Текст книги "Сирус с планеты Дэрна (СИ)"

Автор книги: Игорь Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Теперь она шла позади меня. И я не оборачивался, не хотел смотреть на нее, злился на себя, на нее, на окружающий мир. Просто слышал звуки шагов, знал, что она близко. Солнце уже село за горизонт. Первая луна показалась над нами. Я до сих пор не надел свой мех. Был голоден, но не мог есть, хотел пить, но не мог и этого. Хотел наказать себя хотя бы этим.

Как может жизнь одного стоить больше тысячи жизней других? Да, я убивал хозяев, но это другое. Я спасал свою жизнь, защищался. А эти ведь даже не сопротивлялись. Этот умиротворенный взгляд черного командира… Он же видел, как к его шее приближается лезвие. Он мог увернуться, отойти, отбить удар этой девушки, в конце–то–концов толкнуть ее! Я понял, в чем дело! Она его загипнотизировала! Как и меня! Я не знал, что творю. Это все она! Горечь… Нет, я знал… знал, что делаю…

Иду, шаркаю по камням. Меня колотит от холода. Вдруг осознал, что больше не слышу позади себя шагов. Обернулся, и меня охватила растерянность. Вальены нет! Вторая луна уже поднялась. Я побежал назад, сердце похолодело от тревоги. Девушку нашел быстро, ибо как сумасшедший бежал со всех ног. Она лежала неподвижно на боку, прижав к животу ноги, в двухстах метрах позади. На камнях увидел следы вышедшей из нее пищи. Ее костюм больше не блестел, энергия иссякла, а вместе с ней и защита.

Я отбросил ее шелковые кудрявые волосы назад, оголив нежную шею. Проверил… Пульс есть. Живая! Сердце защемило от боли. Не могу ее потерять. Ни на секунду не сомневаясь, вытащил свой последний шприц с инъекцией и вколол ей в шею, единственное подходящее место, не закрытое ее костюмом. Она вздрогнула, по телу прокатилась судорога. Я снял свою маску и надел на нее, развернул меховую скрутку и одел жилет поверх костюма. Она продрогла, ей нельзя замерзать. А я еще потерплю, я сильный. Подхватив на руки хрупкое и обмякшее тело, понес ее вместе со всеми остальными пожитками и креалимским оружием за спиной.

Пока шел, думал лишь о ней. И это придавало мне сил, и двигаться дальше, и здраво мыслить. Прокручивал в голове варианты. И пришел к выводу, что просто не понимаю, что происходит с этими людьми. Почему она тут, почему убила людей в черной форме, уничтожила их вместе с кораблем, почему не покинула с ними планету? Чего она опасается? И наконец, кто такой Друман?! Это имя в бреду она повторяла и повторяла.

Весь путь до пещеры я проделал без остановки. Меня колотило от жгучего холода, уже была глубокая ночь. Морозный воздух обжигал легкие. Мне плохо, меня тошнило, хотелось пить. Я почти выбился из сил.

До меня донеслось рычание зверя. Сознание охватил ужас. Из темной пещеры мне навстречу вышел большой лохматый желтый зверь. Вчера я убил двоих, легко. Сейчас меня застали врасплох. Он был уже на расстоянии прыжка. Его подрагивающая от рычания пасть была вся в крови. Но это была явно не его кровь. Он поел всех детенышей в пещере! Или трапезничал добычей, оставленной его сородичем?!

– Ты сытый! – крикнул я. – Уйди! Прочь! Посмотри, что сделал с твоими друзьями! Смотри на красные камни! Это они, их ошметки, все что от них осталось! Одумайся и уйди прочь!

      Но зверь медленно шел на меня. Я боялся опустить на землю Вальену, она окажется перед ним, он сможет ее схватить. Если не освобожу руки, он убьет нас обоих, если повернусь и попытаюсь положить девушку в сторону, он нападет, я не успею среагировать. Что делать? Через секунду зверь прыгнул.

Не нашел ничего лучше, чем развернуться к нему спиной, защищая Вальену от его клыков. Удар невероятной силы сбил меня с ног, позвоночник пронзила острая боль, будто он сейчас переломится. Я повалился на девушку, закрывая ее своим телом. Мы встретились с ней глазами. Не знаю, когда она очнулась. Но ее взгляд был четким, полным смятения и ужаса. Она оцепенела.

