Текст книги "Суперкиллер"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

  – Сорок четвёртый.

  – Ну вот, даже размер обуви совпадает! Пойди найди его по такому описанию!

  – И много он замочил в тот вечер? – спросил Васяня.

  – Двадцать пять человек. Мочил всех, кто попадался под руку... Хотя нет, вру, не всех. Двух девах и какого-то парня запер в ванной, и ещё отпустил одного малого, которым прикрывался во время отхода. Но никто из них ничего существенного сказать не может. Да, что удивительно, остался в живых оптовый поставщик героина! Его клиента киллер расстрелял, а самого барыгу почему-то начал кормить «дурью»... – Сыщик в недоумении качал головой. – Вот и пойми его после этого...

  – Оклемался, значит, барыга?

  – Оклемался. Только толку от него – нуль.

  Васяня засмеялся.

  – А с чего бы киллеру кормить его героином?

  – Хрен их знает, – Клепиков вернулся в кресло и снова взялся за папку. – Киллера должны были взять ещё там, в казино, он ведь скакал по всему зданию как заяц, с балкона прыгал, с этажа на этаж по шторе перелезал... А они только смотрели на него и хлебальниками щёлкали...

  Чернявин оперся руками о край стола.

  – Шеф, среди убитых немало людей Губаря. Может, это на них он устроил облаву?

  – Соображай, что говоришь! Кому придёт в голову посылать против отряда вооружённых бойцов одного человека, будь он хоть тысячу раз суперкиллер! – И Клепиков запустил пятерню в свои редкие светлые волосы.

  – А может быть, он был не один? – подал идею Васяня. – Может, на казино напала группа людей одного роста, одинаково одетых, в одинаковых чёрных масках...

  – Он был один, – отрезал Клепиков. – Вся последовательность событий в клубе «Рэндальф» восстановлена по минутам. Если бы их было хотя бы двое, то это легко можно было вычислить по показаниям свидетелей. Но всё указывает на то, что действовал одиночка.

  – Наверняка по чьей-то наводке, – заметил Чернявин.

  – Да, вероятнее всего, – согласился сыщик. – Там были убиты не только люди Губаря, но и люди Палыча, включая его самого. Вот тоже загвоздка. Палыч! Его же на следующий день должны были тайно взять люди Малины!

  – А разве там и Палыч погиб? – Васяня сделал вид, что удивлён.

  – Киллер устроил из его апартаментов крематорий, – ответил Клепиков. – Забросил туда четыре гранаты, одну за другой. Всё полыхнуло мгновенно. Менты всю ночь рылись в головешках, разгребали обугленные кости. В огне погибло девять человек: сам Палыч, три его телохранителя, известный авторитет Джубаев по кличке Джуба, и ещё четверо, которых пока не опознали. Эту информацию я получил от Губаря. Что касается ментов, то они даже не знают толком, кто там сгорел. Разбираться с костями, чувствую, год будут, не меньше.

  – Палыча убрали накануне запланированного нападения на него, – сказал Чернявин. – Не кажется ли вам это странным? Может быть, Палыч что-то знал по поводу анонимок, и его поспешили убрать?

  – Кажется, кажется, – Клепиков раздражённо запыхтел. – Да толку-то что от этого? И вообще, чем больше задумываешься над этой историей, тем неправдоподобней она выглядит. Судите сами. Допустим, кому-то понадобилось ликвидировать Палыча. Ладно, это я понимаю. Он много знал и врагов у него было предостаточно. Но зачем они послали киллера именно в казино, которое кишмя кишит вооружёнными охранниками? Ведь проще было прикончить его на улице, дождавшись, когда он выйдет, или у подъезда.

  – Я, если честно, тоже этого не понимаю, – искренне сказал Васяня. – На улице действительно можно было завалить его без хлопот!

  – Возможно, целью киллера был не Палыч, – продолжал Клепиков задумчиво. – Обратите внимание на способ ликвидации: гранаты! Это покруче, чем с автоматом ворваться в комнату и начать палить во всё, что движется!

  – Причиной появления киллера может быть разборка между бандами, – сказал Чернявин. – Или, например, месть. Этот человек мстил! В какой-то степени это объясняет, почему он действовал один.

  Васяня внимательно посмотрел на него.

