Текст книги "Лишнее Золото [СИ]"

Автор книги: Игорь Негатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– В последнем фильме, – хмуро заметил Джек, – который я видел с его участием, главного героя убили из автомата. И никакого хэппи-энда не было. А вот баба – да, была. Красивая. Правда, я не помню, плакала ли она, когда его расстреляли.

– Кого расстреляли?

– Бельмондо, – ответил Джек, – это было шесть лет назад, в 1982 году. Если память мне не изменяет, фильм назывался «Профессионал». Там ещё музыка такая, проникновенная.

– А что было потом? – спросил я.

– Потом? – переспросил он и пожал плечами, – Ничего. Через полгода я попал сюда, и мне было не до фильмов и музыки. Я и так был один. Один в этом долбанном мире. Полгода.

– То есть, как Бельмондо, ты не хочешь?

– Иди ты в задницу, Поль!

– Уже ушёл, – ухмыльнулся я, откладывая в сторону снаряжённый магазин, – кстати, давно хотел спросить. Как ты решился войти в этот мир? Войти первым, причём зная, что обратно никогда не вернёшься.

– Как? – Чамберс покосился на меня, ожидая увидеть на моём лице ухмылку. Нет, её там не было – я спрашивал совершенно серьёзно. Он немного помолчал. – Как тебе сказать…

– Как есть, так и скажи.

– Видишь ли, Поль… Человека в мире держат несколько вещей. Одна из них – близкие тебе люди. Как ты знаешь, я рос без отца, и когда у меня появилась семья, очень дорожил этим. Это большое счастье, когда тебя ждут дома. Ты возвращаешься, а кто-то выбегает навстречу, потому что искренне рад тебя видеть. Понимаешь?

Я молча кивнул.

– Вот, – он вздохнул, – а потом случается так, что приходит какая-то мразь и забирает у тебя семью. Однажды, когда мы засиделись в лаборатории над одним экспериментом, ко мне в дом забрались латиносы. Жена родом из Техаса, поэтому достала пистолет и уложила на месте одного из них. Других не успела. Маленького сына они тоже убили. Выстрелили ему в голову.

– Что было потом?

– Ничего. Полиция, дознаватели… Их даже не особо искали. Полицейский сказал, что такие случаи сплошь и рядом, поэтому вероятность раскрыть это дело крайне мала. Я в это не верил. Не хотел верить.

– Начал искать сам?

– Я не сыщик, Поль. Помог счастливый, если так можно сказать, случай. В общем, так получилось, что в латинском квартале на витрине ломбарда я увидел кольцо своей жены. Оно было сделано специально для неё, по моему эскизу, и второго такого не было.

– Ты их нашёл?

– Да, – кивнул он, – нашёл. Сначала одного, потом ещё двоих. Хотел сдать полиции, но наше чёртово законодательство – словно евнух! Меня не устраивало, чтобы убийца, застреливший мою жену и ребёнка, вышел из тюрьмы спустя пять или шесть лет! В общем, я с ними разобрался сам. Они долго умирали, эти цветные ублюдки. Когда всё было закончено, я пришёл к нам в лабораторию и всё выложил своему университетскому другу. Садиться в тюрьму мне не хотелось. Мы посоветовались и решили форсировать разработку «ворот». Месяц я скрывался на складе лаборатории. А через тридцать два дня сделал первый шаг в этом мире.

– Тебе стало легче?

– Нет. Эту тяжесть всегда носишь с собой. Но я ни о чём не жалею, если ты имеешь в виду тех ублюдков. Дерьмо, просто дерьмо! – он потёр лицо ладонями и опять полез в карман за сигаретами. – Что ты там делаешь? Зачем тебе трассеры?

– Последние три патрона в магазине желательно заряжать трассирующими, – объяснил я и взял следующий, – тогда даже в горячке не забудешь сменить рожок у автомата.

