Текст книги "Изменить судьбу 2 (СИ)"

Автор книги: иктор орин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Не, у неё-же теперь личная жизнь, любовь и прочие конфеты с букетами. Ко мне сейчас придут.

– А, ну я сейчас шмотьё разберу, в душ быстро сгоняю и подойду.

Стою и млею под горячим душем. Вода здесь не очень хорошая, железа много, и зубы от неё портятся, но пока город маленький очистные справляются. К девяностым годам город разрастётся, и вода испортится очень сильно. Просто так из крана уже не попьёшь.

«Блин, чёт бухать совсем не хочется. Поздновато уже. Выехали в шесть, ехали больше двух часов. Усталость какая-то навалилась. Сейчас-бы чайку и в люлю. Ладно, обещал, значит зайду. Ненадолго.»

– Славка! – ко мне подбежала медноволосая Иринка, обвила за шею руками и чмокнула в губы, затем потрепала по волосам, – Мокренький. И зарос как хиппи. На Пола Маккартни похож.

Что правда – то правда. Зарос основательно. Стригся-то последний раз – уже полгода прошло. А сейчас опять уже волосы до плеч. А здесь, в N-ске, с парикмахерскими не то, чтобы плохо – вообще никак. Все стригутся кто как, по знакомым и друзьям. Или налысо перед зеркалом, но тогда получается такое страхолюдие. Пучки волос остаются на лысом черепе кустами и кочками где попало. Я так не хочу.

– Да, зарос вот, – я тоже приобнял Иринку, – стричься-то негде, разве что стрижку «Огонёк» сделать.

– Зачем тебе «Огонёк», у нас вон Таня стрижёт. Пойдём, я тебя познакомлю, – И Иринка, схватив меня за руку потащила в угол к столу, где сидели, кроме Эдика, ещё одна девушка и один парень. Оба мне не знакомы. Девушка сидит в профиль. Симпатичная, волосы светлые, крашенные, с завивкой. Ещё одна девушка, тоже незнакомая, стоит возле серванта и рассматривает магнитофонные кассеты, выбирая какую музыку поставить.

– Тань, знакомься, это Слава, – с разбегу представляет меня Иринка.

– Здравствуйте. Я – Слава, – говорю я сразу всем и подаю руку парню.

– Сергей, – парень пожимает мне руку, рукопожатие жёсткое, уверенное, ладонь как дощечка. Боец?

– Старик, водку будешь? – Эдик смотрит на меня.

– Наливай, попробую.

– Стопку давай, – Эдик берётся за бутылку и наливает всем.

– Старик, а что за история с баней? – спрашивает Эдик после того, как все намахнули.

– А, рассказали девчонки? Давай не сегодня, я тебе потом всё расскажу, завтра, или в пятницу, когда к начальству поедем, – рассказывать про свою деятельность при посторонних мне совсем не хочется.

– Лады… Наташ, – он повернулся к девушке, выбирающей кассеты, – что там с музыкой?

– Сейчас… – она вставила какую-то кассету в магнитофон и нажав кнопку выпрямилась, поворачиваясь к нам. «На Катьку похожа» – думаю я, и внутри неприятно царапает. «Блин! Чего-это я? От усталости что-ли? Да и не похожа она, может чуть-чуть…»

Из магнитофона раздался голос Жанны Агузаровой. «Браво», на данный момент совсем молодая, едва образованная группа.

– У тебя, оказывается, «Браво» есть. Откуда? Они-же только-только первый концерт отыграли, – Наташа, чуть пританцовывая и покачивая бёдрами, подходит к столу. Стройная, грациозная, джинсы красиво облегают ноги.

«А по движениям Светку напоминает… Да блять! Что со мной сегодня? Иринку что-ли утащить, спермотоксикоз сбить?»

– Да это сборник, там «Браво» всего несколько песен. Просто кассету так обозначил.

– А давайте выпьем, и будем танцевать, – предложила Наташа.

– А давайте…

Танцы продолжались уже минут двадцать. Я чувствовал себя хорошо, водка подействовала и усталость отступила. Мы подрыгали ногами и повертели попами, потом все, разбившись по парам покружились в медляке. Когда снова заиграла быстрая мелодия, Таня отошла и села на табурет возле стола.

– Таня, Ира сказала, вы стричь умеете, – я подошёл к Тане и сел рядом с ней.

– Нет, не умею. Это девчонки почему-то считают, что у меня получается. На самом деле то, что у меня получается мне самой совсем не нравится. И давай на «ты».

