Текст книги "Невеста Повелителя Времени (СИ)"

Автор книги: Илья Халь

Соавторы: Евгения Халь
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

2 глава. Убить ее или любить?

– Не нужно! Пожалуйста! Не понимаю, о чем вы! Прекратите! – из последних сил прохрипела я.

Липкий страх охватил тело. Сейчас сердце просто разорвется от ужаса и мне будет уже всё равно.

– Продолжай, Этерн! Ее страх подобен изысканному вину, что будоражит мою древнюю кровь, – мужчина в черной балаклаве прижался лицом к моей щеке и даже зажмурился от блаженства.

Да они оба просто психи! Щеку обожгло холодом. Словно шелк балаклавы несколько суток держали на лютом морозе. Златовласый бросил на него странный взгляд и немедленно освободил мои руки, явно назло лишая своего приятеля удовольствия. Как будто подтверждая мои подозрения, он даже отошел на несколько шагов и сел в кресло, сплетенное из золотых ветвей. Оно немедленно обхватило его, услужливо меняя форму подлокотников и сиденья.

– Отойди от нее, Мафхид! Не время для твоих фантазий. Допрос – вот что важно! – проворчал он.

– Я могу допрашивать и так, – Мафхид резко развернул меня спиной к себе, прижался сзади всем телом и обхватил мою талию.

На лице златовласого промелькнуло раздражение. Он молчал, сверля своего приятеля тяжёлым злым взглядом.

– Ну всё, всё, – прошептал Мафхид и отошел, напоследок лизнув мою шею.

Как он это сделал, не снимая балаклавы, не знаю. Но по моей шее побежали мурашки, и я вздрогнула от прикосновения холодного и острого кончика языка.

На какой-то краткий миг мне показалось, что златовласый ревнует. Его пальцы слишком сильно сжали подлокотник кресла, как будто ему неприятно, что тот, другой, прикасается ко мне. И я воспользовалась этим кратким мигом, перехватила инициативу и задала главный вопрос:

– Кто вы такие?

И зря. Нужно было держать язык за зубами. А у меня с этим проблемы. Мой невинный вопрос сработал, как детонатор бомбы. Златовласый мгновенно оказался на ногах, подскочил ко мне, схватил за плечи и так сильно встряхнул, что у меня клацнули зубы.

– Лгунья! Всё продолжаешь эту мерзкую игру? Не помнишь меня, да? Меня! Этерна – Повелителя Времени всех миров!

Я лишь молча затрясла головой, борясь с неопределимым желанием зажмуриться от страха.

– И это не помнишь? – Этерн вдруг впился ртом в мои губы.

Я машинально уперлась руками в широкую мужскую грудь, затянутую в белый френч, и оттолкнула его.

– И это? – он обхватил меня двумя руками, бросил на ковер и лег сверху, прижимаясь ко мне всем телом. – А это помнишь? А это? Дрянь! Подстилка низших рас! Стонала подо мной, просила: "Еще, Этерн, еще!" И теперь не помнишь, нет?

– Я вас в первый раз в жизни вижу, – всё пережитое за последний час собралось комом в горле и прорвалось слезами. – Мы незнакомы! Что вы хотите?

– Чтобы ты отдала то, что украла!

– Я ничего не брала!

– Этерн, довольно! – тихо сказал Мафхид. – Это была не она.

– Замолчи, мытарь, – зарычал Этерн. – Ты чуешь страх, а я вранье. Она лжет!

– Не лгу! Клянусь вам! Отпустите! Мне больно! – вместо крика из моей груди вырвался лишь хрип.

Тяжёлый, мускулистый, мощный, Этерн так прижал меня к полу, что едва не продавил ребра. Тут что кричи, что не кричи. Когда такой высокий, около двух метров ростом мужик, да еще и с широченными плечами, прижимает к полу, то можно задохнуться прямо под ним.

– Этерн, возьми себя в руки! Довольно! – Мафхид навалился на него сзади, силой поднял, рванул так, что белый френч жалобно затрещал, и оттащил в сторону. – Это не она! Я понял, что произошло. Отпусти ее, и мы поговорим.

Этерн

Как легко она отказалась от него! Дрянь! Маленькая лгунья! А теперь ловко изображает, что ничего не помнит. А он, Этерн, тоже дурак. Довериться женщине! Да еще из слепого мира, где никто не знает ни о Повелителе Времени, ни о хроносах, ни о казино времени. Там люди живут так, словно время принадлежит всем и никому. Но это не умаляет ее вины.