  «А парень не дурак», – подумал он.

  – Возможно, киллер и правда сводил счёты с Палычем или с Джубой, или с обоими вместе, – заговорил Клепиков, снова начиная перелистывать бумаги, – а люди Губаря, которые в тот вечер пасли Палыча, просто подвернулись ему под руку... Вообще, удивляюсь я на них. Губарь сказал, что ребята опытные, участвовали в серьёзных делах. Вот тебе и опытные... Запросто дали себя сжечь и перестрелять...

  Васяня потушил сигарету, удобнее устроился в кресле и стал думать о том, что послезавтра Гоча отстегнёт ему пятьдесят тысяч баксов наличными.

  В офисе то и дело звонил телефон, да и сам Клепиков звонил почти непрерывно. То он допытывался у кого-то о результатах анализа пятен крови на полу в холле казино, то толковал с кем-то о машине, в которой уехал киллер. Васяню так и подмывало крикнуть ему: «Да угнанный был „жигуль“, успокойся, а номер – фальшивый!» – но он молчал, лишь улыбался про себя и щурился на лёгкие облачка за окном. Сыщик дал Чернявину задание съездить к Губарю и выяснить всё, что возможно, о Джубаеве и его группировке, главное – узнать, с кем у Джубаева в последнее время были разборки. Чернявин ушёл. Солнце переместилось, на кресло с Васяней упала тень.

  – Послезавтра утром хоронят Палыча, – сказал Клепиков. – Ожидается съезд всего криминального бомонда. Как ты насчёт того, чтобы проехаться послезавтра на кладбище?

  – Как скажешь, шеф, – откликнулся Васяня.

  – На похоронах могут появиться заказчики убийства, – продолжал сыщик. – Такое бывает нередко. Убийцу тянет ещё раз взглянуть на свою жертву... Я дал задание заснять похороны на видео. Изучение физиономий присутствовавших при прощании наводит подчас на весьма любопытные мысли.

  Васяня переменил позу и спустил ноги с подоконника.

  – Мне тоже что-то подсказывает, что там будут заказчики, – сказал он, пряча усмешку и многозначительно понизив голос. – А возможно, и киллер будет!

  Глава 9

  Все подъезды к Хованскому кладбищу были забиты иномарками. По дорожкам меж крестов и монументов тянулись вереницы людей, по большей части – мужчин в строгих чёрных костюмах, с цветами и венками. Все они стекались к главной аллее в старой части кладбища, где была вырыта яма и приготовлены временный гранитный постамент и металлический крест. Солнце то скрывалось в облаках, то заливало ослепительным светом чёрную толпу, яркое разноцветье венков, ограды, кресты и огромный полированный коричневый гроб, проплывавший над людской рекой. Надрывая душу, скорбно пели трубы. С невыразимым отчаянием ухал барабан.

  Дойдя до нужного места, процессия остановилась. Среди провожающих возникло движение. Все хотели протиснуться поближе к яме, желая видеть, как в неё опустят гроб. Но к яме допускали не всех, многих оттирали назад: соблюдалась строгая субординация, согласно которой у гроба должны стоять только самые важные и почётные. Клепиков с Чернявиным, напустив на себя подобающее моменту траурное выражение, поместились на узкой дорожке в паре метрах от ямы. Отсюда были отлично видны гроб и большинство присутствующих. Васяня, в чёрном костюме, при галстуке, маячил за спиной сыщика.

  – Не сомневаюсь, что они здесь, – тихо сказал Клепиков Чернявину.

  – Заказчики?

  – Да. Смотри в оба.

  – Губарь вроде бы говорил, что Палыча многие не любили...

  – Тут все друг друга не любят, только тщательно скрывают это, и правильно делают... – почти шёпотом процедил сыщик.

  Васяня оглядывал присутствующих. Многих он узнавал. Здесь были почти все, кого он видел на сходняке в «Рэдиссон-Славянской». Жирный Никсон, борясь с одышкой, скорбно поджимал толстые губы; Малина в тёмных очках чему-то усмехался про себя; смуглый Губарь с квадратным подбородком водил по сторонам настороженным взглядом; желчный Крюк смотрел на гроб искоса; гладко выбритый Гоча с букетом алых роз стоял неподвижно, как часовой на посту. За авторитетами теснились воры рангом пониже и положенцы – кандидаты в воры, бдительные телохранители с радиотелефонами, главари бандформирований. На самой периферии организованно расположился бандитский молодняк.

