Текст книги "По лезвию грани (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
На нее смотрели две пары глаз, одна из которых светилась янтарным светом.
– Он наш, – сказал Джек хриплым, нечеловеческим голосом. Люди попятились от него.
– Подождите, пока я вас не позову, – сказал Ричард и посмотрел на нее. – Только матросы.
Она вздернула подбородок.
– Очень хорошо. Давай покончим с этим.
Ричард повернулся и поднялся по трапу на палубу. Она последовала за ним. Корабль рассекал сине-зеленые воды и соленый бриз, едва касаясь поверхности океана. Его грандиозные паруса широко раскинулись. Плотный барьер магического тумана окружал его со всех сторон, за исключением носа, где занавес раздвигался. Оранжевые и синие огоньки мигали в прорехе – их цель.
По палубе ходили матросы. Кто-то сидел, кто-то тихо разговаривал. Ричард притянул ее к каюте и прижал своим большим телом, скрывая от остальной команды. Она положила руки на его обтянутое кожей тело, ощущая успокаивающую силу его мускулистых плеч. Было так интимно стоять в таком положении. Она понимала, что слишком много вкладывает в это, ведь ей так хотелось обнять его.
Что-то коснулось ее. Она посмотрела вниз. Волкодав прислонился к ее ногам.
– Как быстро они должны умереть? – прошептала она. Она была так зла, а они были подонками, которые перевозили рабов и скармливали детей акулам. Она погасит их жизни.
– На такой скорости мы причалим через пятнадцать минут. Они собираются зажечь огни, – сказал он. – Скорее всего, порт вооружен пушками. Они пошлют сигнал опознавания. Мы должны послать правильный ответ, иначе они сочтут нас враждебными. Как только ответ будет принят, они твои. Убей их так быстро и тихо, как только можешь.
– Опознавательные сигналы! – крикнул кто-то.
Ричард отклонился, чтобы взглянуть на нос корабля. И она тоже.
Бледно-зеленая вспышка выстрелила вверх из иллюминатора. Шарлотта затаила дыхание в ожидании.
– Если она снова вспыхнет зеленым, они предоставят нам безопасный проход, – прошептал Ричард ей на ухо, его дыхание превратилось в горячее облако.
– Зажгите цвета, – проревел низкий голос с палубы над ними. – Раз-два, два-два, раз-три!
Магия взметнулась вверх по мачтам. На поверхности парусов загорелись тайные символы, по одному на средней мачте и по три на центральной мачте с левой стороны.
В ночном небе расцвела вторая зеленая вспышка.
Зычный голос рявкнул какую-то морскую речевку. Экипаж носился по кораблю, крутя колеса, регулируя металлические рычаги в пультах управления у мачт. Паруса сворачивались. Сегментированные мачты начали медленно выпрямляться.
– Сейчас, – сказал Ричард.
Чудовищная магия в ее груди зашевелилась, пробуждаясь. Она прислушивалась к ней, перебирала язвы, которые несла в себе, пока не нашла ту, которая казалась правильной.
Мимо них пронесся матрос.
– Эй, Ворон, кто там у тебя?
Шарлотта протянула руку над плечом Ричарда и нежно погладила его обветренное лицо. Ее магия поднималась из нее узкими темными струями, как щупальца осьминога, и впивалась в него. Он едва заметил. Его кожа треснула под ее пальцами, отшелушиваясь крошечными белыми чешуйками эпителия, блестящими от магии, и ветер понес их дальше, вниз, к остальным членам экипажа. Мужчина смотрел на нее, казалось, загипнотизированный, но, на самом деле, просто умирал очень быстро. Кожа на его лице превратилась в пудру, словно он окунул голову в ведро с серебристой мукой.
Ее магия обернулась вокруг него, истощая его резервы, и ушла. Ветер шевелил порошок, который раньше был верхними слоями его кожи, сдувая его. Крошечные частицы зацепились за его ресницы. Он вздохнул и мягко опустился.
Ричард повернулся, все еще прикрывая ее, и посмотрел через плечо. Матросы начали падать один за другим, тихо, мягко, каждый выпускал облако чешуйчатого порошка, когда они неподвижно опускались на палубу.
