Текст книги "Невеста Повелителя Времени (СИ)"

Автор книги: Илья Халь

Соавторы: Евгения Халь
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

6 глава. Непредложение руки и сердца

Этерн не выдержал и рассмеялся. Все-таки есть своя прелесть в том, что Оксана из слепого и дикого мира, где ничего не знают о том, что происходит в цивилизованных мирах. А главное: совершенно не умеют себя вести. Была бы на месте Оксаны наложница из гарема, она бы уже объявила себя Рождающей Время, собрала бы послов из всех миров и вообще вела бы себя, как хозяйка мира Зман. Оксане это даже не пришло в голову. И слава богу Хроносу! С ней легче и проще. Хотя бы на этом этапе.

– Хэц, собери весь гарем в тронном зале, я хочу лично объявить радостную новость, – Этерн подошёл к шкафу, распахнул его и достал оттуда костюм цвета топленого молока с золотыми лацканами на пиджаке. —И приготовь мою корону, стрелочник. А также вели девушкам явиться в тронный зал с вещами. Прямо оттуда они возвращаются домой.

– Все девушке возвращаются домой? – уточнил стрелочник.

– Да. Мне больше не нужен гарем. У меня есть официальная невеста, которая вскоре станет женой, – Этерн задумчиво рассматривал рубашки, подбирая подходящую к костюму.

Оксана вздрогнула и выронила туфли.

– А нельзя ли как-то спросить у невесты: хочет ли она стать женой? Или, может быть, предупредить, что делаешь мне предложение?

– Зачем? – пожал плечами Этерн. – Понимаю, что тебе пока трудно разобраться в обычаях цивилизованных миров, но ты быстро привыкнешь.

– Значит, в цивилизованных мирах у девушки вообще не спрашивают: хочет ли она замуж?

Стрелочник икнул и громко клацнул челюстью. Его глаза испуганно выкатились на лоб.

– Нет, конечно, – Этерн, наконец, определился с рубашкой и бросил на пол все остальные.

Из шкафа появились четыре руки, которые принялись быстро поднимать рубашки с пола, натягивать на вешалки и аккуратно возвращать в шкаф.

– Это у вас дикие обычаи давать женщинами право выбирать. И тем самым усложнять их и без того непростую жизнь. А у нас за женщину всё решают мужчины, устраивая ее судьбу наилучшим образом.

– Даааа, – протянула Оксана. – И как же мы, такие дикие, до сих пор не вымерли? Не понимаю.

– Я тоже, честно говоря, – серьёзно ответил Этерн, подошел к ней, обнял и поцеловал. – Ну ничего, зато теперь ты в безопасности.

Он подхватил Оксану на руки и щелкнул пальцами. Секунду спустя они оказались посреди тронного зала, заполненного девушками из гарема.

– О, Великий Повелитель Времени, да превратятся ваши секунды в минуты, минуты в часы, а часы в дни! – многоголосым хором пропели наложницы и опустились на колени.

Этерн донес Оксану до подиума, на котором стоял трон. Подножие трона украшала скамеечка в форме двух соединенных стрелок часов, отлитых из чистого золота. На эту скамеечку, предназначенную специально для невесты Повелителя Времени, Этерн осторожно усадил Оксану. Сам сел на трон. Над его головой медленно парила корона.

Оксана

Сколько же у него наложниц? Я попыталась пересчитать девушек, но сбилась со счета на третьем десятке. Они все такие разные! Но в данный момент их объединяло одно: жгучая ненависть ко мне. Ее ядовитые стрелы незримо отравляли воздух в тронном зале.

Нет, мне такой градус ненависти не выдержать. Нужно как-то отвлечься. Я принялась рассматривать зал, который представлял собой часовой механизм изнутри. Огромные шестерёнки и маховики, горящие чистейшим золотом, бесшумно вращались в воздухе. Этерн сидел на троне, собранном из сотен тысяч крупных, размером с грецкий орех, алмазов. Их грани отражали золотые маховики и вспыхивали нестерпимым блеском. Над головой Повелителя Времени парила корона в форме изогнутого под немыслимым углом циферблата алого цвета. Корона то вытягивалась в блин, и тогда золотые стрелки свешивались вниз, то собиралась в шар, и на боках циферблата появлялись и исчезали римские и арабские цифры. А также неведомые мне знаки. Наверное, это цифры других миров.