  Перехваченный белыми стропами гроб медленно погрузился в яму. Его так и не открыли безутешным родным и скорбящим друганам: смотреть было не на что. Останки Палыча представляли собой жалкую кучку обугленных, спёкшихся в огне костей. Его труп среди других, обнаруженных в ту роковую ночь в комнате третьего этажа казино «Рэндальф», опознали по наручным часам и зубным протезам. Личный дантист Палыча, осматривавший челюсти, признал свою работу. Кроме дантиста, работников милицейского морга и личных телохранителей Палыча, сразу забравших труп, этих останков не видел никто.

  С речью выступили только двое: Крюк, знавший Палыча ещё по зоне, и штатный оратор Кобляковский, известный под кличкой Кобляк. Воры подходили к яме и бросали на гроб комья земли. Клепиков, Чернявин и Васяня, чтобы не загораживать проход к могиле, отошли подальше.

  – Поступили данные баллистической экспертизы, – сказал Чернявин. – Вы видели их?

  – Ещё не успел, – отозвался Клепиков.

  – Осмотр трупов, обнаруженных в коридоре третьего этажа, выявил любопытные факты. Киллер истратил на каждого только одну пулю, причём раны оказались смертельными. То есть, получается, он всех валил с одного выстрела. И ещё. Он стрелял, когда они находились в движении, причём двоих ухлопал с расстояния в восемнадцать метров.

  Клепиков задумчиво наклонил голову.

  – Любопытно... Тут попахивает мастером спорта по биатлону или по стендовой стрельбе... По крайней мере, это сужает круг поиска. Таких стрелков – раз-два и обчёлся. Надо будет поднять все дела за последние пять лет по линии Федерации спорта, спецназа, «Альфы» и «Кобры». Его рост и телосложение нам известны, отберём всех подходящих по этим параметрам и рассмотрим более пристально. Работёнка кропотливая, но придётся тебе ею заняться.

  – Хорошо, шеф, – сказал Чернявин.

  – Я же вплотную займусь группировкой Джубаева. Возможно, это ложный след, но, тем не менее, по нему надо пройти.

  Кладбищенские рабочие быстро закидали яму землёй. Спустя считанные минуты на её месте вырос внушительный холм, который те же рабочие утрамбовали и выровняли. В ногах укрепили постамент с крестом. Началось возложение венков. Вскоре могила совершенно скрылась под разноцветной грудой. Все криминальные группировки Москвы, поделившие город на зоны влияния, считали своей первейшей обязанностью возложить букет или венок на могилу известного вора в законе, хотя большинство из них никаких дел с Палычем не имело, а иные и вовсе узнали о его существовании лишь в связи с происшествием в казино.

  Когда церемония закончилась и народ начал расходиться, к Клепикову подошли Губарь и Малина.

  – Мне, например, непонятно, почему Палыч погиб именно в ту ночь, – сказал Малина. – Утром мы должны были его повязать, а выходит, кто-то подсуетился раньше нас!

  – Не тот ли подсуетился, кто пишет малявы? – спросил Губарь. – Значит, их писал не Палыч, зря мы на него думали?

  – Если шантажист напишет ещё одну маляву, то это точно не Палыч, – сказал Малина. – А ты что думаешь об этом? – обратился он к Клепикову.

  – В деле много странного, – ответил сыщик. – Во-первых, непонятно поведение киллера, затеявшего шумное представление в казино только ради того, чтобы прикончить одного человека. Возможно, его целью был не Палыч.

  Губарь хмуро посмотрел на него.

  – Ты хочешь сказать, что убийства в казино не имеют к шантажисту отношения?

  – Пока не знаю, но мне кажется, что не имеют, – сказал Клепиков. – Вспомните, как действовал шантажист. Тугрик и Паровоз были убиты снайпером, стрелявшим с относительно большого расстояния. Скобцова взорвали в машине. То есть, шантажист фактически использовал только два способа: взрыв машин и снайперскую стрельбу. Естественно ожидать, что он и в дальнейшем будет действовать так же. Палыча он мог ликвидировать без особых хлопот, дождавшись его, например, утром при выходе из казино. Но он идёт туда сам, или посылает своего киллера прямо в пасть к волкам, где на пути к Палычу его подстерегают и ваши бойцы, и люди Палыча. Я уже не говорю об охранниках казино. Как хотите, но со стороны шантажиста это какой-то абсурд.