Этерну хотелось разорвать Оксану на части и медленно выпить ее жизнь по капле. Он уже это сделал в ее мире, но облегчения это не принесло. Потому что она всё равно живет и дышит здесь, в мире Зман.

Хотя теперь она никогда не сможет вернуться домой, и поэтому станет его игрушкой, и это не может не радовать. Но Этерну хотелось выпить ее жизнь и здесь. А еще хотелось ударить, растоптать, сжать так, чтобы дышать не смогла. А потом… что потом? Да просто носить в себе ее время, ее жизнь. Знать, что там, за миллиардами песчинок часов, минут и секунд, где-то в глубине его уставшего от одиночества сердца бьется ее маленькая жилка.

Этерн никогда и никому не признался бы в том, что чувствует, если бы не боль. Если бы не страх. Если бы не мытарь Мафхид, который всё знает и понимает. Ведь они оба незримо и крепко связаны: Повелитель Времени и Повелитель Страха. Мафхид был рядом с Этерном тогда, когда он открыл душу этой лгунье и воровке. Этой красивой мерзавке. Такой желанной мерзавке!

Вот она, здесь, рядом, под ним. Всем телом он ощущает ее хрупкую фигуру, затянутую в белый брючный костюм. Светло-каштановые, почти блондинистые волосы разметались по ковру. Голубые глаза расширены от ужаса, пухлые губы сжаты. Эти губы шептали ему в ухо смешные нелепости, милые глупости, которые так трогают мужское сердце. Этерн шевельнулся и зацепился пуговицами белого френча за пуговки ее жакета. Жакет распахнулся, обнажая верх небольшой округлой груди. Этерн с трудом подавил желание накрыть грудь девушки ладонью.

И даже сейчас он не знал, чего ему хочется больше: убить ее или любить? Нет, убить больше. Попрощаться навсегда с ней, с собой, со своим сердцем, которое так некстати дрогнуло. Которое вдруг открылось для нее. И вспомнить, что он, Этерн, суть всех миров. Создающий время, дарующий жизнь и смерть, единственный Повелитель Времени! Нужно просто позвать палача, что служит Великой Инквизиции мытарей. А потом наслаждаться муками этой лгуньи.

Палачи времени рубят лучшие воспоминания, самые яркие и счастливые моменты жизни, оставляя лишь боль и страх. И тогда человек живет в своем собственном аду всё то время, что ему осталось. А Этерн уж позаботится о том, чтобы времени у Оксаны было предостаточно. Чтобы за каждую секунду своего предательства она заплатила годами жесточайших мучений. Запертая в долгих часах и днях самых горьких периодов своей жизни, переживая их вновь и вновь, она будет валяться у Этерна в ногах, умоляя даровать ей смерть. А он будет отказывать раз за разом, наслаждаясь ее страданиями. Он будет читать ее мысли, искать в них их ночи и дни, когда он останавливал время, замирая в мгновениях счастья обладания этой девушкой. Он будет наблюдать, как их страсть и поцелуи будут исчезать, растворяясь под топором времени палача. И ни жалость, ни горечь утраты не заденут его душу. Потому что предательниц не прощают! Никогда!

– Этерн! – негромко позвал его мытарь Мафхид. – Отпусти ее.

Этерн с трудом разомкнул пересохшие от волнения губы, встал, одернул белый френч и процедил сквозь зубы:

– Позовите палача. Властью, данной мне Богом Времени над всеми мирами, повелеваю казнить Оксану, а ее оставшееся личное время раздать бедным и больным. Да обратятся часы ее жизни в минуты, а минуты в секунды, что исчезнут в песке времени без следа!

– Постой, повелитель, – возразил Мафхид. – Нельзя ее казнить. Здесь явно что-то не то! Не нужно звать палача.

Оксана поднялась, схватилась за виски и качнулась вперёд. Мытарь бросился к ней, подхватил девушку и усадил в кресло возле камина.

– Не нужно палача, – легко согласился Этерн. – Сам справлюсь, – он бросился к Оксане и схватил ее за горло.

