Текст книги "Суперкиллер"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

  Березин наотрез отказался взять деньги, заявив, что он в долгу перед Васяней и надеется в будущем предложить ему кой-какую работу. Прощаясь с ним, молодой человек поинтересовался, когда в Москве появится Ольга. После той сумасшедшей поездки на дачу под Реутовым Юрий Андреевич отправил дочь в Финляндию, а без неё Васяня чувствовал себя одиноко. Однажды он привёл к себе женщину, но она не заменила Ольги. Даже наоборот – тоска с ещё большей силой нахлынула на него. Юрий Андреевич заверил, что Ольга вскоре появится в столице и непременно позвонит Васяне.

  Шторы были раздвинуты, в комнату вливалось яркое вечернее солнце. Прохладное пиво приятно освежало. Магнитофон, стоявший на низком столике и соединённый с приёмником, издавал звуки, которые Васяня уже научился различать: шаркающий скрип – это Палыч ходит по комнате; шелест, шуршание – это вор разворачивает газету...

  Во время своего последнего визита к нему, в разгар обсуждения плана ликвидации Малины, Васяня незаметно для хозяина квартиры прилепил «жучок» под крышку стола. «Жучок» имел присоски, и установка его заняла не больше трёх секунд. Васяня воспользовался моментом, когда Палыч уходил на кухню за новой бутылкой вина.

  В динамике раздался скрип открываемой двери, потом заговорил Курок:

  «Босс, они согласны платить. Появился стенд».

  Палыч коротко хохотнул:

  «Обоссались, паскуды! Я так и знал».

  Курок: «У тебя есть план, как принять баксы?»

  Палыч: «План готов давно. Провернём на следующей неделе, в ночь с понедельника на вторник».

  Курок: «Дело серьёзное. Собираешься поручить Васяне?»

  Палыч не ответил. Слышно было, как он ходит по комнате.

  Курок: «Васяне доверять нельзя».

  Васяня вскочил с кровати, отложил недопитую банку и весь обратился в слух.

  «Мало того, что он ломит с нас шестьдесят процентов, – продолжал Курок, – я, например, не уверен, что он выдаст оставшиеся сорок. Никто не знает, как он себя поведёт, когда у него в руках окажется чемодан с десятью миллионами».

  Палыч молчал. Послышался плеск наливаемого в бокал вина.

  Курок: «Васяня сделал всю грязную работу и теперь должен сыграть в ящик. Пора его мочить, босс, самое время!»

  Палыч: «У тебя есть конкретное предложение?»

  Курок: «Вызовем его сюда и поднесём рюмку коньяка с клофелином. А потом ребята аккуратно расчленят тело и уберут».

  Палыч: «Только не здесь».

  Курок: «Есть другой вариант. Пальнём по нему из гранатомёта, когда будет ехать к нам. Он ездит на серебристом „Вольво“; машина приметная, не пропустим. Засаду лучше всего устроить на Севастопольском проспекте, там Битцевский лес, место малолюдное...»

  Палыч: «А вот с этим согласен. Пусть Алекс займётся».

  Курок: «Босс, вызови Васяню прямо завтра, только назначь на вечер».

  Палыч: «Завтра вечером Вася должен мне позвонить. Обрадую его новостью, что воры созрели. Заодно приглашу сюда для обсуждения плана дальнейших действий. Скажем... пусть он подкатит ко мне в одиннадцать вечера».

  Курок: «Отлично, время как раз подходящее. Свою гранату он получит!»

  Собеседники выпили, потом послышались удаляющиеся шаги Курка. Судя по дверному скрипу, Курок вышел из комнаты.

  Васяня закурил. Что ж, нечто подобное он предполагал. Палыч с Курком, конечно, крысы, и с ними надо рассчитаться, но ему-то как действовать в подобной ситуации? Приехать к Палычу другим маршрутом (или, скажем, добраться до его дома на метро), войти в квартиру, сразу открыть огонь и перешмалять всех, кто там есть? Но со смертью Палыча накроются десять миллионов баксов, ведь именно Палыч, как главный шантажист, держит связь с ворами. А может, устраниться на время и подождать, пока Палыч возьмёт эти деньги, и только тогда прикончить его, и Курка, и всех, кто будет поблизости?