  – Он прикончил семерых самых надёжных моих парней, – раздражённо сказал Губарь. – Поэтому ищи киллера! Ищи всех, кто за ним стоит!

  – Инцидент в «Рэндальфе» может быть и не связан с шантажистом... – пробовал возразить Клепиков, но Малина его решительно перебил:

  – Какая разница, ищи всех! У тебя для этого все возможности! Менты ходят под нами! Людей мало? Ещё дадим!

  – Мне нужны сведения по спортсменам, спецназу и элитным подразделениям, – сказал сыщик.

  Губарь достал портсигар и вынул оттуда окурок гаванской сигары.

  – Будут у тебя сведения, – сказал он, прикуривая окурок от зажигалки. – Всё что нужно будет.

  – И советую не затягивать поиски, – прибавил Малина. – Чувствую, анонимщик скоро напомнит о себе.

  Глава 10

  Вернувшись с кладбища в офис, Клепиков объявил, что должен ещё раз съездить в «Рэндальф».

  – Там сейчас идут ремонтные работы, – сказал он Васяне, – так что надо бы снова кинуть взгляд на место происшествия, пока не замазали следы. Заодно пообщаюсь с охранниками, вдруг кто-то ещё что-нибудь вспомнит. Ты поедешь со мной.

  Но Васяня не испытывал большого желания лишний раз мелькать перед людьми, которые видели его в ту ночь, хоть он и был в маске.

  – Мы уговаривались, что через день ты будешь отпускать меня на стрельбище, – напомнил он сыщику. – Поддержание формы – это самое важное в моём деле.

  – Ладно, – согласился тот не слишком охотно. – Но завтра с утра жду тебя здесь.

  Вместо стрельбища Васяня погнал на такси прямо к Гоче.

  В прихожей большой квартиры на Зелёном проспекте его встретил, помимо хорошо знакомого ему телохранителя Гочи, какой-то невысокий крепкий незнакомец с настороженным взглядом. Васяня промолчал, не выказав удивления. В прихожую, улыбаясь, вошёл Гоча в шёлковом домашнем халате, схватил Васяню за плечи и провёл в гостиную.

  Гочин телохранитель и незнакомец посторонились, пропуская их.

  – Что это за тип в прихожей? – спросил Васяня. – Твой новый боец?

  – Не мой, а Палыча. Звать его Курок, – Гоча, продолжая улыбаться, показал Васяне на низкое кресло у столика.

  Васяня развалился в нём.

  – Что он здесь делает?

  – Сейчас узнаешь, – и Гоча поставил на столик портфель.

  – Баксы? – спросил киллер.

  Вместо ответа Гоча начал доставать из портфеля и бросать ему на колени пачки стодолларовых купюр.

  – Одна... две... три... четыре... пять, – отсчитал он и закрыл портфель. – Пятьдесят тысяч, как договаривались. Плата за Палыча.

  И он улыбнулся той же странной улыбкой, как в ту ночь в «Мерседесе».

  – Зубатый с Малиной не сомневаются, что письма писал Палыч, – сказал Васяня с лёгким смешком.

  – И они, в конечном счёте, правы! – раздался голос из соседней комнаты, в которую была открыта дверь.

  На её пороге показался человек, при виде которого Васяня оторопел. Это был вор в законе Палыч, собственной персоной! Васяня видел его всего пару раз, причём особенно отчётливо – на известном воровском сходняке в «Рэдиссон-Славянской», и отлично запомнил его глянцевую лысину, бледное бритое лицо и всю его невзрачную худощавую фигуру.

  – Вот это и есть наш киллер, – сказал Гоча, представляя Васяню.

  Изумлённый Васяня не без труда выбрался из кресла.

  – Дельце в «Рэндальфе» ты провернул по первому разряду, – сказал воскресший вор, подходя к Васяне, – тебя даже обормоты Губаря не остановили!

  Киллер ещё не совсем пришёл в себя.

