Текст книги "Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? (СИ)"
Автор книги: Игорь Некрасов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Annotation
Главное правило массажиста – дистанция. Но тело Лёши, устроившегося в школу будущих чемпионок России, об этом не знает. Однако это не помешало ему стать яблоком раздора: властная тренерша хочет его контролировать, ледяная фигуристка – доверять, а её страстная соперница – соблазнить.
А ведь в довесок есть и другие, чьи гибкие тела требуют его чутких рук, а глаза смотрят на него с обожанием. Каждая из них видит в нём что-то своё: спасителя, друга или объект первого взрослого влечения.
Сможет ли он сохранить работу, когда его собственное тело так и норовит его подставить, а его кабинет превратился в эпицентр женского внимания всей школы олимпийского резерва?
Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? 18+
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? 18+
Глава 1
Разминка
Вот так всегда. Сидишь себе, тупишь в конспекты по анатомии, мечтаешь стать крутым хирургом… а через три дня тебя вышвырнут из общаги за неуплату, вещи на улицу, а сам иди куда хочешь.
Соседи смотрят с таким видом, будто я уже бомжую.
– Эх…
Сидя в еще своей комнатушке, воняющей соседским самогоном и отчаянием, я понимал – хуже уже некуда.
Да, три года в медицинском явно не прошли даром – я идеально диагностировал у себя начальную стадию homelessness terribilis, «болезни бездомности».
Лекарство было одно – деньги. И быстро.
А вообще одна из причин, не то чтобы главная, но и не последняя, почему я когда-то пошел учиться на хирурга – это были слухи. Да-да, те самые похабные байки на студенческих форумах, что в медицинских общагах творится настоящий разврат. Мол, девушки-медички все такие умные и строгие на парах, а вечером в общаге скидывают халатики и устраивают такие оргии, что «Бразерс» со своими «ганбэнгами» отдыхает.
Мой дружок, честно говоря, дымился с того самого дня, как я поступил, но…
Три года, млять!
Три года я ходил с постоянным стояком по коридорам, наивно веря, что вот-вот случится та самая сказка.
А в итоге – ноль. Полный ноль. Нет, ну были, конечно, моменты…
Одна сокурсница как-то после пары пригласила к себе «конспекты посмотреть». А я, лох, правда конспекты взял и два часа ей про гистологию рассказывал! Идиот…
Другая как-то на вечеринке пьяная на шею вешалась, а я её как джентльмен до комнаты довёл и уложил спать… а сам не остался. Супер идиот…
Млять, мне до сих пор стыдно вспоминать, как я тупил в самые ответственные моменты. А после перевода в эту общагу два года назад вообще всё засохло, как и мой член в принципе.
Тут девушек – раз-два и обчёлся.
А те немногие, что есть, уже давно разобраны в личное пользование самыми наглыми пацанами. Я же всегда был из тех, кто в углу сидит и тихо мечтает. Не самый крутой, не самый наглый… Просто студент-медик с вечным стояком и пустым кошельком.
И вот, когда я уже практически видел себя спящим на вокзальных скамейках, зазвонил мой древний Nokia 3310. Гляжу на экран – дядя Витя. Мой единственный нормальный родственник. Он грубый, черствый, но по-своему заботливый. К примеру, после того, как я однажды завалил сессию, он поклялся «надрать мне уши так, что друзья не узнают». После этого ни одна сессия не была завалена, так же как и ни одна девушка…
– Лёха, слушай сюда, не перебивай! – сипел он в трубку, выдёргивая меня из воспоминаний, будто только что пробежал марафон с полной выкладкой.
– А-а? Что?
– Слушай, говорю, балбес ты недоделанный! У меня тут поясницу прихватило, доктор говорит – грыжа. На больничный на две недели, а то и на все три. А на моё место в «Ледовую Корону» срочно нужен массажист!
Я чуть не выронил телефон и не разбил пол. Руки задрожали, сердце заколотилось где-то в горле.
«Ледовая Корона» – это же та самая элитная школа, про которую даже в федеральных новостях говорят! Там одни чемпионки тренируются, будущие олимпийские надежды России. Я их по телевизору видел – все как на подбор: длинноногие, грациозные, с упругими попами и гордыми титями.