– Дерьмо, – как заведённый повторил Джек, – всё дерьмо…

Его нервозность можно понять. Предстартовый мандраж и всё такое. Знакомая картина. Я поэтому и разговор этот затеял, чтобы он выговорился. Так всё же легче. Правда, не думал, что этот разговор выльется в такое откровение. Теперь можно понять, почему Чамберс никогда не вылезает из экспедиций. И дома у него нет. Он, как и я, живет в одной из гостиниц для персонала. Ни дома, ни семьи… И ещё эта разведка, будь она неладна! Ничего, как любил говорить мой дед, – un clou chasse l′ autre.[25] Сядем в вертолёт и успокоимся. Тем более что до вылета осталось всего ничего – меньше трёх часов. Я закончил набивать последний магазин к Калашникову, два из них попарно скрутил клейкой лентой, а остальные рассовал по карманам разгрузки. Так, теперь надо заняться рюкзаком. Набирать много вещей смысла не было. Воевать, даст Бог, не придётся, но с этим лучше не шутить. Патронов никогда не бывает много.

– Слушай, Джек, – я поднял голову и посмотрел на Чамберса, – сходи в арсенал.

– Тебе что, мало того, что мы набрали? – он кивнул на кучу снаряжения, разложенного по всей комнате.

– Нет, но лишним не будет. Лучше что-то принести обратно, чем подбирать патроны у погибших. Возьми два Клеймора. И взрыватели с радиоуправлением.

– Поль, ты ничего не перепутал? Мы идём не воевать, а на разведку. На простую, дьявол её разорви, разведку!

– Именно поэтому и берём только две штуки.

– Как скажешь, тебе лучше знать, – пожал плечами Джек и, прихватив шляпу, лежащую на журнальном столике, отправился в арсенал.

Так, что я ещё мог забыть? Сходить к медикам, забрать у них аптечки и инъекции с противоядием от разнообразных ползучих тварей, которых в этих местах хватает. Идём на несколько дней, значит – шоколад, несколько сухих пайков и по две фляжки с водой. Надо не забыть подсолить воду. Пять грамм соли на литр воды. По рассказам Джека, в горах есть ручьи, так что смерть от обезвоживания нам не грозит. Вдобавок к Клейморам, за которыми отправился Чамберс, выкладываю на кровать десяток «горных» гранат. Русские, с запалом РГО.

– Привет, парни, – дверь распахнулась и на пороге, как всегда, без стука, возник Виктор. Он осмотрел комнату и покрутил головой. – Ну вы и набрали! А где Чамберс?

– Ушёл в арсенал, за минами.

– За какими минами?! – он вытаращил на меня глаза. – Вы что, воевать там собрались?!

– Пригодится, – отмахнулся я.

Надоело каждому объяснять, что планирование и реальная жизнь – это разные вещи. Не помню ни одной операции, которая обошлась бы без проблем. Вечно приходилось подстраиваться, что-то менять, импровизируя на ходу, чтобы спасти свою драгоценную задницу. Так было в Африке, так было в Латинской Америке, так было всегда.

– Смотри сюда, – Виктор разложил на столе карту, – мы вас забрасываем на Западный форпост, потом вдоль горного хребта, к истокам Стикса.

– Мы это ночью обсуждали.

– Знаю, что обсуждали. Повторить не грех. Одновременно с вами на аэродром подскока вылетает Хьюи с группой огневой поддержки. В десанте будет восемь человек. Они смогут быть у вас через две с половиной часа после того, как вы будете на точке высадки. За это время вы осмотрите окрестности. Чамберс утверждает, что перевал на машинах можно пройти лишь в одном месте, – он ткнул прокуренным, с пожелтевшим от никотина ногтем, пальцем в карту, – вот здесь. Джек говорит, что только по этому ущелью можно проехать на машинах. Для бандитов это единственная возможность.

– От аэродрома подскока до горной гряды – около пятисот километров. Дальность полёта Хьюи – пятьсот с небольшим. Это означает одно – билет в один конец. Согласен, рисковать вертушкой ради того, чтобы прикрыть наши задницы? Как мило. Ещё минута – и заплачу.

– Не будь идиотом, Поль! Никуда эта вертушка не пропадёт. Горючее можно и подвезти. А вот если мы упустим эту банду, то нам скоро и летать будет некуда. Их развелось слишком много.

– Виктор, – я придвинул стул и сел напротив него, – скажи мне одну вещь…

– Что тебе сказать, Поль?

– Ведь это не первое нападение на конвой?

– Нет, не первое, – он покосился на меня.

