Текст книги "Муравьиный Бог"
Автор книги: Игорь Афанасьев
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– А люди? – высунулся кто-то из пацанов.
– Люди? – растерялась учительница, – об этом, как-то, умалчивают. Учёные считают, что самыми разумными существами будут потомки бабуинов, у которых разовьется интеллект.
– Муравьи, – неожиданно вслух произнёс Женька. – Муравьи будут главными.
* * *
Ирина встретила Женьку сидя за столом. Перед ней багровел стакан наполненный «Солнцедаром».
От частых возлияний лицо Ирины опухло и стало цвета спелого помидора, она располнела, потускнела и обабилась.
– Следствие закончилось. – ровным голосом произнесла она.
– Что? – только и смог выдавить из себя Женька.
– Павла приговорили, – проглотила она содержимое стакана. Слёзы бежали по её щекам и она говорила тихо и очень просто, словно о чём-то обыденном.
– Ему предложили сохранить жизнь, если он даст показания против начальника штаба и командира лётного отряда. Против них было возбуждено отдельное дело.
– А их за что? -
– За контрабанду наркоты. Ты папу знаешь: он рта не открыл ни на следствии, ни в суде. Дело старших офицеров развалилось за отсутствием доказательств. Адвокат хотел просить помилования…
– Понятно, – присел рядом Женька, – он отказался.
* * *
Директор школы вошёл в квартиру без стука. В руках у него была какая-то бумажка.
– Что? – привстала Ирина из-за стола.
– Женя, – обратился он к Женьке, минуя Ирину, – папа умер.
– Его расстреляли? – сглотнул воздух Женька.
– Нет, сынок, его не расстреляли! – обнял Женьку за плечи директор, и добавил совершенно необычную для него фразу, – Его Бог прибрал. Вот, телеграмма и официальный диагноз: – «Инсульт, обширное кровоизлияние в мозг, смерть».
* * *
Отца кремировали, а урну с прахом боевые товарищи привезли в Нижневартовск. Попрощаться. Поминки справляли тихо, но два дня: то один из отцовских друзей зайдёт, то другой; ещё дня три офицеры похмелялись, банились в директорской баньке, а когда уехали, то оказалось, что урну, в суете, забыли за телевизором.
Женька не знал, что делать дальше с этой невзрачной коробкой, а Ирина, по случаю поминок, так запила, что толком ничего и не соображала.
Женька воспринимал всё происходящее, как сон. Страшный, бесконечно повторяющийся…
А тут еще случилась эта ночь.
* * *
Ирина долго не гасила свет и несколько раз уходила из дому – к соседям, за новой бутылкой. Наконец, когда Женькин мозг погрузился в спасительный мрак, он почувствовал, что рядом с ним шевелится что-то большое и жаркое. Женька попытался вскочить на ноги, но жар обрел очертания большого голого тела, и он услышал торопливый шепот Ирины:
– Ой, какой же ты сладкий… Весь в него… Ты теперь совсем большой и меня не будешь обижать, – Ирина суетливо сдернула с Женьки трусы. – Совсем большой…
Женька широко открыл глаза и увидел две огромные груди, упершиеся ему прямо в лицо. Машинально он обхватил Ирину за её большое, ещё крепкое тело…
Случилось.
Ни испуга, ни особого удовольствия Женька не испытал. Молодой организм чутко реагировал на инициативы пьяной бабёнки, и с каждым её новым наскоком ощущения Женькины становились всё острее и глубже.
Заснуть ему удалось только под утро, в это время года ничем от ночи не отличавшееся.
Проснувшись, Женька сразу поймал на себе испуганный взгляд протрезвевшей Ирины. Он не стал ничего говорить, торопливо собрался в школу – и вовремя. Буквально через пять минут под окном раздался сигнал автомобиля, и Женька выбежал из дому, натягивая на ходу шапку и рукавицы.
* * *
Из школы он пришёл пешком, чуть раньше обычного. Ирина просидела в своей комнате до глубокой ночи. Женька ворочался с боку на бок, пытался заснуть, пока не услышал странный звук из комнаты Ирины.
