Текст книги "Рейволюция. Роман в стиле техно"
Автор книги: Илья Стогов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
5. Группа «Кино» (1987–1990)
1
В 1987 году власти попытались прикрыть очередной ежегодный Фестиваль Рок-клуба. Сослались на несоблюдение правил пожарной безопасности и в последний момент запретили уже заявленные концерты.
Запрещать нужно было самый первый Фестиваль, а запрещать пятый по счету шабаш было поздно. Толпа меломанов не дождалась концерта и двинула на Смольный. Колонна состояла из нескольких тысяч молодых людей. Во главе колонны шел красавчик Михаил Борзыкин, из группы «Телевизор».
Борзыкин был похож на молодого Билли Айдла. Он никогда ничего не боялся. Он даже в советские времена, стоя на сцене, прислонял к ширинке на джинсах резиновую куклу с лицом Михаила Горбачева, и ему ничего за это не было.
Теперь он вел тысячи людей прямо на самое охраняемое здание города. И оно больше не казалось таким уж неприступным.
Вопрос разрулили. Фестиваль все-таки начался. Фестиваль начался, а на следующий год, в 1988, следующий Фестиваль прошел и вообще с невиданным размахом.
Три десятка групп! Три десятка тысяч зрителей! Выглядело это здорово. Однако за ярким фасадом почти ничего не стояло.
Весь петербургский рок-н-ролл – это был Борис Гребенщиков и кружок его приятелей. Как и десятилетие назад. Никакого массового движения не получалось. Такова была горькая правда.
Вторым китом петербургского рок-н-ролла была группа Майка Науменко «Зоопарк». Но Майк спивался. Неделями не приходил в себя. Вместо концертов пьяный лежал под столом в гримерке. Если же он (потолстевший… ужасно выглядящий…) все-таки выходил на сцену, то ходуном ходящие руки все равно не давали ему прилично взять хоть один аккорд. Майку оставалось жить всего пару лет. Последние месяцы жизни до музыки ему не было никакого дела. А Гребенщикову нужны были соратники по борьбе.
Гребенщиков пробовал иметь дело с панками. Это было бесперспективно. Зато именно в тусовке Свиньи Гребенщиков нашел человека, который стал таки знаменем русского рок-н-ролла.
2
Первое время группа Виктора Цоя называлась «Гарин и Гиперболоиды». Сперва это было трио, потом дуэт, а под конец Цой и вовсе остался один: Гарин без гиперболоидов.
До 1984 года группа была филиалом гребенщиковского «Аквариума». Их первый альбом был целиком спродюсирован Гребенщиковым, на первых концертах вместе с Цоем играли «аквариумовские» музыканты, а досуг Цой проводил в компании гуру.
В то время Гребенщикова очень интересовало направление древнекитайской философии, именуемое «Ветер и Поток». Основная идея состояла в том, что философы ежевечерне нажирались, как скоты, и мешали окружающим спокойно жить.
Цой с женой Марианной снимал квартиру в северных районах Петербурга. Работал он где-то на стройке. Денег не было. Перспектив тоже.
Денег не было настолько, что иногда Цою приходилось торговать портретами иностранных рок-знаменитостей, которые он сам же и рисовал. Он действительно хорошо рисовал и собирался быть художником. Приятелям Цой дарил сувениры собственного изготовления. Например такие, как вырезанная из дерева пепельница в виде ступни, каждый палец которой являлся крошечным пенисом.
Гребенщиков приезжал к Цоям по пятницам. С собой он привозил ящик сухого красного вина.
Древнекитайские философы обычно угощали собутыльников, пуская чашечку с вином по волнам тихой реки. В квартире Цоя не было тихих рек. Чтобы соблюсти китайский колорит, приятели пробовали пускать чашечку в ванной. Чашечки тонули. Вино проливалось. Они махнули на колорит рукой.
