Текст книги "По лезвию грани (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
Блондин со шрамом потащил Дейзи вперед.
– Молчи, – прошептала Элеонора.
– Сделай это, – рявкнул он.
Дейзи дрожащей рукой потянулась к ближайшему камню. Ее щека кровоточила. Она коснулась камня и попыталась поднять его. Магия запульсировала, Дейзи вскрикнула, отдергивая руку. Работорговец пнул ее ногой в живот. Дейзи вскрикнула и свернулась в клубок. Тюли вскрикнула, и Элеонора зажала ей рот рукой.
Раздался резкий и скрипучий голос главаря.
– Ты нам не нужна. Вовсе. Нам нужен человек, которого ты прячешь внутри. Дейзи говорит, что не может поднять оберег, и, учитывая, что она пыталась, я склонен ей верить. Значит, все зависит от тебя. Дай мне то, что я хочу, и я уйду. Все просто.
Шестнадцать человек. Слишком много. С одним или двумя, даже с четырьмя она справилась бы. Она впустила бы их и прокляла, но шестнадцать – это слишком много. Мысли кружились в голове Элеоноры. Ей нужно было позвать на помощь.
– У тебя есть телефон? – прошептала она.
Тюли вытащила из кармана сотовый.
– Позвони Шарлотте, – прошептала Элеонора. – Два-два-семь двадцать один тридцать.
Трясущимися пальцами Тюли набрала номер и сунула ей трубку.
– Шарлотта слушает, – сказала Шарлотта спокойным голосом.
– Где ты? – зашептала Элеонора.
– В конце дороги. Люк запоздал, я только что получила кровь.
– Не возвращайся домой!
– Почему? Элеонора, что случилось?
– Мне нужно, чтобы ты отправилась к Руни. Возьми вторую развилку налево, затем езжай до конца дороги. Скажи Малькольму Руни, что у нашего дома работорговцы. Их шестнадцать, и им нужен Ричард. Скажи ему, что он мой должник, и что у него красивая дочь, и он не хочет, чтобы они появлялись в его доме в следующий раз. Если он знает, что для него хорошо, он соберет ополченцев и прогонит их из Грани. Езжай, Шарлотта. Езжай быстрее.
Телефон отключился, и она сунула его обратно Тюли.
– Все, что тебе нужно сделать, это прийти сюда и передвинуть один из этих камней, – прокричал работорговец. Элеонора посмотрела через щель. Он вытащил нож. Большое изогнутое лезвие сверкнуло на солнце. – Ты же знаешь, как это бывает, – крикнул он. – Я мирный человек. Не заставляй меня это делать.
* * *
ШАРЛОТТА развернулась на бешеной скорости. Работорговцы? В этом не было никакого смысла. Рабство было объявлено вне закона как в Адрианглии, так и в Сломанном давным-давно. Но страх в голосе Элеоноры был живым и неподдельным.
Ей нужно было попасть к Руни. В Восточном Лапорте не было полиции, но когда что-то угрожало всему городу, Эджеры иногда собирались в ополчение, чтобы дать отпор.
Мимо мелькали деревья. Давай, мысленно приказала она. Давай быстрее, грузовик. Езжай быстрее.
* * *
– ПОСЛУШАЙ меня. – Элеонора сжала костлявые плечи Тюли. – Теперь они причинят вред Дейзи. Мы ничего не можем с этим поделать. Охранные камни удерживают меня от использования магии на них, и если мы попытаемся стрелять в них, они убьют ее.
– Она моя сестра! – прошептала в ответ Тюли. – Если мы отдадим этого парня им…
– Они убьют нас всех. Они лгут, дорогая. Они лгуны, плохие, ужасные ублюдки. Мы должны подождать, пока придет помощь. – Элеонора обняла ее. – Не важно, что ты слышишь, не важно, что ты видишь, ты не можешь выйти туда. Мы должны переждать.
– Держи ее, – сказал работорговец.
Дейзи захныкала.
Элеонора прижала к себе Тюли.
– Не слушай. Заткни уши.
– Последний шанс. Сдвинь камень, и вы можете уйти.
Элеонора затаила дыхание.
– Ладно, – сказал работорговец.
Дейзи взвизгнула, пронзительный звук был пронизан болью.
