Текст книги "История Бирмы"

Автор книги: Игорь Можейко

Соавторы: Антон Узянов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА IX
ПЕРИОД ПАРЛАМЕНТАРНОЙ ДЕМОКРАТИИ
(1948–1962)

1. Экономическое положение Бирмы в 1948 г.

Несмотря на некоторое оживление в экономике в 1946–1947 гг., Бирма пришла к независимости разоренной страной. В 1948 г. производство традиционных продуктов экспорта сократилось настолько, что их едва хватало для внутреннего потребления. Если в 1938/39 г. под рисом находилось почти 13 млн. акров (более 5 млн. га) земли, а его производство достигало 8 млн. т, то за два года после окончания войны площади под рисом выросли лишь с 7 млн. до 8 млн. акров, а производство – с 3 млн. до 4 млн. т. Как видно из приведенных цифр, помимо сокращения площадей важную роль в падении про-изводства риса сыграло снижение урожайности. Снизилось за время войны и качество бирманского риса. К тому же в мире появились новые центры выращивания риса, так как бирманский и сиамский рис долгое время не поступал на мировой рынок. Резко выросли в годы войны площади под рисом в США, а также в Бразилии и других странах Латинской Америки. Бирме пришлось вновь завоевывать рынки, и только благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура (в первые годы после войны цены на рис на мировом рынке были высокими) позволила Бирме, несмотря на то что она в 1947–1948 гг. вывозила лишь треть довоенного количества риса, сохранить в первый год независимости положительный внешнеторговый баланс.

Положение в промышленности было еще более тяжелым, нежели в сельском хозяйстве. Резко сократилось производство тиковой древесины. Разрушенные рудники, как и нефтяные промыслы, давали лишь малую часть довоенного количества  минерального сырья. Если перед войной добыча нефти составила 1 млн. т, то к 1948 г. она не достигала и 50 тыс. т. Нефтеочистительный завод в Сириаме не был восстановлен, и потому Бирма не имела собственного бензина и других нефтепродуктов. В обрабатывающей промышленности в 1947 г. насчитывалось лишь менее половины фабрик по сравнению с 1940 г., а к 1948 г. их число возросло лишь на 10 %. Транспортная система в Бирме также была разрушена. Она и до войны была неудовлетворительной, так как была в основном рассчитана на вывоз из Бирмы сырья. Результатом английской тактики выжженной земли в 1942 г. было уничтожение подвижного состава, станций, портов, мостов и угон крупных судов. Из 350 локомотивов было взорвано 220, около 300 (из 600) судов, принадлежавших компании «Иравади Флотила», затонуло. После отступления англичан дело уничтожения транспорта было довершено налетами авиации, политикой японских властей и т. д.

Поставка подвижного состава для железных дорог из Индии, восстановление Рангунского порта и железнодорожных путей, закупка компанией «Иравади Флотила» судов в Англии и ОША частично восстановили транспорт, необходимый для вывоза риса, однако другие нужды страны транспорт обслуживать не мог.

Большой ущерб экономике страны наносила утечка валюты. Вернувшиеся в Бирму иностранные промышленники, помещики и чиновники, чувствуя опасность, которой могут подвергнуться их капиталы в Бирме, переводили свои активы за границу. В последний год британского правления иностранцы перевели за пределы Бирмы более 300 млн. рупий. Такое же положение сохранялось и в 1948 г. Лишь в 1949 г., после введения строгих законов, утечка валюты сократилась.

Если население деревень, еще со времен японской оккупации перейдя к натуральному хозяйству, кое-как перебивалось, то положение горожан было угрожающим. Свирепствовала безработица. В промышленности было занято вдвое меньше рабочих, чем до войны. Стоимость жизни возросла в пять раз. Рабочие и служащие либо уходили в деревню, либо деклассировались, что способствовало взрыву преступности, с которой никак не могла справиться полиция. Даже в Рангуне существовало множество бандитских шаек, и многие политики окружали себя «карманными армиями», «воины» которых порой мало отличались от бандитов.