– Вот именно, – уточнил я, – это нападение, можно сказать – рядовое событие для нравов Нового мира. Подумаешь, конвой ограбили! Мало здесь грабят? Нет, наоборот, очень даже часто. Ты сам мне рассказывал, что даже на базу нападения были. И ничего, никаких последствий, никаких армейских операций и акций возмездия. А тут все стоят на ушах, словно форт Нокс ограбили. Только не надо мне рассказывать, что тебя заботит безопасность поселенцев и прочую лабуду. Я не вчера родился, чтобы верить в благородство и заботу о ближних.

– Что ты хочешь этим сказать? – Виктор медленно достал из кармана сигареты и закурил.

– Сказать? – усмехнулся я. – Помилуй Бог, даже и в мыслях не было. Спросить хочу.

– Так спрашивай, чёрт тебя подери! Не тяни кота за самое дорогое…

– Что такого особенного унесли бандиты, ограбив этот конвой?

1721 год по летоисчислению Нового мираВ трёхстах километрах западнее шато «Нардин»

– Неужели перстень царя Соломона? – усмехнулся Карим.

– Иди сюда, посмотри. Смеяться будешь потом.

– Завещание этого бродяги? – алжирец кивнул на человеческие останки и подошёл к Полю, вертевшему в руках находку. Заглянул внутрь и даже присвистнул от удивления.

– Ничего себе! Вот уж правду говорят – на ловца и зверь бежит.

– К дьяволу таких зверей вместе с такими сувенирами! – Нардин высыпал на ладонь несколько крупных чешуек тёмно-жёлтого цвета.

– Отец, что вы там нашли? – подал голос Никита. Он устроился на капоте Лэндровера, положив на колени пулемёт и, прищурившись от яркого солнца, внимательно осматривал окрестности. – Что нибудь интересное?

– Куда уж интереснее, – сквозь зубы процедил Нардин-старший.

– Что именно?

– Золото нашли, Никита, – пояснил Карим, – золотой песок.

– С наших приисков?!

– Нет, – покачал головой Поль, – это не Демидовский шлих. Песок слишком крупный. Русское золото не такое, оно более мелкое, а тут смотри какие экземпляры попадаются! – он показал Кариму несколько маленьких самородков и аккуратно пересыпал найденное обратно в коробку.

– А что, среди золотого песка не может быть самородков? – удивился алжирец.

– Может, – задумчиво ответил Поль, – но на русских приисках такого нет.

– Ты в этом уверен, Медведь?

– На все сто процентов, – подтвердил Нардин. – Я прекрасно помню, как люди Демидова нашли золото и основали первый приисковый посёлок. Довелось встречаться. Интересный был мужик, этот Демидов, хоть и головорез, каких мало. Земля ему пухом. Так вот – у него в дружках ходил один горный инженер – Аверьянов. Именно он и обнаружил первое золото в Новом мире. Южнее того места, где сейчас расположена База Русской армии. Так что русское золото мне видеть доводилось, и не один раз. Ничего похожего. А вот это…

– Что «это»?

– Ничего хорошего.

– Не тяни кота за яйца, Медведь! Объясни толком.

– Надо понимать, что абреки нашли одну из террасовых россыпей, открытую геологом из поисковой партии Джека Чамберса.

– Это когда была драка за Аламо?

– Да, – кивнул Поль.

– Одну россыпь? Что, есть и другие?

– Есть коренное месторождение. Но то, что они копают – уже плохо.

– Если бы они нашли золото, – Карим недоверчиво покачал головой, – то все бы знали. Такую новость не спрячешь.

– Это если прииск большой – не спрячешь. А если копается где-нибудь в горах десяток старателей из числа невольников? Обессилевших пускают в расход, а потом привозят новых рабов, и всё – тайна соблюдена. Голову даю на отсечение, что никто, кроме маленькой группы абреков, про это не знает. Правда, нам от этого не легче. Получается, что времени совсем мало.

– Ты уверен, что они и до основной жилы дойдут?

– Нет, не сразу. Золото, скорее всего, моют по старинке, дедовскими методами, которые не изменились со времён Клондайка. Но, раздери меня дьявол, одно из старых русел они нашли…

– Причём здесь старые русла? – спросил Карим.

– Потом объясню, – отмахнулся Нардин, – надо ещё раз внимательно осмотреть машину и двигаться дальше.

