Текст книги "Сирус с планеты Дэрна (СИ)"
Автор книги: Игорь Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Глава девятая. На марше
Близился день похода в лес. Все говорили о марше, с трепетом, с волнением, с восторгом. Белые стены Ортара всем давно уже надоели, лес это было что–то особенное, невероятное. Это свобода, хоть и временная, но свобода...
– Мы воины, верноподданные империи Зинон и династии Зэров! Мы служим империи Зинон и династии Зэров! Наша цель служить империи Зинон и династии Зэров! Умереть за империю Зинон счастье для нас и высшая цель!! – звучало из варийского строя.
Я говорил эти слова вместе со всеми громко четко и без запинки. В них была сила, наше предназначение. Когда был во флоте, то по–настоящему испытал гордость за моих сородичей – людей, теперь испытываю гордость за мою сильную варийскую расу. Зинон для меня стал всем, я готов служить ему, куда бы меня не отправили, с честью приму свою долю, как и мой отец, друг и наставник командир Громур.
Вчера меня подозвал Берон и отправил в рубку связи. Со мной хотели связаться. Я знал, что это может быть только один человек, который знает, что я тут и помнит обо мне, беспокоится и желает узнать мои успехи. Это был командир Громур. Я мало, что успел рассказать, сеанс был коротким и часто прерывался, связь была плохая. Но главное, я узнал, что Громур жив, что они побеждают, теснят врага. Конечно, без подробностей, связь открытая, креалим мог перехватить сообщения. Я горд своим другом, отцом и наставником Громуром. И не должен подводить его.
Напоследок он так и сказал: «Сирус, не подведи меня, будь силен, будь честен и будь справедлив». Я запомнил эти слова. Они просты и логичны в моем произношении, но сказал их именно он. И они звучали его голосом как что–то иное, что–то высшее. Эти слова в моем сердце. Я должен стать лучшим среди всех варийцев.
После сеанса Берон вернул мне патрон Виеры. Его поведение показалось мне странным. Он сказал, что я должен ему семь суток карцера и что могу на эти сутки провиниться, мне за это ничего не будет. Забавно, Громур скорее всего успел передо мной поговорить с наставником Бероном и подтвердил ему мои слова о Виере.
Теперь этот патрон для меня ничего не значил. Выкину его в лесу...
– Наш сектор семнадцать на семнадцать с половиной километров, ублюдки! – орал Берон. Мы с трепетом в сердце впитывали его слова. – От диких ублюдков нас защищает силовое поле. Вы его увидите, желтая стена, касаться которой запрещено. Кто ослушается превратиться в пепел. Всем ясно?!
– Да командир! – хором крикнули ученики и ученицы.
Сейчас мы находились на площадке вблизи леса. Я заметил, как среди ближайших деревьев мелькают солдаты. Да, охрана у нас будет что надо. Они прочесывали лес, который оградили полем генератора. Это временный сектор, как мне рассказали друзья, генератор перевозной. Как только марш закончится, поле уберут.
– Если вам ввели антидоты, это не значит, что надо совать свои носы во все щели этого леса, – продолжал Берон. – Тут масса живности, что готова вас укусить, откусить кусочек или вовсе сожрать. Руками ничего не трогать, ничего не жрать, не лизать, не грызть! Провизии всем будет достаточно!
Я слышал его, но уже не слушал, я наслаждался запахом леса. На мне обычный комбинезон и снаряжение ученика. Нам выдали парализующие бластеры и мечи. Первые три дня мы будем жить в палатках в лесу, затем нас поделят на две команды. Мы будем воевать друг с другом в учебных боях под командованием наставников. Вот где можно показать себя!
Мы вошли в лес. Идем строем, в колонну по два. Впереди наставники Берон и Шира, далее варийки, потом варийцы, я ближе к концу строя. По бокам в нескольких десятках метров мелькают солдаты в зеленых вакко–костюмах с винтовками, явно не парализующего действия, идут они параллельно нам. Охрана учеников действительно серьезная. Позади нас тоже идут солдаты, немного подгоняют строй. В небе то и дело проносятся разведывательные корабли, причем довольно низко. Зинон о нас заботится.
Лес сгущался, начали пробираться через заросли. Наставники выбрали хороший участок леса. Ни одной протоптанной дороги на пути. Колонна сильно растянулась. Ученики начали понемногу болтать между собой.
