Текст книги "Суперкиллер"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

  Мужики попались молчаливые и, видно по всему, очень стрёмные. С Жорика они не спускали глаз. «Интересно, – думал бандит, – знают они, сколько баксов мы везём? От этой троицы придётся избавляться по любому, иначе чемоданы не поменять...»

  Второй чемодан, с «сюрпризом», Жорик уже приготовил. Какого-то определённого плана у него не было, собирался действовать по обстоятельствам. Например, хорошо бы выманить этих жлобов по одному из машины и уложить где-нибудь в кустах из пистолета с глушителем. Когда Никсон, не дождавшись от них звонка, начнёт подозревать неладное, Жорик с денежками будет уже далеко...

  Ровная лента Воробьёвского шоссе вела к маячившему вдали шпилю МГУ, подсвеченному огнями. Жорик, поначалу разогнавшись, возле четырёхэтажного «горбачёвского» особняка сбавил скорость и свернул направо, на узкую асфальтированную дорогу, освещённую единственным фонарём. Дорога отходила от шоссе под прямым углом и устремлялась в самый настоящий лес; дальше она сворачивала налево и, опять же через лес, шла по склону круто вниз. Жорик покатил медленнее, вглядываясь в подступавшие к обочине заросли.

  Дорога вела на набережную, тёмную и пустынную. Редкие фонари горели только на противоположном берегу. Отсутствие на Воробьёвых горах света вселило в Жорика надежду. Темнота должна содействовать осуществлению его замысла...

  Немного не доехав до набережной, он свернул с асфальта в кусты и остановился. Потушил в кабине «БМВ» свет, вытащил из приборной панели ключ зажигания и сунул его в карман. Затем вылез из машины. Двое бугаёв, ни слова не говоря, вылезли одновременно с ним. Третий остался сидеть на заднем сиденье.

  Жорик направился к багажнику. Бугаи двинулись за ним.

  – Стойте, где стоите! – со злостью крикнул им Жорик. – Нечего вам сюда соваться!

  Бугаи остановились в трёх шагах, заняв, однако, такую позицию, откуда Жорик был им хорошо виден. Правая рука у каждого была засунута в карман куртки. Жорик прекрасно знал, что именно они держат в этом кармане, и не сомневался в способности бугаёв расстрелять его даже при намёке на попытку смыться с деньгами. Приходилось держать ухо востро и соблюдать максимальную осторожность.

  Он посмотрел на часы. Двенадцать пятьдесят три. Открыл багажник. Здесь, накрытые широким пледом, лежали два одинаковых чемодана. Тот, что с деньгами, лежал справа, тот, что с «сюрпризом», – слева. Просто чудо, что Никсон не стал проверять содержимое багажника, когда Жорик укладывал туда чемодан с баксами. Увидев второй чемодан, толстый хрен наверняка сразу бы обо всём догадался. Слава богу, обошлось. Так, с двумя чемоданами в багажнике, Жорик и покатил на Воробьёвы горы.

  Он откинул плед с левой стороны и вытащил чемодан с «сюрпризом». Один из бугаёв приблизился и посветил на чемодан фонариком. Всё правильно, чемодан из натуральной крокодиловой кожи, запаян в полупрозрачный полиэтилен. Именно такой показывал им троим Никсон перед отправкой на задание.

  – Посмотрел? А теперь пошли, – Жорик захлопнул багажник. – Значит, как намечено, я иду впереди, вы – за мной в пятидесяти метрах. Быстрее, времени впритык!

  С чемоданом он вышел на асфальтовую дорогу и зашагал к набережной. Затылком он чувствовал направленные на него тяжёлые взгляды верзил.

  На набережной Жорик медленно, как инструктировал Никсон, пошёл вдоль чугунного парапета. Тёмная громада метромоста постепенно приближалась. Кругом было безлюдно и тихо. Чуть слышно плескала вода, пахло тиной и сыростью. Под эстакадой моста, насколько мог рассмотреть Жорик, никого не было. Хотя, может быть, там кто-то и был – обзор загораживали массивная опора и вагончик ремонтных рабочих, стоявший вплотную к парапету.