Через двадцать минут Поль закончил обыскивать машину и вылез наружу. Найденные в джипе вещи они аккуратно разложили на молитвенном коврике. Уже упомянутый револьвер, заржавевший автомат и несколько магазинов к нему. В спальном мешке нашёлся завернутый в чистую тряпку Коран (изданный в Старом свете) и чётки, сделанные из неизвестной, но очень ароматной древесины. Несколько пачек револьверных патронов, консервы из говядины и ничем не примечательный охотничий нож.

– Не густо, – Карим осмотрел находки, – даже карты Ай-Ди нет.

– Может, она и была, – Поль кивнул на кости, – но съедена вместе с хозяином. Ты ведь кости не осматривал?

– Делать мне больше нечего – в этом гнилье копаться, – покосился на кости алжирец, – да и что там можно найти? Ничего же не осталось. Почти.

– Ладно, парни, давайте собираться, и без того много времени потеряли, – Нардин ещё раз осмотрелся, захватил револьвер с патронами и кивнул на Коран: – Оставим или возьмёшь?

– Не дело эту книгу оставлять, – нахмурился Карим, – но и брать её незачем. Дайте лопату, здесь закопаю.

– А кости?

– Кости? – переспросил он. – Ну уж нет, с этим возиться я точно не собираюсь! Пусть в пыли валяются. Как там русские говорят – по мощам и елей?

Спустя полчаса они продолжили свой путь. Только Карим молча курил, крутил руль и изредка чертыхался, когда машину подбрасывало на выбоинах. Через два с половиной часа они прибыли к месту встречи с конвоем.

На берегу безымянной речушки стояли развалины фермы. Южнее, примерно в восьмидесяти километрах отсюда, эта маленькая река впадала в другую, носящую имя Большая. На закате, когда вся саванна окрашивалась в красный цвет, острозубые развалины были похожи на челюсть огромного животного, владевшего этим миром много миллионов лет назад. Кости вымерших динозавров не были редкостью – их часто находили учёные, фермеры и просто бродяги, колесившие по этим пустым землям в поисках новой жизни.

У одной из разрушенных стен наши путники разложили небольшой костёр, поставили палатку и наконец принялись за ужин.

– Ещё несколько часов – и начнёт темнеть, – заметил Карим и прислушался к треску рации, установленной в машине. – Они что, в темноте пойдут?

– Нет, – покачал головой Поль, – они уже на подходе. Я связывался с ними, пока вы дрова собирали. Ещё полчаса – и будут здесь.

– Орденский конвой? Кто-нибудь из знакомых есть?

– Конфедераты. Знакомые? Может, и есть кто-нибудь, но вряд ли. Сколько лет прошло.

– Да, – Карим обхватил ладонями кружку с горячим чаем и задумчиво посмотрел на костёр, – ты прав, времени прошло много. Жизнь меняется, и люди меняются вместе с ней. Парадокс: людей становится больше, а человеческого тепла – меньше.

– Тоже мне, нашёлся романтик диких земель. Хотя, – протянул Нардин и поднялся со своего места, чтобы подбросить в костёр дров, – в чём-то ты, пожалуй, прав.

– Почему бы и нет, – с деланной обидой спросил алжирец, – может, я и есть тот самый последний романтик этого Нового мира? Ты сам посмотри, Медведь – люди ездят по саванне под охраной конвоя, спокойно и расслабленно. Нет, стычки, конечно, бывают, но всё равно по сравнению с первыми годами здесь становится скучно и холодно. Даже бандиты уже не те. Помнишь, как в Аламо…

– Погоди, Карим, – Поль предупреждающе поднял руку и прислушался. Сквозь помехи и треск эфира донесся спокойный, бесцветный голос.

– «Медведя» вызывает «Ящерица», «Медведя» вызывает «Ящерица». Как меня приняли, приём?

Поль подошёл к джипу и снял с крепления микрофон.

– «Ящерица», здесь «Медведь». Принимаю чисто и громко. Приём.

– Подходим на три часа. Как меня приняли, приём?

– «Ящерица», здесь «Медведь». Вас понял, ждём на три часа…

Нардин повесил микрофон на рацию и вернулся к костру.

– Ну вот, а ты беспокоился. Пришёл конвой.