Элеонора мельком посмотрела в окно. Светловолосый работорговец держал что-то бледное и окровавленное между указательным и большим пальцами. Дейзи извивалась в руках двух других мужчин.
– Это было ухо, – объявил работорговец. – Теперь займемся пальцами.
* * *
– НАМ надо ехать. – Шарлотта уставилась на Малькольма Руни, возвышавшегося над ней на восемь дюймов.
Вокруг них в доме Руни кипела бурная деятельность: невысокая, пухленькая Хелен Руни набирала один номер за другим на своем мобильном, просматривая список контактов, в то время как двое их сыновей-подростков складывали оружие на крыльце. Как только она приехала, их старшие сын и дочь ушли, чтобы передать сообщение соседям, и теперь вооруженные люди толпились у дома.
– А теперь послушай меня, – великан наклонился ближе. – Они в безопасности за охранными камнями, а Элеонора суровая пожилая леди. Она может постоять за себя. Шестнадцать человек – это большая огневая мощь. Мы, черт возьми, не собираемся ехать туда неподготовленными, иначе мы могли бы просто перерезать себе горло и покончить с этим.
– Они одни в доме! – Она видела дюжину мужчин, готовых идти.
– Все будет хорошо, – сказал Малькольм.
Она посмотрела ему в глаза и поняла, что спорить бесполезно. Он сделает это в своем собственном темпе или не сделает вообще.
– Еще час, и мы сможем идти.
– Час? – Он был не в своем уме. За тридцать минут можно было поднять на ноги весь город.
– Все будет хорошо, – сказала Хелен Руни, все еще прижимая трубку к уху. – Просто нужно время, чтобы собрать всех вместе, вот и все. Все будет хорошо.
Тошнотворное, ноющее чувство в животе Шарлотты говорило об обратном.
Малькольм снял со стены дробовик.
– Тебе повезло, что Западный Лапорт теперь совсем не такой, каким был шесть лет назад. Тогда ты бы не получила никакой помощи, но теперь люди соберутся вместе.
Он повернулся к ней массивной спиной. Она поняла, что происходит: Эджеры нарочно медлили. Никто не хотел вступать в схватку с шестнадцатью вооруженными людьми, поэтому они тянули время, надеясь, что все разрешится само собой.
Шарлотта глубоко вздохнула и перестала изображать из себя скромную целительницу. Она подняла голову, вложив в свои слова ледяной, безошибочно узнаваемый командный тон.
– Мистер Руни.
Он обернулся, на его лице отразилось удивление. Он ожидал увидеть Шарлотту, которая жила дальше по дороге. Вместо этого он получил баронессу Шарлотту де Ней, Целительницу Ганера. Она стояла перед ним, вся сила ее магии светилась в ее глазах и исходила от нее. В доме внезапно воцарилась тишина.
– У вашей жены развивается остеопороз, у вас увеличена простата, а у вашего младшего сына нет СДВГ, как мне сказала ваша жена, у него гипертиреоз. Если вы хотите, чтобы какие-либо из этих проблем были решены в будущем, вы перестанете хлопать меня по плечу и говорить мне, чтобы я не напрягала свою хорошенькую маленькую головку. Вы сейчас же соберете эту толпу и поедите за мной, или, да помогут мне боги, я превращу вашу жизнь в ад. Вы думаете, что те боли, которые вы чувствуете сейчас, плохи. После того, как я покончу с вами, вам станет еще хуже. Выдвигаемся.
* * *
ТЮЛИ застыла в ее объятиях.
– Не смотри, – шептала Элеонора.
Дейзи вертелась, пытаясь вырваться.
– Нет! Нет, нет, нет…
Работорговцы повалили ее на землю и прижали к краю тротуара.
Сверкнул нож. Дейзи закричала бессловесным, резким криком боли.
– Левый мизинец, – объявил работорговец. – Ты собираешься замуж? Потому что я собираюсь отрезать безымянный палец.
Тюли дернулась, пытаясь вырваться из объятий Элеоноры.
– Прекрати! – Элеонора попыталась удержать ее, но девушка дернулась, как дикий зверь, внезапно оказавшись слишком сильной, чтобы ее можно было удержать. Элеонора схватила ее, стараясь остановить, на что Тюли в панике забрыкалась, толкая их к окну.
Раздался выстрел. Стекло разлетелось вдребезги, и что-то укусило Элеонору в плечо, прямо в кость. Ее пальцы соскользнули, внезапно ослабев. Тюли оттолкнула ее и поползла к двери.
