Текст книги "История Бирмы"

Автор книги: Игорь Можейко

Соавторы: Антон Узянов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

И. В. МОЖЕЙКО
А. Н. УЗЯНОВ
ИСТОРИЯ БИРМЫ

ВСТУПЛЕНИЕ

Республика Бирманский Союз занимает западную часть Индокитайского полуострова. Ее площадь 677,6 тыс. кв. км, население – около 30 млн. человек. Бирма протянулась с севера на юг на 2 тыс. км (включая узкую полосу Тенаосерима). С трех сторон она ограничена труднопроходимыми горами и лишь на юге омывается водами Индийского океана. Основные реки Бирмы – Иравади, Ситаун и Салуин – текут с севера на юг и отделены друг от друга невысокими меридиональными хребтами.

Для Бирмы характерен тропический муссонный климат с относительно прохладной сухой зимой, жаркой весной и дождливым летом. В пределах муссонного климата Бирма делится на ряд климатических районов, от прохладных гор и плоскогорий на севере и востоке да засушливых степей Средней Бирмы и влажных прибрежных лесов Аракана (ныне Ракхайн) и Тенассерима (ныне Танинтайи).

Около двух третей территории Бирмы занято горами и лесами. В этих зонах сконцентрированы основные залежи полезных ископаемых – цветных металлов и драгоценных камней, а также ценные породы дерева, в первую очередь тик. В долине Иравади издавна разрабатываются нефтяные месторождения. Однако в целом запасы разведанных источников природного сырья в Бирме невелики.

Население Бирмы распределено неравномерно. Если по общей плотности населения Бирма стоит на одном из последних мест в Азии и ее горные районы населены чрезвычайно слабо, то в речных долинах плотность населения весьма значительна. Крупнейшая национальная группа Бирмы – бирманцы, народ тибето-бирманской языковой группы, – составляет три четверти населения. За бирманцами по численности следуют карены (2,5 млн.) и шаны (около 2 млн.) Кроме них в Бирме проживает более ста народностей и племен, находящихся на различных уровнях общественного развития.

Основное занятие населения – сельское хозяйство. В деревнях живет около 80 % населения, и почти все они в той или иной степени связаны с производством риса– главной сельскохозяйственной культуры Бирмы. В последние годы в связи с ростом промышленности и некоторым уменьшением доли рисоводства в экономике процент городского населения растет.

Господствующая религия в Бирме – буддизм. Буддистами являются практически все бирманцы, большинство шанов и других жителей горных районов. На окраинах Бирмы помимо буддизма можно встретить анимизм, а среди некоторых национальных меньшинств (карены, чины, качины) распространено христианство. Часть населения Аракана – мусульмане. Христиане и мусульмане составляют также некоторый процент населения городов.

Крупнейший город Бирмы – ее столица Рангун, с населением более 1,7 млн. человек. Рангун – основной порт страны, промышленный и культурный центр. Вторым по величине городом является Мандалай – центр Северной Бирмы. Еще два портовых города – Бассейн и Моулмейн (ныне Моламьяйн) – имеют более чем по 100 тыс. жителей.

Географическая замкнутость Бирмы, сравнительная бедность природными богатствами и традиционными предметами экспорта определили своеобразие ее исторического развития. Бирма менее других стран Юго-Восточной Азии подверглась в древности индийской колонизации, была защищена горами от вторжений, особенно с запада, позже других стран района стала объектом колониальной экспансии европейцев и сохраняла независимость до последней четверти XIX в. После окончания второй мировой войны Бирма стала первой колонией Британской империи, добившейся полной независимости.

С 1962 г. Бирма избрала путь преобразований, направленных на создание социалистического общества.

Первые труды, посвященные бирманской истории, возникли вскоре после появления бирманской письменности, в XII–XIII вв. Это были государственные и монастырские хроники. Жанр исторической хроники достиг вершины развития в XVI–XVII вв.; в XIX в. на основе средневековых хроник и летописей были написаны сводные исторические труды – «Хроника Стеклянного дворца» и «Хроника Конбаунов». Несмотря на включение ряда легендарных элементов, бирманские хроники в основном весьма точны и до сих пор служат базой наших знаний о древней и средневековой Бирме.

