Текст книги "Одним ударом (ЛП)"

Автор книги: Илона Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8

– Ты не будешь меня нести. – Я стянула правую кроссовку и пошлепала вниз по улице.

– Ты же понятия не имеешь, что здесь на улице. – Шон сморщил нос. – Это отвратительно.

– Тогда я найду торговца обувью и просто куплю новую пару.

– Ты понимаешь, что я мог бы понести трех тебя, и при этом даже не сбавить шаг?

– Ты понимаешь, что не можешь справиться даже с одной мной? Три меня – это уж точно перебор.

Шон раскрыл рот.

– Я иду пешком, – отрезала я. – Я не умру, если пройду босиком пару кварталов.

Шон пробурчал себе что-то под нос.

– Я все слышала, – фыркнула я. На самом деле, ничего я не слышала, но ему не нужно было об этом знать.

Гулять босиком в этой части Баха-чара было дурацкой затеей. Большая квадратная плитка на дороге раскалилась на солнце, отчего мне приходилось жаться к краю улицы, под стены домов, где собиралась вся пыль и мусор, отбрасываемые ветром и бесконечным потоком покупателей. Мне быстро надоело внимательно смотреть себе под ноги, чтобы не напороться на что-нибудь острое. Но и позволить Шону понести меня тоже было не вариантом. Мне нужно было сохранить хоть какое-то достоинство. Кроме того, оказаться у него на руках было бы... прекрасно. Я знала, что мне это понравится, но мы так и не выяснили наши отношения. Меньше всего мне сейчас нужны были мысли о его близости, пока мы были вдали от безопасной гостиницы.

Я оторвала взгляд от земли на достаточное время, что увидеть, куда мы направлялись. В конце квартала, замызганная витрина под облезлым зеленым брезентом светилась яркой неоновой вывеской с надписью «ОБУВЬ» на семи языках. Цветастая ракушка, напоминавшая садовую улитку в пять футов высотой и окрашенная в оттенки ослепительно-красного, темно-коричневого и лимонно-желтого, сидела в дверях магазина.

– Смотрите, обувь!

Я поспешила к лавке. Торговец, Тук, почуял мое приближение, и во всю длину вытянул свою морщинистую шею из раковины. Куки потер лапки.

– Мне просто нужна пара обуви, – предупредила я.

– Конечно, – ответил лисенок. – Как только мы получим ее по выгодной цене.

Внутри магазина находилась одна большая куча обуви, изготовленной из всевозможных видов материалов для всевозможных видов ног. Пахла она соответственно, но мне было уже все равно. Я принялась копаться в ней, пытаясь найти хоть что-нибудь сделанное для людей. Шон встал перед магазином, наблюдая за улицей. Лохматый телохранитель Куки остановился рядом с ним.

Я стала перебирать пары обуви. Слишком большие, слишком маленькие, сделанные для каких-то ходящих на цыпочках слонов, слишком жесткие, слишком... Эта пара была не так уж плоха. Я подняла вверх две сандалии – чуть лучше подошвы с ниткой дешевых бус.

– Сколько?

Щупальца Тука заколыхались.

– Два кредита.

– Два кредита! – Куки отшатнулся, хватаясь за сердце. – Это безобразие! Вы смерти нашей хотите?

Черт. Я забыла, что он с нами. Нужно это прекратить, пока он не начал торговаться.

– Чистый грабеж! – заявил Куки.

Осьминожьи глаза Тука вспыхнули, меняя цвет с темно-красного на ярко-зеленый.

– Это настоящая окарианская кожа!

Куки выхватил сандалии из моих рук и помахал ими.

– Да, с настоящей задницы окарианского нифрука. Ты хоть нюхал эту обувь?

– Запах придаёт характер!

– Характер? – Куки оскалил зубы. – Моего друга не интересует характер. Разве ты не видишь, что она молодая, привлекательная самка своего вида? Если она станет носить эти сандалии, нам придется взыскать с тебя компенсацию за всех потенциальных женихов, которых оттолкнет эта отвратная обувка.

Тук сощурил глаза.

– Один и три четверти кредита.

– Между прочим, если бы мы купили эту пару, остальная обувь в этой куче стала бы пахнуть намного лучше. Тебе стоило бы заплатить нам за избавление твоего магазина от этих, так называемых, сандалий.

– Чего?