– Никиту предупреди, – кивнул Карим.

– Слышу я, слышу! Наконец-то приехали, тормоза амерские, – послышался шорох, и со стены спрыгнул Никита; там он устроил наблюдательный пункт. – Папа, я вообще-то проголодался! Просто сил нет, как жрать хочется! Мы ужинать будем?

Не прошло и пятнадцати минут, как послышался рёв моторов, и на пригорок выскочили несколько солдат верхом на мощных квадрациклах Полярис – передовой дозор. Позади седоков качались длинные антенны радиостанций, установленных на багажнике.

Конвои в Новом мире – вещь привычная. Вместе с ними ехали новые переселенцы, мелкие торговцы с грузом и, конечно, почта. Этим вполне прибыльным бизнесом занимались многие. Русская Армия, Конфедераты и даже Орден. Кроме них, существовало несколько частных компаний; правда, на их долю выпадали короткие рейсы – как правило, сопровождение колонн между соседними городами. Цены были примерно одинаковые – сто экю с человека и триста с машины. Охрана конвоя состояла из десяти-двенадцати человек, вооружённых русскими АК-101, под натовский патрон калибра 5,56 мм, с подствольными гранатомётами. Несколько американских армейских вездеходов Хамви, ощетинившихся крупнокалиберными пулемётами Браунинг M2HB и гранатомётами Мк.19. Машины были выкрашены в стандартный для саванны камуфляж – «шоколадный чип», а на боках красовалось изображение флага конфедератов, ящерицы и надпись – «Savannah Lizards». Когда конвой подъехал к развалинам, передовой дозор взревел моторами и уехал вперёд – осмотреть окрестности перед ночлегом. Из джипа выбрался плотный мужчина, одетый в песчаный камуфляж, и подошёл к костру.

– Добрый вечер, господа! Мистер Нардин? – он вопросительно посмотрел на наших путников.

– Это я, – Поль поднялся и потянул руку к нагрудному карману. – Карту?

– Если вас не затруднит. Вашу и ваших спутников, – словно извиняясь, он развёл руки в стороны. – Таков порядок, сэр!

Взяв удостоверения, мужчина по рации продиктовал номера Ай-Ди и отошёл к джипу. Несколько минут спустя вернулся и отдал удостоверения, с уважением посмотрев на Никиту.

– Приятно видеть коллегу, сэр! Отпуск?

– Да, – улыбнулся Никита, – небольшое путешествие.

– Всё в порядке, господа! Вы пойдёте с нами до Сао-Бернабеу?

– Да, – подтвердил Поль.

– Прекрасно! Завтра утром укажу ваше место в колонне. Хорошего отдыха!

185 год по летоисчислению Нового мираЗападный форпост «Последний Привет»

На голове пилота, встретившего нас на борту Скаута, красовался ярко раскрашенный шлем, с длинной надписью на боку – Where life had no value, death, sometimes, had its price.[26] Символично, если учесть некоторые реалии этого мира. Когда мы забросили вещи, летчик повернулся к нам и вопросительно поднял большой палец. Кивнув в ответ, я потянулся за наушниками внутренней связи. Послышался щелчок.

– Вы готовы, сэр?

– Да, можем отчаливать.

Рядом, на соседнем сиденье, развалился Джек Чамберс, придерживая ногами наши рюкзаки, сваленные на пол вертолёта. Он посмотрел на меня, словно хотел что-то сказать, но потом лениво махнул рукой и отвернулся, уставившись в боковой блистер. Через несколько минут мы поднялись в воздух и отправились на запад, – туда, где находилась самая последняя точка на карте Нового мира. Западный форпост, – место, по рассказам моих коллег, довольно интересное. Небольшой гарнизон, численностью около двух рот и сотня гражданских. Количество жителей периодически менялось, когда прибывали конвои с переселенцами, отправлявшимися на освоение диких земель.

