Текст книги "Кафедра (СИ)"

Автор книги: Игорь Лахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11

После такого кошмара спать совсем расхотелось. Опять тревожные мысли заворочались в моей голове. Но всё без толку – никаких откровений не приходило. Видимо, либо больше ничего странного не встретил, либо отупел после переноса в этот мир. Значит, нужно накапливать факты, внимательно глядя по сторонам.

На новый выход к аномалии я подготовился намного основательнее, прихватив с собой гладкоствольное помповое ружьё и парочку гранат. Хотел было и карабин с оптикой, но эффективность от него в узких проходах подземелья будет крайне низкая. А вот разлетающаяся во все стороны серебряная картечь может сослужить хорошую службу.

– Эй, Булатов! – с язвительным смешком спросил один из боевиков. – Зачем тебе такая пушка? Да ещё и патронташ к ней? Ты же вчера ни разу не выстрелил! Или это у тебя такие обереги от трусости?

– Обереги, – не обращая внимание на всеобщий смех, спокойно ответил я. – И дай бог, чтобы они не пригодились.

– Ну, чего вы прицепились к Родьке? – неожиданно заступилась за меня Лидка Хвостова.– Как в вагоне-ресторане все сопли жевали, забыли уже? И как Булатов поставил на место персонал? Он и Ксюшенька – единственные, кто не испугался взрослых дяденек и тётенек.

– Да мы тоже потом…

– Вот в том-то и дело, что «потом да опосля»! – перебила Лидия оправдывающегося парня. – А до этого кишка была тонка? Ещё вояками называетесь!

Потом она повернулась ко мне и добавила:

– Родион, не обращай на них внимание. Мой отец пять лет отслужил сержантом. У него любимая присказка была: «Не бывает слишком много патронов. Бывает лишь слишком много целей.».

– Я согласен с твоим папой, – с благодарной улыбкой ответил я. – Спасибо за поддержку, но, право слово, не стоило. Мне наплевать, кто и что про меня говорит. Важнее, что я сам думаю про остальных.

– И что же ты про нас думаешь? – с лёгким вызовом в голосе поинтересовался тот же самый боевик.

– Лично о тебе? Ты пока не заслужил моих мыслей. Один из толпы и ничего более. А вот девочки у нас в группе красивые!

– Чего⁈

– Всё! – прервал наш напряжённый разговор профессор. – Выходим!

К аномалии, как мы и договаривались со Знаменским, пошли вчерашней длинной дорогой. Сделали пятнадцатиминутный привал в комнате с пирамидкой. Вместе с профессором и аспирантом я внимательно исследовал пентаграммы, сравнивая их с книжными.

– Та же ерунда, что и на входе, – встревоженно сказал Михаил Владимирович.

Я с ним был полностью согласен. Основы схем остались прежними, но в них появились небольшие дополнения. Но окончательно настроение испортилось, когда группа добралась до аномалии. Вместо двух мест с постоянно меняющимися символами, теперь лишь одно вспыхивало новыми пентаграммами.

– Что за чёрт? – растерянно проговорил профессор. – Ничего не понимаю. Видимо, скоро совсем погаснут. Хватило бы хоть этого до окончания нашей практики, а то весь её план переписывать на ходу придётся. Ученики! Времени, оказывается, у нас совсем нет, поэтому без разговоров начинаем делать эскизы!

Все послушно достали блокноты. Лишь я один замер, пытаясь поймать в голове ускользающую важную мысль. Что мне вчера напомнили быстро меняющиеся пентаграммы? Что-то очень простое. С чем часто сталкивался. Что-то… Нет! Словно замок висит на моей памяти! Никак не ухватить образ!

Замок… Точно! Это было похоже на замок с крутящимися цифрами! Будто бы кто-то подбирает на нём правильный код для открытия! Изначально было три места со светящимися схемами. Два уже потухли, остановившись на правильной «цифре». Осталась лишь одна неизвестная пентаграмма…

– Профф! – подскочил я к Знаменскому. – Отойдём на минутку.

Тот, кажется, даже не удивился, что я невежливо оттащил его подальше от студентов. Но как только Михаил Владимирович услышал мою версию, то сразу нахмурился и заявил.