Он заглянул в её комнатку – Ирина выла, уткнувшись лицом в подушку.
Женька подошел и положил ей руку на плечо.
– Прости меня, прости, родимый! – развернулась к нему всем телом Ирина, и из её ночной сорочки непроизвольно вывалились две огромных самаркандских дыни. – Сука я, блядь, сволочь! Бог меня накажет, но нет у меня никого на белом свете, кроме тебя, Женёк!
Женька, как завороженный, потянулся губами к запретному плоду…
* * *
Отец пришел поздно ночью.
Женька понял, что это он, и не хотел открывать глаза. Ему было стыдно. Можно было попытаться вскочить и побежать за помощью к маме… К маме?
* * *
Женька открыл глаза.
Ирина разбросала телеса по перине и счастливо храпела.
В её храпе была такая мощь, что ни один «Катерпиллер» не рискнул бы жалко тявкнуть рядом. Под переливы всхлипов и стонов Женька тихо собрался, выгреб из Ирининого кошелька всю наличность, взял из-за телевизора урну с отцовским прахом и вышел на улицу.
* * *
Сырой мороз залепил обе ноздри, и дышалось с трудом. В снежном крошеве мелькали люди-телогрейки и грохотали по кольцевой неутомимые самосвалы. Аэропортовский автобус Женька вычислил легко, и водитель, которому он махнул рукой, тут же затормозил и открыл дверь.
Автобус был служебный, возил в аэропорт лётчиков, механиков и прочую обслугу, многие пассажиры были Женьке хорошо знакомы.
– Сюда иди, – услышал он зычный голос и сразу признал в этом голосе Володю Андрианова.
– Кто рано встает, тому тёлка дает! – похлопал Андрианов по плечу Женьку и усадил с собой рядом на сидение. – Ты куда намылился? – шепнул он ему на ухо и строго поглядел Женьке в глаза.
Врать Андрианову было преступлением, и Женька признался:
– В Хиву.
– А, – понимающе кивнул головой Андрианов. – Там сейчас тепло. И дыни!
– Не в этом дело, – очень спокойно возразил Женька. – Мне надо отца похоронить, – он достал из сумки коробку и показал ее Володе: – Они урну привезли и забыли…
– Ни хера себе, – пробормотал Володя и, к вящему Женькиному удивлению, бегло перекрестился.
Они помолчали, а затем Андрианов вновь шепнул:
– А школа?
Женька молча пожал плечами.
– Ирина знает?
– Да, ну её на х-й! – совершенно по-взрослому отрубил Женька.
Володя внимательно посмотрел на парнишку и согласно кивнул головой:
– Возможно, ты и прав. Идеализм – это лёгкая стадия идиотизма, – произнёс Андрианов своё любимое изречение и многозначительно умолк.
Автобус подкатил к аэропорту, и все стали вываливаться из салона.
– Как же ты туда будешь добираться? – задумчиво переспросил Андрианов, глядя Женьке в глаза.
– Доберусь до Сургута. А там – на поезде до Ташкента, а дальше я дорогу знаю. Мы с отцом ехали из Ургенча в Ташкент.
– То есть, вопрос решен окончательно?
– Вы, дядя Володя, помогите мне – до Сургута! – вцепился в рукав лётной курточки Женька.
– Не суетись под клиентом, – буркнул Андрианов и высадил Женьку в мороз.
* * *
Они прошли в контору, и Андрианов усадил парня пить чай в компании с напомаженными диспетчершами. Сам он отправился за полётными документами и приказал никуда не отлучаться. На секунду у Женьки мелькнула мысль, что Володя пошёл звонить в школу, директору, но он отогнал от себя эту глупость.
Андрианов не мог предать.
Минут через тридцать Володя вернулся и повёл Женьку в сторону лётного поля.
– У меня сегодня были другие планы, но учитывая ваш нелёгкий маршрут, сэр, я взялся слетать в Сургут. Заодно проведаем замечательную во всех отношениях дамочку из парикмахерского салона.
– Спасибо, дядя Володя! – вздохнул радостно Женька.
