Текст книги "«Новый завет»"

Автор книги: Игорь Мельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Но всё-таки, чему дивился народ? И это удивление очень разозлило Иисуса. Он опять «показал лицо».

«Кто не со Мною, тот против Меня…

Если кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем…

Порождения ехиднины! Как вы можете говорить доброе, будучи злы?..»

Но это ещё не всё – о разозлённом Иисусе. Во время этой пламенной речи к дому, в котором всё происходило, подошла «Мать Его» и «братья Его». «И хотели говорить с ним».

Стоп. Что происходит?

Оказывается, Мария после Иисуса продолжала рожать – и уже не от Духа Святого. Нарожала мальчиков. Семья жила себе, никого не трогала. Иисус ушёл в Иудею, потом вернулся, но не в Назарет.

К матери он не наведался, братьям гостинцев не принёс (хотя братья уже взрослые, как я понимаю).

И тут приходят удивлённые люди и говорят: пани Мария, там ваш сын такие номера в Капернауме показывает!

Она взяла сыновей (на всякий случай) и пошла в Капернаум – к дому, где вещал Иисус. «Поговорить».

Звучит банально, но его просто посчитали сумасшедшим. И мать с братьями пришли взять больного «на поруки», а то фарисеи уже убить его решили.

И вот, Иисусу шепнули на ушко:

– Там твоя мать и твои братья стоят.

– Какие такие «мать и братья»? Не знаю никаких «мать и братья». Вот, – он показал на румяных апостолов, – мои «мать и братья», понятно?

Все всё поняли. Божья матерь и братья поплелись домой.

Ещё раз: он сказал ЭТО в глаза родной матери – женщине, которой поклоняется большая часть христианского мира. Женщине, которую чтут мусульмане.

Хороший мальчик. Настоящий сын.

Как только родственники с позором удалились, Иисус сел в лодочку и начал толкать оттуда новую речь перед народом, который собрался на берегу. Рассказал им притчу про сеятеля и зерно. Все эту байку знают.

Интересна реакция апостолов. Они спросили прямо: зачем ты народ грузишь этими притчами? Они и так не понимают, когда ты говоришь даже без метафор.

Его ответ многого стоит.

– Я потому рассказываю притчи этим людям, дорогие мои ученики, что вам дано знать тайны Царства Небесного, а им не дано.

Очень хорошо. Ответ, как говорится, на пятёрку с плюсом. Если им не дано, то зачем вообще рот открывать? Тем более – притчами. После этого он рассказал ещё три притчи – одна другой краше.

Все притчи были на сельскохозяйственную тему и касались земледелия на Ближнем Востоке. И говорил притчами весь вечер. И спросил, наконец, у апостолов:

– Вам всё понятно?

– Конечно! Что за вопрос.

После вечера притч Иисус пришёл в Назарет. И стал проповедовать в синагоге. И началось.

– Это же Иисус, сын Иосифа плотника и Марии! Смотри-ка, вот его братья с нами, Иаков, Иосий, Симон и Иуда, а вот и его сёстры. И все нормальные люди вроде бы. А этот…

«И соблазнялись о нём». Что бы это значило?

Да, теперь мы знаем, что братьев было четверо. Знаем их имена. И ещё знаем, что были сёстры. Иосиф был крепкий мужичок.

Земляки с сомнением отнеслись к новой ипостаси старшего сына Марии. И поэтому Христос не смог сотворить в Назарете ни одного, даже самого завалящего чуда. Именно тогда он сказал знаменитую фразу:

– Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем.

Мы эту фразу часто искажаем и говорим: «нет пророка в своём отечестве». Вроде бы похоже, но это – совсем не то.

В нашем варианте подразумевается, что если вы гений, то вас может признать весь мир, но дома всё равно посчитают идиотом.

Смысл оригинальной фразы иной: пророка чтут везде, но только не дома.

А ведь, это не так: пророков метелили всю дорогу – и дома, и на чужбине. И старались в любом населённом пункте побыстрее пустить им кровь. Поэтому мы её переиначили.

С Иоанном приключилась неприятная история – его убили. Нехорошо убили – отрезали голову.