– Родион! Я понимаю, к чему ты клонишь, но это полная ересь. Для прорыва Границы нужно не три жалких пентаграммки, а шестьсот шестьдесят шесть. Ни больше, ни меньше! И если ты, как недавно хвастался, имеешь шикарную память, то должен был запомнить, что в подземном городе их всего шестьсот шестьдесят три. Так что говорить о том, что тут может в скором времени исчезнуть Граница, не приходится. Бакла – это неудавшаяся попытка Преисподней. Очень давно неудавшаяся. Уверен, что даже сами демоны не помнят о ней.

– И в своих подсчётах уверены?

– Абсолютно!

– И эти из аномалии тоже были учтены? Их, кстати, три. Ровно столько и не хватает до последней шестёрки. Вернее, уже не хватает одной.

– Конечно, мы… – начал было Знаменский, но вдруг резко осёкся и побледнел. – Матерь Божья! Конечно, я оперирую прошлогодними данными! А новые схемы появились полгода назад! Разгадка лежала на поверхности, но на неё никто не обратил внимание! И если свести вместе по всему подземному городу изменения в давно потухших пентаграммах с нашими мерцающими, то тогда не исключён риск очередной попытки Преисподней прорваться к нам!

– Она уже началась, – продолжил я нагнетать обстановку. – Тварям осталось подобрать всего лишь один правильный знак. Это сделать намного легче и быстрее, чем три выискивать. Рвануть в Бакле может в любую минуту. Боюсь, как бы счёт шёл не на месяцы, а на дни.

– Часы, Родион! Или минуты! Ты забыл, что тут Граница и так сильно истончена.

Резко потеряв ко мне интерес, профессор повернулся к студентам и заорал:

– Немедленно сворачиваем занятие! Возвращаемся домой! Идём быстро и коротким путём. Всем проверить оружие, дослать патрон в патронник и быть предельно внимательными. Срочная эвакуация на поверхность!

– Что произошло? – взволнованно спросил один из казаков Кудрявого.

– Хочу ошибаться, но, кажется, мы сейчас стоим посреди огромной жопы, которая вскоре закидает нас всех дерьмом. Прорыв Границы!

Услышав это, опытные вояки чуть ли не пинками согнали в кучу растерявшихся от такой новости студентов и быстро вывели из пещеры с аномалией. Мы не шли, а бежали в сторону выхода из подземного города. К счастью, ни одной твари по пути не встретилось.

– Внимательно слушаем меня! – на бегу стал раздавать указания профессор. – Главная задача: оказаться на поверхности и добраться до гарнизона! К чёрту личные вещи! За ними потом вернуться можно, если живы останемся! Страхуйте своих товарищей! Если увидите, что кто-то упал или отстал, окажите помощь! Не паниковать! Быть может, я сильно ошибаюсь, сделав неправильные выво…

Договорить он не успел. Земля под ногами резко задрожала, а потом пошла волнами. Одновременно с этим старые блёклые пентаграммы на стенах моментально избавились от древней пыли и стали разгораться ядовито-синим светом. На головы нам посыпались мелкие камни. Слава богу, пока они не прибили никого, но это до поры до времени, так как камнепад усиливался.

Повалившись на пол, словно кегли после точного попадания шара, мы на четвереньках продолжили двигаться в сторону спасительного выхода. Вскоре стало трудно дышать, так как весь коридор заполнился витающей в воздухе пылью. Электрические фонари перестали своими лучами пробиваться сквозь неё, и ни черта не видно.

Внезапно я почувствовал, что упёрся головой в чей-то зад…

– Чего остановились? – не прокричал, а прохрипел, сплёвывая тягучую, серую от пыли слюну.

– Там завал! Выхода нет! – раздался в ответ чей-то панический крик. – Мы все умрём!

– Не паниковать! – рявкнул Знаменский, явно магически усилив свой голос. – Оставаться всем на своих местах! Рюкзаками прикрыть головы! Дышать через платки или иную ткань! Лежим и ждём! Ещё не всё потеряно!

