешу Хааса прямо посреди вечера затолкали в машину и увезли в неизвестном направлении. После этого мы пригласили охранников посерьезнее. Они были не то ОМОНовцы, не то еще кто-то. В общем им было все нипочем.
DJ Слон (Олег Азелицкий):В «Тоннеле» был охранник, – он еще на первой чеченской воевал. Он выбегал один на десятерых бандитов и орал: «Стреляю на поражение! Не уйдете, суки!». Бандосы тоже были не дураки, – разбегались, едва завидев этого парня. Еще был легендарный милиционер, который вместе с нами прямо в форме ел галлюциногенные грибы.
DJ Лена Попова:Периодически в «Тоннеле» стреляли. Постреливали, я бы сказала. Время от времени.
Ну, а на улице-то постоянно. Я помню, как мой приятель Илюша танцует на танцполе, и вдруг приходит наш же охранник, Якут, достает пистолет и приставляет его к илюшиной башке. Мол, Илюша – пидорас, а Якут таких не любит. То ли он набухался, а может, нанюхался чего. Я ж не знаю, что там охрана употребляла. Я побежала к Андрюхе Хаасу, говорю:
– Слушай, там Якут волыной трясет налево-направо!
Андрей его тут же уволил. Прямо тут же! Потому что это опасно: он ведь мог запросто пристрелить человека. И глазом бы не моргнул. Илюша потом еще час ходил, как полотно, белый. Причем народу вообще никого не было. Это было самое начало вечеринки, по-моему, чуть ли не десять минут первого.
DJ Костя Лавски (Константин Петров):А еще год спустя в клубах стали появляться настоящие оборотни в погонах. Милицейские курсанты шли в клуб на практику: они терлись, грели уши, провоцировали людей. Когда потом, во время облавы, менты входили вовнутрь, то уже заранее знали, кого брать.
Олег Назаров (промоутер):Облавы бывали примерно раз в полгода. Причем это были такие облавы, которые нынешним тусовщикам даже и не снились. Увидеть чьи-то выбитые зубы на стене – это было в порядке вещей. Приезжали человек пятьдесят: в касках, с дубинками, с помповыми ружьями. Причем они даже не успевали крикнуть: «На пол!» Когда ОМОН вбегал, все уже лежали. Не потому, что ты сам ложился, а просто вышибая двери, эти ребята роняли все на своем пути до самой противоположной стены.
Приезжали не только из-за наркотиков. Где нибудь мента убили или ограбили банк, – ну, что делать? Надо ответить на это рейдом. В «Тоннель» – пятьдесят человек. Всех замесить! А еще такие же наряды отправляли в самые дорогие рестораны того времени. Человек ест какого-нибудь лобстера за $40, и вдруг в ресторан влетает ОМОН. Дубинкой по голове – и ты падаешь лицом в этого сорокадолларового лобстера. Это было нормальное явление.
DJ Костя Лавски (Константин Петров):Я помню, самая жесткая облава прошла в 1994-м, когда на Суворовском проспекте расстреляли какого-то высокопоставленного мента. И руководство дало команду прочесать весь город. Так сказать, отомстить за товарища. Это были совсем не шутки. Я тогда был на дискотеке, на Невском, 40, и туда перед самым началом вечеринки ворвались ребята в масках. Я видел, как человек, который сидел с девушкой за столиком, ни с того ни с сего получил с размаха прикладом в лицо. Просто так! Потому что не упал сразу, как только они вбежали. Или потому, что ел не то блюдо. Я не знаю – просто так. Потом они уехали, раненых увезли в больницы, и только после этого мы начали играть.
DJ Слон (Олег Азелицкий):Когда была самая первая облава в «Тоннеле», я лежал как раз на проходе. Все ходили и пинали меня. Каждый считал нужным пнуть и сказать: «Чё, блядь, разлегся!» В общем, я потом рентгеновские снимки ходил делать.
DJ Лена Попова:Я играю, играю, и тут врываются какие-то идиоты. Я вырубаю музыку и начинаю им хамить. Просто потому, что серьезно всё это не воспринималось. У меня на танцполе несколько десятков малолеток. А тут вбегают точно такие же, только все накачанные и в масках. Одни лежат, другие ходят и бьют их ботинками. А возраст у тех и у других один и тот же.
