Текст книги "Кафедра (СИ)"

Автор книги: Игорь Лахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Не предполагал, что настолько легко пройдёт наш разговор. Можно было дожать обоих Матье сразу, но лучше дать им время обсудить всё между собой, без посторонних. Решение должно исходить от них, а не быть навязанным чужим человеком. Так продуктивнее.

Размышляя над создавшимся положением, неожиданно замер, поняв, что пропустил нечто важное. Вернулся на несколько шагов назад и огляделся. Взгляд остановился на витрине магазина «Всё для скалолазов». За стеклом среди макетов гор была подвешена кровать альпиниста. Точно! Она мне и нужна.

Спальный мешок с жёстким складным каркасом как нельзя лучше подходит для спуска бесчувственного тела. Ещё и все положенные петли с карабинами присутствуют. Уверен, что надёжные. Так что просто бери, привязывай верёвки и готов лифт. Вначале мы спустим Веру и отцепим тросы. Их тут же поднимут в палату, а потом скинут нам, когда девушку необходимо будет вернуть на место. Одна задачка решена! Процесс пошёл.

В приподнятом настроении вернулся к Матье.

– Мы согласны на третий вариант, – решительно произнёс отец. – Будь четвёртый, с продажей души демону, тоже бы согласились. Но хочется знать подробности.

– Они просты. Мы выкрадываем Веру, отвозим ко мне домой, где я провожу один очень неприятный и достаточно опасный ритуал на грани некромантии. Подробностей его вам знать не обязательно. Единственное, кто из вас готов в нём участвовать? Без крови Матье он не имеет смысла.

– Крови? И много её нужно?

– Не волнуйтесь, Пётр Маркович, не всю израсходую. Но лёгкое головокружение от потери гарантирую.

– Тогда я и пойду.

– А мне что делать?– поинтересовалась мать.

– Вам? Скажите, а как часто медсёстры заглядывают к вам в палату после отбоя?

– Пару раз за ночь. Осторожно интересуются самочувствием дочери и тактично исчезают.

– А когда вас нет?

– Мы всегда с ней. Но я заметила, что в другие палаты раз по пять заходят.

– Плохо… Изначально, Наталья Альбертовна, хотел предложить вам исполнить роль Веры. Уж больно вы внешне похожи.

– Я намного старше.

– Это можно на время обойти одной очень неприятной процедурой. Но вот истощение вашей дочери сильно бросается в глаза. Такое ничем не скроешь. Значит, вы будете изображать роль сиделки у манекена. Как только зайдёт медсестра, притворитесь, что задремали. Если персонал такой тактичный, то тревожить вас не станет. Ну, или ласково их отшивайте, не дав пройти дальше порога. Ещё под вашим присмотром верёвки будут, на которых мы Веру вверх-вниз тягать станем. Остальное уже не ваши заботы, а мои.

– Скажите, Родион, – задала неожиданный вопрос Наталья Альбертовна. – А у вас с нашей дочерью всё так серьёзно, если вы готовы ради неё рисковать жизнью?

– Нет, – улыбнулся я. – У меня чисто меркантильный интерес. Дело в том, что в вашей «Бригантине» очень вкусно кормят. Лишать себя такого удовольствия не хочу, вот и стараюсь сделать всё, чтобы ресторан побыстрее открылся.

Ну, а что я ещё мог сказать? То, что являюсь невольным виновником состояния Веры? Не поймут. Поэтому лучше отшутиться, тонко намекнув, что правдивого ответа не услышат. К тому же в моей шутке есть маленькая частичка правды. Уже в четырёх заведениях побывал, но везде не то. Видимо, сама судьба привела меня прямиком в «Бригантину», не оставляя иного выбора. А в судьбу я верю и против неё идти опасаюсь. Были случаи…

Закончив долгий и очень продуктивный разговор с семейством Матье, поплёлся домой. Теперь осталось найти правильных помощников. А вот с этим туго! Нет у меня своей команды. Не оброс ещё людьми, которым можно доверять. Этот недочёт тоже необходимо исправлять. Я уже не Ликвидатор Сидо, за которым стоит государственная машина Вечного Императора. Простой студент, балансирующий между законом и беззаконием. Но в этом даже что-то есть! А то скучно жил последние лет тридцать. Без удовольствия.