– Обещай мне три вещи, парень, – Андрианов остановился у вертолета, достал из кармана пачку денег и протянул Женьке. – Обещай мне, что ты вернёшься. Что когда похоронишь отца, то поплачешь и за меня. И что когда вырастешь – вернешь мне бабки! Сумма тут немалая – пятьсот рублей.
– Обещаю, – сухо ответил Женька и крепко пожал протянутую руку.
– Ну, тогда: – «Гюрза пошёл.»
* * *
Андрианов сдержал свое обещание.
В Сургуте он передал Женьку в руки очаровательной начальницы смены. Бабёнка долго делала испуганные глаза и пыталась возражать, но Володя так нежно взял её под локоток, что через пару минут она вернулась к Женьке и лишь покачала головой:
– Задал ты нам задачку, товарищ Чкалов.
Андрианов еще раз крепко пожал руку Женьке и отправился в парикмахерский салон.
– Тебе сколько лет? – спросила начальница смены.
– Шестнадцать, – не моргнув глазом соврал Женька.
– Паспорт давай, – протянула она руку к Женьке.
– Нет у меня ещё паспорта, – ужаснулся этой мысли Женька.
– Так как же ты назад-то полетишь? – сердито глянула на него бабёнка. – Вот, Володька, охламон! Туда-то я тебя посажу на рейс, а обратно – кто тебя в самолёт пустит?
– Мне там паспорт выдадут! – уверенно возразил Женька. – Всё будет хорошо.
– Моё дело – сторона, – буркнула начальница, – но если будут проблемы с обратным перелётом – вот тебе телефон, спросишь Таню Власову!
* * *
Идея Зазеркалья впервые была высказана писателем и математиком Льюисом Кэрроллом. В его забавной стране законы физики и математики существенно отличались от привычных. В 1950-е годы в природе впервые обнаружились реальные признаки
Зазеркалья, подтвердилось, что вещество и антивещество не симметричны и живут по разным законам.
Долго считалось, что Вселенная почти на 100 % состоит из вещества, а антивещество, которое в момент Большого взрыва находилось с веществом в равновесии, неизвестно куда исчезло. Однако последнее время верх берет антитеория: антивещества значительно больше, до 90 %.
Австралийские учёные Фут и Митра, основываясь в своих расчетах на данные космических телескопов «Хаббл» и «Чандра», выступили с ошеломляющей гипотезой о том, что антиматерия окружает нас буквально со всех сторон, хотя мы об этом, по простоте душевной, не догадываемся. Ход мысли таков: если, как установлено, есть невидимые планеты, которые вращаются вокруг видимых звезд, то должны быть и массивные невидимые солнечные светила, вокруг которых вращаются видимые планеты.
При распаде нейтрона образуются электроны и нейтрино, которые вращаются по часовой стрелке. Но если имеются «левозакрученные» частицы, должны быть и «правозакрученные». По мнению указанных ученых, это и есть антиматерия, которая может взаимодействовать с нашей родной материей только гравитационно.
Поэтому Зазеркалье и остается невидимым.
По примеру Кэрролла, профессор Фут развивает увлекательные возможности Зазеркалья: в этом мире существуют свои невидимые нам планеты. Фут полагает, что открытые космическими телескопами планеты других солнечных систем являются зеркальными, то есть построенными из антивещества.
Именно объекты из антиматерии в ответе за многие необъяснимые явления, перечень которых составили Фут и Митра.
Их вывод: НЛО сделаны из антивещества, «зеленые человечки» живут в Зазеркалье и заглядывают к нам по случаю, прорвавшись сквозь антибарьеры, а у Земли есть двойник – невидимая зеркальная Антиземля. Она занимает наше место в пространстве, время течет там параллельно нашему, и только иногда мы замечаем косвенные доказательства присутствия антиматерии – полтергейсты, барабашки и призраки.
www.news.ru
Глава третья. Ноев ковчег
Муравьи не прочь побаловаться. Остановившись перед товарищами, муравей поднимается, возможно выше, на всех шести ногах и начинает мелко дрожать. Один-два муравья приближаются к нему с раздвинутыми челюстями (мандибулами) и делают несколько угрожающих движений. Далее в игре остаются двое. Они начинают бегать друг за другом (инициатор обычно убегает), иногда устраивая короткие схватки. Потом – отпускают друг друга, и погоня продолжается. После окончания игры партнеры долго чистятся рядом.