История эта очень романтична. Ирод «четвертовластник» запутался в любовных делах – он закрутил роман с женой своего брата Филиппа, которую звали Иродиада.

Судя по имени, они и без Филиппа были не чужими друг другу. А тут ещё Иоанн масла в огонь добавил: нельзя тебе, царь, любовь с ней крутить! Ирод очень переживал по этому поводу. Но в дело вмешалась дочь Иродиады.

Она исполнила эротический танец перед придворными – зрители были в экстазе. За это Ирод пообещал исполнить любое желание племянницы. Племянница не долго думала – заказала голову Иоанна на блюде.

Ничего не поделаешь – пришлось резать Иоанну голову, водружать её на блюдо с голубой каёмкой и нести капризной племяннице.

Та порадовала маму – отнесла голову в её спальню. Мама была рада. Ох уж эти племянницы! Маленькие капризульки…

Ирод грустил по поводу этой головы. И стал неадекватен – услышав о подвигах Христа, он был уверен, что это Иоанн воскрес и творит чудеса. Голова на прикроватной тумбочке Иродиады его не убеждала.

Примечательна реакция Иисуса на смерть Иоанна. Он сразу прыгнул в лодочку и поплыл в поисках пустынного места на берегу. Нужно было всё обдумать. Оказалось, что пророк не в славе – и на родине, и на чужбине.

Жизнь пророка ничего не стоила – смерть «гиганта» Иоанна это доказала. Какая-то соплячка повертела тазом под музыку – и головы Крестителя, как не бывало. И границы ничего не значили.

Если после ареста Предтечи казалось, что можно просто убежать в Галилею, то после его убийства стало ясно, что тут ничего простого нет – всё очень сложно.

И эта толпа на берегу – от неё исходила опасность. Иисус постарался от неё спрятаться.

Но спрятаться не получилось – толпа пришла по берегу к уединённому месту и потребовала чудес.

Христос поисцелял больных. Начало темнеть. Апостолы посоветовали отпустить людей по домам – им надо поужинать и вообще.

И тут Учитель, который только что избегал этой толпы, прятался от неё, кардинально меняет политику.

«Не надо им никуда ходить – мы их тут накормим». И показывает свой знаменитый фокус с пятью хлебами. И накормили пять тысяч человек!

Очень ему не хотелось, чтобы кто-то ушёл из этого места до того, как он сам его покинет.

Дальше – круче. Иисус заставил учеников сесть в лодку и отчалить, «пока Он отпустит народ». Христос «отпустил народ» лишь, когда убедился в том, что ученики уже на середине озера. Только тогда Иисус бросил толпу и бросился догонять лодку «пешком по воде».

События начали принимать серьёзный оборот. Всё это напоминает боевик – с погонями и перестрелками.

Итак, Христос догонял лодку своим ходом. Апостолы напугались, когда увидели, что учитель не тонет. А вот Пётр не испугался – он попросил научить его «ходить по воде».

Они попробовали. Сначала у Петра получалось, а потом он начал тонуть. Иисус поукорял его за неверие. На этом урок плаванья кончился.

Конечно, плаванья. А как вы думали? Никто из апостолов не умел плавать. Помните, как они испугались шторма на озере? А всё потому, что плавать не умели.

Иисус не боялся – он знал, что выплывет при любой погоде. Озеро было маленьким – с берега Иисус видел его середину. Так что – речь шла о простых вещах.

Приехали на тот берег. Опять больные. Опять лечение. Опять фарисеи. Фарисеи были из Иерусалима – Матфей подчёркивает этот момент. На этот раз носители устной традиции задали убойный вопрос:

– Почему твои ученики не моют руки перед едой?

Да, почему? На Ближнем Востоке бывает жара. Гигиена там – вопрос жизни и смерти. А эти бродяги даже рук не моют, садясь за стол. Вернее – возлегая.

По доброму ближневосточному обычаю Христос ответил вопросом на вопрос:

– А почему вы нарушаете Писание?

– В каком смысле? – удивились фарисеи.

– В прямом. Бог заповедовал, что злословящий отца и мать подлежит смерти. А вы говорите, что совершающий «дар Богу» может не почитать отца и мать.