Я борол желание ринуться в самую гущу леса, хотелось затеряться в зелени. Запахи природы дурманили. Соседние ребята посматривали на меня, как на сошедшего с ума, я улыбался, как идиот, мой блаженный вид был им непонятен.
Мы шли долго. Марш оказался трудным. Постоянно на пути встречались поваленные деревья, густые колючие кусты или негнущиеся ветви деревьев. Ребята разболтались. Берон с Широй уже километра на два ушли вперед, а охране было все равно на дисциплину, лишь бы шли, не нарушая строй.
– Я хочу за наставницу Ширу, – говорил один.
– Да Берон ее порвет, он мощнее! – говорил другой.
– Не, Шира хитрее, ее команда выиграет! – возражал первый.
– Шира из этих лесов! – вмешался еще кто–то. – Она знает варийские леса лучше всякого из Ортар.
– Да, я тоже слышал, – подхватил еще один ученик. – Шира давно бросила тупых дикарей и примкнула к Зинону.
– А сколько Шире лет, кто знает? – не вытерпел я.
Она казалась мне молодой. Но если верить сплетням, должна быть уже довольно взрослой, имея за плечами такую историю.
– Я сколько себя помню, она была наставницей, – ответил мне кто–то позади. – Считай, вдвое старше нас, если не втрое.
– А выглядит, как мы, – удивился я.
– Сирус, только ты мог так удивиться, – усмехнулся мой сосед по колонне. – Молодость, одна из особенностей нашей гордой и сильной расы. И живем мы дольше обычных людей.
– Историю и генетику Варийи мы проходили, когда были в средней группе, – сказал ученик, шедший вперед меня. – Сирус в это время колотил морды беспризорников Дэрны.
Ребята весело засмеялись. Я тоже подхватил смех.
– А ну заткнулись ублюдки! – взревел приближающийся Берон.
Он видимо решил обойти колонну. Все притихли.
Вскоре лес расступился, и мы оказались на поляне. Ее расчистили от деревьев совсем недавно. Срезы на пнях были свежие, сами стволы куда–то исчезли. Я слышал о том, что в такой тяжелой работе часто используются десантные роботы, без сомнения это была их работа. Сотне пятиметровых исполинов ничего не стоит расправиться с кучкой деревьев. Вот бы когда–нибудь их увидеть! А еще лучше десантироваться в нем в самое пекло схватки с креалимскими собаками!
Мы изучали это чудо техники на уроках. Поистине смертоносное оружие Зинона. Пятиметровые человекообразные безголовые чудовища с огромными орудиями, лезвиями на руках, когтями, пилами и штырями, увешанные бронелистами и способные вырабатывать собственное защитные вакко–поле. Увидеть бы сейчас хоть одного!
Но наставники позаботились о том, чтобы все лишние убрались к нашему приходу. Мы разбили лагерь. Это проще простого. У каждого есть коробка, занимающая четверть места в рюкзаке. На коробке кнопочка, нажал и вот тебе одноместная палатка распускается на глазах. Хорошее устройство, такое бы на Дэрне мне пригодилось. Палатка сохраняет тепло, а обшивка ее прочна. Ножом так просто не прорезать.
Развернув лагерь, мы снова построились, торжественно прокричали о нашей высшей цели, затем поели походных пайков и приступили к занятиям.
Бои на мечах, рукопашные бои, тренировки в стрельбе из парализующих бластеров, которые отличались от настоящих только мощностью. Внешний вид и вес их был схож с боевыми. Нас приучали к настоящей битве!
На рукопашном бою меня поставили против Котоша. Я не без труда побил его. В конце даже мог добить, однако уловил беспокойный взгляд варийки Арисы и не стал этого делать. Она была очень красива, у Котоша хороший вкус, но их любовь безнадежна, у нее нет будущего. На фехтовании меня два раза побили, вот уж чего не ожидал! Оба раза противники были сильны. Но меня поддерживали не менее чем других. Все бои я вставал на ноги. Всегда встаю после падения. А вот стрельбу совсем провалил, получил даже оплеуху от наставника Берона. Всему виной мои дрожащие руки, Котош был сильный противник, измотал меня хорошо.