2.2

Оксана двумя руками вцепилась в его руку, пытаясь не дать пальцам Этерна сомкнуться до конца. Из глаз девушки брызнули слезы. Ноги судорожно заелозили по ковру. Волна наслаждения прокатилась по телу Этерна. Мытарь прав: не нужно палача. Он сам ее убьет, без всяких церемоний. И пусть это грубое нарушение закона всех миров, зато он получит удовольствие.

Оксана захрипела. Этерн наклонился к ней, вдохнул ауру времени. Сладость, смешанная с горечью страха. Судя по горящим глазам мытаря, он тоже чует эту горячую пульсирующую волну. Этерн коснулся губами шеи Оксаны и вдохнул первые пару минут ее жизни. Оксана выгнулась дугой и захрипела громче.

– Тише! – прошептал Этерн. – Если не смогла достойно жить, то хотя бы прими смерть достойно.

Крошечные золотые песчинки отделились от волос Оксаны, собрались в спиральки и потекли в рот Этерна. Он выпил их, задохнувшись от наслаждения. И вдруг вокруг девушки возник золотой кокон. Он вспыхнул нестерпимым пламенем, и Этерна отбросило назад.

Он отлетел к стене, с размаху ударился спиной и сполз на пол. А из часов на руке Оксаны вырвались огненные стрелы и полетели к Этерну. Он едва успел увернуться: вскочил на ноги, перепрыгнул через одну стрелу, что метила в ногу, кувыркнулся в воздухе и перелетел через другую, которая собралась вонзиться в сердце. Этерн вскинул руку. Волна черного песка сорвалась с его пальцев и накрыла стрелы, похоронив их под холмиком угольного оттенка.

Оксана

– Что это было? – загремел Этерн.

Хотела бы я знать. Но мне было не до того. Я просто дышала, чувствуя, как глаза вылезли на лоб. Психопат едва не придушил меня. А я даже не знаю, за что. Этот дурной сон вообще когда-нибудь кончится? Дрожащими пальцами я ущипнула себя за бедро. Просыпайся, Оксана, просыпайся! Хватит этого кошмара! Тело свело судорогой от боли, но ничего не закончилось.

Тот же зал, похожий на бред чокнутого дизайнера, словно нарочно слепленный из кусков разных эпох. И два мужика рядом. А еще спазмы в горле. Теперь это моя реальность. Страшная, чудовищная, но неотвратимая. Бьет по башке – только успевай уворачиваться.

– Как ты это сделала? – прорычал Этерн и двинулся ко мне.

– Это не она, – Мафхид поспешил мне на помощь, встал между нами и вытянул руку, загораживая дорогу Этерну. – Это часовой ключ. Вот он, у нее на руке, посмотри.

Какой еще ключ? Это мои часы. Ну да, сама не раз думала, кому пришло в голову сделать такую изящную вещицу? Золотой ключ на браслете из тонкого переплетения нитей, с циферблатом на головке. Но это же просто безделушка!

– Это сказки исчезнувших миров, – Этерн оттолкнул Мафхида и подошёл ко мне. – Часового ключа не существует, – одно быстрое движение, и его пальцы уже крепко вцепились в мое запястье.

Он рванул часы, пытаясь снять их с моей руки, и часы снова вспыхнули пламенем, которое собралось в золотой кокон. На этот раз не две, а три стрелы сорвались с часов, и Этерн едва успел пригнуться, когда они со свистом пролетели над его головой. Одну из них на лету схватил Мафхид, и тут же выпустил, вскрикнув. Кожа на обожжённой ладони покрылась волдырями.

– Силой не получится, – болезненная гримаса исказила лицо Мафхида. – Оксана, дай мне часы, пожалуйста.

Я начала расстёгивать браслет, но остановилась. Выходит, что это мое единственное оружие. И если я его отдам, то буду полностью беззащитна.

– Ты не слышала, что тебе приказали? – Этерн навис надо мной. – Сними часы с руки. Делай, что велено!

– Пожалуйста, Оксана, – шепнул Мафхид и вдруг возник рядом со мной.

Я отшатнулась. Как он это сделал? Еще секунду назад он стоял на расстоянии, даже не сделал ни единого шага, и вдруг оказался вплотную. Он наклонился ко мне с высоты своего огромного роста. И хотя я тоже не маленькая, метр семьдесят пять, но рядом с этими двумя всё время чувствую себя гномом. Черные глаза Мафхида гипнотизировали меня, буравя взглядом из-под черной балаклавы.