Они были плохими людьми, которые заслужили свою смерть, и все же она чувствовала сокрушительную печаль от их ухода. Она спрятала ее глубоко внутри, завернув в слои своего гнева и решимости. Потом будет время пожалеть себя.
У Ричарда было очень странное выражение лица. Не совсем шок, не совсем паника, но странная смесь благоговения и удивления, будто он не мог поверить в то, что увидел.
В дальнем конце корабля Джейсон Пэррис обернулся, широко раскрыв глаза, когда матросы вокруг него сложились, как сдутые воздушные шары. Пес поднял морду к луне и завыл, его одинокий вой плыл над волнами, как траурный вопль.
Над ними что-то тихо стукнуло. С верхней палубы свалился человек с посеревшим от пыли лицом. Ричард бросился к нему, пытаясь поймать тело, чтобы не дать ему громко стукнуться. Но порыв ветра опередил его – в четырех футах от палубы тело распалось на облако частиц. Они безвредно соскользнули с кожи Ричарда и растаяли на ветру.
Он повернулся к ней.
– Что это?
– Белая проказа, – сказала она. Это была ужасная болезнь. Она сражалась с ней раньше, она знала все ее маленькие привычки и причуды, и она исказила их своей магией ровно настолько, чтобы превратить ее в своего молчаливого убийцу. Он дважды подумает, прежде чем позволить ей прикоснуться к нему сейчас. Что-то внутри нее сжалось при этой мысли.
– Джек, – тихо позвал Ричард. – Скажи всем, что корабль наш.
– Он тебя не слышит, – сказала она.
– У Джека хороший слух, – напомнил ей Ричард.
И действительно, команда Джейсона высыпала из грузового отсека и рассредоточилась по палубе, люди заняли места, где когда-то стояли матросы. Люди пинали упавшие тела за борт. Трупы развевались на ветру.
Кто-то ахнул. Она видела панику на некоторых лицах.
– Скажите Серебряной Смерти спасибо за красивый корабль, – сказал им Джейсон. – И перестаньте зевать. Нам все еще нужно доставить эту малышку в порт.
Выхода не было. Теперь смерть стала частью ее имени.
Из толпы вышли Джордж и Джек.
– Мне нужно, чтобы вы охраняли своего отца, – сказал Ричард. – Нам от него нужна кое-какая информация. Если вы ничего не можете с собой поделать, скажите мне сейчас.
– Я сделаю это, – сказал Джордж. – Джеку понадобится несколько минут, чтобы выпустить пар.
– Я рассчитываю на тебя, Джордж. Это твой единственный второй шанс. Если я вернусь, и он будет мертв, мы распрощаемся. Не причиняй вреда своему отцу.
Мальчик потянулся за шею и вытащил из-под одежды длинное тонкое лезвие.
– Понял. Я буду держать его в полном здравии.
Ричард постучал в дверь каюты.
– В чем дело? – откликнулся Дрейтон.
– Есть проблема, – ответил Ричард своим обычным голосом.
Дверь распахнулась, и появился Дрейтон с винтовкой в руках. Он увидел людей Джейсона и вскинул оружие.
Темная и мощная магия запульсировала от Джорджа. Из толпы выскочила женщина и схватила его ружье. Шарлотта увидела ее лицо и чуть не подавилась. Это была Линда, ее перерезанное горло было перевязано красной лентой, а лицо все еще было забрызгано брызгами собственной крови.
Дрейтон дернул ружье, но она повисла, закрывая стволы животом. Капитан работорговцев нажал на курок. Приглушенный выстрел хлопнул, как сухая петарда, сдувая маленькие кусочки плоти со спины Линды. Мертвая женщина выдернула ружье из руки Дрейтона и сломала его пополам, как зубочистку.
Дрейтон отшатнулся.
Линда бросила сломанное ружье к ногам Джорджа.
– Ма-а-а-стер, – прошептала она свистящим голосом. Из ее шеи потекли крошечные капельки крови. Она смотрела на Джорджа с полным обожанием, как преданная собака на своего хозяина. – Я люблю тебя, мастер.
За ее спиной зарычал Джек, как какое-то кошмарное чудовище.
