Текст книги "Зажигая звезду. История «Киевстар» от первого лица"

Автор книги: Игорь Литовченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Annotation

«Зажигая звезду. История «Киевстар» от первого лица» – книга о лидере украинского телеком-рынка – компании «Киевстар» и ее создателе – Игоре Литовченко, написанная им самим. Он был рожден в СССР и честно готовился к карьере историка, но внезапно произошедшие в стране изменения и крах привычной системы заставили его стать предпринимателем. На просторах страны, в которой многие десятилетия процветала плановая экономика, это было интересно и непросто! В декабре 2012 года «Киевстар» отметил свое 15-летие. В книге показан жизненный и профессиональный путь Игоря Литовченко – от «бизнесмена на все руки начала 1990-х годов» до руководителя крупнейшего мобильного оператора Украины в первой декаде XXI века. Но это не автобиография как таковая – жизнь автора рассматривается сквозь призму компании «Киевстар», которая стала главным Делом его жизни. Эта книга – бизнес-роман о поиске себя, об упорстве и преодолении, о создании и развитии компании, которую по праву можно назвать гордостью Украины. И об успехе, уготованном тем, кому хватает решительности пройти свой путь, каким бы сложным он ни был.

Игорь Литовченко

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Благодарности

Источники цитат:

Источники фотоматериалов:

Об авторе

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

Игорь Литовченко

Зажигая звезду. История «Киевстар» от первого лица

«Игорь Литовченко принадлежит к когорте успешных украинских менеджеров. Он является

ярким примером сочетания уникальных профессиональных способностей и человеческих

качеств, которые успешно направлены на развитие не только своей компании, но и всего

нашего государства». Петр Порошенко, украинский политик и государственный деятель

Автор: Литовченко И.В.

Зажигая звезду. История «Киевстар» от первого лица. – К.: АО «Киевстар», 2012. – 208 с.

Редакция, дизайн страниц, верстка: Социально-инжиниринговое агентство «Гайдай.Ком»

Дизайн обложки: РА «Adventa Lowe», дизайнер Вячеслав Ксенофонтов,

Cоциально-инжиниринговое агентство «Гайдай.Ком»

Фото на обложке: Игорь Гайдай

«Зажигая звезду. История «Киевстар» от первого лица» – книга о лидере украинского телеком-рынка – компании «Киевстар» и ее создателе – Игоре Литовченко, написанная им самим. Он был рожден в СССР и честно готовился к карьере историка, но внезапно произошедшие в стране изменения и крах привычной системы заставили его стать предпринимателем. На просторах страны, в которой многие десятилетия процветала плановая экономика, это было интересно и непросто!

В декабре 2012 года «Киевстар» отметил свое 15-летие. В книге показан жизненный и профессиональный путь Игоря Литовченко – от «бизнесмена на все руки начала 1990-х годов» до руководителя крупнейшего мобильного оператора Украины в первой декаде XXI века. Но это не автобиография как таковая – жизнь автора рассматривается сквозь призму компании «Киевстар», которая стала главным Делом его жизни.

Эта книга – бизнес-роман о поиске себя, об упорстве и преодолении, о создании и развитии компании, которую по праву можно назвать гордостью Украины. И об успехе, уготованном тем, кому хватает решительности пройти свой путь, каким бы сложным он ни был.

Все права защищены. Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами без письменного разрешения владельца авторских прав.

© АО «Киевстар», 2012

© Автор: Литовченко И.В.

© Издатель: АО «Киевстар», 03113, г. Киев, ул. Дегтяревская, 53

Тем, кто прошел этот путь с «Киевстар»

и тем, кто продолжает его, посвящается…

Пролог

Полнота жизни – это сумма наших мечтаний, устремлений

и дел; мигов слабости, отчаяния и вдохновения; ощущения

поражений и побед. Это всегда – история преодоления.