Трудно сказать, хорошо ли разбирался в древнекитайской философии недоучившийся ПТУшник Цой. Но суть движения «Ветра и Потока» он уловил точно. Нарезаться им с Гребенщиковым удавалось не хуже китайских философов.
3
Виктору Цою в тот момент было чуть за двадцать. Он родился в семье учительницы физкультуры и инженера. Мама была русской, а папа – из казахских корейцев. Папа даже по-русски говорил плохо. Говорят, женат папа был пять раз, причем три раза – на маме Виктора.
Цой не был общительным юношей. Он был необщительным. Подбородок вперед, непроницаемое лицо. Ты задаешь вопрос, а он молчит… и только после трехминутной паузы цедит тебе в ответ одно-единственное слово. В Петербурге редко хамят в транспорте… и никогда не переходят с «вы» на «ты»… но дело не в вежливости… просто в моем городе не принято пускать людей дальше прихожей… принято проживать жизнь застегнутым до самого кадыка.
Гребенщикову хотелось видеть в группе Цоя типичный ритм-энд-блюз-бэнд. Еще один типичный ритм-энд-блюз-бэнд. Что-то вроде раннего «Аквариума». Цой хотел совсем другого.
Он был человеком иного поколения. Когда Гребенщиков собрал свою группу, Цой только-только перешел во второй класс. Он вырос на другой музыке и играть хотел тоже другую. Несколько лет подряд он искал собственный саунд. Работал над тем, что станет фирменным «киношным» звучанием.
Все изменилось в тот момент, когда Цой сошелся с кружком Тимура Новикова. С осени 1984 года на барабанах в цоевской группе «Кино» стал играть Георгий Гурьянов, по прозвищу Густав.
Просто лупить по барабанам Густав не желал. Ему хотелось быть фронтменом. Ему хотелось, чтобы все девушки страны рыдали над его фотографиями. Густав первым из русских рок-н-рольщиков придумал барабанить стоя и теперь во время концертов пристраивался рядом с вокалистом.
Тук-тук-тук! – ГУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУСТААААААААААААААААААВ!
Главное, что нужно, чтобы стать рок-звездой, это вовремя умереть. Для рок-звезды это куда важнее, чем иметь музыкальный слух. Кроме того рок-н-роллер должен быть бедным и честным.
Но Густав не желал умирать. Он желал жить долго и роскошно. Он окружал свою жизнь миллионом приятных мелочей. Он первым из Рок-клубовских музыкантов привык тратить гонорары в дорогущем валютном магазине «Березка».
Он жил так, как желал, и научил этому Цоя. Именно Густав сделал «Кино» той группой, которую полюбили миллионы.
4
Перед каким-то из Рок-фестивалей Цой пил вино с Константином Кинчевым. Дело было с изнанки ленинградского Дворца молодежи. Там, если вы не в курсе, есть такой тихий, поросший травой пустырь.
Кинчевская «Алиса» считалась самой модной панк-группой СССР. Это немного беспокоило Цоя, потому что он-то считал самой модной группой свое «Кино». Прихлебывая вино, он несколько раз подряд повторил:
– Понимаешь, Константин, самая-то модная группа страны, это мы.
– Хуй с ним. Пей.
– Нет-нет. Я точно тебе говорю – самая модная группа страны, это мы.
– «Ласковый май» тоже очень модная группа.
– Но мы моднее.
– Это тебе Густав сказал?
Цой промолчал. Выпил еще вина.
– Чем ты, Виктор, последнее время занимаешься?
– Учу английский язык.
– Да? А зачем?
– Мы сейчас восемьдесят концертов зарядили!
– Ты что, все деньги заработать хочешь?
– А что? Пока можно зарабатывать – нужно зарабатывать!
– Ты телохранителей себе не нанял еще? Окружил себя говном всяким. Африка этот… Густав… Они же пустышки! Козлы «ассовские»!
Цой еще раз промолчал. Потом сказал:
– Зато мы самая модная группа страны.
