Текст книги "Муравьиный Бог"

Автор книги: Игорь Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Игорь Яковлевич Афанасьев
Муравьиный Бог

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ. Курт Воннегут

 Курт Воннегут: «Все лидеры правящего сегодня миром режима – это пьяные шимпанзе»

14.06.2004 10:52

Много лет назад я был настолько невежественен, что полагал, будто со временем мы, американцы, обретём человеческий разум, а с ним и человеческое подобие, о чём мечтали так много замечательных людей моего поколения.

О такой Америке мы мечтали в годы Великой Депрессии, когда у нас не было ни хлеба, ни работы. За эту мечту мы умирали в годы Второй Мировой войны, когда весь мир оказался под угрозой.

Однако теперь я уже понимаю, что у нас не осталось нет ни единого шанса на наше человеческое становление и наше разумное бытие на земле, которая именуется "Америкой".

Человек – как алкоголик-шимпанзе: уже упившись вдрызг, остановиться не в состоянии. И так до той поры, пока полностью не лишится разума и не разнесёт всё вокруг вдребезги.

Прошедший эволюцию человек – шимпанзе-алкоголик.

Прорвавшийся к власти, становится жертвой страсти, именуемой "силой властелина". Он – алкоголик. Он– наркоман, которому необходимо теперь "колоться" по нескольку раз в день.

Власть – это коррупция. И абсолютная власть – это абсолютная коррупция. Все лидеры правящего сегодня миром режима – это пьяные шимпанзе.

Я что-то не то сказал? И мне грозит опасность быть обвинённым в "развале морали американской армии, которая сегодня являет чудеса геройства на Ближнем Востоке"? Pardon.

Но мораль этой армии, как и тела её солдат, давно уже разложились и кусками преподносятся в виде подарков богатым детям к Рождеству.

Когда вы доживёте до моих лет – если вы доживёте до моих лет, ибо мне 81, если вы, скажем, на протяжении всего этого долгого времени нормально размножались – то перед вами однажды встанут, ваши, уже средних к тому времени лет, дети, которые попробуют выяснить у вас "о чём это всё?", подразумевая жизнь.

У меня семеро детей. Четверо их них – приёмные. Я опередил моего биологического сына Марка с этим вопросом. (Марк – детский врач и автор мемуаров "Eden Express"). Так вот доктор Воннегут ответил своему, уже спотыкающемуся на каждом шагу и слове, отцу: "Я думаю, что мы здесь собрались на этой для того, чтобы помочь друг другу пройти всё это с наименьшей болью… Как бы это "это" не называлось".

Это – то, что сказал мне доктор Воннегут. Передаю это вам. Запишите. Повесьте на стене. Занесите в память вашего компьютера. Повторяйте по возможности чаще.

Это почти также хорошо сказано, как "относитесь к другим так же, как вам бы хотелось, чтобы другие относились к вам".

Многие думают, что эти слова принадлежат Христу. На самом деле это сказано Конфуцием, за 500 лет до появления на свет одного одного из высочайших гениев человечности по имени Иисус Христос.

И Конфуций, и Христос, и мой сын доктор Марк уже сказали о том, что надо вести себя по-человечески. Для того, чтобы мир земли стал менее болезненным местом для существования в нём.

Юджин Виктор Дебс – ещё один из моих любимых героев. Юджин Дебс умер в 1926 году, когда мне было всего 4 года. За пожизненно заключённого в тюрьму Юджина Дебса, главу Социалистической партии США, проголосовали 900000 американцев (6 %), проигнорировав последствия подобного демарша против власти в таком смертоносном году, каким для американского населения был год 1912. Вот что говорил Юджин Дебс, баллотируясь от Социалистической партии в 4-ый или 5-ый раз:

"До той поры, пока существует "нижний класс", я – один из них,

До той поры, пока существует криминал, я – замешан в преступлении,

До той поры, пока хоть одна душа заключена в тюрьму – я не свободен."

Что это вас всё время тошнит от слова "социализм"? Вам что, не нравятся государственное обеспечение школ? Или, может, вас раздражает бесплатное медицинское обслуживание для всех? А как по поводу проповеди Христа на Горе – Вам что, не нравится то, что он благословил "программу земного счастья"?