Лицо Джорджа не выражало жалости.
– Здравствуй, отец. – Он сделал шаг вперед и втолкнул здоровяка в каюту. – Давай пообщаемся.
Линда нырнула вслед за ним. Дверь захлопнулась.
О, Джордж…
– На нос, – сказал Ричард, слегка коснувшись ее руки.
Она последовала за ним в носовую часть корабля и остановилась у одного из пультов управления, все бронзовые и медные шестеренки были заключены в стекло и окутаны магией.
Ее магия пела внутри нее, монстр был сыт, но не полностью удовлетворен. Чем больше она его кормила, тем больше пищи ему требовалось. Он извивался и обвивался вокруг нее темными потоками, почти как если бы был самостоятельным существом, и он любил ее, как верный питомец, существующий, чтобы служить ей и приносить утешение. Все эти бесконечные часы поучительных лекций, которые она слушала в стенах Колледжа, были правильными. Разрушение было соблазнительным и самовосполнимым, в то время как исцеление было трудной рутиной.
На этот раз она рискнула. Вместо того, чтобы выкачивать их жизни, подпитывая свою магию, она просто убивала их, распространяя болезнь своей собственной силой. Красть чужие жизни, чтобы питать свою магию, было слишком хорошо. Если она попробует сделать так снова, есть шанс, что она не остановится, а ей не хотелось рисковать. Странно, но, несмотря на то, что она полагалась только на свои собственные резервы, она не чувствовала себя опустошенной. Убивать стало легче, чем в прошлый раз, и в следующий раз будет еще легче. Она оказалась на скользком склоне… ей приходилось бороться, чтобы не соскользнуть вниз.
Один из людей Джейсона подошел к ним, увидел Шарлотту, все еще окутанную магией, и остановился на полпути, сохраняя дистанцию. Он посмотрел на нее, перевел взгляд на пульт, неловко переминаясь с ноги на ногу…
– Хочешь, я передвинусь? – спросила она.
– Да, – выдохнул он.
Шарлотта сделала два шага вправо, прочь от пульта к двум другим мужчинам рядом с Джейсоном, которые выглядели отчаянными головорезами. Головорезы шарахнулись от нее, пятясь. Джейсон не дернулся, но его лицо застыло в жесткой, безличной маске. Он был глубоко напуган и решил не показывать этого.
Она почувствовала себя совершенно одинокой. Вот каково это – быть изгоем.
– Миледи, – пальцы Ричарда коснулись ее руки.
Она чуть не подпрыгнула.
Он предложил ей руку.
– Могу я?
Шарлотта положила пальцы на его предплечье и встала рядом с ним, болезненно осознавая, что их ноги почти соприкасаются, и потоки ее магии обвивают его. Она осмелилась взглянуть на него. Его лицо было расслабленным. Он оглянулся на нее и улыбнулся, будто они остановились во время прогулки в парке, чтобы полюбоваться цветами. Это заставило ее почувствовать себя человеком.
Почему, почему она не приняла приглашение Элеоноры навестить ее семью? Если бы она встретила Ричарда год назад, все могло бы сложиться совсем по-другому. Он был из тех мужчин, с которыми она всегда мечтала познакомиться. Сильный, благородный и добрый. Он тоже убийца, прошептал раздражающий голос в ее голове. Ну, и она от него не отстает.
Теперь уже слишком поздно. Они были на корабле, несущем смерть. Романтические фантазии ни к чему ее не приведут. Она отказалась от этой роскоши.
Шарлотта смотрела прямо перед собой. Вдали маячил большой остров. Два порта обрамляли его берег. Справа в океан уходили красивые каменные пирсы, по бокам которых стояли изящные яхты и частные катера. Живописные пальмы раскинули свои веерные листья, а широкие дороги, освещенные голубыми и желтыми фонарями, уходили вглубь острова, к пастельным домам бирюзовых, белых, желтых и розовых оттенков. Слева более грубые пирсы служили убежищем для буксиров и барж, ведущие к обшарпанному дощатому настилу и враждебным темным улицам. Чуть левее морской форт из серого камня врезался в океан, контролируя оба порта.
– Где мы, черт возьми? – спросил кто-то.