5
Последний раз группа «Кино» участвовала в Рок-клубовском концерте весной 1987 года. Почти сразу после этого ими был записан альбом «Группа крови». «Кино» стали легендой.
Той весной этот альбом слышался из каждого отрытого окна. Воздух пах асфальтом и сиренью, и отовсюду звучал голос Цоя… барабаны Гурьянова… гитара Каспаряна… Ты идешь по улице, а из каждого раскрытого окна звучит твой голос. Если честно, на это ты совсем не рассчитывал. Выпячивая челюсть, ты верил, что особенный. Был готов всю жизнь биться за успех… а когда успех пришел, ты не ощутил ничего, кроме растерянности.
Это правда, да? Все это происходит на самом деле, да?
Год назад в семь утра ты ехал на работу в пустом промерзшем троллейбусе. В непроснувшейся голове ворочались кусочки дурацких воспоминаний. Кусочки сна… Кусочки опухших рож соседей по троллейбусу…
Из этих кусочков ты составил песню. Потом сыграл ее приятелям и мучался: оценят? не оценят?.. а теперь эта песня играет в каждом открытом окне. Твой рок скрутил мир в бараний рог.
Это был не просто успех. Это был самый громадный успех русского рок-н-ролла за всю его историю. Слишком многое совпало в том году. В стране бушевала революция, и «Марсельезой» последней русской революции стал альбом «Группа крови». Это был триумф, и никто в том году не хотел понимать, что победа-то – пиррова.
6
В галерее у Тимура Новикова часто гостила американка Джоанна Стингрей. Тогда среди продвинутых американцев было модно приезжать в СССР.
Девушка была из приличной семьи. Отчим Джоанны – известный калифорнийский адвокат. Газета «Los Angeles Times» упоминала его фамилию в рейтинге «Кому принадлежит реальная власть в Лос-Анджелесе». А мама в прошлом была актрисой и вместе с Мэрилин Монро снялась в фильме «В джазе только девушки». Правда, совсем в маленькой роли.
В Ленинград Джоанна приехала вместе с сестрой Джуди-Энн. По-русски сестры не знали ни слова. Это не помешало им моментально войти в тусовку «Новых художников». Джоанна пила алкоголь, пробовала петь и вместе с художниками бродила по мокрым петербургским крышам, а ее сестра Джуди снимала происходящее дорогим фотоаппаратом.
На свои деньги сестры купили в Штатах комплект звукозаписывающей аппаратуры. На нем были записаны чуть ли не все альбомы петербургских рок-н-рольщиков. Потом Джоанна сгоняла в Калифорнию и договорилась издать музыку приятелей на небольшом местном лейбле. В 1988 году состоялась презентация двойного альбома Red Wave – «Красная Волна».
Альбом был подарен президенту США Рональду Рейгану и советскому генсеку Горбачеву. Это оказалось гениальным PR-ходом. А то! Успех! Наши прорвались в мировой шоу-бизнес! Все газеты СССР писали о «Красной Волне» несколько лет подряд, и в результате промоушена, героями поколения стали не все рок-н-рольщики, а только те, кто вошел в альбом Джоанны: «Аквариум», «Кино», «Алиса» и «Странные Игры».
Теперь их имена знали все, кто хоть раз в жизни открывал газету. Их знали в провинции. Их знали даже те, кто слыхом не слыхивал о существовании ленинградского Рок-клуба.
Приятели Тимура Новикова первыми снялись в «большом» официальном кино. И первыми продали свою музыку на Запад. Третьего хода не понадобилось. Дальше можно было лечь на диван и заплевать хоть весь потолок, потому что время все сделало само.
7
Россия нравилась сестрам Стингрей. Она нравилась им так сильно, что сестры решили официально зарегистрировать отношения. В 1987 младшая Джуди вышла замуж за лидера группы «Центр» Василия Шумова, а старшая предложила руку и сердце гитаристу «Кино» Юрию Каспаряну.