Но надолго отвлечься не удалось. Взгляды так жгли меня, что скамейка подо мной готова была задымиться. Отвратительное ощущение – сидеть в ногах у мужчины, да еще под перекрестным артиллерийским огнём его бывших.

– Я сделал выбор, – веско произнес Этерн, и эхо его голоса разнеслось по всему огромному залу. – Моя невеста сидит у ног. Скоро она станет женой. Поэтому я распускаю гарем. Вы отправитесь домой, и в награду каждая из вас получит лишние годы жизни. А также щедрые дары, которые ценятся в ваших мирах.

По рядам девушек пронёсся счастливый визг. А у меня в горле встал горький ком. Нет, я, конечно, понимаю, что во всех мирах свои обычаи. Но после того, что было сегодня ночью между мной и Этерном, хотелось, чтобы он уважал меня. Чтобы нормально и по-человечески сделал предложение. Как это принято у нас. И чтобы хотя бы для приличия спросил: согласна ли я выйти за него замуж? И немного подождал бы ответа.

Ну нельзя со мной вот так! Я чувствую себя вещью. Дорогой, эксклюзивной, но лишенной права голоса. Понятия не имею, почему именно я смогла родить время. Конечно, Этерн с Мафхидом сейчас будут в этом разбираться. Но от этого проблема не исчезнет. Мне нравится Этерн. Мы с ним похожи. Но я вообще не хочу замуж. И если когда-нибудь выйду, то потому что мне так хочется. А не потому, что по непонятной причине я оказалась лучшей кобылой в стойле, которая дала золотой, в буквальном смысле, приплод.

Девушки стайкой потянулись к выходу из зала. Началась суматоха. Стрелочники во главе с Хэцом забегали между наложницами, разнося подарки. Этерн взмыл на троне под потолок, раздавая приказы шаонам, которые стайками кружились вокруг него. В воздухе образовались светящиеся прорехи. Нагруженные приданым девушки запрыгивали в прорехи и исчезали.

Я хотела встать и вдруг почувствовала острую боль в ноге. Посмотрела вниз и остолбенела. У моей ноги стояла Чебурашка и злобно скалила мелкие острые зубки. Именно эти зубки вонзились в мою ногу. Чебурашка воинственно засучила пушистыми лапками, как будто боксировала воздух, и прошептала:

–Вот тебе, ходячая башня, похожая на зловонного дракона! Получай!

– Сейчас пожалуюсь Этерну и тебя казнят, – прошипела я, потирая укушенную ногу.

– Ну и жалуйся! – злорадно прищурилась Чебурашка. – В моем мире у каждого восемь жизней. А я живу только вторую. Для такой, как ты, не жалко пожертвовать жизнью. Ты грязная подстилка галактических троллей и пахучее испражнение гигантских земляных червей из мира Хар.

Наверное, в ее Чебурашии это считается жутким оскорблением. Чебурашка воинственно растопырила уши и буравила меня взглядом. На ее мохнатой мордашке без признаков эпиляции явно была написана жажда драки.

– Дура мелкая, не буду я с тобой драться, – укус еще болел, но после растирания стало легче, и я продолжила активно массировать ногу. – Лучше сдам в косметический салон для испытаний новых средств для удаления волос. Там тебя ждут такие муки! Будешь каждую секунду жалеть, что родилась на свет.

– Ааааа, – протянула она. – Совсем забыла что ты просто не знаешь, как выглядят земляные черви из мира Хар. Тогда знаешь что? Вот тебе понятный жест. Я его выучила в гареме у одной твоей соплеменницы. Она тоже была из слепого мира. Ее казнили первую, – ядовито захихикала она.