Уже вечер. За нами особо не смотрят, можно и поболтать. Наставники куда–то делись, по периметру ходят караулы из солдат. На границах лагеря горят голубые огни. Ребята из ближайших палаток собрались в круг. Ночи на Аштане темные, нас никто не видит, по крайней мере без специальных приборов нас точно не заметят.
Воздух насыщенный и чистый, спать совсем не хотелось. Я вылез из палатки на шепот и понял, что ребята уже собрались и тихонько болтают. Никого ни кого не видит, в этом особая таинственная атмосфера.
– Я слышал, что после марша отберут лучших, – шептал один.
– Да, ты про гвардию? Наивный, – захихикал другой.
– А вот и я слышал! – заявил в полголоса еще кто–то, его сразу зашикали. Слишком громко сказал.
– Гвардию? – прошептал я, протискиваясь между учениками.
– Сирус? – услышал я голос здоровяка Натэра
– Да он, он, – захихикал кто–то. – Только Сирус мог спросить такое.
– Гвардия императора, – ответил один из учеников. – Туда берут лучших из лучших, теперь стали набирать и варийцев. Мы же самые, самые при самые...
– А то! – подхватил другой. – Я очень хочу в гвардию, смогу увидеть императора и его семью.
– И я, у него красивые дочери...
– Не смей говорить подобное, идиот, – перебил его другой. – Тебе отрежут гениталии за одну только мысль...
– Да я и не имел ввиду...
– Да поздно, – захихикал кто–то. – Твои гениталии теперь под угрозой.
Весь круг захихикал едва сдерживающимся смехом. А я подумал о принцессе. Если попаду в гвардию, то смогу ее увидеть. Настроение улучшилось в разы.
– В этом лесу у всех мальчишек гениталии под угрозой, – добавил чей–то женский шепот. Мы насторожились.
– Да это Милиса, – выдохнул кто–то.
– Иди прочь варийка, – зашипел Натэр.
– Наставники ушли, – прошептала в ответ она. – Можно я с вами посижу, мне страшно в палатке одной?
– А куда они ушли? – спросил я.
– Сирус? – переспросила Милиса. – Только ты мог такое спросить! Уединиться они решили.
Все захихикали. Я смутился.
– Думаете Виера придет сюда? – произнес ученик, сидящий рядом.
– Поле она не пройдет, какая бы она ловкая не была, – ответил другой. – Хотя кто ее знает, ребята, держите хозяйство в кулаке!
– Да фу, – возмутилась Милиса. – Вам доставляет удовольствие обсуждать и дальше чьи гениталии отрежут, как и кто? Или только нож Виеры интересует?
– Сирус ты видел Виеру, расскажи, как это было – спросил кто–то.
– Да и почему ты все еще с яйцами, – засмеялся мой сосед.
– А ты откуда знаешь с яйцами он или нет? – спросил кто–то еще. Ребята захихикали.
– Она купалась в озере, голой, – начал я, все затихли.
Мне захотелось рассказать, какой я ее видел, чтобы они не смеялись надо мной, а завидовали. Ведь все кто видел Виеру, мертвы. А я видел ее абсолютно голой, пусть завидуют!
– Сирус, ну не чеши нам, – возмутилась Милиса.
– А я верю ему, – возразил Натэр. – Расскажи Сирус, это очень интересно!
– Да, Сирус, рассказывай все, какова она обнаженная, сколько на ее теле шрамов, какие они... – подхватил еще кто–то.
– Она прекрасна, – вырвалось из меня. – Огненно рыжая, стройная, очень привлекательная фигура, без шрамов и уродства, красивая грудь, попа...
– Ну хватит, не при мне же, – пролепетала Милиса.
– Тебя и не держим, – усмехнулся кто–то из ребят.
– Да, можешь идти, – поддержали со смешками другие.
– Красивые зеленые глаза, – продолжил я. – Суровый взгляд, очень красивая девушка. Она раздела меня, увидела мои шрамы, обняла, поцеловала и назвала братом.
– И ты купился? – усмехнулся кто–то.
– Нет, испугался, – признался я. – Но потом вспоминал ее, думал, что что–то к ней испытываю...
– Ты влюбился в нее? – спросила Милиса с нотками цинизма в голосе.
– Нет, – ответил я резко. – Она враг, красивый, но враг, теперь это понял, узнав ее истинное лицо...