Свадьбу справили роскошно. Ведра шампанского и фейерверк. В Петропавловской крепости был арендован ресторан. Возили молодоженов на автомобиле «Чайка» – громадном и цельнометаллическом, как советский танк. Разумеется, Цой тоже был приглашен. На свадьбе Виктор и его жена Марианна в последний раз изображали пару.
Стингрей и Каспарян начинали супружескую жизнь, а супружеская жизнь Цоев разваливалась.
Марианна познакомились с будущим мужем на чьем-то дне рождения. Сперва Цой не произвел на нее впечатления. Но в разгар вечеринки, когда все набрались довольно прилично, она все-таки обратила на него внимание («У-у, какой щенок! Витя его зовут!»)и чуть ли не помадой на лице написала ему свой телефон.
Марианна была старше Виктора. Она имела вполне приличную должность: заведующая гардеробом Ленинградского цирка. И зарплата у нее тоже была вполне приличная. Кроме того, Марианна собиралась получать художественное образование…
С работы пришлось уйти, а с образованием не сложилось. Иногда им приходилось по-настоящему туго. Когда Цой лежал в сумасшедшем доме, Марианна договорилась с руководством клиники, что будет подрабатывать для них в качестве художника-оформителя и таким путем добилась разрешениям на ежедневные свидания.
Летом 1985 года у них с Виктором родился сын. А через четырнадцать месяцев, Виктор оставил семью и переехал жить к девушке Наташе в Москву.
В Москве музыкант из группы «Звуки МУ» Александр Липницкий познакомил Цоя с Юрием Айзеншписом. Знакомство произошло в ресторане «Эрмитаж». При советской власти Айзеншпис попал в тюрьму по обвинению в незаконном предпринимательстве. Теперь он пробовал силы в области музыкального продюсерства.
Переговоры прошли под вино и сочное «эрмитажное» мясо. Стороны остались довольны друг другом. Пробы ради Айзеншпис организовал «Кино» первые гастроли по Западной Сибири. С этого момента для Цоя началась иная жизнь.
Немного неудобно говорить об этом словами, но он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был достоин лучшего. ТА жизнь давно кончилась. Он давным-давно был не тот парень, который женился на Марианне.
8
Зиму 1988–1989 «Кино» провело в бесконечных гастролях. Айзеншпис был первым профессионалом русского шоу-бизнеса. У музыкантов появились реально большие деньги. На эти деньги Цой купил машину. Ничего особенного: подержанные «жигули». Он никогда не верил, что сможет купить машину… и вот, купил. Он долго ходил в автошколу. Долго сдавал на права. Неделями не вылезал из-за руля. Машина стояла под окнами. Металлическая. Надежная. Она стояла под окнами, но как только он хотел, она трогалась с места и доставляла туда, куда нужно. Это было как жизнь. Чтобы добраться туда, куда ты хочешь, нужно просто нажимать правильные педали.
Одновременно со звездными гастролями Цой снимается в кино. После «АССЫ» он сыграл главную роль в фильме «Игла». Команда, делавшая фильм, была приглашена на Калифорнийский фестиваль независимого кино. Это была первая зарубежная поездка Цоя.
Еще полтора года назад Джоанна говорила, что пригласит их в Штаты и они все вместе пойдут в Диснейленд. Уставший после суточной смены в котельной, пропахший потом и угольной пылью Цой даже не улыбался. Хотя и понимал, что американка шутит.
Ну, да. Они пойдут в Диснейленд. А потом полетят на Луну. Смешная острота.
Наверху что-то щелкнуло и завертелось в обратную сторону. Ошалелые музыканты обнаружили себя в Лос-Анджелесе. Их уже везли по направлению к Диснейленду. Черт его знает, может быть, и с Луной все тоже срастется?