  Раздумывая, Васяня пролистнул свою старую телефонную книжку. Наткнулся на номер Грачевского – сбытчика краденых машин и по совместительству мелкого наркоторговца. Когда-то, лет пять назад, этот Грачевский достал Васяне отличного «Феррари» по вполне приемлемой цене. Машина была угнанная и перекрашенная – впрочем, продавец этого и не скрывал.

  Итак, Палыч с Курком собираются расстрелять «Вольво» серебристого цвета. Прекрасно. Но за рулём «Вольво» будет сидеть не Васяня, а Грачевский!

  Телефон оказался действующим. Трубку взял сам Грач. Васяня объяснил ему ситуацию: позарез нужны деньги, он готов продать свою почти новую машину по самой низкой цене. Только забрать её Грач должен завтра вечером. Как и ожидалось, тот клюнул.

  А на другой день Васяне позвонил Палыч. Вор велел ему приехать к одиннадцати вечера, обсудить дела.

  Васяня сразу перезвонил Грачевскому:

  – Ну, всё, машину можешь забрать прямо сегодня!

  Он продиктовал Грачевскому свой адрес. Тот должен подъехать за «Вольво» в половине одиннадцатого вечера. К этому времени люди Палыча уже будут сидеть в засаде на лесистой обочине Севастопольского проспекта. Грач в васянином «Вольво» поедет как раз по нему – другим путём проехать через перекопанные ремонтниками переулки весьма затруднительно.

  Дожидаясь приезда Грачевского, Васяня с банкой пива устроился поближе к приёмнику. В динамике долгое время слышались шаркающие шаги. Вор расхаживал по комнате, шелестел газетами, бурчал себе под нос что-то неразборчивое. Около девяти вечера явился Курок. Васяня уже научился отличать его шаги от шагов босса.

  Курок сообщил, что люди с гранатомётом заняли свой пост в Химкинском лесопарке.

  «Давай, что ли, выпьем за успех», – сказал вор.

  Васяня посмотрел на часы. Сейчас должен подойти Грач. Тот явился точно в назначенное время. Они с Васяней спустились вниз, осмотрели «Вольво». Машина Грачу понравилась, он отдал деньги не торгуясь.

  Отбыл он от Васяни без четверти одиннадцать; киллер подробно объяснил ему, как от его дома добраться до Севастопольского проспекта. Серебристый «Вольво» с Грачевским скрылся за углом соседнего дома, а Васяня вернулся в квартиру. В динамике слышались всё те же шаркающие шаги. Минуты тянулись медленно. Васяня уже начал беспокоиться: а не могло случиться так, что Грач поехал другим маршрутом?...

  «Босс, кранты ему!» – Крик Курка был таким пронзительным, что Васяня невольно вздрогнул. – Взорвали к едрене фене! Жахнуло так, что машина сгорела вся, подчистую!"

  «Это был серебристый „Вольво“ с затемнёнными окнами?»

  «Он самый! Гаишники понаехали, „Скорая“, толпа собралась. Алекс лично присутствовал в толпе, смотрел, как оно горит. В общем, он выяснил, что в машине был только один человек. Он не только сгорел, его ещё и расхреначило так, что пришлось ломом из обломков выковыривать...»

  «На всякий случай съезди к Васяне на квартиру, посмотри, как там и что».

  «Да, шеф. Обернусь мигом».

  Вор имел в виду старую васянину квартиру. Киллер съехал оттуда больше недели назад, хотя до конца аренды оставался почти месяц. «Ну что ж, поезжайте», – подумал он, усмехнувшись.

  На той квартире Васяня оставил всё с таким расчётом, чтобы было видно, что хозяин ушёл недавно и вот-вот должен вернуться. На столе стоял кофейник, чашка с недопитым кофе, рядом лежали галеты и распечатанная пачка сигарет. Холодильник был загружен банками с пивом. На стуле висел костюм.

  Курка все эти декорации вполне убедили. Он вернулся оттуда в уверенности, что Васяня ушёл несколько часов назад, и немедленно доложил об этом Палычу. Тот помолчал, а потом произнёс проникновенно:

  «Такого киллера завалили! Равного ему во всём мире не было! Гений! Ас!...»

  «Точно, ас, чистый ас, гадом буду, – с чувством подхватил Курок. – Ему бы призы по стрельбе брать!»