С падением в конце XIX в. независимого бирманского государства прерогатива написания бирманской истории перешла в руки англичан. Автором первой и во многом непревзойденной до сих пор «Истории Бирмы» был британский колониальный администратор А. Фейр, базировавший свои исследования на бирманских хрониках. Другие труды бирманских авторов по истории Бирмы, написанные в колониальный период, чаще всего уступают работе Фейра и имеют тенденциозную колониалистскую на-правленность. А. Фейр доводит повествование до падения бирманского государства; этим же периодом ограничивается Дж. Харви; третий из крупнейших английских историков Бирмы, Д. Холл, рассматривает историю страны до конца второй мировой войны.

После достижения Бирмой независимости появился ряд исторических работ бирманских историков. Крупнейшими из них являются книги Ба Тана и Маун Тин Ауна, в которых авторы прослеживают историю Бирмы до момента достижения независимости.

Помимо общих трудов по истории Бирмы существует ряд исследований, посвященных отдельным периодам истории страны. Большая работа по изучению древней и средневековой Бирмы была проделана Бирманским исследовательским обществом, созданным в 1912 г. и функционирующим доныне. Члены Общества были пионерами в области изучения эпиграфического материала и археологических памятников. Крупнейшими историками Общества были То Сейн Ко, Дюруазель, Пе Маун Тин, Благден, Тан Тун и Люс. То Сейн Ко, Дюруазель и Благден ограничивались в основном археологическими и эпиграфическими [6] исследованиями; Люс и Тан Тун создали ряд трудов по древней и средневековой истории, среди которых следует отметить в первую очередь трехтомник Люса «Древняя Бирма – Ранний Паган» и цикл статей Тан Туна о Бирме X–XIV вв.

Существует ряд работ, посвященных европейскому проникновению в Бирму, а также колониальному периоду. К их числу относятся книги Д. Холла «Европа «Бирма», С. Роуза «Британия и Юго-Восточная Азия», Д. Вудмэн «Создание современной Бирмы», а также несколько книг бирманских авторов, трактующих в первую очередь вопросы национально-освободительного движения и борьбы за независимость. Этим проблемам посвящен ряд трудов Маун Мауна, как, например, «Бирма в семье народов», «Судебный процесс в Бирме», книга Маун Тин Ауна «Полосатый павлин», целый ряд книг мемуарного характера, написанный участниками борьбы за независимость.

Проблемы современной Бирмы отражены в книгах как западных, так и бирманских авторов. Наиболее известны из них книга Кейди «История современной Бирмы», работы Фэрниволла, Эндрюса, До Мья Тин, Маун Тин Ауна и др. Однако до сих пор ни в бирманской, ни в западной историографии нет ни одного обобщающего труда, который охватывал бы историю Бирмы с древнейших времен до наших дней.

Систематическое изучение Бирмы в Советском Союзе началось с конца 40-х годов. К настоящему времени советскими историками создан ряд трудов, рассматривающих различные периоды бирманской истории и выдвинувших советскую бирманистику на первый план по уровню и объему проделанной работы.

Древняя и средневековая история изложена в книге И. В. Можейко «5000 храмов на берегу Иравади (Паганское царство)». Работа М. Г. Козловой «Бирма накануне английского завоевания» посвящена последним ста годам независимого бирманского государства. Впервые в мировой науке этот важный период рассматривается не только с точки зрения политической истории, но привлекается также важный материал, касающийся экономического развития Бирмы, внутренней жизни бирманского царства. Тематически продолжением этой работы является вторая монография М. Г. Козловой «Английское завоевание Бирмы», охватывающая практически весь XIX в., от начала подготовки британского вторжения до подавлений партизанского движения после третьей англо-бирманской войны.

Несколько подробнее вопросы, рассмотренные М. Г. Козловой в последних главах ее книги, излагаются в работе Л. Н. Журавлевой «Партизанская война бирманского народа против английского закабаления, 1885–1896 гг.». В этой книге тщательно исследуются причины и ход партизанской войны в оккупированной англичанами Бирме.

Колониальному периоду в истории Бирмы посвящена монография В. Ф. Васильева «Очерки истории Бирмы (1885–1948)» – крупнейший в настоящее время труд по истории Бирмы – британской колонии. В книге не только показана история становления и деятельности колониального режима, но и дана яркая характеристика национально-освободительного движения.

Вопросам национально-освободительного движения в Бирме и достижению независимости посвящены также работы А. Н. Узянова, А. С. Кауфмана, М. Г. Щербакова. К ним примыкают подготовленный Иститутом востоковедения сборник документов «Бирма бросает вызов», состоящий из статей и выступлений национального героя Бирмы Аун Сана, и биографическая книга И. В. Можейко «Аун Сан».