А.Захаров
– Везучий ты! – радостно доложила Татьяна. – Полетишь спецрейсом. Прямо в Ташкент!
В самолет грузили какие-то железяки, ящики, бочки.
Технари потихоньку провели Женьку к стоянке. Штурман уместил мальчишку в крошечном пространстве, оставшемся в салоне после загрузки контейнеров. Было холодно, и Женьку укутали в тёплые одеяла. Через полчаса транспортный «Ил-18» вырулил на взлётную полосу. Согревшись под многослойным покрывалом, Женька уснул как убитый.
* * *
Во сне Женька видел верблюда.
Верблюд подмигнул и сам подставил седоку свою широкую спину. Женька взлетел пушинкой и удобно уселся между мягкими, обвисшими горбами.
Фотограф сделал снимок.
Вокруг верещали Женькины дружбаны, но верблюд не обращал на них никакого внимания. Он с необыкновенной важностью зашагал по улочкам Хивы, вышел на трассу и тут же оказался у КПП военного городка. К вящему Женькиному удивлению, городок был абсолютно пуст – ни солдат, ни офицеров, ни вертолётов. На хоздворе громоздились штабеля каких-то ящиков. Верблюд переступил через бетонный забор, и Женька увидел, что это совсем не ящики, а цинковые гробы. Они высились серой громадой посреди жёлтой пустыни, а по ним носились полчища рыжих муравьев. Из покосившегося сарая ползли по песку в сторону канала огромные белые амуры, но бетонное русло рукотворной речки было сухим, и рыбины рвали животы о камни, жадно хватая воздух пересохшими ртами.
Женьке смертельно захотелось пить.
Верблюд переступил через колючую ограду и оказался возле автомата с газированной водой. Женька протянул руку к холодной шипучке, но верблюд опередил его. Он прихватил стакан своими огромными губищами, жадно втянул в себя всю воду и выщерил в лицо Женьке огромные грязно-жёлтые зубищи.
* * *
Штурман разбудил Женьку, дал ему горячего чаю, бутерброд и спросил как бы невзначай:
– Так ты – Володи Андрианова сын?
Женька быстро сориентировался и кивнул головой:
– Ага.
– Батю любишь?
– Еще бы, – кивнул Женька.
– А что ж с ним не остался? За мамкой соскучился?
– Соскучился, – пробормотал Женька, и штурман, поглядев на него, искренне поверил в сказанное.
* * *
Самолёт неспешно пересекал пространство огромной страны.
Два раза садились на промежуточные аэродромы для подзагрузки, перекусывали, заправлялись. До места назначения добрались без приключений и приземлились на рассвете.
* * *
Однажды Женька, Ирина и отец уже были в Ташкенте.
Они приехали сюда за отцовскими документами по пути из Хивы в Нижневартовск.
Остановились на восьмом этаже высотной гостиницы «Узбекистан», в самом центре города. Оказалось, что в мире существуют туалеты с чистыми белыми унитазами и без запаха хлорки! В офицерской баньке-то Женька мылся регулярно, а вот ванную увидел впервые в больнице. Больничное корыто было серым и вонючим, а здесь – ванная сияла и пахла так же вкусно, как крошечные кусочки мыла на полке.
Официант вкатил в номер столик на колесиках, и Ирина запищала от восторга: серебристый горшок сиял как лампа Алладина, бутерброды с чёрной икрой и прочие закуски теснились вокруг ледяного «Мускатного». Чуть позже подоспела водочка и другие составляющие праздничного обеда, но Женька на еду внимания не обращал.
Его окружала сказочная роскошь! Золотые ручки на дверях и полированная мебель, ковры под ногами и кружевные покрывала на кроватях… Верхом потрясения стал для Женьки цветной телевизор. В первый вечер он, правда, не работал, но поутру его отремонтировали, и волшебный экран открыл для Женьки неведомый ранее мир.
