Текст книги "Одним ударом (ЛП)"

Автор книги: Илона Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Я обернулась. У границы стоял Киран Мрак. За ним его ожидали соплеменники, кто-то с черными перьями, кто-то с ярко-голубыми, кричаще-красными и насыщенно-кремовыми. Все они смотрели на меня с открытой ненавистью.

– Я не отдавал приказа о ракетном ударе, – сообщил он.

– Ты применил ядерное оружие, – сказала я. – Ты нарушил соглашение и грядут последствия. Обратного пути больше нет.

– В моих рядах возникло разногласие. В этом между нами есть кое-что общее. – Киран Мрак поднял левую руку, в которой болталась отрезанная голова Дразири. – Со своим я справился. Теперь твоя очередь.

Я повернулась к нему спиной. Он рассмеялся.

– Я не убиваю тех, о ком забочусь, – бросила я через плечо.

– Ты слаба.

– Ты убиваешь собственную семью. Преданность – это палка о двух концах.

Он снова рассмеялся.

Я продолжила идти.

Винг подошел ко мне, уставился на Дразири позади, развернулся и начал целенаправленно закидывать их землей.

Шон поднялся на ноги и поднял нож.

Арланд поднял свою булаву и потопал к дому в сопровождении державшей его под руку Мод.

Шон ждал меня. Я поспешила к нему.

– Ты ранен?

– Сломанное ребро, – ответил он. – Заживет. Он сдержался.

С того места, где я стояла, было не похоже, что Арланд сдержался,

– Идем. Я помогу тебе с ребром. Нам нужно поговорить.

– Да, – кивнул он. – Нужно.

Когда я вошла на кухню, Калдения улыбнулась мне, явно довольная.

– Очень хорошо, дорогая. Именно то, что и следовало сказать.

– Рада, что вы одобряете, Ваша Милость.

– Существо вроде Киран Мрака правит, потому что получило одобрение от своих людей. Его последователи – его фундамент. Расшатай фундамент, и он рухнет вниз. – Калдения свела вместе кончики пальцев. – Это будет чрезвычайно занимательное зрелище.

Я повернулась к двум Хиру. Закат стоял впереди, а новоприбывший сзади, как если бы Закат прикрывал собой нового гостя. Я чувствовала, что не будь Хиру такими громоздкими, новичок выглядывал бы из-за его плеча. Было бы неплохо знать, что второй Хиру прибывает до драки. Я раскрыла рот сказать им об этом.

Новый Хиру указал на меня.

– Это она? – голос был мягким, печальным и женским.

– Это она, – сказал Закат. – Это Надежда.

* * *

Я стояла посередине пустой комнаты. Шестифутовое кольцо мягкого бирюзового цвета помечало пол вокруг меня, обозначая границы записи. Я одела свою голубую мантию с опущенным капюшоном и держала метлу в руке.

Понадобилось некоторое время, чтобы обустроить Хиру. Я не была уверена, что Хиру имеют пол, но будь они людьми, я бы предположила, что наш новый гость был женщиной. Она была меньше Заката, ее голос был более высоким, и когда другой Хиру обращался к ней, его переводчик использовал «она» в качестве местоимения.

Все же, галактика была огромна. Хотя двойной пол и половой диморфизм встречались довольно часто, они были лишь малой толикой из мириада конфигураций для размножения и пола. Гарибу имели три пола и шесть родов, самцы Аллуи были мельче и слабее самок, а Паракисы формировали спаривательный шар, где каждый проходил через три стадии линьки, во время которой они дважды меняли пол. Когда одно из этих существ посещало Землю, их программы-переводчики отчаянно старались присвоить им пол, чтобы сделать инопланетную речь приемлемой для людей, часто с забавными результатами. В общем, я была не уверена, правда ли наш новый Хиру женщина, но раз уж Хиру относился к нему, как к ней, я решила последовать его примеру. После того, как я сводила ее проведать Архивариусов, она назвала мне свое имя. Ее звали Лунный-Свет-На-Воде.

Лунному Свету понравилась комната Заката. Она переступила через порог и тихо охнула. Он коснулся ее, и они вместе пошли в бассейн, держась за руки. Там я их оставила, плавающих в бассейне и любующихся клубящимся потолком.