  Наверху горели фонари; там, тревожа тишину, проносились машины. А на набережной всё будто вымерло. На неширокой полосе проезжей части, тянувшейся вдоль реки, не видно было ни одного припаркованного автомобиля. Значит, шантажист ещё не подъехал. Но это довольно странно, ведь до назначенного времени осталась всего минута!

  Никсон предупредил его, чтобы он не вздумал приближаться к правой стороне дороги, где начинался крутой подъём, заваленный строительными плитами, перерытый траншеями и заросший густым кустарником. Лишний шаг вправо будет рассматриваться как побег, пригрозил вор.

  Жорик подумал, что поступил умно, прихватив с собой ключ зажигания. Без него машина не уедет. Машина, в багажнике которой лежат десять миллионов долларов...

  Молодой бандит постоянно помнил об этом. Сейчас он передаст чемодан шантажистам и быстро пойдёт назад. Для бугаёв операция на этом закончится. Они расслабятся, утратят бдительность. Вот тогда-то он и прикончит их. А потом подойдёт к машине и вгонит пулю в третьего, который ждёт на заднем сиденье. Пока же надо спокойно и аккуратно нести чемодан и ничем не раздражать этих тупых скотов.

  Он приблизился к вагончику и обошёл его справа. Вагончик казался таким же старым, забытым и заброшенным, как и всё вокруг. Его окна были заколочены досками.

  Обойдя вагончик, Жорик вступил в тень эстакады. Ему было невдомёк, что в вагончике затаились Губарь с бойцами. Оттуда удобно было контролировать подходы к мосту справа и слева, просматривалась также часть территории стройки. Сквозь щели между досками бойцы наблюдали за Жориком, несущим чемодан, и за двумя крепышами, которые продвигались в отдалении сбоку от дороги, прячась за кустами.

  Губарь, бесшумно переходя от одного заколоченного окна к другому, видел, как Жорик зашёл под мост. Вскоре Жорик скрылся из поля зрения: его загородила опора. Но посланец воров мало интересовал Губаря. Он ждал шантажистов.

  Губарь посмотрел на часы. Ровно час ночи. Вдали показался серый «жигуль». Он летел по набережной со стороны Андреевского моста.

  – Всем внимание! – прошептал Губарь.

  «Жигуль» приближался. Одно время казалось, что он на полной скорости пронесётся мимо Жорика и вагончика, но, не доехав пары метров до линии тени, падавшей от эстакады, он с визгом затормозил.

  Жорик тоже остановился. Из машины вылезли трое в чёрных матерчатых масках и двинулись к нему. Четвёртый остался в машине. Двое держали в руках пистолеты, на груди третьего висел короткоствольный автомат.

  – Поставь чемодан и отойди, – приказал Жорику Курок, направив на него пистолет.

  Жорик подчинился.

  – Дальше отойди.

  Жорик попятился к опоре и прижался спиной к её шершавому граниту.

  В этот момент на эстакаде резко затормозил тёмно-красный «Москвич» с Алексом и Палычем. Палыч выскочил из машины, подбежал к перилам и глянул вниз. Обернулся, крикнул Алексу:

  – Дай задний ход!

  Машина тронулась.

  – Стоп!

  Теперь «Москвич» находился точно над тем местом, где внизу, на асфальте, стоял оставленный Жориком чемодан. К чемодану приближалась троица во главе с Курком.

  Алекс открыл багажник и бросил Палычу смотанный трос. Палыч поймал его и перекинул через перила. Трос, разматываясь, рухнул вниз. Карабин с лязгом ударился об асфальт.

  Один из людей, прибывших с Курком, схватил трос и стал закреплять его на чемодане. В этом момент прозвучал выстрел. Бандит, выпустив трос с чемоданом из рук, упал замертво.

  Стрелял Васяня с заросшего склона. Целиться было неудобно, чемодан и люди Курка находились в глубокой тени, и тем не менее он не промахнулся. Трос, спущенный с эстакады, Васяню удивил. Видимо, это изменение в свой план Палыч внёс в самые последние часы, Васяня о нём ничего не знал...

  Услышав выстрел, Жорик юркнул за опору. Курок пригнулся, беспокойно оглядываясь.

  – Откуда стреляли? – спросил у него напарник с автоматом.

  – А х... его знает, – просипел Курок. – Прикрой меня.