– Нет! – закричала Элеонора.
Тюли выскочила из двери на лужайку.
Элеонора рывком открыла дверь.
– Стой, Тюли!
Обжигающая, пронзительная боль поразила Элеонору в грудь, отдаваясь в спине. Она потеряла равновесие и упала на крыльцо, наполовину скрывшись за деревянными перилами. Внезапно стало так трудно дышать. Воздух стал горьким. Они стреляли в нее, поняла она. Она начала притягивать к себе силу. Магия приходила медленно, как холодная патока.
У охранных камней Тюли обернулась и посмотрела на нее широко раскрытыми, испуганными глазами.
– Тюли, да? – спросил покрытый шрамами работорговец. – Не смотри на нее. Послушай. Это твоя подруга? Может, сестра, да? Нет? Значит, сестра.
– Отодвинешь охранный камень, и они убьют нас, – заорала Элеонора.
– Даю тебе слово, – сказал работорговец. – Никто не будет убивать вас.
Магия продолжала обвиваться вокруг нее. Недостаточно. Этого было недостаточно. Она поняла, что слишком стара. Слишком стара и слишком слаба. Она пережила свою силу.
– Не делай этого!
– Ты хочешь пойти домой, Тюли? – спросил работорговец.
Элеонора попыталась подняться, но ноги не держали ее.
– Сдвинь охранный камень, и все будет кончено, – сказал работорговец. – Вы с сестрой сможете пойти домой. Я даже верну тебе ее части. Видишь? – Он протянул окровавленный обрубок пальца.
Тюли съежилась.
– Не надо! – прокричала Элеонора. – Ее голос стал хриплым. Кровь запятнала доски крыльца, и она поняла, что это ее кровь.
– Я велел пристрелить ее, – сказал работорговец. – Неужели я должен прикончить ее сам?
Пули засвистели вокруг Элеоноры, врезаясь в деревянную рейку вокруг крыльца.
– Стойте! – воскликнула Тюли.
Белокурый работорговец поднял руку. Выстрелы стихли.
– Видишь? Я остановил их ради тебя. Я отвечаю за свои слова. Ты ее не слушай, – сказал работорговец. – Она старая и эгоистичная. Ты должна делать то, что хорошо для тебя и твоей сестры. Перемести камень, мы заберем парня, и наши пути разойдутся. Иначе мне придется отрезать что-нибудь еще. Может быть, губы твоей сестры или нос. Она будет обезображена на всю жизнь.
Тюли застыла на месте.
– Переверните ее, – сказал работорговец.
Они перевернули Дейзи на спину. Он склонился над ней с ножом в руке.
– Нет! – закричала Элеонора.
Тюли схватила охранный камень и отшвырнула его в сторону. Круг защитной магии разорвался.
Ах ты, глупое дитя! Глупый, глупый ребенок…
Здоровенный головорез со шрамом перешагнул через бесполезный камень и оттолкнул Тюли в сторону. Она упала на траву.
Дважды рявкнул пистолет. Элеонора дернулась и увидела, как покрытый шрамами работорговец поднял дымящийся пистолет. Затылок Дейзи превратился в кровавое месиво. Она не двигалась.
Тюли пронзительно и отчаянно закричала.
Она должна была спасти ее. Элеонора сжала зубы. Она была стара, но все еще оставалась живой ведьмой.
Более крупный работорговец двинулся к Тюли.
Элеонора в спешке стала вытягивать магию из себя в отчаянном порыве.
– Оставь, – сказал вожак.
Мне так жаль, Роза. Мне очень жаль. Жаль только, что мы не успели повидаться в последний раз.
– Это же бесплатный товар.
– Ты видел ее лицо? Ты должен думать, прежде чем действовать, Косом. Кто купит ее с таким лицом? Ты можешь трахнуть ее один раз, если накроешь ей голову простыней, но никто не купится на это. Покупателям не нужны некрасивые женщины. Ты должен развить в себе немного делового чутья. Иди убей старушку на крыльце и вытащи Охотника из этого проклятого дома.
Тюли села, широко раскрыв глаза.
Элеонора вытянула из себя все до последней капли. Это было все, что она могла удержать.
Громила направил пистолет в лицо Тюли.