– А меня сможешь подстричь? Мне не надо красиво, мне надо чтоб было лысо.

– Что, совсем налысо? – Таня посмотрела не мою голову.

– Ну, может не совсем, но чтоб вот этих патлов не было. Длину убрать, а на боках и затылке чтобы совсем коротко.

– А, так тебе «Бокс» надо? Ну, в принципе могу.

– А когда? Давай договоримся на дату.

– Да хоть сейчас, ножницы у меня с собой, только где?

– Ну, можно у меня. Я в соседней комнате живу.

– Тогда пошли, – Таня встала и пошла к своей сумке за ножницами.

– Мы вас покинем ненадолго, – я встал и подошёл к танцующим, – Таня меня подстрижёт, и мы вернёмся.

– А, это теперь так называется, да? А посмотреть можно?

– Попрошу без намёков! А стрижка – это таинство, такое-же как рыбалка. Подсматривать нельзя, а-то сглазишь. Приду лысый – всё увидите, – я направился к двери, видя, что Таня уже ждёт меня. У двери обернулся и поймал странный, какой-то несчастный взгляд Иринки. «Ревнует что-ли? После того, что в бане было? Да-ну нафиг!»

– Ты-бы футболку снял, – сказала Таня, когда я в своей комнате поставил табуретку на середину и уселся на неё.

– Зачем?

– Затем, что обмотать тебя нечем, а волосы будут лететь. Их потом из ткани выполаскивать – замучишься, – объяснила Таня и сделала чик-чик-чик ножницами.

Я встал и стянул с себя футболку, бросил на кровать и повернулся. Таня оценивающе смотрела на меня. Я сел обратно. «И чего она так вылупилась? Я-же тощий, мышц нету, смотреть не на что».

Таня подошла, взяла мою голову в руки и повертела осматривая, затем примерилась и сделала первый «крыц» по волосам. Затем опять повертела мою голову, сделала ещё один «крыц». Дальше дело пошло повеселее. Таня ходила вокруг меня и крыцала своими ножницами, а я смотрел на то, что было доступно взгляду. У Тани была притягательная круглая попа, на которой была надета тёплая шерстяная юбка чуть выше колен. Из-под юбки выходили стройные ножки, так-же одетые в тёплые чёрные не-то колготки, не-то тонкие трикотажные штаны. В четырнадцать – пятнадцать лет я любил ходить в парикмахерскую. Там работали молоденькие красивые парикмахерши, одетые только в белые, похожие на медицинские, халаты. Халатики были всегда выше колен, иногда даже до середины бедра. В разрезах виднелись стройные ножки, а уж если нижняя пуговица на халатике не застёгнута, то и трусики подсмотреть можно. Парикмахерши ходили вокруг меня, трогали меня своими нежными руками, а иногда даже касались грудью, если нужно было что-то на макушке поправить. А я сидел в кресле и охреневал от ощущений и желания коснуться этих стройных ножек ладонью.

Таня стояла справа от меня и крыцала своими ножницами по моей голове. Я скосил взгляд. Ножки, обтянутые чёрной тканью, манили и притягивали. Протягиваю руку и касаюсь внутренней стороны бедра Тани. Крыц-крыц-крыц на моей голове чуть сбивается с ритма, но возобновляется. Кладу ладонь на внутреннюю поверхность бедра Тани и медленно веду вверх. Таня делает маленький шажок одной ногой в сторону, открывая мне доступ к её потайной дверце. Моя рука достигает её промежности. Крыц-крыц-крыц на моей голове замедляется, а попа Тани подаётся ко мне. Я прижимаю ладонь плотнее, стараясь нащупать через ткань все бугорочки и впадинки. Дыхание Тани становится тяжёлым, она обхватывает мою голову и прижимает к своей груди. Её попа совершает возвратно поступательные движения и трётся о мою ладонь. Я поднимаю взгляд. Таня стоит, закрыв глаза и подняв лицо вверх, бёдра и попа ритмично двигаются, с губ её срывается приглушённый стон. Она подбирает юбку вверх, делает шаг и садится на моё правое бедро, продолжая совершать свои движения, а губами впивается в мои губы, чувствую у себя во рту её язык. Таня ускоряется, правая рука её оставила мою голову и ползёт вниз по моей груди к моим штанам. Кладу свою правую руку ей на поясницу, а левой забираюсь ей под блузку, находя грудь. Сосок твёрдый, я чувствую его даже через чашечку лифчика. Чуть сжимаю грудь ладонью сдавливая сосок, затем отпускаю, поглаживаю, залезаю в чашечку лифчика. Таня отрывается от моих губ и снова поднимает вверх лицо с закрытыми глазами. Её рука уже забралась ко мне в штаны и сжимает мой член.