– Когда я поймаю Виеру, – начал мой сосед. – Сперва я воспользуюсь ею.
– А ты знаешь, как это делается? – захихикал кто–то.
Ребята тихонько засмеялись. Я начал жалеть, что рассказал им подробности нашей встречи. Теперь будут смеяться надо мной.
– Шира тоже знает Виеру, – прошептала Милиса. – Она ненавидит ее. Девушки говорят, что она знала ее до школы Ортар.
Вот почему она ко мне неравнодушна. Часто срывается на меня из–за Виеры. Нужно сменить тему. Мне уже совсем не приятны эти женские сплетни.
– А каковы они эти гвардейцы? – спросил я.
– Черная форма, черные корабли...
– Кажется, я видел их на Дэрне, – вырвалось из меня.
Я прикусил язык. Нельзя упоминать о принцессе, обещал ведь Громуру.
– Это невозможно Сирус, – усмехнулся кто–то. – Гвардия там, где династия Зэров, а на твоей Дэрне им делать нечего.
Я согласился, вспомнив, как уничтожил корабль с гвардейцами. Ком подкатил к горлу. К темноте глаза привыкли. В кругу нас было человек семь, я видел силуэты. Вскоре ребята начали расходится.
Моей руки коснулась чья–то маленькая теплая ручка. Это была Милиса.
– Проводи меня, пожалуйста, до палатки, Сирус, – пролепетала она.
У меня усиленно заколотилось сердце. Давно меня не касалась нежная рука девушки.
Я кивнул, хотя она вряд ли заметила, но потащила меня за собой. Мы прошли между палатками, шли и шли. На мгновение меня охватил страх и сомнения, ведь я прикасаюсь к ней, говорю с ней. Мне грозит наказание, самое серьезное, если увидят или узнают. Если ребята донесут на меня, я не смогу отвертеться. Хотя все почти разошлись, когда она подошла, и говорила Милиса очень тихо. Наставники ушли, их тут нет, лагерь спит.
Я даже не понимал, куда идем, за руку меня тащила варийка. Вскоре мы оказались у ее палатки.
– Ну вот и пришли, – прошептала она. – Спасибо, Сирус, ты смелый.
– А ты красивая, – прошептал я, отпуская ее ручку.
Не знаю, как даже вышло, что это сказал. Но в следующую секунду мои губы коснулись нежных губ Милисы. Она меня поцеловала!
Поцелуй был коротким, она прошмыгнула в палатку и закрыла за собой тканевую дверь. Жаль не видел ее глаз. Странные ощущения захватили меня. Она стала мне вдруг так дорога. Неужели я люблю ее? Вот так, из–за одного поцелуя? Что за чушь! Однако, моя самооценка взлетела до небес, я нравлюсь девушке. Это так необычно.
Милиса немного поворочалась в палатке и затихла. Я осмотрелся, с ужасом осознавая, что заблудился, обратной дороги не знаю. Силуэты палаток, ряды, ряды. Нужно хотя бы выбраться из женского сектора. Нельзя, чтобы меня тут заметили. Я побрел, стараясь не шуметь. И вдруг увидел, как в лагерь с освещенной стороны входят двое. По фигурам понял, что это были наши наставники. Они пошли через лагерь. Я попятился назад, в их сторону идти не рискнул, решил обойти. Обойти – значит пойти по границе леса. Где–то там караул. Но я все же рискну!
Моя палатка должна быть в середине лагеря. Я вышел из лагерной зоны. В центр лагеря шел наставник, у него был фонарик, что освещал дорогу тусклым голубым светом. Шира куда–то делась. Сердце бешено колотиться. Что же делать? А если он проверит в палатке я или нет?!
Я упал на четвереньки побрел по примятой траве между палатками, лучше пусть поймают меня в лагерной зоне, чем в лесу. Он идет прямо на меня! Я спрятался за палатку. Он прошел по параллельному ряду. Стал обходить лагерь вокруг, затем вернулся к освещенной зоне и удалился. Я минут двадцать просидел у палатки в ожидании, когда же он уйдет.
Когда все же решился подняться, мне в глаза ударил синий свет. Внутри что–то оборвалось от неожиданности и страха.
– Так, так, ученик Сирус, – проговорила с насмешкой Шира.