Ее глаза были прекрасны. Они не должны видеть страха мужчины, от которого сейчас зависит ее жизнь!

Не пойму, как это вышло, но я ухмыльнулся ей в ответ! Злобно оскалился, как умею делать, после лучшего удара беспризорника, который для меня оказался настолько слабым, что я и не упал, и даже не отступил на шаг, как ожидал мой противник. Мою спину защитили три Креалимские винтовки, которые там болтались. Меня вдруг рвануло назад. Зверь начал трепать мое тело, схватив за винтовку. Все мои пожитки разлетелись по сторонам, ремни и веревки разорвались. Меня трепало как куклу это могучее животное. Я потерял ориентацию, постоянно ударяясь о камни. Зверь неожиданно остановился. Вероятно, понял, что схватил не за то место, которое можно прокусить и нанести ущерб. Он не чувствовал на языке крови. А хотел разорвать меня.

Перевернулся на спину. Огромная пасть зверя склонилась надо мной. Меня охватила ярость.

– Ничтожество! – взревел я и саданул кулаком по его нижней челюсти.

Затем еще и еще. Зверь взвизгнул и замотал головой. Воспользовавшись заминкой, я нырнул под него и, цепляясь за шерсть, забрался по могучему боку на звериную спину. Такой прыти и цепкости сам от себя не ожидал. Он попытался сбросить меня, мотнув мощными плечами, я обхватил его шею. Его мерзкая вытянутая морда повернулась и попыталась схватить, клацая челюстью.

Сцепил вместе пальцы. Длины моих рук едва хватало, чтобы заключить в объятия его мощную, вибрирующую от рычания шею. Он повалился на бок, чтобы скинуть меня, затем начал кувыркаться, надавил всей своей массивной тушей. Я взревел от боли и ярости. Надавил что есть силы на горло, использовав последнюю отчаянную попытку. Что–то хрустнуло под моей хваткой. Тело зверя обмякло. Я не отпускал еще минуту, силы были, а второго шанса может и не представиться, если зверь все же притворился.

Когда прислушался, понял, что его сердце уже не бьется, и только тогда отпустил. Кряхтя и фыркая, вылез из–под шерстяной туши. Все тело горело, мне было жарко. Когда поднял голову, то увидел стоящую надо мной Вальену. В ее руке был бластер. Но она опоздала. Слава досталась мне! На ней уже не было моей маски, видимо она сорвала ее. Я не мог прочесть этот взгляд. Будто такой дикий и ошалелый. Улыбнулся ей виноватой улыбкой, прищурившись. Рад, что ей лучше, и моя инъекция подействовала.

– Ты прикасался ко мне! – вдруг заявила она и нацелила на меня оружие.

Я оцепенел. Не мог поверить тому, что происходит! За что?! Я спас ее, почему все происходит именно так?!

К горлу подкатил ком. Лежу у ее ног, с глаз катятся слезы сами собой. Нет, я не боялся за свою жизнь. Мне стало обидно, что отдал ей все, а она хочет убить меня.

Ее рука дрогнула вместе с моим трепещущим сердцем. Девушка резко развернулась, пряча свое лицо. Что с ней не так?! Что с ней происходит?!

Я сел, облокотившись на теплую тушу. Она все еще стояла спиной.

– Простите меня, – пролепетал я. – Я испугался, что вы умрете, нес вас, не касаясь, через костюм! – самое нелепое оправдание. Замолчал, чтобы не болтать чепуху дальше.

– Ты трогал мою шею! – заявила она и повернулась, ее глаза сверкали от гнева. – Как ты посмел, раб! Трогать мою шею!!

– А ну не ори на меня! – заявил вдруг я, сам от себя такого не ожидал.

Выходит, и я взбесился не на шутку. Она остолбенела, захлопала глазами от испуга и неожиданности. Я беспризорник и тоже могу быть злым и орать во всю глотку.

Замешательство на ее лице было видно невооруженным глазом.

– Я спас тебя! – продолжил на повышенных тонах, совершенно не обращая внимания на смотрящий в меня бластер. – Я отдал тебе свою защитную маску, отдал свою последнюю инъекцию! Отдал свой мех! Нес тебя на руках четыре часа, ни разу не остановившись на отдых! Защитил от зверя, подставив свою спину! И…и я не раб! Я Сирус! Сирус! Поняла?! Не твой раб, которого можно убить и сказать, что моя жизнь ничего не стоит! Я живой! Тебе ясно?!..