  Васяня усмехался, слушая похвалы в свой адрес. Хоть Палыч с Курком сволочи, каких мало, а всё равно – доброе слово, искренне сказанное, и от сволочи слышать приятно.

  Уловка, придуманная Васяней, прошла как нельзя лучше. Вместо Васяни расстрелян Грачевский. Жалости к скупщику угнанных машин киллер не испытывал; он был даже доволен, что подставил его. Когда-то, на заре своей деловой активности, Грач развозил по ларькам палёную водку, наклеив на неё этикетки «Столичная» и «Посольская». Никто не знает, сколько народу от неё погибло. Грач вовремя отошёл от этого бизнеса, иначе спалился бы. Получается, что хоть и поздно, но кара его настигла!

  Мысли Васяни вернулись к Палычу. Предательство ворюге даром не пройдёт. Пожалуй, последним вором в законе, которого завалит Васяня, будет именно Палыч. С этого дня в отношениях с ним у Васяни развязаны руки. Теперь он может действовать, используя такой важный фактор, как полное неведение противника. Не всё же одному Палычу прикидываться покойником! Васяня покажет ему, что и он способен на подобные трюки!

  «Жучок» продолжал работать, исправно поставляя информацию. На следующий вечер после «ликвидации» Васяни Палыч с Курком написали очередное анонимное письмо. На этот раз оно предназначалось одному Никсону. В нём содержалась инструкция, когда, где, кому и как передать чемодан с деньгами. Курок с Палычем обсуждали каждую фразу. Васяня слушал и запоминал.

  Передача денег должна состояться в час ночи на Воробьёвых горах, под метромостом. Место укромное, тихое, причём там уже много лет идёт реконструкция, больше похожая на заброшенный долгострой: рабочих и днём-то не видать, не то что ночью. Ну, ночью, может, бомжи какие придут переночевать – ночи сейчас тёплые. Курок горячо одобрил выбранное боссом место. Вспомнив о бомжах, Палыч сделал в письме приписку, чтобы ко времени передачи денег из-под моста выгнали всех бомжей, ментов и прочую постороннюю публику. Под мостом должен находиться только один человек – тот, который будет иметь при себе чемодан с деньгами. Если там будут двое, то передача не состоится. Пеняйте тогда, воры, на себя! Ликвидации продолжатся!

  «Босс, – спросил Курок, – а один человек разве может поднять чемодан с десятью миллионами долларов? Не тяжеловато ли?»

  Васяня рассмеялся, услышав такой наивный вопрос.

  В динамике послышался раздражённый голос Палыча:

  «Ты Курок, никогда денег настоящих в руках не держал, так что лучше помалкивай!»

  Васяня подумал, что к метромосту в ту ночь может подъехать и он. Самый удобный момент, чтобы взять денежки, а заодно рассчитаться с Палычем.

  И правда, когда же и брать эти деньги, как не в момент передачи? А то ведь, чёрт его знает, вдруг Палыч с Курком захапают десять «лимонов» и сразу слиняют из Москвы? Ищи тогда их...

  Прикидывая так и этак, Васяня всё больше утверждался в мысли, что ему надо вмешаться в процесс передачи денег, и вмешаться самым кардинальным образом. Он перестанет себя уважать, если не наколет как посланцев воров, так и Палыча с его подручными! Иначе для чего он рисковал все эти дни собственной шкурой? Десять миллионов долларов! Эти баксы – его, законные!

  До передачи денег оставалась ещё пара дней, и Васяня не поленился, съездил как-то с утра на Воробьёвы горы, побродил возле метромоста.

  Место, действительно, было безлюдным и мрачноватым. Весь нижний ярус представлял собой руины. Сколько бы Васяня ни вглядывался в них, ни одной строительной души он не увидел. Похоже, «реконструкция» заключалась только в том, что над рекой, вместо разрушенного нижнего яруса, соорудили два навесных туннеля для поездов, остальное так и бросили. Причём бросили ещё много лет назад, это видно было по молодым деревцам, густо разросшимся на грудах строительного мусора и во впадинах между вывороченными цементными плитами. Крутые склоны гор, примыкающие к мосту, тонули в сочной зелени деревьев.

  «Неплохое местечко выбрал Палыч», – думал Васяня, бродя среди кустов в человеческий рост у замшелой стены бывшей станции метро «Ленинские горы». Здесь может спрятаться целый полк. А уж для одного человека это и вовсе плёвое дело, особенно ночью. Так что, держись, Палыч. Будет тебе сюрприз от покойника!