Элеонора отпустила. Магия пронеслась через лужайку, прилипла к головорезу с пистолетом и брызнула на трех других мужчин рядом с ним, окружив их, как рой темных летучих мышей.
– Беги! – закричала Элеонора. – Беги, Тюли!
Тюли отпрянула, вскочила на ноги и бросилась через дорогу в лес.
Четверо головорезов упали, корчась в судорогах, но главарь и более двух третей работорговцев остались стоять. Ее магия оказалась слишком слабой.
Главарь со светлыми волосами вбежал на крыльцо.
– Ах ты, старая стерва!
Она убежала. По крайней мере, ребенок сбежал.
Работорговец вытащил из кобуры пистолет.
– Ты чертова сука.
Элеонора свирепо посмотрела на него. Она умрет здесь, на этом крыльце, но заберет его с собой. Элеонора выплюнула кровь изо рта и произнесла слова, связывая их последними силами, черпая ту самую магию, которая привязывала ее к жизни. От смертельного проклятия не было лекарства.
– Я проклинаю тебя. Ты не увидишь заката…
– Пошла ты. – Он поднял пистолет. Черный ствол уставился на нее.
Мысленно она обнимала мальчиков, Джорджа справа и Джека слева. Вокруг них цвели цветы, и Роза махала ей через залитый солнцем сад.
– …и будешь страдать прежде, чем умрешь.
Последние слова слетели с ее губ, унося с собой жизнь. Мир исчез.
* * *
ШАРЛОТТА посмотрела на часы на приборной панели. Пятнадцать минут первого. Ее не было почти час. Импровизированная милиция покинула дом Руни через десять минут после того, как она встала. Перед ней ехали три грузовика с вооруженными людьми, а по бокам на лошадях скакало полудюжина Эджеров.
Это заняло слишком много времени. Пожалуйста, Мать Рассвета. Пожалуйста, пусть будет не слишком поздно.
Ведущий грузовик прибавил скорость. То же самое сделали и следующие два. Она нахмурилась.
В кузове грузовика перед ней люди уставились вверх, правее. Шарлотта наклонилась вперед, стараясь получше разглядеть, что происходит, сквозь ветровое стекло.
Над верхушками деревьев поднимался столб черного жирного дыма.
О нет.
Она забибикала.
Грузовики заторопились вверх по дороге. Шарлотта стиснула руль. Давайте. Ну же!
Деревья расступились.
Огненный столб поглотил дом. Оранжево-красное пламя вырывалось из крыши, почерневшие опорные балки торчали наружу, как кости скелета. Огонь заполнил дверной проем, кипя внутри дома, обвиваясь вокруг столбов крыльца и изрыгая дым. Оранжевое пламя врывалось в окна, лизало обшивку.
Шарлотта рывком припарковала грузовик, распахнула дверцу и побежала через лужайку. Жар ударил в нее, отталкивая назад, и она резко подняла руку, пытаясь прикрыть глаза. Пепел закружился вокруг нее.
На траве валялись трупы, четверо вооруженных людей, их тела были искажены, а лица стали гротескными масками. По ее коже побежали мурашки. Вдруг, ей стало жарко и холодно одновременно.
Высокий всхлип заставил ее обернуться. На краю лужайки на животе лежало тело Дейзи. В голове зияла мокрая красная дыра. Тюли рухнула рядом с телом.
Магия Шарлотты вырвалась из нее, скользя по девочкам, проверяя… Тюли не пострадала. Небольшие синяки на лице, но серьезных повреждений нет. Дейзи была мертва. Непоправимо, необратимо мертва. Не осталось и намека на жизнь.
Холод пронзил ее насквозь. Она была недостаточно быстра. Они позвали ее на помощь, но она не успела.
Тюли сидела на траве рядом с сестрой, ее руки были в крови, лицо перепачкано слезами и грязью, и она плакала. Ее боль, горячая и острая, всепоглощающая, пронзила Шарлотту. Она ничего не могла сделать, чтобы помочь ей. Вся ее магия и вся ее сила были бесполезны.
Хелен Руни упала на землю рядом с Тюли, пытаясь обнять ее, но Тюли оттолкнула ее и продолжила плакать. Черно-серый пепел дождем сыпался ей на лицо. Она стонала и стонала, словно пыталась своим голосом изгнать из своего тела сердце и всю боль в нем.