Обстоятельств, условий, но в первую очередь – себя. Игорь Литовченко

В старом советском фильме «Доживем до понедельника» есть такая сцена. Учитель истории, которого играет Вячеслав Тихонов, вызывает к доске ученика, чтобы тот рассказал о жизни Петра Шмидта. Ученик плохо готов к уроку и жалуется, что в учебнике про Шмидта – всего лишь 15 строчек. Герой Тихонова отвечает, что это не всего, а целых 15 строчек. А земной путь большинства людей укладывается лишь в скупое тире между двумя датами.

Вступив в ту пору жизни, которую даже самый большой оптимист не назовет ее началом, я стал все чаще задумываться о том, какой след я оставлю на земле. Зрелость лет хороша для того, чтобы подвести базовые итоги. И задумавшись над этим, я понял, что передо мной никогда не стоял вопрос смысла жизни. Просто этот смысл появился в ней вовремя, в правильном возрасте – мне тогда не было и тридцати лет. И возник он вместе с обретением своего дела. Того, что, может быть, несколько пафосно (зато точно) называют Делом Всей Жизни.

Мне повезло найти свое дело. Впрочем, «повезло» – не совсем подходящее слово. Я верю, что где-то там, в небесной канцелярии, свое дело приготовлено для каждого человека. Нужно лишь иметь желание и смелость им заняться. Потому что отнюдь не всегда выбранный путь гарантирует комфорт и спокойствие. Скорее наоборот – он наверняка не гарантирует ни первого, ни второго. Зато дает то удивительное ощущение, которое называют полнотой бытия.

Моим путем стал телеком. В стране, в которой я родился, не было ни такого слова, ни такой профессии. Поэтому я честно собирался стать историком – как уже упомянутый выше герой Вячеслава Тихонова из фильма «Доживем до понедельника». Но затем я (да что там я – общество, страна, мир!) пережил огромную трансформацию. Не вдаваясь в оценку этой трансформации – как историк знаю, что оценить такие события можно лишь с очень удаленной перспективы – хочу отметить, что именно благодаря ей я стал тем, кем стал. Нашел свое Дело, свою Любовь и свою Судьбу.

Наверное, я был бы посредственным историком. Пусть и «крепким», но все-таки «середнячком». Точно таким же «крепким середнячком» я был бы, если бы в какой-то момент остановился на одном из того множества занятий, которыми в 90-е годы прошлого века зарабатывал на хлеб насущный. А искушение остановиться на чем-то гарантированном возникало довольно часто. Особенно часто – в первые годы работы на телеком-рынке, когда, как в трубу, ежедневно вылетали мое время, силы и деньги. Высшие силы не присылали мне телеграмм «крепись, Игорь, дальше все наладится». И обстоятельства далеко не всегда складывались в мою пользу.

Но.

Стив Джобс (кстати, человек, также несомненно нашедший Свое Дело) как-то сказал, что оценить смысл трудностей и препятствий мы можем только постфактум. То, что кажется нам в лучшем случае бессмысленным, а в худшем – мешающим, – суть необходимые точки одного пути. И только пройдя его и оглядываясь назад, можно понять всю полноту замысла.

Иными словами, найти Свое Дело – это не везение. Это – упорство. И оно доступно каждому, кто достаточно «ненормален», чтобы однажды решиться поставить на карту все.

Хорошо, что у каждого человека есть свобода воли. И каждый может сделать свой собственный выбор – быть ему «нормальным» или решиться на выход за красные флажки. Не навязывая никому свою картину мира, лишь отмечу, что большинство изобретений, достижений и прорывов делали те, кто нарушал норму. Иногда даже не осознавая этого – так и Колумб ведь изначально плыл совсем не Америку открывать.

Собственно, об этом и рассказывает данная книга. Это – НЕ учебник. Не рассчитывайте обнаружить здесь прямолинейные советы. Книга не поможет вам решиться на соискание степени МВА или еще на что-нибудь в этом роде. Как и не расскажет о пошаговом алгоритме достижения успеха.