– А-а-а-х-х… – приглушённо стонет Таня, её движения из ритмичных становятся резкими и дёрганными, – А-а-м-м… А-а…

Таня опускает лицо и снова целует меня, но уже нежно, не требовательно, её рука оставляет мой член и снова обнимает меня за шею. Таня отрывается от меня и смотрит мне в лицо нежным и томным взглядом.

– Спасибо… А теперь мне надо тебя достричь, – она встаёт с моего бедра, поправляет юбку и продолжает крыцать своими ножницами.

«Блять! И что? Мне-то теперь что делать?! Опять с членом разговаривать? Блять! Напомните мне кто-нибудь больше никогда не иметь интимных дел с Танями!»

Дверь приоткрывается и в комнату заглядывает Иринка, подозрительно глядя на нас.

– Ну вы скоро?

– Ещё чуть-чуть… – Таня придирчиво оглядывает меня со всех сторон, делает ещё несколько финальных крыцев ножницами и отходит в сторону, – Ир, оцени, как тебе?

– Красавчик, – Иринка подходит ко мне и гладит по свежеостриженной голове, – ёжик такой!

– Ну, можешь идти мыться, – Таня снимает с пальцев ножницы, – а я пойду выпью чего-нибудь.

Иринка смотрит Тане вслед. Дверь закрывается, и она поворачивается ко мне.

– Ну и чем это вы здесь занимались?

– Ир, ты чего? Стриглись-же…

Она смотрит на меня подозрительно, потом подходит, подбирает юбку и садится ровно туда-же, где несколько минут назад сидела Таня. Она обхватывает мою голову и целует меня в губы. Потом отрывается от меня и смотрит мне в лицо.

– Точно ничего не было?

– Ир…

– А почему тогда у тебя член стоит?

– Ну, так получилось…

– Славка! Я люблю тебя. Я не хочу тебя ни с кем делить.

– Ир… Блин… – как-то это всё неожиданно. И не надо мне ничего этого.

– Славка… А я тебе хотя-бы нравлюсь?

– Ир…

– Тихо, – Ира зажимает мне рот ладонью, – не говори ничего. Не хочу знать, – она убирает ладонь и снова целует меня в губы. Горячо, с языком. Её рука уже отправилась в путешествие по моей груди вниз, к штанам.

– Ир, мне в душ надо. На мне волосы…

– Пойдём вместе, – с готовностью вскакивает с меня Ирка, – бери мыло, полотенце, всё, что нужно.

В душе Ирка спешно сбрасывает с себя свою одежду, и голая поворачивается ко мне, распуская волосы. Она красива. Грудь великолепной формы, стройное гибкое тело. Медного цвета волосы обрамляют лицо, и такого-же цвета треугольник волос внизу живота. Я подхожу к ней любуясь.

– Подожди, – говорит она низким хрипловатым голосом, просовывает свои ладошки под резинку моих штанов и опускаясь передо мной на колени одновременно стягивает с меня штаны вместе с трусами, помогает вышагнуть мне из них. А затем я чувствую членом её губы и язык.

Глава 28

28.

– Привет, парни! – я зашёл в свой банный комплекс и поздоровался. В бытовке были Костя и один из Олегов. Я подошёл и пожал парням руки.

– Слава, привет. Не ждали тебя сегодня, – Костя ответил на рукопожатие.

– Меня сегодня никто не ждал. К Назарычу на тренировку с утра пришёл, он тоже удивился. Как работается? Проблемы есть?

– Вцелом всё в порядке, – Костя передал мне журнал, – можешь посмотреть записи. Сегодня день расписан с трёх часов дня и до двух ночи. Ожидаемый доход – в районе шестисот рублей, но может и увеличиться. Это, если можно так сказать, гарантированный доход. Без дополнительного.

– И что, никто ничего не отменяет? – я просматривал журнал посещений. Баня занята до конца этой недели, и на всю следующую неделю, с хорошей плотной загрузкой. Только на новогоднюю ночь свободно с одиннадцати часов и до утра.

– Нет, не отменяют, частенько просят продлить.

– Понятно. Что по топливу?

– Только позавчера завезли. Хватит на четыре – пять дней.