  Глава 37

  Солнце за окнами васяниной квартиры клонилось к вечеру, заливая золотом сквер и деревья. Жаркий закат обещал тёплую ночь. До поездки на Воробьёвы горы оставалось ещё три с половиной часа. Васяня решил поехать туда пораньше, чтобы заранее, без суеты, занять облюбованное им местечко в кустах, откуда хорошо просматривался участок набережной под мостом. А пока было время, он разобрал и тщательно вычистил свой «ТТ», проверил патроны в обойме.

  Телефонный звонок заставил его оторваться от этого занятия. Звонил, конечно, Березин. Васяня только ему дал свой номер.

  – Алло... – словно издалека донёсся женский голос.

  – Оля! – радостно воскликнул он.

  – Да, это я... Привет...

  – Привет! Ты разве в Москве?

  – Только сегодня приехала. Но я, наверное, тут недолго пробуду. Отец ужасно боится за меня, хочет снова отправить за границу... Как у тебя дела?

  – Всё нормально, – Васяня, волнуясь, машинально вытащил пачку сигарет из нагрудного кармана рубашки. – Я вот тоже собираюсь разделаться со всеми делами и махнуть в загранку.

  Ольга молчала.

  – Оля!

  – А?

  – Может, завтра вечерком сходим куда-нибудь?

  – Не знаю пока. Завтра надо ехать в Тулу к бабушке. Она заболела. Собственно, из-за неё я и вернулась в Россию...

  – Понятно... А то, если хочешь, прямо сейчас приезжай ко мне. Я, правда, должен сегодня смотаться по кой-каким делам, но ближайшие два часа я свободен.

  Она помешкала.

  – На полчасика заскочу.

  – Лады. Вместе телевизор посмотрим, – он засмеялся. – Начнём привыкать к семейному досугу!

  На том конце провода будто поперхнулись.

  – Ну и шутки у тебя!

  Объяснив Ольге, как к нему ехать, Васяня положил трубку. До отбытия на Воробьёвы горы оставалось два часа двадцать минут. Он вышел на балкон, привалился к перилам и стоял так, пока не увидел внизу Ольгу. Она выходила из такси.

  – Это твоя новая квартира? – спросила она, входя в прихожую. – И надолго ты её снял?

  – Пока на пару месяцев, а там посмотрим. В последнее время я только и кочую с квартиры на квартиру... – Он улыбнулся. – Спасибо, что пришла. Мне тебя не хватало.

  – Правда?

  – Честное слово. Если бы ты не приехала, я бы сам разыскал тебя. Только о тебе и думал.

  Васяня не отрывал от неё глаз. В приталенных джинсах и светлой рубашке, облегавшей грудь, Ольга выглядела «на все сто».

  – А где твои охранники?

  – Ох, и не говори мне о них, – она засмеялась. – Еле открутилась!

  – Я ещё раньше хотел у тебя спросить... Отец не возражает против нашего знакомства?

  – Нисколько. Он даже доволен. Он всё время хочет спихнуть меня замуж, приводит ко мне женихов, а мне никто из них не нравится.

  – Женихов приводит? Интересно!

  Она отмахнулась.

  – Да ерунда. Всё равно ничего путного из этого не выходит.

  – Мне кажется, что такой девчонке, как ты, стоит только пальцем шевельнуть, и любой мужик разобьётся в лепёшку!

  Ольга невесело усмехнулась.

  – Ну да! Все они думают только о деньгах моего папаши.

  Он положил руки ей на плечи.

  – Мне его деньги не нужны. Я и сейчас не жалуюсь на их отсутствие, а скоро у меня их будет столько, что я укачу подальше отсюда, и тебя с собой возьму.

  Совершенно неожиданно для себя Ольга покраснела и, сделав шаг ему навстречу, обняла его за шею. Несколько мгновений Васяня стоял неподвижно, потом тоже обнял девушку. Тёплые губы Ольги прижались к его губам.

  Они долго стояли у окна.

  – Мы поженимся до нашего отъезда из России, – сказал он.

  – Ты точно решил уехать?