Вскинула пушистую лапку, выставила средний палец и помахала им перед моим носом. Ну все, терпение лопнуло. Не могу я, когда люди так долго просят сделать им больно. Я попыталась ухватить нахалку за оттопыренный палец, украшенный острым коготком, но в этот момент рядом возник Хэц. Он с размаху влепил Чебурашке такую затрещину, что она, взвизгнув, провалилась в одну из прорех, что тускло светилась за ее спиной.

– А мои подаркииииииииииииии? – донесся оттуда ее жалобный вопль.

– Хвост от мёртвого гнидонога, умершего своей смертью и зловонием пахучих лап отравившего своих сородичей, получишь ты, а не подарки! – мстительно выкрикнул Хэц и бросил в прореху черный мешочек.

Тот взорвался. Прореха захлопнулась. Стрелочник склонился в почтительном поклоне.

– Простите, Великая Мать Времени! – прошептал он. – Дуры есть во всех мирах.

– Прощаю, – проворчала я.

И подумала, как смешно все-таки получается, что все миры такие разные и друг на друга непохожие, а у женщин везде одни и те же проблемы: как ухватить стоящего мужика и уничтожить ненавистную соперницу, которая этого мужика отбила. Что-то боги явно здесь как-то не доработали.

6.2

Зал опустел. Я встала, поднялась на подиум и присела на подлокотник трона. Этерн обнял меня за талию.

– Послушай, Этерн, тут вот какое дело, – я поправила золотистую прядь, упавшую на его лоб. – Мне бы хотелось, чтобы впредь, принимая такие решения, ты бы сначала интересовался, что я думаю по этому поводу.

– Ну мы же это уже обсуждали, Оксана, – слегка нахмурился Этерн.

– Да, но я не сказала главного: в данный момент я вообще не готова выйти замуж. И дело совсем не в тебе. Просто…

– Просто мне нельзя говорить: "нет", – спокойно произнёс Этерн.

Он не разозлился. Просто констатировал факт.

– Но нужно же сначала спросить у меня, – не выдержала и возмутилась я.

– Время ни у кого не спрашивает. Оно просто берет свое, – Этерн погладил меня по голове и поцеловал в лоб. – Довольно споров. Сейчас я перемещу тебя в гарем. Ты будешь там одна. Отныне это твои покои. Отдыхай пока.

Он щелкнул пальцами, от которых во все стороны полыхнуло золотом, и я оказалась в гареме, на ядовито-розовом цветке. Вот так, Оксана! Тебе недвусмысленно дали понять, что ты всего лишь чёртова Дюймовочка на цветочке. И только здесь у тебя есть свобода выбора: розовый цветок или белый. Или вообще желтый. Но не более того. Так что сиди тихо, повелительница флоры. Иначе хозяин щелкнет пальцами и сам заткнет твой ротик.

Снизу послышалось деликатное покашливание. Я раздвинула лепестки цветка и увидела Хэца. Рядом с ним парила в воздухе трёхэтажная этажерка, уставленная многочисленными тарелочками и бутылочками.

– Извольте подкрепиться, – заскрипел Хэц.

Этажерка медленно поплыла по воздуху вверх и застыла возле цветка. Я хотела было отказаться, но любопытство победило. Да и желудок уже давно недвусмысленно давал понять, что пора бы его чем-то наполнить.

Многообразие лакомств поражало. Это же сколько здесь калорий! Ужас! Интересно: здесь есть спортзал или придется по цветочкам скакать, чтобы всё это потом сбросить?

Из этажерки показались руки, сняли пару тарелочек с полочки и поставили перед мной.

– Отведайте всего понемногу, – Хэц задрал голову, глядя, как я осторожно ковыряю ложечкой прозрачное желе. – Эти сладости сделаны из времени самых лучших кондитеров всех миров. А напитки – из счастливых минут влюблённых.

– Это как? – не поняла я, откусывая нечто, очень похожее на инжир, только ярко-синего цвета.

– Когда влюбленные, обнявшись, смотрят на луну и целуются, их время приобретает особую сладость. Эту сладость виноделы Змана подмешивают в вино.

