Текст книги "Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар"

Автор книги: Игорь Минаков

Соавторы: Карен Налбандян,Михаил Савеличев,Андрей Чертков,Евгений Шкабарня-Богославский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

ВРЕМЯ УЧЕНИКОВ, XXI ВЕК
ВОЗВРАЩЕНИЕ В АРКАНАР

Это не бага, это фича. Чтобы прочесть эту страницу, воспользуйтесь зеркалом.

ТРОЙКА

ПО

РАЦИОНАЛИЗАЦИИ,

УТИЛИЗАЦИИ,

КОНТРАМОЦИИ

И ЦИКЛОТАЦИИ

необъясненных явлений,

нетривиальных произведений,

нелинейных сюжетов

и неслучайных идей

в составе:

Андрей ЧЕРТКОВ

(зиц-председатель Тройки с тросточкой,

больничным листом

и Большой Квадратной Печатью),

Николай РОМАНЕЦКИЙ

(безответственный секретарь

с крохотной редакционной барсеткой),

Ант СКАЛАНДИС

(антинаучный консультант

с Малой Стругацкой Энциклопедией)

и Василий ВЛАДИМИРСКИЙ

(штаб-ротмистр тачанко-гусеничных войск

с походным шезлонгом)

представляют литературный фан-фиг-вам проект

МИРЫ СТРУГАЦКИХ:

ВРЕМЯ УЧЕНИКОВ,

XXI век

Андрей Чертков
ЗДЕСЬ ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ ПРЕДИСЛОВИЕ…
(От составителя)

Скажу прямо: я совсем не понимаю, зачем в книгах нужны предисловия. Зачем их пишут авторы (критики, литературоведы, составители) – это ясно даже и ежу: для гонорара. Сто старушек – уже рубль. Сто предисловий – уже почти повесть или даже маленький роман (в денежном эквиваленте). Но вот зачем их заказывают издательства – ума не приложу. Предполагаю, что они так делают просто по инерции: в стародавние времена считалось, что предисловие существенно повышает ценность книги. Вот только те культурные времена давно и безвозвратно минули, и сейчас ценность книги от наличия или отсутствия предисловия уже никак не зависит – все равно эти предисловия никто не читает.

Вы не согласны? Вам нужен конкретный пример? Извольте.

Когда в начале 90-х годов, то есть почти полжизни назад, я рискнул заняться проектом «Миры братьев Стругацких: Время учеников», я и понятия не имел, как зовут того джинна, которого я намеревался выпустить из шкатулки Пандоры. Напомню, что в те далекие годы наша вчера еще советская литература была коммерчески невинна и подобные нестандартные проекты были ей неведомы. Ведь даже слов таких, как «сиквел» или «новеллизация», тогда почти никто не знал. Равно как и то, как же по-научному нужно называть этот новый, еще не изведанный отечественными писателями и читателями жанр так называемой «зависимой литературы». И только много позже, в начале 2000-х, блуждая по Интернету и листая чужие блоги, я вдруг узнал, каково истинное имя джинна. Оказалось, что зовут его «фанфик» – именно так окрестили этот жанр любители точных формулировок и страстные наклеиватели ярлыков. Услужливый Яндекс тут же отослал меня в Википедию, откуда я и узнал, что данное слово означает. А именно:

«Фанфик (также фэнфик; от англ. fan – поклонник и fiction – художественная литература) – разновидность творчества поклонников популярных произведений искусства (так называемого фан-арта в широком смысле этого слова), производное литературное произведение, основанное на каком-либо оригинальном произведении (как правило, литературном или кинематографическом), использующее его идеи, сюжет и (или) персонажей».