– Пожалуйста! – не шепот, а змеиное шипение послышалось из-под шелковой черной ткани, закрывающей его лицо.

Дикий страх накрыл меня, пригвоздив ногу к полу. Плохо соображая, что делаю, я послушно сняла часы и протянула ему. Мое тело делало это отдельно от сознания. Если бы он сейчас приказал раздеться или прыгнуть с крыши, я бы, не задумываясь, сделала это. От него не просто веяло страхом. Это был какой-то первобытный глубинный ужас на уровне животных инстинктов, когда еще даже не понимаешь, что нужно бежать, но уже мчишься, не разбирая дороги.

– Умница, – прошелестел Мафхид и погладил меня по волосам.

Холодные мурашки пробежали по коже головы и спустились по спине вместе с рукой Мафхида, которая погладила мою попу и задержалась на ней. Он вдруг оказался за моей спиной. Я почувствовала, как его бедра прожимаются ко мне. Он шумно втянул носом воздух и обхватил меня за талию, крепче прижимая к себе. Писк ужаса вырвался из моего горла. Тело словно опутало липкой паутиной. Если он продолжит меня обнимать, я умру от страха прямо здесь.

Но на помощь неожиданно пришел Этерн. Он грубо потянул меня на себя, буквально вырывая у Мафхида, переставил за свою спину, усмехнулся и сказал:

– Не увлекайся, мытарь! Так что с часовым ключом?

Мытарь отдал ему часы, отошел к столику возле камина, налил себе бокал темной жидкости из хрустального кувшина и пояснил:

– Нельзя без согласия снять часовой ключ с руки его владельца, – он приподнял бокал, словно салютуя им в мою честь, и осушил одним глотком.

– Но часовой ключ – это бред. Его не существует, – Этерн покрутил мои часы в руках, даже поднес к уху и прислушался к тихому ходу механизма. – В моих руках он мертвый. Просто игрушка. Как она это делает? Заклинание?

– Не знаю я никаких заклинаний, – прошептала я.

– Верю, – кивнул Мафхид и подошел к Этерну.

Взял из его рук часы, задумчиво повертел в руках и сказал:

– В мужских руках он мёртвый. И оживает только в женских. Великая Инквизиция мытарей веками искала хранителя часового ключа, то есть мужчину. И нам даже в голову не пришло, что искать нужно женщину. И это только доказывает, что эта девушка ни в чем не виновата. Оксана не лжет. С тобой была не она, Этерн. Это был хронофаг в образе Оксаны.

– Пожиратели времени хронофаги давно погибли в своей клетке – возразил Этерн. – О них сотни лет никто не слышал.

– Значит, они вырвались на свободу и снова просочились в наши миры. Не без помощи заинтересованных лиц, конечно. Думаю, что знаю, кто нам ответит на все вопросы, – Мафхид подошел ко мне, положил обе руки на плечи, заглянул в глаза и властно приказал:

– Хронис, покажись!

Я машинально обернулась, но за спиной никого не оказалось. Что это еще за хронис? И при чем здесь я?

– Как его зовут? – обратился мытарь к Этерну. – Очень плохо запоминаю имена.

– Проще не бывает. Имя хрониса – это всегда анаграмма имени его хозяина. Покажись, Аскан, или я тебя испепелю! – заревел Этерн.

Час от часу не легче. Опять у этих психов рецидив! Я невольно подалась назад. Под кожей во всем теле начался вдруг странный зуд, словно пробежали тысячи мурашек. И от меня отделилась серая тень. Я закричала от ужаса, потому что почувствовала такое опустошение, как будто изнутри в один миг извлекли все органы. Но через пару секунд это ощущение пропало.

А тень выросла и превратилась в странное существо. Больше всего оно напоминало большого, ростом с меня, кота, что стоял на задних лапах. Но вместо кошачьей морды у него было человеческое лицо, которое напоминало мое собственное. От ужаса я сначала оторопела, а потом громко и пронзительно завопила.

2.3

– Что это за бред? – горло сковало спазмом, я захрипела и закашлялась.

– Сама ты бред. Чего орешь? – существо помахало лапой перед моим лицом. – Я – твой хронис. Будем знакомы, наконец. Впервые за двадцать шесть лет совместной жизни.