Примерно полчаса мы просидели у каменного завала. Как только земля перестала дрожать и пыль осела, я рассмотрел своих собратьев по несчастью. У всех краснющие глаза и лица чёрные, как у шахтёров. Быстро пересчитал народ. Троих не хватает: двух наших и одного бойца Кудрявого.

– Профф, у нас некомплект! Нужно идти на выручку, пока…

– Подожди, Родион. В ту сторону нам по-любому идти придётся. Будем искать целые коридоры, чтобы пробраться к выходу. Главное: определить, в какую сторону двинемся.

– Через восточный коридор, – сразу же отреагировал я, вспомнив схему подземного города. – Дорога хоть и длиннее, чем остальные, но шире. Больше вероятности, что её не перекрыло завалом.

– Принимается, – кивнул Знаменский. – А теперь, ученики, слушайте внимательно и без демагогических споров. Если Граница полностью размыта, то скоро из неё полезет первая волна тварей, состоящая из низших существ. Так сказать, «мясной штурм» намечается. Его задача – огромной толпой смести сторожевые кордоны и блокировать гарнизон, тем самым не дав возможности развернуться основным людским силам до прихода более сильных тварей.

В узких подземных коридорах мы сможем их сдерживать какое-то время, но как только выберемся на открытую поверхность, то даже призрачных шансов выжить у нас не останется. Поэтому, как только покинем этот чёртов город, лингвисты, как самые небоеспособные, бегут в гарнизон. Остальные организуют оборону у входа, сдерживая тварей и давая возможность гонцам добраться до военных. Скорее всего, мы все умрём. Но мы погибнем ещё быстрее, тупо пряча свои задницы в щелях катакомб. Примите это как факт…

Также примите то, что если кого-то тяжело ранят, то мы добиваем товарища на месте. Лучше такая смерть, чем в лапах тварей Преисподней. «Удар милосердия» ко мне тоже относится. Прошу его произвести недрогнувшей рукой и особо не раздумывая.

– Есть одно возражение! – словно на уроке подняла вверх руку Алиса Владимирская. – В гарнизон достаточно послать одного гонца. Лично я готова остаться в заслоне.

– Нет, – покачал головой профессор. – Одному идти не самый хороший вариант. Из вас, лингвистов, бойцы никакие. И если вдруг встретится на пути хотя бы одна прорвавшаяся тварь, то уничтожить её вы сможете только группой. Так что это не обсуждается.

Всё! Время не терпит! Я иду первым, остальные за мной. Держитесь плотной группой и не перестреляйте друг друга в случае боестолкновения. Казаки! Прикрываете нас с тыла – это самый опасный участок. Ну что? С богом!

И началась настоящая гонка со смертью. К несчастью, из троих потеряшек нашли живым и относительно целым лишь одного паренька из историков. Солдат и аспирант погибли во время камнепада. Сразу выйти в широкий коридор у нас не получилось. Пришлось блуждать в этом лабиринте из катакомб, обходя многочисленные завалы.

Как только мы вышли в основной туннель, я услышал за своей спиной частые выстрелы. Это наш арьергард принял бой с тварями. Суки! Быстро же добрались!

– Профф! Я на помощь казакам! Бегите, не оглядываясь! – проорал я и, не дожидаясь ответа, кинулся в конец нашей колонны.

Успел вовремя. Бойцы, медленно отступая по узкому коридору, пока частыми, но точными выстрелами сдерживая ломившихся тварей. Но расстояние между ними уже сократилось почти до критического. Ещё немного и начнётся рукопашная, в которой казакам долго не продержаться.

– Быстро в главный тоннель! – приказал я солдатам, отстреливая из своей помповухи голову особо ретивому минотавру. – Я попытаюсь завалить проход!

– Сдурел, паря? – абсолютно спокойно спросил меня один из казаков, загоняя новую обойму в свою винтовку.

– План есть, служивый. Просто сделайте!

Опытных бойцов уговаривать долго не пришлось. Они давно привыкли к тому, что если кто-то берёт на себя инициативу, значит, понимает, что делает. Правда, бежать казаки не стали, а лишь увеличили скорость отступления, не переставая стрелять.

Как только бойцы выбрались в широкий коридор, я достал две припасённые гранаты и швырнул их в тварей. Четыре секунды задержки до взрыва хватило на то, чтобы самому на полном ускорении оторваться от толпы Сущностей и выбежать в главный туннель с воплем: «Граната!»