– Что слышал. А вот это! – Куки поднял мою правую кроссовку в воздух. – Это настоящая обувь.

Я вздохнула и пошлепала стать рядом с Шоном.

– Нужно было идти босиком. Теперь он будет торговаться с ним до потери пульса.

Шон не ответил. Он смотрел в конец улицы, в ту сторону, откуда мы пришли. Я заглянула в его глаза и увидела в них Туран Адина. Волоски у меня на затылке встали дыбом.

– В чем дело?

– За нами следят.

– Это Дразири?

– Я не знаю.

Если волк говорит, что за вами следят, то только дурак не прислушается к его словам. Я притихла. Чувства Шона были намного острее моих, и отвлекать его сейчас было глупой идеей. Я натянула перчатку и вытащила энергетическую плеть из внутреннего кармана мантии.

Улица по обе стороны от нас опустела. Легкий ветерок, обычно освежавший воздух в похожих на каньоны улицах Баха-чара, исчез. Воздух стал горячим и гнетущим. Я поежилась. Чувствовалось что-то неладное.

– И держитесь подальше! – прогремел позади меня Тук.

Появился Куки с сандалиями, и вручил мне обувь и кредитный чип.

– Вот сандалии и пол-кредита. Пришлось отдать ему твой правый ботинок в ходе торга.

– Спасибо. – Я обула сандалии.

– Мне нужно было себя окупить, – улыбнулся Куки.

– Идем, – тихо сказал Шон.

Мы поспешили вниз по улице. Куки принялся идти вприпрыжку, но через два поворота вся его веселость исчезла. Теперь он крался, быстро и беззвучно, благодаря своим бархатистым лапам.

Я оглянулась через плечо. Улица оставалась пустой. Казалось, будто за нами вслед по ней тянулась тьма. Мой пульс участился. Может, это было мое воображение, может – нет, но я не хотела искушать судьбу. Сейчас мы почти бежали.

Мы свернули в последний раз, и вышли на одну из главных улиц. Меня окружил шум толпы, и я с облегчением вздохнула. Мы смешались с толпой, монстр Куки шел позади нас.

Я снова оглянулась. Ничего, кроме толпы.

Глубокий вдох. Глууубокий вдох. Почти дома.

Шон, казалось, слегка расслабился. Хорошо.

Еще два квартала, и мы свернем в переулок, ведущий к дверям гостиницы.

По моему позвоночнику поползла магия, холодная и скользкая. Я отпрянула. Она была омерзительна, но казалась почти... знакомой? Как...

Толпа перед нами поредела с пугающей быстротой. Создания разбегались, скрываясь в магазинах и боковых улочках. Улица опустела, открывая взору единственное существо, стоявшее в проходе на наш переулок.

Двух с половиной метров в высоту, в потрепанной мантии с поднятым капюшоном. Мантия была словно зеркальным отражением моей, только с более глубоким капюшоном и более широкими рукавами. Должно быть, это совпадение. В галактике миллионы мантий. Вполне возможно, что две из них были выкроены и сшиты похожим образом.

Я сжала энергетический хлыст, выпуская тонкую плеть. Она коснулась земли, выбив из камня искру.

Рядом со мной Куки вытащил нож из драгоценных ножен на своем фартуке.

Шон посмотрел на лохматого телохранителя Куки.

– Он в опасности.

Создание обнажило клыки. На плечо Куки опустилась массивная лапа, и монстр подхватил лисенка. Он развернулся и побежал по улице, топоча огромными ногами, словно кувалдами, и унося Куки прочь вместе с резервуаром. Возмущенный писк Куки исчез в отдалении.

Шон вытащил свой нож с зеленым по краю лезвием.

Создание в капюшоне ожидало между нами и переулком. Другого пути к двери в гостиницу не было. Нам нужно было пройти мимо него.

– Дина? – тихо спросил Шон. – Что это?

– Я не знаю.

Существо выбросило вверх левую конечность, обнажая похожую на человеческую руку, бледную и ссохшуюся, с толстыми желтыми когтями. Вены на его предплечье пульсировали. Я почувствовала, как вокруг него сгущается магия, мерзкая и гадостная. Будь у этой магии тело, то это был бы гнилой труп. Но то, как она перетекала, ее внутренняя суть... Меня пронзил шок.

– Это хранитель гостиницы.