Фарисеи опешили. Я тоже опешил. Уж кто бы говорил про мать-то!

Христос, не давая им опомниться, выдвинул им ещё более серьёзное обвинение:

– Эти люди приближаются ко мне губами своими, «чтут меня языком», но сердцем они не со мной!

Вот так. И повернулся к людям:

– Знайте, что человек оскверняется не тем, что входит в его уста, а тем, что из них выходит.

Апостолы сразу шепнули ему:

– Учитель, а фарисеи-то «соблазнились» твоими словами.

Христос усмехнулся, рассказал ещё притчу, а потом добавил:

– Есть грязными руками – не оскверняет человека.

Так он поимел в Иерусалиме много новых друзей. Создаётся впечатление, что он специально провоцировал все эти конфликты.

Потом он пошёл в Финикию – края Тирские и Сидонские. По дороге ему повстречалась Хананейка. Она просила о помощи: её дочь бесновалась. Но Христос притворился глухим – не стал даже смотреть в её сторону. Апостолы удивились:

– Почему ты не хочешь помочь бедняге?

– А потому, что я пришёл помогать только «овцам дома Израилева». Помогать ей хуже, чем взять хлеб у детей и бросить собакам.

Вот так! Это к вопросу о Христе – боге всех народов.

Зачем он вообще туда попёрся – гордо отказывать всем необрезанным? Или демонстрировать кому-то свою лояльность?

Но женщина не унималась, ведь любящая мать – великая сила.

– Послушай, ведь и собаки едят крохи со стола. Тебе жалко, что ли?

Добрый Иисус смилостивился.

– Велика же твоя вера, женщина! Пусть будет по-твоему.

И дочь исцелилась. Иисус сразу же собрал учеников и пошёл к Галилейскому озеру. Нет, в самом деле, зачем он ходил к филистимлянам?

На берегу он ещё раз показал фокус с насыщением своих слушателей. Еды в этот раз было побольше, а народу поменьше – «четыре тысячи человек, не считая женщин и детей». Женщины и дети не в счёт – их не надо кормить. И сел в лодку. И поехал в Магдалу.

Магдала – интересный край. Во всех отношениях. Даже фарисеи там – романтики. Они попросили Христа показать какое-нибудь небесное знамение.

Он их высмеял в том смысле, что они по цвету заката не могут определить погоду на завтра, и поэтому до северного сияния ещё не доросли.

В Кесарии Иисус завёл странные разговоры с учениками:

– Как вы думаете, за кого меня люди держат?

– Одни считают тебя Иоанном Крестителем, другие – Илией, третьи – Иеремией, а четвёртые просто говорят, что ты «один из пророков».

Тут надо сделать маленькую остановку.

За 2 тысячелетия родилось много мифов по поводу Христа. И они продолжают появляться даже сегодня. Надо поговорить о нестыковках, их породивших. Сделать это надо сейчас, а то потом забудем.

Итак, в некоторых пророчествах предсказано появление Мессии, которого должны звать Эммануил. И родиться он должен в Египте. А мы видим Иисуса из Вифлеема.

Дальше: человек, который пришёл креститься к Иоанну, понятия не имел о том, что он сын божий. Более того, Иоанн тоже был очень удивлён. И даже в тюрьме продолжал удивляться – слал «малявы» на волю с требованием идентификации.

Далее – как только Иоанна арестовали в Иудее, Иисус начал проповеди в Галилее. Одновременно они не проповедовали. Возможно, Иоанн и Христос – одно лицо. Уйдя из Иудеи в Галилею, Иоанн продолжает проповедь под другим именем.

В Капернауме его не узнают и «удивляются». В Назарете его тоже не узнают и приводят Марию с сыновьями – для опознания. «Иисус» не узнаёт их. Апостолы не дают Марии войти внутрь, а «сын» отказывается от встречи с ней, когда понял, кто она такая и зачем пришла.

И даже Ирод уверен в том, что в Галилее проповедует ни кто иной, как Иоанн. В этом случае голову никому не отрезали.

Тут сразу несколько версий, но интересно не их правдоподобие (или неправдоподобие), а противоречия, породившие их.