– Где Элеонора, милая? – спросила Хелен.
Тюли указала на огонь.
Шарлотта повернулась к дому. На крыльце лежала обугленная фигура, похожая на обгоревшую шелуху.
Мир Шарлотты со скрежетом остановился.
Она не могла заставить себя пошевелиться. Она просто смотрела на разбитое, обгоревшее тело. Элеонора… Элеонора была мертва. Как такое могло случиться? Ее разум отказывался принять это. Меньше часа назад Элеонора была живой и энергичной. Она была жива, она говорила и ходила, а теперь она была мертва, и Дейзи была мертва вместе с ней.
Элеонора никогда не будет улыбаться. Она никогда не поймает часы с кукушкой, выпавшие из ее волос. Больше никаких историй о Розе и мальчиках. Больше ничего.
– А как насчет того мужчины? – спросила Хелен.
– Они забрали его, – всхлипнула Тюли.
Хелен наклонилась к ней, что-то бормоча. Малькольм склонился над ними.
Мне нужно идти, мелькнуло в голове Шарлотты. Ей нужно было что-то сделать, что-то сказать, но она просто не могла. Она просто стояла, погруженная в болезненный туман.
Малькольм Руни подошел к ней через лужайку. Она видела, как шевелятся его губы, но звука не слышала.
Балки крыши рухнули с громким треском и рассыпались во взрыве искр. Шарлотта дернулась. К ней вернулся слух, и она услышала низкий голос Малькольма:
– …работорговцы. – Он потряс перед ней несколькими парами кандалов. – Нашел это на телах. Десять лет не видел таких, как они. Должно быть, напали стремительно. Похоже, они выстрелили Дейзи в голову, застрелили Элеонору, забрали твоего приятеля и подожгли дом. Тюли спряталась в лесу и наблюдала за всем этим, бедная малышка. Дом исчез в считанные минуты. Это старое здание. Вспыхнуло от спички. Они на лошадях, похоже, их дюжина, а может, и больше, за минусом этих, – Малькольм кивнул на тела. – Это работа Элеоноры. Они называют это «Проклятием сломанной палки», потому что оно превращает тела в странные формы, подобные этой. В старой леди было много силы.
Ее рот, наконец, смог произнести слово.
– Почему?
– Так поступают работорговцы. Они совершают набеги на такие города, как наш, крадут детей и хорошеньких женщин и увозят их в Зачарованный, чтобы продать там в рабство. Этот Ричард, должно быть, как-то насолил им.
Ричард… его похитили работорговцы. Ее мозг медленно, словно заржавевший, закрутился. Она опоздала к Элеоноре и Дейзи, но еще оставалась жизнь, которую они могли спасти.
– Мы должны пойти за ними.
Малькольм покачал головой.
– Работорговцы отвратительный народ. Они получили то, что хотели, и ушли. Этот Ричард мне не родственник. Черт, он даже не вырос здесь. Он разворошил этих работорговцев, как осиное гнездо, и они погнались за ним сюда, но теперь они ушли, и с этим делом покончено. Взгляни на то, что он сотворил. Скатертью дорога.
Она потрясенно уставилась на него. Он ничего не сделает. Он уже принял решение – она видела решение в его глазах. Малькольм Руни, большой, сильный мужчина, был напуган. Он просто уйдет.
– Эти ублюдки разрушили четыре жизни. Элеонора взяла меня к себе. Она оказала мне радушный прием, она дала мне второй шанс на жизнь, и они убили ее и сожгли ее тело и ее дом. – Она повысила голос. – Они убили Дейзи, которой едва было чуть за двадцать, и ее пятнадцатилетняя сестра видела, как она умирает. И ты собираешься просто отпустить это?
Малькольм закрыл рот.
Шарлотта посмотрела мимо него на Эджеров. Вина и печаль отпечатались на их лицах. Никто не хотел встречаться с ней взглядом.
О боги! Крошечные волоски на ее затылке встали дыбом. Они были согласны с Малькольмом. Они все просто уйдут и сделают вид, что этого ужаса никогда не было. Она знала, что в Грани каждый мужчина сам за себя, но это? Это казалось нечеловеческим.
– Элеонора прожила здесь всю свою жизнь. – Она указала на обугленный труп. – Ее тело все еще тлеет там. Неужели вы не понимаете? Если мы не остановим их, они сделают это снова. Посмотрите на Тюли. Посмотрите на нее!