Обустроив Хиру, я отправилась искать сестру и обнаружила ее на кухне, тщательно мешающую заваренный кофе с пол-чашкой гоголь-моголя. Она пожала плечами, и заявила, что Арланд в нем нуждается. А затем поднялась в его покои. Я подумала, не рассказать ли ей о предыдущем опыте Маршала с кофе, когда он сбросил одежду и принялся бегать по саду, щеголяя дарами вампирской богини, пока Шон его не успокоил. Но раз уж она решила кривляться, когда я зову Шона, я тоже решила позволить ей самой познакомиться с чудом в виде пьяного Арланда. Она отмерила кофе очень тщательно, поэтому Арланду, может, и удастся остаться в одежде.

Я проведала Хелен, заснувшую в своей комнате вместе со свернувшим у нее в ногах котом. Я проверила Винга. Сражение его встряхнуло, и он еще раз переиграл передо мной свои героические подвиги, просто чтобы убедиться, что они и правда героические. Подтверждение героизма заняло немного дольше, чем ожидалось. Сейчас было уже 22:40 и приближалось время моего коммуникационного окна с Ассамблеей.

Мышцы шеи скрутило от напряжения. Это будет третий раз в жизни, когда я обращаюсь к Ассамблее. В первый раз я просто стояла рядом с братом, пока Клаус просил Ассамблею помочь с поиском родителей. В тот раз больше месяца не было никаких известий, а после Ассамблея выразила свои соболезнования и сообщила, что их поиски ничего не дали. Второй раз я к ним обращалась по поводу своей гостиницы. Ответ пришел через двенадцать часов с именем Гертруды Хант и адресом.

Я еще раз повторила про себя сообщение. Я уже отрепетировала его в уме шесть или семь раз. Оно было правильно составлено: ни имен, ни адресов, ничего такого, что могло бы привести ко мне в случае, если сообщение будет расшифровано третьей стороной. Мне не стоило так нервничать, но напряжение сжимало меня, словно медвежий капкан, и отказывалось отступать.

Шон проскользнул в комнату, стена позади него закрылась в то же мгновение. Я пригласила его. Он сначала хотел проверить территорию, в переводе с его слов это означало, что он собирается разведать обстановку с Дразири и посмотреть, какой урон мы сумели нанести. Я попросила его найти меня, когда он закончит, и распорядилась, чтобы гостиница указала ему путь. Я надеялась поговорить с ним до отправки сообщения, но теперь было слишком поздно. Мы должны будем поговорить позже. В любом случае, это было лучше. Я была не в состоянии разговаривать, пока послание не отправлено.

Сканер ожил, залив меня светом и заставив мои светлые волосы засиять. Я чуть не подскочила. Я установила сканер на 22:40, но он все равно меня ошарашил. Просто я была слишком напряжена.

Свет сфокусировался на мне.

Галактика породила множество языков, но один из них был старее остальных, – настолько старым, что его почти позабыли все, кроме хранителей и подобных им. Я открыла рот и журчащие слова старого галактического полились с моего языка словно песня, такая же древняя, как и звезды.

– Приветствую Ассамблею. К вам у меня два вопроса. Во-первых, двое моих гостей – Хиру. Сегодня Дразири, осаждающие мою гостиницу, применили ядерную боеголовку на ее территории. Чтобы спасти жизни моих гостей, я отправила ее в другой мир. Я глубоко сожалею о возможных потерях и надеюсь, что ни одно разумное существо в результате этого не пострадало. В данный момент я не требую помощи.

Вот. Я сделала официальное уведомление о нарушении соглашения. Теперь мяч на их половине поля. Я добавила координаты ядерного взрыва, чтобы они сами могли увидеть доказательства.

– Во-вторых, я была атакована неизвестным врагом на Баха-чаре. Это было порождение тьмы и скверны. С помощью друзей его удалось одолеть и доставить в мою гостиницу, где тьма попыталась покинуть своего носителя и заразить меня и саму гостиницу. Труп изолирован, но я не знаю, как долго удастся его сдерживать. Прежде, чем запечатать тело, я взяла образец ДНК, и в базе данных было обнаружено совпадение. Тело принадлежит хранителю, другу моей семьи. Я прикрепляю доказательства для вашего ознакомления.