Ну что ж, термин как термин. Немного неуклюжий, правда, но это обычная беда всех терминов, некритически позаимствованных из чужого языка. Вскоре, однако, обозначилась и еще одна серьезная проблема. «Понять – значит упростить», – писал великий русский писатель Д. Строгов, придуманный братьями Стругацкими. Так вот, как и любой другой терминологический уродец, слово «фанфик» автоматически упрощает достаточно сложное литературное явление, сводя его к однозначному толкованию. То есть если произведение «производное», «заимствованное», то и думать тут нечего – фанфик он фанфик и есть. Ну а то, что таким образом восторженный, но неумелый любительский перепев «Гарри Поттера» или «Звездных войн» автоматически ставится на одну полку с «Ледяным сфинксом» Жюля Верна, где один классик «переписал» другого – Эдгара Аллана По, или с «Машиной пространства» Кристофера Приста, где современный писатель «продолжил» Герберта Уэллса, то кого эти тонкости, собственно, волнуют? Я уж не говорю об огромном пласте литературы, основанной на древнегреческих мифах, на легендах о короле Артуре, на сюжетах из «Вильяма нашего Шекспира» (который, к слову сказать, тоже был большой любитель коммуниздить сюжеты и героев из предшествовавшей ему литературы) – ведь если следовать железной терминологической логике, то все эти произведения – тоже не что иное, как фанфики.

Со сборниками «Время учеников» произошла та же самая история с подменой смыслов и упрощением толкований. И вот здесь я возвращаюсь к сформулированной в начале аксиоме, что предисловия никому не нужны и никто их не читает. Ведь если верить отзывам на специализированных сайтах типа «Лаборатории фантастики», да и просто читательским блогам, то произведения, включенные в этот трехтомник, читают и обсуждают до сих пор, спустя много-много лет после того, как они были написаны и изданы. Но при этом никто – ну или практически никто – из «критиков» даже и не пытается задаться вопросом: а почему, собственно, эти произведения были написаны, какие задачи ставили перед собой их авторы, каким установкам они пытались следовать? И это при том, что в каждом из томов присутствовало предисловие или послесловие, где обо всех этих установках рассказывалось более чем подробно. Ну и что? Мы ведь не привыкли читать предисловия. А любое «зависимое произведение», кто бы и зачем его ни написал, – это завсегда фанфик, и только фанфик. Понять – значит упростить.

Ну а раз так, то и непонятно: зачем писать еще одно предисловие к еще одному сборнику из проекта «Время учеников», если предисловие это все равно никто и никогда не прочтет?

Не лучше ли сэкономить силы и просто привести несколько цитат из моих же прежних текстов, тем более что правила и установки проекта – во всяком случае, в той его части, которая имеет отношение к «сиквелам», а не к конкурсу «Ташлинский счет», – практически не изменились?

Вот, например, что было написано в послесловии к самой первой антологии проекта, вышедшей в 1996 году:

«Никакой обязаловки. Авторы имеют полную свободу в выборе мира, героев, времени и места действия. Если кто-то найдет ход, позволяющий ему совместить миры „Страны Багровых Туч" и, скажем, „Улитки на склоне", – то почему бы и нет; главное, опять-таки, – чтобы это было хорошо сделано. И никакого догматизма: мэтров можно дополнять, можно с ними спорить, а при желании можно даже иронизировать над их героями – разумеется, в меру присущего данному конкретному автору такта. В конце концов, литература не пансион для благородных девиц. Каждый писатель смотрит на мир по-своему. И лучшие ученики – это те, кто, усвоив преподанное им учителями, смогли найти свой собственный путь».

А вот цитата из предисловия ко второму тому трехтомника (1998 год):

«Дело в том, что одна из основных идей нашего проекта – как антологии „Время учеников", так и всей книжной серии „Миры братьев Стругацких" – заключалась в следующем: попытаться доказать и самим себе, и собратьям по ремеслу, и нашим уважаемым читателям, что даже самые что ни на есть классические произведения – вовсе не забронзовевшее многопудье томов за стеклами шкафов академической библиотеки; нет, литература – это постоянный процесс, это вечно живая мистерия, происходящая здесь и сейчас».