Люди смотрели себе под ноги, на траву, куда угодно, только не на нее и не на плачущего ребенка.
– Погоня за ними приведет только к гибели еще большего числа людей, а ни у кого из нас нет лишних детей или родственников, – тихо сказал Малькольм. – Мы найдем место для Тюли. Черт, похоже, Хелен ее не отпустит, так что, думаю, она поедет домой с нами. Тебе тоже не надо тут задерживаться.
Шарлотта посмотрела на него, потому что смотреть на тела Дейзи и Элеоноры было больно. Горе наполнило ее до краев, горькое и подавляющее. Она чуть не задохнулась. О боги, Роза и мальчики, в конце концов, должны будут узнать. Что она вообще им скажет? Простите, что не успела вовремя? Мне жаль, что я вела свою жизнь так, словно это не имело значения, и позволила этим ублюдкам дальше распространять страдания?
– Мы можем устроить тебе спальню, – мягко сказал Малькольм. – Как говорят: в тесноте, да не в обиде. Все будет хорошо, Шарлотта. Все получится. Ты помогла многим людям здесь. Мы найдем тебе новое жилье, не беспокойся. Что скажешь?
Боль, печаль, шок и чувство вины всколыхнулись в ней. Она не могла сдержаться. Она должна была что-то сделать.
Работорговцы думали, что они могут топтать людей, и они будут продолжать идти по жизни, убивая, сжигая и причиняя боль детям. Они разрушат другие жизни точно так же, как разрушили ее маленький уютный мирок. Даже сейчас они уехали, безнаказанные, унеся человека, которого она исцелила, и она даже не знала, почему все это произошло. Они причинят ему боль, будут пытать и, скорее всего, убьют.
Кто-то должен был дать отпор. Если никто из Эджеров не сделает шаг вперед, она должна быть этим кем-то. Больше никого не было.
Шарлотта потянулась глубоко внутрь себя, в темноту, тщательно спрятанную и запертую, и нашла единственную алую искру. Она сформировала предварительную связь. Нужда затопила ее, магия была такой голодной, такой отчаянной, желая вырваться и накормиться, убивая. Страх пронзил ее. Она чуть не отпрянула. Если она выпустит ее, пути назад уже не будет. Она так старалась связать эту часть себя. Ей это почти удалось.
Шарлотта посмотрела на лицо Тюли, на мокрые полосы слез на испачканном пеплом лице.
– Тюли!
Девушка посмотрела на нее.
Шарлотта держалась за искру.
– Дорогая, я не могу вернуть Дейзи к жизни. Но я могу стать уверенной, что они не причинят вреда другой девушке так, как они причинили тебе. Я заставлю их заплатить. Я обещаю тебе, что они не заберут чужую сестру.
Лицо Тюли дрогнуло, и она всхлипнула.
– Шарлотта? – сказал Малькольм.
Шарлотта глубоко вздохнула и раздула искру.
– Ты меня слушаешь?
Тьма взорвалась внутри нее, скручиваясь в голодный, яростный ад.
Она посмотрела на него, и ее лицо, должно быть, было ужасным, потому что Малькольм Руни сделал шаг назад. Шарлотта повернулась и зашагала по траве к своему грузовику.
– Если ты пойдешь, то пойдешь одна! – крикнул Малькольм.
Она не стала останавливаться, ее магия бушевала внутри нее.
– Это не вернет Элеонору! Они просто убьют тебя. Шарлотта? Шарлотта!
Она села в машину и завела мотор. Огонь внутри нее вырвался наружу, обвиваясь вокруг нее густыми, сердитыми красными завитками.
Эти ублюдки больше никогда никого не обидят. Она обязательно об этом позаботится.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
КОГДА человек оказывается в трудных обстоятельствах, ему всегда стоит оценить сложившуюся ситуацию. Особенно когда он приходит в себя и обнаруживает, что не может пошевелиться.
Ричард отрыл глаза.
Давайте разбираться. Перво-наперво, он в клетке – факт болезненно очевидный из-за стальных прутьев, наложенных на всадников, едущих на фоне старого леса. Во-вторых, его руки связаны за спиной. В-третьих, тяжелая цепь приковала его ноги к стальному кольцу на дне клетки. В-четвертых, более толстая цепь крепила клетку к тележке, делая несколько петель, будто веса клетки, вклинившейся в остов тележки, было недостаточно, чтобы удержать ее на месте. Следовательно, он был захвачен работорговцами, и они боялись, что у него вырастут крылья, и он взлетит вместе с трехсотфунтовой клеткой.