Существует ряд работ советских авторов, трактующих вопросы современного развития Бирмы. Это «Бирма на новом пути» В. Ф. Васильева, «Борьба за независимость и прогрессивные преобразования в Бирме» Ю. Н. Гаврилова, «Современная Бирма» В. Ф. Васильева и А. Н. Узянова, книги и статьи А. С. Кауфмана, А. Ф. Малова и др. Институтом востоковедения издан также сборник статей и речей Председателя Революционного совета Бирмы генерала Не Вина.

В работах И. П. Азовского, Г. Г. Попова, С. М. Макаровой, Г. Г. Стратановича, А. Ф. Жабреева, С. С. Ожегова и др. рассматриваются отдельные аспекты экономического, социального и культурного развития Бирмы.

Объем и разнообразие работ советских авторов, а также постоянный интерес советских читателей к истории Бирмы позволили предпринять попытку обобщения достижений бирманистики. Первым опытом такого рода является предлагаемый краткий очерк, который, разумеется, не может претендовать на полноту и исчерпывающую трактовку столь сложной и обширной темы.

* * *

Главы I–VII и IX написаны И. В. Можейко, главы VIII и X – А. Н. Узяновым.

Авторы выражают признательность Э. О. Берзину, А. Р. Вяткину, А. Ф. Жабрееву, А. П. Мурановой и другим специалистам за ценные замечания, а также С. С. Кузнецовой за помощь в подготовке рукописи к печати.

ГЛАВА I
ДРЕВНЯЯ БИРМА
(до 1044 г.)

1. Бирма в эпоху каменного и бронзового века

Люди заселили Бирму много тысячелетий назад. В этом отношении Бирма не отличается от других районов Юго-Востояной Азии, которая была, возможно, родиной одной из ветвей человечества. Ведь именно в Юго-Восточной Азии, на Яве, были найдены Э. Дюбуа кости питекантропа. Питекантроп и родственные ему предки человека Явы во многом близки синантропу или пекинскому человеку. А орудия, которыми пользовались и синантроп, и питекантроп, и так называемый моджокёртский человек, обитавший на Яве еще раньше, чем питекантроп, сходны с орудиями аньятской культуры (500–300 тыс. лет до н. э.), обнаруженными в Бирме.

Стоянки древних обитателей Бирмы и раннепалеолитические орудия были найдены экспедицией геолога Никкольса в 1900 г. Впоследствии более подробные и достоверные исследования провели в долине Иравади Т. Моррис (1932) и де Терра (1937–1938). Их экспедиции нашли следы палеолитической культуры на большой территории – от Пагана на севере до Таемьо на юге. Найденные орудия были изготовлены из гальки речных террас. И хотя останки создателей аньятской культуры до сих пор не обнаружены, есть основания полагать, что предки человека обитали в Центральной Бирме уже более 400 тыс. лет назад.

Палеолитические орудия, как и орудия последующих эпох, найденные в Бирме, говорят об общности путей развития человека в ней и других районах Юго-Восточной Азии. Аньятские орудия схожи с орудиями синантропа, а так называемые овальные топоры эпохи неолита обнаружены учеными как в Бирме, так и в Камбодже, Ассаме и на восточных островах Малайского архипелага. Неолитические топоры с плечиками встречаются от Индии  до Японии, топоры прямоугольной формы обнаружены по-всеместно в долинах рек Китая, Бирмы, Таиланда и Индии.

Связь различных типов неолитических топоров с определенными волнами переселений – проблема сложная и по сей день не решенная окончательно. Были ли вла-дельцы прямоугольных топоров протомалайцами, были ли топоры с плечиками характерны для мон-кхмерских племен и т. д. – все это объект споров археологов и ис-ториков. Однако вне зависимости от возможного исхода этих дискуссий можно утверждать, что в период неолита (IV–I тысячелетия до н. э.) Бирма была уже освоена человеком, и это относится не только к долине основной реки Бирмы – Иравади, но и к долинам Ситауна, Салуина и Чиндуина.

Хотя неолит Бирмы до последнего времени специально не изучался, в музеях страны накопилось большое количество подъемного материала, систематизация которого затруднена из-за отсутствия планомерных раскопок. Проведенное в 1969 г. исследование пещер Падалин в районе Таунджи обнаружило культуру раннего неолита и современные ей рисунки на стенах пещеры – первые наскальные рисунки, найденные в Юго-Восточной Азии.