  – Но ты... вы... разве живы? – спросил он растерянно. – Кто же тогда сгорел?

  – Не всё ли равно, – ответил Палыч с ухмылкой. – Главное – сгорел я, умер для всего мира. Да ты садись, не тушуйся! Гоча, сообрази что-нибудь выпить!

  Гоча вышел, и почти сразу вернулся в сопровождении одной из своих наложниц, которая несла поднос с бутылками, бокалами, блюдом с фруктами и тарелкой с осетриной. Она поставила поднос на столик, Гоча знаком отправил её обратно и прикрыл за ней дверь.

  – Гоча, объясни нашему другу, зачем понадобились гранаты.

  – Всё и так ясно, – Гоча принялся разливать вино по бокалам. – Эти хмыри должны были получить твой труп в обгорелом виде, они его и получили.

  Палыч удобно расположился в кресле.

  – Не будем ничего скрывать от Васяни, он ведь с нами в доле. Так что, давай, рассказывай ему всё.

  Гоча промочил горло глотком вина и повернулся к киллеру.

  – Весь этот прикол – я имею в виду шантаж, – затеял Палыч, – сказал он. – О его участии в деле знают только я и ещё пара человек. Теперь знаешь ты...

  – Он был у нас главным наводчиком? – догадался Васяня.

  – Конечно. Никто лучше него не знает привычек наших воров, их связей, берлог и всего, что нужно для шантажиста, собравшегося взять их за жабры. Мне самому, например, никогда бы не выкурить Паровоза из его фатеры. А наводка на Тугрика вообще была стопроцентной: о том, что он появится именно в том месте и в тот день, знало всего с десяток людей, и среди них – Палыч. Палыч – это мозг нашей операции, а ты, Васяня, – кулак, или, если точнее, – пистолет!

  – Лучше пистолет, – хмуро сказал Васяня. – Надёжнее.

  – Кстати, это Палычу пришла в голову гениальная мысль всучить тебя нашему сыскарю, – с беззвучным смехом продолжал Гоча. – Клепикову ты понравился. По-моему, он от тебя в восторге, если повсюду таскает тебя с собой и обсуждает при тебе свои дела. Если бы не ты, наше дело накрылось бы медным тазом, это точно. Губарь с Малиной мыслили в правильном направлении. Поймай они нашего Палыча и начни его прижигать паяльником...

  И Гоча весело расхохотался.

  Воскресший законник явно не разделял его веселья.

  – Нечего зря трепаться, ты по делу говори, – буркнул он. – Паяльником... А что, Малина и не на такое способен! Да и Губарь тоже!

  – И ты бы раскололся, да? – спросил Гоча.

  – А ты бы не раскололся? – огрызнулся Палыч. – Или терпел бы, как партизан на допросе?

  – И я бы раскололся, – охотно согласился Гоча и обернулся к Васяне: – Ну ладно, шутки шутками, а дела наши были хреновые. Если бы они тогда утром взяли Палыча, то мы бы сейчас здесь винцо не пили. Поэтому Палыч должен был исчезнуть. Если бы он просто скрылся, то на нём продолжало бы висеть подозрение. Воры всех псов спустили бы на его поиски. Они его и за границей бы нашли, от них не смоешься никуда. У этих хмырей везде свои люди, куда ни плюнь... Так что, ничего не поделаешь, Палычу пришлось уйти в мир иной! Весь этот план со взрывом гранат в его номере в «Рэндальфе», с пожаром и опознанием трупа наш гигант мысли придумал за каких-нибудь пять минут. Понял теперь? Когда ты швырял туда «лимонки», Палыча там не было. То есть, он там был, но перед твоим приходом слинял и незаметно прошёл под носом у людей Губаря, которые наблюдали за коридором. А в номере остались всякие людишки, с которыми не жалко расстаться... Очень хорошо, что ты попутно замочил эту гниду, предателя Хорька. Это он вывел Губаря на Палыча в деле об убийстве Паровоза!

  – Я никогда не доверял Хорьку, – сказал Палыч, потягивая вино маленькими глотками. – И даже без Васяни я нашёл бы способ разобраться с этим ублюдком...

  Васяня машинально взял со стола бокал и выпил залпом. Он был настолько потрясён услышанным, что не почувствовал вкуса вина. Он переводил взгляд с Гочи на Палыча.