Я упал перед ней на колено и прошептал приветствие.
Она ударила меня по опорной ноге, и я свалился на бок. Подняться не осмелился. Сейчас не спарринг, она командир и может наказать меня, как посчитает нужным.
Шира перевернула меня на спину и села сверху. Залепила несколько пощечин, что у меня в глазах засверкали искры. Фонарик она оставила в стороне, я видел ее слабо освещенное грозное, но красивое лицо.
– Простите меня командир, – пролепетал я, пытаясь закрыться.
Она снова начала осыпать меня пощечинами.
– Что она в тебе нашла? – приговаривала она. – Что нашла в таком ничтожестве? Что заставило ее назвать тебя братом? От родной крови отказалась! А ты чужак стал ее братом, почему? Что, ублюдок в тебе, чего нет во мне...
Она повторяла все снова и снова. Я рассвирепел, кто бы она ни была, не могу позволить бить меня так! Пусть лучше кулаком в лицо, ногами по ребрам, но не эти унизительные пощечины. Я выгнул спину и хотел увернуться в сторону, но она зажала. Бдительная варийка!
– Что Сирус, не нравится тебе?! – усмехнулась злобно она. – Не нравится, что женщина сильнее? Ты в моих руках, слабенький и немощный брат Виеры!
– Она мне не сестра! – возмутился я.
– Как ты смеешь отказываться от нее! – взревела Шира, позабыв, что в лагере все спят.
Я обозлился не на шутку. Потерял контроль. Схватил ее за распущенные волосы и рванул, что есть силы в сторону. Она завизжала. Каким бы она не была мастером меча и рукопашного боя, она всего лишь женщина. Я повалил ее на бок, не выпуская большого пучка волос из руки, взобрался на барахтающееся тело и зажал в объятиях, что было сил. Она пыталась высвободиться, но я держал крепко. Сейчас во мне господствовал беспризорник с Дэрны.
Шира жалобно заскулила. Она начала задыхаться. Я отпустил хват, она не стала отталкивать. В ужасе осознал, что напал на наставника. За это смерть. Я отодвинулся от нее. Она лежала неподвижно, только грудь опускалась и поднималась. Она дышала, смотрела в небо, ее глаза блестели от слез. Я сидел рядом, затаив дыхание. Ожидание наказания хуже самого наказания. Наставница подняла корпус и обхватила себя за ноги согнутые в колени. Она осталась в сидячем положении, пристально посмотрела на меня. Я увидел ее взгляд. Красивый, но жаждущий чего–то плохого. Прощай моя карьера. Будь силен, будь честен и будь справедлив, говорил мне командир Громур. Я подвел его. Она смотрела на меня, будто я уже мертв, она перебирала в голове все варианты наказаний для меня, самые изощренные, самые жестокие. Чтобы я дольше мучился, чтобы брат Виеры испытал самую страшную боль. Я смотрел на нее трепетным и умоляющим взглядом, какой только мог изобразить…
– Прости, – прошептала Шира.
Я потерял дар речи. Она резко встала и пошла прочь. Похоже, ей было не до меня. Завтра она расскажет Берону все, и мне попадет. Она даже не взяла свой фонарик. Ни о чем другом не думая, кроме как о завтрашнем наказании я попятился назад и сам того не подозревая, вышел за пределы лагеря.
– Давай побудем еще немного, – прошептал чей–то женский голос в кустах.
Я пригнулся и замер, боясь даже дышать. Меня кто–то заметил?!
– Наставники начали обход, я даже отсюда вижу их фонарь, – ответил вариец, его голос мне показался знакомым.
Это был Котош! А девушка это его возлюбленная Ариса. Они вдвоем. Сидят в кустах. Меня они явно не заметили.
Было слышно, как они шуршат в кустах и целуются, как Ариса звучно дышит и наслаждается объятиями. Я попятился прочь, слишком много за вечер всего запретного произошло. Мне было страшно, я должен найти свою палатку, во что бы то ни стало.
Стал аккуратно покидать заросли. Сердце замерло в новом испуге. Совсем рядом со мной промелькнул тусклый голубой фонарик. Это был солдат, караульный нашего лагеря. Он был не один. За руку он вел еще кого–то. Судя по большой шевелюре и маленькому росту это была варийка. Он вел ее в лес. Зачем? Надругаться? Она не кричит и не сопротивляется. Он хочет овладеть ею? А она не против...