Тем временем руки этажерки откупорили хрустальную бутылочку и плеснули жемчужную жидкость в тяжелый кубок. Крошечные алые сердечки закружились в винном водовороте. Я сделала глоток. Вино и вправду великолепное. Ничего подобного мне раньше пробовать не доводилось.

– Потом, если пожелаете, можете помыться и поменять одежду, – деликатно подсказал Хэц. – Гардеробная и ванная комната в конце сада. Просто шепните цветку, что вам нужно, и он отвезет.

А вот это здравая мысль! Ванна мне бы сейчас не помешала! Я отогнула лепесток и шепнула:

– Ну что, волшебное "Яндекс-такси", вези меня в ванную комнату!

Цветок мягко поплыл по огромной территории гарема. Беседки, озёра, уютные полянки – чего здесь только не было! Но главное: здесь также были пахды, псы мытаря. Они с напряжением следили за мной из каждого укромного уголка. И их глаза горели алыми углями. Цветок доплыл до белой двери и остановился. Я спустилась вниз, толкнула дверь и оказалась в той самой гардеробной, куда привел меня стрелочник этой ночью.

Ванна с десятью руками в буквальном смысле встретила меня с распростёртыми объятиями. Вечность спустя я распаренная и довольная вышла из ванной комнаты и подошла к шкафу. Теперь, наконец, выберу себе то, что мне по вкусу. Я открыла одно отделение. Вот повезло! Здесь были брюки всех фасонов и стилей. Но едва я протянула к ним руку, как дверь шкафа захлопнулась. Да что ж такое-то! Я потянула за ручку, но дверь заклинило намертво. Я открыла другое отделение, где были собраны строгие костюмы. Но и эта дверь захлопнулась. Следующие десять минут я поочерёдно открывала все двери, которые словно издеваясь надо мной, демонстрировали богатейшие коллекции нарядов и тут же захлопывались. Одна дверь особенно мне досадила. В тот краткий миг что она открылась, я успела увидеть целую длиннющую полку джинсов. Едва не расплакавшись от счастья, буквально повисла на этой двери, пытаясь ее открыть. И вдруг из нее высунулась кривая, как колесо, мужская нога и больно пнула меня в коленку.

– Ой! – от неожиданности я села на попу.

Да ладно! Ты еще пинаешься, сволочь? Зеркало на стене напротив отразило мою зверскую физиономию, когда вцепившись в ручку, я снова попыталась открыть шкаф. Нога высунулась снова, но боднула воздух. Я была готова к встрече с ней и успела отскочить.

– А вот тебе! – не удержавшись, я показала ноге дулю.

Но тут же устыдилась. Это же просто шизофрения показывать фигу ногам, которые вылазят из шкафа. В ответ шкаф заскрипел и закряхтел. Оттуда показалась одна рука, сжала кулак и помахала им перед моим носом.

– Да поняла уже, поняла, – пятясь, пробормотала я.

Единственное открытое отделение было до отказа забито свадебными платьями. Ну нет! Только не это!

За спиной раздался писк. Я вздрогнула и обернулась. На плечо приземлилась Яблочка и чмокнула меня в щеку.

– Яблочка! – моей радости не было предела. – Ты посмотри, что делается! Совсем меня тут притеснили. Даже наряд выбрать не дают. Я, между прочим, теперь Рождающая Время, а шмот обязана носить какой прикажут. И где в этом мире справедливость?

– Ету ведливости, – горестно пропела Яблочка и обняла меня за шею.

– Положение обязывает, – послышался еще один голос.

Я почувствовала легкий зуд в теле, и в гардеробную прямо из меня шагнул хронис.

– Какое положение? – не поняла я.

– Невесты Повелителя Времени. Если ты официальная невеста, то по традиции должна все время ходить в свадебных платьях, пока не станешь женой.

– А тогда что? После свадьбы? Мне позволят в трениках разгуливать? – съязвила я.

– Нет, тебе позволят самой выбирать, что надевать. Это один из главных постулатов свободы всех миров: право выбирать одежду. Но до него, до этого права, то есть, нужно морально дорасти. А пока оденься уже. И поговорим о серьёзных вещах.