Ричард выругался тихим, свирепым звуком себе под нос и спохватился.
– Мои извинения.
– Что это за место? – спросила Шарлотта.
– Исла Дивайн На, – сказал он. – Это независимое баронство… барон На купил его у Адрианглии, когда континент был колонизирован. Все это место один большой роскошный курорт, полный туристов в конце лета и осенью. Видишь ли, роскошный порт находится на севере, а торговый порт, куда мы направляемся, на юге. Мы всего в трех часах езды от Келены. Я рассматривал этот остров как возможность для Рынка, но отклонил его, потому что думал, что было бы слишком рискованно вести работорговлю на острове, полном отдыхающих. Все это время он был у меня под носом, и я не замечал этого.
– Не кори себя, старина. – Джейсон ухмыльнулся и похлопал Ричарда по плечу. – Такое случается со всеми.
Ричард свирепо посмотрел на него, его самообладание ускользнуло, и на секунду она подумала, что он оторвет Джейсону руку и изобьет его ею.
Она наклонилась ближе к Ричарду и прошептала:
– Если ты решишь повалить его на землю, я обещаю пнуть его. Сильно.
– Спасибо, – сказал Ричард. – Я могу подсказать как, – добавил он искренне.
Слева на причале вспыхнула зеленая вспышка.
– Они хотят, чтобы мы причалили, – сказал Джейсону один из мужчин постарше.
– Тогда пришвартуй нас. Аккуратно. Нам понадобится этот корабль в целости и сохранности, чтобы убраться отсюда к чертовой матери.
Мужчина пролаял какие-то приказы. Корабль замедлил ход, приближаясь к причалу по изящной дуге.
– Один форт, – задумчиво пробормотал Джейсон.
– У него пять дальнобойных пушек со вспышками, – сказал Ричард.
Рабы выстроились на палубе в две шеренги. Джек двинулся вперед.
– Кто, черт возьми, поставил пацана первым? – Джейсон сделал шаг в сторону шеренги.
– Оставь его там, где он есть, – сказал Ричард. – Он просидел в трюме два часа, держа себя в руках. Ему нужно высвободиться, и никто из нас не должен встать у него на пути.
Криминальный авторитет посмотрел на Ричарда.
– Он же ребенок.
– Он перевертыш, – ответил Ричард. – Его в схватке ты никогда не забудешь. Даже не думай сомневаться в нем.
Слабое жужжание маскировочного устройства внезапно прекратилось. Туман рассеялся. Шарлотта обняла себя за плечи, внезапно почувствовав незащищенной.
Звякнула металлическая цепь… они бросили якорь. Корабль замедлил ход, приближаясь к причалу осторожно, почти мягко.
– Как только мы высадимся и захватим форт, отведите корабль на несколько сотен ярдов, – сказал Джейсон одному из своих людей. – Я не хочу сорвать куш с этого острова и вернуться на затонувший корабль.
На деревянном пирсе их ожидали трое портовых рабочих. Позади них ждала команда работорговцев, без сомнения, готовых принять товар. Некоторые из работорговцев были женщинами. Женщины были не менее способны на жестокость, чем мужчины.
От корабля к причалу потянулись веревки. Портовые рабочие закрепили их.
– Опустите трап, – сказал Джейсон.
Двое мужчин крутили большое колесо. Металлический трап скользнул от борта корабля к причалу.
Как только он коснулся земли, Джек начал спускаться по трапу. Женщины следовали за ним в две шеренги, все еще держа руки связанными.
– Тебе не терпится попасть в загон для рабов, милый? – спросила одна из рабынь.
Джек покачнулся. Его губы растянулись в безумной усмешке. Его лицо дернулось, выражение стало диким.
Вперед выступил высокий работорговец.
– Давай ее…
Джек развернулся и прыгнул так быстро, что Шарлотта едва успела заметить, как нож в его руке перерезал шею работорговца. Джек приземлился, поймал отрубленную голову человека за волосы и швырнул ее в работорговцев.
– Твою же мать, – сказал Джейсон.
Она была потрясена количеством силы, которая, должно быть, потребовалась, чтобы разрезать ножом мышцы и кости толстой человеческой шеи.