DJ Слон (Олег Азелицкий):Один раз в «Тоннеле» в облаву попал DJ fireball: приезжая знаменитость, гость культурной столицы. Он лег вместе со всеми, но не понял, что надо лежать именно лицом в пол. Он просто ничего не понимал по-русски, и ему захотелось посмотреть по сторонам, узнать, что происходит… Ну, и посмотрел. Парень поднял голову и очень смачно получил прикладом в лицо. Ему выбили несколько зубов.
Причем этот чувак, fireball, уехал не сразу после инцидента, а выступал потом еще в «Курорте». А там была такая система: на сто человек было всего два сотовых телефона. Один человек с телефоном стоял у въезда, другой – на танцполе. fireball спросил, зачем это нужно, а я ответил, что на случай облавы. Он весь побелел и потом даже во время сета очень волновался, языком облизывал обломки зубов и постоянно спрашивал:
– Сколько мне еще играть?!
Интересные, в общем, у парня получились гастроли.
18. Клубов становится много (1996)
DJ Анжела Шульженко:Раньше хорошими были все вечеринки подряд. Вообще все! А сейчас – нормальная одна из ста, потому что происходит очень много всего. Столько клубов открылось, что качество просто не могло не снизиться. Их же масса, просто масса! И все, что там творится, – совсем не интересно.
DJ Слон (Олег Азелицкий):Через некоторое время после открытия «Тоннеля» я организовал собственную структуру. Она называлась Underground Experience. Это был октябрь или ноябрь 1994-го. Помимо «Тоннеля» тогда уже существовал TenClub и свои мероприятия я стал делать там. Мы устраивали вечеринки с выставками, перформансами, рок-группами, показом мод. Народу было много. Я помню, была одна вечеринка, где играл Костя Лавски, – туда набилось больше пятисот человек.
DJ Лена Попова:Говорят, диджеи сначала работают на свое имя, а потом имя работает на них. На самом деле мы вообще об этом не задумывались. Мы занимались тем, что нам нравится, и жили какой-то своей компанией. Никто не претендовал ни на титул «Первой девушки-диджея» (как называют меня), ни на пост «Папы русского техно» (как теперь все вдруг стали называть Олега Слона). Мы просто играли музыку. Это была такая игра.
DJ Анжела Шульженко:Раньше рейверы приходили на вечеринки с папками своих произведений. Кто-то со стихами, кто-то с фотографиями. Все были люди творческие. Даже если гардеробщик, то все равно творческий. Честно говоря, я сомневаюсь, что сегодня на r’n’b-вечеринки кто-нибудь приносит свои стихи.
Александр Зайцев (музыкант, группа «Елочные игрушки»):Наши первые выступления проходили в клубе «Кобальт-проход». Это место находилось в ДК Десятилетия Октября. Основное помещение в этом ДК занимал Ten-club, а в подсобных помещениях приютился еще и клуб «Кобальт-проход». Главными там были Слон и Вова Пи-Си-Пи. Они на всю ночь отдавали нам чил-аут, и мы делали, что хотели. Я тогда работал в магазине грампластинок и обычно перед выступлениями брал у себя в отделе два диска: «Иосиф Бродский читает свои стихи» и детскую пластинку «Дракончик-Пыхалка». Первый час мы играли свои новые песни (тогда они писались быстро – по несколько штук в неделю), а потом запускали ритмические кольца, и Бродский с Дракончиком Пыхалкой звучали поверх них.
Это, в общем, и концертами нельзя было назвать. Ну, играли мы в чил-ауте. Создавали какой-то фон. Люди обычно болтали или приходили отдохнуть с танцпола. Уже потом через много лет к нам подходили какие-то ребята и говорили:
– О! Помню ваши концерты! Охуенно было!
Мы удивлялись. Нам казалось, что эту музыку вообще никто не слышал. Мы сидели, отгородившись от всех аппаратурой, и нам тогда было все равно. Мы играли, что хотели, – и были счастливы.