– Дядя Вить, – попытался я вставить слово, голос мой предательски задрожал, – я ж не специалист… И вообще!
– Молчи! – рявкнул он так, что я инстинктивно отдернул ухо от трубки, будто он мог меня через неё ударить. – Там не в хирурги готовиться, а мышцы разминать! Задницы у них все в синяках от падений, спины забитые, ноги ноют после каждых тренировок. Будешь мазать их разогревающей хренью и разминать, как тесто. Понял? Ничего сложного!
Мысль о том, что я буду «разминать, как тесто» задницы фигуристок, заставила кровь резко прихлынуть ниже пояса.
Черт, да я же их только по телевизору видел, а теперь я буду их трогать? Руками? Легально?
– Лёха, я тебя знаю! – голос дяди Вити стал зловещим, будто он говорил из преисподней. – Буду следить! Узнаю, что глазки строил – яйца оторву! Девчонки эти все как на подбор – соблазнительные, красивые, но ты держи себя в руках! Работать будешь, а не хуйней страдать! Понял меня?
– Да понял я, понял! – буркнул я, машинально прикрывая пах свободной рукой. – Спасибо, дядя Вить. Я… я потом тебе касарь отдам, как аванс получу. Честное слово!
– Какой касарь, млять⁈ – рявкнул дядя Витя так, что я снова отдернул ухо от трубки. – Ты меня лучше не подведи, понял? У тебя ведь даже опыт имеется, ты же год назад массажистом работал!
Ага, работал, – ехидно подумал я. – Купился на очередную байку из интернета, мол, массажистам часто перепадает, а в итоге мял бабушек да мужиков с дурацкими запрещенными в России предложениями.
Продержался всего два месяца. Ну, зато денег заработал… Кстати, а чего я сам не додумался вновь массажем заняться? Раз денег нет…
Мысль о собственной непрактичности была горькой, как полынь.
– Ладно, не подведу, – буркнул я в трубку. – Обещаю.
– Вот и отлично! – рявкнул он. – А теперь адрес записывай давай!
Я заёрзал на стуле, судорожно находя на столе ручку. Дрожащей рукой вывел на клочке бумаги продиктованный адрес: «Ледовая Корона, ул. Чемпионов, 15». А когда он наконец скинул трубку, я откинулся на скрипучую койку и ощутил, как по спине побежали мурашки.
Чёрт, да у меня аж дыхание перехватило! Эт как так вообще? Судьба что ли решила надо мной подшутить?
Если честно, я был в полном, млять, ауте от такого стечения обстоятельств.
Я вздохнул, встал с кровати и начал собирать свои нищенские пожитки. В голове крутилась только одна мысль: «Ну хоть тут-то мне повезёт? Или я снова облажаюсь, как с теми конспектами по гистологии?»
Чёрт, а ведь если бы дядя Витя знал, какие мысли сейчас бродят в моей голове насчёт его «девочек-фигуристок», он бы не просто яйца оторвал – он бы полную кастрацию провёл, живьём и без анестезии.
Но что поделать, если у меня встаёт при одной только мысли о том, что я буду трогать эти… эти идеальные спортивные тела…
Господи, только бы не облажаться, – взмолился я. – Хотя… с моей-то репутацией даже Всевышний, наверное, не справиться.
В этот же день. Немногим позже.
«Ледовая Корона» снаружи выглядела как дворец из стекла и хромированного металла, втиснутый между унылыми советскими панельками. Когда я подошёл к входу, меня чуть не снесла мощная раздвижная дверь, которая открылась автоматически, будто приглашая в другой мир. Внутри пахло так, будто тут только что прошёл парад богачей – аромат полированного мрамора, дорогой кожаной мебели, насыщенный кофе из автомата за пятьсот рублей и… что-то ещё. Что-то сладкое, женское, возбуждающее.
Меня встретила секретарь – брюнетка лет двадцати пяти, с такой грудью, жадно упрятанной в синюю рубашечку, что я сначала подумал – накладные.
Но когда она повернулась, чтобы проводить меня, я увидел, что это всё натурэль – пышные формы упруго колыхались при каждом её шаге.