Работорговцы замерли, потрясенные, и Джек ворвался в них, как щука в стаю пескарей. Брызнула кровь, люди закричали от боли. Рабы сбросили свои фальшивые кандалы и бросились вниз, чтобы присоединиться к бойне. Собака бросилась вниз по трапу в самую гущу боя. Шарлотта старалась не упускать из виду Джека, который то и дело выскакивал из кровавой бани. Она мельком увидела его лицо… он улыбался.
Через две минуты все было кончено. Восемь тел лежали на земле. Джек встряхнулся и помчался по темной улице, растворяясь во мраке. Собака погналась за ним. Женщины двинулись вслед за ними.
– Стоять! – взревел Джейсон.
Притворные рабы остановились.
– Равняйсь, смирно! Каждому найти своего капитана. Быстро.
Преступники разделились почти с воинской дисциплиной, образовав четыре группы.
– Первое отделение, загоны для рабов, – рявкнул Джейсон. – Выпустите всех, подожгите их, убейте всех, кто придет тушить. Рабы побегут, пускай. Не следуйте за ними. Второе отделение, бейте по казармам и сожгите это дерьмо дотла. Убейте столько, сколько сможете. Третье отделение со мной. Мне нужны эти пушки, и я хочу их еще со вчерашнего дня. Как только мы захватим форт, вспыхнет двойная зеленая вспышка. Четвертое отделение, держите оборону здесь. Отрежьте этот порт от города. Объявляю всем: если увидите красную вспышку, прерываемся, и убираемся к черту. Синяя вспышка – тащим задницу туда, откуда бы она ни взялась. Не грабьте, пока я не дам вам сигнал, что все чисто. Если вы перестанете набивать карманы раньше, чем я скажу, я сам вас убью. Вы меня поняли?
Преступники завыли в знак согласия.
– Пошли! – Джейсон выдернул из-под плаща большой меч. – Удачи тебе, старина. Постарайся не попадаться мне на пути.
Он спустился по трапу, его монашеская ряса развивалась на ветру.
Преступники разошлись.
Ричард протянул ей рваный серый плащ.
– На мне маскировка, а на тебе нет. Кто-нибудь может тебя узнать.
Это было маловероятно, но не было нужды искушать судьбу. Она надела плащ, спрятав лицо под глубоким капюшоном, и поправила сумку с аптечкой под складками.
Ричард обнажил меч. Легкий изгиб длинного тонкого лезвия отражал свет фонарей.
– Наша очередь, – сказал Ричард. – Мы должны найти бухгалтера. Держись поближе ко мне.
* * *
РИЧАРД спустился по трапу, остро ощущая, что Шарлотта следует за ним. Сломанный хоть и был навсегда закрыт для него, но его книги не были, и он много читал о военных традициях Сломанного. Будучи морским пехотинцем, Джейсон был обучен искусству малых войн. Его особое подразделение вооруженных сил эволюционировало, чтобы реагировать на врага, применяя асимметричную войну, тактику, которая включала в себя удар по уязвимым местам противника, а не стремление уничтожить основную часть его сил. Джейсон будет точно следовать книгами: он нанесет жестокие точные удары по жизненно важным точкам острова, он утопит островной город в хаосе и беспорядке, деморализуя врага и разрывая связь, а затем он устранит расколотую оппозицию. Он будет безжалостен, и его невозможно будет обуздать, но он не сможет блокировать весь остров.
Им нужно было спешить, пока бухгалтер не догадался и не попытался сбежать. Им нужна была от него информация.
Он свернул налево, быстрым шагом следуя по мощеным улицам. Ему хотелось бежать, но лицо Шарлотты побледнело как мел после того, как она уничтожила команду, и краски до сих пор не вернулись. Он не хотел давить на нее.
То, что она сделала с экипажем «Бесстрашного Дрейтона», потрясло его до глубины души. В ее магии была какая-то ужасная красота, и когда он стоял в эпицентре ее безмолвной бури, его охватывало чувство потустороннего благоговения, словно он стал частью мистического события, которое нельзя было объяснить, только пережить. Это была странная, завораживающая безмятежность с оттенком страха, которую он иногда испытывал, гуляя в одиночестве по высоким лесам Адрианглии или глядя на бурный океан и небо, обремененное бурей. Он столкнулся с чем-то большим, чем пределы его обычной жизни, и он был одновременно встревожен и причастен к этому.