Голубой свет сменился на темно-синий, когда сканер принялся шифровать мое сообщение, пережевывая информацию и изображения в хаотический набор данных, поддающихся распознаванию лишь протоколам дешифровки хранителей.

На стене появились цифровые часы. Тридцать секунд до коммуникационного окна. Я закончила немного раньше, чем нужно. Двадцать секунд.

Десять.

Свет сканера вспыхнул белым. Сообщение было отправлено.

– Что теперь? – спросил Шон.

– Теперь Ассамблея должна решить, что делать дальше. Свою часть я выполнила.

– Как это работает? – спросил он. – Они опрашивают всех хранителей?

– Они могут к этому прибегнуть, если речь идет об изменении политики хранителей. Но такое почти никогда не случается. Большую часть времени дела, вроде нашего, обсуждаются среди глав двадцати пяти старейших или сильнейших гостиниц на планете. Я думаю, мистер Родригес входит в их число. Когда мои родители...

Я чуть не сказала «когда мои родители были живы». Я отпрянула от этой мысли. Мне нельзя так думать. Они были живы. Пока я собственными глазами не увижу доказательства их смерти, неопровержимые доказательства, я должна думать о них, как о живых, и продолжать их поиски.

– Когда гостиница моих родителей работала, мама с папой обладали одним правом голоса из двадцати пяти. Мой отец был исключительным человеком и к его мнению прислушивались.

– Когда ты что-нибудь узнаешь? – спросил он.

– Нельзя сказать. – Стена передо мной расступилась, открываясь в длинный коридор. Я вошла в него, и Шон присоединился ко мне. – Они могут отправить мне ответ, могут применить меры, не уведомив меня, или же просто проигнорировать мое сообщение.

– Это не похоже на хорошо организованную систему, – заметил Шон. – Если ты нуждаешься в помощи и просишь о ней, нет никакого способа узнать, получишь ли ты ее.

– Каждый хранитель – самостоятельный мир, – ответила я. – Так было всегда. В истории были времена, когда мы говорили в один голос, как тогда, когда запрещали некоторым расам посещение Земли за грубое нарушение договора.

Туннель кончился, и мы вышли на широкий крытый балкон с очагом в центре пола и кольцом диванов вокруг него, усыпанных яркими подушками. Рядом, на металлическом шесте, висел чайник. Шон поднял брови.

– Покои отрокаров?

Я кивнула.

– Не знаю, почему, но посиделки у огня меня успокаивают.

Костер был уже разложен. Шон взял зажигалку с бокового столика и разжег его. Жаркие оранжевые языки пламени облизали поленья. Трут в центре костра разгорелся, потрескивая. Пламя распространилось, глотая поленья. По балкону растеклось тепло.

Я сняла чайник, свисавший с церемониальной палочки, и повесила его на металлическую рейку над огнем.

Шон уселся напротив меня на ярких подушках.

– Ханум бы одобрила.

Я кивнула. Именно так отрокары заваривали свой чай сотни лет.

– Как твои ребра? – спросила я.

– Не так плохо, как могло бы быть, – Шон улыбнулся.

– Ты же знаешь, у меня есть медотсек. Не такой хороший, как у Торговцев, но я уверена, ты мог бы все-таки им воспользоваться...

– Со мной все хорошо.

Я фыркнула. Вода закипела, и я сняла чайник с огня, повесив его обратно на крючок и добавив в него листья. Чай зимой лучше всего... Ох. Понимание ударило меня точно обухом по голове. Может, я сбилась на день или два... Нет. Я была права. Я почувствовала, что сейчас расплачусь.

– Что такое? – спросил он, пристально глядя на меня.

– Рождество.

Шон нахмурился.

– Сегодня Рождество. У меня нет елки. Я не приготовила подарков. Я ничего не украсила. У меня ничего нет. – Я не могла сдержать отчаяние в голосе. – Я пропустила Рождество.

Это была глупейшая вещь, но мне пришлось напрячься, чтобы удержать слезы.

Он подсел ко мне и обнял.

Не так я себе представляла этот разговор. Я планировала деловую бесстрастную беседу. Вместо этого, я прижалась к нему, потому что увидела в его глазах понимание.

– Это всего лишь число в календаре, – сказал он, слегка поглаживая меня пальцами по плечу. – Мы все еще можем устроить Рождество.