* * *
Тем же утром они отправились гулять по Ташкенту.
Вначале отец повёл их в «яму», низкорослые глиняные лабиринты старого города. Завидев дымок над одним из строений, отец толкнул рукой деревянную дверь. В глубине маленького дворика несколько пожилых узбеков попивали чай и степенно беседовали. Появление новых гостей не произвело на них никакого впечатления.
На востоке не принято удивляться пришельцу.
Отец поздоровался с хозяином по-узбекски, и у того на лице засияла улыбка. Он мгновенно положил несколько подушек возле невысокого столика, на котором тут же появился красивый чайник и пиалы.
– А почему мы зашли именно сюда? – недоумевала Ирина.
– Маяк был, – усмехнулся отец, – если в шесть утра дымок над двором вьётся – значит, шашлык готов.
В чайнике побольше хозяин принес водку, на большом блюде – тёплые лепёшки и маленькие палочки, унизанные дымящейся бараниной. Перед Женькой хозяин положил свернутую в косичку вяленую дыню. Женька поблагодарил по-узбекски, и хозяин одобрительно погладил его по голове.
* * *
После завтрака пошли в центр.
По одну сторону большого проспекта высились красивые здания, украшенные каменным восточным орнаментом, магазины с невиданными доселе товарами, кинотеатр и ещё что-то очень красивое. По другую – стояли заборы, за которыми зияли проплешины пустырей.
Отец объяснил, что несколько лет тому назад случилось сильное землетрясение и что до сих пор Ташкент восстанавливается от страшных разрушений. Алайский базар Женьку не удивил, хотя по своим размерам и разнообразию товаров он был явно богаче Хивинского. Женьке понравился кинотеатр – экран там был в три раза больше, чем в армейском клубе, и кинофильм был классный, новый, без обрывов пленки и пропадания звука.
Хороший тогда день выдался в Ташкенте…
* * *
Квадратный троллейбус тащился к вокзалу, а Женька перебирал короткие мгновения счастья, словно чётки. Тёплые вещи он снял ещё в самолёте, но дневное солнце припекало. Женька обливался потом и вспоминал одноклассников – у них в это же время задница примерзала к позвоночнику!
Билетов в кассе не было никаких: ни в одном направлении, ни на один поезд. Никто не мог толком ответить – как доехать до Ургенча. Кто-то крикнул, что поезд до Бухары уже стоит на перроне, и Женька вместе с другими пассажирами ломанулся на посадку. Он протянул проводнику красную от стыда десятку и оказался в «битковом» общем вагоне. Поезд дернулся, тяжело вздохнул и заковылял по неровным стыкам в сторону бесконечной пустыни.
* * *
Кошмар среднеазиатской «железки» длился несколько дней. Грохочущие по раздолбанным стыкам вагоны болтало из стороны в сторону, сквозь выбитые стёкла и распахнутые настежь двери в коридоры врывались горячие дневные ветры, а ночью заползал лютый холод. Проводник исчез сразу после того, как поезд тронулся, и появлялся лишь когда на каком-нибудь полустанке в вагон забирались новые пассажиры. Время от времени туда же пытались впихнуть барана или козу. Начинался громкий скандал, быстро переходящий в мирный торг, и вскоре в Женькином вагоне путешествовало уже несколько блеющих безбилетников. Как оказалось впоследствии, поезд, в который Женька втиснулся, шел в Самарканд. И делал это доисторический монстр, дымящий угольным перегаром, – буквально, пешком. На всех полустанках люди бросались из вагонов с единственной целью – купить воду в привокзальном киоске. Женьку даже стошнило от мутноватого тёплого «Грушевого» лимонада, но до Самарканда он добрался живым. От Самарканда до Бухары путь был значительно короче, а уж в Бухаре Женьке просто повезло. Во-первых, ему удалось отыскать баню, где он с наслаждением содрал с себя пуд грязи, во-вторых, проводница пустила его в купейный вагон, где он благополучно провёл время до Ургенча, распивая чай с двумя умными дядьками – попутчиками.