Отнеситесь к ней как к «бизнес-роману». С бизнесом книгу роднит тема, а с романом – обилие сюжетных линий.

Написать ее меня побудило приближающееся 15-летие компании. Начиная этот путь тогда, в уже далеких 90-х, со свойственной каждому предпринимателю идеи «заработать целый миллион», я даже не представлял, чем он обернется. А обернулось все, надо сказать, удивительно.

Я горжусь «Киевстар». И «Зажигая звезду» – это мой рассказ о том, как один несостоявшийся историк стал президентом мобильного оператора N 1 самой большой европейской страны. Маленький юбилей, который приходится на декабрь 2012 года, – хороший повод вспомнить о том, как все начиналось.

Как я уже сказал, книга не продвинет вас на пути МВА. Но зато, возможно, она поможет вам решиться на нечто большее. И тогда все написанное будет не зря.

Приятного чтения.

В 1985 году в Советском Союзе начинается Перестройка – масштабные политические и экономические реформы. Заявленные цели реформ выглядели привлекательно: демократизация общественно-политической жизни, появление в экономике рыночных элементов, свобода слова, гласность, улучшение отношений с «капиталистическими странами». Однако Перестройка привела «Страну Советов» к системному экономическому и политическому кризису. Ко второй половине 1990 года СССР «перестроился» настолько, что практически перестал существовать – одна за другой страны-участницы Союза начали объявлять суверенитет. Попытки консервативно настроенных политических элит предотвратить распад СССР вылились в безуспешный «августовский путч» 1991 года, после поражения которого дезинтеграционные процессы приняли неконтролируемый характер. Их итогом стало образование 15 независимых государств.

Оценки распада Союза Советских Социалистических Республик будут колебаться от восторженных до резко отрицательных. А Михаил Горбачев, инициатор Перестройки, будет признан одним из наиболее неоднозначных политиков второй половины XX века.

Глава 1

НАЧАЛА

Глава о Кашпировском, первом бизнесе и безумном авиаперелете Новосибирск-Киев; а также о том, как подростковая любовь, учительница и ее муж-кагэбист влияют на выбор жизненного пути.

Фото 1. Памятник «Рабочий и колхозница» В. И. Мухиной – символ советской эпохи

Я не стремился к успеху. Вернее, к тому, что сегодня принято называть успехом. Не видел себя большим боссом, не писал пошаговый план, как достичь бизнес-вершин, не мечтал по утрам, как управляю миллионами. Я родом из Советского Союза, и в детстве меня готовили не к тому, чтобы когда-нибудь стать эффективным топ-менеджером. А к тому, чтобы быть человеком, и желательно – хорошим.

Сейчас, оглядываясь на 20-25 лет назад, я часто думаю, почему мой жизненный путь сложился именно так? Ведь я мог – и должен был! – стать врачом. Моя мать Светлана Ивановна, которая 40 лет проработала в медицине и 10 из них – в «скорой помощи», очень хотела, чтобы я поступил в медицинский. Я мог стать историком – и даже закончил исторический факультет Киевского государственного университета им. Шевченко. Но судьба распорядилась иначе.

Мы сами идем по жизни или же нас ведет некая сила, предназначение? Вряд ли я знаю ответ на этот вопрос. Но вот что я имел отношение к созданию компании «Киевстар» – сейчас мне кажется, что по-другому и быть не могло. И все повороты судьбы случались в нужное время, в нужном месте, чтобы однажды привести меня к тому, что станет главным делом моей жизни.

Часто большой бизнес начинается в юности с желания или необходимости иметь карманные деньги. Когда я был ребенком, моя мама заботилась о нас с братом сама, и денег в семье хронически не хватало. Легче стало позже, когда мама вышла замуж.

Но, будучи уже студентом, я не мог попросить денег у родителей – хотел быть независимым и зарабатывать сам.