Теперь по подельникам. Витька Голого брать опасно – достаточно мутная, ненадёжная личность. При определённой обработке можно из него нечто путное сотворить, но пока рано об этом говорить. Обратиться к Серёге Книгину и Генке Феклистову? В Бакле они себя показали с хорошей стороны. Но не факт, что согласятся пойти на преступление. Слишком правильные. Одарённым мозги основательно промывают в плане верноподданничества, чтобы такая сила служила именно своему государству, а не врагам его.

Подойдя к дому в тяжёлых раздумьях, увидел стоящих у парадной химер. Тамарка и Тимур слащаво улыбались, глядя на меня одновременно и как на отца родного, и как на вошь казематную. Не к добру… Соберись, Родион! А то ведь ненароком раньше времени этих гнид в Преисподнюю отправишь!

Глава 19

Итак, на данный момент главная проблема – свои люди. После долгих сомнений решил, что Витьку Голого всё же придётся задействовать. Но только одного, без его шоблы. Парень достаточно адекватно себя показал, несмотря на свою явно криминальную по наклонностям натуру. К тому же он как бы частично уже в курсе моего интереса к Вере Матье. Но если начнёт рыпаться и пальцы гнуть – уничтожу.

Хотя вряд ли станет права качать. Во-первых, столько денег ему нигде не заработать, а во-вторых, уличная жизнь вырабатывает чувство самосохранения. Без него особо тупые и наглые быстро на тот свет с ножом в печени оказываются.

Остаётся вопрос по другим кандидатурам в мою группу. Взять в неё Книгина или Феклистова? Оба вряд ли согласятся, поэтому стоит с обеими иносказательно переговорить на скользкую тему, а потом сделать выводы. Кажется, и историк, и боевик живут в общаге. Значит, направляюсь туда.

В общаге бывший Родя никогда до этого не бывал. При поступлении в Академию он сразу отказался от идеи делить с кем-то одну комнату и прочие бытовые вещи. Я теперь даже благодарен ему за подобный выбор, так как и мне тоже удобнее вершить свои делишки подальше от чужих любопытных глаз.

Строгая тётка, сидевшая на входе, недовольно поведала, что из двух моих «дружков-гуляк» сейчас лишь только Генка Феклистов проедает казённые харчи. А Книгин отбыл на время каникул к родителям. Жаль. Значит, выбора у меня не остаётся, и шансы заполучить помощника уменьшаются вдвое.

С боем, но всё же прорвался в общежитие. Эта старая перечница не хотела ни меня пропускать, ни вызывать Геннадия. Быстро пройдясь по полупустым коридорам, выяснил у встретившихся студентов, где обитает Феклистов. Слава богу, он оказался в своей комнате.

Увидев меня, Генка отложил в сторону какую-то книжку, встал с кровати и удивлённо поинтересовался.

– Булатов? А ты тут что забыл?

– Да посоветоваться, поговорить не с кем. Ты-то сам чего к родителям не отправился?

– Не к кому, – скривился он и тяжко вздохнул. – Если только на могилы наведаться… Твари всю семью вырезали буквально через месяц после того, как меня сюда отправили, Дар обнаружив. Мать всегда отцу говорила, что стоит в приграничной к фронту полосе жить не на отшибе, а поближе к людям. Но он же лесником был! Ему без деревьев, видите ли, плохо! Под ними и упокоился вместе с матушкой и сестрой моей малолетней… Упыри случайно на дом набрели. Никого не пощадили.

– Извини, – искренне покаялся я. – Не знал.

– Да толку с твоих извинений. Мне, честно говоря, отца не жаль. Дураком был и по пьянке часто мать бил. Мне тоже перепадало, покуда не подрос. Из-за его упрямства все и погибли. А вот сестра и мама часто снятся… Эх! Если бы повернуть время вспять, то обоих сам забрал из этой мерзкой избушки! Выкрал, если б идти не захотели! Насильно, но увёз бы обязательно!