Джейсон был прав, когда назвал Шарлотту Серебряной Смертью. Имя подходило. Ужас и красота смешались воедино. Но под этим всем она была живой, дышащей женщиной, и когда он смотрел на нее, стоящую в одиночестве на носу корабля, уязвимую, несмотря на мощную магию, кружащуюся вокруг нее, в то время как остальные люди держались на расстоянии, боясь приблизиться даже на дюйм, он чувствовал ее одиночество. Он хотел защитить ее, и ему это удалось.
Он и сейчас все еще хотел защитить ее. Несмотря на все, через что он прошел, несмотря на то, что его цель была в поле зрения, если бы кто-то предложил ему шанс немедленно перевезти ее куда-нибудь в безопасное место в обмен на то, чтобы снова пережить последние шесть месяцев, он бы принял его в мгновение ока. И она глубоко возненавидела бы его за это.
Из переулка выскочили трое: двое мужчин и женщина. Хорошее оружие, хорошая одежда одинакового покроя – городское ополчение или работорговцы Рынка. Они бросились на него.
Он отдал часть себя своему клинку, чувствуя, как магия скользит по лезвию меча. В Грани, чтобы стать единым целым с клинком, требовалось время и усилия, но здесь, в Зачарованном, где магия была сильнее, на это требовалось всего доли секунды. Его вспышка пронеслась по лезвию, чисто белая, подпитываемая адреналином, бурлящим в нем.
Первый мужчина ударил его коротким, практичным мечом. Ричард отскочил в сторону и вонзил свой меч мужчине под мышку. Меч скользнул в его плоть, разрезая кости и хрящи, словно скользя по теплому маслу. Он почувствовал слабое сопротивление, когда сердце разорвалось, и резким рывком высвободил клинок, чтобы ударить рукоятью в лицо второго. Второй нападавший отшатнулся. Женщина прыгнула на его место, размахивая тяжелой булавой в сокрушительном боковом ударе, направленном в плечо Ричарда, чтобы вывести из строя его руку с мечом.
Ричард отшатнулся, позволив булаве просвистеть мимо него, и полоснул мечом по ее горлу. Неглубокий порез… все, что требовалось. Она глотнула собственной крови и упала.
Он схватил оставшегося мужчину и пришпилил его к стене, держа лезвие в дюйме от горла бандита. По глазам мужчины Ричард понял, что тот захлебывается животным ужасом.
– Бухгалтер?
– В доме на холме, – сказал бандит дрожащим голосом. – С колоннами. Белыми колоннами.
Ричард отпустил его, и мужчина помчался вниз по улице.
Шарлотта стояла невредимая, делая короткие, неглубокие вдохи. Выражение глубокого разочарования коснулось ее лица.
– Пойдем, нам надо спешить, – сказал он ей.
Она догнала его, и они вместе пошли вверх по улице к невысокому холму.
– Почему я всегда так делаю? Почему я замираю, вместо того чтобы помочь тебе?
– Отсутствие инстинкта убийцы, помнишь? – сказал он. – Это естественная реакция. В опасности мы сражаемся, бежим или замираем.
– Ты не замираешь.
– Я слишком занят, пытаясь произвести на тебя впечатление, – сказал он. – У меня получается?
Она бросила на него непроницаемый взгляд. Возможно, сейчас не самое лучшее время для флирта.
Улица уперлась в каменную стену высотой в восемь футов. Небольшие камни, каждый из которых был бледнее серого камня, составлявшего основную часть стены, охраняли ее вершину. Они были распределены примерно в двадцати футах друг от друга.
– Охранные камни, – сказала Шарлотта.
О том, чтобы взобраться на стену, не могло быть и речи. Камни им бы этого не позволили.
– Новый план. – Ричард повернулся, и они двинулись вдоль стены вниз. Где-то должны быть ворота или отверстие.