Фото 2. Мама-медик очень хотела, чтобы я стал врачом

Фото 3. Одна из немногих фотографий, где я с отцом, Владимиром Андреевичем Литовченко (слева) и дедом Андреем, 1966 г.

Первые финансы «принес» мне известный когда-то экстрасенс Анатолий Михайлович Кашпировский. Конец 1980-х – начало 90-х были настоящим «паранормальным бумом» в СССР. Советский человек, которому диалектический материализм так и не дал ответа на фундаментальные вопросы бытия, бросился искать смысл в эзотерике. Начали переводить и издавать первые книги по дзен-буддизму, йоге, телепатии… И увлечение экстрасенсорикой было из этой же серии.

Сказать, что Анатолий Кашпировский был очень популярен в конце 80-х – это не сказать ничего. Люди не отрывались от телеэкранов во время его выступлений, массово шли на сеансы в концертных залах, чтобы исцелиться, очистить биополе. Мой товарищ и однокурсник Роман Березовский, занимавшийся бодибилдингом, познакомился с Анатолием Писаренко, чемпионом мира по штанге (через некоторое время его спортивная карьера оборвалась из-за допинга). Анатолий работал начальником охраны у Кашпировского. А времена были интересные. Страна переживала нечто такое, чего раньше не было и вряд ли повторится когда-нибудь. Вчерашние спортсмены находили себя в охранных структурах (которые тогда мало отличались от криминальных); философы – в бизнесе; романтики – в политике. Все мы, кого партия готовила к одному жизненному пути, вдруг оказывались совершенно перед другими реалиями и возможностями.

Так сложилось, что Писаренко взял на работу моего однокурсника. А он, в свою очередь, предложил и мне заработать, хоть я не отличался спортивным телосложением. Впрочем, ничего сложного делать не приходилось: мы стояли на входе, проверяли билеты, если кому-нибудь становилось плохо – выводили из зала и вызывали «скорую».

Фото 4. С друзьями юности. 1983 г.

Среди тех накачанных ребят из охраны были разные личности, в том числе – и будущие криминальные авторитеты. Они представляли, если так можно выразиться, «силовое крыло» организации, а я претендовал на то, чтобы быть крылом «интеллектуальным». Поэтому и предложил идею дополнительного заработка для нашей команды. Требовалось всего лишь доставить в зал несколько своих скамеек – на выступлениях Кашпировского всегда был аншлаг, и мест не хватало. Такой вид «бизнес-операций» был вполне в духе нового времени. Деньги делились поровну. За вечер каждый из нас мог получить по 150 рублей! Для студента это была огромная сумма, ведь месячная зарплата инженера была меньше.

Все мы вдруг оказались

перед другими реалиями

Так я открыл в себе предпринимательскую жилку. Кстати, есть хороший фильм российского режиссера Сергея Соловьева про ту эпоху – «Нежный возраст». Лента, хоть и снята в начале 2000-х, очень точно показывает происходившую в обществе трансформацию – со всей ее жесткостью, жестокостью и наивностью одновременно. «Нежный возраст» – возраст нас тогдашних, 16-18-летних, неожиданно оказавшихся в совершенно иной среде, иной стране. Где почетное место героя-космонавта занял коммерсант на иномарке.

Фото 5. Киевский государственный университет им. Т. Шевченко – моя альма-матер

Дальше – больше. Я познакомился с ребятами, которые «занимались» оргтехникой. Бизнес заключался в следующем: в нашем университете всегда училось много иностранных студентов. В конце 80-х они часто привозили с собой в Союз компьютеры, здесь их продавали, и на эти деньги жили. Со многими иностранцами у меня сложились довольно дружеские отношения. Поэтому я обычно становился «первым звеном» в цепочке перепродажи компьютеров. Я давал хорошую цену, это правда. Но также правда и то, что реальная цена продажи была в 2-3 раза выше. Но чтобы ее получить, требовалось брать на себя все связанные с этим риски. В конце концов, компьютер или деньги могли отобрать у незадачливого продавца, незнакомого с особенностями бизнеса «позднего СССР». В языке уже появилось чужое и пугающее слово «рэкет», и мало кто хотел лично встречаться с представителями этого нового вида деятельности. Риски брал я, а маржа в 200 или 300 процентов в те времена была делом обычным. И обиженным никто не оставался.