  – Абсолютно. Хочу закончить тут со всеми делами и смотать куда подальше. Чувствую, ещё полгода такой жизни – и я закурю анашу или начну колоться. А скорее всего, меня просто шлёпнут в один прекрасный момент... Так ты выйдешь за меня? Если я достану, например, десять миллионов долларов – выйдешь?

  Она рассмеялась, но в её смехе чувствовалась горечь.

  – Василий, ну почему ты такой глупый?

  Он на секунду застыл, потом с такой силой сжал девушку, что ей стало трудно дышать. Его губы впились в её рот. Перед её глазами запрыгали солнечные блики, комната закружилась, из-под ног ушёл пол...

  – Значит, выйдешь? – раздался над её ухом задыхающийся шёпот.

  Она высвободилась из объятий.

  – Сейчас это будет сложно. Если с Димой случится несчастье, то вряд ли мы сможем скоро пожениться. Какая же свадьба, если в семье траур?

  – Разве ребёнка ещё не вернули? – удивился Васяня.

  Она отрицательно покачала головой.

  – Но я же дал верные сведения! Люди твоего отца уже давно должны были выйти на похитителей.

  – Они и вышли... – Ольга вздохнула. – Ездили на переговоры с этим типом, с Жориком, а закончилось всё стрельбой. Троих парней из охраны убили...

  – Люди твоего отца так ничего и не добились?

  Мысленно усмехаясь, Васяня прошёл на кухню. Вернулся с двумя банками пива.

  – Хочешь? Или кофе заварить?

  – Можно и пиво... – Она взяла банку.

  – Так как там дело было? Что о ребёнке слышно? Он жив?

  – Жив. Мы вчера разговаривали с ним по телефону. Жорик даёт нам два дня сроку.

  – И что отец?

  Она пожала плечами.

  – Решил заплатить. А что ещё остаётся? Бандит сказал, что если через два дня не переведут деньги, два миллиона, то он пришлёт нам отрезанное ухо...

  Васяня выпил пиво одним глотком и отшвырнул банку в угол.

  – Вот ведь скотина!

  – Отец уже связался со своим корреспондентом в Мюнхене. Деньги надо перевести в немецкий банк. Завтра, наверное, переведёт... – Она в сомнении покачала головой. – Не знаю, что из всего этого получится... Ох, как я волнуюсь за малыша!

  Васяня прошёлся по комнате.

  – Видно, придётся мне самому заняться этим хмырём Жориком.

  – Папа говорит, что это очень хитрый и опасный преступник.

  – Баран он, а не опасный! Второго такого тупого кретина я в жизни не видел. Удивительно, почему парни твоего отца не раскрутили его. Это же элементарно делается.

  Ольга посмотрела на него с надеждой.

  – Ты это серьёзно говоришь?

  – Не имею привычки шутить, когда речь идёт о делах. Значит, два дня – и пришлёт ухо? – Он мотнул головой и задумался. – Два дня. Маловато... Но ничего, постараюсь управиться.

  Он посмотрел на часы. Было уже половина десятого. Оставался час до отъезда на Воробьёвы.

  – А после этого ты выйдешь за меня?

  Она не ответила, лишь взглянула на него и кивнула. Глаза её блестели от слёз. Васяня нежно поцеловал её в губы.

  – Мы уедем далеко-далеко, где нас никто не найдёт, – прошептал он. – Сегодня развяжусь со всеми делами, а потом вплотную возьмусь за Жорика. С делами развяжусь быстро, за ночь управлюсь...

  – Какими делами?

  – В общем-то, пустяки. Но для меня это вопрос принципа.

  Ольга набрала в грудь воздуха, чтобы задать ещё один вопрос, но Васяня поцелуем зажал ей рот...

  Худощавый апатичный банковский кассир доставал из сейфа пачки стодолларовых купюр и переносил их на стол. Никсон проверял каждую пачку, пересчитывал, мусоля пальцы, затем складывал в большой кожаный чемодан. Жорик стоял рядом и смотрел, как на дне чемодана растут ровные ряды «зелени».

  Никсон вытер платком вспотевший лоб и хмуро уставился на бандита.

  – Отдашь им чемодан, и без фокусов, – пропыхтел он. – Дело должно быть сделано тихо и быстро. И не вздумай кому-нибудь вякнуть, что мы согласились платить, понял?

  – Без балды, босс.

  В полутёмном бронированном подвале коммерческого банка было душно, несмотря на работающий кондиционер. Вор поминутно вытирал лицо и жирный подбородок.