А пока что, под нами простиралась саванна. Я видел разные страны и континенты, но с большим интересом смотрел на эту, новую для меня, землю. Погода была прекрасной и видимость, по уверению нашего пилота, – «миллион на миллион». Саванна, как оказалось, очень похожа на африканскую, хорошо знакомую по службе в Легионе. Безбрежный простор, увенчанный ослепительной лазурью неба. Те же высокие травы, редкие островки кустарника и деревья, с широкими плоскими кронами. Животных, как и рассказывали, много. Стада антилоп, – похожих на своих земных собратьев, и большая гиена – помесь бультерьера с крокодилом, только размером с кабана и мощными, как у льва, лапами. Лениво жующие шерстистые носороги и, покрытые длинной спутанной шерстью, бизоны. Джек несколько раз ткнул пальцем, называя представителей местной фауны, а через полчаса зевнул, надвинул шляпу на глаза и заснул, привалившись к переборке. Надо заметить, спал он крепко, не просыпаясь. Легенда… Новых и прочих… Только храпел так, что временами перекрывал свист вертолётных турбин.

Через несколько часов мы увидели длинный пыльный шлейф и догнали колонну армейских грузовиков, которые отправились рано утром с нашей базы. Рота Браво, – те самые, «ликвидаторы банд», дьявол их раздери. Впереди, метрах в двухстах, ехал джип передового дозора, с крупнокалиберным Браунингом на турели. Стоявший у пулемёта стрелок помахал нам рукой, и чуть не вылетел из кузова, когда их машину тряхнуло на очередной выбоине. Пилот сделал круг вокруг колонны, обменялся по радио несколькими фразами с командиром роты и, положив машину почти набок, отвалил в сторону. Лихой парень. Хотя, вертолётчики все такие, этого у них не отнять. В Конго, мы их называли «небесными байкерами», – они летали так, словно вновь оседлали свои Харлеи, оставшиеся в далёкой гражданской жизни. Надо отдать им должное, – парни не боялись ни бога, ни дьявола, вытаскивая наши задницы из таких переплётов, что и вспоминать неохота.

Прошли над рекой Стикс, где на берегу чернели останки сгоревших машин. Еще через сто километров, заправились на аэродроме «подскока» и продолжили путь. Когда мне наскучило смотреть на саванну, я последовал примеру Джека. Да, именно так, – устроился поудобнее и заснул. Тем более, что прошлой ночью, учитывая совещание у Виктора, выспаться не получилось.

Не верю в вещие сны. Как не верю в гадания, предсказания и астрономические прогнозы. Казалось бы, что военные самые суеверные люди на свете. Может это и так, не буду спорить. Многие из моих коллег верят. Одни, – в силу амулетов, другие, – в возможность переиграть судьбу, если верить в сложный и запутанный мир примет.

Мне приснился Джузеппе. Молодой, дочерна загорелый и живой… Мы находились в какой-то хижине, с глиномятными стенами. В небольшое квадратное окно светило солнце. Замершая от жары африканская саванна, пожелтевшие пучки высохших трав. Земля, опалённая безжалостным климатом. Жара… Пеппино сидел напротив меня, устало положив руки на автомат, лежащий на коленях. Он с грустью смотрел в мою сторону, но как-то странно – я не мог поймать его взгляд.

– Что случилось, Марино?

– Ты слишком торопишь события, Медведь, – сказал он, – это не твоя война…

– Разве в моей жизни их было мало?

– Их было предостаточно, – он махнул рукой, – но эта может сломать твою судьбу.

– Меня не сломать.

– Может и так, кто знает? Знаешь, а я тебе немного завидую, – друг улыбнулся, – будет тяжело, но…

– Что значит твоё «но», Джузеппе? Я не люблю, когда фразы обрывают на середине. Тем более так многозначительно.

– Не надо торопить жизнь, Медведь, – он словно не слышал моей реплики. – Ладно, скоро увидимся…

– Скоро? Неужели смерть так близко?

– Для тебя – может и нет, а для меня – это одно мгновение.

– Ты знаешь дату моей смерти… Скажешь?

– Mi scusi,[27] Медведь, нет, не скажу. Зачем тебе это знать? Чтобы считать минуты, отмерянные судьбой?

– Чтобы подготовиться к ней.

– Поверь мне на слово, будет достаточно времени, чтобы достойно встретить эту гостью.

– Почему ты не смотришь мне в глаза, Пеппино?