Потом мы создали собственную компанию. Взяли кредит в только что открывшемся банке «Инко» и купили целую партию компьютеров. Два контейнера с новейшей импортной оргтехникой для нас были просто пределом мечтаний! Эту первую крупную сделку я буду помнить всегда. Но не потому, что она первая, а потому что с ней связана история, которую я вряд ли смог повторить бы еще раз.

Фото 6. Донецк в 70-е годы

Фото 7. C мамой и старшим братом, 1968 год

Контейнеры прибыли в Новосибирск. Забирать их предстояло мне. Я вылетел из Борисполя только с «дипломатом», в котором были туалетные принадлежности и пачка денег. Приземлился в Новосибирске, нашел фирму-поставщика. Офис находился в мрачном полуподвале на окраине города. В какой-то момент промелькнула мысль, что в Киев я, видимо, вернусь без компьютеров и денег – если вообще вернусь. Подобные истории случались в ту пору довольно часто. Но вскоре мои сомнения рассеялись, потому что встретили меня вполне радушно. – О, прилетел, молодец! Мы тебя еще вчера ждали! – сказал мужчина в спортивном костюме «Адидас» и повез меня на военный аэродром за компьютерами. Удивляться чему-либо и задавать лишние вопросы тогда было не принято, и я, вежливо улыбаясь в ответ, поехал.

Для моего поколения конец 80-х -

начало 90-х – время уникальных

возможностей, старта

Минут через сорок мы оказались на летном поле, посреди которого стояли два опечатанных долгожданных двадцатидвухфутовых^[1] контейнера. Мы их вскрыли, проверили – с товаром все было в порядке. – Ну, вот твои компьютеры! Давай доверенность…. Все, забирай! – сказал мой проводник, развернулся и пошел. – Погоди! Как это «забирай»? – не понял я. Будто это все можно было положить в «дипломат» и сесть в такси… – Ну как… – тоже удивился мужчина, – вы нам деньги проплатили? Проплатили. Доверенность я взял. Все!

Возникла сложность. Два огромных контейнера, которые нужно доставить в Киев, и я один в незнакомом городе за несколько тысяч километров от дома. Габариты не позволяли погрузить контейнеры в купе поезда или сдать в багаж самолета. Даже увезти их с поля оказывалось проблематично – не было возможности «загуглить» службу перевозки, позвонить в справочную и вызвать грузчиков с машиной. Потому что еще не было ни Интернета, ни мобильных телефонов. Как, впрочем, и частных служб перевозки.

Фото 8. Донецк, 1970 год. Мне 4 года. Через 25 лет я начну строить в Украине беспроводную связь

Фото 9. Новогодний утренник в детском саду, 1971 г.

В раздумьях я пошел по летному полю – спешить теперь все равно было некуда. И увидел грузовой самолет ИЛ-76 военно-транспортной авиации. Обратился к команде, спросил, возьмут ли они груз. Они сказали, что возьмут, если договоримся. Начали договариваться. Выяснилось, что самолет летит в Кривой Рог. В Киев экипаж лететь наотрез отказался – летчики и так уже месяц «болтались» в небе и хотели домой. Конечно, Кривой Рог был гораздо ближе к Киеву, чем Новосибирск, но все же…

Грузовой отсек самолета был заставлен бочками с красной рыбой, которую летчики перевозили и продавали. Подвинув бочки, мы погрузили контейнеры с компьютерами и приготовились ко взлету. К этому моменту у меня уже был готов план действий.