– Что?

– Он обезображен. Нам придется его убить. Он превратился в чудовище.

Сфера чистой энергии выстрелила из пальцев существа, и в нас полетела оранжевая молния размером с грейпфрут. Шон бросился на нее, но она уклонилась от него и повернула в мою сторону. Я не могла ее избежать.

Шон вытащил пистолет из-под одежды и на бегу выстрелил в существо. Воздух зарябил вокруг фигуры в балахоне. Импульсные снаряды, самые смертоносные в галактике, были им блокированы.

Шаровая молния бросилась на меня.

Подобное убивает подобное. Я щелкнула хлыстом.

Молния взорвалась.

Меня поглотила белая мгла. Магическая ударная волна разнеслась по костям и взорвалась у меня в груди, будто мое сердце пыталось разорваться. Я согнулась пополам и меня вырвало. Шон отскочил от стены здания и приземлился на существо. Молниеносным ударом, слишком быстрым, чтобы его увидеть, он нацелил нож прямо под ребра существу. Его поразила молния. Шона отбросило назад, будто ударом мощного кулака.

Ох, нет, ты не посмеешь. Я стиснула зубы и шагнула вперед, мой хлыст пылал энергией.

Вторая шаровая молния соскользнула с когтей создания и выстрелила в меня. Я взмахнула хлыстом. В меня попали. Молния взорвалась прямо на мне. Жар и боль охватили мою грудь и живот. Моя мантия воспламенилась. Я разорвала ее, пытаясь сбросить с себя.

Тело Шона трансформировалось, и на плиты приземлился огромный оборотень, высокий и мускулистый, с широкими плечами и большими руками, вооруженными пятисантиметровыми когтями. Монстр повернулся к нему. Оборотень оскалился и бросился на обезображенного хранителя, нанося удары так быстро, что его нож превратился в зеленую полосу. Вокруг фигуры в балахоне стали взрываться молнии, опаляя его мех, но Шон продолжал исступленно колоть и резать.

Я стянула мантию через голову. Кожа на мое груди горела, как если бы кто-то использовал на ней терку для сыра, но мне было все равно. Я побежала к ним.

Шерсть на руках Шона завилась, и воздух наполнил запах паленых волос. Фигура в балахоне повернулась, пытаясь уклониться от ножа. В воздух полетели ошметки его мантии – Шон нанес несколько порезов.

Обезображенный хранитель замахнулся на Шона, когти его костлявой руки сочились магией. Хлынула кровь из порезов на груди оборотня.

Я взмахнула хлыстом, чувствуя, как перестроилась в ответ магия создания. Энергетический хлыст щелкнул, отскочив от пустого воздуха в двух дюймах от его головы. Быстро. Я щелкнула хлыстом снова. Каким-то образом оно ускользнуло. Ничего. Ты не сможешь уклоняться от меня вечно.

Шон резанул его по спине.

Магия взорвалась изнутри мантии. Ударная волна сбила меня с ног. Я отлетела назад, словно пылинка, сметенная цунами, и врезалась спиной в здание. Больно. Как же это больно.

Шон пролетел сквозь навес надо мной и рухнул рядом, вместе с кучей обломков дерева и рваной ткани.

Существо свело руки вместе. Поток энергии выстрелил между его ладоней, направленным в нас копьем.

Я вскочила на ноги, закрывая собой Шона. Хлыст его не остановит. Мы трупы.

Это был хранитель гостиницы.

Я выронила хлыст и перчатку, подхватила обломок ограды, и вытянула его перед собой, концентрируясь на нем. Это была не метла, и даже не посох, но, черт возьми, я хранительница, и я не позволю ему убить Шона.

Поток энергии оттолкнул меня, встретив сопротивление в виде моего орудия – оранжевая молния, горящая и расколотая темно-бирюзовым в том месте, где она коснулась моей деревяшки и магии. Моя кожа онемела. Кто-то запустил крохотные крючки в мои вены и потянул за них, пытаясь вырвать их из моего тела.

Больно.

Существо выгнуло спину. Его мантия стала совершенно черной, словно разом утратив весь цвет. Изношенная пола растрепалась. Поток ударил меня сильнее.

Боже мой, как больно. Больно, больно, больно...

Все мое тело задрожало от напряжения. Боль охватила каждый позвонок в моем позвоночнике и сжала, стремясь раздавить грудную клетку и кости. Мои руки пытались вырваться из плечевых суставов.