Они прошли мимо. Девушку я не узнал, и хорошо. В глубине души я желал, чтобы она не оказалась Милисой.
Все же я нашел свою палатку. Не сразу конечно, сперва поляну, на которой мы сидели. Там была сильно примята трава. Затем нащупал и свой маленький временный домик. Залез и сразу провалился в сон.
Утренний подъем. Ощущения поганое. Внутреннее беспокойство не оставляло. В строю меня трясло. Берон и Шира, как ни в чем не бывало распределяли учеников по учебным точкам.
Шира прятала от меня свой взгляд. Котош сиял весь, да и Ариса цвела и пахла. Вот же ночка выдалась!
Я наблюдал за Котошом, должно быть хорошо, когда тебя любят. Ариса не глупая, выбрала себе красивого варийца, с выразительными черными глазами, крепкой и атлетической фигурой, сколько его видел, он часто улыбался и никогда не отчаивался. Еще бы! Его любит и поддерживает такая красивая девушка. У них нет будущего, но они живут и наслаждаются настоящим.
Сегодня я показал хороший результат на всех занятиях. Попутно восхитился рукопашному бою чемпиона Мунто и здоровяка Натэра. Оба были хороши, конечно, чемпион выиграл, но и мой сосед не оплошал, держался достойно.
Обратил внимание на Милису, она тоже посматривала на меня, ее голубые глазки смотрели с большой радостью. Все мои схватки она поддерживала меня. Я побил всех, в бою на мечах даже не оставил шанса рыжему Орику, а он считался одним из лучших в фехтовании! Я бился как зверь, будто на смерть. Вот что может сделать один поцелуй!
Меня посетила сумасшедшая мысль. А почему бы мне не уединиться с ней в лесу? Хочу обнять ее и расцеловать, хочу нежно прижать, извиниться за то, что побил ее когда–то в бою на мечах, тем самым нанес обиду. Она тогда даже плакала, я помню. А Шира отвесила ей подзатыльник.
Ночью мы снова собрались. Я с волнением и трепетом ждал момента, когда услышу первый шепот за стенкой палатки. Это значит, что наставники ушли и можно выходить, раз уже кто–то вышел из учеников.
Мы шептались в темноте. Я был рассеян, почти не слушал болтовню ребят, меня интересовало лишь одно, когда же придет Милиса. Я вслушивался, чтобы распознать ее голосок. Ждал, а она все не приходила. Прошло несколько часов, снова показались наставники, они делали обход, все по расписанию. Ребята быстро и почти бесшумно растворились в темноте.
Наставники тут, обойдут лагерь и скоро уйдут, но это уже не важно, разочарованный, я шмыгнул в свою палатку.
Наивный пацан. Она забыла обо мне. С этой горькой мыслью попытался все же уснуть. Но ничего не выходило. Вне палатки была какая–то мелкая суета, кто–то куда–то ходил, шуршала трава. Меня это не касается. Вчера мне повезло, что все обошлось, сегодня могу нарваться на неприятности. Стоит ли из–за какой–то варийки так убиваться? Однажды мой друг Морик рассказал мне, что у вариек есть специальные занятия, на которых их обучают искусству любви. Потому что потом они будут ублажать своих хозяев!
Злюсь… Они все рабыни, мерзкие рабыни, которые будут отдаваться любому хозяину. Своими нежными губками Милиса будет целовать какого–нибудь дряхлого старика.
В палатку кто–то пролез. Я приподнял голосу. Это была Милиса. Адреналин ударил в кровь. Она пришла! Смелая, бесстрашная.
– Наставники ушли, – прошептала она, переступая через меня на четвереньках.
– Они могут и вернуться, – прошептал я и потянулся, чтобы включить освещение.
В палатке была такая функция, свет очень тусклый, но лучше чем ничего. Варийка задержала мою руку.
– Не включай, Сирус, – шептала Милиса, и села рядом. – Думала ты смелый, не разочаровывай меня.
– Я больше боюсь за тебя, – попытался парировать.
– Мы товар, нам ничего не угрожает, – обрубила она. – Меня продадут, и я уже никогда не смогу любить. Я действительно для тебя красивая, Сирус?