И, наконец, вернёмся к беседе. Никому из апостолов не пришло в голову сказать, что люди принимают Иисуса за Иисуса. Никому кроме Петра.

Пётр был сообразительным малым – он быстро понял, какого ответа от него ждут. И сказал: ты Христос, Сын Бога Живого.

– Молодец, – похвалил его Иисус. – За это ты получаешь партийную кличку Пётр (булыжник) и ключи от рая. Ты станешь опорой, фундаментом новой церкви, которую я собираюсь создать.

Бурные аплодисменты.

После этого Иисус посвятил апостолов в план дальнейших действий.

– Надо идти в Иерусалим. Там на меня должны ополчиться старейшины, священники и книжники (саддукеи). Они меня убьют, а я на третий день воскресну.

Вот такой простенький план. Теперь понятно, почему иерусалимским знатокам Писания Христос грубил больше, чем остальным.

Петру не понравилась эта идея. Он попытался отговорить любимого учителя от этой гибельной затеи. Иисус, который только что так возвысил его, вдруг впал в гнев.

– Отойди от Меня, сатана! – так он ответил любимому Петру.

И привёл апостолов к «нормальному бою».

– Если кто собирается и дальше быть моим попутчиком, тот должен отказаться от себя самого. Я требую полной самоотдачи. Понятно?

Всем было понятно. Выбор был сделан. Цель определена – создание новой церкви. Речь шла об очень серьёзной организации.

Матфей был честным малым. Ему не удалось спрятать настоящего Христа. Ему не удалось сгладить все нестыковки. Возможно, он и не пытался это сделать.

Через шесть дней после этого разговора Иисус взял трёх апостолов на экскурсию. Повёл их на местную гору. В числе приглашённых оказались братья Иаков и Иоанн Богослов, а также каменный Пётр.

Его брат Андрей не был приглашён, хоть он и Первозванный. Матфей, понятное дело, описывает эту экскурсию с чужих слов. То есть, он не видел, что именно там происходило.

А происходили очень интересные вещи. Иисус на горе «преобразился», его одежда чудесным образом стала белоснежной. И вообще, мир вокруг засверкал красками.

Трёх апостолов повело – они увидели Илию и Моисея, мирно беседующих с Иисусом. Пётр впал в такую эйфорию, что тут же предложил соорудить три места поклонения – каждому по куще.

В этот момент с неба раздался голос, который сказал, что Иисус – его возлюбленный сын и поклоняться надо только ему. Голос так точно расставил акценты!

Апостолы, услышав голос, жутко испугались, упали ничком и притворились трупами. Иисус потрепал их по спинам и успокоил: не надо бояться, всё нормально.

Когда они подняли головы, видение исчезло. На обратном пути учитель запретил им рассказывать об этом эпизоде до тех пор, пока его не убьют, а он потом не воскреснет.

Кто-то не удержался. Наверное, Пётр.

Потом было изгнание беса из паренька, с которым апостолы потерпели неудачу. Иисус поукорял их за неверие, рассказал про горчичное зерно и провёл экзорцизм. А потом они опять пришли в Капернаум.

В Капернауме к Петру подошёл местный мытарь и потребовал, чтобы их учитель заплатил дидрахму. И ученики, заодно.

Пётр взял на себя смелость заявить, что Христос сейчас заплатит. Рисковый он был мужик, этот Пётр.

Иисус был в хорошем настроении – он посоветовал Петру пойти к озеру, забросить удочку, поймать первую попавшуюся рыбку, выпотрошить её и найти в рыбьих кишках деньги, и заплатить их – за себя и за Иисуса.

Ещё раз – Пётр платит только за себя и за своего учителя. Как будут выпутываться из этой ситуации остальные апостолы, ни Петра, ни Иисуса не волнует.

Настоящее ближневосточное братство.

Апостолы устроили с Христом философский диспут, который больше напоминал семинар на заданную тему.

Сначала они спросили, кто больше всех в Царстве Небесном.

Иисус был готов к такому непростому вопросу – он тут же привёл с улицы мальчика и сказал, что вот этот ребёнок в небесном царстве стоит выше всех. И кто его обидит, тому мало не покажется. И чтобы попасть в царство небесное, нужно уподобиться этому мальцу.