Впереди и справа тишину прорезали крики. Оранжево-красное зарево освещало ночь, прерываемое столбом дыма. Команда Джейсона что-то подожгла.
Переулок изгибался, и они пошли по нему вокруг домов, ближе к огню и к другой стене. Железные ворота были раскурочены. Ричард нырнул в отверстие. Перед ним предстал широкий двор. Справа, возле массивного здания, бушевала драка между работорговцами и оборванной толпой, вооруженной кандалами и камнями. Рабы пошли в наступление, их изможденные лица исказились от звериной ярости, их тела, зияющие сквозь дыры в лохмотьях, несли следы кнута. У них не было оружия. Они вцепились в работорговцев когтями и зубами, как дикие звери.
Это был несвежий товар, предназначенный для продажи в рабство. Нет, это были бедолаги, вероятно, используемые на острове для ручного труда. Немногим больше, чем вьючные животные. Ни с одним человеческим существом нельзя было так обращаться, но они так поступали, и теперь эти люди наконец-то дали выход своей ярости. Они убьют любого на своем пути.
Прямо впереди возвышалась платформа с семью металлическими столбами, каждый из которых расширялся наверху. Кандалы рабов были прикреплены к столбу под широким верхом, чтобы их можно было оценить. Справа открылись еще одни ворота, и другая группа выстроилась в ряд, чтобы взять их под контроль. Девять вооруженных работорговцев в кожаных доспехах с одной стороны и четверо людей Джейсона с другой. Ни один из них не был готов сделать первый шаг. Люди Джейсона были хороши и выглядели отчаянными, но работорговцы превосходили их числом в два раза.
Ему надо было миновать эти ворота.
Ричард схватил Шарлотту за руку и крепко сжал.
– Нам придется прорубать себе путь. Держись за мной.
Он направился к месту схватки. На его пути появился раб. Ричард отбросил его в сторону и протиснулся между двумя рядами, слегка держа меч под углом.
Работорговцы разглядывали его, расходясь по сторонам. Он услышал, как люди Джейсона отступали.
Здесь, на пороге между насилием и миром, было его истинное место. Поколения воинов, уходящие в прошлое к свирепым туземным кланам, которые первыми бежали в Трясину, спасаясь от магической катастрофы, стояли точно так же, как он, балансируя на лезвии меча между жизнью и смертью. Здесь он держал себя в руках, был спокоен и умиротворен.
В тот краткий миг, когда их жизни соединялись, он действительно жил. Но для того, чтобы он испытал жизнь, его противники должны были умереть.
Первый работорговец двинулся вправо. Ричард наносил удары, колол и резал с точностью и скоростью хирурга, отточенными движениями бесчисленными часами практики. Он плавно развернулся и остановился, держа меч под углом вниз.
Работорговцы посмотрели на него.
Второй, четвертый, пятый и седьмой из них пали. Они не издали ни звука, просто рухнув на землю.
Оставшиеся работорговцы замерли на мучительную секунду и бросились на него. Он растворился в мгновении, нанося удары без раздумий, полностью инстинктивно. Разрез поперек груди, разворот, перерезание горла, разрез живота, удар под грудную клетку справа, свободный удар клинком поперек груди тем же движением, поворот, разрез поперек горла, выпад, вперед… и все кончено.
Слишком быстро. Все всегда кончалось слишком быстро.
Последний работорговец остановился, не дотянувшись до меча. Вытащить он его не успел. Человек на мгновение задержался в вертикальном положении и опустился на колени, борясь за воздух. Позади него магия Шарлотты свернулась спиралью, возвращаясь в ее тело.
Она стояла неподвижно, широко раскрыв глаза, и смотрела на него так, словно они встретились впервые. Вот оно, хотел сказать он ей. Вот кто я такой.
Он не мог сказать, была ли она удивлена или испугана, или, возможно, и то и другое, или ни то, ни другое. Его пронзило сожаление, но лучше бы она знала его истинную природу. Им надо было идти. Он взял ее за руку, и они побежали к воротам.
– Спасибо, – сказал он ей. – Это было храбро с твоей стороны, но и излишне. Пожалуйста, больше так не делай. Я не хочу случайно ранить тебя.
Она выдернула руку из его пальцев.