  – Вообще, для меня появление там людей Губаря тоже стало сюрпризом, – продолжал вор. – Но ты отлично с ними разделался! Губарь потом рвал и метал! Короче, мы не зря взяли тебя в дело...

  – Когда я застал их в подсобке, мне и в голову не пришло повернуть обратно, – сказал Васяня. – Я считаю, что настоящий киллер должен быть готов к любым неожиданностям.

  Гоча хлопнул его по плечу.

  – Вот это правильно! Я не ошибся в тебе! – Он повернулся к Палычу: – Скажи честно, кто из твоих бойцов смог бы провернуть это дело в «Рэндальфе» и уцелеть?

  – Никто, – ответил Палыч, ставя опустевший бокал на стол.

  Гоча развеселился.

  – Ты ещё расскажи нам, как тебе удалось подбросить им свой труп!

  – Ну, это оказалось легче, чем я думал, – сказал вор. – Во-первых, дантист на опознании липу им замастырил – это мне обошлось в семьдесят пять тысяч баксов плюс билет на самолёт в Канаду. Кстати, сейчас, в эти минуты, дантист летит к своим жидовским родственникам. Так что, с этой стороны всё в порядке. А во-вторых, на труп вовремя надели мои часы. Их, конечно, пришлось подкоптить, чтобы они выглядели как побывавшие в пожаре. Вот их мне, правда, жаль! Подарок покойного друга! Но чем не пожертвуешь ради дела... – Палыч встал и подошёл к письменному столу. – Больше всего я жалею, что мне не пришлось присутствовать на собственных похоронах. Сегодня с утра меня так и тянуло нацепить парик, наклеить усы и поехать туда, подойти откуда-нибудь сзади, будто я случайный прохожий...

  – Тебя тут же вычислили бы, – ухмыльнулся Гоча. – Случайных там не было, а люди Губаря снимали на камеру всех подряд.

  – Но хорошие были похороны, а?

  – По высшему разряду! Кобзона только не хватало. А уж цветов была целая гора.

  Палыч кивнул с довольной улыбкой.

  – Всё-таки братва уважала меня, как-никак, а пятнадцать годков я помыкался по зонам... Ну ладно, к делу, – он уселся за письменный стол и положил перед собой чистый лист бумаги. – Ворюги, стало быть, ещё не созрели. Будем их дожимать.

  Гоча с Васяней тоже подошли к столу.

  – Запустить руку в общак – дело трудное, но выполнимое, – заговорил Палыч. – Надо только покрепче запугать. Как я и ожидал, трупов Тугрика и Паровоза им мало...

  – Не забывай, что мы ещё взорвали Скобцова и пару их машин, – заметил Гоча.

  – Это всё мелочи, – ответил Палыч. – И вообще на телохранителей размениваться больше не будем. Валим только воров! Итак, за Тугриком и Паровозом последовал Палыч. Следующим будет Зубатый...

  – Этого гниду давно пора кокнуть, – Гоча кровожадно ухмыльнулся. – Ещё хорошо бы завалить их главного контрразведчика – Губаря!

  – Будем валить по вору в неделю, – сказал Палыч, – а если понадобится – по два вора!

  – Лично я готов мочить их каждый день, – сказал Васяня. – Только желательно без нервотрёпки, как в «Рэндальфе».

  – В «Рэндальфе» дело пошло не по плану, поэтому было особо рисковым, остальные будут проще, – Палыч взял шариковую ручку. – Сейчас набросаем черновичок малявы к нашим клиентам...

  Гоча уселся рядом с ним.

  – Напиши им без выкрутасов, – сказал он, – дескать, вы, гниды, крысы, если не заплатите – сразу заказывайте гроб, будем валить всех по одному!

  Минут пять Палыч что-то быстро писал. Иногда зачёркивал, задумывался и снова принимался писать. Наконец отложил ручку.

  – «Братки, это снова я, – прочитал он. – Как протекает у вас житуха? Вы не выполнили условие, не перевели деньги, и мой свояк завалил Палыча. Заодно завалил разных ползучих гнид, которые тусовались тогда в казино. О гнидах можете подробней узнать у Губаря...»

  – Слишком длинно, – перебил Гоча. – Напиши проще, все вы падлы и пидоры, и нам по жизни должны!