И задница… боже, эта задница в обтягивающей серой юбке была таким произведением искусства, что я готов был упасть на колени и молиться на неё.
Её каблуки отбивали чёткую дробь по зеркальному полу – тук-тук-тук. И с каждым шагом я чувствовал, как мой член потихоньку просыпается, наполняясь кровью.
Чёрт, да я ещё даже никого из фигуристок не увидел, а уже возбуждаюсь! Это плохой знак.
Кабинет главного тренера был размером с нашу общажную кухню. Одна стена – полностью стеклянная, выходила на главный каток. Там какие-то девочки в обтягивающих трико выделывали пируэты – ноги, как у лани, попки упругие, груди…
Черт, я уже везде это вижу!
За массивным дубовым столом сидела Татьяна Викторовна. Бабища лет сорока, но ещё ого-го, прям сочно аппетитная. Грудь – четвёртый размер, даже через строгий пиджак видно, что там всё серьёзно. Попу… я видел только, когда она позже встала, но даже сидя было понятно – круче, чем у любой студентки в моей общаге.
А её взгляд… мля, это был взгляд хищницы. Холодный, пронизывающий, изучающий. Под этим взглядом мой дружок моментально съёжился, испугавшись за свою жизнь.
– Орлов Алексей? – сказала она, перебирая мои документы. Голос низкий, властный, будто она привыкла отдавать приказы и получать немедленное исполнение. – Рекомендации вашего дяди много значат. Виктор Петрович – профессионал с большой буквы, но я и сама должна во всём убедиться.
Она отложила бумаги и встала. Рост под метр семьдесят пять, плюс каблуки. Я со своими ста шестьдесят пятью почувствовал себя лилипутом рядом с этой женщиной-амазонкой. Она обошла стол, и я смог рассмотреть её получше – стройные ноги, упругая попа, грудь, которая так и просилась в мои ладони…
Черт, опять эти мысли!
– Пойдёмте, – бросила она через плечо и вышла из кабинета, не дожидаясь моего ответа.
Я поплёлся за ней, как побитая собака, и не мог оторвать глаз от её упругих ягодиц, игриво подрагивавших под строгим костюмом.
Да она старше моей матери! – промелькнуло в голове. – Но тело… тело у неё было такое, что все мои студенческие ровесницы нервно курили бы в сторонке вместе с моей мамой.
Каждый её шаг отдавался в моём паху лёгкой пульсацией. Я уже начал сомневаться, смогу ли я вообще работать в таком состоянии – с постоянной эрекцией и похабными мыслями.
Массажный кабинет оказался просторным и стерильным. Всё блестело – массажная кушетка, столик, даже пол. Пахло дорогими эфирными маслами и чистотой.
– Снимите пиджак и наденьте халат, – сказала она, расстёгивая свой. Под ним оказалась облегающая водолазка цвета шампанского, которая обрисовывала каждый изгиб её тела. Грудь оказалась ещё больше, чем я думал – пышные формы явно требовали поддержки дорогого бюстгальтера. – У меня старые проблемы с плечевым поясом. Травма молодости. Покажите, на что способны. Ваш дядя хвалил ваши руки.
Мои хвалёные руки тут же вспотели.
Первый сеанс – и сразу с главным тренером! Дядя Вить, прости, но тут без «хуйни» явно не обойдётся. Я сглотнул ком в горле и постарался выглядеть профессионально.
– Ложитесь, пожалуйста, на живот. Сначала я сделаю общую диагностику.
Она легла на кушетку с такой грацией, будто делала это тысячу раз. Каждое её движение было отточено до совершенства.
Я с лёгкой дрожью в руках прикоснулся к её спине, кожа под тонкой тканью водолазки была упругой и гладкой, как шёлк. Но мышцы… боже, это были стальные канаты! Трапеции напряжены так, будто она всю жизнь таскала мешки с цементом.
– Сильнее, – скомандовала она, не поворачивая головы. – Не бойтесь, я не сломаюсь. Мне нужен реальный результат, а не поглаживания.