Наконец, финальный абзац предисловия к третьей книге проекта, изданной в 2000 году, звучит так:

«Но прежде всего я безмерно признателен Борису Натановичу Стругацкому, разрешившему всем нам – составителю, авторам, художникам, читателям и критикам – принять участие в таком, не побоюсь этого слова, поистине уникальном литературном эксперименте. Эксперименте, который лично для меня подтвердил то главное, ради чего, собственно, он и задумывался: миры братьев Стругацких по-прежнему дороги людям, для которых „думать – не развлечение, а обязанность", и, можно надеяться, будут дороги еще очень и очень долго – все то время, которое нам предстоит идти вперед по анизотропному шоссе в наше непредсказуемое будущее».

Ну а теперь, покончив наконец с автоцитированием, я хочу сказать лишь о том, что все четыре произведения, включенные Тройкой в настоящий сборник и написанные их авторами – не под заказ, а по велению души – в промежутке между последним, третьим томом «базового» трехтомника и тем моментом, когда наш проект был возрожден уже в XXI веке и в другом издательстве, лично я, как составитель, считаю весьма и весьма достойными литературными произведениями без всяких там скидок на «низкий жанр». Для тех же, кто не намерен с этим соглашаться, я, припомнив прелестный диалог про «индейскую избу» из бессмертного детского мультфильма про деревню Простоквашино, переименовываю отныне «Время учеников» в «литературный фан-фиг-вам проект». И на этом немножко нахальном мажорном аккорде я ненадолго – надеюсь! – расстаюсь с вами, уважаемые читатели.

Всегда ваш Андрей Чертков,

убежденный сторонник литературных экспериментов и строгий куратор фантастических безобразий.

Санкт – Петербург, январь-март 2009

Блог-клуб

(фрагменты одной небольшой дискуссии, имевшей место быть в феврале 2009 года где-то на просторах «Живого журнала»)

chert999:

Опять пишу предисловие. На этот раз к сборнику «Возвращение в Арканар», который, в принципе, уже даже прошел первую корректуру и отправился на верстку. Но предисловия к нему я до сих пор не написал, ибо совсем расслабился по причине зимы и неважного самочувствия. Впрочем, оно, предисловие это, будет предельно коротким и посвящено одной-единственной мысли: когда проект «Время учеников» запускался более 15 лет назад, никто даже не слышал такого дурацкого слова, как «фанфик». Все тогда было предельно ясно – авторы проекта отдавали дань уважения Учителям и доказывали свой литературный профессионализм, экспериментируя в чужих, не ими придуманных мирах. Именно на это я и упирал в своих предисловиях/послесловиях ко всем трем первым томам проекта. Однако, похоже, не все читатели умеют читать, а некоторые – еще и думать. И когда в начале нулевых на волне моды на продолжения и дополнения к «Гарри Поттеру», «Властелину Колец» и «Дозорам» появился и прижился термин «фанфик», им стали монотонно и без разбору припечатывать любые «сиквелы» и «зависимые произведения» – примерно с той же бездумностью, с какой представители мейнстрима-боллитры припечатывают порой всю фантастику и прочую жанровую литературу, хотя, казалось бы, давно уже пора было уяснить: неважно, что написано, важно – как.

Итак, вопросы для нового «блог-клуба»:

1. Ваше отношение к самому этому термину – «фанфик»? Имеет ли право на существование литература, написанная на основе или по мотивам других литературных первоисточников? Что нужно, чтобы «зависимая литература» воспринималась читателями всерьез, а не как любительская мазня и не как коммерческая поделка?

2. Ваше отношение к конкретно этому проекту – «Миры братьев Стругацких: Время учеников»? Актуален ли этот проект по-прежнему, как это было в середине 90-х годов, или, быть может, время его ушло безвозвратно?

rumata:

1. Еще как имеет право. И ничего зазорного в термине «фанфик» нет, кроме созвучия с русским уменьшительным суффиксом, что в родном языке может придавать оттенок презрительности. Ну не переделаем же мы собственную речь, равно как и заимствования не пропылесосим. Что есть, то уже есть.