– Оно будет ненастоящим.

Он покачал головой.

– Хелен не важно, будет ли оно именно двадцать пятого декабря. Калдении все равно. Орро ухватиться за любой повод устроить пир. Твоя сестра могла бы насладиться Рождеством. Его у нее давно не было. Мы нарядим елку, завернем подарки, а я прикончу любого Дразири, который попытается нам помешать...

Я уткнулась в его твердую грудь, и он обнял меня крепче.

– Что со мной не так?

– Остаточный боевой стресс, – сказал он. – Случается, когда тебя едва не убивает оскверненный хранитель, а придурковатый наемник запускает в тебя ядерной боеголовкой, и все это в один день.

– Когда ты успел выучить старый галактический?

– На третьем или четвертом месяце компании на Нексусе. Там особо не чем было заняться, кроме как сражаться и ожидать сражения. Так что я изучил кучу учебников и отпечатков разума. Это удерживало меня от потери контроля. Я ходячая энциклопедия разнообразных знаний.

Я тяжело вздохнула. Он погладил меня по спине.

– Я думала, ты собрал вещи.

– Куда бы я пошел? – спросил он.

Я прислонилась к нему, и мы какое-то время посидели у огня. В Шоне не было никакой уступчивости. Никакой мягкости в его теле. Оно состояло из сплошных крепких мускулов и костей, обернутых в суровую силу хищника. Сухопарый одинокий волк трусцой вышел из темного леса, чтобы полежать у огня, потому что там была я. Он никогда не отказывался от своей сущности. У него все еще были острые зубы и горящие глаза, не прирученный, но согласный вести себя прилично, чтобы я не выгнала его. Все это вызывало у меня желание отправиться на кухню, и принести ему чего-нибудь поесть.

Я подготовила логичную, убедительную речь, но все это теперь казалось глупым.

– Гостиница должна быть важнее, – сказала я. – Безопасность гостей важнее безопасности хранителя.

Он ничего не сказал.

– Это своеобразная жизнь. Однажды, связав себя с гостиницей, ты уже никогда не сможешь уйти. Даже если попытаешься, ты все равно будешь чувствовать притяжение к ней. Некоторым людям это кажется заточением, и они не могут дождаться возможности выбраться. Без гостей бывает скучно. Но, опять же, когда есть гости, появляется столько дел, что не остается времени на сон. Иногда гости желают неразумных вещей. Кое-кто из них прислушивается к тебе, когда ты поясняешь опасность, а затем бросаются в нее с головой. Но это твоя жизнь. Ты заботишься о гостинице. Заботишь об их безопасности. Они уходят, а ты остаешься. Всегда.

Он все еще молчал.

Я глубоко вдохнула.

– Это то, что я выбрала. Правильно или нет, но я здесь. Это мой дом.

Почему это так тяжело? Мне только нужно это произнести. Даже если он встанет и уйдет прочь, я, по крайней мере, буду знать, какие у нас отношения.

– Если ты собираешься быть хранителем со мной...– Он притянул меня ближе. Мой голос сорвался. Я сглотнула и продолжила – ...тебе придется поставить на первое место безопасность гостей. Я буду слушаться тебя в бою. Я не буду спорить или умолять. Я не буду просить тебя изменить твою стратегию. Но этой жизни для тебя должно быть достаточно, потому что я не могу выбрать другую. Если это не то, чего ты хочешь...

Он ничего не сказал. Казалось, прошла целая жизнь. Воздух был вязким и густым, словно я плыла сквозь патоку.

Я подняла взгляд. Он смотрел на меня, в его янтарных глазах плясали язычки пламени от огня.

– А я смогу получить тебя, если стану хранителем?

– Да.

– Это все, чего я хочу.

Гора упала у меня с плеч. Я даже не осознавала, что она там была. Я поцеловала его. Мгновение я смотрела на него, а потом мои губы коснулись его губ, налаживая связь между нами.

Мышцы на его руке напряглись под моими пальцами. Его губы прижались к моим – горячие и голодные. Поцелуй углублялся, становился собственническим, жарким, пьянящим, как хмельное тепло выпитого слишком быстро крепкого вина. Он лизнул мой язык. Он был так хорош на вкус. Я обвила его руками, желая большего. Я не стану переживать, даже если вся Галактика сгорит, если он будет продолжать так меня целовать.