Перевел дыхание и продолжил более тихо:

– Стреляй. Я уже получил дозу радиации, превышающую все пределы. Я уже мертв, день, два, неделя… если не прикончишь ты или кто–то еще, убьет Дэрна.

Запнулся. Она стояла невозмутимо, ее не пробиваемый взгляд злил еще больше. Вдохнул побольше воздуха, собираясь вывалить все то, что грызет, что случилось из–за нее:

– Меня ненавидят все колонисты, с которыми жил, меня не пускают на порог, я бездомный, меня хотела изнасиловать тетя Фрида, которую считал своей матерью, потому что она была добра ко мне, хозяева ищут меня, потому что спас пилота Громура, мое жилище на помойке со всеми пожитками сожгли. Я собирал фильтры, чтобы пройти радиацию и сбежать на юг. У меня была мечта! Мечта увидеть зеленые деревья и море! Я ненавижу эту чертову планету! И меня ненавидят все, даже ты.

После этих слов, я встал и направился в пещеру. Судя потому, что это был дом зверей, радиации там должно быть меньше чем тут. Звери тоже живые. Меня колотило от гнева, боли и холода. Все старые раны заныли. Я забился в угол пещеры, ударил озноб.

В мыслях сказал себе – не раскисай, тряпка! Через время нашел силы подняться. Потому что Вальена не зашла в пещеру. Странно. Меня охватила тревога. Совсем недавно ненавидел ее, а теперь снова беспокоюсь. Когда выбежал наружу, не поверил глазам: командирша собирала свои и мои вещи. Ее шатало.

Поспешил ей на помощь. Стараясь не подавать виду, что между нами была ссора. Но она прятала от меня свой взгляд. Она была виновата, я знал, но гордость ей не позволяла показать это. На ней все еще была моя шкура. Забавно, маской она побрезговала, а шкурой нет. Совсем ведь не дурочка.

Мы, молча, собрали все и зашли в пещеру. На пути у разодранного трупа серого животного, что притащил вчерашний зверь, копошились детеныши.

Вальена испугалась и обошла стороной. А я демонстративно погладил одного из зверьков, приговаривая «мои хорошие». Они поскуливали, попискивали и пытались рычать. Интересно, расстроит ли меня, если утром сюда наведается еще один лохматый здоровяк? Звучно усмехнулся. Девушка уже зарылась в дальнюю часть пещеры и, скорее всего, спала.

Она не продержится больше суток, пришла эта горькая мысль. По ее состоянию видно, что хваленый костюм плохо защищал от радиации. Утолив жажду и голод, я лег недалеко от девушки и укрылся меховым одеялом. Я смотрел на нее, постепенно сдаваясь во власть сна. В полумраке не плохо вырисовывался ее сидячий профиль. Наблюдал за ее дыханием, как приподнимается и опускается грудь в меховой шкуре. Она дышит, значит жива. Я не могу позволить ей умереть. Она плохая, злая, надменная, упрямо называет меня маленьким рабом, хотя сама мелкая! Но хочу заботиться о ней, пока есть силы, пока живу. Обо мне мало кто заботился, знаю, что такое, когда ты никому не нужен, когда все хотят твоей смерти. А я живу наперекор им всем. Даже назло радиации и зубастым зверям, да что скромничаю – назло самой Дэрне!

Глава шестая. Люди и нелюди

 Что–то дернулось на моем плече. Распахнул глаза. Вальена лежала, прижавшись ко мне. Она дышала, и это самое важное для меня. По бокам спали пушистые детеныши. Забавно будет, когда командирша проснется в таком окружении. Улыбнулся… почему я сейчас счастлив? Вроде все хуже некуда. Но тепло и радость поселились в моей душе!

Потянулся за водой. Ее осталось немного. У Вальены тоже на пару глотков, она хлебала всю дорогу неэкономно. Сделал два глотка, пусть ей останется побольше.