Я начал с силой прощупывать узлы застарелых спазмов – следы многолетних тренировок, падений и побед. Усилил нажим, и под моими пальцами наконец зашевелились глубокие мышечные узлы. Она тихо застонала – низко, глубоко, почти животно. Этот звук ударил мне прямо в пах, заставив моего дружка вздрогнуть и начать медленно, но верно превращаться в дубину.
Черт, её стоны – это была самая эротичная музыка, которую я когда-либо слышал.
– Да… вот так… – прошептала она, и её голос прозвучал совсем иначе – томно, почти по-кошачьи, с ноткой скрытого удовольствия. – Как давно… Никто так… Не разминал…
Я продолжал мять её мышцы, а в голове прокручивал похабные картинки.
Вот она поворачивается, хватает меня за член и говорит: «Вот настоящий мышечный зажим, его тоже нужно размять», и как начинает…
Я одновременно чувствовал, как её тело постепенно расслабляется под моими руками, становится податливее, мягче. А мой член в это время без остановки наливается кровью, становясь твёрдым как камень.
Штаны превратились в настоящую пытку – ткань натянулась так, что я боялся, вот-вот лопнет по швам. Но я продолжал работать с её плечевым поясом, усердно разминая каждую мышцу, чувствуя, что еще немного и кончу в штаны.
– Хватит, – внезапно сказала она, и в её голосе снова появились стальные нотки. – Неплохо. Ощутимо. Чувствую, как отпустило.
Она встала, потянулась, и её грудь соблазнительно подпрыгнула, заставив мое сердце заколотиться чаще. Мне стоило невероятных усилий не уставиться на эту аппетитную тряску, и я отвёл взгляд, как настоящий джентльмен…
Ой, да кому я пизжу? – пролетела мысль в моей голове. – Конечно я смотрел! Что я, дурак что ли, от такого аппетитного зрелища отказываться?
– Виктор Петрович не соврал, – сказала она, изучая меня с новым интересом. – Руки и впрямь золотые. У вас хорошее чутьё на мышечные зажимы.
Её тело выглядело более расслабленным, движения стали более плавными.
Надевая пиджак, она бросила на меня такой взгляд, будто только что трахнула меня глазами. В её взгляде читалось одновременно удовлетворение, любопытство и что-то ещё… что-то хищное, что заставило меня внутренне содрогнуться.
– Вы приняты, – сказала она. – Через час у вас первый настоящий полноценный сеанс. Алиса Захарова. Считайте это последним экзаменом. Не подведите.
Когда дверь закрылась, я прислонился к стене и выдохнул, будто только что пробежал стометровку на скорость. Мой член всё ещё стоял колом, настойчиво напоминая о том, что я живой мужик, а не бесстрастный медицинский аппарат. Я посмотрел на часы. До прихода Алисы Захаровой – той самой, с ногами от ушей и холодным как лёд взглядом, – оставался ровно час.
Чёрт, – подумал я, с тоской глядя на свою безобразную выпуклость в штанах. – И как я с таким «аппаратом» буду работать? Он же меня выдаст с первой же секунды!
Ладно, с этой Татьяной мы быстро закончили, и я толком не двигался. Но если я буду кружиться вокруг массажного стола и задену им… эту Алису…
О-о-о-о-о! Даже представить боюсь!
Чёрт, похоже, эта неугомонная штука в штанах собирается принимать самое активное участие в моей новой работе. Хорошо ещё, что массажный халат был достаточно длинным, чтобы скрыть этот позор.
Но это ненадолго…
Мне нужно срочно придумать, как успокоить своего взбесившегося другана до прихода следующей клиентки.
Млять, другого выхода нет, – решил я и направился в санузел при массажном кабинете.
Войдя внутрь, я не закрыл дверь до конца – щеколда заела, да и думал я в этот момент совсем о другом. Образ Татьяны Викторовны не выходил из головы: её властный взгляд, упругая попа в строгом костюме, манящая грудь, колыхавшаяся при каждом движении…
Чёрт, даже сейчас, вспоминая это, мой член дёрнулся и стал ещё твёрже.
Расстегнув халат и спустив штаны, я взял в руку своего разбушевавшегося друга и принялся яростно его надрачивать.
Давай, быстрее, просто сделай дело и успокойся, – уговаривал я его мысленно.