"…Благословенны смирившие гордыню, ибо они – наследники Земли, благословенны сострадающие врагу своему, ибо им даровано великое сострадание, благословенны защитники мира на Земле, ибо они – дети Бога…"

Не лезет в республиканскую платформу? Не совсем то, о чём мечтают Рамсфельд и Чейни?

На место чёрной дыры в нашей Конституции обычно сажают Президента. Сегодня только кретин хочет сесть на это место. Только полный идиот, сидя на этом месте, может утверждать, что "он – человек".

Какое же это должно быть предательское, лживое и жадное до наркотических допингов шимпанзе!

…Я родился человеком в 1922 году (AD – после Рождества Христа). Что на самом деле означает "AD"?

AD – это МЕМОРИАЛ заключённому в лечебницу для безумных.

Это – ПАМЯТНИК Ему, в виде Креста, к которому приколочено гвоздями Его, и без того смертное тело.

Это – Памятник, установленный на горе и в вертикальном положении для того, чтобы быть уверенными, что каждый мало-рослый сможет увидеть Его, корчившееся в страшной смертной агонии, тело, приколоченное к знаменитому с той поры деревянному Кресту.

Можете представить себе того, кто задумал и провёл в исполнение эту операцию по отношению к своему соседу? К своему соотечественнику? Никаких проблем! Это – ЗРЕЛИЩЕ, РАЗВЛЕЧЕНИЕ. Необходимое особенно, когда нет хлеба.

Спросите католика Мэла Гибсона, который только что сделал себе миллионное состояние, развлекая зрителей пытками Христа на протяжении 2-х часов своего фильма…

Имеет ли какое-либо значение то о чём Христос говорил ДО или ВО ВРЕМЯ пыток? Да никакого! "Смотрите! Он ещё жив?!"

Следующий фильм Гибсона должен называться " Имитация Лжи".

Шоу. Шоу-бизнес. Прибыль.

«История человечества в действительности ничто иное, как регистрация преступлений, подлости и неудач»

(Британский историк Эдвард Гиббон; 1737–1794 AD)

«У нас в действительности никаких философских проблем больше нет, за исключением проблемы самоубийств»

(Альберт Камю, 1957; речь при вручении ему Нобелевской Премии)

«Моби Дик», « Гекльберри Финн», « Илиада», «Одиссея», Преступление и наказание", Библия и Устав Спецназа под названием « Light Brigades».

Не о том ли вся наша великая литература как повествование о том «как неприятно быть человеком»?

Но хочу сказать и в защиту человечества: неважно в какую эру истории (включая Сады Эдема), мы же попадаем сюда каким-то образом всё же! Но, когда начинается обучение сумасшедшим играм, преподнесённым нам в форме "образования", мы учимся принимать в них участие, абсолютно убеждённые в том, что мы-то (в отличие от предков) уже НЕ сумасшедшие.

Первая и основная игра, которая досталась нам от мартышкиных времён – это ЛЮБОВЬ и НЕНАВИСТЬ.

Следующие идут автомобили и кредитные карты, гольф, либерализм или консерватизм и женский бокс.

Однако, безумнее гольфа может быть только современная американская политика.

Жизненный закон Америки: ты обязан определиться – быть тебе либералом или консерватором.

Если испытываете затруднения, я могу вам помочь:

ЕСЛИ ты хочешь отобрать у меня оружие,

ЕСЛИ ты готов прервать жизнь зародыша человека (сделать аборт),

ЕСЛИ ты хочешь узаконить замужества лесбиянок и женитьбы гомосексуалистов и ЕСЛИ ты выступаешь за то, чтобы у них был полный набор необходимых для семейного хозяйства предметов,

ЕСЛИ ты – за бедных, то ты – ЛИБЕРАЛ.

Если же ты – против всего перечисленного и любишь богатых, ты – КОНСЕРВАТОР.

Что может быть проще? Не понимаете почему Буш ненавидит арабов?