– Мне двадцать четыре, – привычно соврала я, потому что ненавижу рубежи и переходы.

Двадцать четыре – в этой цифре есть какая-то особая пикантность недозрелости. Как у молодого яблочка. В двадцать пять яблочко еще красное и в самом соку. А вот год спустя ветка под ним начинает трещать, и пора уже ленивому садовнику сорвать и положить его в корзинку. Но так как мои садовники гуляют где-то на других аллеях, то я предпочитаю скрывать свой возраст.

– А мне десять, – скривился хронис. – Какой смысл врать мне, если я знаю каждую минуту твоей жизни? Потому что это я ее выторговал. – Я – хронис Аскан, твое личное время. К вашим услугам, Повелитель Времени и всех миров Этерн Златовласый! – он низко поклонился Этерну. – Да превратятся ваши секунды в минуты, минуты в часы, а часы…

– Что значит: выторговал? – перебила его я. – Время принадлежит всем!

– Ну да, а звезды прибиты гвоздями к небосводу, – огрызнулся хронис, продолжая при этом низко кланяться Этерну.

– Довольно, Аскан! – Этерн брезгливо поморщился и взмахнул рукой, жестом приказывая хронису выпрямиться. – Меня не интересуют церемонии. Твоя вежливость не скроет мерзкую и грязную душонку. И ты, Оксана, тоже помолчи! Я хочу знать, как ты, Аскан, посмел впустить в наш мир эту гадину хронофага и испортить время, которое рождаю я? Как ты посмел молчать и не доложить мне, что внутри твоей хозяйки растет паразит? – прогремел Этерн и схватил хрониса за горло.

Глядя на Этерна, я, наконец, поняла смысл поговорок: "Время хватает нас за горло", "Время поджимает". Видимо, эти пословицы придумали те, кто видел Этерна и на себе ощутил его гнев и привычку душить всех, кто ему неугоден.

– А что я мог сделать? – просипел хронис, часто моргая. – Пожирательница времени пробралась внутрь Оксаны, выросла, окрепла и вырвалась на свободу. Разве я мог ей противостоять? Как простой хронис может справиться с могущественным хронофагом? Они – высшая раса, а мы, хронисы, низшая.

– Простой хронис может просто сообщить нам, – прошипел мытарь и ударил хрониса.

Тот завопил, зажмурился и с закрытыми глазами зачастил:

– А если бы он, то есть, она, меня убила бы? Я ведь зависим от всех. Хронофаг угрожала убить Оксану, а без нее я тоже умру. Пощадите! Умоляю! – он жалобно замяукал, горько рыдая.

Этерн бросил его на пол, склонился над ним, опустился на одно колено, сжал кулак, замахнулся, но бить хрониса не стал. Лишь ударил несколько раз кулаком об пол, и весь зал содрогнулся. А хронис прижал кошачьи уши к голове и тоненько завыл.

– Он нам еще пригодится, – негромко сказал Мафхид. – Не трогай его, Этерн.

Этерн лишь молча кивнул. Шумно выдохнул, поднялся на ноги, отошёл к камину, сел в кресло и щёлкнул пальцами. В воздухе собралось крошечное облачко золотого песка.

– Стрелочник, – негромко позвал он.

– Да обратятся ваши секунды в минуты и часы, – послышался скрипучий голос.

И прямо из воздуха в зал шагнуло странное существо. Небольшого роста, около метра, оно было худое и изогнутое, как вопросительный знак. На тщедушном тельце болтался зеленый кафтан. Тощие ноги торчали из огромных деревянных башмаков. Непропорционально большая голова с оттопыренными ушами была словно прилеплена к тоненькой шее. Но самым невероятным было его лицо: широкое, плоское, с большими круглыми, как пуговицы, глазами, между которыми постоянно двигался раздвоенный нос, в точности напоминающий две стрелки на циферблате часов.

– Чего изволите, повелитель? – обе стрелки носа вопросительно взмыли вверх, подобравшись к самому лбу.

– Отведи Оксану в гарем, Хэц, – приказал Этерн. – Помоги привести себя в порядок и введи в курс дела.

Какой еще гарем? Он с ума сошел?

– Отчего же не отвести? Можно и отвести, если повелитель желает. Изволите сегодня ночью пригласить ее к себе? – шепотом осведомился стрелочник.

– Я подумаю, – буркнул Этерн. – Пока что, Хэц, отведи ее гарем.