Зависимая литература всегда будет восприниматься как паразитная. В этом качестве одновременно кроется и ее притягательность, нечего тут скрывать. Дополнительные штрихи к полюбившемуся миру вызывать интерес будут всегда.

2. Конкретный проект «Время учеников» изначально вышел ожиданным и оправдывающим ожидания. Вероятно, актуальность и интересность его сохранить на должно высоком уровне не получится бесконечно долго, потому что закон жанра не позволит вечно эксплуатировать любимое-знакомое. Надоедят ремиксы и ответвления. Самые талантливые и оригинальные, разумеется, будут читать, но число любителей таких текстов всегда конечно и будет падать с понижением актуальности. Чем больше ответвлений, тем сильнее засоряется привычный мир оригинального произведения. А от этого любой читатель устает.

akurlovich:

1. Термин как таковой звучит, в общем, «игрушечно». Как говорит один из героев лемовского «Эдема»: «Название неудачно и поэтому, вероятно, приживется».

Что касается «права на существование» – то его в целом имеет все, нередко «к сожалению». На мой взгляд, для того чтобы иметь моральное право публиковать фанфик (не пародию!), нужно выдержать уровень, реально сопоставимый с «исходником». На самом деле это практически никогда не достигается, поэтому «пишите уж свое – все не так стыдно».

2. Мое отношение к «Времени учеников» было довольно негативным уже тогда. У меня положительные эмоции вызвала только фантазия Лукьяненко на темы «Понедельника».

zurkeshe:

1. Слово гаденькое, при этом сильно уже и моложе явления, которое пытается охватить. Естественно, «литература, написанная на основе или по мотивам других литературных первоисточников», не только имеет право на существование, но и прекрасно существует – более того, первые примерно 2–3 тысячи лет литература представляла собой именно что бесконечное перепевание ограниченного набора сюжетов о Гильгамеше, Соломоне и прекрасном Юсуфе.

А критерий качества тут один – автор так называемого фанфика. По-настоящему сильный и творчески заинтересованный автор способен сделать интересным и актуальным перепев не только вечной книги, но и финтифлюхи про бешеную сыщицу Дашу – да хоть анекдота из очереди у банкомата. А неинтересный… впрочем, это всем известно.

2. С сожалением должен отметить, что актуальным проект не выглядит. Основной набор направлений, в которых можно двигать построения АБС, был исчерпан еще в первом цикле – а по большому счету в первой книге. И уже тогда была очевидна некоторая порочность и ограниченность сверхзадачи, стоявшей перед участниками проекта (см. предисловие Бориса Стругацкого и эссе Эдуарда Геворкяна). Тем не менее несколько десятков хороших страниц «Время учеников» читателям подарило – за что ему спасибо.

Но теперь ситуация другая. С одной стороны, поколение читателей, которым до спазм не хватало Стругацких, в основном утолило голод, постарело и ушло из большого секса (ну или там чтения беллетристики). С другой – примерно та же участь постигла поколение учеников (вернее, наследников по прямой): они сказали всё, что хотели, а многие гораздо больше того. Что не пошло на пользу ни им, ни читателям.

А для нового поколения что творцов, что потребителей Стругацкие в лучшем случае пресловутая двойная звезда, которая светит ярко и красиво, но далеко. Роль солнышка, без которого не жить и на которое только и можно молиться, для них исполняют совсем другие люди. Печально, но, по-моему, факт.

Хотя лично мне, конечно, любые проекты на тему АБС, предпринимаемые авторами, которых я уважаю, будут интересны всегда.

marishia:

1. Мне кажется, чтобы «зависимая литература» воспринималась читателями всерьез – это в первую очередь должна быть именно литература. Могу и с большой буквы: Литература.

Если такая книга написана о людях и для людей, поднимает серьезные (не знаю, важные, актуальные – нужное подчеркнуть) проблемы, а не просто удовлетворяет извечное читательское любопытство, объясняя, что случилось с героями после того, как автор оригинала поставил последнюю точку, – тогда, как мне кажется, неважно, каков изначальный материал.