DJ Анжела Шульженко:В Ten-Clube у нас была еще и лаборатория экспериментального моделирования под управлением Светы Петровой. Мы показывали такие трансформирующиеся костюмы. То есть, сначала это что-то одно, а потом р-рраз: и уже что-то другое. Брюки превращаются… Превращаются брюки… Было яблоко – стал огрызок.
Мы выступали со всякими перфомансами и, помню, на одной из вечеринок хотели, чтобы девушка с крыльями ангела летала над сценой. Я бы мочила жесткий хардкор, а надо мной бы летал ангел. Но потом мы внимательно посмотрели на трос и решили, что нашего ангела он может и не выдержать. Так что ангел остался стоять на земле. Просто это был падший ангел.
Владимир Иванов (группа «Пи-Си-Пи»):Вся первая половина 1990-х – как в тумане. Ни единой даты не помню, – только общую канву. Я тогда ходил в рок-н-ролльный клуб «Там-Там», где играли панки, скинхеды, рокабилы и звучала злая индустриальная музыка. Я всегда воспринимал техно и панк-рок как что-то единое. Просто вся музыка, которую я слушал, была агрессивная. А потом DJ Слон как-то устраивал в Ten-Club-e вечеринку, и мне было предложено:
– Не хочешь поиграть?
Так и появилась моя группа «Пи-Си-Пи».
DJ Слон (Олег Азелицкий):После Ten-Club-а открылся еще клуб «Сатурн». Это тоже была какая-то школа творчества. Там делал вечеринки Даня Эдельсон. У диджея Гаврилы есть жена – так вот это ее младший брат. Вообще к концу 1995 года новых мест стало очень много. Раньше был один «Тоннель», а теперь вдруг появились сразу то ли пять, то ли семь новых клубов.
Михаил Воронцов (промоутер, диджей):Кто-то познакомил меня с парнями, у которых был бар неподалеку от города, на железнодорожной станции «Курорт». Место было очень удачное: прямо на берегу Финского залива. И мы с ними договорились устраивать вечеринки.
DJ Слон (Олег Азелицкий):Вечеринки в «Курорте» вместе с Воронцовым мы стали делать, начиная с лета 1995 года. Вот тогда заработки пошли очень хорошие. Бандиты очень полюбили техно. Им надо было, чтобы музыка была пожестче, они такую любили. На деньги бандитов собственно и делались вечеринки. Техно ведь было будто создано для русских бандитов. Ох, как они танцевали!
DJ Кома:В «Курорт» я ездил каждые выходные. Мы приезжали, и если Воронцов был в хорошем настроении, то через час или через два он мог пустить кого-то из толпящейся у входа молодежи вовнутрь. А если он был в плохом настроении, то мы просто лезли в окно. Сбоку там была такая здоровая витрина, у которой сверху форточка, и мы просто запрыгивали туда. Если везло, то охрана не ловила. Мы заходили в туалет, мыли руки и выходили уже, распахивая дверь ногой. Как будто мы только что сполоснули руки – и обратно на танцпол. Танцпол был довольно здоровый, с деревянными проминающимися досками. И сцена там была тоже проминающаяся. И вот в этот небольшой зал набивалось около тысячи человек.
DJ Слон (Олег Азелицкий):Когда я начинал играть, бандосы выбегали на танцпол, по пути ломая столики и сшибая всех встречных. У меня тогда были две очень попсовые пластинки: одна с таким дебильным смехом «о-хохохохохо», а вторая с духовыми инструментами: «пам-пам-па-бам». И вот бандюки по очереди ко мне подходили и говорили:
– Поставь «смех», а?
Или:
– Поставь «трубы», а?
Другая музыка их не очень интересовала.
DJ Анжела Шульженко:Мы проводили мероприятия не только в клубах, но и на свежем воздухе. Вот там был настоящий угар. Один раз Катя Ангел в кураже разделась догола и голая упала на колонки. Она танцевала прямо передо мной и постоянно голой попой пыталась присесть на вертушки. Приходилось одной рукой играть, а второй рукой придерживать Катю, чтобы голым задом она не садилась на мои пластинки. Классный был сет. Слушали нас одни грибники. Дождь, тьма, вспышки молний. Всех вставляло. Грибы-то тогда еще было модно есть, вот грибники и слушали.