Шорох упаковки разбудил девушку. Она открыла свои большие голубые глаза. В них было недоумение. По ним понял, что ночью она пришла в мои объятия непроизвольно, ненамеренно. Фыркая и тихо причитая, она оттолкнулась. Мне показалось, что ее волновало больше мое присутствие, чем детенышей у ее ног. Круги под ее глазами из синих превратились в фиолетовые. Ей срочно нужна была инъекция. Она попыталась встать, но не смогла. Подал ей воду и остатки ее еды. Воду она попила, от еды отказалась. Плохой признак. Она не могла или не хотела говорить, только недовольно мычала.

– Пойду в колонию, – заявил я. – Тебе нужна инъекция, попытаюсь достать. В пещере радиации меньше, чем снаружи, оставайся тут. Если придет зверь, стреляй. А детеныши тебя не тронут, не бойся.

Она слегка кивнула. Ее глаза выражали простую женскую слабость и беспомощность. Я взял часть запасов, они могут понадобиться для обмена и направился к выходу.

– Удачи Сирус, – услышал тихий хриплый голос Вальены. Я не ответил и не обернулся. Солнце больно ударило в глаза. Голова слегка кружилась. К вечеру должен вернуться. Если буду бежать, то успею.

И я побежал. Под гору было легче.

Мчался гордо, высоко подпрыгивая. За моей спиной Она. Ждет, рассчитывает на мою помощь. А я бесстрашен и неосторожен. Из оружия взял только вакко–меч. Заряд бластера Вальены был на исходе, поэтому свой оставил ей. Против колонистов меча будет вполне достаточно, если вдруг меня заходят схватить.

Сумка за спиной отбила мне все бока. И вот, я достиг хижины старика. Она и была моим ориентиром.

Настроение упало. Чувствовал вину перед ним. Интересно где он? Я направился к хижине. Дверь все еще была сорвана и валялась на прежнем месте. Сердце защемило. Заглянул вовнутрь. Старик лежал на боку, свернувшись калачиком, он был неподвижен. Я подполз к нему, в моих глазах стояли слезы, ком подступал к горлу. Даже запах внутри хижины теперь не казался мне таким противным. Старик был мертв. Он замерз.

Вдруг кто–то дернул меня за ногу и вытащил из хижины. Извиваясь, я повернулся. Это были колонисты, экипированные и в масках. Среди них я увидел Рорика. Это был самый страшный человек колонии, глава второй шахты. Сорокалетний жестокий садист. Только ему спускали убийства хозяева. Однажды он забил дубиной до смерти пацана лет десяти, за то, что тот стащил пластину. Он когда–то и мне грозил, что если попадусь ему на глаза, то он спустит с меня шкуру. Он был очень сильный и страшный, я боялся его.

Меня начали пинать ногами, попадая и тревожа старые раны.

– Вот мы и нашли тебя мелкий ублюдок! – слышал я радостные голоса.

– Эта мразь убила отшельника!

– Мелкая мразь!

– Мелкий ублюдок, как ты задушил мужа Фриды?

– Тебе понравилось?

Я кричал, что не виноват, а они смеялись и продолжали бить ногами. По больным ребрам, исцарапанным плечам, голове, в живот. Я выл от боли.

– Хватит! На площадь его! – скомандовал Рорик. – Он убил креалимских воинов, двух наших хозяев. Его смерть должна быть показательной и мучительной! Мы должны просить милость хозяев, ублюдка мы покараем сами!

Колонисты радостно ревели. Мне связали руки за спиной и погнали в колонию.

В колонии творились беспорядки и суматоха. Что–то изменилось на планете. Сейчас меня это меньше всего волновало. Я трясся от страха. Меня вели на веревке, толпа вокруг плевала в мое лицо. Опустил глаза, чтобы не впитывать их ярость. Один уже порядком заплыл, чей–то сапог удачно попал. Может меня пугают? Побьют и отпустят? Может все обойдется? Что–то больно ударило меня по голове, едва устоял. Это были камни. В меня кидали беспризорники. Второй удар снова пришелся по голове, и я упал. Меня потащили по песку, затем по твердой дороге. Локти содрал в кровь. И уже не чувствовал их. С головы, по волосам текла липкая кровь.

Приволокли на платформу у реактора. Увидел два столба, вероятно приготовленные именно для меня. Привязали к ним, широко разведя руки и ноги. Впервые решился посмотреть на толпу. Все недовольно галдели и осыпали меня проклятиями. Рорик поднял руку. Все замолчали.