Ого! Да Феклистов, судя по этой эмоциональной речи, полной боли, до сих пор с незаживающей раной в душе живёт. И, кажется, он мне подходит, раз такие мысли имеет.

– Ген… Понимаю тебя прекрасно, – отбросив в сторону ранее спланированную речь, начал я говорить без обиняков. – Сам нахожусь в более лёгкой, но чем-то похожей ситуации. Хорошую подругу твари почти до смерти высосали. И не где-то в лесу, а в самом Петербурге! Теперь лежит, бедная, своей смерти дожидаясь.

– Да ладно⁈ Родион, надо в полицию, а ещё лучше в жандармерию сообщить!

– Они уже знают о случившемся, но что-то у них следствие не ладится.

– Немудрено, – кивнул Гена. – Твари Преисподней хитры и редко оставляют улики.

– Зато я их вычислил, – закончил свой отредактированный рассказик я. – Теперь мучаюсь, как поступить дальше.

– Родион! Чего тут думать? Властям сообщай!

– Да не всё так просто. Понимаешь, схватить тварей – конечно, схватят. Да я и сам мог бы их порешить. Но мою подругу этим не вернуть. Зато есть одно интересное, но жутко противозаконное заклинание, которое может вернуть девушку к жизни.

– И в чём оно незаконное?

– Часть ритуала связана с некромантией, а вторая часть – с соединением жизненных сил твари Преисподней и человека. Если что-то пойдёт не так, то вместо спасения девушки получим упыря, а то и кого-то ещё хуже.

– Ни хрена себе…

– Правильное выражение, Ген. Но ты бы сам: что из моих вариантов выбрал?

– Сука ты, Булатов, – недобро посмотрел на меня Геннадий. – Зачем рассказал? Теперь получается, если я донесу на тебя, то останусь жить с чувством вины. Мало мне семьи, так ещё и девчонка неспасённая ночами сниться начнёт! А если не донесу, то стану преступником. Там не условный срок светит, а полноценная каторга для одарённых.

– Не волнуйся. Если меня поймают, то тебя не сдам, – пообещал я. – Мне от этого выгоды никакой: всё равно на плаху отправлюсь. Но можно и усугубить ситуацию… Пойдёшь в сообщники?

– Знаешь что, Родя? Пошёл ты на хер! Я тебя не слышал, а ты ко мне не приходил! Всё!

– И на этом спасибо, – сказал я, вставая. – Держи адрес, на случай, если передумаешь.

Выйдя из общежития, я почему-то был уверен, что Феклистов реально передумает и согласится. Уж больно мучает его незакрытый гештальт собственной семьи. Не знаю, почему Генка взвалил всю ответственность за её гибель на себя, но он переживает о прошлом, о том, что не смог увести мать с сестрой от отца-самодура. Глупо, конечно, но у нормальных людей, оказывается, подобное бывает. Я и сам стал замечать за собой некоторую рефлексию, от которой давно избавился Ликвидатор Сидо.

Мои выводы оказались верны. Уже этим вечером он подкараулил меня в подворотне около дома и угрюмо поинтересовался:

– Что нужно делать?

– Выкрасть девушку из больницы и привести её ко мне на квартиру.

– Всего лишь? А сам ритуал?

– Ты в нём не нужен. Правда, после него необходимо будет вернуть украденное обратно в палату, – выдал я очередной кусочек своего плана.

– Хорошо, Родион. Но учти! Если девка твоя превратится в тварь, то я лично ей башку отрежу!

– Не успеешь. Я сделаю это раньше.

– Замётано. Когда?

– На днях. И постарайся больше пока не светиться рядом со мной.

– Из-за тварей?

– Ага. Не только я могу следить за ними, но и они за мной.

Вербовка Витьки Голого прошла менее эмоционально. Увидев на моём окне лист бумаги, он сразу же явился пред грозные очи Родиона Булатова.

– Дело есть, Витёк. Здесь тысяча рублей, – выложив на стол пачку банкнот, я начал с главного. – Твоя плата.