* * *
Иракские археологи, производившие раскопки на территории, где находился древний Вавилон (примерно 75 км южнее Багдада), обнаружили храм, посвященный богине Иштар. Надписи, выполненные клинописью на 25 различных находках, указывают на то, что строительство храма относится к позднему вавилонскому периоду и осуществлено в годы правления царя Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.). Среди обнаруженных археологами артефактов наиболее уникальной является глиняная табличка с изображением женщины, кормящей грудью младенца. Иштар – великая вавилонская богиня любви и смерти, плотских утех и плодородия, дочь бога Ану или бога Сина. www.lenta.ru
– Ану?!
Совпадение было восхитительным!
В земной истории обнаружился родственник формисидая!
В походах по запретным каналам связи Ану настойчиво посылал сигналы землянам и пытался получить от них вразумительный ответ. Но вскоре стало понятно, что вся информация от Ану приходила к землянам в виде беспокойных зеркальных снов, где всё было перевёрнуто наоборот и представляло полную абракадабру! Просыпаясь, люди пугались, расстраивались тому, что не понимают происходящее с ними во сне. Отдельные экземпляры шевелили отростками неразвитой интуиции и даже пытались толковать увиденное, но остальные окружающие воспринимали их догадки, как нечто преступное и сжигали толкователей на огромных кострах. Большинство же человечков отправлялись в храмы и начинали молиться Богу. Там их успокаивали другие человечки и говорили, что «во снах они слышат голос дьявола!» Эти другие заставляли первых усердно искупать грехи, за что первые оставляли вторым немалые деньги.
В некоторых районах Земли к контактам с Ану относились значительно прагматичнее: полученную информацию превращали в некую тайну и окружали всевозможными обрядами и ритуалами. Но в результате, почему-то начинали убивать птиц, животных или соседей и предавать их всё тому же негасимому огнищу.
Вся эта круговерть, по земному летоисчислению, повторялась множество столетий, до тех пор, пока Ану не оказался во временном промежутке между двадцатым и двадцать первым веком.
Для начала, земляне додумались до передачи звуковых сигналов на расстояние!
Радио-волны врывались в голову Ану, а он пировал, впитывая в себя информацию!
Он научился прислушиваться к новостям и научным сообщениям, негласно присутствовал на всех научных форумах, был свидетелем самых секретных переговоров в лабораториях крупнейших научных центров, и просто – конкретных бесед не самых глупых жителей этой планеты.
Затем Ану проглотил сладкий пирог эпохи телевидения, ну, а затем, технократическая цивилизация землян изобрела для себя очередной костыль прогресса – компьютер!
Новому изобретению предназначалось заменить утерянные биологические способности к скоростным мегаисчислениям. У людей появился сказочный джинн, но он не захотел возвращаться в кувшин: вскоре компьютер превратился во всевластного монстра, подчинившего себе своих изобретателей. Особенно ярко это проявилось с появлением Интернета.
Форумы, чаты, сайты, серверы – в биополе Земли бушевало настоящее информационное пьянство! Мгновенный доступ друг к другу на любом расстоянии, возможность мгновенного получения информации, собранной в единой всемирной сети, невероятный круг общения приковывали пользователей Интернета к своему стулу крепче стальных цепей.
К своему огорчению, и с посетителями Интернета Ану не мог вступить в диалог – все его текстовые сигналы появлялись на мониторах в виде странных иероглифов, не подчиняющихся ни одному дешифратору.
В поисках выхода Ану попытался войти во временной отрезок второй половины двадцать первого века, но, к своему огорчению, натолкнулся на глухую стену кодов и паролей. Эпоха информационного коммунизма сменилась на Земле временем приватизации, и в двадцать первом веке бесплатный доступ к источникам информации был закрыт.
Ничего не оставалось делать, как возвращаться во времена пионеров Интернета и впитывать в себя всё, что только можно было узнать о людях, об этих странных существах из параллельного пространства.
Ану торопился: никто не знал точной даты Брачного Вылета, но было понятно, что решения своего Царица не изменит, и времени на счастливое одиночество оставалось всё меньше.