В чем-то, конечно, автору «фанфика» будет проще, чем автору оригинала, – мир уже проработан, какие-то завязки намечены (хотя сколько завязок из оригинала будет взято, да и будут ли вообще – это еще вопрос), существует некоторое (в случае со Стругацкими – большое) количество людей, которые любят оригинал и готовы обратить свое внимание на любое продолжение (даже если это и не продолжение вовсе).

В чем-то будет сложнее. Потому что сравнение с основой неизбежно, но тут уж успех зависит только от таланта «фанфикописца».

Я, собственно, что хочу сказать – по-моему, такие вещи имеют право на существование.

А насколько «вторичные» книги окажутся хороши – время покажет.

telemont:

Безусловно, имеет. Более того, она будет расширяться и ветвиться, распространятся культурные феномены типа книги-на-основе-компьютерных-игр-сделанных-по-мотивам-экранизации и т. д., и это хорошо. Другое дело, что по закону Старджона дерьма во всем этом будет никак не менее 90 процентов, но к этому надо отнестись как к неизбежному злу.

kulyok:

1. Слова «fanfic» и «fan fiction» не имеют негативной окраски в английском языке и, как мне кажется, не несут ее и в русском. Это нейтральное слово, как нейтральны слова «детектив», «фэнтези», «фантастика». Я читаю фанфики (хорошие, с моей точки зрения) с тем же удовольствием, с каким я читаю фантастические романы (опять же, хорошие, с моей точки зрения). Грубо говоря, если я возьму «Там, где нас нет» Михаила Успенского, а после прочитаю «Змеиное молоко», я буду счастлива и в том, и в другом случае.

Мне кажется, что вопрос «имеет ли фанфик право на существование?» уже давно потерял актуальность. Имеет ли право на существование электронный «самиздат»? На сайте zhurnal.lib.ru сотни тысяч произведений – значит, имеет. Но на сайте fanfiction.net фанфиков миллионы.

Что касается «Что нужно, чтобы „зависимая литература" воспринималась читателями всерьез?» – вы имеете в виду читателей, которые существуют в контексте (читали Стругацких, смотрели «Вавилон-5», играли в «Baldur's Gate»), но убеждены, что «фэны» не могут создать ничего путного? Мне кажется, ответ только один: предложить им что-то качественное. Когда я прочитала «Позолоченную рыбку», у меня два дня рот не закрывался; я даже не представляла, что эпилог к «Стране багровых туч» можно написать ТАК. Сарафанное радио обязательно сработает.

2. По-моему, эссе «Полет над гнездом лягушки» и повесть «Змеиное молоко» – блестящие вещи. Да, в отрыве от вещей Стругацких их не понять, но я-то Стругацких читала, поэтому у меня проблем нет. И да, я очень хочу еще.

sacai:

1. К термину, как и к самому явлению «[не]зависимых продолжений», отношусь положительно (как говорил товарищ Мао: «Пусть расцветает сто цветов»). С одной стороны, для писателя фанфик может быть всего лишь тренировкой или данью уважения учителю, с другой – бывают очень самостоятельные и очень удачные фанфики. Сколько копий было сломано в свое время по поводу «Кольца Тьмы» Ника Перумова? На мой взгляд, достаточно, чтобы не считать данную трилогию ни просто любительской мазней, ни только коммерческой поделкой.

Опять же, фанфик вовсе не обязан быть продолжением, ведь есть еще и киношное понятие spin-off – ответвление, связанное с первоисточником только местом действия, антуражем. Это дает больший простор для творчества – допустим, не нужно выдерживать характеры героев оригинала – и, соответственно, большую вероятность не повторить то, что прочитано в первоисточнике, но сказать то, что хочется сказать самому.