Прежде он ночевал на полу у приятелей, на лежаке у себя в котельной, на скамейке в парке, на нарах в милиции и как-то раз – на здоровенном концертном рояле. Теперь каждое утро в ванной комнате его ждал свежий халат и набор чистых полотенец. Он удивлялся: откуда их столько?
Джоанна Стингрей хорошенько подготовилась к встрече приятелей. Под Лос-Анджелесом она арендовала трехэтажный особняк. Там все вместе они и жили: Джоанна с мужем Юрием Каспаряном, а Цой с новой girl-riend Наташей.
После фестивального показа «Иглы» у них на вилле была устроена грандиозная вечеринка. Гости напились, девушки стаскивали бюстгальтеры, веселье било ключом. Во время вечеринки Цой познакомился с группой японских промоутеров. Общаться приходилось перекрикивая музыку:
– Вы не хотите поехать на гастроли в Японию?
– Куда?
– В Японию!
– В Японию? Хочу.
– Очень хорошо! А как насчет мирового турне?
– Насчет мирового турне?
– Да. Как насчет мирового турне?
– Вы хотите организовать мне мировое турне?
– Вот моя карточка. Давайте созвонимся. Мы хотели бы обсудить возможность организации вашего мирового турне.
На обратном пути в СССР Виктор ненадолго остановился в Нью-Йорке. Там вместе с Дэвидом Бирном из группы Talking Heads он сходил в ресторан, а потом послушать музычку в клубе Knitting actory.
Полгода назад кочегар Виктор Цой слушал Talking Heads в скрипучем допотопном магнитофоне и не верил, что люди, пишущие эту великую музыку, дышат с ним, кочегаром Цоем, одним воздухом.
Теперь он сидел с Бирном за одним столом и обсуждал совместный проект. Режиссер «Иглы» запускал новую картину. Цой должен был играть главную роль, а Бирн планировал написать саундтрек. Теперь они были просто коллеги.
9
Цой давно хотел жить такой жизнью. Теперь эта жизнь начиналась, становилась реальностью… он ждал это время, и вот это время пришло.
Но почему он так странно себя чувствовал? Откуда бралось чувство, будто все происходящее – подвох?
Ты приходишь в магазин за покупками, встречаешься глазами с девушкой-кассиршей, и она улыбается: ба!.. да это же тот парень!.. как его?..
Этого ли ты хотел, садясь писать свою первую песню?
Почему незнакомые люди должны слушать именно твои альбомы? И покупать ти-шотки с твоим лицом? Ты не способен назвать ни единой причины. Ты просто знаешь, что тебе это нужно.
Девушка-кассирша улыбается, и ты хочешь, чтобы таких девушек были сотни. Сотни сотен. Все кассирши страны будут твоими! Ты втягиваешься и уже не способен вспомнить: «А что там было в начале? Ради чего все затевалось?»
Может быть, ради того, чтобы идиоты-интервьюеры выстраивались в очередь перед твоей дверью? Эти наглые типы проходят в твой дом, не разуваясь, прутся в комнату, садятся в твое любимое кресло и щелкают диктофоном: ну, давай! рассказывай!
Ты убедишься, что успех, это не обязательно что то хорошее, но все равно будешь стремиться к нему, потому что тебе никто не сказал, к чему еще стоит стремиться.
Но самое ужасное даже не в этом. А в том, что ты понимаешь: остановка – это шаг назад. Прекрати бег, и все рухнет. Тебя отшвырнет туда, где ты уже был и где тебе не понравилось: они забудут тебя.
Будут жить так, словно тебя и не было.
Остановись и больше не будет ничего. Даже девушки-кассирши перестанут улыбаться. Тебе не нужна ее улыбка. Но как жалко! Ведь ты строил это на протяжении недель! На протяжении многих лет своей единственной жизни!