В начале 1948 г. правительство АЛНС опубликовало «Двухлетний план экономического развития». Выработанный еще при жизни Аун Сана, этот документ был первой попыткой государственного экономического планирования. Предполагалось, что он сможет способствовать вступлению Бирмы на путь создания социалистической экономики. В области сельского хозяйства план выдвигал цель восстановить роль Бирмы как крупнейшего экспортера риса в мире и достичь самообеспечения по основным сельскохозяйственным продуктам. Землю планировалось распределить между крестьянами, а помещичий класс – ликвидировать. Крестьянам был обещан сель-скохозяйственный кредит, для чего в 1949 г. предполагалось создать Государственный сельскохозяйственный банк, который должен был отдавать предпочтение в кредитовании кооперативам и государственным хозяйствам. Экспорт и скупка риса у крестьян должны были производиться через Государственный сельскохозяйственный торговый совет.

Тиковые леса объявлялись государственной собственностью; производство тика должно было переходить в руки государства постепенно, причем треть его предполага-лось взять под контроль в течение первого года независимости.

План ставил задачи установления лучших отношений между рабочими и предпринимателями, повышения заработной платы, улучшения условий труда, ликвидации безработицы, подчеркивал важность национализации и развития государственного сектора.

Однако план так и не был претворен в жизнь из-за политических событий: в Бирме началась гражданская война.

2. Начало гражданской войны

В новую эпоху своего существования Бирма вступила политически нестабильным государством, ибо как только пропал объединяющий стимул – достижение независимо-сти, на поверхность всплыли противоречивые интересы политических партий, начавших борьбу за власть. Вооруженные конфликты начались в стране еще до достижения независимости. Эпизодические военные действия (партизанские налеты) вели «левые» из группы Такин Со («коммунисты „Красного флага"»), не пользовавшиеся широкой поддержкой в массах и черпавшие свои кадры в основном из авантюристических мелкобуржуазных элементов, а также араканские мусульманские националисты, активно действовавшие в Северном Аракане и требовавшие создания самостоятельного мусульманского государства.

Основными политическими силами в Бирме в 1948 г. были Антифашистская лига и Коммунистическая партия Бирмы. Основу Лиги составляли две фракции – Социалистическая партия и Народная добровольческая организация; Лига имела подавляющее большинство в парламенте и на местах. Во главе Лиги после смерти Аун Сана стал У Ну (Такин Ну), не состоявший в какой-либо партии. В число лидеров АЛНС входили также социалисты У Ба Све и У Чжо Нейн, руководители НДО Бо По Кун и Бо Ле Яун, соратники Аун Сана по Армии независимости Бо Ле Я и Не Вин.

Второй крупнейшей организацией страны была Коммунистическая партия Бирмы, во тлаве которой стоял Такин Тан Тун, – пожалуй, наиболее авторитетный после Аун Сана лидер национально-освободительного движения. Коммунисты были особенно популярны в рабочих профсоюзах и крестьянском движении еще со времен антияпонской борьбы. Крестьянство привлекал к ним лозунг «Долой налоги и арендную плату» и требование немедленно покончить с помещичьим землевладением и распределить землю между крестьянами. Коммунисты также выступали против тех статей англо-бирманского соглашения, которые сохраняли преимущественное положение Великобритании в Бирме, и в первую очередь против военных и экономических пунктов договора. Однако Коммунистическая партия Бирмы была фактически изолирована от мирового коммунистического движения, действия ее лидеров порой были противоречивы и диктовались интересами момента, что вело к стратегическим ошибкам и просчетам.

Последняя попытка сближения компартии с АЛНС была сделана летом и осенью 1947.г., когда Такин Тан Тун и У Ну предприняли совместную поездку по различным районам Бирмы для борьбы с бандитизмом. Эта попытка провалилась в первую очередь из-за действий правосоциалистических лидеров Лиги, представлявших, несмотря на революционную фразеологию, помещичьи и деловые круги Бирмы (многие руководители Социалистической партии были весьма состоятельными людьми, лично или через родственников являлись землевладельцами и промышленниками). Эти лидеры, игравшие после смерти Аун Сана все большую роль в Лиге, не были заинтересованы в возвращении компартии в АЛНС, опасаясь как сближения коммунистов с НДО, так и авторитета Такин Тан Туна.