Он оборвал поцелуй. Его глаза стали совершенно дикими. Сквозь них на меня смотрел волк, и он хотел меня больше, чем что-либо в своем лесу. От этого я почувствовала себя прекрасной.

– Не сейчас, – произнес он. – Сегодня мы не в том месте.

Он был прав. Я скользнула ближе и положила голову ему на грудь.

– Ладно.

Прошло пару секунд.

– Я идиот, – произнес Шон. Он казался смирившимся с неизбежным.

– Нет, – возразила я. – Ты мой волк.

Он повернулся ко мне, и его глаза озарила отчетливая шутливая искорка.

– Разве ты не знаешь, что волки опасны?

– Знаю. Поцелуй меня снова, Шон Эванс. Я очень этого хочу.

Он поцеловал меня и я растаяла.

Глава 10

– Тетя Дина, – донесся до меня шепот.

Я открыла глаза. Надо мной склонилась Хелен, ее светлые волосы сияли в свете утреннего солнца. Я лежала на подушках у потухшего очага. Последнее, что я помнила – как я свернулась рядом с Шоном на диване, но сейчас я была на полу на одеяле, с подушкой под головой, и накрытая другим одеялом. Должно быть, он перенес меня после того, как я заснула. Я посмотрела направо. Посмотрела налево. Вторая подушка лежала рядом со мной, все еще сохраняя вмятины от головы Шона.

– Сколько сейчас времени?

– Только солнце взошло.

– Почему ты здесь, а не в своей комнате? – спросила Хелен.

Я раскрыла рот.

Хелен понюхала воздух и сморщила носик.

– И почему лорд Шон прячется на балконе?

Лорд Шон выбрал именно этот момент, чтобы снова появиться на виду, раз прятаться дальше не было смысла.

Хелен насупилась.

– У вас было личное время?

Эм, а... э.

– Мама говорит личное время очень важно.

– Где твоя мама?

– Она на улице. Сказала срочно тебя найти, потому что «этот коп собирается нарваться на Мрака».

Я подскочила с пола.

– Окно на улицу!

В стене открылось окно. Мод стояла на краю границы гостиницы – жесткая осанка, руки скрещены на груди – и смотрела на противоположную сторону улицы. На той стороне дороги, небольшой квадратный люк, закрывавший доступ к водопроводу и канализации, оказался открытым. Слева стояли Киран Мрак и трое других Дразири, закутанных в толстовки и джинсы. Справа стоял офицер Мараис, положив руку на тазер.

На секунду я крепко зажмурилась и снова открыла глаза. Офицер Мараис и Дразири никуда не делись.

– Отключить всю воду и канализацию! – Я вылетела из комнаты и побежала вниз по массивной лестнице. Шон выругался и обогнал меня. Хелен бросилась за нами, запрыгнула на перила лестницы и съехала по ним вниз, соскочив уже на первом этаже.

Почему? Почему офицера Мараиса должно было принести на следующий же день после Рождества? Разве у него было дома или семьи? Почему я ни минуты не могла вздохнуть спокойно?

Шон взял меня за руку.

– Дина, открой силовое поле. Я обойду их сзади.

– Сделано.

Его глаза вспыхнули янтарем.

– Пожалуйста, оставайся на территории гостиницы. Я хочу, чтобы они тебя видели.

– Хорошо.

Я пронеслась через дом, распахнула дверь и вышла на лужайку, где уже стояла Мод. Чудовище увязалась за мной.

– ...прекрасно понимаю, кто ты такой, – произнес Киран Мрак с насмешкой. – Ты то, что подходит для местных правоохранительных сил. Кое-как обучен, малообразован, вероятно, из семьи настолько бедной, что эта работа кажется им настоящим достижением; стабильным, достойным способом позаботиться о своей семье.

– Соглашение, – громко сказала я.

Он не обратил на меня внимания.

– Если бы мы повстречались ночью, все могло бы быть по-другому. Но сейчас мы здесь, при свете дня. Более того, офицер, так уж получилось, что наши интересы совпадают. Ты хочешь позаботиться о своей семье так же, как и я.