2. На момент выхода проект «Время учеников», безусловно, был актуален. И безусловно, функцию самовыражения для начинающих – и не только – авторов он выполняет и сейчас. С точки зрения читателя, ныне проект интересен скорее всего как средство обратить внимание на первоисточник – для тех, кто по какой-то причине прошел мимо Стругацких (а таких читателей со временем становится все больше).

lenka_iz_hij:

1. Лучшее в термине «фанфик» – сам факт его существования. Прекрасно, что термин наконец появился, вытеснив расплывчатые и претенциозные «произведения по мотивам» и «путешествия по мирам». Наверное, ревнителям языка хотелось бы, чтобы термин был русским, но, по-моему, это не обязательно. Привыкли же мы к слову «фэнтези». Фанфик как явление УЖЕ существует – шумно и бурно, нашего согласия не спрашивая, и будет существовать всегда, пока дети играют в мушкетеров и Люка Скайуокера. Это естественная форма деятельности для человека разумного грамотного – «играть чужими героями». Что касается права фанфика на место в Большой Литературе – об этом были обширные интересные дискуссии. По их итогам – основные отличия литературы от мазни следующие: а) хорошо ли написано произведение – всё это изложено у тех же АБС, см. «Фантастика – литература»; б) насколько понятно оно тем, кто не читал оригинала. Конечно, если оригинал – Шекспир, или Пушкин, или греческие мифы, то незнакомство с ним – проблема читателя. Но если для правильного восприятия абсолютно необходимо знать, как звали всех профессоров в Хогвартсе и что сказал автор оригинального произведения в интервью от такого-то числа, то это внутрифэндомная радость, а не Большая Литература. Что, впрочем, не делает ее ненужной и бесполезной.

2. А почему проект не должен быть актуален? Если рассказы и повести соответствуют критериям а) и б), что сделает их неактуальными? По поводу второго, то есть понятности для нечитавшего, – я очень люблю Стругацких, но все-таки они пока еще не настолько обязательны, как греческие мифы. Каждый культурный человек должен знать Татьяну и Онегина, Зевса и Афину, Ромео и Джульетту, но не помнить, кто такой Айзек Бромберг, все-таки извинительно. Однако это решается элементарно: автору фанфика достаточно в нескольких словах набросать его портрет. Каковая задача сильно облегчена тем, что портрет уже есть. Играть чужими героями проще, чем придумывать их заново, зато игра сложнее, чем кажется.

irene_dragon:

1. Вопрос «имеет ли право на существование литература по мотивам?» опоздал лет на… столько, сколько существует литература вообще. Потому что заимствование сюжетов, мотивов и персонажей наблюдалось еще на заре литературы, в устных сказаниях. Если почитать скандинавские саги, это видно особенно отчетливо.

В средневековой литературе вариации одного и того же сюжета были полнейшей нормой. Большинство читателей не осознает, что «Ромео и Джульетта» Шекспира – самый настоящий фанфик, потому что историю трагической любви юноши по имени Ромео и девушки по имени Юлия придумал отнюдь не Шекспир. Просто у Шекспира реализация данного сюжета получилась лучше всех. И это, повторяю, норма для средневековой литературы. Сложновато было бы считать любительской мазней Эшенбахова «Парсифаля», хотя Вольфрам настолько не скрывает, что заимствовал сюжет у Кретьена де Труа, что включил ссылки на Кретьена прямо в текст своего романа!

Классический пример «Маленьких трагедий» вообще, по-моему, должен исключить все вопросы на тему «Имеет ли право на существование литература заимствования?».

Но термин «фанфик» как таковой возник в эпоху расцвета фэнтези. Почему поднялась мощная волна фанфико-творчества? Потому что с появлением фэнтези появилась и новая литературная ценность – мир, в котором происходит действие. До тех пор, пока действие всех литературных произведений происходило на Земле (возможно, расширенной, включая рай и ад, как в «Божественной комедии» и «Потерянном рае» – да, кстати, а как вам сии фанфики по Библии, ничего?), заимствование могло распространяться только на персонажей, ну или на отдельные выдуманные страны или местности на той же Земле. В классической фантастике имелись другие планеты или различные варианты будущего Земли, но в общем и целом это были варианты Земли или каких-то ее отдельных территорий; каждый автор был волен составить свою технологическую или социологическую проекцию Земли, заимствовать тут было нечего.