Тоже очень просто: арабы выдумали алгебру. Они также придумали нумерологию, включая символ "zero" (или "ничто"). Вы думаете, что арабы – кретины? Грязные, отставшие от цивилизации, кретины? Советую попробовать арифметическое деление по старо-римской нумерологии.

Если не ошибаюсь, то мы сегодня – в бизнесе по внедрению Демократии в толстолобые и примитивные нации, не так ли? Советую поинтересоваться первооткрывателями Америки, европейцами, которые освобождали неожиданно возникших на их пути к открытиям индейцев от проблем их существования на земле.

Как же они были неблагодарны нам, эти "Native Americans"!

А как неблагодарен нам сегодня народ Ирака?

Однако слава вождям демократии!

Хотя и они имеют сегодня такое же отношение к демократии, какое имели первооткрыватели Америки к христианству.

На тот случай, если вы ещё не заметили, что вожди ваши уже полностью очистили вашу Государственную Казну… (Кстати, с момента её создания в 1913 году, эта Казна вам, как народу Америки, никогда и не принадлежала, несмотря на то, что там копились ежегодно выплачиваемые вами налоги. А принадлежала она (в полном для вас секрете) ЧАСТНЫМ банкам Ротшильда, Рокфеллера и Моргана)… так если вы ещё не заметили, что её, этой вашей Казны, больше нет, и ваши вожди, объявив "войну с терроризмом" очистили её для вашей же сохранности, то я считаю своим долгом вас об этом оповестить.

Ибо следующие два поколения американцев получают в наследство от вождей долг, который никакая демократия им не спишет. Никто даже не пикнул по этому поводу. И это потому, что все провода соединяющие народ Америки с его Конституцией, своевременно обрезаны.

Нет связи ни с Конгрессом, ни с Сенатом, ни с Федеральным Бюро Расследований. Нет больше прессы: пресса «уложена в кровать» и на конституционной Декларации "We The People" стоит жирное грязное пятно.

Насколько вы верите мне зависит от того, как часто вы жуёте жвачку телевизионных новостей.

Теперь я вам скажу о том, что давно уже стало истиной: мы (Америка) наркоманы нефти. И, воспитанные на отрицании неприятной для нас реальности, не предчувствуем обрыва над пропастью.

Наши вожди, давным-давно замаранные во всех возможных кровавых преступлениях в поисках допинга, не в состоянии остановиться. И так как допинг американского наркомана это – нефть, то убивают каждую старуху на улице, в кошельке которой могут оказаться ещё $5, которые могут пригодиться в дальнейшем, на то время, когда наркотик будет на исходе.

Курт Воннегут

"In These Times”, 10 мая 2004 года

Глава первая. Hymenoptera formicidae

Муравьи (Formicidae), семейство перепончатокрылых насекомых из подотряда жалоносных (Aculeata), некрупные насекомые с довольно тонким брюшком, прикрепляющимся к груди с помощью тонкого стебелька; крылья с неполным жилкованием, легко отваливаются; челюсти крупные, выдаются вперед. Живут обществами, состоящими из самцов, рабочих (недоразвитых самок) и самок. Кроме того, существуют еще солдаты, отличающиеся крупными размерами, большою головой и сильными челюстями.

А.Захаров

Расплавленная лепёшка солнца сползла с голубой тюбетейки минарета, и протяжный крик муэдзина трижды возвестил обитателям Хивы о времени вечерней молитвы.

По кривым улочкам и переулкам глиняного города потянулись к мечети седобородые старики в полосатых халатах. В тот же час свора неумытых мальчишек навалилась на автомат с газированной водой, призраком цивилизации застывший у тысячелетней стены бывшего медресе. Под ударами кулаков и пяток малолетних басмачей автомат гулко охал и с ненавистью плевался теплой газировкой в грязный стакан. Джигиты постарше умудрялись проглатывать по два гранчака в один присест, а худосочная мелкота нетерпеливо верещала в ожидании своей очереди.

Женька проскользнул сквозь заросли мускулистых ног и изготовился к броску. Ладонь его качнулась в сторону стакана, словно голова кобры, но тут же чей-то крепкий удар навсегда похоронил надежду слабых на заветный глоток шипучки – автомат издал предсмертный стон и прекратил раздачу бесплатных напитков.