Перед вылетом я позвонил своим друзьям в Киеве, обрисовал ситуацию и попросил их, как только самолет войдет в зону слышимости Бориспольского аэропорта, попробовать его посадить. Под любым предлогом. Мои друзья связались с дежурным диспетчером аэропорта. И он – представьте! – дал добро на посадку на военной полосе. Самолету приказали садиться в Борисполе. На экипаж это произвело неизгладимое впечатление. Однако сложность заключалась в том, что диспетчер не успевал принять борт – его дежурство заканчивалось. И когда мы заходили на посадку, уже заступила другая смена. Новый диспетчер не знал о наших договоренностях и закричал в эфир: «Борт такой-то, вы куда?! У вас же по маршруту Кривой Рог!». На что экипаж ответил: «Заканчивается топливо, не дотянем, до Кривого Рога, делайте что хотите».

Фото 10. Красногалстучное детство. Пионерский лагерь, 1978 г.

Скандал получился ужасный! Самолету, конечно, разрешили посадку. Мы сгрузили контейнеры, но команде отказывались выдать топливо для заправки… Капитан уже был не рад, что со мной связался. Пришлось пожертвовать бочку с рыбой сотрудникам Борисполя – я заплатил за нее экипажу. Тогда и топливо нашлось, и скандала не стало. Но гарантий, что все закончится хорошо, не было до последнего. Заново такое пережить, признаюсь, не хотел бы.

Какое отношение все это имеет к «Киевстар»? Непосредственное. Генри Форд говорил, что готов отчитаться за каждый заработанный доллар, кроме первого миллиона. Я готов отчитаться за все. Для моего поколения конец 80-х – начало 90-х – очень важное, ключевое время. Время уникальных возможностей, старта. Оттуда начинают свой отсчет столпы отечественной экономики, и отечественные олигархи тоже родом оттуда. И не только отечественные. Ведь тогда Родиной для нас был весь огромный Советский Союз, и все мы формировались на его осколках. Бизнес делался как в анекдоте: «Встретились два коммерсанта, один предложил другому купить вагон варенья, тот согласился. И разошлись – первый искать варенье, второй – деньги».

Я ценю то, что в жизни мне пришлось пережить разные этапы. Для моих родителей все было четко и понятно, как в армии. Они понимали, что есть генеральная линия партии, ведущая их в «светлое будущее». Жили от праздника к празднику, от отпуска к отпуску. До зарплаты… До повышения… Все было расписано, они к этому привыкли. И у них не было тех стрессов, которые начались после 1991 года – когда профессора, получавшие в Союзе самую высокую зарплату в 750 рублей (огромные деньги – за тысячу можно было купить машину, если, конечно, считать машиной «запорожец»), потом стояли на рынке, торгуя чем придется. Они больше не были востребованы, им ничего не платили! И эти люди рассказывали мне, как они тоскуют по временам, когда все было просто и понятно. Обещанное им «светлое будущее» не наступило – мир, казавшийся таким правильным и надежным, рухнул в одночасье.

Во времена СССР, будучи еще ребенком, я плохо понимал, что с этим государственным строем что-то не так. Но мне нравились многие существовавшие тогда традиции, праздники, устои. Я впитал их в себя, и сейчас переношу в семью. По воскресеньям мы обязательно собираемся за большим столом. Праздник – это праздник, семья – это семья. Взрослея, мы часто привносим в свою жизнь поведенческие модели из детства. И, если тогда нам чего-то не хватало, стремимся «переиграть» это заново, уже сами будучи родителями.

Фото 11. Студенческий субботник, 1 курс, Киев, 1983 г.

Моя семья жила в Донецке, и там я родился. Мой отец, Владимир Андреевич Литовченко, умер, когда мне было три года, и мама воспитывала нас с братом Сашей сама. Она медик, работала сутками. Мать все делала, чтобы мы не испытывали нужды, чтобы на летних каникулах обязательно съездили в Крым, оздоровились… У нее была очень тяжелая работа, иногда мне и брату приходилось ночевать в больнице – чтобы не оставаться дома самим. А утром машина «скорой помощи» отвозила нас в школу. Порой у мамы даже не было времени приготовить поесть. Наверное, потому я научился готовить. Сначала смотрел, как это делает она. Потом начал пробовать сам. И, кстати, очень неплохо готовлю даже сегодня.