Задолго до начала нашей эры в Бирме стало развиваться земледелие, условия для которого были весьма благоприятны в речных долинах. Землю обрабатывали женщины, а мужчины занимались охотой, рыболовством и собирательством. Такое разделение труда еще сохранилось у салонов архипелага Мергуи, – возможно, древнейших обитателей страны.

Находки предметов бирманского бронзового века едва ли насчитывают два десятка, причем большинство их найдено в Шанских горах, в районах, тяготеющих к Таиланду и Лаосу. Скудность этих находок объясняется прежде всего слабой археологической изученностью Бирмы.

Принято считать, что бронзовый век окончился в Бирме на рубеже нашей эры. Однако эта дата весьма условна. Кончившись в южных долинах, он еще веками про-должал господствовать в горных районах.

К началу нашей эры между жителями речных долин Бирмы, в основном ионами, и обитателями Восточного Индокитая сложились торговые связи. Существовали такие связи и с западными соседями. Рубеж нашей эры можно считать той вехой, от которой начинается отсчет истории Бирмы. Именно тогда в Бирме сложилась своя, автохтонная культура, и население ее наиболее развитых районов перешло к использованию железных орудий.

2. Первые письменные упоминания о Бирме

На рубеже нашей эры на юге Бирмы обитали моны, поселения которых протянулись цепочкой по берегу океана и берегам рек Иравади и Ситауна. В северной части долины Иравади укрепились уже первые тибето-бирманские племена. Это были еще не сами бирманцы, а близкие им племена пью. Редкое первоначальное население этих долин было оттеснено монами и тибето-бирманцамн на крайний юг и в горные районы.

Примерно 2 тыс. лет насчитывают и первые письменные упоминания о Бирме. Это – китайские летописи, которые рассказывают о походе в Северную Бирму, пред-принятом Чжу Гэ-ляном в 227 г. до нашей зры.

Если верить китайским летописям, на севере Бирмы в III в. до н. э. было несколько независимых или полунезависимых княжеств или племенных владений. Крупнейшим из них было княжество Меньху, которое семь раз воевало против китайцев.

Посольства с Запада, возможно, из Римской империя, о которых упоминают китайские летописцы, начали появляться в Китае со II в. до н. э. Путь некоторых из них проходил по Северной Индии и затем, возможно, по северу Бирмы. Если это так, то какие-то сведения о древней Бирме должны были достигать Европы, тем более что до того, как первые посольства прошли этим путем, он был уже знаком торговцам, караваны которых ходили из Китая на Запад.

Известно, что в 128 г. до н. э. китайский пилигрим Чжан Цянь обнаружил в Бактрии китайские товары. Китайские власти старались обезопасить торговый путь, и в 69 г. до н. э. в верховьях реки Меконг, неподалеку от современной бирмано-китайской границы, была учреждена провинция Юнчан. Китайские источники называют народы, населявшие эту провинцию, «айлао» и сообщают, что ими правят семьдесят семь правителей, что они прокалывают носы и носят украшения в ушах. Жители этой провинции восставали против власти китайцев. Китайский историк Фань И писал в хронике династии Восточных Хань (25—220 гг. н. э.), что «южные варвары живут разбросанные среди гор и управляются малыми царями. Они знают, как красить ткани и выращивать зерно, они делают также белые ткани, добывают медь, железо, свинец, золото, олово и серебро. У них водятся павлины, носороги, слоны, тапиры и двухголовый священный олень.»

Этим путем в 97 г. прибыли в провинцию Юнчан послы из страны «Тянь», которая, по китайским сведениям, входила в состав Римской империи.

В III–IV вв. торговые пути через Северную Бирму пришли в упадок. Провинции были упразднены, китайские войска ушли на север, и летописи перестали упоминать о «южных варварах». На северных границах Бирмы усилилось государство Наньчжао – грозный соперник древнего Китая.

Однако еще до этого, в период, когда существовал северный торговый путь, в долины Бирмы спустились тибето-бирманские племена пью. Пью осели в среднем течении Иравади, вытеснив оттуда дикарей «бесатаи», о которых говорится в «Перипле Эритрейского моря» и у Птолемея. Бесатаи были якобы каннибалами, воинственным и опасным для путешественников народом.