  Он перешагнул через труп и продолжил работу убитого. Васяня снова выстрелил, на этот раз не слишком точно: он только ранил Курка. Зато напарник, заметив, откуда был произведён выстрел, выпустил в ту сторону длинную очередь.

  В эту минуту дверца вагончика открылась и из неё бесшумно, как тени, посыпались бойцы Губаря. Раненому Курку, наконец, удалось закрепить карабин на ручке чемодана. Почти теряя сознание, он дёрнул за трос. Палыч дал отмашку Алексу, и тот врубил механизм автоматической лебёдки, укреплённой в багажнике.

  Бойцы Губаря устремились к чемодану со свирепыми криками:

  – Стоять! Стоять, падлы!

  Дружки, подхватив Курка, рванули к «Жигулям».

  – Взять их! – заревел Губарь. – Не дайте им смыться!

  Боец, первым выскочивший из вагончика, первым же добежал и до чемодана. Он оказался возле него в тот момент, когда заработала лебёдка. Боец прыгнул на чемодан, вцепился в карабин, пытаясь отсоединить его, но тут трос резко дёрнуло вверх, боец взлетел вместе с ним и стал стремительно подниматься к эстакаде.

  Он опомнился, когда находился уже в десятке метров над асфальтом. Прыгать было поздно. Ему ничего не оставалось, как крепче схватиться за карабин и подниматься вместе с чемоданом.

  В тот момент, когда он почти достиг перил эстакады, Палыч выстрелил ему в голову. Пальцы бойца разжались, и он полетел вниз. Голова его раскололась об асфальт, забрызгав кровью и мозгом отпрянувших товарищей. Некоторые из них начали стрелять вверх, в человека, схватившего чемодан. Ни один выстрел не достиг цели.

  Палыч был в зоне видимости считанные секунды, и всё же Губарь успел его рассмотреть.

  – Палыч... – прошептал он, покрывшись ледяным потом, словно увидел привидение.

  Но тут его внимание отвлекли крики и автоматные очереди. Бойцам удалось прострелить шины у «Жигулей». Два оставшихся в живых человека Палыча засели в машине и отстреливались.

  Людям Губаря приходилось нелегко: получив приказ взять шантажистов живьём, они стреляли не на поражение, а лупили по окнам и по колёсам машины. Но это привело лишь к тому, что в первые минуты перестрелки они потеряли несколько человек ранеными и убитыми.

  Засевшие в «Жигулях» не реагировали на угрозы и приказы сдаться. Появление под мостом «спецназовцев» оказалось для них страшной неожиданностью. Палыч убедил их, что всё обойдётся мирно, и сейчас, нарвавшись на засаду, они пребывали в глубоком шоке. Зная, что гибель неизбежна, они сопротивлялись с отчаянием обречённых. Губарь ревел от ярости, видя, как вокруг него падают его люди.

  Появление «спецназовцев» стало неожиданностью и для Палыча. Он решил, что кто-то всё-таки стукнул ментам, и он уехал бы, не дожидаясь чемодана, если бы Курок каким-то чудом не успел нацепить чемодан на карабин. Когда чемодан поднялся к перилам, погаснувшая было надежда заполучить деньги вновь вспыхнула в душе вора. Сцепив зубы, не обращая внимания на свистевшие вокруг пули, он перекинул тяжеленный чемодан через перила и устремился с ним к машине. Алекс к тому времени запихнул трос в багажник и захлопнул крышку. Палыч забросил чемодан на заднее сиденье и сам нырнул туда же.

  – Кажется, получилось! – крикнул он.

  – Отчего такая стрельба? – спросил Алекс, нажимая на газ. – Там что, менты?

  – Нет, это кодла Губаря в ментовской форме! И с ними он сам, я узнал его!

  – Ни х... себе, – удивился Алекс.

  – Неймётся гниде, – скрежетал Палыч. – Надо было вместо Малины его мочить...

  Машина пронеслась по почти пустынной эстакаде проспекта Вернадского и, выскочив на пересечение Комсомольского проспекта и Хамовнического вала, свернула налево.

  – Теперь секи в оба, нет ли погони, – сказал вор.

  Позади всё было чисто. Алекс даже немного сбавил скорость.