– Ты… вы чего? Нужно прирезать кого-нибудь из сильно знатных, если такую «котлету» мне отслюнявить хотите? Заманчиво, но откажусь. Не мой уровень. Руки там или ноги переломать терпиле в подворотне – это одно. А чтобы вот так – этому не обучен.

– Убивать никого не надо. Всего лишь выкрасть одну девушку из больницы, а потом доставить её туда же обратно. Ну и на стрёме постоять тоже придётся.

– И это аж за целую тыщу⁈ Да нам с мамкой и сеструхой столько и за год не потратить! Не… Чёт вы недоговариваете. Не бывает всё так шоколадно. И зачем вам эта болезная нужна?

– Не боись, – улыбнулся я. – Насильничать и устраивать всякий изврат не собираюсь, так что всё по понятиям будет. Но вот зачем нужна – это уже не твоего ума дело. Плачу за молчание.

– Согласен! – неожиданно выпалил Витька.

– А чего так быстро передумал?

– Не из-за денег. Хотя и они лишними не будут. Коль не обманете, то смогу пока не воровать, а чуток нормально пожить. Ещё, может, и на обучение в ремесленном училище хватит! Стану приличным человеком, водопроводчиком. И семью из нищеты выдерну. У меня же мамка инвалид. Руку на заводе потеряла. Пенсион по увечью мизерный, а работу с одной клешнёй найти не может. Сеструха вообще соплячка. Так что на меня вся надежда. Или, думаете, от хорошей жизни мелочь сшибаю? Один кормилец в семье, а делать ничего не умею.

Но вот соглашаюсь не из-за деньжищ, а только потому, что жить хочу. Если откажусь, то сразу стану ненужным свидетелем не пойми чего, но точно серьёзного, раз такая ставка за молчание на кону. Вы мне ничего не должны, а я, получается, вам. Ну и как тут меня в живых оставлять? Не… Я лучше рискну и целковых гору заработаю, чем в неизвестной могилке с пустыми карманами гнить.

– Ответ принимается, – кивнул я, довольный выводами парня и явным пониманием опасности. – Деньги забирай все сразу, чтобы потом не трясся, что шею сверну, решив кинуть. Только не свети ими какое-то время.

– Спасибо, Родион Иванович. Сделаю всё, как вы скажете! Когда начинаем?

– Скоро. Через два дня мне нужна будет пролётка. Такая, чтобы покататься одну ночь, и хозяин про это не знал.

– Найду. У Московского вокзала извозчики часто клиентов в кабаке рядом ждут. Некоторые дуралеи до того «наожидаются», что уже до полуночи пьяными под столами спят. Умыкнуть лошадку и вернуть, пока хозяин не протрезвел, легко можно.

– Прекрасно. Всё. Ты пока мне не нужен. Остальное узнаешь чуть позже.

Буквально перед началом операции я наконец-то получил необходимые подписи, дающие мне полное право на собственность Мамуевой, и понял, что тянуть время больше нет причин. Обговорил все подробности с Феклистовым и Витькой Голым, потом съездил к Матье и отдал ключ от своей квартиры отцу Веры с требованием тайно появиться у меня ровно в назначенное время. После этого вернулся к себе и занялся самым сложным: начертанием очень непростой пентаграммы, посреди которой и будет проходить ритуал. Устал как собака, но всё равно несколько раз дотошно перепроверил схему и не нашёл в ней ошибок.

Ровно в полночь явился к больнице. В назначенном месте уже отирался Генка.

– Начинаем? – нетерпеливо спросил он взволнованным голосом.

– Подожди. Транспорт ещё не прибыл.

Мы разошлись в разные стороны и начали делать вид, что просто прогуливаемся в столь неурочный час. Витька опаздывал. Причём достаточно сильно. Нехорошо… Неужели, получив деньги, решил слиться?

Опасался я зря. Пусть и с часовой задержкой, но около нужных окон остановилась пролётка.

– Родион Иванович! – тихо повинился Витёк, спрыгивая на землю. – Раньше никак не мог. Вначале хотел одну увести, но там…

– Неважно, – отрубил я. – Главное, что приехал. Поклажу нашу прихватил?

– А то!

– Радует. На разговоры больше нет времени.