– Ого! Уже примерную статистику вывели. Крутые парни.

– Я до армии на экономиста учился, – Костя вздохнул, – А теперь по основному профилю не берут никуда.

– Серьёзно? На экономиста? Блин, вот это мне свезло… – я удивлённо посмотрел на него и почесал затылок, – Это-же отлично, Костя! Я сам в бизнесе не волоку, по большому счёту. И мне экономист как раз был-бы кстати. Слушай, Костя, ты не мог-бы составить план по развитию бизнеса? Такой хороший, толковый пошаговый план. Может я косячу на каждом шагу, и здесь всё можно оптимизировать.

– … – Костя смотрел на меня непонимающим взглядом, – Какой план? Я впервые слышу такие термины.

«Блин! Опять палюсь. Сейчас-же 1983-й, совок красный, бизнесу и менеджменту не учат нигде, потому и не въезжает он».

– Ну, блин… Как сказать… Ну вот на твой взгляд, как экономиста, здесь есть, что улучшать? Может что-то нерационально используется? Может что-то оптимизировать можно? Может расширить предприятие? Просто представь, что это не частная лавочка, госпредприятие по оказанию услуг населению.

– Хм… Ладно, попробую… Слава, проблема у нас есть. Пошли покажу.

Костя поднялся и прихрамывая пошёл в соседнее помещение. Я пошёл за ним. Олег тоже поднялся и пошёл замыкающим.

– Вот, – сказал Костя, указывая мне на какой-то старый школьный фанерный дипломат.

– Что?

– Открой…

Я открыл дипломат. Он был на две трети заполнен купюрами. Деньги лежали ровными пачками, оклеенные самодельными ленточками из тетрадных листиков в клеточку. На каждой ленточке надпись о сумме и подпись. Много пачек из пятёрок и десяток, поменьше из четвертаков. Полтинников – одна всего. Сотенных – тоненькая стопочка.

– И что это? – я озадачено посмотрел на Костю.

– Деньги. Доход за прошедшие две недели. Почти одиннадцать тысяч рублей. Я оттуда взял наши десять процентов, а так-же оплату за топливо, за доставку, за продукты твоей Михалне отдал. Так-же, пришлось заменить пару нагнетателей. Вышедшие из строя лежат вон там, – Костя показал на одну из полок.

– Ясно… Хотя не ясно. И в чём проблема?

– Слава, тебе не кажется, что деньгам в таком количестве здесь не место? А старый фанерный дипломат – не самое надёжное место для хранения денег. Ну, как минимум.

– Ну-да… Об этом я не подумал… Значит надо делать сейф. Причём несгораемый… ладно, сегодня схожу к одному человеку, переговорю на эту тему. Так ты говоришь, здесь чистый доход, за всеми вычетами?

– Да.

– Пойдём в бытовку, поговорим, – мы вышли из склада и прошли в бытовку.

– Парни, вы как вообще? Не устаёте, не сильно напряжно?

– На выходные много работы. Там заказы начинаются чуть ли не с утра, почти в круглосуточном режиме, начиная с вечера пятницы. Мы так-то хотели через два дня меняться, но на выходные двое суток не вывозим, поэтому через день меняемся.

– Ясно… Парни, я хочу предложить вам найти ещё пару человек и работать по трое. И график свой сможете оптимизировать.

– По деньгам будет не интересно.

– Да, понимаю, поэтому предлагаю с этого момента вам работать исходя их пятнадцати процентов. Место приобретает популярность. Доход растёт, но и количество работы увеличивается. И вам будет полегче втроём. И вещует мне чуйка, что Килька уже где-то рядом… Втроём, всё-же понадёжней будет, и отбиться полегче, если что.

– Мы подумаем, – Костя взглянул на Олега, тот кивнул в ответ.

– Кстати, а Михална чего деньги не забрала? Не показывали?

– Показали вчера, так она словно мышь увидела, разве что не завизжала.

– Понятно. Тогда я сейчас деньги заберу. Насчёт сейфа я сегодня поговорю. А вам за ударную работу премия полагается, я встал, прошёл в склад и стал перекладывать деньги аккуратно в свою спортивную сумку. К парням я пришёл сразу после тренировки, не заходя домой. От суммы отсчитал тысячу рублей и вынес парням.

– Вот, ваша премия, разделите на всех. А сейчас чаем не угостите? Посижу у вас до полдвенадцатого, потом пойду по сейфу договариваться.