Он не помнил, как попал в клетку. В какой-то момент его, должно быть, избили – лицо болело и, скорее всего, было в синяках. Он почувствовал на губах вкус грязи, вероятно, от чьего-то ботинка. Кроме того, судя по не очень приятному запаху, кто-то нашел время помочиться ему на грудь. Работорговцы, очаровательный народ, всегда рады предложить своим гостям сказочное гостеприимство.
Рана в боку совсем не болела, и, несмотря на все его ожидания, он все еще был жив.
Как, черт возьми, он еще дышит? Он получил достаточно ран, чтобы понять, что ранение в печень было опасно для жизни, даже если бы его каким-то волшебным образом перенесли на хирургический стол сразу после того, как он получил его. К тому же он еще добивал себя бегая часами по лесу.
Он вспомнил, как упал на какой-то дороге. Что-то произошло еще между этим падением и клеткой, что-то смутное. По какой-то причине у него возникло ощущение, что это связано с Элеонорой, бабушкой Розы, с которой он когда-то встречался. Всплыло еще одно воспоминание – женщина с серыми глазами и светлыми волосами. Ее лицо было расплывчатым, но он помнил ее напряженные и красивые глаза под взмахом темно-русых бровей… его туманная память заставила их светиться… и беспокойство, которое он прочел в их глубине, остановило его. Уже много лет никто не смотрел на него так. Это было такое прекрасное воспоминание, что он был почти уверен, что это был продукт его галлюцинирующего мозга, жаждущего чего-то светлого в его мрачной, пропитанной кровью жизни.
За исключением того, что кто-то исцелил его, потому что его рана исчезла. Колотые раны не исчезают сами по себе. Это придавало его расплывчатым воспоминаниям о женщине с серыми глазами некоторую достоверность, но исцеляющая магия была чрезвычайно редкой и высоко ценилась. Найти кого-то в Грани с ней было очень маловероятно. Грань была адским местом, куда ты отправлялся, когда ни в Зачарованном, ни Сломанном тебе не было места. Целитель с таким талантом, был бы очень ценен в Зачарованном.
Все эти размышления ни к чему не привели. У него не было никакого правдоподобного объяснения, почему он был жив, поэтому он должен был отложить это на некоторое время. Его более насущной проблемой была клетка и команда работорговцев, охранявших ее.
Невозможно было сказать, как долго он был без сознания, но вряд ли он был в отключке слишком долго. Они путешествовали по лесам Зачарованного, и магия текла в полную силу. Лес теснил их, массивные стволы деревьев, питаемые магией и богатой адрианглийской почвой, поднимались на невероятную высоту. На этом фоне всадники на едва видимой тропе казались незначительными и маленькими. Лошади двигались медленным шагом, им мешала повозка, в которой ехал он.
Ричард принялся перечислять знакомые лица. Некоторые из них были новыми, но он знал о половине из них, как о примерах отбросов, плавающих в сточной канаве человечества. Его память хранила их имена, краткие биографии и слабости. Он изучал их, как другие изучают книги. Некоторые из них были выходцами из семей, некоторые родились психопатами, а другие были просто жадными и глупыми. Большинство несли винтовки и клинки, их снаряжение было изношенным и не слишком чистым. Волкодавов он не видел и не слышал. Куда подевались все гончие?
* * *
ШАРЛОТТА вышла из грузовика. Впереди заросшая земляная дорога заканчивалась, переходя в лесную тропинку. Граница маячила перед ней. Она чувствовала ее до мозга костей, странное тревожное давление, которое угрожало выдавить из нее дыхание.
Работорговцы прошли через нее. Кусты все еще клонились, потревоженные всадниками. Она увидела следы копыт на земле и двойные борозды широких колес. У них была повозка, и не волшебная, как у современных фаэтонов, а старомодная, запряженная лошадьми повозка, какие до сих пор используют деревенские жители в провинциях. Тропа вела через границу, так что ей придется пройти этим путем. В последний раз, когда она пересекала ее, ощущение того, что ее магия исчезла, почти заставило ее повернуть назад.