Вздохнув, я покопалась в шкафу и нашла платье в стиле минимализма бунтарских 60-х. Классический Пьер Карден. Революция в мире моды. Долой кринолины и пенные кружева размером с Пизанскую башню. Да здравствуют четкие и простые силуэты! Платье, кстати, было прекрасным! Кружевной верх, длинный рукав и пышная шелковая однотонная юбка до колен. Без подъюбников, что важно. Просто фасон "солнце-клёш".

– Уфельки! Уфельки! – радостно пропела Яблочка и нырнула в шкаф на нижнюю полку, шурша среди многочисленных пар обуви.

– Яблочка, найди без каблука, – взмолилась я.

Через минуту она вынырнула, держа в ручках белые, ажурные, словно сплетенные из кружева лодочки на плоской подошве. Дрожа от нетерпения, вручила их мне и умильно заморгала.

– Хочешь поменять обувь? Тебе надоели твои красные туфельки? Ну ладно! – я принялась честно разглядывать обувь, давая возможность Яблочке выпить эти секунды и отрастить себе новые туфельки, на этот раз белого цвета.

– Всё? – спросил хронис, когда мы с Яблочкой закончили крутиться возле зеркала.

– Да! – хором ответили мы.

– Я знаю, как тебе выбраться отсюда и вернуться в Москву, – авторитетно заявил Анакс и вытянул хвост трубой. – И только я могу тебе в этом помочь.

6.3

– Ну же, не тяни кота за хвост!

Хронис бросил на меня испепеляющий взгляд.

– Прости, пожалуйста, Анакс, я вообще не то имела ввиду.

– Я так и понял, – ледяным тоном отрезал он. – Ладно, невоспитанная девушка без капли такта, слушай внимательно. Для того, чтобы вернуться в Москву, нужно сначала вернуться в ресторан. В тот самый момент, когда ты отказала сестре ученого в помощи.

– Почему? При чем здесь она?

– А при том, Оксана, что это был акт эгоизма. А время эгоистов особенно ценится во всех мирах. Для Этерна это вообще клад. Он ищет эгоистов во всех мирах и выпивает их время.

– Но почему? Что в нем такого особенного? – не поняла я

– А потому, что его почти невозможно украсть или отнять у самого эгоиста. И чем больше Этерн пьет такое время, тем сильнее становится. Его сложнее победить. Даже хронофаги не могут сожрать время эгоистов, потому что оно холодное и ледяное. Но именно из него состоит жизнь Повелителя Времени. Тот, кто ни с кем не делится, владеет им без остатка. Он и есть истинный Повелитель Времени. Когда тебя попросили о помощи, ты отмахнулась. Потому что внутри уже вырос хронофаг. И даже покинув твое тело, оставил в душе неизгладимый след. Вы срослись с пожирательницей времени. Хронофаги ведь аморфны по основе своей. Вроде медуз. Только когда жрут чье-то время, то принимают его облик. И характер заодно. Но и ты сама становишься хронофагом. Вас почти нельзя разделить. Потому что паразит пожирает не только время, но и душу, которая тоже соткана из времени. Мы сами и есть наше застывшее время.

– Нет! Я не она! Не смей меня с ней сравнивать, Анакс! – я заметалась по гардеробной.

– Правда? – горько усмехнулся хронис. – А ты вспомни, какой доброй девочкой ты была в детстве. Никому не отказывала в помощи. Тащила домой котят, щенков, даже один раз приволокла раненную летучую мышь с перебитым крылом.

– Угу, – мрачно подтвердила я. – Меня тогда мама с бабушкой чуть не убили. До сих пор помню их визг.

– А потом ты стала холодной, как собачий нос, – тихо и горько произнес Анакс.