– Да, – прошептал я, она взяла мою ладонь и прислонила к своему телу.
Я почувствовал теплую, нежную, упругую грудь. Милиса была обнажена до пояса. Когда она успела снять свой комбинезон? Входила она точно одетой. Я остолбенел, никогда в жизни, я не трогал женскую грудь. Видел, но не ощущал так. Она почти помещалась в мою дрожащую, жадную лапу. В ладонь уперся ее остренький сосок.
Сверху накрыли волнение, страх, возбуждение… Она нащупала замок на моем комбинезоне и расстегнула его до пояса, прислонилась ко мне, своим нежным телом, своей грудью. Я обнял ее, такую горячую и нежную. Она поцеловала меня в шею, так необычно, так возбуждающе. Я закрыл глаза в блаженстве.
Мы долго целовались. Я не хотел прекращать этот сладостный миг. Она хихикала, играла со мной, прятала свои губки, а я жадно искал их в темноте, находил и впивался, прижимал ее крепче. Ее тоненькая талия, нежная спинка, изгибы, я был одурманен ею.
– Я лучше целуюсь твоей Виеры? – прошептала она, хихикая.
– Да, да! – твердил я, страстно целуя ее тело.
– Моя грудь лучше, чем у твоей Виеры? – продолжала она.
– Да, – шептал я.
Сейчас Милиса была для меня совершенством, идеалом. Позабыл обо всех опасностях.
– Тс! – прошептала она и закрыла мои губы своими пальцами.
Я действительно завелся не на шутку. Не знаю, что со мной. Не знал как, но был готов овладеть ею. Она зашуршала.
– В чем дело Милиса? – насторожился я.
– Мне пора идти, если нас застанут вместе, тебя могут жестоко...
– Хм, – неловко прервал я. – Тебя проводить?
– Не нужно, лишний риск, – ответила она и впилась в мои губы своими.
Это был прощальный поцелуй. Она ушла, а я остался. Эйфория счастья охватила меня. Кажется, я люблю ее. Затем нахлынула тоска. Нам не быть вместе, это невозможно. Ее продадут, а я буду служить где–то далеко. У нас нет будущего. Как же плохо мне...
Я заснул лишь под утро.
Подъем был тяжелый. Нас построили. Атмосфера была угнетающая, Берон орал громче обычного.
– Сегодня ночью, один из ублюдков нарушил правила! – начал наставник, у меня затряслись поджилки. – Этот ублюдок прикасался к варийке и чуть было не лишил невинности! За это я отрежу ему гениталии, облегчу задачу для Виеры!
У меня помутился рассудок. Я еле стоял на ногах. Неужели речь обо мне, не вынесу этого.
– Кто сегодня ночью был с варийкой?! – орал Берон. – Выйди из строя на шаг, покажись ублюдок, если ты не трус, с честью прими наказание!!
Будь силен, будь честен и будь справедлив, прозвучало в моей голове. Я подвел Громура, поддался животной природе. Я должен быть наказан, с честью приму наказание, какое бы оно не было. Подал корпус, чтобы сделать шаг, но уловил взгляд Ширы. Она смотрела пристально. Только на меня. Ее лицо еле мотнуло в сторону, она хотела мне что–то сказать. Или предостеречь. Я замер. Через мгновение из строя вышел Котош. Меня трясло, я напрягся, как мог, лишь бы не выдать свое волнение.
Солдаты подскочили к Котошу и потащили к Берону. Со стороны женского строя послышался плач.
– Заткнись Ариса! – взревела Шира. – Тебя тоже ждет наказание, я позабочусь о том, чтобы ты страдала долго!
Берон закипал, копил в себе злость, молча обходя кругом Котоша. Ученика трясло, он не стоял на ногах. Его держали двое солдат в зеленых вакко–костюмах и с винтовками за спиной.
– Этот ублюдок осмелился пойти против правил! – взревел Берон.
Котош опустил голову, он плакал. Ариса тихонько похныкивала в строю.
Я заметил, что Шира смотрит только на меня. Съежился под ее пристальным взглядом. Мурашки прокатились по всему моему телу.
– Принесите инструмент! – крикнул Берон, к нему подбежал солдат, в руках у него были большие ножницы.
У меня подкашивались ноги, при виде этих ножниц.