  – Как выйдешь из машины с чемоданом, – наставлял он Жорика, – сразу топай под мост, никуда не сворачивай.

  Горящие глаза молодого бандита не отрывались от вожделенных пачек.

  – Знаю, босс, всё знаю. Сегодня ездил туда, осмотрел местность...

  – С тобой поедут мои ребята, – предупредил его Никсон. – Они проследят, чтобы всё было аккуратно. Отдашь чемодан – и сразу назад.

  – А если шантажисты захотят позырить на баксы?

  – Тогда откроешь и покажешь.

  – Понял, босс. Всё будет сделано в лучшем виде.

  Губарь оценивающе оглядел каждого из восемнадцати бойцов, собравшихся в служебном помещении бара «Рэмбо-3». На бойцах красовалась форма московских спецназовцев: кепки, бронежилеты, автоматы на груди, наручники на ремне. От настоящих спецназовцев их отличали, пожалуй, только более зверские физиономии. Они сидели на стульях или прямо на полу, некоторые смолили сигареты с травкой, другие перекатывали во рту жвачку.

  Внешним видом бойцов Губарь остался доволен.

  – Действовать придётся быстро и круто, – сказал он. – Ситуация в общем вам ясна. Сейчас едем на место, где терпила передаст лавы. Вы должны взять тех, кому он будет передавать. Поняли, нет?

  – Чего тут непонятного, – откликнулись братки.

  – Укроемся в надёжном месте и сечь будем в оба, – продолжал вор. – Ещё раз повторяю: главное – не упустить тех, кто примет деньги! Не дать им слинять! Предупреждаю: о нашем присутствии не будут знать ни те, кто платят, ни те, кто получают. Никто, короче. Наше появление станет неожиданностью для всех. Для нас важен получатель, поэтому всё внимание на него!

  Какой-то крепыш с узкими глазками спросил неожиданно тонким, как у кастрата, голоском:

  – Непонятки, босс. Так мочить можно или нет?

  – Крайне нежелательно. Будете стрелять на поражение только в том случае, если увидите, что получатели уходят. Ясно? На тех, кто будет передавать деньги, можете вообще не обращать внимания. Зацапать получателей! Мне нужны эти пидоры живыми, хотя бы один из них! Можно стрелять в ноги. Взять паскуд, хоть ранеными, а взять!... – Пальцы Губаря сжались в кулаки, лицо перекосила злобная гримаса.

  – Итак, я вношу в план изменение, – Палыч положил перед Курком лист бумаги и провёл на нём две параллельные линии. – Это – верхний ярус метромоста. Эстакада проспекта Вернадского. Я буду проезжать по ней точно в то самое время, когда ты будешь принимать чемодан с деньгами. Проезжать буду вот в эту сторону, – он начертил между линиями стрелку. – То есть – в сторону Комсомольского проспекта...

  – Я не совсем понимаю, босс, – Курок недоумённо посмотрел на него. – Эстакада ведь наверху, а я с братанами буду внизу, на набережной. Там до эстакады, наверно, метров тридцать, не меньше!

  – В этом-то вся соль замысла! Слушай сюда. Я, значит, ровно в час ноль-ноль еду по эстакаде. Ты в это время примешь чемодан с баксами. Я останавливаюсь с краю, вот здесь, как раз над тем местом, где ты примешь деньги... – Палыч нарисовал на правой линии крестик.

  – Так, – вдумчиво сказал Курок. – И что?

  – Что, что! Мог бы уже догадаться! Я сбрасываю трос, ты прицепляешь к нему чемодан, трос – фьюить! – вверх, я беру чемодан, запрыгиваю в машину – и вперёд! Сворачиваю на Хамовнический вал, по Большой Пироговской дую до Арбата, а там меня сам чёрт не найдёт. После операции ты вернёшься на эту квартиру и будешь ждать моего звонка.

  – Понял. А есть у нас такой длинный трос?

  – Я уже побеспокоился обо всём. И о тросе с карабином, и о механической лебёдке. Сейчас ты пойдёшь и растолкуешь задачу людям. В нашем распоряжении только три надёжных бойца. Этого мало, но приходится довольствоваться тем, что есть. На сегодняшнюю операцию я ставлю всё. Пан или пропал! Люди пусть возьмут с собой автоматы. Если что – мочите всех без разбора. Баксы должны быть у нас!