К весне 1948 г. отношения между коммунистами и социалистами крайне обострились. Социалисты лихорадочно создавали свои профсоюзные и крестьянские организации, стараясь с помощью авторитета Лиги перетянуть на свою сторону трудящихся, расколоть профсоюзное и крестьянское движение. Коммунисты вели агитацию против АЛНС и Социалистической партии, используя в первую очередь недовольство безземельных крестьян. У коммунистов были также союзники в НДО и армии.

В марте 1948 г. борьба стала открытой. В середине месяца в Пьинмане (крестьянском крае, традиционном оплоте коммунистов) состоялась конференция Всебир-манского крестьянского союза, на которой присутствовало 75 тыс. делегатов со всех концов страны. Конференция поддержала программу коммунистов, в речах делегатов звучали призывы к восстанию, призывы довести революцию до конца. В ответ на это социалисты потребовали ареста коммунистических лидеров и запрещения партии. Однако У Ну, поддерживавший социалистов, все еще колебался, не решаясь выступить против Такин Тан Туна.

Формальным поводом для начала гражданской войны послужила речь Такин Тан Туна. Выступая на митинге в Рангуне 27 марта, в День восстания против японцев, Такин Тан Тун резко критиковал руководство Лиги и требовал пересмотра англо-бирманского договора и мер по демократизации страны. Высший совет Лиги решил арестовать Такин Тан Туна и других руководителей КПБ, однако коммунисты, предупрежденные об аресте, успели скрыться. Такин Тан Тун прибыл в Пьинману и призвал к восстанию. Впоследствии лидеры АЛНС, в оправдание своему решению арестовать лидеров компартии, объявили о том, что заместитель Такин Тан Туна Ба Тин (Гошал) привез из Индии «директивное письмо на 27 страницах», в котором излагались инструкции для бирманских коммунистов, призывающие их к вооруженной борьбе.

Решение об аресте коммунистов вызвало взрыв негодования среди членов НДО. Недовольство этим шагом высказывалось и в армии, особенно в тех ее частях, которые были созданы на основе бирманских патриотических сил и для которых коммунисты были всегда товарищами по оружию и часто руководителями в антифашистской борьбе. Правительство оказалось перед лицом сильной оппозиции в парламенте и в Лиге.

Тем временем на сторону коммунистов переходили тысячи крестьян, так что в течение нескольких недель часть районов Нижней Бирмы от Таунгу до Яметина оказалась под властью повстанцев. Однако отряды компартии были слабо вооружены, в них почти не было кадровых офицеров, и КПБ с самого начала отказалась от наступательных действий и развернула политическую работу среди населения, рассчитывая на всенародное восстание. Правительство У Ну получило небольшую передышку. Оно также не спешило открывать военные действия в широких масштабах, и весна 1948 г. оказалась сравнительно мирной: ни одна из сторон не решалась перейти в наступление.

Напутанное масштабом первых успехов коммунистов и поддержки их в армии и НДО, правительство пошло на некоторые меры в надежде либо достичь договоренности с коммунистами, либо лишить их народной поддержки. 31 мая были срочно предприняты шаги по реализации экономической программы: национализирована собственность «Иравади Флотила» и британских тиковых концессий. После этого была опубликована программа «Левого единства», состоявшая из 15 пунктов. В ней говорилось о развитии связей с СССР, о национализации иностранных монополий, улучшении условий жизни трудящихся, отказе от иностранной помощи, если она сопровождается политическими обязательствами, о национализации земель и распределении их между неимущими крестьянами. План предполагал объединение всех демократических сил в «Марксистской лиге» и изучение марксистской идеологии. События в Бирме сильно встревожили Великобританию и США. В английском парламенте после действий бирманского правительства были сделаны запросы, не стала ли Бирма коммунистической страной, и министр иностранных дел Англии вызвал к себе бирманского посла, чгобы получить разъяснения. В Великобритании были встревожены прежде всего конкретными шагами по национализации британской собственности. Лейбористское правительство заявило, что дальнейшее «получение Бирмой помощи от Англии будет зависеть от того, как «бирманцы будут выполнять условия соглашения с нами».