– Вы тут? Я забыла сказать… – внезапно начал чей-то женский голос, сопровождаемый стуком, от силы которого дверь отворилась, и голос тут же оборвался.
Я остолбенел, просто замер с членом в руке, не в силах ни двинуться, ни отвернуться. На пороге стояла Татьяна Викторовна, её глаза были широко раскрыты от шока, а кулачок, которым она только что постучала в дверь, завис в воздухе.
– Ты… – она смотрела то на моё лицо, то на мой член, который я всё ещё держал в руке. Её взгляд плавно скользил вниз, затем снова поднимался на меня, и так несколько раз, пока она не произнесла: – У тебя… встал…
Чёрт, да я сейчас просто провалюсь сквозь землю! – пронеслось в голове. – Ещё и дядя Витя меня убьёт! В первый же день попался с членом в руке! Ну что я за идиот⁈
Я попытался прикрыться халатом, чувствуя, как горит всё лицо.
– Стой, – её голос прозвучал резко, но без злости. Она неожиданно вошла внутрь и прикрыла за собой дверь. – Не прячь. Я же всё равно уже всё увидела. – она прислонилась спиной к двери и вздохнула. – Ох, я, конечно, подозревала, что с молодым парнем могут быть проблемы… Но… не такие же явные…
Я замер, не понимая, что происходит, а она внимательно посмотрела на меня, и в её глазах появился странный, изучающий блеск.
– Так не пойдёт, – сказала она тише, делая шаг ближе. – Тебе… надо закончить. Нельзя, чтобы другие увидели твой… мощный стояк. – я заметил, как её язычок проскользнул между губ. – Особенно Алиса – она не поймёт. – она вновь облизнула губы, и её взгляд снова скользнул по моему члену и вверх к глазам. – Ты должен закончить, чтобы у тебя больше не встал.
– Он… он не встанет, – пробормотал я, чувствуя себя полным идиотом, какого-то хрена продолжающим стоять с обнажённым членом, который, вопреки моим словам, дёрнулся и разбух ещё сильнее.
– Почему? – она наклонила голову, и в её голосе появились лёгкие насмешливые нотки. – Тебе что… нравятся постарше?
Я не знал, что сказать, и просто кивнул, а затем мой взгляд самопроизвольно скользнул по её фигуре и остановился на груди, а член тут же дёрнулся в ответ, будто отвечая на её вопрос громким «ДА».
Она ахнула – тихо, почти шёпотом, и уголки её губ дрогнули в лёгкой улыбке.
– Так… тебе нравятся… – она медленно провела рукой по своей груди, слегка прижимая ткань. – Большие?
– Да… – неуверенно ответил я, чувствуя, как сгораю заживо. Голос мой предательски дрогнул.
Она сделала ещё шаг, сократив расстояние между нами до минимума.
– Тогда… закончи дело. Я подожду.
Её слова прозвучали как приказ, но в нём была какая-то странная нежность.
Что? Закончить? Прямо сейчас? Здесь? Перед ней? Почему она… собирается… смотреть? – пронеслись вопросы в голове огненным вихрем.
Это было за гранью любого моего опыта. Женщина, да еще такая, как Татьяна Викторовна, собиралась просто стоять и наблюдать за тем, как я дрочу? От этой мысли кровь ударила в голову, смешав панику с диким, запретным возбуждением.
Я нерешительно сжал свой член и начал медленно дрочить, пытаясь скрыть охватившую меня панику.
Ну ладно… посмотрим, чем это закончится.
Я дрочил, дыхание сбивалось, в горле стоял ком. Я отводил взгляд куда угодно – на кафель, на дверь, лишь бы не встречаться с ее глазами. В зеркале над раковиной мелькнуло мое отражение: растрёпанные темно-русые волосы, широко раскрытые карие глаза, полные немого ужаса, и губы, подрагивающие от нервного напряжения.
Я всегда считал себя симпатичным парнем, – пронеслось в голове, – ну, может, не супермоделью, но ничего так. А сейчас гляжу на этого перекошенного идиота в зеркале и понимаю – хорошо, что она смотрит только на мой член, а не на эту тупую физиономию.