  Палыч кивнул.

  – «Если денег не будет в течение недели, – начал он писать, одновременно проговаривая написанное, – то следующим мы замочим Зубатого».

  – А надо ли называть конкретное имя? – усомнился Васяня. – Может, просто написать: одного из вас?

  Палыч многозначительно поднял палец.

  – В этом вся соль, – сказал он. – Шантажировать так шантажировать! Воры должны быть запуганы, а запугать мы их сможем только тогда, когда они поймут, что мы всесильны, что мы в состоянии достать их из любой норы. Теперь ворюги постараются упрятать Зубатого в такое глубокое подполье, где его сам чёрт не найдёт...

  – Но и мы не найдём, – не понял Васяня.

  Палыч торжествующе улыбнулся.

  – А я на что? Зубатого я знаю как облупленного, и все его потайные норы у меня вот здесь! – Он постучал себя по лбу. – Я уже сейчас могу со стопроцентной вероятностью сказать, где он спрячется. И вот там, Васяня, ты его и достанешь. Посмотрим, как они после этого запоют.

  – Наложат в штаны, и в первую очередь – Никсон с Аркашей! – захохотал Гоча. – Ну, ты голова, Палыч, гадом буду – голова!

  – «Пусть прочтут это все воры и примут к сведению, – продолжал писать Палыч. – А кто не понял или думает, что это туфта, тот пусть сходит на могилки Паровоза, Тугрика и Палыча и ещё раз подумает...»

  – Отлично! – Гоча потирал руки. – Вдарь им покруче, хапужникам! Сколько ты стребовал с них баксов?

  – Пять «лимонов». Это на первый раз.

  – Десять «лимонов» пиши! – рявкнул Гоча, озлобляясь. – Пусть выкладывают десять «лимонов» баксов, а то перемочим их всех, как собак!

  – Лады, – согласился Палыч и переправил цифру «пять» на «десять». – Выложат и десять, если мы их как следует шуганём.

  – Слышь, Васяня, – Гоча толкнул Васяню локтем. – Шугать придётся тебе!

  – А я, как пионер, всегда готов, – усмехнулся Васяня, сунул в рот сигарету и закурил.

  Разговор начинал его забавлять. Он почему-то был уверен, что Никсон с компанией никаких денег не дадут, а только ещё больше ожесточатся. Хотя всё могло быть. Но, как бы там ни было, перспектива завалить ещё пару-тройку воровских авторитетов была Васяне весьма по душе.

  – Ты знаешь, что такое Главный Общак? – поинтересовался у него Палыч.

  – Я слышал о нём, – кивнул Васяня. – В него стекаются деньги от всех группировок, которые крышуют барыг.

  – Там, наверно, миллиончиков двести баксов на сегодняшний день скопилось, да? – спросил Гоча.

  – О Главном Общаке, кроме меня, знает всего десяток-другой особых людей, а те, кто пытаются что-то узнать, бесследно пропадают или кончают самоубийством при странных обстоятельствах, – ответил вор. – Его даже ФСБ опасается трогать, между прочим. А деньги в него идут не только от группировок. Многомиллионные аферы с фальшивыми авизо; сделки от торговли нефтью, газом, лесом и металлами; оборот от торговли оружием и наркотиками; миллиарды, направляемые на войну в Чечне, которые делают круг и возвращаются сюда же, в Москву, в банки, контролируемые Никсоном и Аркашей, то есть опять же в Главный Общак!

  Гоча присвистнул.

  – Я чувствую, там уже на миллиард баксов набежало...

  – Десять миллиардов, а то и поболе, – понизив голос, сказал Палыч.

  – Нам бы присосаться к этим денежкам, – лицо у Гочи сделалось вдохновенным. – Приставить бы к этой долларовой груде трубопровод и качать, качать...

  – А мы чем занимаемся, по-твоему?

  – Да уж очень долгая песня, – Гоча нетерпеливо скривил рот. – Может, вместе с Зубатым приговорить ещё парочку воров – чтобы остальные быстрее созрели?

  Палыч отложил в сторону ручку.