Что останется, если рухнет даже это?.. И ты вдруг начнешь всерьез воспринимать очень странные штуки… ты писал свои песни и тебя было не остановить… теперь ты тридцать раз оглянешься: что скажет критика?.. Предыдущий альбом все хвалили – а этот?
Пока ты думаешь о том, будет ли следующий альбом продаваться так же, как предыдущий, времени на запись самого альбома может уже не остаться. Но ты все равно думаешь. Единожды начав, ты не способен остановиться. Оставшуюся жизнь ты проведешь именно в этих раздумьях.
Вернее, нет. Не проведешь.
10
В последние полтора года Цой стал совсем другим. Ему было только 27. А чувствовал он себя стариком. Он замкнулся, перестал общаться даже со старыми приятелями и все время проводил дома. Поколение было ему по колено. Иногда он выбегал в ресторан поужинать. А так – концерты, наташина квартира. Все.
14 августа 1990 года Виктор приехал из Москвы, чтобы повидаться с сыном. Сына звали Саша, и ему уже стукнуло пять. Переночевал Виктор на даче, которую тем летом снял для Марианны.
Дела в группе шли не очень. Цой плохо ладил с людьми. Он никогда не чувствовал себя с ними комфортно. Еще год – и этот состав «Кино» развалился бы так же, как развалились два предыдущих. Но года у него в запасе уже не было.
В пять утра он проснулся и вышел во двор. Саша тоже не спал: стоял на крыльце и тер глаза.
– Куда ты?
– Я на рыбалку. Хочешь, поедем вместе?
– Нет, пап, не хочу.
– Как хочешь. Иди, ложись. Еще рано. Чего тебе привезти?
Прогрев машину, Цой аккуратно вырулил на деревенскую дорогу. Спустя двадцать минут на скорости более 150 километров в час его автомобиль протаранил экскурсионный автобус, двигавшийся по встречной полосе.
История русского рок-н-ролла была окончена.
11
А ведь как весело все начиналось…
На Марсовом поле цвели тополя.
Пахло разлитым виноградным вином.
И в ушах звучали сотни песен, которые ты еще не написал… но непременно напишешь.
Часть вторая
Как я придумал техно
6. Сквот в Свечном переулке (1990–1991)
1
Денис Одинг (промоутер):Не знаю… Думаю, что все началось с того, что я познакомился с Олегом Назаровым. Дело было на каком-то рок-концерте.
Олег Назаров (промоутер):В 1990 году мы с Денисом Одингом искали сквот. Я тогда как раз вернулся из армии. Мастерскую найти было несложно. Существовала целая технология: ты с самого утра берешь фомочку, выходишь на улицу и, задрав голову, ходишь, смотришь на дома. Если в здании окна не горят и разбиты стекла – значит, дом расселяют. Ты заходишь в парадную, выбираешь заброшенную квартиру, вскрываешь ее фомочкой, ставишь железную дверь – и все! Теперь у тебя есть бесплатная мастерская в центре города. Ну, может быть, еще начальнику ЖЭКа дашь пузырь из валютного магазина «Березка».
2
В доме № 1 по Свечному переулку существовал полуофициальный «Дом мира и милосердия»: притон старых, сошедших с ума хиппи. Героин, битые водочные бутылки, беспризорные дети, опухшие от клея «Момент». Стоило зазеваться, и у тебя могли украсть брюки, в которых ты сюда пришел.
Только в одной квартире жили молодые художники. Свою тусовку они называли Dead Dromedary. Денис Одинг был в тусовке самым младшим: ему еще не исполнилось и двадцати.
3
Денис Одинг (промоутер):Я учился в художественной школе и еще в джазовом колледже. Собирался поступать в Академию художеств. Но так как я жил с мамой в маленькой квартире, мне негде было рисовать. Ну, и возраст такой – хотелось жить отдельно. А тут Назаров пришел из армии. И мы решили найти квартиру. Тогда это была распространенная практика. Дома расселяли, а на ремонт у государства денег не было. Правда, искали мы такую квартиру достаточно долго. Мы ходили по улице, смотрели на окна – нас интересовали немытые и неухоженные…
Олег Назаров (промоутер):Ну, и мы нашли мастерскую на Свечном переулке. Она была 280 или 290 квадратных метров – здоровая квартира. Сначала снесли перегородки, потом отпраздновали новоселье. На новоселье, помню, играла группа «2ва самолета».