Пока закипал чайник, я вышел и прошёлся по своим владениям. Ну, что сказать – молодцы парни. Окурков и мусора нигде не видно, снег почищен, бочка для мусора наполнена на половину, и видно, что мусор в ней уже сжигали. Рядом небольшая поленница дров, накрытая рубероидом. Видимо, для мангалов. Уголь в мешках сейчас ещё не продают. В помещении, где стоят печи, увидел пару огнетушителей. О, отлично! Зашёл внутрь. Всё чисто и прибрано, листьев от веников не валяется, пол и все поверхности чистые. В каждой бане тоже по огнетушителю есть. Ну что, можно себя поздравить с приобретением хорошей ответственной команды.

К дому Вилена я подошёл ровно к двенадцати. Если он и работает, то на обед всё равно приедет. Позвонил. Открыла его жена, сказала, что ещё нет, но скоро должен быть, и пригласила войти подождать. Пока ждал, попил чаю с его женой, поговорили о том о сём.

– Привет, Слава, – Вилен появился в кухне незаметно, – по делам, или как?

– Привет, Вилен, – я встал и поздоровался, – да, по делу.

– Ну, тогда подожди, пока я пообедаю. Сам не голодный?

Я прислушался к себе. С утра в желудке была только пара бутербродов и пара стаканов чая. При этом я уже и трёхчасовую тренировку отработал, и ходил немало.

– Ну, если угостишь – не откажусь.

– Ну, рассказывай, что за дело? – Вилен отодвинул пустую тарелку. Его жена сразу убрала со стола и встала к мойке.

– Ну, дела, собственно, два. Первое – мне нужен сейф, желательно – несгораемый. Ты не можешь подсказать, где его взять, или кто сможет сварить?

– Несгораемый дорого будет. И сложно. Мало, кто возьмётся.

– А что там такого? Взял две тонкостенные трубы разного диаметра, вставил одну в другую, приварил к основанию, простенок песком засыпал, или асбестовым наполнителем. Вот тебе корпус. Дальше, пару полок приварить, дверцу вырезать. С дверцей больше всего хлопот, как мне видится.

– Хм… Две трубы… А замок как? Замков с загнутым ригелем я не видал.

– Так ригель не обязательно должен вбок выдвигаться. Можно же сделать, чтоб выдвигался вверх. Или вниз. Или и вверх, и вниз. Два замка поставить…

– Хм… Интересное решение. Я подумаю, с кем поговорить. Ну а второе, что за дело?

– Оно конфиденциальное, – я выразительно стрельнул глазами в его жену.

– Я уже ухожу… – жена Вилена закрыла воду, и вытерев руки полотенцем, пошла к выходу, – дверь закрыть?

– Вилен, ты в отпуск ездишь?

– Ну конечно езжу, как и все.

– А куда ездишь?

– К себе, на Украину… А что?

– Ты-же, вроде, с Черновицкой области?

– Ну, так.

– Вилен… А знакомства у тебя на той стороне есть?

– На какой той стороне? – Вилен насторожился, видно, что понял, но прикидывается валенком.

– Ну, ты же понимаешь, о чём я.

– … – Вилен помолчал, – Ну… Предположим…

– А твои знакомства могут принести… – я потёр пальцы друг о друга.

Вилен молча встал и вышел. Вернулся он через минуту и положил передо мной пачку купюр.

– Это твоя доля за сделанные и проданные печи. Забирай и уходи. Больше не появляйся.

– Подожди, Вилен…

– Всё, не хочу ничего слышать.

– Вилен, да подожди ты, успокойся…

– Всё, я сказал.

– А по сейфу что?

– По сейфу… – Вилен задумался, – по сейфу я сам тебя найду.

Ну, что делать. Я встал, собрал деньги и пошёл в прихожую.

– Слушай, Вилен, давай прогуляемся, мне с тобой поговорить надо, – сказал я ему, пока одевался. Вилен стоял здесь-же.

– Нам не о чем разговаривать.

– Ну, как минимум, нас связывают общие интересы. По тем-же печкам.

– Ладно… – Вилен посмотрел на меня и начал одеваться.

Выйдя на улицу, мы пошли неспешным шагом, никуда конкретно не направляясь. Просто прогуливаясь.

– Вилен, – начал я вполголоса, когда мы отошли от его дома метров на двадцать, – я понимаю, доверия у тебя ко мне нет. Знакомы без году неделя. Но я не просто так спросил. Даже не знаю, с чего начать, чтоб тебя убедить.