– Хорошо тебе рассуждать, – язвительно парировала я. – Этим своим желанием вечно над всеми раскрывать крылья я вызвала гнев мамы и бабушки. Они кричали, что когда мне самой понадобится помощь, то никто не придет. И самое ужасное, что они оказались правы. Я сама потом поняла, что это никому не нужно. Люди пользуются моей добротой, но когда мне было плохо, то никто не пришел. Я осталась наедине со своей бедой

– Вот ты сейчас врешь сама себе! – возмутился хронис. – Пришел! Да еще и как! Незнакомый человек, которого ты видела в первый раз в жизни. Может, тебе его судьба послала в качестве компенсации за всех спасенных? И вообще я тебя не обвиняю. Просто объясняю. И знаешь что? Выскажу, наконец, всё, что накопилось за все эти годы, когда ты даже не подозревала о моем существовании. Я покупал тебе дополнительное время, когда ты еще училась в школе. В учебе ты звёзд с неба никогда не хватала. И если бы не лишнее время, то не стала бы круглой отличницей! И когда ты только училась быть блогером, я торговался, как бешеный. Благодаря мне твои минуты превращались в часы. И ты даже не замечала этого. А еще ты не замечала, что верный и добрый кот всегда был рядом. Часами лежал возле компьютера, прижавшись к твоим рукам. А когда он заболел, ты его оставила одного и пошла на презентацию.

– А при чем здесь кот? – огрызнулась я.

– А при том, – шерсть хрониса встопорщилась дыбом на загривке, – что хронисы вне тела хозяина используют тела котов. Потому что эти животные – единственные из всех умеют ходить между мирами, как и мы. Я и был тем самым котом! А ты меня бросила, больного и одинокого, и пошла задом крутить на презентации!

Я растерялась и замолчала. Мой Тишка носил в себе хрониса? Мой бедный котик, которому стало плохо, когда меня не было дома? Я не выдержала и зарыдала.

– Это не я, Анакс. Это хронофаг!

– А ты уверена? – прошептал хронис. – Не нужно всё сваливать на хронофага. Она бы не родилась, если бы ты не озлобилась на весь мир. Корка равнодушия, которой мы обрастаем с возрастом – это не мы и не опыт прожитых лет. Это хронофаг, что сидит внутри и медленно нас сжирает. Но он бессилен, если мы сопротивляемся. А тебе было удобно так жить. Ты позволила себе обидеться на весь мир. И этим воспользовалась принцесса хронофагов.

– Принцесса? – я даже плакать на минуту перестала.

– Да, тебе оказали великую честь, – горько усмехнулся хронис. – Сама Кфилия – принцесса хронофагов изволила заползти в твою душу. Хронофаги все время ищут вход в наш мир. Но мало у кого получается найти. У Кфилии получилось. Ну же, спроси меня, почему.

– Почему? – всхлипнула я.

– Потому что все беды во вселенной скроены из слез обиженных женщин.

– Опять я виновата?

– А кто? Я? – возразил хронис. – Люди всегда во всём винят меня, их личное время. Они мечтают повернуть время вспять, вернуться в тот момент, когда была сделана роковая ошибка, чтобы всё исправить. Но они не понимают, что на месте одной исправленной оплошности немедленно появляется другая. Нельзя ничего исправить, даже оживив сто тысяч чёртовых раздавленных бабочек! Ошибка – такая же часть жизни, как день и ночь. Время соткано из больших и маленьких ошибок. Единицы его измерения не часы и минуты, а расстояние от одной оплошности до другой, дорога от себя к себе.

Я опустилась на пол и прижалась спиной к шкафу. Слезы никак не хотели останавливаться. Яблочка прижалась ко мне и обняла маленькими и теплыми ручками. Крупные слезинки повисли на ее длинных ресницах. Хронис молчал, отвернувшись. В тишине прошла вечность.

– Мы можем вернуться в прошлое? – осмелилась спросить я. – Должен же быть какой-то выход!

– Вообще-то официально мы не можем даже выйти отсюда, потому что всё твое время выпили мытарь и Этерн. Теперь ты их игрушка, запертая в мире Зман, – неохотно пояснил хронис. – Но… —он замолчал, заговорщицки глядя на меня.

– Но? Не молчи! Говори же! – закричала я.