Денис Одинг (промоутер):Сперва на Свечном мы въехали в небольшую квартиру… Относительно небольшую – она была трехкомнатная, но для вечеринок все-таки не подходила. А потом в этом же доме мы нашли огромную квартиру – триста квадратных метров!
Мы договорились с местным дворником и переехали в большую. У нас были спальни, мастерская, и еще оставалась куча свободного места. А тогда были очень популярны всякие молодежные обмены. В смысле, советских деятелей культуры отправляли в Европу, а оттуда к нам приезжали их группы или театры.
В тот раз в Петербурге выступала какая-то датская группа. Мы решили устроить ее концерт, позвали «2вух самолетов» и еще кого-то. Группа не приехала, но вечеринка все равно состоялась. Тогда было голодное время, все по карточкам, а мы купили два ящика консервированных ананасов, шампанского… Было весело.
Олег Назаров (промоутер):У нас на Свечном стоял как раз тот самый комплект звука, который Джоанна Стингрей подарила ленинградскому Рок-клубу. А попал он к нам очень просто: человек, который отвечал за звук в Рок-клубе, кроме звука любил еще и деньги.
Денис Одинг (промоутер):Изначально это была мастерская. Мы собирались не устраивать там танцы, а работать – рисовать картины. Да только вышло все совсем иначе.
Олег Назаров (промоутер):С какого-то момента мы стали устраивать еженедельные вечеринки. Все происходило как-то само собой. Вечером приходил кто-то один, потом – кто-то еще, потом приходили друзья тех, кто пришел раньше, а когда их набилось совсем много – вот уже и вечеринка.
DJ Лена Попова:Первыми в Россию эту музыку привезли модный художник Тимур Новиков и его компания. На Запад поехала первая рок-н-ролльная волна: Цой, Гребенщиков, Тимур Новиков, Бугаев «Африка»… А там как раз расцвет хаус-музыки. Ну, они всю эту фигню и стали сюда тащить.
Олег Назаров (промоутер):Наши вечеринки на Свечном очень быстро стали городской достопримечательностью. Я не помню, на что мы жили. Но помню, что денег всегда было очень много. На Свечном, например, если раз в две недели заказать грузовик (была такая служба, они забирали бутылки из под шампанского), то получалось пол-грузовика этих бутылок. За это давали $300 – по тем временам гигантские деньги! Хватало даже на то, чтобы жрать в ресторанах. Кроме того, мы продавали картины. У меня ведь специальное художественное образование: художник-реставратор. В основном картины покупали иностранцы. Они постоянно откуда-то брались. Ну, это было логично: иностранцам было некуда пойти, а на Свечном как раз проходили вечеринки. Ну, они и приходили знакомиться…
Михаил Воронцов (промоутер, диджей):В то время Советский Союз был страшно привлекательным для иностранцев местом. Все хотели стать очевидцами перелома. Иностранцев на наших вечеринках всегда было очень много.
DJ Re-Disco (Денис Медведев, участник группы «2ва Самолета»):На что жили Одинг с Назаровым мне непонятно. Ни у кого денег не было, а у них какие-то появлялись. Эти двое могли неожиданно выкатить ящик шампанского, на столе у них могли вдруг появиться какие-то фрукты… Элементы сладкой жизни! Мне тогда было вообще непонятно, чем они занимаются. Они целый день сидели, малевали свои картины.
Денис Одинг (промоутер):Какие-то картины мы, конечно, продавали, но не очень часто. Достаточно ведь было продать одну картину за $300, и на эти деньги можно жить несколько месяцев. Нормальная зарплата в то время была $10.