Из-за толстенных стен медресе, а ныне – гостиницы «Интурист», появилась разъярённая рожа Антона, технического «бога» туркомплекса. Слесарь-механик, дворник-сторож, пьяница-забулдыга

Антон давно пытался отловить кого-либо из налётчиков, но его война с бандой мальчишек была безнадежной, как все войны пустыни, – мобильные варвары мгновенно рассыпались по белокаменной площади и с расстояния недосягаемости впитывали в себя очередной урок ненормативной русской лексики.

– Что он говорит про ишака? – обратился к Женьке за консультацией по русскому языку самый старший из пацанов – узбеков.

– Он говорит, что ишак – твой папа, – честно перевёл Женька, за что получил в ответ увесистый подзатыльник и навсегда отказался от должности толмача.

Слесарь-механик выплеснул остатки ненависти в мировое пространство и гордо удалился, расталкивая плечом перепуганных туристов.

Полную невозмутимость сохранял только старый верблюд.

Верблюду было столько же лет, сколько и Хиве – Женька, во всяком случае, думал именно так. С раннего утра до позднего вечера доисторический гигант лежал у входа в «Интурист», неподвижно уставившись в знойное марево мирской суеты. Его философическое времяпровождение нарушалось громовыми призывами хозяина-фотографа к постояльцам глинобитного приюта:

– Неповторимая фотография с экзотическим животным! Уникальные кадры на память о незабываемом путешествии по востоку…

Сильно подвыпившие шахтеры из Украины и возбуждённые новыми знакомствами ярославские ткачихи по-очереди устраивались между обвисшими горбами «экзотического животного», исполин медленно, с достоинством, поднимался во весь свой недюжинный рост и демонстративно поворачивал морду в сторону треногой камеры.

Верблюд был мудрым и давно уже усвоил азы математики.

После первого щелчка фотоаппарата он переступал с ноги на ногу и менял ракурс, после второго – немедленно опускался на колени и с презрением стряхивал с себя очередного жокея. Процедуру эту он повторял спокойно и равномерно, не меняя ни ритма, ни ритуала действия. Любые дополнения в его работе были исключены.

– Прокатимся на «корабле пустыни»! – проявил прыть крепкий чернобровый парнишка.

Фотограф криво усмехнулся: – Три рубля! Но деньги – вперёд!

– Понятное дело! – хохотнул новоявленный джигит и небрежно протянул фотографу смятую пятёрку. – Сдачи не надо! – он лихо подбоченился и двинул верблюда пятками по рёбрам.

Толстогубая пасть гордого животного мгновенно ощерилась огромными жёлтыми зубами, верблюд сложил пополам длинную шею и постарался укусить нахала за ногу. Товарищ чернобрового попытался прийти на помощь наезднику и потянул верблюда за повод, но тут же отскочил в сторону, ибо бактриан высказал явное намерение откусить ему голову.

– У нас, на востоке, – заметил фотограф пряча деньги в карман, – стариков принято уважать!

Под хохот ткачих и улюлюканье мальчишек шахтёры ретировались с поля боя в спасительную прохладу медресе, где их ожидала тёплая водка, горячий чай и не менее горячие поклонницы украинского козачества.

Верблюд презрительно ухмыльнулся и улёгся на своё законное место.

Мальчишки шумно комментировали происшествие по-узбецки и Женька старался не отставать от сотоварищей. Язык коренного населения Женька освоил в первый же год переезда. Узбекский вошел в него так же легко, как впитывалась в черную шевелюру мелкая рыжая пыль и крупный золотистый песок – из этих двух субстанций состоял весь окружающий мир. К тому же, уже во второй год после приезда, Женьке сделали операцию по поводу фимоза, после чего отец посмотрел на забинтованную мужскую гордость сына и сказал: – Ну, теперь ты – настоящий узбек!