  – Босс, это вы здорово придумали с тросом, – сказал он. – Если бы приехали на набережную, мы бы влипли!

  – Влипли бы, как Курок, – согласился Палыч и посмотрел на чемодан.

  Какое-то неясное предчувствие кольнуло его. Засада под мостом, появление Губаря – всё это неспроста...

  Он выпрямился, тревожно огляделся. Курка замочили. Парней, которые были с ним, скорее всего тоже замочили или повязали. Тогда почему ему позволили взять чемодан? И почему нет погони?...

  По спине Палыча пробежала дрожь. «Ну, конечно! – вдруг озарило его. – Согласие платить было липой! Туфтой! Воры решили взять меня при передаче чемодана! Нет, не взять, зачем брать? Ликвидировать...»

  Он снова посмотрел на чемодан. На этот раз с ужасом.

  – Стой! – Он вцепился в спину Алекса. – Рули к обочине, быстро!

  Машина вильнула и резко встала. Вор открыл дверь...

  Но было поздно.

  В эту минуту на Воробьёвых горах Жорик достал из кармана небольшую коробку, которая была не чем иным, как дистанционным взрывателем. Он вытянул из неё штырёк, и радиоуправляемая мина в чемодане Палыча рванула. Это и был тот самый «сюрприз», который догадливый бандит приготовил шантажистам.

  Взрыв был настолько мощным, что в доме, у которого остановилась машина, вылетели стёкла. Когда разбуженные жильцы подбежали к окнам, их взорам предстали разбросанные по всей проезжей части горящие обломки «Москвича» и куски человеческих тел...

  Звук взрыва докатился до реки. Услышав отдалённый раскат, Жорик ухмыльнулся.

  – Скушали баксы, придурки? – прошипел он и с размаху швырнул взрыватель в реку.

  В первую минуту, увидев «спецназовцев», Жорик сильно струхнул. Но вскоре понял, что бояться нечего, среди «спецназовцев» он узнал Губаря и кое-кого из своих знакомых. Окончательно он успокоился, когда убедился, что до него им нет дела: они заняты теми типами, которые прикатили на «Жигулях».

  Завязавшаяся яростная перестрелка Жорику очень не понравилась: можно было легко угодить под шальную пулю. Чуть не ползком он обогнул вагончик и, укрывшись за ним, слегка отдышался и привёл, наконец, в действие свой адский «сюрприз».

  «А здорово они придумали – втащить чемодан наверх! – думал он, сидя за вагончиком и прислушиваясь к стрельбе. – Если бы не моя мина, они бы точно ушли! Так что Никсон должен хотя бы спасибо мне сказать, что я их замочил. Да разве от этого жирного пидора дождёшься благодарности...»

  Выстрелы смолкли, и он рискнул высунуться из-за вагончика. Он обошёл опору эстакады и увидел в отдалении обоих бугаёв. Они по кустам улепётывали прочь, видимо совершенно забыв о его существовании.

  «Линяют к машине, – смекнул Жорик. – А в машине десять „лимонов“...»

  Пришпоренный этой мыслью, он почти бегом устремился за ними. Парочка приближалась к асфальтовой дороге, которая сворачивала с набережной и уходила в тёмную глубину Воробьёвых гор. Там, в придорожных зарослях, стоял «БМВ»...

  «Не смоетесь, – думал бандит, вытаскивая на ходу пистолет. – Ключи-то от машины у меня!»

  Глава 39

  Появление «спецназовцев» оказалось неприятной неожиданностью не только для Палыча с компанией, но и для Васяни. В полумраке он не разглядел Губаря, и решил, что это настоящий спецназ. Таясь в зарослях, он видел, как чемодан с вцепившимся в него спецназовцем стал подниматься вверх, как Палыч выстрелил спецназовцу в голову и как потом перетащил чемодан через перила. Похоже, Палыч обставил не только Васяню, но и ментов! Дело принимало настолько скверный оборот, что Васяне ничего не оставалось, как срочно убираться отсюда.