Реакция империалистических держав на положение в Бирме помогла растерявшимся было социалистам воспрянуть духом. Выступления в британском парламенте и статьи в американской прессе вселили надежду на внешнюю помощь в борьбе с коммунистами. Что же касается попытки У Ну и других лидеров АЛНС идеей «Марксистской лиги» привлечь на свою сторону НДС и часть коммунистов, то она не удовлетворила коммунистов и народных добровольцев, требовавших немедленной национализации земли и ликвидации в стране иностранного капитала.

В самой Бирме заявление о «Марксистской лиге» и выборочная национализация двух британских компаний никем не рассматривались как признак перехода прави-тельства АЛНС на коммунистические позиции. И коммунисты, и социалисты, и НДО видели в этом лишь тактический ход, направленный на выигрыш времени и говоривший о слабости руководства АЛНС. Ни коммунистов, ни левое крыло НДО не удовлетворяли шаги правительства, так как вместо немедленной национализации всей иностранной собственности были национализированы лишь две компании, причем предварительное решение о национализации «Иравади Флотила» было принято парламентом уже несколько месяцев назад. Программа предлагала предоставить землю тем, кто ее обрабатывает; коммунисты же требовали большего: конкретных действий по ликвидации помещичьего землевладения.

Отвергнутая коммунистами программа из 15 пунктов вызвала недовольство и в НДО, большинство членов которой осуждали правительство за приказ об аресте лидеров КПБ и требовали участия коммунистов в обсуждении насущных проблем. НДО раскололась, причем ее большая часть (НДО «Белые повязки») вышла из АЛНС. Лишь около 40 % членов НДО остались в Лиге и голосовали вместе с социалистами за исключение из программы «Левого единства» наиболее напугавшего Запад пункта, предусматривавшего изучение марксистской идеологии.

В июне 1948 г. отдельные группы НДО начали присоединяться к отрядам коммунистов, и в конце июня правительство начало аресты наиболее радикальных народ-ных добровольцев, стараясь предотвратить их объединение с коммунистами. Тревожным было положение и в армии, так как значительная ее часть, набранная из бывших участников движения сопротивления, сочувствовала КПБ. Уже 16 июня один из батальонов отказался повиноваться командирам и часть его солдат и офицеров перешла на сторону коммунистов. Было ясно, что части НДО могут в любой момент перейти в лагерь врагов правительства. Эти части были опаснее для Лиги, чем коммунистические отряды, так как имели военную организацию, командные кадры, оружие и, кроме того, находились практически в каждой деревне. Правительство попало в очень трудное положение.

С 1 по 5 июля проходило заседание Высшего совета Лиги. На нем (после ухода большей части лидеров НДО) победили правые элементы, и НДО получила ультиматум с требованием принять обратно в свои ряды исключенных из организации за поддержку правительства. Однако такое решение было неприемлемо для народных добровольцев.

В создавшейся обстановке премьер-министр У Ну пошел на рискованный тактический маневр и объявил о своем намерении уйти в отставку с 20 июля, надеясь, что эта угроза вызовет смятение в стране и, вернувшись к власти на волне народной поддержки, он сможет проводить более решительную и самостоятельную политику. Этим моментом воспользовались социалисты: не дожидаясь отставки У Ну, они создали правительственный кризис. 5 июля подал в отставку председатель Социалистической партии У Ко Ко Джи, 10 июля покинули кабинет У Тин Тут и Бо Ле Я, а 16 июля ушли в отставку остальные члены кабинета. Таким образом, к середине июля правительство потеряло поддержку практически всех политических партий. Положение усугубилось тем, что к активным противникам У Ну присоединились и такие фигуры, как Ба Мо и Такин Ба Сейн, потребовавшие передачи им власти для спасения страны от «опасности коммунизма». И правые социалисты, и сторонники Ба Мо рассчитывали на поддержку Великобритании и США, которым правительство У Ну казалось слишком слабым и неспособным противостоять коммунистам.

От решения У Ну, остававшегося лидером АЛНС и главой правительства, зависел дальнейший политический курс страны. Решения ждали и коммунисты, и члены НДО, и социалисты. Кому передаст власть лишившийся доверия всех партий премьер? В этой обстановке У Ну показал себя более умелым политиком, чем его соперники. Внезапно он объявил, что остается во главе правительства и будет исполнять свои обязанности до середины августа, когда состоится сессия парламента. Ни к коммунистам, ни к НДО «Белые повязки» У Ну не обратился: он решил опереться на независимых, а также пред-ставителей горных окраин и каренов, среди которых его популярность была большей, чем популярность социалистических лидеров.