* * *

Горластая компания поднялась на крышу старого базара и в руках у Женьки мелькнула колода карт. Женька обладал феноменальной памятью, и обыграть его в «дурака» удавалось не многим. К тому же, солдатик – первогодок научил его слегка «передёргивать» картишки, что сделало Женьку непобедимой звездой уличных турниров. Где-то вдали раздался ритмичный грохот двигателей и мальчишки, задрав головы, уставились в вечернее небо. Четыре огромных вертолёта степенно проплыли над Хивой, почти коснувшись верхушки минарета.

– Из Афгана идут, – мудро заметил самый старший по-русски.

– На ремонт. – согласился Женька.

– Откуда знаешь? – прищурился старший. – Может, гробы везут.

– Нет, – уверенно возразил Женька, – гробы на прошлой неделе привезли. На МИ – 6. А это – «восьмёрки».

Женька собрал карты и призовую мелочь, и заторопился домой.

На видавшем виды «Туристе» он покатил вдоль полноводного канала к военному городку. Женька с трудом доставал до педалей «взрослого» велосипеда и потому практически не садился в седло. Так и пританцовывал от Хивы до КПП.

* * *

В военном городке пыли было не меньше, чем на глиняных крышах Хивы, но там, к несчастью, была ещё и школа, и дом, и все неприятности, связанные с этими заведениями. Пространство этой географической точки Земли ограничивалось железобетонным забором с густой щетиной колючей проволоки. За неприступной изгородью высился штаб лётного отряда – он же клуб. Рядом, на полках гарнизонного магазина, наперегонки со сливочными «тянучками» таяло хозяйственное мыло. Дальше по периметру выстроились казармы рядового состава и жилые блоки офицерских семей. Остальной мир состоял из огромных ангаров и открытых площадок с чёрно-зелёными вертолетами.

Женька гордо проехал мимо часового, остановился в тени отцовского вертолета и потрогал горячую выпуклость «Ми-8». Дремлющий «борт № 71» стоял, развесив четыре лопасти винта, словно ишак уши. Женька закрыл глаза и отчётливо представил себе, как отец надевает шлемофон с наушниками. – «Гюрза! Гюрза!», – услышал он голос руководителя полётов, – «Наливай»!

– «Гюрза пошёл», – отпустил традиционную шутку отец и – «борт № 71» превратился в свирепого дракона изрыгающего грохот и дым.

Женька представил себе, как однажды, очень скоро, он окажется в кресле пилота и ответит небрежно: – «Гюрза пошёл!»

Он открыл глаза и вернулся в реальность. Женька проехался по пыльной «стометровке» и припарковался у входа в жилблок.

Отец заступал на ночную службу. Он тщательно брился поглядывая в круглое зеркало, висевшее над эмалированным тазиком.

– Женечка, – запричитала мать, – ну, разве можно так? Ночь на дворе, я волнуюсь!

– Да, всё, мам, – буркнул Женька, – я дома.

– Слава Господу нашему, – вздохнула мать, – пусть хранит тебя от всяких напастей.

– Бога нет, – ехидно заметил Женька и увидел, как одобрительно усмехнулся отец, – нас так в школе учат!

– Не говори так, сынок, – горько свела брови мама, – в школе вас хорошему учат, но ты так не говори. Святой Дух – он всё слышит!

– Берегись не Духа Святого, а «духа» со «стингером» в руках! – ополоснул бритву в тазике отец и строго добавил: – Чтобы через двадцать минут был в кровати!

Женька шмыгнул носом, скинул с себя рубашку, и стал быстро уминать тёплую курицу с рисом.

Отец натянул гимнастёрку, поправил ремень и окинул взглядом квартиру.

– Это что ещё за бардак? – поднял он со стула брошенную Женькой одёжку.

Пачка сигарет «Marlboro» выскользнула из нагрудного кармана рубашки и шлёпнулась на пол. Женька с ужасом увидел, как отец наклонился, поднял пачку, посмотрел на сына и молча стал растёгивать ремень.

– Не надо, Павел, – бросилась мать на выручку сыну, – грех это – бить ребёнка!

– Да отвяжись ты со своими проповедями! – рявкнул отец и оттолкнул мать в сторону.