– Не надо смотреть мёртвым в глаза. Плохая это примета, Медведь, – Джузеппе встал, привычно закинул автомат на плечо, и что-то бросил мне на руки, – лови! На память…

На моей ладони лежал небольшой камешек, величиной со спичечный коробок. Его округлые бока тускло блестели металлическим, тёмно-жёлтым цветом. Даже во сне, я чувствовал приятную тяжесть.

– Это золото, Марино…

– Именно так, Медведь, – золото. Лишнее золото.

– Разве золото может быть лишним?

– Может, поверь мне на слово. До определённой поры. А сейчас, – просыпайся, тебе пора в путь. И не надо торопить жизнь, сержант…

Джузеппе махнул на прощание и ушёл, растворяясь в ослепительном солнечном свете. Я хотел окликнуть его или догнать, но что-то держало на месте. Словно не пуская за моим другом. Будто не пришло моё время, чтобы идти следом за ним.

– Просыпайся, – кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел Джека Чамберса, – ну и здоров ты спать, Поль. Подлетаем!

– Куда? – толком не проснувшись спросил я.

– Протри глаза, под нами знаменитый «Последний Привет»! Добро пожаловать на край света, старина!

Я посмотрел в блистер и увидел проплывающий под брюхом вертолёта утёс. На его вершине была небольшая площадка, где расположился один из постов, прикрывающий форпост с восточной стороны. Брезентовый навес, накрытый маскировочной сеткой, сложенный из мешков с песком бруствер и ствол крупнокалиберного пулемёта, торчащий из амбразуры. Серьёзно они здесь устроились, ничего не скажешь. Времени осматривать посёлок у нас не было – пилот заложил очередной крутой вираж и пошёл на посадку. Да и что там разглядывать? Территория гарнизона огорожена высоким забором из колючей проволоки, вдоль периметра – пулемётные гнёзда, несколько ангаров и десяток приземистых домов. Сразу за ограждением находится гражданская часть форпоста. Одна широкая улица, вдоль которой выстроились запылённые домишки. Ничего необычного, привычный набор для пограничных поселений, – десяток небольших магазинчиков, два бара и бордель. Помесь Дикого запада, с лёгким налётом изнеженной современности. Сразу после высадки мы отправились к командиру гарнизона. От вертолётной площадки до штаба – около ста метров, не больше. Сразу навалилась духота, а на зубах захрустела пыль. Саванна, господа…

Полковник Рэй Бирсфорд был поразительно похож на Жана Габена. Ему около пятидесяти лет, он невысок ростом, нетороплив в движениях и фразах. Холодные голубые глаза, грубые черты лица и хриплый голос. Такой же угрюмый и ворчливый, как знаменитый на весь мир актёр – кумир многих поколений французских дамочек. Выцветший камуфляж, начищенные до зеркального блеска, ботинки с высоким берцем и армейский Кольт 1911-А1, в набедренной кобуре. Старый служака…

– Добрый день, джентльмены, – прохрипел он и кивнул на стулья, – присаживайтесь. Время у нас мало, так что перейдём сразу к делу.

– Рэй, ты уже связывался с Виктором? – спросил Чамберс.

– Конечно, – кивнул полковник, – он разбудил меня ни свет, ни заря, чтобы сообщить о двух самоубийцах, готовых отправится в район предгорья. То что один из них ты, – он ткнул пальцем в Джека, – меня совершенно не удивило. Но что здесь делает этот парень, с французским акцентом?

– Он идёт вместе со мной, – усмехнулся Чамберс. – Разве этого мало, чтобы создать о нём мнение?

– Вполне, – согласился Бирсфорд. Он несколько минут смотрел на меня, потом махнул рукой и подвёл неутешительный итог, – ещё один сумасброд, на мою голову. Ладно, парни, чем могу помочь, кроме того, чтобы побыстрее отправить на тот свет?

– Рэй, – поморщился Джек.

– Что такое, Чамберс?

– Мы просто идём на разведку.

– Я знаю куда вы идёте, – отмахнулся полковник, – но это ничего не меняет. Тем более, что искренне не понимаю причин этого переполоха. Банды нападают не первый раз, но, извини Джек, не припомню, чтобы из-за этого поднимался такой переполох.

Примерно через полчаса, когда мы уже заканчивали обсуждать предстоящую прогулку, в кабинет вошёл адъютант полковника.

– Сэр…

– Что случилось? – Бирсфорд поднял голову от стола, на котором мы разложили схемы и расчёты.