На него воины отреагировали, как и положено, на давно вбитых муштрой рефлексах. Прикрыв ладонями уши, бойцы спрятались за естественные укрытия. А вот твари такому были не обучены. После сдвоенного взрыва из коридорчика вместе с камнями вылетали ошмётки наших преследователей. Чуть позже раздался грохот иного рода. Это каменный свод, не выдержав надругательства вначале землетрясением, а потом и гранатами, рухнул на пол. Хорошая братская могила для Сущностей образовалась. Я это понял, выглянув из-за угла.

– Готово! Фора есть! – крикнул казакам.

– Зверюга! – одобрительно оттопырив большой палец, прокомментировал случившееся один из солдат. – Думал уже, что тут и останемся! Ещё гранаты имеются?

– В жилой пещере. Там и все остальные боеприпасы нашей группы лежат. Поэтому предлагаю потерять пару минут, чтобы их забрать. Уверен, того, что на нас сейчас, для полноценного боя у входа не хватит.

– Дело говоришь! Побежали!

К счастью, вход в нашу пещерку не обвалился. Поэтому мы быстро похватали цинки с патронами и, навьюченные, словно караван верблюдов, ломанулись к выходу. Вся группа была уже около неё и под чутким руководством профессора занимала позиции для боя. Увидев нас живыми, студенты разразились радостными криками.

– Вот и славно! – довольно произнёс Знаменский. – И сами целы, и даже подарочки с собой принесли. А то я тут переживал, что больше саблями, чем стволами орудовать придётся.

– Что с гонцами? – спросил я.

– Отправились, Родион. Девчонок всех послал и контуженного камнем парня. От них в беге будет больше пользы, чем в бою. Но… Надежд мало. У входа должен быть казачий пост, только мы его не нашли. Лишь несколько пятен крови и стреляные гильзы. Видимо, его уничтожила какая-то группа тварей, которая пряталась на поверхности ещё до размытия Границы. Хорошо подготовились, сволочи! Грамотно! Теперь остаётся лишь богу молиться, чтобы наши гонцы на тварей не напоролись.

– Мы не молиться, а стрелять будем! Всё остальное потом. Прячьтесь за камнями. Я и солдаты будем на входе месилово устраивать, а вы добивайте прорвавшихся тварей.

– Лучше ты прячься вместе с остальными студентами, – возразим профессор. – Ну а я с казачками вместе повоюю. Боевой опыт же имею приличный, не в пример твоему.

– Не обсуждается, профф. Наши ребята привыкли слушаться тебя, так что будут приказы выполнять беспрекословно.

– Родька пусть лучше с нами остаётся, – поддержал меня один из солдат. – Парень грамотный, уже проверенный. Не подведёт.

Михаил Владимирович спорить не стал. Лишь хлопнул меня по плечу и начал абсолютно не профессорскими матюками давать ценные указания студентам. Те уложились вовремя.

Не прошло и пяти минут, как твари по остальным не заблокированным тоннелям добрались до входа. Свирепая волна, состоящая из различных существ, почти выбралась на поверхность, но слаженный залп нашего оружия заставил их приостановиться. А потом сработала растяжка с гранатой. Она хоть и не смогла обрушить достаточно широкий вход, но камни на крутой лестнице значительно снизили продвижение Сущностей.

Маленькая передышка дала нам возможность перезарядиться. А дальше начался настоящий ад. Твари пёрли сплошной стеной, не считаясь с потерями. Может некоторые из них и хотели отступить, но приказа, намертво вбитого высшими демонами, низшим ослушаться невозможно.

Последними двумя гранатами я на некоторое время разрядил вокруг нас пространство, снова выиграв время на перезарядку. Но этого оказалось недостаточно для долгого дистанционного боя. Пришло время рукопашной.

Достав из ножен свой Таракан, я встал плечом к плечу с казаками, оголившими шашки в длинной арке входа. Сверхбыстрый упырь, вырвавшийся вперёд, был моментально изрублен на куски. Ну а дальше я уже не понимал того, что происходит вокруг меня. Рыла, хвосты, оскаленные пасти, когти. Смертельная карусель из них заставляла работать на пределе ускорения. Ещё минут десять в таком темпе продержаться смогу, а вот дальше мне хана.