– Не убедишь ты меня. Но послушать – послушаю.

– Вилен, скоро в стране, где мы живём станет очень плохо. Да что там «плохо». Сама страна, в которой мы живём перестанет существовать в том виде, в котором мы привыкли её знать.

– И с чего-бы это?

– В данный момент это не важно. Важно, что так будет. К сожалению. Скоро – это не завтра, и даже не через год. Но время пройдёт незаметно. И плохо станет не вдруг, не сразу. Ухудшения будут постепенные, но заметные. И они однажды приведут к краху. Вот у тебя есть накопления? – я знал, что Вилен в начале девяностых потеряет очень много, – я не спрашиваю сколько, просто кивни.

Вилен кивнул.

– Вот представь ситуацию, когда у тебя сегодня есть… ну, предположим, двадцать тысяч. На них ты себе можешь дом построить, большой, удобный, мебель купить и всё прочее. А через год, предположим, у тебя есть всё те-же двадцать тысяч, но на них ты можешь себе купить максимум – буханку хлеба.

Вилен посмотрел на меня и скептически усмехнулся.

– Я понимаю, звучит это сейчас невероятно. Как сумасшествие. И я не призываю тебя мне на слово поверить. Просто, когда поедешь в отпуск, попроси, чтобы тебе с той стороны принесли какой-нибудь экономический журнал с рейтингами экономик по странам. Ты ведь знаешь польский? Ну, жена у тебя точно знает. Вот и почитаешь… Хотя, что я говорю. Сейчас-же Варшавский договор… М-да… Тогда, я не знаю, как тебя убедить. Просто, я точно знаю, что так будет. И сохранить свои сбережения можно будет только в валюте. Предпочтительней доллары. Или немецкие марки, но это такой себе вариант.

Я остановился и посмотрел на Вилена.

– Ещё одно дело. Я летом хочу дом построить. Там-же, на участке. Не поможешь с этим?

– С домом? – Вилен, похоже, успокоился, поостыл, – а какой дом хочешь?

– Да что-нибудь простое. Можно бревенчатый, вроде пятистенка. В общаге жить не хочу. Мне одному и маленький подойдёт.

– С домом, что-нибудь придумаю. С остальным… Складно сочиняешь. Ладно, будь здоров, мне работать пора, – он пожал мне руку, развернулся и пошёл обратно к дому. Я-же побрёл в общагу.

Глава 29

29.

В Общаге меня ждала Иринка. Она так и не ушла ни вечером, ни ночью. После душа мы к Эдику уже не вернулись. Ира только за своей одеждой сходила, и осталась у меня, чтобы «всякие драные кошки видели, что тут занято!» По-хорошему, надо было-бы объясниться с ней. Но в тот момент мне её хотелось, и я отложил объяснения на потом. Мы славно покувыркались и в душе, и потом, в комнате. Иринка отдавалась охотно и страстно, своих фантазий не сдерживала, как и моих, всё делала с удовольствием. Но и откладывать объяснения надолго тоже не стоит.

– Славка! – Ирка подбежала ко мне и поцеловала, – Ты голодный, наверное, садись поешь, я всё приготовила!

– Только много не наваливай, я в гостях был, перехватил кое-что, – я снял верхнюю одежду и сел за стол.

Ирка брякнула передо мной тарелку с драниками. Я поднял голову. Ирка стояла с изменившимся лицом, как вершина Эльбруса, неприступная холодная, и гордая.

– Ира, а что у нас с лицом? Э-нет, подруга, так не пойдёт. Мы с тобой не муж и жена, и даже не пара. Это ты себе выдумала чего-то. Я тебя к себе не звал, потому, знаешь, давай-ка собирайся и отваливай домой.

– Слава! Прости! Я не подумала…

–Нет, Ира, давай без «прости». Ты себе надумала что-то на мой счёт, а у меня планов связывать себя обязательствами перед женщинами нет. И ещё долго не предвидится.

– Слава!.. – у Ирки в глазах и в голосе появились слёзы, – Ну пожалуйста!..

– Ира! Нет! Ещё раз тебе говорю! Я всё равно планировал с тобой поговорить на эту тему, так что даже хорошо, что всё так вышло. Ира, ты красивая девушка, но я тебя не люблю, и связывать свою жизнь с твоей не планирую. Тебе лучше поискать кого-то другого.

– Это из-за того случая, да?