Стоит мне шагнуть за пределы гостиницы, как Дразири тут же позабудут о Мараисе, и сосредоточатся на мне. Я пообещала Шону оставаться на виду, не покидая границ гостиницы, и я сдержу слово. Но меня так и подмывало подойти к ним.

– Где твой волк? – пробормотала Мод.

– Подкрадывается к ним со спины.

Мараис ничего не сказал. Похоже, он твердо вознамерился выяснить, что здесь происходит, раз и навсегда.

– Итак, – произнес Киран Мрак с усталым видом человека, делавшего это уже сотни раз, – сколько ты хочешь?

– Сэр, вы пытаетесь меня подкупить? – совершенно спокойно спросил Мараис.

– Нет. Я пытаюсь помочь тебе повысить твою зарплату. Очевидно же, что она совершенно не соответствует мужчине твоих способностей.

Мараис улыбнулся. Вот черт.

– Человек должен получать компенсацию в соответствии с величиной опасности, с которой он сталкивается в ходе своей работы, – сказал Мрак. – А твоя работа чрезвычайно опасна, особенно в данный момент.

– О-о-о, – протянул Мараис. – Люблю опасность.

– Нет, не любит, – вклинилась я. – Если с его головы упадет хоть волосок, я...

– Я верю в справедливость, офицер, – сказал Мрак. – Ты хочешь кредитов? Валюты? Что вы цените на этой забытой богом планете? Золото, верно? Вы, млекопитающие, любите золото.

Я его убью. Он должен был умереть. Позади меня, из крыши гостиницы выскользнул ствол маленькой реактивной пушки. По сути, это была усовершенствованная версия винтовки, но в отличие от энергетического оружия, она была чрезвычайно эффективна. У гостиницы возникали трудности с ее зарядкой и наведением, но я уже ее зарядила, и мне нужен был лишь один выстрел.

Мрак поднял руки и один из Дразири вложил в них небольшую сумку. Киран раскрыл ее и вытащил оттуда золотой самородок размером с грецкий орех. Он посмотрел на него, вытряхнул еще несколько на свою ладонь, словно это были леденцы, и перевел взгляд на Мараиса.

– Пошел вон, – процедила я. – Или, клянусь, весь твой вид окажется в черном списке.

Хелен рядом со мной зашипела, оскалив клыки. Мрак с Мараисом оба покосились в ее сторону. Хелен посмотрела на Мрака, подняла палец и чиркнула им по горлу.

– Какой очаровательный ребенок. – Мрак повернулся к Мараису. – Этого достаточно?

– Сэр, вы же знаете, что подкуп полицейского – это преступление? – с легким любопытством спросил Мараис.

– Подкуп – это преступление, а жадность – ключевая черта вашей культуры, офицер, и она управляет вашими жалкими жизнями, как бы вы ни утверждали обратное. Мне эти переговоры наскучили. Да или нет?

Мараис раскрыл рот, и я уже точно знала, что сейчас будет. Моя гостиница была раскрыта. Кто знает, сколько людей наблюдало за нами из своих окон. Вот как все закончится. Теперь важным оставалось лишь спасение офицера Мараиса, который не сделал ничего плохого, а всего лишь пытался выполнить свою работу.

– Джентльмены, повеселились и хватит. – Его голос зазвенел. – Лицом на землю, руки за головы.

Приехали. Именно этого я от него и ожидала.

– Серьезно? – Мрак вздохнул.

– На землю! – рявкнул Мараис. – Руки за голову! Сейчас же!

– Ладно, – фыркнул Мрак. – Убейте его.

Магия зашевелилась. Земля слева от нас разверзлась, и из-под нее вынырнул Арланд в полной син-броне, черной и багровой. Его золотистая грива ниспадала на плечи. Кровавая булава в его руке загудела, заряжаясь. Он надвигался, неудержимый, как таран. Я мельком глянула на Мод – сестра улыбалась. Это она все устроила.

Арланд достиг края границы гостиницы. Он широко раскрыл рот, обнажая клыки во всей красе. Маршал Дома Крар заревел, будто рассерженный лев, и бросился в атаку. Мод схватила Хелен еще перед тем, как той выпал шанс броситься следом.