Решение У Ну означало, что он не пойдет на компромисс с народными добровольцами, и они сейчас же начали переходить в подполье. Желая опередить их вооруженное выступление, У Ну отдал приказ об аресте лидеров НДО, однако, как и в случае с коммунистами, полиция опоздала. Еще через неделю восстали два сформиро-ванных из членов НДО армейских батальона, один из которых находился на окраине Рангуна, в районе аэропорта, второй – в городе Таемьо. Первый батальон начал наступление на Рангун, но был остановлен верными правительству частями. Восставшие заняли города Пьи (Пром) и Таемьо, где к ним присоединились подразделения военной полиции, также набиравшейся из рядов НДО.

Правительство было вынуждено опереться на подготовленные и вооруженные британской военной миссией части, состоявшие в основном из представителей нацио-нальных меньшинств – чинов, качинов и каренов. Командовал правительственными войсками карен Смит-Дун, его заместителем стал генерал Не Вин.

К осени 1948 г. в стране перестал работать железнодорожный транспорт: основные магистрали были перерезаны повстанцами. Прекратил работу и речной транспорт. Связь с городами Верхней Бирмы, находившимися еще в руках правительства, поддерживалась только с помощью авиации.

3. Восстание каренов

Еще до достижения независимости в каренских районах начали создаваться из демобилизованных солдат и добровольцев отряды самообороны. В 1948 г. они были объединены в Каренскую национальную оборонную организацию (КНОО), находившуюся под влиянием Каренского национального союза (КНС) – правонационалистической группы, ориентировавшейся на Англию и боровшейся за создание независимого каренского государства в составе Британской империи. Боевой дух в отрядах КНОО поддерживался напоминанием о карено-бирманских столкновениях во время войны и опасениями, что в независимой Бирме карены будут подвергаться пре-следованиям. Создание каренского национального «округа Котулей» с последующим превращением его в Каренское автономное государство, поддержанное демо-кратическими элементами, объединенными в Каренскую молодежную лигу, по мнению лидеров КНС, было недостаточным. Каренские правые лидеры имели связи в Англии. Сторонники независимости каренов были даже в английском парламенте, и часть британской прессы играла на сентиментальных чувствах обывателей, рассказывая о том, как подло Великобритания бросила на произвол судьбы верных христиан-каренов, столь много сделавших в годы войны для победы союзников. Английские авантюристы (такие, как полковник Таллок из «части 136» и корреспондент английской газеты «Дейли Мейл» Кемпбелл), а также некоторые миссионеры подогревали националистические чувства каренов, обещая оружие и поддержку Англии.

Удачный момент представился каренским националистам летом 1948 г., после ухода в подполье НДО. Правительству был предъявлен ультиматум с требованием соз-дать независимое карено-монское государство, включающее весь Тенассерим, а также большую часть дельты Иравади. У Ну удалось убедить каренских лидеров отложить решение этого вопроса до восстановления мира в стране, но развитие событий осенью того же года осложнило обстановку. Непосредственным поводом к этому послужило создание Социалистической партией своей собственной армии, так называемой вспомогательной военной полиции, которая, по мнению социалистов, должна была йзять на себя функции частично пошедшей за НДО военной полиции, а также послужить базой для захвата и удержания власти. В отряды Социалистической партии, набиравшиеся в спешке, без всякой проверки, охотно вступали бандиты и уголовники, которые таким образом могли получить оружие и официальное прикрытие для своей деятельности. Не доверяя армии, социалисты добились того, что их полиция подчинялась министру внутренних дел и была независима в своих действиях от бирманской армии. В каренских районах тут же начались столкновения между карелами и вспомогательной полицией. Поводов для них было достаточно с обеих сторон.

В начале сентября среди «аренов в Моламьяйне (Моулмейне) и в дельте Иравади вспыхнули волнения. Моламьяйн был даже временно занят отрядами КНОО. Не-минуемое каренское восстание было несколько отсрочено назначением правительственной бирмано-каренской комиссии для выяснения требований каренов, а также арестом в соответствии с информацией, полученной из английского посольства, Таллока и Кемпбелла. Последним шагом Англия продемонстрировала свое нежелание оказывать каренам прямую поддержку.