Этого мгновения Женьке хватило, чтобы нырнуть в темноту быстро упавшей на землю среднеазиатской ночи. Вслед ему неслись отзвуки родительской ссоры, но Женька понимал, что от жестокого наказания его теперь может спасти только время.

* * *

Солдат-часовой у второго КПП приветливо махнул Женьке рукой и поинтересовался:

– Что, опять взыскание?

– Ага, – тяжело вздохнул Женька и присел у бетонной стены, прямо на тёплую землю. – Я посижу тут.

– Посиди, – согласился часовой, – всё равно – своё получишь. Чего натворил?

– Да, так, – отмахнулся Женька, – ерунда.

– Что ж ты на ерунде горишь? – усмехнулся часовой. – Падать, так с арабского коня! «Дурь» есть?

– Имеется, – шмыгнул носом Женька и выудил из кармана брюк пакетик с «травкой».

– Я потом рассчитаюсь, – радостно пообещал часовой и быстро свернул себе «косяк». – Ты молодец, недорого торгуешь. А то, этот хер с хлебовозки, задолбал своими ценами! И такое дерьмо возит…

– У меня товар правильный, – сплюнул Женька, – надёжный. Сладковатый запах «травки» завис в неподвижной ночи.

– Ты сам – то, не балуешься? – строго поинтересовался часовой.

– Нет, – покачал головой Женька, – батя убьёт.

– И правильно, – тяжело вздохнул часовой, – это у нас – лекарство от тоски. А тебе привыкать не стоит… Ты же летать хочешь, как батя?

– Ага, – кивнул Женька.

– Ты на батю не обижайся, – расслабленно улыбнулся часовой, – его люди уважают. Он настоящий мужик. И пилот классный. Говорят, он с нашим «полканом» ещё в Камбодже начинал. Наверняка, и ещё где-то воевал.

– В Анголе, – гордо произнёс Женька, – и в Эфиопии.

– Да что ты? – изумился часовой. – Ты то, откуда знаешь? Это же военная тайна.

– У него медалей и орденов – полный футляр от бинокля. – вздохнул Женька. – И листы наградные. А его сюда списали…

– Так, говорят, на время, – присел рядом с Женькой часовой, – сам понимаешь, в плену был.

– Научили америкосы пуштунов «стингерами» шуровать, – повторил горькую отцовскую фразу Женька, – вот они его и достали. Знаешь, сколько они выкупа за батю взяли?

– Сколько? – сосредоточился часовой.

– Двадцать ящиков «калашей» и трёхосный «Урал».

– Солидно, – покачал головой часовой, – а потом, всё-таки, в тыл.

– Хватит с него, – вспомнил и мамину фразу Женька, – навоевался.

– Тоже правильно, – ухмыльнулся часовой, – теперь твоя очередь. Домой он вернулся поздно

Пока Женька мыл ноги, мама долго и сумбурно читала нотации.

– Как ты можешь, сынок? Курить – не людское дело! Один только Дьявол дым извергает из пасти своей! Вот он тебя и учит своим замашкам. Помолись, сынок, прошу тебя, и никогда больше не кури, и не бери чужого! И не вздумай меня обманывать, не гневи Господа!

– Не буду, – соврал не моргнув Женька и ничего с ним Господь не сделал.

* * *

«У Адама, жившего всего девятьсот тридцать лет, родился сын, Сиф, когда Адаму было двести тридцать лет. Сифу было двести пять лет, когда у него родился Энос, который, достигнув девятисот пятилетнего возраста, передал сыну своему Кайну, родившемуся у него, когда ему было около ста девяноста лет, заботу о правлении. Он прожил девятьсот двенадцать лет. Кайн же прожил девятьсот десять лет и на сто семидесятом году своем получил сына Маллаиила. Этот последний умер, прожив восемьсот девяносто пять лет, и оставил после себя сына Иареда, который родился у него, когда ему было сто шестьдесят пять лет».