  Он находился высоко на склоне, в густых зарослях, среди нагромождений обломков кирпичной стены. По едва заметной петлявшей тропе он поднялся ещё выше, перебежал через захламлённую площадку перед входом на бывшую станцию метро «Ленинские горы» и насколько мог быстро зашагал между кустами и заросшими сорняками грудами щебня куда-то в сторону трамплина, рассчитывая подняться на Воробьёвское шоссе подальше от метромоста. До него доносились звуки выстрелов, громыхавшие под мостом, и он удивлялся, отчего это спецназовцы так долго церемонятся с какой-то парочкой полуживых бандитов, засевших в «Жигулях».

  Он продирался сквозь гущу кустов, когда неожиданно совсем рядом, справа, щёлкнули два пистолетных выстрела и кто-то глухо вскрикнул. Васяня замер, насторожившись. Сердце его учащённо забилось. Он достал пистолет и, стараясь не шуметь, осторожно двинулся направо.

  – Это вам, сопляки, за то, что вы мне не доверяли, – злорадно сказал знакомый голос. – Вам приказали меня замочить, если я рыпнусь с чемоданом, да? А я таких штучек не люблю. Поэтому вы у меня загнётесь. Оба.

  Васяня сделал ещё пару шагов и раздвинул кусты.

  В нескольких метрах от него, на освещённом звёздами открытом участке возле асфальтовой дороги лежали двое крепких мужичков в кожаных куртках и корчились в агонии. Перед ними стоял Жорик с пистолетом в руке.

  Только что Жорик догнал их и выстрелил им в спину. В полутьме ему трудно было стрелять прицельно. Видя, что они только ранены, он приблизился к ним и произнёс ту зловещую тираду, которую услышал Васяня.

  Тела бугаёв сводила смертельная судорога. Один был совсем плох, он только хрипло дышал и выпученными глазами смотрел на своего убийцу, другой пытался дотянуться до кобуры. Жорик снова дважды выстрелил. На этот раз он стрелял в упор и точно в голову.

  Бугаи затихли. Жорик двинулся вверх, в том направлении, куда вела дорога, держась немного в стороне от неё и таясь за кустами. Васяня бесшумно последовал за ним. Встреча с Жориком в таком уединённом месте показалась ему большой удачей. Теперь бандита можно застать врасплох и, припугнув, заставить отдать ребёнка. Если не удалось одно дело – убийство Палыча и взятие денег, – то, может быть, удастся провернуть другое?

  Говоря Ольге, что справиться с Жориком проще простого, Васяня бравировал. Сталкиваться с Жориком ему не приходилось, но со слов Гочи и Палыча он знал, что этот бандит, несмотря на свою молодость и глуповатое лицо, опытен и далеко не глуп. Бороться с ним непросто. К тому же Жорик имеет немалое влияние в криминальном мире и у него есть своя группировка.

  Каких-либо конкретных планов насчёт освобождения ребёнка у Васяни не было. В этом деле он решил положиться на случай и экспромт. И вот этот случай представился!

  Он следовал по заросшим склонам за уходящим бандитом, стараясь не упустить его из виду. Вскоре в стороне от дороги, под деревьями, показалась машина. Поблизости от неё прохаживался, напряжённо вглядываясь в темноту, какой-то мужчина – в такой же кожаной куртке, какая была на тех, которых только что уложил Жорик.

  Жорик вышел из кустов и направился к нему уверенным шагом. Разглядев его, тот первым делом спросил, где дружбаны. Шум боя долетал и сюда, и человек Никсона был встревожен.

  – Сейчас подгребут, – расслабленно сказал Жорик, катая в пальцах сигарету. – Ну и работёнку мне подбросил твой босс! Чуть не обоссался со страху!

  – Работа как работа, – буркнул бугай. – Все под пулей ходим, привыкай.

  – А вот не могу привыкнуть! – Жорик подошёл к передней двери. – Ладно, садись в машину.

  Он открыл переднюю дверь, бугай открыл заднюю. Бугай ещё только собирался залезть в машину, как Жорик выхватил пистолет и выстрелил в него. Он стрелял с одного метра, но всё же только ранил. Бугай застонал, и вдруг резво отскочил за багажник, на ходу доставая пистолет. Жорик кинулся на землю и выстрелил по ногам бандита, видневшимся между колёсами. Выстрелы достигли цели. Противник закричал от резкой боли и опустился на четвереньки. Пули раздробили ему кости в обеих голенях. Жорик стремительно обогнул «БМВ», подбираясь к бандиту с другой стороны машины.