Деятельность смешанной комиссии проходила в атмосфере назревающего восстания. Решение комиссии ограничить будущее каренское автономное государство районом Салуина и близлежащими районами столкнулось с новыми требованиями лидеров КНС, которые настаивали теперь уже на том, чтобы каренам была передана почти вся южная часть Нижней Бирмы.

Комиссия еще не закончила работу, как началось восстание каренов. Роль искры сыграли действия провокаторов из вспомогательной полиции, ворвавшихся в рождественскую ночь в несколько каренских деревень и расстрелявших в церквах более 80 человек. В эти же дни правительственные войска начали разоружение каренских частей. У многих каренов сложилось убеждение, что оружие отнимается для того, чтобы в дальнейшем можно было расправиться с каренами безнаказанно. Призывы Национального союза начать восстание были поддержаны большинством каренов дельты. Лидеры КНС рассчитывали также на каренские части в составе бирманской армии.

Широкое восстание каренов, начавшееся в январе 1949 г. в районе Бассейна, перекинулось затем на Таунгу и Инсейн, пригород Рангуна. В первые же дни большин-ство каренских частей перешло на сторону восставших. Каренеким летчикам удалось захватить часть самолетов, стоявших на аэродроме в Мейтхиле, выбросить десант в Мемьо, неподалеку от Мандалая, где был расквартирован блокированный каренский отряд, и снять блокаду. Каренский батальон напал на арсенал в Мингаладоне и обеспечил восставших оружием и боеприпасами. После этого карены перешли в наступление на Рангун.

В довершение ко всему правительство было накануне финансового краха. Налоговые поступления практически прекратились. Важнейшие рисопроизводящие районы и лесоразработки были отрезаны от моря. У Ну объявил политику строжайшей экономии и снизил зарплату правительственным чиновникам. В ответ профсоюз государственных служащих объявил забастовку. Конторы и министерства опустели, лишь отдельные служащие продолжали работу. Казалось, ничто уже не спасет правительство АЛНС, окруженное врагами.

4. Гражданская война и политика правительства АЛНС в 1949–1950 гг.

Зимой 1949 г. положение правительства У Ну было критическим: на окраинах Рангуна шли бои с каренами, восточные области были заняты каренскими и монскими националистами, Аракан – мусульманскими повстанцами-муджахидами и коммунистами партии «Красный флаг», Средняя Бирма – отрядами КПБ (которую при-нято было называть компартией «Белый флаг») и народными добровольцами. Однако существовал ряд факторов, позволивших правительству не только устоять, но и выйти победителем в гражданской войне.

Первым и основным фактором оказалось отсутствие единства среди восставших. Силы повстанцев в несколько раз превосходили силы, которыми располагало правительство, и в случае их объединения ничто не могло бы спасти У Ну и его сторонников. Однако за все время гражданской войны противники правительства так и не смогли по-настоящему объединиться. Союзы, в которые они вступали, были недолговечными, каждая из сторон преследовала свои политические цели, и порой антиправительственные силы были более враждебно настроенны друг к другу, нежели к рангунским властям. Наиболее близкие идеологически коммунисты и народные добровольцы сотрудничали в занятых ими районах, однако так и не смогли объединить свои войска для решительного наступления. Отношения левых сил с каренскими и монскими националистами были куда более сложными. Достаточно сказать, что в момент наступления каренов на Рангун командование НДО бросило свои силы на защиту Рангуна, так как в среде добровольцев были сильны антикаренские настроения.

Вторым фактором политического характера была твердая поддержка, которую оказывали правительству лидеры горных районов – шанских, качинских и чинских. Консервативно настроенные шанские и качинские князья предпочитали видеть у власти умеренного буддиста У Ну, сторонника сохранения статус-кво в окраинных государствах, а не коммунистов и народных добровольцев с  их радикальными программами. А поскольку князья и вожди племен в шанских, качинских и чинских районах имели большое влияние на далеких от политики горцев, то из поддержки У Ну лидерами горных районов в значительной степени проистекал и третий фактор – военный.