Мысли путались: «Зачем я вообще согласился на это? Что я делаю? Хотя… ее взгляд – всё равно что дуло у виска. Отказаться было невозможно. Но, чёрт возьми, как же это странно, унизительно и… Нет, только странно и унизительно! Мне совсем не по кайфу!»
Под её пристальным взглядом я совершенно не мог расслабиться, руки дрожали, и спустя даже несколько минут нужного результата всё не было.
– Так долго… – удивлённо протянула она, наблюдая за моими тщетными попытками. – Что-то… не так?
Да, млять! – я был ошеломлён, почти оглушён собственным сердцебиением. – Что за вопросы? Она издевается?
– Ну… немного неуютно, – признался я, чувствуя, как потеют ладони. – Это первый раз, когда… смотрят.
Она задумалась на секунду, затем её лицо озарила понимающая улыбка. Она сделала последний шаг, прикоснулась к моей свободной руке и мягко положила её себе на грудь, просунув в разрез пиджака.
– Так лучше? – спросила она, и её голос снова приобрёл те томные нотки, что были во время массажа.
Мой взгляд тут же скользнул по её лицу: соблазнительно приоткрытые губы, тёмные глаза, в которых читалась странная смесь власти и участия. Она смотрела прямо на меня, не отводя взгляда, и это было одновременно и невыносимо, и порочно притягательно.
Её грудь оказалась такой же упругой и пышной, как я и представлял. Через ткань водолазки я чувствовал тёплое, живое тело. Близость стала почти невыносимой. Я чувствовал лёгкий, пудровый аромат её духов – что-то дорогое, с нотками сандала и ириски.
– Да… – выдохнул я.
Ощущение было ошеломляющим. Ладонь буквально горела, прижатая к этой податливой, но упругой плоти. Тепло от ее тела проходило через все слои одежды и разливалось по моей руке, достигая спинного мозга. Казалось, я чувствую каждую кружевную петельку ее бюстгальтера, каждое биение ее сердца под моими пальцами.
И этого оказалось достаточно.
Волна удовольствия накрыла меня моментально, и я начал кончать, выстреливая прямо на пол. Сперма пролетала мимо неё под аккомпанемент её тихих, одобрительных ахов и озорного, торжествующего блеска в глазах. Я кончал долго и обильно, стараясь при этом не смотреть ей в глаза от стыда, но не в силах оторвать взгляд от ее руки, все еще прижимавшей мою ладонь к ее груди.
Когда я пришёл в себя, она стояла с лёгкой, радостной улыбкой. Её рука всё ещё лежала поверх моей.
– Вот и хорошо, – сказала она, наконец отпуская мою руку и поправляя свой пиджак. – Теперь можешь спокойно работать. И… – она сделала паузу у двери, обернувшись, когда её рука легла на ручку, – это между нами, Алексей. Пускай это… – она взглянула на лужу спермы на полу, на мой всё еще напряженный член, а потом на меня прямо в глаза, – останется нашим маленьким секретом.
Когда дверь закрылась, я медленно опустился на унитаз. Мой член наконец-то успокоился, но в голове царил полный хаос.
Какого чёрта только что произошло? – лихорадочно думал я. – Почему она помогла мне? И была ли это вообще помощь? Какого чёрта только что произошло? – лихорадочно думал я. – Почему она помогла мне? И была ли это вообще помощь? Или это был какой-то изощренный тест, переросший в нечто неконтролируемое?
Я просидел так минут пять, блуждая в своих мыслях, затем умылся и привёл себя и пол в порядок. На душе было странно – смесь стыда, возбуждения и полнейшей растерянности.
Ну что ж, – подумал я, чувствуя, как подкашиваются ноги. – Не знаю… можно ли произошедшее считать за интимный момент между нами, за какой-то первый шаг к чему-то большему…
Но, наверное, можно, да? Да и в целом… если честно… мне, млять, понравилось! – эта похабная мысль заставила меня снова покраснеть, но теперь уже с оттенком странной, виноватой гордости. – Да, меня будто использовали, подловили на слабости. Но, чёрт возьми, какая же у неё была потрясающая грудь!
И этот её похабный взгляд… радующийся потокам спермы, вырывающимся из моей головки… он… он был просто безумно возбуждающим!