Жуткий, нечеловеческий визг резанул по ушам. Создание в балахоне кричало.

Я ощутила во рту привкус крови.

Я не смогу сдерживать его вечно. Я...

Поток пуль обрушился на чудовище слева, каждый снаряд оставлял рябь в воздухе, останавливаясь вблизи его тела. Поток энергии ослаб. Существо использовало магию для своего прикрытия.

Агония превращала мой мозг в пюре. Сцепив зубы, я шагнула вперед, оттесняя поток назад. Шаг. Еще шаг.

Создание в балахоне сделало шаг назад.

Да!

Оно сделало еще шаг, сгибаясь, чтобы прикрыть себя от шквала пуль и моей магии.

Шон выскочил из-за меня с ножом в руке.

Я закричала и вложила все оставшиеся силы в свое орудие. Оно расщепилось подобно метле хранителя. Острое деревянное лезвие образовалось на его вершине. Я направила его в поток, пока лезвие не указывало прямо на изуродованного хранителя, рассекая течение энергии.

Разорванная магия монстра образовала полусферу, прикрывая его от меня и стрелка. Позади него вырос Шон. Блеснул нож, и фигура в балахоне осела на землю бесформенной грудой.

Давление мерзкой магии исчезло.

Я опустилась на колени и легла на землю. Слева седой оборотень опустил вниз причудливого вида пулемет. Спасибо, Уилмос. Куки перестал прыгать рядом с ним и побежал ко мне.

Шон подхватил меня с земли.

– Ты в порядке?

Я кивнула. Я не могла даже говорить.

Его губы коснулись моих, и он прижал меня к себе так нежно, словно я была самым ценным сокровищем в мире.

* * *

Мой рот, наконец-то, повиновался.

– Резервуар?

– В моем магазине, – ответил Уилмос. Он с болью смотрел на меня.

Шон направился по улице в сторону гостиницы.

– Нет!

– Дина, у тебя сильный ожог. Тебе нужно домой, чтобы гостиница тебя вылечила.

– Забери резервуар.

– Позже.

– Нет.

– Не спорь со мной. – Он не повысил голоса. Не стал выглядеть иначе. Но его тон отсекал слова словно нож. Было невозможно продолжать с ним спорить. Но я все равно попыталась. Слова требовали усилий и терпения, которых у меня не было.

– Первый раз не вышло. Я не могу... вернуться в гостиницу без резервуара. Гость. Доверие. Пожалуйста. Пожалуйста, Шон. Пожалуйста.

Он зарычал, зубы на волчьей челюсти обнажились.

– Пожалуйста.

Уилмос посмотрел на него.

– Мы заберем резервуар, – сказал Шон.

– Тело...

– И труп, – прорычал он. Его взгляд остановился на мне. Прямой и холодный, волчий взгляд. – Больше ни слова, пока мы не окажемся в гостинице. Закрывай глаза и отдыхай.

Последнее, что я увидела – как телохранитель Куки подбирает тело в балахоне. Я положила голову на плечо Шона и закрыла глаза, дрейфуя между сном и явью, в болезненном забытьи. Моя грудь горела.

Время тянулось мучительно медленно.

Меня коснулась магия гостиницы. Я ощутила прохладный воздух на своей коже – мы перешли из Баха-чара в мой дом. Стены заскрипели и защелкали в панике. Гертруда Хант кричала. Я открыла глаза и улыбнулась, увидев испуганное лицо сестры.

– Я в порядке. Все будет хорошо.

Побеги гостиницы обвились вокруг меня, и я погрузилась в глубины Гертруды Хант, где меня ожидало сияющее сердце гостиницы. Оно раскрылось и обняло меня. Я закрыла глаза и наконец-то погрузилась в сон.

* * *

– С тетей Диной все будет в порядке? – спросила Хелен.

Я открыла глаза. Хелен и Мод стояли вместе в полумраке. На Мод была ее броня, а на поясе висел меч в ножнах. Хелен смотрела на меня большими и круглыми глазами.

Вокруг меня гладкие древесные усики сплелись в кокон, удерживая меня между полом и потолком. По ним бежали жизненные соки гостиницы, окутывая меня целебным теплом, и побеги светились изнутри зеленым. Едва заметные голубые огоньки парили вокруг меня, порожденные чистой, сильной магией. Воздух был здесь таким свежим. Чистым и полным жизни.