Не давая слушателям опомниться, Христос тут же сказал, что лучше отрезать себе ногу, руку и выколоть глаз, чем быть грешником. Все согласились. Иисус продолжил.

– Если твой брат согрешил против тебя, пойди и «обличи» его. Если он не согласится, возьми двух свидетелей, а лучше трёх, и обличи его ещё раз. Если он опять упрётся, пойди в церковь и настучи на него. Если и церковь ему не указ, то твой брат тебе – хуже мытаря и грешника.

Хм. Очень интересно. Главное, церковь уже выступает в «руководящей и направляющей» роли. Нет, не зря глава называется «Священники».

– А сколько раз можно простить своему брату? Семи раз хватит? – это отличник Пётр активность показал.

– Даже не семь, а я бы сказал – семь раз по семь.

После семинара Христос повёл своих учеников в Иудею. Видимо, он посчитал, что они готовы.

В Иудее начались обычные споры с фарисеями. Спорили по поводу бракоразводных процессов. Один юноша всё допытывался, что ему сделать для благой жизни. Христос сказал:

– Соблюдай заповеди.

– А я соблюдаю.

– Ну, тогда продай всё своё имущество, а деньги отдай беднякам.

Паренёк смутился. И ушёл. Апостолы засвистели ему вслед.

– Видите, он не смог.

– Да никто не сможет, – ответил Христос.

В самом деле. Есть смельчаки? Здесь и сейчас, а? Христиане, кто сможет? То-то же. Про игольное ушко и верблюда – это ещё мягко сказано.

– А мы вот смогли всё бросить, – торжествовал Пётр. – И что нам за это будет?

– Ну, за это… Вы сядете в небесном царстве на 12 престолов, и будете судить колена Израилевы. Как вам такая перспектива?

Перспектива была ещё та.

«Всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестёр, или мать, или жену, или детей, или земли – ради имени моего, получит сто крат и жизнь вечную».

Аминь.

Пётр радуется больше всех. Ещё бы – кроме папы и мамы он оставил ради Христа ещё и жену. И тёщу! Как тут не порадоваться?

И ещё – про эти самые «сто крат» Пётр никогда не забывал. У нас будет возможность в этом убедиться.

Итак, Христос и его команда вошли в Иерусалим. Каждый из них бросил дом и семью – ради высокой миссии. Но не все брошенные родственники остались дома. Некоторые пришли вместе со своими чадами – покорять столицу.

Мать Иоанна и Иакова, например. Сразу на входе она перегородила Христу дорогу.

– Чего тебе, женщина?

– Я хочу, чтобы мои сыновья заняли места по правую и левую руку от тебя.

Смотрите-ка, уже началась грызня за место у корыта! Прямо, как сегодня. «Во сто крат получить» – это вам не семечки. Ответ Христа был уклончивым.

– Это не от меня зависит.

Тут есть, о чём подумать. А какова реакция апостолов на эту заяву? «Услышав сие, прочие десять учеников вознегодовали на двух братьев». Больше всех негодовал Пётр, как я понимаю. Ведь его только что пытались подсидеть и лишить портфеля.

Войдя в Иерусалим, они вдруг оказались в Иерихоне. Так получилось, ничего не поделаешь. Но ведь шли-то в Иерусалим!

Пришлось выходить из города, знаменитого своими духовыми инструментами. На выходе из Иерихона Христос исцелил двух слепых. И они продолжили путь.

И опять приблизились к Иерусалиму. Чтобы снова не оказаться где-то в другом месте, решили сменить тактику. Иисус послал двух апостолов в селение и попросил их украсть ослицу и молодого ослика.

Они украли. Матфей не называет имен этих храбрецов. Оно и понятно. Воровство, оно и в Иерусалиме воровство.

Да. На ослёнка и ослицу ученики постелили свои одежды, а сверху сел Иисус. И так они въехали в столицу. Народ застилал дорогу своей одеждой, махали веточками и кричали: да здравствует Сын Давидов!

Никто не стал их поправлять – пусть порадуются. Я так понимаю, что все были голыми – кроме Иисуса. Весело было.

В самом городе люди спрашивали друг у друга:

– Что за шум? И вообще, кто это такой?