В 1977 году мама встретила Николая Николаевича Бондаря. Он был из Киева, преподавал в Киевском государственном университете. У них сложились хорошие отношения. Когда они поженились, то продали нашу квартиру в Донецке и переехали в Киев. До сих пор ностальгирую по донецкому детству. Когда бываю там, иногда подъезжаю к родному дому, сижу в машине, смотрю на окна. Это центр города. Если вы знаете Донецк – дом чуть выше цирка, возле Вечного огня, напротив. Отличное место.

Киев станет для меня родным чуть позже. Переезд из одного города в другой как бы ознаменует смену периодов моей личной истории: окончание детства и переход в юность и затем – молодость, зрелость. Отныне все, что станет для меня в жизни значимым, будет происходить здесь, в Киеве. Именно в столичной школе случится событие, предопределившее мое будущее; здесь я пойду в университет и познакомлюсь с ребятами – Владимиром Жмаком, Дмитрием Табачником, Николаем Томенко, многими другими, с которыми дружу по сей день. В конце концов, именно здесь начнется мое дело всей жизни, отмеченное печатью города – «Киевстар».

Фото 12. Практика в школьные годы. На раскопках в г. Алушта, 1982 г.

В Киеве родители купили «кооперативную» квартиру на улице Островского. Меня перевели в киевскую среднюю школу N 4. Но проучился я там недолго – кто-то из учеников похулиганил, разлил ртуть. Классы расформировали, я попал в школу N 221.

В девятом классе меня избрали комсоргом школы, в десятом я стал членом бюро райкома комсомола. Тогда казалось, что жизнь можно предсказать на десятилетия вперед. И я, конечно, планировал. В детстве очень хотел стать врачом. Неудивительно, учитывая профессию мамы. Понимая, что окончу школу с золотой медалью, всерьез готовился поступать в медицинский институт. Физика в мединституте была профильным предметом, и с золотой медалью мне было достаточно сдать один экзамен. И я занимался неистово – кроме уроков, несколько раз в неделю ходил к репетитору. Физику знал, наверное, лучше всех в школе. Однако мои мечты о медицине рухнули в последний момент.

Дело в том, что у нас была уникальная «физичка» – ее муж служил полковником в КГБ. А дочь училась в этой же школе на год младше нас, в девятом классе. И все в школе знали, что я ей нравлюсь – кроме меня. Потому я и не обращал на нее внимания. Чуть ли не каждый день я находил эпиграммы на себя от неизвестного автора, с фотографиями. Но долго не придавал этим находкам значения. Пока они не перешли в «критическую массу», закончившуюся «взрывом», который и поставил крест на моей золотой медали.

В каждой школе есть доска объявлений с расписанием уроков. Именно там меня ожидало новое послание, ставшее переломным. На альбомном листе был нарисован петух с разноцветным хвостом, одетый в школьную форму, и написаны стишки, весьма неприятные.

Это стало последней каплей. Я начал интересоваться: кто? Узнал. Это была дочь нашей «физички». По молодости, не думая о последствиях, устроил девушке довольно бурное «выяснение отношений». К несчастью, все произошло как раз перед выпускными экзаменами.

Все предметы я сдал на отлично. Оставалась физика. На экзамене четко понимал, что отвечаю правильно, знаю все билеты. Сдал в числе первых, и, не дожидаясь оценки, пошел домой (я жил через дорогу от школы), снял школьную форму, надел джинсы и спокойно ждал результатов. Вдруг ко мне прибегают ребята и говорят: «Тебя срочно ищут завуч и классный руководитель». Я спрашиваю: «Что случилось? Оценки объявляли?». Они: «Нет». Иду в школу. А классный руководитель говорит: «Знаешь, у тебя четверка по физике». Я онемел: как такое может быть?! Я был уверен, что все написал правильно. Преподаватели тоже в замешательстве, спрашивают: «Что-то произошло?». Отвечаю: «Ничего». Решили, что я буду прямо сейчас пересдавать экзамен, при комиссии.