Дразири сделали то же, что сделали бы любые разумные создания, увидев несущегося на них вампира – они попятились назад, пытаясь разбежаться, и наткнулись прямо на Шона. Первый Дразири даже не понял, что произошло, когда Шон сломал ему шею.

Булава Арланда обрушилась на второго Дразири. Они вместе с Шоном бросились за Мраком. Он проскользнул между ними, будто сотканный из воздуха. В его руке возникло голубое лезвие, и он рассек им, быстро и точно. Они стали двигаться через улицу, Мрак избегал их ударов, словно призрак. Стрелять было нельзя.

Третий Дразири бросился на Мараиса.

Я глянула на Чудовище и указала на третьего Дразири.

– Убей его!

Моя собака понеслась через улицу, на ходу выпуская из лап когти.

Офицер выдернул свой тазер. Вспыхнули искры. Дразири передернуло, и он сорвал металлические дротики со своего тела. Мараис потянулся за пистолетом.

Чудовище подпрыгнула в воздух, широко раскрыв пасть с четырьмя рядами бритвенно-острых зубов, и вцепилась в горло Дразири. Кровь брызнула на асфальт у ног Мараиса.

Мы были обречены. Мы все были обречены.

Киран Мрак развернулся, уклоняясь от ножа Шона. На меня нацелился ствол пистолета. Он привел их к тому месту, где мог идеально прицелиться в меня.

– Сейчас. – Я подняла перед собой стену из земли.

Гостиница и Киран Мрак выстрелили одновременно.

Что-то опалило мою ногу. Я опустила землю как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мрак дернулся, будто ужаленный.

Дразири увернулись от атак Шона и Арланда. Подпрыгнув вверх на дюжину футов, они приземлились на электролинию, пробежали по ней, как по твердой земле, соскочили на крышу дома и скрылись из вида.

Мараис побледнел от шока.

В моей мантии осталась дыра, а моя нога кровоточила под материей. Пуле удалось прорваться сквозь землю. Мне повезло, что земляной барьер смог сбить ее с траектории, ведь все в Мраке говорило о том, что он редко промахивается.

Арланд схватил первый труп за ноги и бесцеремонно протащил его до середины дороги, швырнув его в моем направлении. Лужайка расступилась, проглотив труп.

Шон взял за ноги второй и третий трупы, протащив их подобным образом. Лужайка проглотила и их.

Шон с Арландом шагнули на землю гостиницы. Оба истекали кровью из дюжин мелких порезов. Арланд казался недовольным количеством крови на его руках и словно жаждал прикончить кого-нибудь еще. Шон выглядел готовым в любой момент обернуться.

Я восстановила силовое поле.

Шон остановился возле меня, вдохнул, и его глаза загорелись.

– Меня лишь чуть-чуть задело, – сказала я ему.

Он повернулся к улице, но я поймала его за руку.

– Нет. Пожалуйста. Ты нужен мне в доме. – К тому же, они оба были ранены куда серьезнее, чем я.

Он фыркнул и пошел внутрь.

Мараис, наконец, сумел вернуть контроль над своими ногами, живо направившись ко мне. Я подождала. Он налетел лбом на барьер и отскочил назад.

– Мисс Демилль, – процедил он сквозь сжатые зубы.

– Нет, – отрезала я. – У меня ребенок и гости, о которых я должна позаботиться. Эти ублюдки вбросили что-то в канализационную систему, и я без понятия, заразит оно гостиницу какой-то чумой или просто взорвется. Мне не нужна ваша смерть на моих руках. Идите и садитесь в свой автомобиль. Когда будет безопасно, я сама вас позову.

Я развернулась и прошла в дом, Хелен с Чудовищем побежали следом за мной.

* * *

Я вошла в гостиницу, посылая поисковый импульс через все здание. Ничего. Гертруде Хант не удалось найти ничего постороннего в трубах.

Я поднажала. Пол, стены и потолок вокруг меня зашевелились, искажаясь, будто бы твердое дерево и камень стали жидкостью, а я была камешком, брошенным в тихий пруд.

Ничего. Потребуется более глубокое зондирование.

Гостиница вокруг меня завертелась, будто заработавший механизм огромных часов. Я перенесла двух Хиру и Винга на лужайку снаружи гостиницы, но по-прежнему в их собственных комнатах. Мод, Хелен, Шон и Арланд стояли в углу гостиной, рядом с Калденией, сидевшей в своем кресле у окна.