DJ Массаш (Александр Массальский):То время было русской психоделической революцией. Наркотики в начале 1990-х в основном привозили из-за границы. А кому хотелось чего-нибудь натурального, те бегали по полям и собирали грибы. Но главное – наши знакомые-химики в лаборатории одного из ВУЗов делали амфетамины. И в принципе они делали их в таких количествах, что раздавали всем бесплатно. Были вечеринки, когда таблетки просто раскидывали по танцполу. Швыряли их в толпу! Как в кино!
DJ Re-Disco (Денис Медведев, участник группы «2ва Самолета»):В 1994-м появилась знаменитая питерская кислота и на ней свихнулось очень много народу. У нас был знакомый, который работал дегустатором этой кислоты: химики, производившие наркотики, пробовали на нем концентрацию. Давали ему кислоту на пробу (причем каждый раз очень помногу) и смотрели: умрет или не умрет. Ну, а он всех, конечно, угощал.
DJ Слон (Олег Азелицкий):Тогда все читали Кастанеду и ели галлюциногенные грибы. Мы тоже пару раз ездили куда-то под Ломоносов собирать грибы. Насколько помню, ничего так и не собрали. Наркотики тогда не так много значили. Все, конечно, ели грибы и LSD, но такого, как сейчас, не было. И профессиональные дилеры были большой редкостью. И уж, конечно, с такими ребятами никто не дружил. Тогда ведь как было: дилер появлялся, полгода работал, а потом исчезал. Так что в друзьях такие люди не ходили.
DJ Re-Disco (Денис Медведев, участник группы «2ва Самолета»):Галлюциногенные грибы первыми открыли ребята с Фонтанки. Но они этим секретом ни с кем не делились и целый год никому ничего не говорили. Потом меня все-таки посвятили в тайну, но с условием, что я никому ничего не скажу. А я, разумеется, тут же рассказал ребятам из группы. И скоро за грибами мы ездили уже целой компанией. Я был проводником и помню, как мы поедали эти грибы прямо в лесу, чтобы не везти в город. В этот период головы посрывало очень многим. Люди уходили в монастыри, попадали в больницы… Я знаю несколько историй, когда человек объедался грибов до такой степени, что его прорубало и он всё бросал: семью, работу, друзей… А потом эта волна как-то поутихла.
Олег Назаров (промоутер):Наркотики, это ведь вопрос интимный. Каждый выбирал то, что ему было нужно. Таблетки по хорошим, надежным каналам привозились друзьями из Германии. Хорошая таблетка стоила тогда тридцать долларов. И за эти деньги ты получал действительно хорошее качество – не такое, как сейчас. Я уже давно ничего не употребляю, но вот пять лет таблетки люди жрали целыми пригоршнями. А в старые времена всего от половинки таблетки тебя могло так вштырить, что ты запоминал это на всю жизнь.
DJ Дэн (Андрей Котов, участник группы «Мальчишник»):В те времена драгдилеров было немного. Ну, и выбор наркотиков был небольшой.
DJ Слон (Олег Азелицкий):В «Курорте» был такой дилер Сулейман. А бандиты тогда занимались тем, что ловили дилеров, отнимали у них все, а потом еще и заставляли работать на себя. Они подбегают к этому Сулейману:
– Есть наркотики?
А он говорит:
– Нет. Вон у него есть!
И показывает на меня. Ко мне подходят два бандита, достают пушки. Затворами не щелкают, но показывают так, чтобы все стало понятно.
– Ну, где твои таблетки?
– Какие таблетки?
– Кислоты!
– Да, ладно. Я вообще диск-жокей!
– Конечно! Тут все диск-жокеи… Хватит заливать, давай таблетки!
В общем, разговор стал принимать опасный оборот. Но тут шли другие бандиты, которые за меня вступились:
– Эй! Это наш чувак! Диджей типа…
Потом ребята извинились. Горку денег мне предложили за моральный ущерб. Я отказался, и они тогда говорят:
– Ну, раз так, то мы того чувака, который тебя оклеветал, найдем!