– Эта мелкая тварь, мелкий черный ублюдок, вылезший когда–то из дерьма, непонятно какого происхождения, – начал торжественную речь Рорик. Я выл и трясся от страха, все тело ныло от боли. А мужчина продолжал:

– Которого мы приютили, дали пищу и работу, которого вырастили и пригрели, совершил зло! Убил мужа Фриды, что к нему относилась как мать, убил моего деда, отшельника Мирока. Ты слышишь, мелкая тварь? – Он повернулся ко мне, в его черных глазах столько ненависти, я не в силах был смотреть на него.

– Мы должны были его забрать сегодня! Нам разрешили хозяева вернуть его в колонию! – продолжал Рорик. – А ты мразь убил его!

– Нет! Нет! Я не… – пытался оправдаться я.

– Ты не признаешь своей вины?!

– Нет! – рвался крик из моего горла.

– Раздеть его! – скомандовал Рорик.

Ко мне подошли два здоровых колониста и начали ножами разрезать одежду, совершенно не переживая, что заденут и тело.

– Не нужно! Пожалуйста, не нужно! – кричал я, заливаясь слезами.

Под одобрительный рев толпы с меня содрали комбинезон, сорвали трусы. Я был абсолютно голый. Беспомощный, голый маленький раб.

Толпа начала смеяться. Один из колонистов демонстрировал мои грязные трусы.

– Грязный мелкий ублюдок! – смеялся тот с моими разорванными трусами. – Он кончает в трусы! Ха–ха–ха!

От стыда и унижения я был готов умереть. Увидел среди людей Фриду, ее глаза сияли. Да когда мне снилась Фрида, испытал что–то особенное… Моей единственной женщиной, которую хоть как–то познал, была жестокая и похотливая Фрида. Я увидел среди колонистов и Крину, она заливалась смехом, попеременно кривя лицо от вида моего грязного белья.

Я унижен и раздавлен. Через секунду вскрикнул от жгучей боли. Что–то хлестнуло по спине. Обожгло так, что боль взбудоражила сознание, второго удара не выдержу. Я орал как резаный.

После второго удара сорвал свое горло. После третьего помутился рассудок. Бить перестали. Рорик вышел из–за моей спины с кнутом в руках.

– Ты признаешь свою вину мелкий ублюдок? – обратился ко мне он, демонстрируя кнут.

– Я не убивал мужа Фриды! Я не хотел смерти отшельнику Мирону, – оправдывался хриплым голосом в ответ.

Рорик нахмурился и резким движением хлестнул меня спереди. Удар пришелся на грудь и шею. Я завыл. Боль невыносимая.

– Да! – вырвалось из меня. – Да! Только не бейте, прошу, больше не бейте!

Толпа засмеялась. Мне было уже на них плевать. На Крину и остальных. Я просто хотел, что бы это все прекратилось.

Трое колонистов отвязали меня, завязали на ноге веревку, перебросили через перекладину и с силой дернули. Я взлетел вверх и повис вниз головой за одну ногу. В голову давила кровь, меня затошнило, тело забилось в судорогах. Но рвать было нечем, выходила лишь желчь.

Увидел перед собой ноги Фриды. Она стояла с кнутом.

– Не бейте меня тетя Фрида, – взмолился хриплым голосом. – Пожалуйста, не бейте, прошу! – зарыдал я.

Но она лишь засмеялась и отступила на несколько шагов.

Первый удар пришелся по внутренней стороне бедра, кнут обвил мою ногу. Боль поразила с новой силой. Я извивался под ударами, все мое тело горело, по груди, шее уже стекала кровь, с кончика носа она тоже капала. Фрида быстро устала и передала орудие пытки какому–то другому нетерпеливому колонисту.

Кажется, трое еще брали в руки кнут. Потом меня оставили в покое на некоторое время. Я уже не слышал толпу и почти не чувствовал боли. Даже не понимал вишу еще вниз головой или уже просто лежу.

Все сомнения развеялись, когда меня окатили водой. Я все еще висел. Уже был вечер. Толпа разошлась. Но остались мальчишки. Беспризорники облепили меня. Начали бить руками в живот, а затем колотили и по всему телу.