–Но я могу проскользнуть в нелегальное казино хронофагов. И там выторговать нам немного слепого времени.

– У хронофагов есть свое казино времени? – я вскочила с пола и в волнении забегала по гардеробной. – Что значит: слепое время?

– Е адо! Е адо! – запищала в ужасе Яблочка.

–Что не надо? Да подожди ты, – отмахнулась я. – Говори же, Анакс!

– У вас, людей, есть примерно сорок минут в день, когда вы слепы. И даже не знаете об этом. Не то, чтобы ваши глаза не работают. Просто пока вы переводите взгляд с одного предмета на другой, рассматривая их, мозг блокирует размытые картинки, которые получает с сетчатки глаза. Иначе человек может почувствовать резкое головокружение. Ну это как у фотографов: когда они выстреливают целую очередь снимков, то часть кадров размыта. Вот они их стирают и заменяют четкими изображениями. Из пяти сотен кадров, что нащелкал фотограф, получаются около ста четких фото. Так и мозг просто заменяет ненужные кадры четкими картинками, соединяя их вместе. К примеру, из шести сотен картинок получаются двести четких. Остальные четыреста мозг выбрасывает. Но четыре сотни картинок – это тоже время. За сутки набегает примерно сорок минут, когда лично ты, Оксана, видишь не то, что отражает сетчатка глаза, а заботливо подставленную мозгом картинку. А у модниц, что по полдня рассматривают разные мелкие предметы в "Инстаграме", это слепое время может доходить до трех часов в день. И это просто подарок и для хронисов, и для хронофагов.

– А Этерн? Он не знает об этом? – удивилась я. – Разве ему и мытарям не принадлежит всё время миров?

– В том-то и дело, что нет, – улыбнулся хронис. – Этерн и мытари владеют только тем временем, что рождают сами. А слепое время, фактически, производят сами люди. Пусть его мало, но Этерну и Великой Инквизиции мытарей оно недоступно. Пожилой человек и молодой, здоровый и больной видят картинку по-разному. С задержкой, самое малое, в секунду. А бывает и больше. Для людей эта секунда ничто. А для хронисов – товар на продажу. Из секунд слагаются минуты. Из минут часы. Кому-то жизненно необходимы даже десять секунд, чтобы не попасть под машину и успеть отпрыгнуть в сторону. А кто-то хочет новых впечатлений и готов за это платить. Например, двадцать секунд девственницы перед первым сексом стоят невероятно дорого. Ее волнение – это деликатес. Своего рода "Виагра" магического мира. Всё это используют хронофаги.

Я почувствовала, что у меня сейчас просто взорвётся мозг от того, что рассказал мне хронис. Схватившись за голову обеими руками, я пошла в ванную и подставила голову под холодную воду. Яблочка, сочувственно попискивая, схватила полотенце, старательно вытерла мои волосы, кружась вокруг, и поцеловала меня в ухо.

– Е адо! – прошептала она. – Онофаги лохо. Азино лохо!

– Надо, Яблочка, надо, – прошептала я. – Наломала дров, теперь придется всё исправлять. Как сказал Есенин: "Как мало пройдено дорог, как много сделано ошибок".

Я вернулась в гардеробную. Взяла мягкий пуф и села напротив хрониса, который удобно развалился прямо в воздухе, закинув лапу на лапу, и решительно потребовала:

– Излагай план. Я буду тебя слушаться. Обещаю!

Хронис вытаращил глаза, рухнул на пол, ойкнул и потер ушибленное бедро.

– Не думал я, что доживу до того момента, когда ты произнесешь такое! Кажется, все миры сейчас содрогнулись. И по ним пронеслись огненные смерчи. Ладно, к делу: мы вернёмся в Москву и ты организуешь флешмоб по сбору денег для Влада. И тогда, вероятно, что-то изменится. Не знаю что конкретно, но здесь важен основной принцип: если изменить ключевое событие, то изменятся и последствия. Именно Влад дал тебе когда-то часовой ключ. Если нам удастся ему помочь, то возможно, он поможет нам, и мы вернёмся в свою жизнь.