– Не хочу в гарем, – тихо сказала я.

Стрелочник подпрыгнул на месте. Хронис испугано пискнул, бросился ко мне и вдруг исчез, словно под землю провалился. Или под мою кожу? На этот раз я никакого зуда не почувствовала. Этерн медленно встал, сделал шаг вперед, скривился и спросил:

– Ты… что? – он даже повернулся ко мне одним ухом, чтобы лучше слышать.

Мафхид громко рассмеялся.

– Я… не хочу… в гарем, – запинаясь, повторила я, съёживаясь под взглядом Этерна.

– Желает ли повелитель, чтобы я позвал палача? – вкрадчиво поинтересовался стрелочник.

– Я сам, – почти ласково ответил Этерн, вдруг оказался рядом со мной, молниеносным змеиным движением схватил меня за горло и прошептал:

– Начиная с этой минуты ты навсегда забудешь слово: "хочу". Поняла меня? Вместо этого ты выучишь фразу: "Повелитель времени хочет".

Свет начал медленно меркнуть в глазах. Его пальцы крепко сжимали мое горло. Неужели все закончится здесь и сейчас? И вот так я умру? Тогда зачем столько лет пахотни? Столько усилий, когда я из гадкого утенка вылепила ту самую Оксану Лебедь, на которую подписаны миллионы пользователей интернета? Давай же, Оксанка! Скажи ему, что ты согласна. А потом просто сообрази, как отсюда смыться. Нужно обмануть его! Пусть думает, что ты сдалась и подчинилась. Без этого не выжить. Но как тяжело! После того, что случилось там, на вечеринке, много лет назад, я поклялась сама себе, что больше ни один мужчина не будет распоряжаться моей жизнью и никогда не унизит меня. А Этерн не просто унижает. Он втаптывает в грязь. Пальцы Этерна сжались сильнее. Его горячие губы почти прижались к моей щеке, так хотел он услышать, как я сдаюсь. Воздух почти закончился. От меня отделился хронис, рухнул на пол и забился в судорогах.

– Скажи ему, иначе мы оба умрем! – просипел он.

– Да… – с трудом выдавила я.

– Что да? – Этерн чуть ослабил пальцы и прикоснулся губами к моему рту.

– Забуду… слово… "хочу".

– А еще? – Этерн вдруг нежно поцеловал меня в уголок губ.

Так легко, что я почти не почувствовала. Псих ненормальный! Как можно одновременно душить и целовать? Его пальцы наполовину ослабили хватку.

– Выучу фразу: "Повелитель времени хочет".

– А ты хватаешь на лету, – Этерн отпустил меня.

Я схватилась двумя руками за горло и закашлялась.

– Пойдем со мной, пойдем, – шепнул стрелочник Хэц, помогая мне подняться.

Он взял меня под руку и повел к выходу из зала.

Несмотря на малый рост, стрелочник летел по коридорам огромного замка с такой скоростью, что я едва поспевала за ним. Никогда и нигде не видела дворцов таких размеров, хотя объездила всю Европу.

– Сколько здесь комнат, Хэц?

– Не знаю, – пожал плечами стрелочник. – Есть те, которые были всегда. А есть новые, что появляются или исчезают в зависимости от настроения повелителя Этерна.

– А кроме дворца что есть в этом мире? Города, поселки, леса, реки? – мое любопытство окончательно взяло верх над страхом и усталостью.

– Нет. Весь мир Зман – это и есть замок. А поля и леса появляются, когда повелитель хочет там погулять. Он просто забирает их из других миров вместе со временем.

– Это как? – я даже остановилась на минуту.

– А вот так, – стрелочник схватил меня за руку и потащил за собой, тараторя на бегу: – Зачерпывает ладонью и забирает. Как ты воду в реке. Если хочешь зачерпнуть немного речной воды, – Хэц сложил ладошку лодочкой, – то вместе с ней забираешь камушки, рыбок, водоросли. Вот так и Этерн забирает из других миров время прогулки в лесу, пикник на берегу моря и так далее. Мы пришли, – он остановился перед массивной дверью в конце коридора и достал из кармана большой ключ.

Вставил в замок и толкнул дверь. Значит, гарем запирается снаружи. Ничего себе веселенькая перспектива! Дверь распахнулась, и я невольно зажмурилась.