3. Бирма в начале нашей эры

Индийский океан был освоен мореходами задолго до начала нашей зры. Опытными мореходами были древние малайцы: и в Индии и в Китае сохранились некоторые малайские слова, обозначающие понятия мер и весов. В первые века нашей эры мореплавание достигло большого развития в государстве Фунань, занимавшем территорию современной Камбоджи. Там строились многопалубные суда, способные принимать на борт до 600 пассажиров и пересекать океан. Но наибольшего объема морская торговля достигла в Индии. Связи Индии и стран Юго-Восточной Азии в первые века нашей эры были настолько тесными, что дали основания некоторым исследователям считать первые государства Малайского архипелага, Бирмы, Таиланда, Камбоджи индианизированиыми государствами, представляя их изданием индийских купцов и брахманов.

Действительно, влияние индийской культуры на зарождавшиеся государства было очень велико. Особенно это касается прибрежных районов современных Таиланда, Камбоджи, Малайзии и Индонезии. В этих местах обнаружены санскритские надписи, относящиеся к II–III вв., множество предметов индийского происхождения. Государства, возникавшие восточнее Индии, переняли многое от нее как в области устройства, так и в культуре, религии и т. д. Наиболее ярким примером государства, сложившегося под непосредственным влиянием контактов с Индией, была Фунань.

Индийское влияние в Бирме не было таким заметным и не оставило таких глубоких следов, как, например, в Камбодже. Это объяснялось двумя причинами. Во-пер-вых, Бирма лежала несколько в стороне от исхоженных торговых путей, пересекавших Бенгальский залив. Во-вторых, Бирма, как торговый партнер, не представляла большого интереса для индийцев или жителей Фунани. Китайская хроника начала нашей эры, говоря о живущих в долине Иравади пью, сообщает: «Они торгуют с соседними племенами шкурами речных свиней (пресноводные дельфины Иравади. – Авт.), одеждой, глазурованными и неглазурованными горшками». До какой-то степени эти сведения могут относиться и к обитавшим на побережье Бенгальского залива и Андаманского моря монам. В любом случае там не было пряностей, золота, тканей, не-велика была добыча драгоценных камней.

Но все-таки торговые связи существовали – в основном, очевидно, посреднические. Те корабли, что следовали вдоль побережья, не могли миновать монских поселений. А на крайнем юге Бирмы, у перешейка Кра, происходила перевалка грузов, которые следовали потом в Фунань по суше.

Монские поселения на юге Бирмы были центром самостоятельной культуры, тесно связанной с культурой лежавшего восточнее монского государства Дваравати. Монские города Бирмы в первые века нашей эры были невелики. Иноземных гостей в них бывало немного, но все-таки эти районы страны были экономически самыми развитыми и теснее других связанными с внешним миром. Об этом говорит и такая деталь: индийцы и кхмеры называли монов «рман». И даже после того как монские города вошли в состав бирманского государства, соседи продолжали именовать всю Бирму Раманнадесой, что значит «страна монов».

В объеме и достоверности информации, касающейся древней истории северных и южных районов Бирмы, есть весьма существенная разница. Северные и центральные районы страны находились в сфере китайских интересов и им уделялось место в китайских хрониках – наиболее полном и достоверном источнике по ранней истории государств Юго-Восточной Азии. (В Индии не существовало летописных традиций.) О тех районах, куда китайцы не попадали или которыми они не интересовались, письмен-ных свидетельств практически не осталось.

Монские города юга Бирмы не имели прямых связей с Китаем, и в китайских хрониках о них почти не упоминается. Дошедшие до нас хроники самих монов относятся уже к средним векам и начали создаваться, скорее всего, под влиянием сложившейся в Бирме летописной традиции. Моны, по-видимому, первыми из народов Бирмы создали государственность, начали строить города и вышли на «международную арену»; однако первым государством на территории Бирмы, о котором мы имеем некоторые сведения, является Шрикшетра – государство пью.

4. Шрикшетра – государство пью

Государство Шрикшетра возникло в среднем течении Иравади. Впервые оно упоминается в китайских источниках IV в. В дальнейшем сведения о нем довольно часто встречаются в китайских и, позже, в арабских источниках.