Я говорю:
– Давайте я не буду брать деньги, а вы не будете его искать! И все разойдемся, хорошо?
– Нет, – сказали они подумав, – деньги можешь не брать, это твое дело. А вот Сулеймана мы все равно отыщем. Это уже наше дело – дело чести!
Вроде бы нашли через полгода.
DJ Костя Лавски (Константин Петров):Самые большие проблемы с публикой были в клубах на окраине города. Например, между станциями метро «Нарвские ворота» и «Кировский завод» был такой кинотеатр «Прогресс». Там стали проводить вечеринки, на которые собиралось просто ОЧЕНЬ много местной публики. И когда они поднапивались, то из соображений выживания лучше было находиться все-таки на сцене, чем в зале.
DJ Слон (Олег Азелицкий):Был случай, меня позвал один мужчина:
– Поиграй на моей вечеринке! Сколько денег это будет стоить?
Я говорю:
– Тысячу!
– Хорошо! Я даю две тысячи, и ты играешь один всю ночь!
– А народу-то много будет? – решил уточнить я.
Он задумался и говорит:
– Нет. Не очень много.
Я приезжаю, а там только он со своей бабой! Загородный дом в Токсово. На улице без поводков гуляют десять овчарок-кавказцев. Я тоже люблю собак, но тут было ясно: из дому лучше не высовываться.
Ну, хорошо. Я стал играть, он с девушкой танцует. Время от времени мы с ним выпиваем, а он еще и таблетки щелкает. Я играю, мы выпиваем. А потом я смотрю: он дошел до состояния, когда перестал соображать, где находится и кто мы тут все такие. Он подходит ко мне и удивленно спрашивает:
– А ты вообще кто?
– Тише, тише! – говорю: – Ты сам меня сюда позвал. Я диджей, помнишь?
– Ах, диджей? Тогда давай бухать!
До самого утра мы смотрели видик, бухали и курили. Хотя история могла закончиться совсем не смешно.
DJ Кома (Алексей Дунаевский):Свой самый первый сет я отыграл в только что открывшемся клубе «UO». Это на северной окраине города, в районе метро «Академическая», какой-то торговый центр, переделанный в дискотеку. Место кстати было неплохое, но верховодили там полные упыри. На дворе стоял 1996 год. В то время вдруг появилось большое количество вот таких клубов – жутких, идиотских, периферийных… Впрочем, там неплохо платили.
DJ Костя Лавски (Константин Петров):У меня были подруги из Германии, которые, приезжая сюда, каждый раз находили себе новых спонсоров для клубных похождений. Те покупали им наркотики, одежду и вообще все… И эти девушки решили развести спонсоров на то, чтобы те устроили мне вечеринку. При этом клуб, где все должно было проходить, располагался у черта на рогах, в Купчино. Приезжаю, встаю за вертушки, и тут же ко мне в диджейку забрался чувак, который стал требовать поставить медляк.
– Какой медляк-то? – пытался объяснить я. – Не бывает на вечеринках медляков!
Он достал волыну и говорит:
– Точно не бывает?
У меня на кассете была единственная песня: дописка в самом конце. Просто, чтобы на кассете не оставалось пустого места. Кажется какой-то саундтрек. Я поставил ему и говорю:
– Вот. Больше нет ничего. Честное слово.
Он взял наушник, в такт покачал головой, послушал и сказал:
– То, что надо. А ты говорил, нету!
DJ Слон (Олег Азелицкий):В том году до меня вдруг дошло, что уже несколько лет подряд я являюсь полностью профессиональным диск-жокеем. Сначала я ведь соглашался играть бесплатно. Но потом это стало уже невозможно. Тогда в стране было от силы тридцать диджеев, причем модных – всего несколько. Леха Хаас, Женя Грув, Костя Лавски, ну и я… Меня звали играть чуть ли не каждый день. Звонят:
– Приезжай, поиграешь!
– Я спать хочу!
– А мы дадим тебе на такси!
Потом стали платить $150–200 за сет. А в 1996-м я уже легко мог получить за выходные $500. По тем временам – фантастические деньги. Клубов стало много, диджеи были нарасхват, и для всех нас постепенно начиналась совсем другая жизнь.