Третий фактор заключался в составе и характере оставшейся верной правительству армии. Меньшую часть ее составляли бирманские войска, лично преданные   известным со времен японской оккупации командирам – генералу Не Вину, Бо Ле Я и т. д. Большую часть правительственной армии составляли набранные в горных районах чинские и качинские батальоны, обученные английскими инструкторами и укомплектованные зачастую ветеранами, прошедшими в английской армии вторую мировую войну. Численно уступая противнику, они превосходили повстанцев в военном отношении, подчинялись общему командованию, были дисциплинированны и хорошо вооружены. На стороне правительства осталось и большинство высших и старших офицеров, полагавших, что присяга обязывает их хранить верность АЛНС. Среди коммунистов и народных добровольцев было немало специалистов по ведению партизанской войны, но не было крупных военачальников, профессиональных военных, прошедших японскую кампанию. В распоряжении правительства была авиация (хоть и состоявшая всего из нескольких старых самолетов), что давало ему возможность даже в самый тяжелый период войны поддерживать постоянную связь с отдаленными пунктами, снабжать их оружием, боеприпасами и направлять подкрепления. Наконец, правительственные войска удерживали Рангун – крупнейший морской порт, ворота во внешний мир.

Четвертым фактором, решившим судьбу войны в пользу правительства, было изменение его внутренней и внешней политики, приведшее к далеко идущим последствиям. После провала попыток найти компромисс с повстанцами У Ну и его сторонники полностью прекратили заигрывание с левыми силами и избрали основной опорой бирманскую национальную буржуазию и горных феодалов. В соответствии с этим с лета 1948 г. шло беспрерывное продвижение правительства вправо. К весне 1949 г. никто уже не вспоминал о 15 пунктах и о «Марксистской лиге». Не последовало более и немедленных актов национализации  промышленных предприятий и компаний. Нельзя было раздражать местных промышленников, тем более нельзя было обострять отношения с Великобританией и США, ибо внешняя помощь была жизненно необходима правительству Бирмы. (Заметим, однако, что при всем своем поправении правительство и парламент Бирмы приняли осенью 1948 г. закон о национализации земли сверх 50 акров.)

Процесс сближения с западными державами был взаимным. Лейбористское правительство, воздержавшееся от антибирманской кампании, которую вели в 1948 г. консерваторы и влиятельная английская пресса, поняло, что поступило правильно: поддержка У Ну стала единственной реальной надеждой на сохранение британских инте-ресов в Бирме. В феврале 1949 г. правительство Бирмы обратилось к Великобритании с просьбой о финансовой и военной помощи. Запрос Бирмы рассматривался на совещании представителей Содружества в Нью-Дели. Совещание решило оказать нажим на Бирму и предложило посредничество в умиротворении каренов. Однако бирманское правительство, опасаясь, что посредничество приведет к отпадению каренов от Бирмы, отказалось от него. Отказ Бирмы никак не повлиял на политику правительства Великобритании, и дальнейшее улучшение отношений произошло после того, как в марте У Ну пошел на назначение министром иностранных дел д-ра Е Мауна, политика консервативного толка. Обратившись к Англии с просьбой о поставках оружия, Е Маун предложил в обмен уладить выгодным для западных промышленников образом их финансовые претензии к бирманскому правительству. Последовал немедленный ответ: лейбористское правительство решило предоставить Бирме 10 тысяч винтовок.

Летом 1949 г. в Лондон и Вашингтон направились генерал Не Вин, сменивший после начала каренского восстания генерала Смит-Дуна на посту главнокомандующего армией (бирманское правительство не доверило карену руководство войсками в критический момент), и министр иностранных дел Е Маун. Момент для их визита был крайне благоприятным, так как совпал с поражением гоминьдановских войск в Китае и переходом там власти в руки коммунистов. Бирма, до того не имевшая первостепенной важности в мировой политике, оказалась на авансцене: западные политики опасались, что в случае победы в Бирме коммунистов Китай получит выход к Индийскому океану. Это могло, по их мнению, решительным образом повлиять на судьбы Малайи, Индонезии, Индокитая, в которых также не прекращалась борьба против колониальных режимов и внутренней реакции.