– Ну что Сирус? Хорошо тебе? – узнал я голос Бумки.

Все воспринималось уже иначе. Слышал их плохо, голова гудела. Мир изменился, он был за кровавой пеленой… Вспомнил старика, его взгляд. Наверное, мой сейчас такой же. Я искренне жалею о том, что сделал, и понимаю, что виноват в его смерти. Меня покарали, я унижен перед Криной, раздавлен, обсмеян. Хотел снова зарыдать, но в моем организме уже не осталось жидкости для слез.

Помню, что меня куда–то волокли и заперли в каком–то темном холодном помещении. Тело вопило от боли, мне было больно лежать в любом положении, но сил не было даже пошевелиться. Провалился во мрак, желая больше не просыпаться…

Очнулся на свалке. Было утро. Не видел лиц людей. Посмотрел на солнце, его еще сумел рассмотреть сквозь фиолетовые и красные круги.

– Эта мразь еще стоит на ногах! – услышал я сквозь заложенные уши.

Меня сбили с ног. Вокруг смеялись. Я снова поднялся. Опять ударили, теперь уже так, что отлетел и ударился о что–то твердое. Израненное тело горело и щипало, боль была дикая, словно с меня содрали кожу.

Не знаю, что заставило меня снова подняться.

– Отпустите меня! – заорал я. – Отпустите!

– Он хочет свободы! – услышал я издевательский голос Рорика. – Дадим ему свободу? Мальчик достаточно настрадался? Он достаточно наказан? Мы же не звери какие?

– Да! Пусть валит!

– Иди пацан! – прыснул Рорик.

Я сделал несколько шагов и был снова сбит с ног. Меня начали пинать. Затем облили водой, чтобы пришел в себя.

– Отпустите меня, – хрипел я и на изумление толпы снова поднялся.

– Иди! – скомандовал Рорик. – За купол! Давай, давай!

– Дайте мне инъекцию! – затребовал я, удивляясь собственной наглости, в таком положении требовать что–то было глупо.

Но вместо ударов мне кто–то вложил в руку шприц. Я крепко сжал его. Мне нужно дойти до Вальены и дать ей инъекцию. Мне нужно…

Меня довели до края купола. И я побрел в сторону гор, видел их, словно сквозь мутное, грязное стекло. Забыл обо всех и шел только вперед. У меня не работало колено, левая нога не сгибалась. Я не чувствовал стоп, один глаз заплыл так, что им уже не видел ничего.

Не знаю, сколько прошел так. Меня кто–то остановил. И начал отнимать шприц. Я взревел в бешенстве стал махать почти обессилевшими руками.

– Это я! – в заложенные уши ворвался знакомый голос. – Манс я! Манс! Они ушли! Я укрою тебя, пошли со мной! Выкинь это! Он использован, в нем нет ничего.

После этих слов я зарыдал от отчаяния. Отдернул руку, оттолкнул Манса. Сумел различить лишь его расплывчатый силуэт.

– Мне нужна инъекция Манс, – проговорил я не своим голосом, мой рот распух так, что языку было тесно. Он итак месил во рту кровь и осколки зубов.

– Возьми эту, она целая, у Кайма украл! Не двигайся, вколю тебе!

– Нет! – завизжал я, предотвращая самую главную ошибку в своей жизни. – Просто дай! Друг, дай просто и все, – прозвучала моя мольба.

Он, молча, вложил шприц мне в руку.

– Ты умрешь, пошли со мной! – плакал Манс.

– Ты мне друг Манс, спасибо тебе. Ты помнишь, что сказал пилот?

– Человек помог человеку, потому что он человек, – проговорил сквозь слезы Манс.

– Помоги мне Манс, – проговорил я тихо и насколько смог спокойно. – Покажи, где горы, сам уже не вижу, покажи в какую сторону мне идти…

– Как ты стоишь на ногах после всего того, что с тобой сделали?! – истерил Манс. – Ненавижу этих ублюдков! Квазар покарает их! Ты не убивал и не хотел убивать, я верю тебе, друг!

– Горы! Горы! – взревел я.

Манс показал мне куда идти. Я оставил позади рыдающего друга. Он боялся идти со мной, судя по голосу у него не было маски, он все равно смелый, раз вышел за купол без снаряжения. Я был горд, что у меня такой друг, и рад, что Манс выжил без меня.