– Ни из-за того, ни из-да любого другого, хотя я и не понимаю, о каком случае ты говоришь. Я на тебя не обижаюсь и не злюсь. Я просто не хочу на данном этапе связывать свою жизнь с женщинами. Ни с тобой, ни с какой-то другой.

– Славка! Ну пожалуйста!..

– Нет, Ир. Я понимаю, у тебя чувства. Но у меня их нет. Ты меня ни с кем делить не хочешь. Но я тебе никаких обещаний не давал. Ты красива, это констатация факта. Снег – белый, вода – мокрая, ты – красивая. И всё. Больше я тебе ничего не говорил. И говорить не собираюсь. Поэтому пожалуйста успокойся и иди домой. И будем друзьями. Если, конечно, ты готова к этому.

Ира беспомощно посмотрела на меня и побрела одеваться, шмыгая носом. Одевшись, стоя в не застегнутой дублёнке в дверях и вертя свою шапку в руках, она снова с надеждой посмотрела на меня. Я стоял и ждал, когда она выйдет. Она хотела что-то сказать, но потом передумала, и вышла за дверь.

«Блин! Нет, так нельзя! Надо как-то искать девушек, которые к серьёзным отношениям не стремятся. Хотя, они все стремятся, только говорят, что это им не нужно. Блин, вот хорошо-же всё было! Нет, надо всё своей любовью испортить и загубить! А драники вкусные…»

Перекусив, и заперев дверь, сел считать деньги. Вилен отдал мне почти полторы тысячи рублей. Выручка в бане составила девять тысяч шестьсот рублей. Делим на два, получаем по четыре восемьсот нам с Михалной. По восемьсот рублей от каждого из нас откидываю на непредвиденные расходы. Итого у меня на руках оказывается три котлеты: четыре тысячи, пять с половиной и тысяча шестьсот. Плюс, с прошлого раза на непредвиденные расходы я откинул четыреста рублей. Итого две тысячи на непредвиденные.

Возникает эпический вопрос: куда это всё девать? Где хранить? Хранить в общаге – это надо быть сказочным идиотом. Мало того, что здесь двери бумажные, так ещё и здание деревянное, оно горит как спичка, сорок пять секунд. Михалне отдать на хранение? А возьмёт? Она своих-то денег боится. Ладно, посмотрим. Ну, почах над златом, и хорош. А пока котлеты хоть по газеткам завернуть надо.

– Привет, Михална! Примешь путника запоздалого? – я собирался посетить своего партнёра по бизнесу пораньше, часов в шесть – семь, но задремал, и в итоге припёрся опять в девять.

– Ну, заходи, неисправимый ты наш. Проходи вон, на кухню.

Пока раздеваюсь, замечаю краем глаза какое-то движение. Поворачиваю голову, и вижу Назарыча в банном халате. Сидит он на нём, как на корове седло. Не удерживаюсь и хрюкаю от сдерживаемого смеха.

– Назарыч, извини, но вид у тебя…

– Ничего, смейся… Завтра наступит, и на тренировку ты придёшь.

– Да, Назарыч, завтра мне надо к десяти к начальству, поэтому тренировку придётся сократить.

– Ничего, я тебя и по сокращённой программе умотаю.

– Ничего не имею против. Ладно, пойду, с Михалной пошепчусь.

– Ну-ну, иди… Шептун, – Назарыч как-то странно ухмыляется.

Я беру сумку, захожу в кухню и – вот так сюрприз, Иринка. Похоже, уже чуть наклюканная. Смотрит на меня своими глазищами. Так вот, чего Назарыч ухмылялся-то.

– Привет, – от неожиданности даже не знаю, что сказать.

– Славка… – она прерывисто вздыхает.

– Михална, пойдём куда-нибудь, пошептаться надо.

– Ну, пошли, – Михална вздыхает и ведёт меня во вторую спальню, с тем самым диваном. Сама садится на него и указывает мне на место рядом.

– Хотел похохмить, но, пожалуй, промолчу.

– Вот и правильно. Давай, чего там у тебя.

– Деньги, как и обычно, Михална.

– Опять деньги… Ты меня под монастырь подведёшь. Сколько, хоть?

– Четыре тысячи.

– СКОЛЬКО?!?! – Михална чуть не задохнулась, – Да ты что?! Куда я их дену?!

– Это только твоя доля. А ещё есть…

– Я не возьму! Слава! Я не возьму!

– Ну, спрячешь куда-нибудь…

– Да куда, Слава?

– Ну, в шкаф какой… А то на работу унеси.