  – Будут, – уверенно сказал Курок.

  Никсон уложил в чемодан последнюю пачку.

  – Всё, абзац, – выдохнул он, садясь на стул и доставая платок. – Ровно десять «лимонов». Давай теперь займись этой хреновиной, – вор показал Жорику на рулон полиэтилена. – Падла требует, чтобы мы запаяли чемодан в водонепроницаемую плёнку. Умный, гадёныш! Может, он хочет чемодан по реке протащить?

  – А что, может, и хочет, – отозвался Жорик, включая портативный паяльник.

  Никсон смотрел на него, угрюмо насупившись.

  – А может, он на лодке под мост подгребёт? – сказал он резко. – От него, гада, чего хочешь можно ждать. И лодки, и подлодки, и вертолёта...

  Он харкнул, сплюнул на ковёр и матерно выругался. Десять миллионов долларов уплывали от него, и это приводило его в бешенство.

  Жорик свёл края плёнки поверх чемодана и начал осторожно водить по ним паяльником, приваривая друг к другу.

  – Паяй, – злобно скрежетал вор, – паяй лучше, чтоб ни одной щели не было!

  – Всё о`кей, босс, – Жорик улыбнулся. – Если чемодан попадёт в реку, то баксам ничего не будет. Гарантию даю. А мы их потом оттуда выловим.

  – Выловим? – Никсон засопел, обтёр лицо платком. – Я из тебя тогда кишки выпущу. Баксы должны попасть к этим крысам, и без балды. Пусть подавятся...

  От близости такой кучи деньжищ у Жорика захватывало дух. Руки его дрожали, в голове лихорадочно прокручивался план подмены чемодана. Покупая его в фирменном бутике, Жорик видел там точно такой же. Два чемодана стояли рядом, неотличимые, как братья-близнецы. Второй наверняка и сейчас там стоит. Время ещё есть. Бутик работает круглосуточно. Жорик успеет обернуться за вторым чемоданом, набить его газетами и запаять в плёнку. Только как облапошить «пастухов», которых приставит к нему Никсон?... Впрочем, если хорошо пошевелить мозгами, то облапошить их можно. Ведь чемоданы-то – одинаковые, к тому же ночью под мостом наверняка будет темно...

  Он решил немедленно, как только освободится, гнать в бутик за вторым чемоданом. До назначенного времени ещё три часа. Успеет.

  Едва Жорик представил себе, что он завладел десятью миллионами долларов, как его губы расплылись в широкой улыбке. Плевать он тогда хотел на всех этих авторитетов и шантажистов! Катись они все к едрёной матери! Конечно, если «динамо» раскроется, то не сносить ему головы. Но и рисковать есть за что. Заграбастав деньжата, Жорик сразу пихнёт их в западный банк и быстренько сделает ноги из России. А шантажист пускай продолжает мочить воров. Пускай. На их место другие придут. Страна без воров не останется...

  Он опомнился, услышав окрик Никсона:

  – Уснул, что ли? Смотри, чемодан не сожги своим паяльником, а то я тебе быстро рожу утюгом выглажу!

  Васяня дотянулся до одежды, нашарил часы и, включив подсветку, посмотрел на циферблат. Время приближалось к одиннадцати. За окном совсем стемнело.

  – Ты всё-таки уходишь? – Ольга смотрела на него тревожно.

  – Да. Ты можешь подождать меня здесь, если хочешь. Я вернусь утром. Наверное, рано утром.

  Она покачала головой, но ничего не сказала.

  Её волосы золотыми прядями разметались по подушке. Васяня протянул руку и щёлкнул выключателем. Зажёгся верхний свет, на мгновение ослепив их обоих. Её руки обвили его шею.

  – Зачем тебе всё это? – прошептала она. – Не ходи. Я боюсь за тебя. Останься... я буду делать всё, что ты захочешь, вот увидишь...

  С глубоким вздохом он оторвал её от себя, взял со стула пачку сигарет.

  Ольга приподнялась и изогнулась своим обнажённым телом.

  – Скажи, я достаточно красива для тебя?

  Её груди были полными и гордыми. Затуманенный взгляд Васяни остановился на двух нежно-розовых бутонах на их округлостях, и он протянул к ним руки.