  Васяня стоял за кустами. Вмешиваться в драчку было бы глупо. Прозвучали ещё два выстрела, и Жорик, переводя дыхание и вытирая рукой пот со лба, вышел из-за машины и сел в водительское кресло. Машина медленно тронулась. Она переехала сначала задним, потом передним колесом лежащий на земле труп и стала выруливать к дороге.

  «Да этак он может уйти!» – встревожился Васяня.

  Машина уже выехала на дорогу. Киллер вскинул пистолет и открыл стрельбу. «БМВ» был прекрасно виден, все четыре пули попали точно в задние шины. «БМВ» проехал ещё с десяток метров и встал. Жорик, с пистолетом в руке, вылез из машины и, озираясь на дорогу и на кусты, подошёл к задним колёсам. Попинал их ногой. Так и есть: сдулись!

  Стрельба по «БМВ» его напугала, тем более он не представлял себе, кто это мог сделать. Безлюдье, тишина, десять миллионов в багажнике и полная неясность ситуации усиливали его страх. Руки бандита дрожали, он дышал как загнанная лошадь, по лицу текли липкие капли пота.

  Ему ничего не оставалось, как уходить на своих двоих. Поминутно оборачиваясь на ближайшие кусты, он раскрыл багажник. Чемодан с деньгами был на месте. Жорик вытащил его и бросился в заросли.

  Он не знал, что если бы он продолжал катить вверх по асфальтовой дороге, то у выезда на Воробьёвское шоссе его бы остановил спецназ – настоящий, а не тот, что под мостом. Милицейские машины расположились вдоль всего шоссе, от площади Гагарина до бывших хрущёвских дач, взяв в оцепление почти весь массив Воробьёвых гор. Группы спецназовцев с разных сторон начали спускаться к реке, беря метромост в клещи.

  Жорик об этом и не догадывался. Он пробирался сквозь кусты к развалинам эскалатора. По обе стороны этого заброшенного ступенчатого сооружения, громадной гусеницей распластавшегося по склону горы, деревья росли особенно густо. Жорик рассчитывал подняться в этом месте к Воробьёвскому шоссе, но когда он уже почти вскарабкался на самый верх довольно крутого склона, в свете фонарей, горевших на шоссе, показалось несколько смутных фигур. Бандиту они очень не понравились. «Неужели менты?» – подумал он, снова спускаясь с тяжёлым чемоданом вниз.

  Он миновал зияющий нижний вход на эскалатор и оказался под эстакадой. Здесь горели фонари, да и вообще место было слишком открытым, а значит – опасным. Он устремился дальше, на холмы, поросшие деревьями и окутанные спасительным мраком. На склоне первого же холма он поставил чемодан на землю и перевёл дыхание, как вдруг услышал какое-то движение со стороны дороги, по которой он совсем недавно проехал на «БМВ». Он привстал, раздвинул кусты и замер. По дороге вереницей, одна за другой, двигались четыре милицейские машины! Жорик схватил чемодан и с удвоенной энергией продолжал карабкаться вверх, туда, где на холм падала густая тень от эстакады. Поднявшись на самую вершину, он забился, как таракан, во впадину между корнями огромного дуба и в изнеможении уселся на чемодан.

  У бандита дрожали руки и гулко билось сердце. Сначала загадочные выстрелы, которые остановили его машину, а теперь эти ментовозы. Он был абсолютно уверен, что никто не знает про чемодан с десятью миллионами долларов, и при этом его не оставляло чувство, что за ним и за похищенными им деньгами сейчас кто-то охотится, а эти милиционеры на четырёх машинах приехали сюда только ради того, чтобы поймать его.

  Со стороны стройки под эстакадой донеслись голоса. Жорик до боли в глазах всмотрелся в полумрак. Внизу на свет далёкого фонаря вышли пятеро мужчин в камуфляжной форме, с автоматами на груди. Скорее всего, это люди Губаря. Но это могут быть и настоящие спецназовцы, приехавшие на тех четырёх машинах. Лиц разглядеть было нельзя, нельзя и разобрать, о чём они говорили.