Шарлотта глубоко вздохнула и переступила порог. Магия вцепилась в нее, сжимая ее внутренности, словно пытаясь выжать из них жизненную силу. Давление толкало ее вперед. Каждый шаг был сознательным усилием. На лбу у нее выступил пот. Еще один шаг. Другой. Давление давило на ее. Шарлотта сгорбилась. Она бы поползла, если бы пришлось.
Другой шаг.
Внезапно скрежещущая ноша исчезла. Магия затопила ее, омолаживая тело. Это было абсурдное ощущение, но она чувствовала, что раскрывается, как цветок, приветствующий утреннее солнце. Если бы у нее были крылья, они бы развернулись. Она медленно вдохнула. Вот она, знакомая мощная сила, которой она так привыкла владеть. За годы, проведенные в Грани, живя с полумагией, она забыла, как это чудесно.
Она никогда не понимала, почему Элеонора так и не переехала жить в Зачарованный…
Элеонора.
Ей нельзя было останавливаться. Она отстала от работорговцев по меньшей мере на полчаса, а может, и больше. Перед ней простирался старый адрианглийский лес, а впереди разветвлялась лесная тропинка. В какую сторону идти, направо или налево?
Шарлотта пригнулась к земле, стараясь идти по следам копыт. Ковер из старых сосновых иголок покрывал землю и тропинку, скрывая след. Она научилась кое-чему, когда была девочкой, у старого разведчика-ветерана, жившего в Ганерском Колледже, потому что считала это интересным. Но эти уроки были давным-давно, и она никогда не воспринимала их всерьез.
Из-под кустов слева донесся пронзительный, надрывный скулеж. Она обернулась. Два карих собачьих глаза смотрели на нее с большой черной морды.
Шарлотта замерла.
Пес опустил свою большую голову и снова тонко заскулил. Она почувствовала запах крови. Это подхлестнуло ее инстинкт целителя, как хлыст. Темная магия, бушевавшая внутри нее, исчезла, словно погасла.
– Теперь спокойнее. – Шарлотта нагнулась и подошла к собаке. – Спокойно.
Пес лежал на боку, тяжело дыша.
Шарлотта наклонилась к нему.
Губы пса задрожали, обнажив блеснувшие клыки.
Шарлотта остановилась, протянув руку.
– Если ты меня укусишь, я тебе не помогу. – Пес не мог понять ее слова, но тон ее голоса был для него ясен.
Она медленно потянулась вперед. Пес открыл пасть. Челюсти щелкнули, но не дотянулись до ее пальцев. Он был слишком слаб.
– Ха, если бы ты был здоров, ты бы откусил мне руку?
Шарлотта коснулась меха, посылая поток золотых искр через пушистое тело. Кобель, низкое кровяное давление. Пулевое ранение, проходящее через живот. Кто-то пристрелил собаку.
– Этот мир полон ужасных людей, – сказала она ему и начала исправлять повреждения. Пуля вошла в грудь, пробила левое легкое и вырвалась из бока собаки. Судя по состоянию раны и кровопотере, это произошло часов пять-шесть назад.
Шарлотта связала поврежденные ткани, восстанавливая легкое.
Пес наклонился и лизнул ее руку, быстро и коротко, словно стесняясь собственной слабости.
– Передумал, раз уже не так больно? – Она запечатала рану и погладила его холку. Ее рука скользнула по шипастому ошейнику. – Ты ведь больше не будешь собакой работорговцев, правда?
Пес поднялся. Он был огромным зверем – если бы они оба стояли прямо, он мог бы положить лапы ей на плечи.
Шарлотта встала.
– А где твои хозяева?
Пес посмотрел на нее, понюхал воздух и повернул направо.
У нее не было ничего лучше, кроме как последовать за ним.
– Верно, – сказала Шарлотта и пошла за собакой по тропинке.
* * *
ПОВОЗКА со скрипом преодолела корень.
– Достаточно далеко, – раздался скрипучий голос. Он принадлежал Вошаку Корвену, опытному работорговцу с дюжиной набегов за плечами. Неудивительно, подумал Ричард. Это был тот человек, которого Тулин обещал предать. Они, должно быть, договорились устроить эту маленькую ловушку вместе, и когда Ричард прорубил себе путь через команду Тулина, Вошак взял своих людей и пошел за ним.