– А-а, это Иисус из Назарета, пророк.

Ещё раз: пророк.

Потом он вошёл в храм и разогнал менял и продающих голубей. С голубями понятно (хотя и тут есть разночтения). А менялы – откуда они в храме? Что они меняли? Они меняли валюту.

В Иудее ходили и римские монеты, а на них изображали императора, которого римляне приравнивали к богу. Делать пожертвования такими деньгами – богохульство. Вот и меняли.

Так было до Христа, так было и после него – с небольшими вариациями.

Потом было несколько исцелений в храме, разговоры о детях. Первый выход в свет удался – в меру скандально, в меру весело.

Христос был доволен. И ушёл ночевать в Вифанию. Это не там они ослов украли? Ну-ка посмотрим. Нет, ослов крали в Вифагии. Ну и ладно.

Утром Иисус решил опять посетить Иерусалим. По дороге он захотел кушать, подошёл к смоковнице, глядь – а на ней ни одного плода. Он так обиделся! Топнул ногой и проклял это деревцо – оно тут же и усохло.

Ученики подивились мастерству своего наставника. Он подмигнул им.

– Если будете верить, то сможете горы двигать, а смоковница – это мелочи.

Это был фестиваль притчей – Христос просто рассыпал их, как жемчуг. Или, как бисер? Кроме притч было задано много вопросов – фарисеями, саддукеями и простыми смертными.

Его спросили, нужно ли платить подать кесарю. Он сказал, что на римских монетах написано «цезарь», а значит: надо кесарю отдать кесарево, а богу – божье.

Сегодня все умиляются, и думают, что тут деньги, а тут духовное.

Неправда ваша! Эта загадка – отголосок сцены с изгнанием менял из храма. Римскими монетами надо платить налоги, а пожертвования в храм делать иудейскими деньгами. Только и всего.

Саддукеи затеяли спор о воскресении. В самом деле, в Ветхом Завете нет ни слова о бессмертной душе и загробной жизни.

Иисус их поймал на простенький софизм: бог, дескать, называл себя богом Авраама, Иакова, Моисея, которых уже давно нет. Но ведь бог не может быть у мёртвых – только у живых. Это значит, что они живы, хоть и умерли. То есть – душа бессмертна. Очень формально. Очень неубедительно.

Фарисеи спросили его о заповедях. Он ответил, а потом спросил сам: кто такой Христос? Ему ответили, что Христос – сын Давидов. Тогда Иисус им сказал: если Давид назовёт меня Господом, то, как я могу быть его сыном?

Фарисеи задохнулись в безумных поисках ответа. Но почему, почему он не сказал правду? Ведь мог же ответить иначе. Например, так: если Иосиф мне не отец, то, как я могу быть сыном Давида?

И все бы сразу замолчали. И ничего бы ему не было за то, что Мария родила не от мужа и забеременела до свадьбы. Ведь Давид тоже – сын прелюбодейки.

В армии советских времён бытовал анекдот. Разница между замполитом и политруком такова: политрук говорил «делай как я», а замполит – «делай, как я говорю». Хороший анекдот, но совсем не смешной.

Иисус поучал апостолов:

– Слушайте книжников. Делайте то, что они вам говорят, но не делайте того, что делают они сами.

Видите, это не так просто, как в армии, но очень близко. А дальше – интереснее:

– Никого в мире не называйте учителем. У вас лишь один учитель – это Я. И самих себя не вздумайте учителями называть – по той же причине. И никого на земле никогда не называйте отцом. У вас лишь один отец – он на небе.

Потом он повторил свой любимый лозунг:

«Кто захочет возвыситься, тот будет унижен, а кто сам себя унизит, тот потом возвысится».

Диалектика!

После этого Христос обратился к конкурентам.

– Горе вам, книжники, фарисеи и лицемеры!

Это для начала. Далее он перечислил, за что именно им горе.

«Затворяете Царство Небесное человекам, сами не входите и других не пускаете…

Поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь…

Обходите море и сушу, чтобы обратить хотя одного…

Даете десятину с мяты, аниса и тмина…

Строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведникам…»

Серьёзные обвинения. Затворять Царство, обходить море и сушу, чтобы обратить хотя одного – это он и сам умел. Вот десятину, правда, не платил. Ни мятой, ни анисом.