Слышны непрекращающиеся выстрелы. Значит, студенты ещё держат оборону. Это радует. А вот то, что меня почти выдавили из узкого пространства проёма – абсолютно нет. Неожиданно напор Сущностей стал ослабевать. Неужели из гарнизона подмога подоспела? К сожалению, я ошибся.

Внезапно по спине пробежал знакомый холодок. Он всегда бывает, когда кто-то рядом применяет мощный Дар. Яркая вспышка света заставила резко зажмуриться. Чисто на рефлексах, с закрытыми глазами я вспорол брюхо минотавру, одновременно ставя внутреннюю защиту от магической атаки. Вовремя. Следом за вспышкой пришёл жар, превративший стоящих рядом со мной тварей в пепел. Промедли я с защитой хотя бы на одну десятую доли секунды, и самого можно было в ритуальную урну засыпать.

Но ныть времени нет. Я быстро выскочил на улицу, чтобы глотнуть воздуха, которого абсолютно не стало после огненной волны в арке.

– Живой? – слышу за спиной хриплый голос профессора.

В тот момент он больше напоминал не человека, а упыря. Ссохшийся старик с серой кожей, синюшными губами и чёрными кругами вокруг глаз.

– Не на меня пялься! – зло прорычал Знаменский. – Сейчас опять попрут! Слушай внимательно! Видишь пентаграмму?

– Да, – кинув взгляд на землю, подтвердил я.

– Она из запрещённых. Высасывает активировавшего её полностью, вместе с душой. Я почти все свои силы потратил на огненный вал: нужно было без помех закончить эту чёртову схему. Судя по Дару, ты тоже можешь напитать пентаграмму. Булатов, иного шанса остановить тварей у нас не будет! У меня всего трое студентов в живых, а твои казаки все полегли! Сколько тебе нужно времени?

– Минута максимум, – внимательно присмотревшись к рисунку профессора, ответил я.

– Отлично. Ученики! Занимаем оборону в арке! Сейчас опять твари полезут. Родя, ни на что не отвлекайся! Просто сделай всё возможное, чтобы как можно быстрее активировать схему!

Глава 12

Оставшись один, я внимательно посмотрел на пентаграмму профессора. Действительно, эта хрень – одна из запрещённых. После её срабатывания образуется магическая аномалия радиусом метров в пятьсот. Будет действовать примерно минут тридцать. И все оказавшиеся в зоне поражения погибнут не только телом, но и душой. Поэтому подобные рисунки и запрещены.

Но в нашем случае это выход. Полностью пожертвовав собой, мы временно запечатаем выход из подземного города, дав возможность нашим гонцам добраться до есаула Кудрявого и сообщить тому о полном размытии Границы на этом участке.

Единственное, в мои планы не входит так быстро окочуриться в новом мире. Имея опыт и знания Ликвидатора Сидо, подобное будет верхом глупости. Схему необходимо немного переделать.

Несколько штрихов и дополнительных символов дадут возможность пентаграмме сделать выброс искажённой энергии не по окружности, а направленно: в одну необходимую мне сторону. Так и нас не заденет, и сил на активацию меньше потрачу. Именно для этого изменения схемы я и запросил одну минуту. Ну, а активировать её хватить и пяти секунд.

Создав правильный рисунок, я ломанулся к нашим. Слава богу, твари пока ещё не очухались после огненного вала Знаменского, и до боя дело не дошло.

– Уходим! – крикнул я профессору. – Пентаграмма запущена, но у нас есть возможность спастись!

– Не говори ерунды, Булатов. Ты что? Опять струсил и хочешь сбежать, не исполнив свой долг? Забудь и марш к схеме! Ты же давал присягу на первом курсе!

Понятно. Мне не верит. В полемику вступать времени нет. Я просто вырубил ударом кулака профессора и обратился уже к студентам.

– Парни. Реально, сейчас пентаграмма рванёт. Я там хитрую задержку по времени поставил. За полторы минуты управитесь и покинете опасный участок. Я же проконтролирую срабатывание. Зачем всем погибать, если достаточно одной жертвы? Ну! Не медлите! Часики тикают!