  Жорику не хотелось встречаться ни с теми, ни с другими. Он подхватил чемодан и начал спускаться по противоположному склону, направляясь в сторону Андреевского железнодорожного моста. Сейчас он желал только одного – затеряться среди этих глухих лесистых холмов, уйти подальше от места убийства.

  Отдуваясь и потея, перекладывая чемодан из правой руки в левую, он миновал дощатый домишко бывшей лыжной базы, пересёк пару каких-то дорожек и, стараясь идти через кусты, вышел к подножию длинной полуобвалившейся лестницы, которая карабкалась по крутому склону. Жорик знал, что там, наверху – Воробьёвское шоссе, там же недалеко и Ленинский проспект, на котором всегда можно остановить попутку. Он добрался до лестницы, но не прошёл и трёх ступенек, как обнаружил, что наверху кто-то есть. «Спецназ!» – мелькнуло в мыслях. Он торопливо бросился прочь, в самые заросли, и двинулся дальше к железной дороге, выбирая места поглуше и потемнее.

  Отдышался, когда достиг основания почти отвесного тридцатиметрового склона. Здесь никого не было; спецназовцам, которые остались на лестнице, он был отсюда не виден. Услышав журчание, он поискал немного и наткнулся на родник. Из короткой трубы, укреплённой в склоне, бурной струёй выбивалась вода и устремлялась куда-то в сторону Москва-реки по узкому песчаному руслу. Здесь было немного светлее: на родник и камни у русла падал бледный свет ущербной луны. Жорик почувствовал, что устало смертельно и должен хотя бы пару минут передохнуть.

  Он поставил чемодан на камни, зачерпнул ладонями прохладную воду и ополоснул лицо. Вытерев руки о штаны, присел над чемоданом, погладил его стянутую полиэтиленом крышку. Он вспомнил, как укладывал пачки стодолларовых купюр. Все они были здесь, в этом чемодане. Он как будто видел их сквозь крышку. На миг мелькнула шальная мысль разорвать полиэтилен, открыть чемодан и полюбоваться на пачки. Но он тут же отмёл её: это было в высшей степени неразумно. Тем не менее соблазнительная картина не отпускала его; он улыбался, поглаживая крышку и бока чемодана...

  – Доллары... десять миллионов... – проговорил он вслух. – Теперь это моё... Моё... Я разжился на целых десять миллионов долларов... И пусть Никсон говорит, что я тупой, пусть. Кто, кроме меня, тупого, смог бы провернуть такое дело? Дело на десять миллионов долларов? Кто? Он сам? Хрен там! – Он заговорил громче: – Вот они, деньги, и никто их у меня не отберёт! Мои денежки, кровные, а Никсон с его кодлой пусть идут на х... Десять миллионов...

  Он до того увлёкся, что не сразу услышал крадущиеся шаги, а когда услышал и дёрнулся, к его голове прижалось холодное дуло пистолета.

  Жорик перестал дышать. За его спиной раздался голос, показавшийся странно знакомым:

  – Не шевелись, паскуда, мозги вышибу.

  Глава 40

  Бандиты, засевшие в «Жигулях», упорно не желали сдаваться. Машина уже дымилась, пробитая пулями в десятках мест, но оттуда всё ещё строчили из автомата и время от времени угощали фальшивых спецназовцев гранатами.

  Губарь медлил отдавать приказ на ликвидацию шантажистов.

  – Босс, их надо мочить, сук! – хрипел окровавленным ртом Лепила, ставший после смерти Боба «правой рукой» Губаря – долговязый стриженый молодчик, в суматохе боя потерявший спецназовскую кепку. – Нам их не взять, они до утра могут отстреливаться, а тут с минуты на минуту подвалят менты! Забросаем тварей гранатами! Смотри, уже половину наших положили!

  – Живьём, – скрежетал вор, – только живьём. Пойми, нам надо мстить за Крюка, за Зубатого, за всех, кого они грохнули! А кому мы будем мстить, если сейчас их замочим? Только через этих гадов мы выйдем на их рулевого, понял? Поэтому – живьём!

  Лепила сплюнул с досады. Под сводами моста с новой силой загрохотали выстрелы.

  Курок умер, двое его дружков были тяжело ранены и отбивались из последних сил.

  – Сдавайтесь! – кричал Губарь. – Живыми оставим! Базар к вам есть, завязывай стрельбу!...