Ариса громко зарыдала. Шира быстрым шагом направилась к ней. Звучная пощечина прервала рыдания варийки. Та повалилась на землю, Шира на этом не успокоилась, взяла ее за волосы и выволокла из строя, затем с особым цинизмом потащила к Котошу.
– Раздеть его! – скомандовал Берон.
С пацана сорвали комбинезон. Я вспомнил, как когда–то на Дэрне со мной сделали то же самое. На моих глазах наворачивались слезы.
– Смотри на него шлюха! – взревела Шира, не выпуская волос рыдающей Арисы. – Смотри на него! Любишь его? Похотливая сука! Смотри, что ты с ним сделала!
Наставница высоко вздернула ее голову, та уже не держалась на ногах. Я не могу понять, откуда столько силы у Ширы?
Подошли еще двое солдат и схватили Котоша. Тот начал орать и извиваться, при виде ножниц. Его держали четверо за ноги и за руки. Ученик истошно орал, будто ему уже отрезали его гениталии. Он был полностью беспомощен. Берон подошел ближе и продемонстрировал инструмент Котошу. Я не мог на это смотреть. Меня выворачивало. На его месте мог оказаться я, если бы не Шира...
Лязг железных лезвий прервал крик Котоша, теперь он хрипел. Его отпустили, и он упал на траву. Ариса визжала, уже охрипшим голосом. Она сорвала его в ту же секунду, как свершилось наказание. С этого момента я стал ненавидеть школу Ортар.
Прошел день. Это был самый серый день, из всех, что я провел в школе. Многие ученики пребывали в шоке, занятия шли медленно и мучительно. Ночью я не вышел из палатки. Милиса не пришла, а если бы и пришла, я бы выгнал ее. Мы все получили хороший урок. На ночную беседу никто не вышел, в лагере царила мертвая тишина. Котоша увезли, после реабилитации он продолжит службу. Так сказал сам Берон.
За ночь я успел о многом подумать. Котош ведь уже был наказан за контакт с Арисой, и он снова полез к ней, или она к нему. Если бы он не нарушил правила, ему бы никто ничего не сделал. Но все равно, это жестоко. Я служу Зинону, я служу Громуру, но все равно ненавижу эту школу и этого наставника Берона. Он жестокий, именно такие, как он били меня кнутом и ногами, именно такие издевались на Дэрне. Я ненавижу его...
На следующее утро нас начали делить на две команды. Шира забрала меня в свою, вместе с Натэром и Ориком. Дошен, третий мой сосед по комнате, чемпион Мунто, мой друг Морик и Милиса оказались в команде с Бероном. Я уверен, что Шира отдала Милису специально, чтобы мы не наделали глупостей. Я и не расстроился, меня больше не интересовали варийки, усвоил урок, моя любовь к Милисе испарилась быстро, да и была ли она?
Увидел в нашей команде Арису. С разбитой припухшей губой, красными заплаканными глазами и растрепанными волосами. Ее трясло, до сих пор варийка не оправилась. Думаю, Шира вплотную займется ее воспитанием, когда бы отправимся своей командой в путь.
– Задача команд проста! – ревел Берон. – Дойти до точек сбора, а дальше команды превращаются в противников! Подробности узнаете у командиров! Моя группа! Пятнадцать минут на сборы, вперед!
– Моя группа! – закричала Шира. – Десять минут на сбор, вперед варийцы!
Я помчался. Нужно собрать рюкзак, свернуть палатку, запихать все пайки, что выдаст пункт снабжения. Сначала в пункт, чтобы занять очередь. Не успею, подведу Ширу. Она выбрала меня, она спасла меня, она не выдала меня Берону ночью, даже после того, как грубо с ней обошелся. Она плакала, я видел, что она плакала. Никогда бы не подумал, что она может пустить слезу, такая грозная, сильная наставница.
Мы выдвинулись отдельной группой. Я заметил, что с нами было всего два солдата в сопровождении. Значит, нам дают большую самостоятельность. Теперь начался настоящий марш.
Мы шли. Шира часто проходила вдоль строя, назад, вперед, подгоняла отстающих. Идти стало тяжелее, высокая трава, густой кустарник, который не обойти. Ветки исцарапали мне все лицо. Я несколько раз спотыкался и падал.