– Ты с ума сошёл? На работу! Там проверки вообще-то, бывают.

– Блин! Михална! Ну у меня в общаге такое хранить – вообще-же дикость!

– Я не возьму! Делай что хочешь, но я не возьму…

– Да не бойся ты, Михална… Слушай, а чего ты такая пугливая вдруг стала? Ещё буквально месяц назад тебя не пугало вообще ничего.

– Ну, вот так… Вадим у меня теперь есть… И хорошо мне с ним. Боюсь счастье спугнуть.

– Нин… Ну посмотри, здесь же немного…

– Нет, я сказала! И не доставай даже… – останавливает она меня, видя, что я в сумку полез.

– Ну возьми хоть то, что я на непредвиденные расходы отложил. Там всего две тысячи. Вдруг срочно понадобится, не из своих-же будешь брать.

– Ну… Давай свои непредвиденные, – Я лезу в сумку и достаю самый маленький свёрток, передаю ей, Михална опять причитает, – ну вот куда я это всё…

– Ну раньше-же где-то хранила.

– Ой!.. – отмахивается она от меня, – Ты лучше скажи, чего девочку обидел?

– Даже не думал обижать. Сама себе чего-то надумала, а я должен соответствовать.

– Ну, молоденькая она, неопытная…

– Она меня старше года на три, минимум.

– Это не важно. Когда влюбляются – головой не думают. Особенно вот такие молодые дурёхи.

– Ну а мне теперь что? Жениться на ней? Жизнь ей сломать и себе, заодно? Нафига? Она-же через полгода-год сама гулять от меня начнёт. Не для того, чтоб мне отомстить, а потому, что взаимности от меня чувствовать не будет.

– Зачем жениться. Ну погуляйте, повстречайтесь… Там, глядишь, поостынет, сама от тебя уйдёт. И чего в тебе девки находят? Кожа да кости.

– Не знаю… Так других денег, значит…

– Не возьму, и не проси!

– Ну, а вот когда я тебе долг принесу, что тоже не возьмёшь?

– Долг возьму. И всё! Остальное сам прячь!

– Ладно, понял. Но тогда из партнёров по бизнесу я тебя вычеркну!

– И слава Богу. Мне и своих забот хватает.

– Ну хоть с милицией, если что, поможешь?

– Да помогу, конечно. Деньги же взяла.

– Спасибо, Михална, твоя доброта безгранична как…

– Ой, заткнись!

– Ну, ладно. Тогда пошёл я.

– Куда?

– Домой, куда ещё-то.

– Девочку проводи!

– Михална!..

– Что?!

– … Ладно! Провожу…

Выходим с Иринкой из подъезда, подставляю ей левый локоть. Она за него цепляется. Она и впрямь наклюканная.

– Ну, показывай, куда идти.

– К тебе…

– Ир…

– Ну пожалуйста, – она смотрит на меня самым жалостливым взглядом, на который только способна, – не хочу, чтоб меня такую родители видели.

– Ладно, идём.

Быстро идти Ира не могла. Она внимательно смотрела себе под ноги, каждый шаг делала старательно и сосредоточенно, но всё равно то подсказывалась, то оступалась каждые несколько шагов, вцепляясь мне в локоть.

– Ир, на улице холодно. Замёрзнем, пока дойдём.

– А ты… брось меня… здесь… – Ира говорила тихим несчастным голосом в паузах между шагами, – я замёрзну… и умру… и не буду… тебе мешать… обхаживать… всяких… драных кошек…

«Ещё одна манипуляторша. Что, все красивые девчонки рождаются со специальной программой манипулирования мужиками в башке? Вот же засранка!»

– Ир, тебе когда на лётку?

– В понедельник… А что… уже ждёшь… – не дождёшься? Танька… всё равно… тебе не даст… Она своего… Серёжу… любит… А он… не может… ничего…

– Да причём здесь… А, ладно! Лучше молчать… – я помолчал немного, Ира старательно пыхтела рядом, скорость нашего продвижения увеличилась.

«Во-от! Не получается на морозе долго выёживаться. Ещё через пару минут, глядишь, и бегом побежит!»

– Ир, а ты уже в другую смену летаешь, не вместе с Ольгой и Галей?

– Нет… я их видеть… не могу… Как вспомню… баню… Убить… хочется…

– Ир, а Эдик что про баню знает?

– Ничего… из того… что ему… знать не нужно… – она остановилась и повернулась ко мне, – а ты почему спрашиваешь?