Подойдя к нужному больничному окну, аккурат выходившем на проспект, несколько раз свистнул, подавая условный сигнал матери Веры. Тут же нам был сброшен заранее приготовленный трос, и мы с Генкой быстро поднялись по нему в палату, прихватив с собой альпинистскую люльку. Надёжно упаковав в неё Веру, осторожно спустили девушку на тротуар. После сами покинули больницу.

– Никого? – поинтересовался я у Витька.

– Ни души.

– Грузим.

Тело девушки мы аккуратно запихнули в длинный дорожный чемодан с проделанными дырочками для воздуха. Потом с Феклистовым забрались пассажирами в повозку, посадив Виктора на место извозчика.

Почти беспрепятственно проехали половину пути, когда нас неожиданно остановил конный патруль. Пришлось прикинуться загулявшими студентами, а Витёк очень достоверно изобразил кучера, объясняя, что везёт господ студентов из кабака. Реально в парне талант актёрский пропадает! Нигде голос от волнения не дрогнул!

Кое-как дотащили тяжёлый и жутко неудобный длинный чемодан с Верой в мою квартиру.

– Оба на стрёме, – приказал я своим напарникам. – Дальше пока без вас.

Как только парни исчезли, вместе с Петром Матье перетащили его дочь в мою спальню, раздели и положили в центр пентаграммы.

– Прячьтесь. И не высовываться, пока не позову! – приказал я мужчине.

Дальше через Мамуеву вызвал обоих химер к себе.

– Чё ещё надо? – недовольно спросила Тамарка. – Ремонт закончили почти, а больше взять с нас нечего.

Не стал вступать в ненужные разговоры. На максимальной скорости, зажав в руке кастет, просто вырубил Сущностей, не ожидавших подобного продолжения разговора. Быстро связал, за ноги перетащил в пентаграмму и уложил рядом с Верой.

– Выходите, – отдал новый приказ Матье.

– Это те самые? – спросил он, вылезая из шкафа. – Что-то на тварей не похожи.

– Как активирую пентаграмму – увидите, что это не люди. Дай руку.

Как только мужчина протянул её, я быстро сделал несколько глубоких порезов ножом.

– Не зажимать! – видя, что Пётр пытается остановить кровь, заорал я. – Пусть пентаграмму кровищей заливает! Вере нужен «якорь» в этой реальности!

Больше не обращая на него никакого внимания, склонился над телами Сущностей и начертил на их груди руну Приобщения, как недавно сделал это с профессором Знаменским. После этого достал своего Таракана и возил клинок сначала в Тамарку, а потом в Тимура. Внутренняя энергия тварей наполнила меня под завязку. Сами же подохшие Сущности вначале приняли свой истинный облик, а потом рассыпались пеплом.

Теперь самое сложное. Я стал в определённом порядке напитывать своей силой нужные участки пентаграммы. Вот последня часть её засветилась тусклым зеленоватым светом… Пора!

Несколько взмахов уже простым ножом, и моя кровь полилась на активированную схему. Как только первая капля коснулась рисунка, я упал, выгнувшись от боли дугой. Через несколько секунд отпустило. Сквозь мутную пелену на глазах вижу, что Пётр Матье хоть и трясётся весь, но чётко исполняет мой приказ. Молодец мужик!

Продолжим дальше!

Комната стала быстро терять свои очертания. Вскоре я отчётливо понял, что прибыл в нужное место. Это Преисподняя. Вернее, её изнанка, неподвластная как живым, так и мёртвым. Но мы сейчас с Верой оба находимся между жизнью и смертью. Вот она. Стоит рядом со мной полупрозрачным призраком и ни на что не реагирует. Пока не реагирует. Внезапно девушка очнулась и посмотрела на меня белёсыми, без зрачков глазами. Замерла на мгновение. Приготовилась, но нападать не решается.

Ну давай же, милая! Вот он я! Еда, полная жизненных сил! Не тушуйся!

То ли мой мысленный посыл дошёл, то ли дикий голод взял своё, но призрак, обнажив в оскале длинные клыки, кинулся ко мне и вцепился зубами в шею. Я не сопротивлялся, давая будущему упырю насытиться энергией Сущностей, в которой есть часть от Веры.