Иосиф Флавий

Так и не одолев до конца список умопомрачительных дат жизни библейских персонажей, Ану расслабился и вернулся из информационного поля в свою биологическую структуру. Следующий выход в ноосферу он решил посвятить какой-нибудь легкомысленной музыке – иначе можно было двинуться мозгами. Манускрипты Флавия поддавались пониманию с трудом. Нагромождение непривычных имен, событий, невероятная плотность информации заставляли мозг Ану работать с огромным напряжением.

Напрашивалась пауза.

К тому же, нужно было спешить на заседание Совета Мегалополиса. Почему уважаемое собрание проводилось в Центральном отсеке, Ану никак не мог взять в толк – все и так отлично могли пообщаться между собой на расстоянии. Нет, нужно было грести колченогими лапами по узким коридорам и смотреть в оба, чтобы не зацепить усами какого-нибудь придурковатого солдата, который, кстати, мог тут же и укусить тебя пребольно.

Ану не любил толпу и суету – он любил уединение. Путешествия в ноосфере требовали огромной сосредоточенности и концентрации энергии, и любой посторонний раздражитель возвращал его с половины пути в тёмные коридоры реальности. Из своего одиночества он мог совершать свободные полеты к чужим, подчас совершенно непонятным для него мирам, и к родному Формосу, куда отправлялся каждый раз, когда чувствовал, что его духовные силы нуждаются в подпитке. Не беда, что в реальном времени Формос прекратил своё существование миллионы лет тому назад. Галактическая память сохранила в неприкосновенности всю информацию об этой разноцветной планете: малиновые леса, сочную красную траву, фиолетовые реки, тени стройных изумрудных женщин и силуэты оливковых мужчин.

Нынешним наследникам цивилизации Формоса досталась весьма невзрачная физическая оболочка. Её выбор был вызван объективными причинами: так было легче бороться с трудностями жизни на новой планете обитания.

Интуитивитам выход во Внешнее пространство был категорически запрещен. Они считались неприкосновенным интеллектуальным запасом космической колонии. В случае войны или другой опасности им, по Уставу, было предписано немедленно регенерировать по скоростным каналам на запасные базы.

Привилегию Интуитивита Ану получил уже во втором цикле своей жизни за теорию Временного Сдвига.

Дрожащим от волнения сигналом он изложил свои мысли уважаемым членам Совета Мегалополиса:

– В календаре формисидаев все периоды можно разделить без остатка на кратные числа: 2, 6, 12 и так далее. Час – это шестьдесят минут, день состоит из шестидесяти часов, неделя – из шести дней, месяц – из двадцати четырех дней. Обратите внимание:

закономерность и логичность нашего летоисчисления нарушается на уровне года. Первый год двенадцатилетнего цикла состоит из тридцати одного месяца, второй – из двадцати восьми, а в каждом четвертом цикле – год складывается уже из двадцати девяти месяцев! Затем возникает, вроде бы, последовательное чередование цифр – тридцать один и тридцать, но в седьмом и восьмом году вновь наступает сбой – оба года имеют по тридцати одному месяцу! Откуда такая нелогичность? Каким образом в нашей строгой системе мог возникнуть столь иррациональный сбой? Отвечаю! Наша далекая родина каким-то образом была связана с историей этой гигантской глыбы по имени Земля! Именно в информационных пластах этой планеты я обнаружил факты вопиющего вмешательства землян в строгие математические законы Вселенной. На уровне земных месяцев у них существует точно такая же нелогичная последовательность цифр! Некий римский император Август не захотел мириться с тем, что месяц, названный в его честь, короче на один день, чем месяц, названный в честь императора Юлия! И услужливые астрологи перемешали все расчеты в угоду правителю. Угодливые болваны перепутали и основную точку отсчёта времени на этой планете! Они сдвинули на порядок весь космический календарь! Наш обыкновенный цикл – двенадцать лет, они приравняли к одному земному году! Сроки нашей жизни выглядят в двенадцать раз меньше, чем сроки жизни жителей этой планеты. Мы живем, в среднем, шесть циклов, они живут, в среднем, 72 года! Если понять, что только в этом отличие наших временных рамок, то становится понятно, что наши Законы Относительного Времени действительны и для планеты Земля.