Я побывала здесь уже дважды. В первый раз, когда разбудила Гертруду Хант от ее глубокого сна. Я сидела прямо здесь, положив руки на ее сердце, и уговаривала его вернуться к жизни. Во второй раз, я израсходовала слишком много сил за пределами гостиницы, и когда Шон принес меня домой, я была при смерти. Тогда гостиница исцелила меня так же, как и сейчас.

Я покрутилась, проверяя магию внутри побегов. Сильная. Намного сильнее, чем она была после моего исцеления в первый раз. Должно быть, я потратила не так много магии, как я думала. Или же я просто недооценивала Гертруду Хант.

– С тетей Диной все хорошо, цветочек, – сказала Мод. – Она отдыхает.

– Она проснулась, – возразила я.

Из темноты выскочила Чудовище, а Хелен подбежала ко мне и обняла удерживавший меня древесный кокон из побегов.

Гостиница вокруг меня вздохнула. Это был радостный, довольный вздох.

– Прости, – прошептала я. – Я постараюсь больше так не делать.

– Даже и не пытайся, – прорычала Мод.

Усики раскрылись, позволяя мне спуститься на пол. Чудовище облизала мне ноги, плюхнулась на спину, а затем убежала, принявшись носиться по кругу от переизбытка собачьих чувств. Я присела и обняла Хелен.

– У тебя на груди цветочки, – заметила моя племянница.

Я посмотрела вниз. Гостиница исцелила мои ожоги – они не были глубокими – и кожа стала гладкой, но на ней остались небольшие шрамы. Они не походили на цветы, скорее, на бледные завитки. И, вероятно, они уже никуда не денутся. У меня останутся шрамы на всю жизнь.

– Выглядит не так уж плохо, – сказала Мод.

Я посмотрела на неё.

– О, ради всего... Прекрати вести себя так, словно сиськи сгорели. Ты хорошо выглядишь. Ничего такого, с чем не справился бы автозагар.

Он подошла ко мне и обняла, передавая мантию.

Я натянула ее.

Чудовище носилась вокруг моих ног. Хелен взвизгнула и бросилась ее догонять.

– Как наши дела?

– Закат был вне себя от радости, получив очередного члена Архивариуса. Гостиница не давала занести труп, который ты притащила, а когда я придержала дверь, чтобы его внесли, она попыталась от него ускользнуть. Мы поместили его в пластиковый контейнер и запечатали. Это был единственный способ заставить Гертруду Хант успокоиться. Нам нужно его проанализировать, но она не подпускает меня к телу и закрыла мне вход в лабораторию, где мы его оставили. Птички попытались напасть сразу же после заката. Я позволила идиоту и твоему оборотню с ними разобраться. Мне кажется, Шону может быть не по себе. Он отрезал им головы и развесил их на шестах на заднем дворе.

Я вздохнула. – Их можно увидеть с улицы?

– Нет. Соберись. Я говорю тебе, что твой бойфренд обезглавил твоих врагов и насадил их черепушки на палки, а тебя лишь беспокоит, не увидят ли их соседи.

– Он в порядке?

– Физически – да. Душевно... Не пойми меня неправильно, головы на кольях – эффективная тактика. Но все равно тревожная. Если бы ты видела его глаза в тот момент, сквозь них на тебя бы смотрело нечто.

– Это волк, – пояснила я ей.

– Что?

– Это волк в темном лесу.

Мод вздохнула.

– Ты видишь волка. Я вижу горящие города. Что-то с ним не так. Что-то неладно. Мне довелось побывать в аду, и я знаю этот взгляд, Дина. Одумайся, пока не поздно.

– Он мне нравится.

Мод закатила глаза.

– Лорд-Маршал угодил?

– Угодил чем? – спросила она.

– Ты знаешь чем. Он пообещал тебе меч. Кажется, его точными словами были «новый меч до наступления ночи».

Мод фыркнула и вытащила из своих ножен кровавый меч.

– Это хороший меч?

– Он превосходен, – сказала она кислым тоном. – Арланд прислал его со своего корабля и устроил из этого целое представление. Прибыл курьер в полном боевом облачении с багряными знаменами и преподнес его мне, преклонив передо мной колено.