О границах первого государства пью можно судить по остаткам городов и по упоминаниям о пью в позднейших бирманских хрониках и легендах. К настоящему времени известны три больших города пью: Тарекитара (Хмо-за), Халинджи и Пейктано. Эти города велики даже по сегодняшним масштабам. Все они расположены в долине Иравади: Тарекитара на самом берегу реки в районе довременного Пьи (Прома), Пейктано в 100 км севернее, в стороне от реки, и, наконец, Халинджи в Северной Бирме, вдали от остальных центров цивилизации пью, в 500 км вверх по реке от Тарекитары.

В то время как монские города, не объединенные общей властью, протянулись цепочкой по южному побережью Бирмы, пью создали единое централизованное го-сударство. К этому их толкнула необходимость проводить большие ирригационные работы в засушливых долинах Центральной Бирмы и охранять свои посевы и ирригационные сооружения от соседних горных племен.

Учитывая солидные размеры городов пью и территорию, которую они должны были контролировать, можно утверждать, что Шрикшетра занимала большую часть собственно Бирмы, наиболее важные сельскохозяйственные районы среднего течения Иравади. Однако судить о размерах Шрикшетры только по расположению главных центров вряд ли возможно. Дело в том, что они существовали не одновременно: годы расцвета Тарекитары падают на VI–VII вв., тогда как Халинджи достиг максимальных размеров и значения не ранее VIII в. Этот факт подтверждается данными археологических раскопок. Другие источники – надписи и позднейшие хроники – позволяют установить местонахождение некоторых других пунктов государства пью. Две надписи на языке пью были найдены в Пагане. Одна из них, которую называют «Розеттским камнем Бирмы», четырехъязычная надпись Мьязеди, относится к XII в.; другая не датирована. В хрониках шанских княжеств имеется целый ряд указаний на то, что местности в Северной Бирме, впоследствии занятые шанами, были подвластны в древние времена Шрикшетре. Бирманские хроники упоминают также поселения на западе и юге страны, входившие в состав государства пью. К ним относятся, например, города Пьин-мана и Таемьо.

Самыми ранними датированными находками, относящимися к пью, являются так называемые золотые листья из Мауннгана (в 12 км от Тарекитары). Это надписи на пали, написанные алфавитом пью и содержащие буддийские тексты. Они датируются V–VI вв. Другая подобная находка была сделана в пагоде Бободжи в самой Таре-китаре – это осколок каменной надписи также на языке пали. Ряд надписей VI–VIII вв. был обнару-жен в Тарекитаре, Халинджи и Пейктано, который был наименьшим из городов. Все они носят религиозный характер и не дают обширного исторического материала. Исключением являются надписи на погребальных урнах в Тарекитаре, которые позволили установить некоторые даты в истории древней Бирмы.

Найденные в Тарекитаре четыре погребальные урны с надписями отличаются от многочисленных подобных находок в Шрикшетре прежде всего тем, что сделаны из камня, а не из глины. Это указывает на высокое социальное положение людей, прах которых был захоронен в этих урнах. Надписи логически связаны между собой и гласят:

Надпись № 1. Год тридцать пятый. Умерли родственники Суриявикрамы.

Надпись № 2. Год пятидесятый, месяц пятый. Царь Суриявикрама умер в возрасте шестидесяти четырех лет.

Надпись № 3. Год пятьдесят седьмой, второй месяц, двадцать четвертый день. Царь Харивикрама умер в возрасте сорока одного года, семи месяцев и девяти дней.

Надпись № 4. Год восьмидесятый, второй месяц, четвертый день. Царь Шивавикрама умер в возрасте сорока четырех лет девяти месяцев и двадцати дней.

Если предположить, что в урнах был захоронен прах правителей Тарекитары (а это наиболее логичное предположение, судя по слову «царь» в некоторых из надписей, а также по исключительности каменных урн вообще), то мы узнаем, что в промежутке между 35-м и 80-м годами неизвестной нам эры в Тарекитаре правила династия Викрама (распространенное индийское династическое имя). Известны три царя этой династии: Суриявикрама, Харивикрама и Шивавикрама. На основании этого уже много лет назад было сделано предположение о том, что Шрикшетрой правили индийские цари.

Однако индийские имена еще ни о чем не говорят. Буквально все молодые государства Юго-Восточной Азии восприняли от Индии некоторые внешние атрибуты государственного строя. Династии с именами Викрама, Варман и т. д. встречаются не только в Шрикшетре, но и в Аракане, в Ангкоре и в других местах. Принятие индийского династического имени поднимало авторитет власти, подчеркивало ее исключительность, освящало новые социальные отношения в обществе.