Его пылкие речи вызвали одобрительное подрагивание пространства, Ану немедленно перевели из обычной школы в закрытый колледж для интуитивитов, где он вот уже около года выискивал новые доказательства своего предположения.

Теперь Ану разбирался в невообразимых сроках жизни персонажей из сочинений Иосифа Флавия. Разделённые на двенадцать, эти цифры

давали результат, соответствующий длительности жизни землян. И здесь кто-то совершил произвольную ошибку в точке отсчёта! Все причины и следствия происходящего автор списывал на Бога, и это вызывало у Ану усмешку: он-то знал, что Бог – условный термин информационного центра Вселенной.

* * *

В раздумьях и поиске ответов на бездну вопросов Ану встретил приход Третьего Цикла своей жизни. После этой даты считалось неприличным метаться среди предположений и догадок. Нужно было определяться в степени полезности обществу, и если ты не развивал устойчивых теорий, то должен был готовиться к церемонии Брачного Вылета.

Этот акт совершался в расцвете физических кондиций формисидаев. Никаких случайностей не могло быть в обществе, ведущем столь неравную борьбу с окружающей средой. Только последовательная селекция и выведение крепкого потомства могли обеспечить выживаемость Мегалополиса. Порядок и дисциплину гарантировало полное отсутствие сексуальных контактов между мужскими кельями и дворцами Цариц. Это исключало возникновение конфликтов. Любовные драмы, трагедии остывших чувств, ревность и, как следствие, раздоры внутри общества были невозможны. Разнополые особи общались друг с другом на уровне грёз и фантазий, и виртуальная любовь становилась реальностью только в день Брачного Вылета. Пары, ощутившие родство душ и тел на уровне воображения, получали допуск друг к другу и могли совершить захватывающее путешествие во Внешнее пространство.

Для большинства формисидаев Брачный Вылет был высшей целью жизни – и её финалом.

Сразу после возвращения из брачного путешествия Царицы спешили в лабораторию, чтобы убедиться в состоявшемся зачатии, а мужчины, вкусившие счастье любви, немедленно отправлялись на добровольную эвтаназию.

Закон исключал возможность создания семейных кланов.

Продолжатели рода уходили в астральную паузу добровольно и организованно – они спешили занять очередь в новое пришествие.

Плоды любви помещались в соответствующие хранилища и, в зависимости от вида питания, превращались в Цариц, воинов или безмолвных слепых рабочих. От воинской повинности освобождались те, кто проявлял способности Интуитивитов или Прагматиков. В диалогах этих двух групп рождались рекомендации Совету Мегалополиса по дальнейшему развитию формисидаев, и действующая Царица принимала решения, прислушиваясь к этим советам. Абсолютная власть регулировалась планомерной ротацией – новые царские особи, по завершению своего формирования, получали назначение в точку строительства нового очага культуры формисидаев. Медленно, но последовательно новые колонии осваивали пространства негостеприимной планеты.

Формисидаи оказались на Земле по собственной глупости. Заносчивые Прагматы рассчитали время столкновения Формоса с Большим Астероидом с предельной точностью и готовили планомерную эвакуацию на соседнюю планету Алию. Интуитивиты пытались внести коррективы в сухие формулы, утверждая, что не все линейные математические расчёты верны для изгибов Космоса. К несчастью, они оказались правы. Случилось непредвиденное. Под воздействием Чёрных дыр астероидный поток изменил своё направление и обрушился на Алию ещё до Формоса!

Отступать было некуда.

Запланированная эвакуация провалилась и лишь незначительная часть популяции формисидаев рискнула регенерировать на планету-гигант из параллельного пространства.

В новом физическом обличии им не всегда удавалось сохранить традиции, соблюдавшиеся веками на их космической родине. Тем интереснее было Ану вглядываться в многомерные картины древних информаций, где красно-синие пращуры дымили длинными сигарами в уютных пабах, попивали пиво и галдели о чём-то очень важном. Иногда они дружно месили поляны на футбольных полях или молотили друг друга боксёрскими перчатками по роже. Остальное время они посвящали дебатам в парламенте, скачкам и биржевым спекуляциям.