Так продолжалось достаточно долго. Я несколько раз хотел было разорвать контакт, но по всем признакам было пока рано. Наконец-то тело призрака обрело плотность. Попытался отцепить от себя Веру. Бесполезно. Я сейчас ослаб, а она намного сильнее меня, накачавшись дармовой энергией. Значит, всё идёт по плану. Главное теперь, чтобы действие пентаграммы закончилось в нужное время. Иначе на свет появится ещё одна тварь, а Родион Булатов погибнет в неравном бою с ней.

Мои знания меня не подвели! Уже начав серьёзно нервничать, я вдруг почувствовал, что проваливаюсь в глубокий чёрный колодец. Снова дикая боль и чувство нормального мира. Со стоном встал с пола. Вера лежит без сознания, но явно дышит.

– Хватит крови, – хриплю пересохшим голосом. – Спасибо, Пётр Маркович.

– Моя дочь жива?

– Да. Всё прошло успешно.

– Но она в беспамятстве!

– Пусть и дальше такой будет. Пару дней ещё проваляется, а потом… Вам лучше запастись успокоительным. Временно, как и обещал.

Обратный перевоз тела не вызвал проблем. Всё прошло без сучка и задоринки. Утомлённая и издёрганная Наталья Альбертовна облегчённо выдохнула, снова увидев свою дочь, и отчиталась, заявив, что медсёстры не подходили к кровати больной и не заметили, что вместо Веры лежит манекен.

Отпустив Геннадия с Витькой и снова оказавшись дома, с помощью Петра Марковича убрал останки химер и затёр уже ненужную пентаграмму. Оставшись один, наконец-то дал волю своей слабости и рухнул на кровать, не найдя в себе сил даже ботинки снять.

Щекочущий ноздри аромат еды заставил открыть глаза. В пустом животе громко заурчало, и нормальный человеческий голод поднял меня с кровати и потащил на кухню. С удивлением обнаружил Наталью Альбертовну, колдующую около плиты.

– А вы как тут оказались? – невнятно промычал я, ещё не до конца отойдя от сна.

– Ключи у моего мужа вы так и не забрали. Наутро мы пришли проведать вас и увидели в ужасающем состоянии. Будто сами, право слово, нежитью стали! Догадаться, что много сил потратили на исцеление нашей дочери, было несложно, поэтому решили не беспокоить. Ну и я тут… Извините, что хозяйничаю. Просто решила, что проснётесь голодным.

– Сколько я дрых?

– Вторые сутки пошли.

– Понятно… А про еду вы верно подметили. Очень нужна. Дайте мне пару минут привести себя в порядок, и можно будет откушенькать.

Уже за столом, после того как я насытился, женщина рассказала мне, что Вера хоть и не очнулась, но начинает чувствовать себя всё лучше и лучше. Врачи же сходят с ума, не в состоянии понять природы подобного чуда.

– И всё же, – задала свой главный вопрос Наталья Альбертовна. – Как вы смогли вернуть Верочку с того света?

– Превратил бесплотный дух с помощью энергии убивших вашу дочь тварей в упыря.

– Как⁈

– Не волнуйтесь. Это было в ином месте. Как только мы вернулись домой, при переходе произошла фильтрация энергии. Чужеродная человеку осталась там, а вот то, что принадлежало Вере до нападения, теперь снова в ней. Оттого и оживает. Но сильно пока не радуйтесь. Пройдёт ещё немало дней, покуда истинная Верина энергия очистится от грязных примесей и станет полностью человеческой.

Так что готовьтесь к тому, что у вашей дочери вначале будет жуткая немотивированная агрессия. Потом буйность сменится апатией, желанием покончить с собой. И лишь на третьем этапе Вера начнёт эмоционально возрождаться, превращаясь в себя прежнюю. Путь долог, но его придётся пройти.

– Главное, что это путь к жизни, а не на погост, – встав, неожиданно обняла меня Наталья Альбертовна. – Спасибо огромное! Вы дали нам шанс, и мы его не упустим!