А вот фэнтези дала возможность составлять новые custom worlds (миры по заказу), отличительной чертой которых (точнее, лучших из них) стал характерный «вкус», определенное ощущение или комплекс ощущений, который охватывает читателя при «попадании» в этот мир. Я бы сказала, что именно миротворчество, а не мечи и магия – определяющая черта жанра фэнтези. С этой точки зрения Хогвартс Роулинг – отдельный мир, хоть и находится на Земле; а вселенная Буджолд – самая настоящая фэнтези, хоть и про технологию, а не про магию. Так вот, порой именно эти миры, а не конкретные приключения конкретных героев оказываются читателям дороже всего.

А дальше главное. Эта литературная ценность, эти удачные авторские миры зачастую имеют громадный потенциал для развития другими людьми. Людьми, которые не умеют придумывать собственные миры, и в этом нет ничего плохого, потому что придумать и развить удачный мир – это отдельный талант, которым наделены далеко не все литераторы, даже самые талантливые. Зато эти люди умеют прописывать тончайшие детали миров, придуманных другими. И создавать в этих мирах интересные сюжеты. Я понимаю, что, с точки зрения «миротворцев», это малопонятно – зачем вам мой мир, пойдите и придумайте свой! Люди, обладающие талантом придумывать мир, не понимают, что этот талант не совпадает с литературным талантом вообще. И этих людей поддерживает такой совершенно левый зверь, как копирайтная политика. В результате «фанфики» никак не узаконятся. И с точки зрения большинства людей, даже самый лучший фанфик мало чем отличается от творчества неполовозрелой Мэри-Сью, тревожимой просыпающимися гормонами.

Но вот за себя могу сказать, что творчество г-жи Роулинг могу читать не более одного раза, а творчество одной моей подруги, пишущей офигительные семейные хроники персонажей Роулинг, хочу читать и перечитывать. Ибо эти фанфики – куда более литература, чем оригинальные романы Роулинг.

2. Полное равнодушие. Как было в девяностых, так и есть. Я ничего не имею против фанфиков по Стругацким, но к самому творчеству Стругацких равнодушна (я у них люблю одно-единственное произведение, а по нему «извод» написан самими Стругацкими так, что ни добавить, ни прибавить). Но, наверное, для тех, кто любит творчество Стругацких как явление, этот проект будет актуален всегда.

ksann:

1. а) Возможно, слово и не лучшее, но оно уже есть. (Кстати, в самом начале мне встречался русифицированный вариант, «фанлит», но он не прижился.) И я безусловно согласна с lenka_iz_hij, что появление и общее принятие этого термина – это уже хорошо.

б) Как справедливо замечают защитники фанфикшена, литература «на основе», «по мотивам» и так далее существует столько же времени, сколько литература в целом. В этом смысле нет принципиальной разницы между «Приключениями Буратино», «Ромео и Джульеттой» и, допустим, фанфиком по «Гарри Поттеру». Все аргументы «против» чисто вкусовые, при этом к большой литературе относят тех авторов-продолжателей, которые нравятся критикам, либо тех, которые заметно превосходят критика по весовой категории.