Дважды второкурсникам говорить не пришлось. Быстро подхватив бесчувственное тело Знаменского, они рванули подальше от выхода. Лишь Серёга Книгин на секунду задержался и, дружески хлопнув меня по плечу, с чувством произнёс.

– Спасибо, Родион! Извини, что ошибался в тебе! Выживем, всем расскажем о твоём подвиге!

– Вали уже! – резко перебил я эти душевные излияния. – Не до тебя сейчас!

Как только студенты со Знаменским исчезли из виду, я нашёл в арке свои потерянные в схватке пистолеты. К сожалению, помповуха, покорёженная мощными челюстями Сущности, восстановлению уже не подлежит. Обидно. Мне она нравилась. После этого вернулся к пентаграмме и стал ждать. Впрочем, ожидание сильно не затянулось. Не прошло и двух минут, как из входа показалась толпа разъярённых тварей.

Дав им возможность вплотную приблизиться ко мне, я опустил ладонь на рисунок и быстро напитал схему Даром. Моментально образовался коридор из серого клубящегося тумана. Он протянулся широкой сорокаметровой полосой прямо ко входу в подземный город. Отлично! Значит, я всё правильно рассчитал!

Попав в этот туман, твари завыли от жуткой боли. Я на их месте тоже не смог бы сдержаться, быстро растворяясь в дымке, словно в серной кислоте. Но, слава богу, я не на их месте, хотя рикошетом и мне прилетело от активированной пентаграммы. Если бы не поставил мощный защитный барьер, тоже корчился бы рядом с Сущностями, доживая свои последние секунды.

Здесь больше делать нечего. Уняв лёгкое головокружение, рванул в сторону гарнизона. Сделав несколько десятков шагов, понял, что рано радовался. Моё новое тело хоть и неплохое, но до мощи Ликвидатора ему ой как ещё далеко. Оказывается, на активирование пентаграммы и на защиту от её воздействия пришлось израсходовать почти весь внутренний энергетический резерв Булатова. Сидо же и четверти своего не потратил бы.

Плохо, очень плохо. До гарнизона я, конечно, легко доберусь, но случись сейчас встреча с тварями, противопоставить им ничего существенного не смогу. Поэтому я умерил свою прыть и, взяв в одну руку Таракана, а во вторую револьвер, стал осторожно, перебегая от одного укрытия к другому, двигаться в сторону наших. Это меня и спасло от пули в лобешник.

Когда до гарнизона осталось пройти всего ничего, неожиданно с небольшого пригорка увидел людей, спрятавшихся в небольших кустистых зарослях. Причём засели достаточно грамотно, вокруг себя отслеживая обстановку через прицелы винтовок. Хотя маскировка, конечно, ужасная. Тварям на смех!

Даже не видя лиц, могу с уверенностью сказать, что это наши студенты. Пересчитал их. Семь человек. Нет, восемь. Вон ещё одно тело лежит. Скорее всего, Знаменский. Что-то долго он после моего удара в себя приходит. Значит, наша группа прикрытия встретилась с гонцами. А те почему ещё не в гарнизоне?

– Не стрелять! Свои, – подобравшись на близкое расстояние, обозначился я.

– Родион⁈ – неверяще посмотрел на меня Книгин. – Но как? Или ты струсил и пентаграмму не активировал?

– Активировал. Правда… Странно она как-то сработала. То ли профессор где-то ошибся, то ли продолжающееся размытие Границы дало о себе знать, но ударило не в радиусе, а по единственному вектору. Прямо по входу. Повезло, что меня не зацепило, – на ходу выдумал я свой рассказ, не желая лишних вопросов о том, откуда студент-недоучка знает запрещённые пентаграммы. – Вы-то что здесь сидите?

– А посмотри сам, – указала пальцем Лида Хвостова в сторону армейского лагеря.

Послушавшись её совета, я осторожно выглянул из кустов. От землетрясения досталось не только подземному городу, но и нашей гарнизонной деревушке. Дома в ней хоть и не развалились, но сильно покосились. Да и забор, до этого стоящий сплошной стеной вокруг гарнизона, местами зияет проплешинами.