Хотела бы я видеть выражение ее лица.

– Я попыталась отказаться.

Арланд мог быть чрезвычайно настойчивым, когда дело касалось его личных интересов.

– И как, получилось?

– Он ясно дал понять, что это дар от его Дома. Если бы я его не приняла, то оскорбила бы весь Дом Крар. Я не могла поставить нас в подобное положение. Пока тебя не было, я проверила рейтинг гостиницы. У вас две с половиной звезды.

– Гостиница спала долгое время.

Мод отмахнулась.

– Я имела в виду, что Дом Крар публично поддержал Гертруду Хант. Отказать им было бы опасно и неблагодарно.

Она приняла его. Ну, еще бы.

– Я четко дала понять, что рассчитаюсь за этот подарок при первой же возможности. Мне не нравится Арланд, – фыркнула Мод. – Он упрямый, твердолобый, и настаивает, чтобы все было так, как ему хочется.

– Ты понимаешь, что это все синонимы?

– Дина, он мне не нравится. У меня есть ответственность перед моим ребенком. Я не стану рисковать и возвращаться в общество, которое выбросило ее, как мусор. С вампирами покончено. Идем. У нас есть работа.

Я глубоко вздохнула. Силовое поле отозвалось щелчком. Я протянула руку. Из пола выросла метла, и я обхватила ее пальцами, чувствуя потертое, теплое дерево. Я была дома. Пришло время успокоить диких волков и изучить обезображенные трупы.

* * *

Волк ждал меня на балконе второго этажа, в том же месте, куда я выходила повидаться с ним посреди ночи. Казалось, это было так давно, а прошло всего лишь несколько дней. Я вышла на балкон, Чудовище увязалась следом.

Шон прислонился к стене слева от двери. Он увидел меня и его глаза вспыхнули янтарем, отразив свет. Он ничего не сказал. Очевидно, начинать разговор следовало мне. Что ж, справедливо. Моя вылазка едва не стоила ему жизни, а без него меня бы убили прямо на улице Баха-чара.

Я слышала, ты кое-кого убил и насадил их головы на колья. Я хотела узнать, все ли с тобой в порядке... Наверное, лучше всего начать с чего-то попроще.

– Привет.

– Когда ты в гостинице, я доверяю тебе свою жизнь, – сказал он. – Но вне ее пределов, ты должна доверить мне свою.

– Я так и делаю.

– Это значит, что когда я говорю «беги», ты бежишь. Ты не споришь. Не кричишь. Ты делаешь так, как я тебе сказал, или мы оба погибаем.

Вот оно что. Выходит, у нас такой разговор. Я скрестила руки.

Он посмотрел на меня.

– Я доверяю тебе выполнять твою работу. Ты же должна доверить мне выполнение моей.

– Я доверяю тебе. Я не доверяю твоим приоритетам.

Мне хотелось протянуть руку и сорвать эту каменную маску с его лица.

– Мой приоритет – сохранность твоей жизни.

– Именно. Мой приоритет – безопасность моих гостей. Порой это не одно и то же.

– Хиру был в безопасности в гостинице, – отрезал Шон. – Твое настойчивое желание забрать резервуар, чтобы его впечатлить...

– Я не собиралась никого впечатлять. Речь шла о доверии. Я пообещала забрать Архивариуса, и я должна была вернуться с ним.

– ...поставило под угрозу тебя, меня, Куки и Уилмоса. Вместо того чтобы сосредоточиться на доставке резервуара из магазина Уилмоса, мне пришлось нести тебя.

– Прости, что взвалила это тяжкое бремя на тебя. – Стоило мне это произнести, как я тут же пожалела о своих словах.

– Также это поставило под угрозу всех, кто находился в гостинице. Если бы ты умерла, Мод не смогла бы сдержать Дразири. Хиру бы погиб.

– Моя сестра прекрасно бы со всем справилась.

Чудовище неуверенно тявкнула у моих ног, очевидно, чувствуя необходимость оказать собачью поддержку. Шон не обратил на нее внимания.

– У меня есть навыки и способности, которых нет у тебя. Более того, у меня есть опыт.

– Как и у меня.