Олег Назаров (промоутер):На петербургском телевидении тогда существовала передача, посвященная современной культуре. И вот один чувак приехал нас снимать, а когда этот сюжет показывали, то на экране появились титры, за которые мы на него потом очень сильно обиделись. Написано там было «художники-кислотники». К нам потом это название навсегда приклеилось.
4
В квартире было всегда темно, а в темноте светилось фиолетовое искусство: отломанные от световых реклам буквы. Неоновая буква «О» из вывески «МОЛОКО». Буква «И» из вывески «МАГАЗИН». Выглядело это так, будто вам подмигивает девушка на лице которой расплылся синяк. Еще в мастерской играла музыка техно. Чтобы слушать ее было веселее, Олег Назаров придумал показывать кино на световых экранах.
Сейчас я объясню, как это делается. Нужно взять пару килограмм сухого льда и поставить на каждый кусочек льда по свечке. От тепла лед таял. Клубы белого дыма стекали на пол. На эти клубы, как на экран, нужно проецировать кино. Получится фантастически. Особенно если перед этим подготовиться к просмотру. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
Олег Назаров закончил художественное училище. Он экспериментировал со светоотражающими материалами. А техно… это ведь просто веселая музыка… он просто слушал ее. До тех пор, пока эта музыка не стала его профессией. А сам он не стал первым в стране клубным промоутером.
Парни просыпались с закатом и всю ночь валялись на громадных диванах. Курили странно пахнущие папиросы. Пытались творить искусство и продавали то, что получалось, иностранным ценителям. Тем более, что ценители валом валили прямо к ним на Свечной.
5
DJ Re-Disco (Денис Медведев, участник группы «2ва Самолета»):На Свечном было несколько огромных комнат, а в них были развешаны так называемые «кислотные» картины. Даже я понимал, что все это было очень непрофессионально. Там были намазаны какие-то огромные пятна ядовитых цветов… с непонятными разводами… картинами их было трудно назвать. Висели какие-то неоновые трубки. Дикое свободное выражение. Даже по сравнению с движением «Новых художников» Тимура Новикова… Там все-таки была концепция, собственная школа. А здесь – вообще, непонятно что. Очень как-то странно. С Назаровым и Одингом мы все равно быстро подружились. Гуляя в центре, частенько к ним захаживали. Там можно было чего-нибудь выпить или покурить.
Денис Одинг (промоутер):Мы рисовали светоотражающими красками. Казалось, что это и есть мое призвание. Но когда несколько позже я занялся клубом «Тоннель», живопись пришлось бросить. Вообще, мы надеялись открыть «Тоннель», чтобы зарабатывать на этом деньги и иметь возможность спокойно, себе в удовольствие, рисовать. Как видите, из затеи ничего не вышло…
Олег Назаров (промоутер):Да и бесплатно жить в квартире у нас получилось недолго. Через полгода ЖЭК стал требовать с нас денег за жилплощадь. Мы не знали, как тут быть, но вскоре рядом с нами возник персонаж, который сам попросился платить за нас всю сумму аренды. Вроде бы это помогало ему списывать налоги.
Этот тип работал в администрации города, а мы как раз пришли оформлять договор на жилплощадь. Там и познакомились. Два сапога пара: мы жили на халяву, а он отмывал бабки. Он сразу заплатил за квартиру за год вперед. А потом разошелся и стал каждому выдавать нам каждый месяц по шестьсот рублей каждому на краски. При том что зарплаты у инженеров тогда были рублей по двести. Удивительный в общем человек. Кроме всего прочего он еще и издавал какой-то порножурнал. Очкарик такой, странный… Пропал потом куда-то…
Денис Одинг (промоутер):Вообще, это было время, когда любые проблемы решались очень просто. Мы были молодыми, все получалось и казалось, что так будет всегда.