  Ответом была автоматная очередь. Губарь снова скрылся за опорой. Его «спецназовцы» расположились вокруг дымящихся «Жигулей» за цементными плитами и грудами строительного мусора и палили по машине одиночными выстрелами.

  – Слышали, что вам говорят? – заревел раздражённый Губарь. – Клади пушки, а то счас всех покрошим! Две минуты даю!

  В разбитом окне «Жигулей» виден был труп Курка. Это был именно Курок, Губарь его хорошо знал, как знал и то, что Курок был ближайшим подручным покойного Палыча. Это была неразлучная парочка, Курок всегда держался поблизости от своего босса. По спине Губаря пробегал холодок, когда он вспоминал человека, появлявшегося у перил эстакады. Жутковатые подозрения роились у него в голове. Палыч почти месяц как убит в казино «Рэндальф» и похоронен. Но тот тип на мосту очень уж походил на него. Да и Курок здесь, тоже впутан в это дело. А кто, как не Палыч, мог навести киллера на Крюка, на Шайтана, на Малину, на Паровоза и остальных?... И теперь он приехал сюда за деньгами... Неужели Палыч не погиб тогда?...

  Стрелять из «Жигулей» окончательно перестали. Скорее всего, у бойцов Палыча кончились патроны. «Спецназовцы» орали, требуя сдаться, но ответа не было. Чувствуя, что противник на грани сдачи, они по-пластунски поползли к машине. Осаждённые молчали. Из-за опоры вывалился Губарь с автоматом на груди. Весь в ледяном поту от своих подозрений, горя нетерпением немедленно, прямо сейчас получить ответ на мучившие его вопросы, он направился к «жигулю» не скрываясь.

  – Братва, в атаку! – закричал он и пустил чуть выше «Жигулей» автоматную очередь. – Вяжи их!

  За ним пошли его бойцы. Неожиданно перед Губарём об асфальт ударилась граната и покатилась ему под ноги.

  – Ложись! – крикнул кто-то.

  Губарь не успел среагировать. Взрывом его отбросило на асфальт. Он ворочался, весь в крови, силился подняться и ревел от боли. Его ноги были перебиты и превратились в кровавые ошметья, в грудь и в лицо впились осколки. Но он ещё жил, и в его рёве слышалось:

  – Пи...дец... Мочи их, сук...

  Лепила с каким-то бойцом, оба раненые, оттащили его за опору.

  – Закидываем их гранатами, босс, – сказал Лепила, наклонившись к умирающему.

  Губарь дышал бурно, всей грудью; из его рта выплёскивалась кровь. Он ещё что-то говорил, но ничего нельзя было понять.

  Лепила крикнул братве, чтоб кончали с «падлами». В сторону «Жигулей» полетели гранаты. Грохот взрывов раскатился эхом по всем Воробьёвым горам. «Жигуль» загорелся. Оба бойцы Палыча выскочили из машины и, хромая, бросились бежать по набережной. Автоматные очереди слились с грохотом взрывов, и оба рухнули как подкошенные.

  – Стоять! Всем стоять! – раздался требовательный голос, усиленный динамиком.

  Лжеспецназовцы в замешательстве остановились. В пылу схватки они не заметили, как по набережной со стороны МГУ подъехал микроавтобус и из него высыпало полтора десятка вооружённых автоматами настоящих спецназовцев; ещё два таких же автобуса мчались по Андреевской набережной со стороны железной дороги.

  – Заложили нас, братва! – заорал Лепила. – Не сдавайся, а то хуже будет! Мочи ментов, скотов!

  Бандиты застрочили из автоматов. Лепила достал сразу две гранаты, выдернул чеки и швырнул в спецназовцев.

  Те рассыпались на небольшие группы, укрылись за мостовыми опорами, за грудами плит, за вагончиком, некоторые залегли в кустах. Все они открыли ответный огонь. Взрывы и стрельба, усиленные эхом, раздававшимся под сводами эстакады, превратили тихие набережные Воробьёвых гор в настоящий ад. Грохот боя донесло по реке до Крымского моста и даже до Кремля. В окнах домов на Фрунзенской набережной загорался свет, жильцы тревожно всматривались в тёмный массив гор.