– Я видел, как ты убиваешь, – сказал он. – Ты убиваешь только тогда, когда нет другого выхода. Из всех ответных реакций на угрозу, убийство для тебя – последний выбор. Для меня это не выбор. Это инстинкт. Я не думаю об этом. Я вижу угрозу, и я ее нейтрализую. Из нас двоих, я лучше приспособлен к отражению атаки вне гостиницы.

– Твои слова меня ничуть не переубедили.

– Благодаря этому я жив. И, если ты мне позволишь, я помогу выжить тебе. Я пойду на что угодно, чтобы сохранить твою жизнь.

– Веришь или нет, но я как-то умудрялась выживать все эти годы без твоей помощи.

– Ты можешь доверять мне, или не доверять, Дина. Выбор за тобой. Но если не доверяешь, мне нет смысла здесь оставаться. Я не смогу выполнять свою работу, если ты будешь упрямиться, а не следовать моим указаниям, когда это необходимо. Я уже собрал вещи. Дай мне знать, что ты решила.

Он спрыгнул с балкона.

Отлично.

– Дурацкий оборотень.

Чудовище заскулила.

– Тише ты, – шикнула я на нее, и потопала обратно к лестнице. Он был прав. Один из нас управлял гостиницей, а другой убивал сотни разумных созданий. Из нас двоих, он был куда лучшим убийцей, и куда лучшим телохранителем. Он принял вызов, и я должна была ему довериться. Я подразумевала, что буду его слушаться, когда нанимала его за доллар. Вместо этого, я сделала все возможное, чтобы Закат не разочаровался, что я не смогла доставить Архивариуса. Было ли это действительно необходимо или я сделала это сугубо из гордости? Мне не хотелось об этом думать.

Весь наш разговор прошел совсем не так, как я надеялась.

С лестницы доносился аппетитный аромат, влекомый легким ветерком. Он пах... курицей.

О, нет.

Я поспешила на кухню.

– Орро! – Мой голос прорезал воздух как нож.

Он поднял голову от кастрюли и повернулся ко мне.

– Ты готовишь Дразири?

Иголки на его спине встали дыбом.

– Не ври мне. Кажется, я ясно дала понять, что не потерплю...

Орро распахнул дверцу духовки и вытащил оттуда большой противень. На нем, запеченная до золотисто-коричневого совершенства, лежала средних размеров птица.

– Запеченная утка, – фыркнул Орро. – С гречневой кашей и яблоками.

Чёрт.

Он выпрямился в полный рост, отчего занял почти всю кухню, маяча, будто какой-то демонический еж из легенд.

– За все мои годы, с того момента, как я был скромным подмастерьем, едва достающим до плиты, чтобы поставить котел, я нарушил кодекс кухни лишь однажды. Один раз я позволил покинуть кухню блюду, которое я не попробовал. Я никогда не нарушал его до или после. Этот кодекс моя жизнь, моя религия, и моя совесть. Без него, – он прорезал воздух когтями, – я лишь жалкий дикарь.

Ну, все, пощады не будет. Я сама навлекла это на свою голову. Придется терпеть.

– Вставай рано, чтобы рано быть на рабочем месте, – нарочито пробасил Орро. – Держи ножи острыми. Никогда не трогай ножей другого повара. Держи себя, свое рабочее место и продукты в чистоте. Никогда не отдавай блюдо из кухни, не попробовав его. Знай свои ингредиенты. Чти созданий на своем разделочном столе; отдавай дань уважения их жизни. Знай своих клиентов. Готовь на их вкус, не на свой. Никогда не подавай на стол блюдо, способное навредить здоровью или душе твоего клиента. Никогда не довольствуйся вторым местом. Никогда не переставай учиться. Это краеугольные камни всего, чем я являюсь. Они твердь моей вселенной.

Он навис надо мной.

Я кивнула.

– Неужели я какой-то бродяга, которого ты нашла на улице, готовящим крыс в ржавом котле?

Ох, ради всего свя...

– Ты, правда, думаешь, что я мог пасть так низко, чтобы оскорбить твою душу подачей на стол разумного существа? Ты такого обо мне мнения?

– Я приношу свои извинения.

Орро прикрыл глаза когтистой лапой, став в позу, достойной лучшего актера шекспировской драмы.

– Уйди. Просто... уйди.

Я сбежала с кухни, пока он не решил продолжить свою речь.