– Радиограмма, сэр! – офицер подошёл к столу и протянул полковнику небольшой листок. Рэй прочитал, что-то буркнул себе под нос и встал из-за стола. Он подошёл к окну, достал из кармана сигару и неторопливо закурил.

– Что нибудь не так? – спросил Джек.

– Есть две новости, джентльмены. С которой из них начать?

– С хорошей, – усмехнулся Чамберс.

– Тебе не повезло, Джек, – Бирсфорд повернулся к нам и закончил, – и первую, и вторую хорошей не назовёшь…

195 год по летоисчислению Нового мираЗападный форпост «Последний Привет»

– Понимаешь, во что мы вляпались?

– Если быть точным, то не вляпались, а ухнули, – Чамберс резанул ладонью себе по горлу. Да, конечно, – обозначил, так сказать, глубину. На мой взгляд, он слегка ошибся. Не хватает нескольких метров. Над головой.

После разговора с полковником, мы вышли из здания штаба, расположенного на небольшом холме и уселись на скамейку у входа. С этого места вся база была видна как на ладони. Если забыть, про Новый мир, то вполне можно представить, что находишься на одной из военных баз Иностранного Легиона, расположенного где-нибудь в Африке. Метрах в ста от нас, бравый сержант распекал одного из своих бойцов. Даже сюда доносился его рык. Солдат стоял навытяжку и пожирал начальство глазами. Ничего не меняется…

– Что предлагаешь? – я достал из кармана сигарету и щелкнул зажигалкой.

– А что нам остаётся? – Джек пожал плечами и усмехнулся, – Я бы очень удивился, если такая операция прошла без эксцессов. То, что наш Хьюи, вместе с вояками, застрял в саванне, – не удивительно. У этих, «пернатых», вечно какие-нибудь проблемы. Знаешь, как это бывает, – то одно перо, то два, то три… Пилоты, что с них взять.

– Поверь, Чамберс, я бы охотно позубоскалил на эту тему. В другое время. Но сейчас это вылилось в крайне неприятную ситуацию. Для нас, – уточнил я.

– Ты хочешь сказать – «хреновую».

– Именно так, сэр, именно так…

В радиограмме, которую получил полковник Бирсфорд, было всего несколько строк. Но их вполне хватало, чтобы шансы, на благополучный исход операции, упали ниже нуля. Если коротко – вертолёт со штурмовой группой, которая должна была прикрывать нас с Чамберсом, совершил экстренную посадку, не дотянув около ста пятидесяти километров до аэродрома подскока. Рота Браво, которую мы встретили по дороге, уже прошла эту точку и возвращаться, чтобы взять группу, они не могли.

– В общем, – я глубоко затянулся и посмотрел на Чамберса, – можно сказать, что мы зря сюда прилетели.

Джек замолчал, уставившись в одну точку, словно обдумывая ответ.

– Хэллоу, Джек!

– Что? – он наконец отвлёкся от своих размышлений.

– Я сказал, что мы можем лететь домой. Бравые «Ликвидаторы», из второй роты, – тоже. Они просто не успеют добраться до предгорья, даже если мы и обнаружим цель.

– Поль, – Чамберс сделал небольшую паузу, – а сколько ещё парней поместится в наш вертолёт?

– Ещё два человека, не больше, – пожал плечами я.

– Надо поговорить с Бирсфордом. Может среди его парней найдутся желающие хорошо заработать. Недаром же, Виктор выдал нам карт-бланш на расходы.

– Как я понял, сэр, – прищурился я, – ты предлагаешь нам отправляться на разведку вчетвером? Вчетвером, – если среди людей полковника найдём двух идиотов, согласных прогуляться в район предгорья, с ничтожными шансами вернуться живыми. И что? Даже если обнаружим бандитов, штурмовая группа не прилетит! Или ты предлагаешь нам драться? Вчетвером против сорока? Удерживать банду, пока не подоспеет рота Браво?! Не слишком ли самоуверенно, Джек? Или тебе надоел статус живой легенды?

– Чего? – Чамберс дёрнул бровью.

– Ничего, – отмахнулся я, – говорю, что тебе жить надоело и ты решил перейти в состояние трупа. Больной на всю голову…