* * *
Астрономы обнаружили во Вселенной загадочные «темные силы», которые заставляют ее расширяться со всевозрастающей скоростью. Гоуппа ученых провела серию экспериментов в обсерватории Jodrell Bank в Великобритании. Они изучали лучи света, искривляющиеся на пути от далеких квазаров, и смогли подтвердить факт существования «темной энергии». Ученые знают, что объекты, составляющие около 90 % массы Вселенной, невозможно увидеть с помощью телескопов. Эти силы, как предполагают исследователи, заставляют галактики и звезды двигаться в разных направлениях. www.news.ru
* * *
– Значит, Бог, по-вашему, – это тьма? – донимал своего собеседника по душному купе потный толстяк, прихлёбывая чай из пиалы. – Достаточно безумная идея.
– В науке критерием значительного открытия служит степень его безумства, – отшутился худой, подтянутый очкарик. – Нет, не всякая безумная гипотеза оказывается гениальной. Как говаривал незабвенный капитан Врунгель, всякая селедка – рыба, но не всякая рыба – селедка.
– Врунгель? – обрадовался Женька. – Капитан корабля?
– Вот, и это поколение, которое должно подтвердить теорию Эверетта! – усмехнулся очкарик.
– А это что за теория? – поинтересовался его собеседник.
– В свое время работа молодого физика из Принстонского университета Хью Эверетта стала сенсацией. – наполнил и свою пиалу очкарик. – Название теории звучит так: «Формулировка квантовой механики посредством понятия "соответственное состояние"». Теория эта поныне остается самой радикальной гипотезой в науке, согласиться с которой боязно, но опровергнуть – не удается.
– В чем же суть этой гипотезы? – промокнул лысину полотенцем толстый.
– В классической механике считается, что события протекают независимо от наблюдателя, – оживился очкарик, – Эйнштейн в теории относительности внёс поправку на скорость наблюдателя. Эверетт пошел дальше. Хитрыми математическими исчислениями он доказывает, что наблюдение за любым объектом является взаимодействием, которое меняет состояние и объекта, и наблюдателя. То есть всё связано со всем, хотя связи могут быть разными. С этой точки зрения даже Бог, если он часть Вселенной, есть простой наблюдатель.
– Наблюдатель – и только? – недоверчиво посмотрел на очкарика толстый, – Значит, ждать от Бога помощи бессмысленно? Грустная теория…
– Революционная! Квантовая механика Эверетта переворачивает все представления о Вселенной, – с гордостью доложил очкарик. – У теории Эверетта больше оппонентов, чем союзников, но за 45 лет ошибку найти никому так и не удалось, – продолжил он. – Эту теорию анализировали такие киты науки, как де Витт, Пригожин, Шкловский, Гинзбург. Первыми рецензентами стали учитель Эверетта Джон Уилер и нобелевец Нильс Бор, и Уилер как-то поставил Эверетта в один ряд с Ньютоном и Эйнштейном.
– Но какое это имеет отношение к устройству Вселенной? – пропыхтел толстый.
– Самое непосредственное! – увлёчённо отвечал худой. – Одна из основных аксиом теории Эверетта – понятие ветвления, или расщепления, что происходит при взаимодействии наблюдателя и объекта. При каждом измерении Вселенная, как ни дико это звучит, разветвляется на ряд параллельных Вселенных. На этих развилках возникают новые двойники, новые Вселенные. Мир, по существу, – это каскад причинно-следственных цепочек, образующих множество эвереттовских Вселенных. Теория Эверетта объясняет неконтролируемый разброс результатов в ходе экспериментов всех без исключения физиков в мире. Она объясняет многие странные явления – от НЛО до призраков и всяческих полтергейстов. И самое загадочное, – здесь вам надо сосредоточиться, чтобы понять невозможное, – не только Будущее обладает вероятностью, но даже Прошлое!
– Призраки? – не смог сдержаться Женька.
– Замечательно! Не важно, по какому поводу вы, юноша, заинтересовались теорией Эверетта! – радостно потёр руки худой, – Теперь я уверен, что после просмотра мультфильма вы прочитаете учебник по квантовой механике.
– Да они, блин, азбуку выучить не могут! – пропыхтел толстый. – А где живёт этот самый Эверетт?