Но главная беда не в этом. Твари! Они малыми группами рыскают по открытому пространству, но нападать на бойцов Кудрявого не спешат. Те в ответ тоже не стреляют, разумно рассудив, что патроны нужно экономить до решающей схватки. Вот такая позиционная война наметилась, в которой грамотный есаул не решается сам атаковать Сущностей, а тварям и этого не нужно. Главное для них: не дать казакам сдвинуться с места. Вот когда придут основные силы, тогда и уничтожат гарнизон одним махом.

Примечательно, что группы Сущностей состоят из пяти-шести особей, во главе которых бесы. Уверен, это не только что вырвавшиеся из-за Границы твари, а заранее подготовленные диверсанты, которые скрывались в местных горах, ожидая команды.

– Хреново… Значит, операцию по прорыву в Бакле демоны готовили долго и основательно. Уверен, что неприятных сюрпризов нас ожидает много, – прокомментировал я вслух увиденное.

– К гадалке не ходи, – кивнул один из парней, держа в руках такой знакомый карабин с оптикой. – Но понимание происходящего не даёт нам иного понимания. Что делать будем? Здесь отсиживаться?

– Как тебя зовут?

– Гена Феклистов. Мог бы и запомнить имена своей практической группы.

– Теперь тебя запомнил. Ты же ведь с боевой кафедры? Значит, должен знать, что при прорыве Границы безопасных мест нет. Даже если твари нас сразу не найдут, то после захвата определённого куска территории выйдут демоны и своими схемами отрежут часть людской территории. Так мы окажемся в мире Преисподней. Незавидная участь. Лучше в бою погибнуть.

– Верно, – вздохнул Геннадий. – Тут с тобой, Родион, даже спорить не стану. Значит, устраиваем партизанщину, пытаясь тихо доползти до Бахчисарая? К нашему гарнизону мы точно не добежим: патронов и сил у всех осталось очень мало.

– Тоже бесполезное занятие. Не дойдём, – возразила ему Ксения.

– Значит, остаётся гарнизон, – принял решение я.

– Хочешь быстро погибнуть и не мучиться? – поинтересовался Феклистов.

– Нет. Идёте на прорыв, а я вас издалека подстраховывать буду. Кстати, верни хозяину карабинчик.

– Родион, понимаю, что это твоя вещь, но мне из чего отстреливаться? Одной саблей много не навоюешь.

– Вот, – протянул я парню револьвер. – Для ближнего боя самое то. Живыми останемся – вернёшь. Сколько у тебя патронов к карабину?

– Ну… Две обоймы по пять зарядов. И россыпью ещё… Сейчас, – вывалил он боеприпасы из карманов. – Девять. Итого девятнадцать выстрелов сделать можно. Но твари до тебя быстрее доберутся. Так что, Булатов, не очень ты хороший план придумал.

– Посмотрим, – не стал спорить я. – Смотрите внимательно на западную стену гарнизона. Видите брешь? Уверен, казаки её охраняют тщательно. Туда и пойдёте… Вернее, в густой траве поползёте. Я вас с холмика буду хорошо видеть. Как только пойму, что добрались максимально близко к стене и рядом с вами нет тварей, подам знак. Услышите выстрел – бегите к нашим со всех ног. Вначале я из карабина постараюсь к вам тварей сильно не подпускать. Ну а потом уже казачки поддержат огнём, когда поймут, что вы люди. Так что небольшие шансы прорваться имеем.

– А ты? Что будет с тобой и профессором? – спросила Лида Хвостова. – Его мы не донесём при всём желании.

– За меня не беспокойтесь. А что с Михаилом Владимировичем?

– Надорвался, – пояснил Сергей Книгин. – Он же весь бой нас своим Даром прикрывал. Твари не только от вас прорывались, но ещё и с тыла несколько появилось. А потом на огненный вал потратил больше сил, чем в резерве имел. Теперь энергетически распадается. Процесс ускоряется прямо на глазах. Если не оказать правильную помощь, то скоро умрёт. Я читал про такое. Страшная смерть!