Я шел…

Ковылял, с силой вбирая отравленный воздух. Наконец показались снежные вершины. Манс не обманул, я иду правильно.

В глазах стояла умирающая Вальена, она смотрела на меня своими печальными красивыми голубыми глазами, но улыбалась мне. Я шел, падал, вставал и снова шел. Мое плечо не чувствовало, боль прошла, но ее золотистые волосы и приятную тяжесть головы я ощущал на своем плече, будто она сейчас находится со мной рядом. Беспомощная, красивая, благодарная мне. Она ждет меня. Я иду к тебе, я не остановлюсь пока не дойду!

Ноги утопают в вязком песке, идти все труднее. Дышу ртом, жадно глотая радиоактивный воздух. Мне нравится его вкус, это вкус свободы, хоть какой–то, но свободы… Смерть ведь это тоже самая настоящая свобода.

Я шел…

– Не стреляйте! Это Сирус! – донесся чей–то басистый голос.

– О Великий Квазар, что эти дикари сделали с пацаном?!

– Прикройте его наготу, – сказал снова басистый голос. – Принцесса не должна видеть это…

– Она совсем плоха командир Громур! – кричал кто–то. – Ей не до ваших рабов, медиков ждать долго, боюсь не успеем!

Отбросил одеяло, которое ко мне прислонили, оттолкнул какого–то солдата и поднял руку со шприцом вверх.

– Командир Громур! – крикнул я охрипшим голосом что было сил. – Я принес инъекцию! Возьмите инъекцию! Пожалуйста, возьмите ее!

У меня из рук выхватили шприц и снова прислонили одеяло. Кожа горела, ткань, будто тысячи острых когтей, доставляла мне дополнительную боль и страдания. В очередной раз попытался скинуть одеяло. Меня прижали чьи–то сильные руки.

– Не бойся Сирус, я Громур, помнишь меня? Я позабочусь о тебе пацан, ты поправишься…

– Они сказали, что я вылез из дерьма, непонятного происхождения, меня ненавидят за цвет кожи, вы тоже будете ненавидеть меня…

– Ты Вариец, Сирус! – прервал Громур, не выпуская меня из своих рук. – Гордись своим происхождением!

– Вариец?

– Скоро ты узнаешь, кто такие Варийцы, твои сородичи, – усмехнулся Громур.

Моих губ коснулась бутылка, я начал жадно пить воду. Язык сперва почувствовал соль от крови, затем стало сладко.

– Как Вальена? – вдруг спросил я.

Меня это сейчас больше всего беспокоило.

– Принцесса Вальена–зэр поправляется, – ответил Громур. – Твоя инъекция спасла жизнь дочери императора.

Дочь императора? Принцесса?! Я был раздавлен. Я раб. Она любит какого–то там Друмана. А я всего лишь раб…

– Она очнулась! – донесся торжествующий голос.

– Принцесса! Принцесса!

Громур, не выпуская меня из рук опустился на колени. Одним глазом я сумел рассмотреть силуэты десятков солдат, что склонились перед стоящей принцессой.

Шатаясь, она подошла к нам, на ней уже не было моей меховой жилетки. Я затрясся от ужаса и стыда. Разум прояснился. Я в таком виде перед принцессой!

– Противник полностью уничтожен принцесса, – начал свой доклад Громур. – Система наша…

– Сколько колоний на планете? – спросила измученным, но строгим голосом Вальена.

– Три…

– Колонию, из которой пришел этот маленький раб сжечь вместе со всеми колонистами, никого не щадить! – произнесла она твердым непоколебимым голосом. В моей душе что–то оборвалось, с глаз полились слезы. – Две другие уничтожить, мужчин обратить в солдат, детей и женщин в рабство.

– Будет исполнено принцесса! – отчеканил Громур.

Его голос даже не дрогнул. Когда меня выпустили из рук, я упал на землю и зарыдал во весь свой хриплый голос. Они мучили меня, издевались, но я не хотел их смерти. Там был дядя Кайм, там был мой друг Манс. Они не заслужили смерть…

Рыдал, умолял не трогать колонистов, но никому не было дела до моих чувств и моих просьб. Я всего лишь маленький раб.

Я покинул планету Дэрна в этот же день.