В комиссию вошли директор, завуч, классный руководитель и учительница физики. И я, как был – в джинсах и футболке. Мне предложили тянуть билет. Я вытащил первый! Повезло – первые билеты всегда были самые легкие, о них все мечтали. Я мог ответить на вопросы с закрытыми глазами. Но «физичка» сказала: «Уважаемые члены комиссии, наш выпускник собирается поступать в мединститут, там физика профильный экзамен. Мы не должны упасть лицом в грязь, поэтому задачу, которая прилагается к этому билету, я меняю на другую».

Я едва успел окончить первый

курс, как случилась Перестройка.

Все встало с ног на голову

А я смотрю на нее и не понимаю, что происходит. Вопросы в билете я знаю прекрасно, но задача выходит за рамки школьной программы. Начинаю выводить формулу – у меня не получается. Вторая, третья попытка… К моменту, когда нужно идти отвечать, я успеваю вывести правильную формулу, но не успеваю подставить значение. А «физичка» замечает: «Видите, я говорила, что мы не до конца его выучили. Ставлю четыре».

И директор, и завуч уже поняли, что она меня просто «валит». Но кто в Советском Союзе хотел иметь врагом жену полковника КГБ? Ей не решились возразить.

Тогда я наконец все понял. Вышел из класса, сел на ступеньки и задумался, что же делать дальше. Тот экзамен, ни много ни мало, изменил мою жизнь. Готовясь к медицинскому, я учил только физику. Поэтому не был готов к другим экзаменам, да и времени на подготовку уже не было. Тогда ко мне и явилась первый раз судьба, принявшая облик друга детства – Димы Табачника. – А чего ты мучаешься, – спросил он, – в университете есть очень хороший факультет, готовят будущих партийных работников. Ты же занимался общественной работой? Закончишь – пойдешь по партийной линии.

Я посидел, подумал, согласился. Пошел к родителям, объявил им свое решение. Мать была в негодовании и долго не могла простить Табачнику, что «сбил меня с пути». Она хотела, чтобы я все-таки пробовал сдавать экзамены в медицинский. А я опасался потерять год времени, если вдруг не поступлю.

В итоге я пошел на специальность «История КПСС» истфака, где уже два года учился Табачник. Там, конечно, тоже все было не просто. Сначала я отправился в райком комсомола за рекомендацией, райком комсомола обратился в райком партии. И только после того, как райком партии дал рекомендацию – документы на факультете приняли. Активная общественная работа в школе сыграла свою решающую роль. Иначе попасть туда было невозможно. Тогда секретари райкомов были все равно что небожители.

Но учиться оказалось легко. Многим, кстати, именно это образование, пребывание в «правильной среде», помогло позже начать свое дело. В одной из книг Виктор Пелевин так описал подобных людей: «Банкир знал их еще по тем временам, когда бизнес назывался комсомолом». Это была именно та «каста».

Но я оказался не из их числа – не знаю, к сожалению или к счастью. Я едва успел окончить первый курс, как случилась горбачевская Перестройка. Все встало с ног на голову, привилегии партийных работников начали таять. А меня забрали в армию. Был один такой год, первый и последний, когда после первого курса в обязательном порядке всех призывали. И когда в 1986-м я вернулся на учебу, страна еще больше изменилась.

Началась уже совсем другая жизнь.

24 августа 1991 года Верховная Рада тогда еще Украинской Советской Социалистической Республики приняла Акт провозглашения независимости Украины. На Всеукраинском референдуме 1 декабря 1991 года это решение поддержало 90,32 % украинцев.