Никто не спорит, в любом жанре есть и талантливые, и откровенно графоманские произведения. В фанфикшене присутствует дополнительный момент, из-за которого неудачные тексты не отбраковываются сразу: популярность автора зависит не только от его литературных достоинств, но и от востребованности текста среди поклонников оригинала, а Интернет предоставляет им среду существования. Но у фанфиков есть и одна полезная особенность – они обеспечивают связь между читателями и литературой на принципиально новом уровне. Глубина восприятия исходного текста будет совершенно разной у того, кто этот текст просто прочитал, и у того, кто пишет на его основе что-то свое. Представьте, что вы полгода подряд перечитываете одну и ту же книгу, размышляя над прочитанным и всматриваясь в каждую деталь, видите события с точки зрения разных персонажей, оцениваете психологическую достоверность тех или иных ситуаций… Кроме этого, вы изучаете другие произведения того же автора или произведения других авторов на близкие темы, перерываете энциклопедии и справочную литературу для восполнения пробелов в культурном контексте или разыскиваете то стихотворение, откуда автор взял строчку, чтобы охарактеризовать вашего любимого героя… И вы обсуждаете прочитанное, найденное и понятое с единомышленниками, настолько же увлеченными темой. По-настоящему хороший фанфик пишется именно так. Понимаете, как это отличается от обычного подхода к литературе?

Есть еще один нетипичный аспект фанфикописания – это обратная связь от автора исходного произведения. В тех случаях, когда фанфик пишется по книге ныне здравствующего автора (а это более распространенная ситуация) и даже можно узнать мнение автора как по затронутому вопросу в целом, так и про конкретный фанфик, это создает и ряд новых возможностей, и ряд сложностей морально-этического характера, в основном связанных с правом автора на контроль за творчеством последователей. Это отдельный сложный вопрос, но наличие принципиального авторского согласия – огромный плюс для творческих проектов по его книгам.

в) «Что нужно, чтобы „зависимая литература" воспринималась читателями всерьез, а не как любительская мазня и не как коммерческая поделка?»

Я думаю, что для этого нужно предоставлять читателям возможность ознакомиться с действительно хорошими произведениями. И не обращать внимания на тех, кто сейчас отвергает целый жанр из-за неправильного названия. Принципиально не принимающие фанфиков свободны оставаться при своих принципах, а все остальные смогут сами понять, нравится им это литературное явление или нет.

2. Проект «Время учеников» стимулировал творчество некоторых хороших писателей, а другим дал возможность подышать атмосферой «мира Стругацких». Значит, он был и нужен, и актуален. У меня нет ощущения, что сейчас что-то принципиально изменилось. Если есть люди, готовые писать в рамках этого проекта, и если есть потенциальные читатели – то почему нет?

И присоединюсь к мнению, упомянутому в комментариях: чем меньше прямых продолжений и чем больше творческой самостоятельности будет в произведениях «учеников», тем лучше.

blades_of_grass:

Могу только повторить определение, данное мною в другой дискуссии. Фанфики – литература, существующая в субкультуре плотного литературного контекста. Это полезный термин, если его использовать правильно. Не всякий текст, написанный на основе или по мотивам другого, есть фанфик. Фанфиком текст делает включенность в контекст субкультуры, в отличие от культурного контекста общества в целом. Скажем, «Гертруда и Клавдий» Апдайка – это не фанфик, поскольку основа этого текста («Гамлет») уже вошла в общий культурный контекст. Тем не менее фанфик является частью литературы и, разумеется, имеет право на существование. Качество текста, будь то фанфик или оригинальное произведение, это совершенно другой вопрос.

nepoma:

«Фанфик» – просто ломает такой термин. Ужасно звучит. Фантик – как бы то ни было, это слышится. Особенно тем, кто не очень разбирается в истории фантастики, всех ее перипетий развития. Обертка для чего-то. Несерьезное что-то.

Всякая литература имеет право на существование, если у нее есть читатель. И сложно отказывать в существовании тому, что уже существует. Но это общие слова. Однако прежде всего это должна быть литература, причем с самостоятельным посылом, а не подражание, развитие уже развитого, прорабатывание уже проработанного. Тогда она имеет шанс на выживание в перспективе. Шанс восприниматься самостоятельно. Шанс быть единицей, а не частью. И чем меньше связь с оригиналом, чем дальше оно (произведение) от оригинала, чем более оно передвинуто в другую плоскость, тем это лучше. Безусловно, ИМХО.