За то, что цари Шрикшетры были пью, говорит захоронение их по обычаю этого народа, а также язык надписей. Даты, указанные в надписях, свидетельствуют о существовании в государстве пью своей эры. Годы правления царей пью должны падать примерно на VI–VII вв. – на это указывают палеографические данные. Но, для того чтобы привязать даты эры пью к какому-то определенному году нашего летосчисления, необходимо установить, чему соответствовал первый год этой эры.

В настоящее время в исторической науке существует разделяемое практически всеми учеными мнение, что 35–80 гг. эры пью соответствуют 673–718 гг. н. э. Это мнение основывается на предположении, что пью пользовались тем летосчислением, которое принято в настоящее время у бирманцев и начинается с 638 г. н. э. До открытия надписей в Тарекитаре происхождение бирманского летосчисления было непонятно ученым и по поводу возникновения его приводилось множество гипотез самого различного толка. Поскольку в 638 г. не существовало еще никакого бирманского государственного образования, естественно было предположить, что 638 г. был принят за начало летосчисления не самими бирманцами, а их предшественниками – пью.

Пью были родственным бирманцам народом и впоследствии были ассимилированы бирманцами. При этом вплоть до XIII в. утратившая свое значение бывшая столица Шрикшетры Тарекитара сохраняла титул столицы, которого не был удостоен Паган – действительный центр Паганского царства.

Если согласиться с этой гипотезой, то в истории Бирмы появляется первая дата – 673 г. В этом году (или несколько ранее) к власти в Тарекитаре пришла династия Викрама. За то, что Суриявикрама был первым царем этой династии, говорит отсутствие в надписи № 1 указаний на то, что умершие родственники Суриявикрамы были царской крови. В 638 г., за 35 лет до этого, в Тарекитаре было установлено летосчисление, которое впоследствии стало называться «бирманской эрой».

Надписи на урнах дополняет и подтверждает надпись на постаменте каменной статуи, также найденная в столице Шрикшетры. В надписи говорится, что статуя по-ставлена на общие средства неким Джаясандраварманом и его «братом» Харивикрамой. Далее сообщается, что некогда были созданы два города. В одном правил Харивикрама, в другом – Джаясандраварман. У них был общий наставник, который уговаривал царей любигь друг друга. В конце надписи выражена надежда, что дружба между соседними городами пью продлится на вечные времена и будет поддерживаться также наследниками братьев.

Само появление такой надписи говорит о каком-то расколе в государстве пью, о внутренних распрях. Наставнику не было бы необходимости призывать братьев к любви и миру, если бы они не выражали склонности к обратному.

Если Харивикрама известен нам как царь Тарекитары, то с появлением в надписи имени Джаясандравармана мы сталкиваемся с новым династическим именем, с династией Варман, которая правила где-то неподалеку от Тарекитары. Действительно, сравнительно недалеко от этого города существуют развалины города, называемого Пейктано или город Вишну. Археологические раскопки 1959–1969 гг. обнаружили там остатки храма, дворца и еще нескольких крупных строений. Логично предположить, что в надписях говорится о властителях этих двух городов, один из которых, Пейктано, вскоре после создания совместной статуи был заброшен.

О Варманах, правивших в Пейкгано, больше ничего не известно. Династия же Викрама правила в Тарекитаре еще по крайней мере 20 лет, до 718 г. Вероятно, Ши-вавикрама был последним или предпоследним царем этой династии. Дальнейшая история государства пью известна нам из китайских источников, в первую очередь из хроники китайской династии Тан, правившей в 618–907 гг. Хроника повествует о событиях на северных границах государства пью, трагическим образом повлиявших на судьбу Шрикшетры.

В 755 г. властитель Наньчжао Колофен (Го Ло-фэнь) заключил союз с Тибетом и начал войну против китайской династии Тан. Войска союзников нанесли Танам два серьезных поражения, и это укрепило независимость Наньчжао от Китая. Упрочив свое положение, Колофен стал хозяином весьма значительной территории и обратил внимание на расширение торговых связей с Индией. Для этого было необходимо вновь освоить и обезопасить забытые торговые пути, проходившие некогда по территории Шрикшетры. Шрикшетра оказалась в сфере интересов могучего соседа, и эта ситуация кратко охарактеризована в хронике Танов следующим образом: «Наньчжао силой своей военной мощи взяло пью под контроль».