– Не шевелитесь, – предупредила я.

Из кухни вышел Орро.

– Как прикажите мне готовить без воды...

Он увидел мое лицо и умолк.

Я сосредоточилась. Импульс, еще один импульс... Что бы они ни вбросили в воду или канализацию, я это найду. Они не смогут навредить гостинице. Я потянулась, забираясь еще дальше в трубы. Где же оно?

– Что она делает? – спросил Арланд.

– Диагностирует, – ответила сестра.

– Почему гостиница подключена к городскому водопроводу? – тихо спросил Шон.

– Потому что было бы подозрительно, если бы она не потребляла воду, – пояснила Мод. – Город дает лишь малую толику воды, которую использует гостиница, но счетчик должен показывать прогресс каждый месяц. Силовое поле остановило бы все, что мог бросить туда Дразири, но ей пришлось опустить его, чтобы спасти Мараиса.

– Мрак на это рассчитывал, – сказал Шон. – Мараис был наживкой.

– Да, – согласился Арланд.

Я не могла его найти. Мне вспомнилась самодовольная рожа Мрака. Нет. Черта с два у тебя это выйдет.

Моя метла расщепилась на тысячи сияющих голубых усиков. Они оплели мою руку и погрузились в пол, устанавливая прямую связь между мной и гостиницей. Мои руки протянулись сквозь ее корни. Мои глаза стали видеть сквозь ее окна. Я стала Гертрудой Хант.

Шон смотрел на меня. Я знала, что мои глаза стали ярко-бирюзовыми, как и сияние моей метлы, пока я просеивала каждый заполненный жидкостью квадратный дюйм внутри труб. Дом заскрипел и застонал вокруг меня. Где же оно?

Хелен тихонько пискнула и уткнулась личиком в одежду Мод.

– Ш-ш-ш, цветочек, – прошептала сестра. – Не волнуйся. Дай тете поработать.

Где оно?

Весь дом выгнулся, пытаясь вывернуться наизнанку для моего осмотра. Магия расходилась от меня импульсами, снова и снова, прокатываясь до самых глубоких пределов, к мельчайшим корешкам.

Она коснулась чего-то крохотного, глубоко затаившегося в трубах водопровода. Чего-то, что поглотило мою магию. Я сосредоточилась на крохотной искорке. Она ощущалась как сама гостиница, легко преодолевая защитные барьеры Гертруды Хант, и вытягиваясь в тонкую нить, ищущую тепла и солнца.

Я запечатала отрезок трубы, отделив его с обеих сторон пластиком. Нить проскользнула сквозь него, словно никакой преграды там и не было.

Магия.

Если бы я использовала силовое поле, чтобы ее остановить, это только бы задержало неизбежное. Возможно, я могла бы выбросить ее за пределы гостиницы, если бы знала, чем ее поймать.

Я потянулась за ней следом. Я едва могла ее ощущать. Она так хорошо смешивалась с тканью самой гостиницы, что если бы я не приложила все силы к ее поискам, я бы никогда и не узнала, что она там была.

Кухня.

Я вернула метлу в ее нормальную форму и пошла на кухню. Мод последовала за мной.

Из кухонной раковины вырос цветок; его пурпурный стебель удерживал огромный бутон в четыре фута шириной. Волны лепестков, мерцающих нежным розовым и золотым, обрамляли его сердцевину, размером всего лишь с баскетбольный мяч. Похожие на парашюты образования одуванчика произрастали из ядра, их пушистые макушки мягко светились кроваво-красным. Я никогда не видела ничего подобного.

– Лондар Лен Телес, – прошептал рядом со мной Арланд.

Моя сестра вскинула брови.

– Убийца мира?

– Не шевелитесь, – резким шепотом предупредил Арланд. – Если вы двинетесь, он выпустит споры, ужалит вас и прорастет из ваших тел.

Я замерла на месте.

– Не двигайся, цветочек, – сказала Мод, не поворачивая головы. – Если ты двинешься, мы все умрем.

– Не повышайте голоса, – произнес Арланд, едва шевеля губами. – Он реагирует на любой признак жизни – движение, звук, тепло, перемену в составе воздуха. Это охотник. Есть еще другие?