– Я не беспомощна, Ричард.
Неужели она находит его прикосновения отталкивающими? Он прорезал замок, запирающий ворота.
– Я знаю, что ты совсем не такая. Но ты сделала свое дело, и теперь моя очередь. Береги свои резервы. Они могут нам понадобиться.
Они вошли в ворота, и Шарлотта ахнула. Над ними на шесте висел труп. Мальчик, ровесник Джека. У него были выколоты глаза. Его рот был зашит. Его нос был сломанным месивом плоти и хрящей на лице, покрытым следами ожогов. Табличка, висевшая у него на шее, гласила: «Мы всегда наблюдаем».
Он уже видел такое раньше – любимое наглядное пособие работорговцев для предотвращения побега. Он вытащил Джейсона из ямы в земле как раз перед тем, как тот оказался бы на таком шесте. Гнев, горячий и яростный, вспыхнул в нем, а затем угас до кипения.
– Он был жив, – прошептала Шарлотта.
– Что?
– Он был жив, когда его изувечивали. Это предсмертные раны.
Тьма хлынула из нее. Волосы у него на затылке встали дыбом.
Шарлотта сжала кулаки.
– Я убью каждого работорговца, которого мы встретим.
Он обратил внимание на ее сжатые челюсти и тонкую линию губ. Ее глаза горели. Он узнал эту ярость. Они были старыми друзьями, и он знал, что бесполезно вставать у нее на пути.
– Как пожелаешь, – сказал он. – Все, о чем я прошу – это подняться на холм к бухгалтеру.
Впереди перед ними разворачивались улицы, взбираясь на невысокий холм. Они вместе двинулись вверх.
* * *
ДОМ стоял в стороне от улицы – величественный, респектабельный двухэтажный особняк, окруженный резными колоннами и пальмами. Рядом с обочиной была привязана бурая лошадь, которая, встряхивая ушами, нервно поглядывала на улицу.
Ричард оглянулся. Никого. Они оставили след из мертвых тел, и половина из них принадлежала Шарлотте. Она убивала снова и снова, движимая непреодолимой потребностью остановить дикость работорговцев. Он тоже был таким в начале этой заварухи. Тогда каждое новое увечье и зверство приводили его в ярость. Он видел вещи настолько неправильные и шокирующие, что единственной реакцией на них было уничтожение тех, кто их совершил. Это стало его моральной потребностью и единственным возможным человеческим ответом.
Теперь он видел это в Шарлотте. Она пыталась очистить город. Он не умел читать мысли, но точно знал, что происходит у нее в голове. Если бы только ей удалось убить всех работорговцев на их пути, боль прекратилась бы. Если она не убьет, ей придется пережить весь ужас того, что она видела за последние пять дней, и это разорвет ее на куски.
Прошло несколько месяцев, прежде чем он понял, что убийство работорговцев ничего не дает. Они были непосредственными мучителями, но независимо от того, скольких он убивал, пока где-то, кто-то богатый становился богаче от этих мучений, новые работорговцы всегда занимали место старых. Шарлотта тоже это поймет, но сейчас ей нужно было действовать, и она действовала. Он знал, что существует много видов болезней, типа чумы, но видеть их во всей их ужасающей красе было поучительным опытом.
Теперь она шла странно, будто ее ноги болели, когда она опиралась на них. Ее губы были сжаты в тонкую, жесткую линию. Ее кожа была бледной, а глаза сверкали. У нее был лихорадочный вид. Должно быть, она тратит слишком много магии. Отсюда было только два пути: либо она перестанет напрягаться и выздоровеет, либо истощит себя и умрет.
– Мы почти добрались, – сказал он ей. – Не надо больше, Шарлотта. Побереги себя.
Шарлотта кивнула.
Он рубанул дверь, точными ударами выбил замок и распахнул тяжелые деревянные половинки, открыв большой холл с лестницей, ведущей на второй этаж.
Он едва успел заметить троих арбалетчиков, притаившихся за перевернутым комодом. Он увидел приближающиеся к нему арбалетные болты и автоматически вспыхнул, бросая свою магию в бледный щит перед собой. Болты отскочили. Он бросился вперед.