Христос постращал фарисеев ещё немного (страшным судом) и вышел на улицу передохнуть. Он переругался уже со всеми – оставалось ждать результата.

«И приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания храма».

– Учитель, смотри – это храм. Правда, красиво?

– Да вы что, неужели это и есть храм? Кто бы мог подумать… А ведь, не стоять ему – камня на камне от него не останется, можете мне поверить.

У Матфея есть тоже свой Апокалипсис – от самого Иисуса. Вот он.

«Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь…

Восстанет народ на народ и царство на царство…

Будут глады, моры и землетрясения по местам…

Будут предавать вас мучениям и убивать вас…

И вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое…

И тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга…

Умножатся беззакония, во многих охладеет любовь…

И будет проповедано сие Евангелие Царства по всей вселенной…

Очень радостная, действительно благая весть, правда?

И тогда придет конец…

И увидите мерзость запустения…

И будет великая скорбь, которой не было от начала мира доныне, и не будет…

Но ради избранных сократятся те дни…

И где будет труп, там соберутся орлы…

И вдруг солнце померкнет, и луна не даст света своего…

И тогда восплачут все племена земные и увидят Сына Человеческого…

И пошлет Ангелов своих с трубою громогласною…

И соберут избранных его от четырех ветров…»

Мне про избранных очень понравилось.

«Не пройдет род сей, как всё сие будет…»

Это значит, что уже всё давно произошло. А наши всё ждут. Подкрепления не будет!

«Когда же придет Сын Человеческий, тогда сядет на престоле Славы Своей…

И соберутся пред ним все народы, и отделит одних от других,

Как пастырь отделяет овец от козлов…

И поставит овец по правую сторону, а козлов – по левую…

Тогда скажет тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный,

Уготованный Диаволу и ангелам его…

И пойдут сии в муку вечную, а праведники – в жизнь вечную…»

Вот такой расклад. Ад уже нарисовали, до рая дойдет черёд.

Сын человека будет судить все народы, а никакой не бог-творец.

Вот такой вот Апокалипсис. Если учесть все предыдущие откровения этого рода, то бедному Иоанну вообще ничего описывать не остаётся.

После сеанса предсказаний Христос опять напомнил ученикам, что до Пасхи осталось два дня, по истечении которых его должны распять.

Конкуренты времени тоже не теряли. Все те, с кем он вёл такие жаркие споры, собрались в доме первосвященника Каиафы.

Кто это были такие? Первосвященники, саддукеи и старейшины народа. Совещались и постановили. «Взять Иисуса хитростью и убить».

Вот так просто: раз и всё.

Главное – «только не в праздник, чтобы не сделалось возмущение в народе». Мало ли. Вдруг народ будет праздновать, а тут ему праздник испортят – распнут Иисуса. Народ начнёт возмущаться, понятное дело. Так и до восстания недалеко. Только зря они боялись, но об этом чуть позже.

Ночевал Иисус опять в Вифании. Гостил у приятеля – прокажённого Симона. Этот парень болел проказой, в лепрозорий его не упрятали – уже хорошо.

Христа и его команду он с охотой взял на постой – а вдруг исцелят? Иисус, который исцелял всех в округе, как-то забыл помочь человеку, давшему ему приют.

Итак, сиеста. Иисус отдыхает, лёжа на кровати в доме прокажённого Симона. В комнате он не один – с ним женщина. Кто она такая, Матфей не говорит. Наверное, он её просто не знает.

Женщина принесла в алебастровом сосуде самую дорогую парфюмерию – мирр. Она наклоняет сосуд – драгоценный мирр льётся на голову Иисуса. Все в экстазе.

Нет, не все. Апостолы «вознегодовали».

– К чему такая трата? Лучше продали бы эти духи, а деньги отдали нищим.

– Не смущайте женщину, – ответил Христос, – она делает мне хорошо. А вдруг она к похоронам меня готовит? Может быть такое?

Апостолы усовестились. Но не все. Иуда Искариот, например, после этой сцены в спальне, побежал к первосвященникам. И задал сакраментальный вопрос.