Я вышел из санузла, всё еще чувствуя на ладони призрачное тепло ее тела и запах духов, смешанный с запахом моего позора. До прихода Алисы оставалось полчаса. Тридцать минут, чтобы попытаться собрать себя по кусочкам и хоть как-то подготовиться к следующему испытанию. Но как можно подготовиться к чему-либо после того, что только что произошло?
Эх, дядя Витя, прости меня грешного! Но, видимо, тут будет столько хуйни, сколько ты даже в самых своих смелых фантазиях не мог представить!
Глава 2
Хореография
Тридцать минут.
Тридцать долгих, мучительных минут я провел в состоянии, которое на медицинском языке можно было бы описать как «острая поствыбросовая астения, осложненная тревожным расстройством и когнитивным диссонансом».
Проще говоря, я чувствовал себя как выжатый лимончик.
Воздух в кабинете всё еще хранил сладковатый, пудровый шлейф духов Татьяны Викторовны. И, конечно же, запах моего собственного позора.
Я лихорадочно проветривал, размахивая полотенцем, как сумасшедший знаменосец. Каждая клетка моего тела помнила прикосновение к её груди.
Теплое, упругое, живое…
Я снова почувствовал предательский, щекочущий импульс в штанишках и судорожно тряхнул головой.
Нет, черт возьми, соберись, Орлов! – внушал я себе, расстилая свежую простыню на кушетке. – Ты – медик. Профессионал. Сейчас придет объект твоих тайных студенческих фантазий, и ты должен работать, а не пялиться на её… на её бедра!
Мысль о бёдрах Алисы Захаровой добила остатки моего спокойствия. Я представил эти ноги – длинные, с идеальной рельефной мускулатурой, которые в телевизоре казались недосягаемым произведением искусства. И вот сейчас они будут здесь, в метре от меня. Мои руки будут их касаться.
Боже, какой же я идиот.
Три года мечтал о женском внимании, а когда получил нечто большее, чем мог вообразить, – впал в панику.
Что вот вообще означал этот инцидент в санузле? Была ли это спонтанная помощь утопающему в море его же гормонов? Или это был тонкий, изощренный способ привязать меня и сделать своей игрушкой?
«Наш маленький секрет».
Фраза, которая отзывалась в ушах огненным эхом.
Я взглянул на часы. До прихода Алисы оставалось пятнадцать минут. Этого было более чем достаточно, чтобы окончательно сойти с ума.
Мое спасение пришло оттуда, откуда я не ждал – из глубин медицинского образования. Я сел на стул, закрыл глаза и начал мысленно прокручивать анатомию человека.
Не похабную, а самую что ни на есть научную: наружная поверхность подвздошной кости, крестец, копчик…
Сухие термины, и скучные схемы из учебника Грея – это был мой щит. Мой душевный анальгин.
К тому моменту, как дверь почти бесшумно открылась, мне практически удалось убедить себя, что я всего лишь бездушный биомеханический аппарат по устранению мышечных дисфункций. Почти…
Алиса Захарова вошла не как обычный смертный. Она вплыла. Дверь открылась, и в проеме возникла фигура в синем тренировочном костюме, который сидел на ней так, будто был создан по мерке парижским кутюрье. Рост под метр семьдесят пять, без учета коньков, которые она держала в руке. Серебристые лезвия блестели, как холодное оружие.
Ее волосы были белыми. Не седыми и не пепельными, а именно белыми, как первый снег, и заплетены в тугую, сложную косу, лежавшую на затылке тяжелым, идеально гладким жгутом. Они оттеняли ее кожу – молодую, нежную, которую хочется облизать, без единой веснушки. И на этом ослепительном фоне сияли ее глаза – холодные, пронзительные, цвета зимнего неба перед метелью.
Её глаза скользнули по мне, быстрые и оценивающие, и я почувствовал себя лабораторным препаратом под микроскопом.
– Алексей? – её голос был ровным, без тепла, но и без неприязни. Просто констатация факта. – Меня к вам направила Татьяна Викторовна. Захарова Алиса.
– Да-да, проходите, – я почувствовал, как голос срывается на фальцет, и сглотнул. – Рад… познакомиться. То есть, приступить к работе.