  – Ты моя богиня, – прошептал он, целуя её в грудь. – Но я должен идти, понимаешь? Должен. Это в последний раз.

  – Тогда иди, – ответила она, отталкивая его и откидываясь на подушку. В её взгляде сквозила обречённость.

  – Ты не волнуйся, у нас впереди ещё много счастливых дней, – сказал Васяня.

  – Если ты вернёшься.

  – Вернусь, куда я денусь.

  – Там, куда ты идёшь, будут стрелять?

  – Нет, – соврал он. – Просто надо кое с кем поговорить.

  – В последнее время я многое поняла, в том числе – что такое эти ваши разговоры... – Она вздохнула. – Кончаются они всегда стрельбой и убийствами...

  – Не всегда, – Васяня встал с кровати и направился в ванную.

  Он оставил дверь распахнутой, и Ольга видела в освещённой ванной за полупрозрачной занавеской его силуэт. Васяня стоял под душем.

  – В баре есть бутылка мартини! – крикнул он. – Это, кажется, твоё любимое вино, да?

  – У меня нет любимого вина, – ответила она и умолкла, глядя на силуэт за занавеской.

  После бурной близости её охватила ленивая дремота. Не хотелось одеваться. Не хотелось даже вставать с постели.

  – Оля, слушай, что ты хочешь от жизни? – Он выключил воду и, вытираясь, вышел из ванной. – Я дам тебе это, потому что сегодня я должен вытащить счастливый лотерейный билет. У нас будет всё. Всё, что пожелаешь. И без денег твоего отца. Так скажи, что?

  Она смотрела на него, привстав на локте.

  – Знаешь, Вася, мне уже задавали этот вопрос.

  – Кто?

  – Женихи.

  – И что ты ответила?

  – А что ты предпочитаешь услышать: правду или дежурную отговорку?

  – Если ты собираешься стать для меня чем-то большим, чем просто подруга, то правду. – Он начал одеваться.

  – А тут всё просто. Я ничем не отличаюсь от любой другой девушки. Хочу того же, что и все. Взаимной любви. Хочу иметь свой дом, семью, детей. Для этого не нужны миллионы.

  – Ты права. Если бы у меня было всё это, я не стал бы бегать за деньгами, пусть они горят синим пламенем...

  – Ну, так что же? Тогда не уходи!

  – Поздно, – поверх майки Васяня надел ремень с подплечной кобурой, кобуру прикрыл лёгкой джинсовой курткой. – Я слишком много работал для того, чтобы мне выпал этот счастливый билет. Так ты подождёшь меня здесь? Или вызвать тебе такси?

  В глазах Ольги застыла печаль.

  – Подожду, – сказала она.

  На стол начальника МУРа легло срочное донесение.

  «Согласно оперативным данным, поступившим к 23.00, в ближайшие часы должна состояться передача крупной суммы денег в иностранной валюте (доллары США). Деньги будут переданы представителями криминальных кругов Москвы неизвестным лицам, причастным к нашумевшим убийствам воровских авторитетов – Зубатого, Крюка, Малины и др. По сообщению того же источника, в момент передачи денег будет предпринята попытка захвата вышеназванных неизвестных лиц, которую готовят члены так называемой „орехово-борисовской группировки“, руководимой криминальным авторитетом по кличке Губарь. Всего в означенной попытке примут участие восемнадцать человек, переодетых в форму спецназа, вооружённых автоматическим оружием и взрывсредствами. Назвать точное время передачи денег источник затруднился. Вероятно, она состоится в час ночи или несколько позже. Место проведения акции – район Воробьёвых гор».

  Ознакомившись с донесением, начальник поднял телефонную трубку и попросил соединить его с министром внутренних дел.

  Согласие на задействование в операции всего личного состава московского спецназа было получено.

  Глава 38

  Чёрный «БМВ» с затемнёнными стёклами свернул с Ленинского проспекта на пустынное в этот поздний час Воробьёвское шоссе. За рулём сидел Жорик.

  – Пока идём по графику, – сказал он, взглянув на часы. – Через десять минут будем на месте.

  Кроме него, в машине сидели трое угрюмого вида крепких мужчин в широких штанах и одинаковых кожаных куртках. Эти качки должны были наблюдать за его действиями, чтобы потом представить Никсону подробный отчёт о передаче денег.