Итак, я уже успела поссориться с Шоном и Орро. Если так пойдет и дальше, то я еще и смертельно обижу Калдению. Оставалось лишь одно место, где я могла побыть сейчас в безопасности. Я открыла пол и спустилась вниз по лестнице в лабораторию.

Труп обезображенного создания лежал на лабораторном столе. Когда Мод сказала «поместили в пластиковый контейнер», я подумала, что они засунули его в какую-то пластиковую тубу. Как бы не так. Меня встретила призма из прозрачного пластика, в десять футов длиной и в четыре фута шириной. Внутри нее лежал труп, словно какая-то безумная версия Белоснежки, спящей в стеклянном гробу.

Как... А. Наверно, Мод определила труп в контейнер для хранения, прозрачный цилиндр из инертного ПВДФ пластика. В хранилище под них была отведена целая секция. Они были всех размеров, и обычно использовались для помещения в карантин подозрительных объектов, предоставления микросреды небольшим водным созданиям, а также для хранения веществ, требовавших низкой теплопроводности и высокой устойчивости к химической коррозии. ПВДФ не проводил электричество, был невосприимчив к большинству кислот, и препятствовал проникновению радиации. Аргоновая камера, которую я использовала для Архивариуса, тоже была сделана из ПВДФ.

Выходит, Мод нашла мой набор для хранения, или же Гертруда Хант откопала большой контейнер в ответ на стресс. Но заключения трупа в вышеупомянутый контейнер оказалось недостаточно. Гостиница умудрилась каким-то образом закатать емкость в пластик.

Я коснулась пластика. Гостиница предупреждающе заскрипела. Нет, не пластик. Чистая смола. Гостиница выработала смолу, и погрузила в нее контейнер, пока восемь дюймов собственного сока не оградили ее от трупа.

Мне придется сверлить, чтобы взять образец, а Гертруда Хант изо всех сил постарается помешать мне это сделать. Я это чувствовала.

– Мы должны взять образец, – сказала я.

Стены моей маленькой лаборатории зарябили, будто под ними поползли невидимые змеи.

– Мы должны это сделать, – повторила я.

Стены задрожали.

– Я знаю, ты испугана. Я понимаю. Но ты должна быть смелой. – Я погладила стену. – Оно опасно. Мы должны узнать,что это, прежде, чем оно причинит вред нам или другим хранителям и их гостиницам. Я буду с тобой на каждом шагу. Я не позволю ему тебя тронуть. Я уже заблокировала его, будучи вне гостиницы. И заблокирую его снова. Вместе мы сильнее.

Гостиница не ответила. Я тихо сидела, ласково поглаживая дерево. Оно зашевелилось под моими пальцами, словно кошка, выгибающая спину. Я могла бы заставить Гертруду Хант подчиниться. Гостиница повиновалась своему хранителю. Однажды, настанет то время, когда мне придется навязать ей свою волю. Каждый хранитель, рано или поздно, с этим сталкивается. Но вынуждать гостиницу подчиняться было крайней мерой, используемой лишь для сохранения жизни, когда не остается другого выхода. Я видела лишь дважды, как это делали мои родители, и это дорого обошлось как им, так и нашей гостинице.

– Я знаю, что о многом прошу. Но мы должны узнать как можно больше, чтобы быть готовыми. Если оно не одно, если они бросают вызов, мы не можем закрыть на это глаза.

Тишина.

Труп монстроподобного создания лежал в ожидании. Даже в мертвом, в нем было что-то жуткое, словно бы его окутала темная тень, проникнув в тело и одежду. Тень, рожденная холодной пустотой межзвездного пространства. Она затаилась, выжидая. Может, это все мое воображение, но я чувствовала, как она за мной наблюдает.

Я была внутри моей гостиницы, где ничто не могло причинить мне вред без моего разрешения, и все равно, от этого создания по моей спине ползли мурашки. Я не хотела открывать его прозрачную темницу.

Но если я этого не сделаю, и оно нападет снова, ответственность за жизни, которые оно унесет, ляжет на мои плечи. Я была хранительницей гостиницы. У меня был долг.

– Мы можем это сделать. Вместе.

Тишина.

Я подождала.

Пол лаборатории расступился, и из него вынырнул маленький пластиковый контейнер.

– Спасибо.

Я подняла метлу и направила в нее свою магию. Она расщепилась, открывая стержень – горящую голубым сердцевину из чистой магии. Я занесла ее над смолой.