  – Торопливость нужна только при ловле блох, запомни это, – сказал он сурово. – Не забывай, кого мы поддеваем на крючок! Не каких-нибудь задрипанных барыг-коммерсантов, которых чпокнуть – раз плюнуть. Завалить вора в законе – это целое дело, к нему надо готовиться самым основательным образом. А поспешность приведёт только к тому, что мы засыплемся и попадём в лапы к Губарю. Поэтому лучше не суетись. Пока наша мишень – Зубатый.

  – Даже если мы его завалим, вряд ли они раскошелятся, – покачал головой Гоча.

  – С деньгами они так просто не расстанутся, это факт, – согласился Палыч.

  – Послушайте, – вмешался в разговор Васяня, – а может, уделать сразу их главных банкиров – Никсона и Аркашу?

  Палыч смерил его снисходительным взглядом.

  – Вот и видно, что ты лох в этих делах. Никсона и Аркашу! Уделать их можно, вариант по их устранению я, пожалуй, придумать могу. Но только ты знаешь, какой раздрай начнётся после их смерти, какие кровавые разборки пойдут? Ведь контроль над общаком – дело нешуточное!

  – Васяня, – морщась, сказал Гоча, – не выступай, пожалуйста. Ты – исполнитель, слушай, что тебе говорят. Никсон и Аркаша – это денежные мешки, они сидят на общаке. Если бы нам пришлось перестрелять всех воров в законе, сколько их ни есть в Москве, то этих двоих мы в любом случае завалили бы в последнюю очередь.

  – Поэтому надо действовать без горячки, – сказал Палыч. – Будем посылать им малявы с требованием бабок и одновременно мочить. Они должны постоянно дрожать за свою шкуру. Вокруг них должна сгущаться атмосфера страха. Они должны перестать доверять друг другу, должны подозревать своих лучших дружков, а Клепиков пусть сбивается с ног в поисках шантажиста... – Палыч с ухмылкой пробежал глазами исписанную бумагу. – Вроде малява получилась ничего. Она, конечно, их не испугает, но шороху наведёт. Завтра перепечатаю её на машинке, размножу на ксероксе и разошлю ворам. Пусть помандражируют.

  Он взял новый лист и начал переписывать письмо набело. Васяня налил себе ещё вина. За окном вечерело. Слышно было, как в прихожей прохаживаются скучающие телохранители.

  Наконец все трое вернулись к столику, где стояли бутылки и тарелки с закусками. Гоча провозгласил шутливый тост:

  – За удачные похороны нашего дорогого Палыча!

  Палыч поморщился.

  – Лажу не пори. За похороны не пьют. А выпьем мы за то, чтоб клиенты быстрее созрели!

  – Когда они выложат десять «лимонов», мы пришлём им новую маляву и слупим с них ещё столько же! – воскликнул Гоча. – Что для них, при их миллиардах, какие-то паршивые десять миллионов баксов?

  – Для них это – тьфу, копейки, – сказал Палыч.

  – Будем их доить, сук, доить по-чёрному! – Глаза Гочи алчно горели.

  – И мочить, – холодно прибавил Васяня.

  – Доить и мочить, – подытожил Палыч, и они чокнулись.

  Глава 11

  В Москве уже третий день по вечерам шёл дождь. Несильный, моросящий, он окутывал город туманной мглой, распахивал над тротуарами зонты и заставлял прохожих идти быстрее, торопя их к метро, автобусным остановкам, дверям магазинов. Зато потоки машин, наоборот, замедлялись, а иногда и вовсе останавливались, как это обычно бывает в такую погоду.

  Большой «шестисотый» «Мерседес» Зубатого застрял в пробке на Сущёвском валу. Вор возвращался из офиса Клепикова, куда доставил полученное утром новое анонимное письмо. Сыщик покинул офис вместе с ним. Зубатый предложил его подвезти, и сейчас они сидели на заднем сиденье «Мерседеса». За мокрыми стёклами расплывались фонари, смутно угадывались очертания домов и неоновые надписи.

  – Он совсем оборзел, – ворчал Зубатый. – Требует уже десять миллионов!

  – Самое любопытное, что на сей раз он заранее сообщает имя свой будущей жертвы, – отозвался Клепиков.

  – Ну да, – подтвердил вор, – он хочет прикончить меня, но хрен доберётся! Тем более я на время собираюсь уехать из Москвы.

  – За границу?

  – Не знаю. Ещё не решил.