Она кивнула, поставила коньки у стены и, не говоря ни слова, принялась расстёгивать замок кофты. Под ней оказался простой чёрный топ, но на её теле он выглядел как верх эротики. Контраст чёрной ткани и её кожи был настолько резким, почти вызывающим. Каждый мускул торса был прорисован, словно у греческой статуи, высеченной из мрамора. Плечи, спина, упругий пресс, торчащие сосочки…
О-о-о-о-о… боже!
Я снова почувствовал слабость в коленях.
Musculus latissimus dorsi… musculus trapezius… – затараторил я в уме. – Только мышцы спины, только трапеции, только плечи, и ничего, млять, другого!
– На что жалуетесь? – выдавил я, стараясь звучать профессионально.
– Спина. Вся, – она сказала это так, будто это было общим местом. – И левая нога. Задняя поверхность бедра. Прошлогодняя травма.
Она легла на кушетку лицом вниз, положив голову в специальное отверстие. Белая коса лежала на простыне, как дорогая нить жемчуга. Ее поза была одновременно расслабленной и полной скрытой мощи.
Готовая к действию пантера, – пронеслось в голове.
Я глубоко вздохнул, налил в ладони масло – охлаждающее, с ментолом, специально выбранное, чтобы гасить любые непрофессиональные мысли, – и прикоснулся к ее спине.
Кожа была прохладной, как и подобает снежной королеве, и идеально гладкой, будто фарфоровой. Но то, что было под ней, заставило меня забыть о всех анатомических мантрах и даже попавших на глаза аккуратных маленьких сладеньких сосочках.
Это была не просто спортсменка. Это был ходячий мышечный панцирь…
Трапеции были налиты, как каменные глыбы. Длиннейшие мышцы спины напряжены до состояния стальных тросов.
Ого, да они себя прям загоняют на этих тренировках! – пролетела мысль в голове, и я начал с легких поглаживаний, пытаясь разогреть ткани, но под пальцами чувствовал лишь монолитный, неподатливый массив.
– Сильнее, – раздался ее голос из-под отверстия кушетки. Безразличный, но твердый. – Не надо меня щекотать. Мне нужен оздоровительный массаж, а не… ласка.
Отлично, значит, с самого начала решила показать, кто тут главный, да? Ладно, вызов принят!
Я усилил нажим, вкладывая в ладони весь вес. Мои пальцы упирались в сплошные узлы зажатий.
Это было похоже на попытку размять бетон.
Я работал молча, сосредоточившись на технике, забыв о любых извращениях, которые я мечтал вытворять с её телом.
Сейчас я лишь искал триггерные точки, источники боли. Производил глубокие разминания, трение, растяжение. Она не издавала ни звука. Её дыхание оставалось ровным и глубоким.
Прошло минут двадцать.
Мои собственные мышцы горели от напряжения, а её спина, казалось, лишь слегка поддалась. Следом я перешел на заднюю поверхность бедра, на ту самую «травму». Подколенное сухожилие было невероятно жестким. Я работал с ним, чувствуя под пальцами рубцовую ткань, память о старом надрыве.
И тут случилось нечто.
Когда я особенно глубоко прошелся большим пальцем по месту крепления сухожилия, она едва слышно ахнула. Не от боли, а скорее от неожиданного облегчения. Ее бедро, до этого лежавшее неподвижно, дрогнуло.
– Вот тут… – она произнесла, и в ее голосе впервые появились какие-то нотки, кроме ледяной вежливости. – Да… здесь.
Это «да» было тихим, почти интимным признанием. Оно неожиданно ударило мне в пах с той же силой, что и стоны Татьяны Викторовны, но по-другому.
Холодная королева растаяла на секунду, и это было чертовски сексуально. Даже сексуальнее её упругой маленькой попки, упрятанной в штанишки, ткань которых слегка зажевалась меж её…
О чёрт! Не смей! Не смей вставать!
Я сосредоточился на одной точке, работая с ней с особым тщанием, пытаясь отогнать дурацкие похабные мысли. И вскоре начал чувствовать, как под моими пальцами плотная ткань постепенно начинает отпускать, становится мягче, пластичнее.