– Ну, тут ему уже никто не поможет, – задумчиво проговорил я и подошёл к Знаменскому.

Тот лежал с открытыми глазами и тяжело дышал. Увидев меня, слабо улыбнулся и прохрипел.

– Если нас до сих пор не растерзали твари, значит, справился?

– В лучшем виде, – кивнул я. – Профф, ты понимаешь, что с тобой?

– Да. Шансов нет. Вижу по глазам, что и ты это понимаешь. Пришёл сделать «удар милосердия»?

– Его.

– Правильно, Булатов. Я бы, конечно, предпочёл сам застрелиться, чтобы твои руки кровью людской не пачкать, но стрелять нельзя, твари услышат. Так что, извини, придётся тебе взять грех на душу. Ещё… Прошу всех студентов отойти и не подслушивать.

Как только приказ был исполнен, Знаменский продолжил.

– Видел я твой боевой ножичек. Не буду спрашивать, откуда он у тебя. Да и кто ты вообще такой на самом деле уже неинтересно. Важно другое. Артефакт имеешь достаточно редкий. Я читал, что может не только тварей быстро развоплотить, но ещё и людскую энергию потребляет.

– Впервые слышу, что с людской силой работает, – честно признался я.

– Немудрено. Случайно узнали про эту способность и тут же засекретили. Ты же после активации пентаграммы совсем пустой должен быть?

– Как барабан. Неделя на восстановление точно понадобится.

– Вот и я о том же, – слабеющим голосом сказал профессор. – Перед ударом милосердия нарисуй своей кровью в районе моего сердца знак Приобщения. Помнишь?

Я молча кивнул.

– Молодец. Пока кровь не остыла, смело бей своим ножом. Силёнок во мне абсолютно никаких, но последний вздох одарённого имеет свою энергию. Так что не разрывай контакт с ножом и не вытаскивай его из раны, пока я не умру. Понял? Иначе и сам энергии никакой не получишь, и меня в зомби превратишь. Такое никому не нужно.

– Сделаю, Михаил Владимирович, всё как надо.

– Тогда начинай, а то скоро от боли орать начну. И вас воплями выдам.

Разорвав на груди профессора рубаху, я своей кровью нарисовал знак Приобщения.

– Подожди, – неожиданно прервал меня Знаменский, когда я взялся за Таракана. – Сними часы с моей руки. Сам уже не могу. Это подарок тебе, Родя. Сувенир, так сказать, с первой твоей практики. Надеюсь, не последней.

– Спасибо, Михаил Владимирович. За всё спасибо! И я вас не подведу! Прощайте… Пусть на том свете вы встретитесь с достойными людьми! Такими, как вы.

Удар в сердце был силён и точен. Я, как и сказал Знаменский, до последней секунды его жизни не вынимал оружие из раны, чувствуя, как энергия этого своеобразного, но очень сильного духом человека вливается в моё тело. И хотя мне очень хотелось прервать этот контакт, но я дал слово и сдержу его.

Эх, Михаил Владимирович! Ты же сам не понимал, на что подписал меня! Создал монстра из обыкновенного паренька Булатова. Превратил его почти в вампира, могущего питаться не только энергией Сущностей, но и человеческой тоже. И жаль, что это я тоже понял не сразу. Но когда-то Ликвидатору Сидо уже довелось стать почти что тварью. Так что знаю, как бороться с этой напастью. Во всяком случае, лет на сто задержу преображение. А дальше? Дальше будет видно. Сейчас у меня иные проблемы.

– Всё, – подойдя к притихшим ребятам, сказал я. – Михаила Владимировича больше нет.

– И как у тебя только рука поднялась? – всхлипнула Алиса.

– Заткнись, дура! – рявкнул на неё Феклистов. – Чистенькой решила остаться, переложив всю вину на Родиона? В убийцы его записала? Тогда, если тебя твари ранят серьёзно, на удар милосердия не рассчитывай! Лежи, дожидайся их зубов и когтей!

– Извините, – вытерев слёзы, покаялась Владимирская. – Просто очень жалко профессора. Как же мы теперь без него?

– Как обычно, – не обращая внимание на девичью истерику, спокойно проговорил я. – Вы поняли, что необходимо сделать?