– А что вы мне дадите, если я предам Иисуса Христа?

– Тридцать серебренников. Как тебе такая цена?

Они ударили по рукам. «И стал он искать удобного случая предать Его».

Вопрос – в чём должно было заключаться предательство? Ещё вопрос – откуда об этом знает Матфей?

Решили праздновать Пасху – как и все остальные иудеи. Иисус послал учеников в город по известному ему адресу и просил передать хозяину на словах: хочу отметить у тебя праздник со своими учениками. Почему вдруг такая конспирация?

Приготовились. Возлегли – повечерять. Вместо праздничного тоста учитель сказал:

– А ведь один из вас предаст меня.

Все сразу начали заглядывать друг другу в глаза и спрашивать Христа:

– Не я ли?

А он им строго ответил:

– Вот кто руку со мной в тарелку опустит, тот и предаст.

– Не я ли, учитель? – спросил в свою очередь Иуда.

– Ты это сказал, – ответил Христос.

И продолжили кушать. Пока Иисус преломляет хлеба, я недоумеваю: как после его ответа у всех могли остаться хоть малейшие сомнения в личности предателя? И опять: в чём заключалось предательство?

В момент вечери предательство ещё не случилось, оно лишь должно свершиться, хотя Иуда уже совершил сделку. Так в чём предательство? Ладно, посмотрим, что было дальше – вдруг прояснится?

А дальше Иисус разломал хлеб и роздал куски ученикам. И сказал:

– Это моё тело. Ешьте его.

Потом он налил в чашу вино. И сказал:

– Это моя кровь. Пейте её.

И они ели его тело и пили его кровь. А потом запели песню и пошли на гору Елеонскую. На горе Христос сказал ученикам:

– В эту ночь вы обо мне соблазнитесь. А я после воскресения встречу вас в Галилее.

Пётр, как всегда, порывался быть в передовиках.

– Я никогда о тебе не соблазнюсь.

– Ты не только соблазнишься, но отречёшься от меня три раза ещё до утра.

– Да умереть мне на этом месте – никогда не отрекусь.

– Да, не отречёмся, – загалдели апостолы.

Они были просто пьяны.

Иисус привел их к Гефсиманскому саду. Взял с собой Петра, Иоанна, Иакова и пошёл в сад – молиться. Андрея опять не взяли. Ну и Матфея не взяли. Так что, он опять всё пропустил, и записал с чужих слов. Интересно, с чьих?

Христос усадил трёх учеников на полянке, а сам начал «скорбеть и тосковать». Проще говоря, ему было страшно. И он молился! И просил у бога, чтобы «миновала его чаша сия», но чтобы при этом исполнилось желание бога, а не Иисуса. Хитро.

Помолился, подошёл к трем ближайшим друзьям, а они спят. Растолкал верных учеников:

– Я же вас просил пободрствовать хотя бы часик, а вы храпите на весь сад. Лучше помолитесь.

Апостолы согласились и пообещали исправиться. Христос опять пошёл молиться. Опять попросил бога «отвести чашу» и опять за «чужой счёт».

Вернулся. Верные апостолы опять храпят. Нехорошо. Разбудил. Поругал. Опять пошёл молиться. Вернулся, а они опять спят!

Вот такие ученики. Но ведь, вино и не таких ломало.

Христос растолкал их и сказал:

– Пора на выход, друзья мои. Вон идёт предатель.

И пришёл предатель со свитой. Началось предательство.

«Вот Иуда, один из двенадцати пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных».

Вот видите, с Иудой пришла огромная толпа. С мечами и кольями. Видать, крепко полюбили Христа жители Иерусалима. Тем временем Иуда сказал толпе:

– Кого я поцелую, тот и есть – возьмите его.

Так вот, в чём предательство! А я-то думал, голову ломал. Всё дело в поцелуе.

Подождите, о чём речь? Иисус въехал в Иерусалим под рёв восторженной толпы. А теперь толпа стоит с мечами и кольями – и не знает, кого бить!

Он доводил в спорах священников до белого каления, а теперь они не знают, кого брать!

Есть только два объяснения этого феномена.