– К сожалению, Хью Эверетт повторил судьбу большинства земных гениев, умерших в безвестности. Не выдержав споров с оппонентами, он отошёл от работы над своей теорией. Трудился в Пентагоне в программе исследования новых видов ядерного оружия, потом ушел в бизнес, стал, по некоторым сведениям, мультимиллионером и умер в 52 года от сердечного приступа.
– Вот так и мы, – вытер лицо толстый, – умрём по пути к знанию! Давайте, что ли, хоть познакомимся. Меня зовут Тофик, Тофик Байрамов.
– А меня – Сергей Лесков, – чинно приподнялся очкарик. – А вас, юноша?
– А меня то, зачем? – не понял Женька, но на всякий случай добавил, – Женька. Лазарев Евгений.
* * *
С каждым человеческим поступком Вселенная раскалывается на дополнительные вселенные. Образовавшиеся в результате «множественные вселенные» содержат в себе – любой возможный выход. В каждый момент времени множество отдельных вселенных увеличивается в сторону бесконечности, подобно цепной реакции. И каждая вселенная содержит зеркальное отображение человека с уникальной – всякий раз иной – судьбой.
Хью Эверетт
* * *
Автобус Ургенч – Хива доставил Женьку до самых стен старого города. До военного городка Женька добрался на подвернувшейся хлебовозке.
Дежурный офицер на КПП проводил его удивленным взглядом, но на территорию части пропустил. Две обшарпанные курицы понеслись перед Женькой по асфальтовой дорожке прямо к штабу. На входе стоял какой-то «салабон».
– Стой! Куда прёшь? – салабон хотел схватить Женьку за шиворот, но Женька лихо перехватил его руку и заломил за спину «салаги».
– О, это что за диверсант? – Появившийся как из-под земли прапорщик Лялин радостно хлопнул Женьку по плечу, отодвинул часового в сторону: – Два наряда вне очереди, рядовой Лойко!
– За что? – потирал вывих рядовой.
– Разговорчики! – рявкнул Лялин. – За плохую боевую и физическую подготовку!
Лялин и Женька поднялись на второй этаж, прямо к кабинету полковника Сутина.
* * *
– Разрешите, товарищ полковник? – Лялин нырнул в глубину душной комнаты и закрыл за собой двери. Буквально через минуту он появился в дверном проёме и скомандовал Женьке:
– Заходи!
– Проходи, проходи, – привстал из-за стола отцовский товарищ и командир отряда, полковник Сутин. – Каким же это ветром тебя сюда занесло, Евгений Павлович?
– Разрешите доложить, товарищ полковник? – почти по-военному выпрямился Женька.
– Докладывай, – рассмеялся Сутин, но тут же состроил серьёзную мину на лице.
– Я привёз, – тут Женька замялся, но всё же нашёл нужные слова, – прах отца.
Женька достал короб из сумки и поставил его на пол.
– Так-так, – растерянно пробормотал полковник и скомандовал Лялину: – Ерёменко ко мне. И чаю!
Прапорщик выскользнул тихой тенью из кабинета. Чай принесли немедленно – на Востоке этот напиток всегда наготове. Сутин разлил чай в пиалы и стал расспрашивать Женьку о чём-то отстранённом от главной темы: о морозах в Сибири, о школе.
Только тут Женька сообразил, что, в связи с его появлением, у кого-то могут быть большие неприятности, и стал лихорадочно придумывать план спасения друзей-сослуживцев отца, побывавших в Нижневартовске.
Капитан Ерёменко заглянул в кабинет:
– Разрешите, товарищ полковник?
– Да-да, Андрей Николаевич, входите, – как-то совсем по-граждански пригласил капитана в кабинет полковник, и это не сулило ничего хорошего. – Вы доложили мне, что… Что всё сделано как положено.
– Так точно, – в полной растерянности развел руками Ерёменко, – всё сделали. – Взгляд его упал на коробку, и капитан понял суть происходящего.
– Отец хотел, – перехватил инициативу Женька, – он хотел, чтобы его здесь похоронили… Со всеми вместе.