Текст книги "Кафедра (СИ)"

Автор книги: Игорь Лахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Даже поинтересовался у Анны Юльевны, почему столь сильное различие между домашним и академическим стилем во всём. Ответ был лаконичный: «Предписано правилами».

Понятненько. Типа, преподаватель не должен вызывать у молодых буйных гормонов никаких сексуальных всплесков. Всё исключительно заточено под учёбу. В принципе, логично. Учителя для многих должны восприниматься исключительно как носители знаний. Их можно бояться или уважать, но никак не хотеть. Хотя всегда считал, что это очень скучно. Особенно применительно к таким вот секси-профессорам с налитой грудью и аппетитной попкой.

Это пусть всякие старухи себя в балахоны укутывают, а вот скрывать от студентов красоту – грех. Тем более профессор Гладышева, оказывается, самая молодая за всю историю Императорской Российской Академии женщина, получившая столь серьёзный научный титул. Такой факт с правильным образом обыграть и кафедра лингвистики основательно бы разбавилась сильным полом. А так только я один и есть.

Короче, распрощались мы на очень тёплой ноте. Даже получил соизволение захаживать просто так, на тортик или на чаёк.

Домой прибыл довольный и полностью расслабленный. Правда, такое состояние продолжалось недолго. Звонок в дверь. Открыв её, увидел есаула Кудрявого. Вид у него самый что ни на есть серьёзный, настороженный. Похоже, Игнатьич не праздновать вчерашнюю победу пришёл.

Пригласил его на кухню. Заварил чай. Мой боевой товарищ долго молча пил его, явно не зная, как начать разговор. Неужели тоже нужно будет с какими-то личными проблемами помочь? Этого ещё только не хватало!

Но есаул начал не с Анны Юльевны.

– Вот что, Родя… – наконец-то решился он. – Я вспомнил, как мы с тобой на деревенском кладбище очутились. И что потом приключилось – тоже…

Его тон заставил меня сильно напрячься. Ох, чую, сейчас буду иметь бледный вид и отвечать на неудобные вопросы. Так оно и оказалось.

– Родион, скажи мне честно. Ты некромант или какой иной чернокнижник?

– С чего такие фантазии? – попытался сделать я сильно удивлённый вид.

К сожалению, есаул на него не купился.

– Родя. Как, смею надеяться, друга прошу. Рассказывай всё сам. Дай разобраться в происходящем. Или мне придётся идти в жандармерию с доносом. Правда, меня после него тоже как соучастника посадят. Но я присягу давал, поэтому отступить от неё не имею права. Тем более, когда дело касается тварей Преисподней.

– Да не помню ничего! Игнатьич! Ты же видел, в каком я состоянии был! Так что давай рассказывай мне всё сам. Ну а потом вместе подумаем, как лучше поступить.

Глава 25

– Ну, хорошо, – нехотя согласился со мной Кудрявый. – Давай играть по твоим правилам. В каком моменте нашей гулянки тебе память отшибло?

– Помню, как грузили то ли в телегу, то ли в пролётку… Дальше полная темнота.

– Ну да, – хмыкнул есаул. – Дровами ещё теми был. Значит, положили тебя в телегу, а я рядышком прилёг. Решил вздремнуть от сильного переутомления после выпитого. Хорошо так разморило! Птички поют, сено душистое… Лепота и блаженство… Но долго поспать не смог. Ты внезапно вскочил, уставился сначала на меня безумными стеклянными глазами, а потом на кучера нашего.

И вдруг как заорёшь: «Мочи упыря!»!

Потом за свой тесак схватился. Мужик оказался не дурной и понял, что сейчас ты его в пьяном угаре прирежешь. Да что там говорить! Я сам испугался. Видал таких невменяемых, которым от выпитого черти мерещатся. Могут с перепоя и мать родную на тот свет отправить.

Мужик соскочил с телеги и через лужок в лес рванул. Ты за ним. Бежишь, ногами кренделя выписываешь, но постепенно нагоняешь бедолагу. Я за вами увязался, чтобы смертоубийства не допустить. Уже в лесу, около того кладбища, только и смог догнать.

Смотрю, а ты реально с упырём рубишься! И одежда у него, как у извозчика!

– Рублюсь с упырём? – скривился я. – Странно. Низшую тварь оприходовал бы за несколько секунд.

– Может быть. Но не забывай, что в «зюзю» был, – пояснил Кудрявый. – Не так по упырю, как по веткам своим тесаком попадал. Но и он тоже тебя когтищами своими достать не мог. Пойди попади по шатающемуся из стороны в сторону пьяному студенту, находящемуся в ускорении. Плохо другое. К тебе сзади ещё одна тварь подобралась.

Вижу, нужно выручать товарища. Хвать за сабельку свою… А нет её! Я ж оружие у тебя дома оставил, чтобы в загуле не потерять! Ну и схватил палку потолще. Убить ею тварь невозможно, но задержать смог. Ты к этому времени всё же достал своего упыря и наконец-то моего увидел. Вдвоём мы его быстро обратно в Преисподнюю отправили.

Стал я у тебя спрашивать, как в мужике гадину эту распознал, а ты только слюни пускаешь, обниматься лезешь и что-то нечленораздельное мычишь. Хотел, пока ещё на ногах стоишь, обратно к телеге тебя отвести. Но не тут-то было! Прикинь, Родя! Ты заговорил на языке Преисподней! Страшно так заговорил, хотя я ни слова понять не мог. Потом оттолкнул меня и на кладбище выбежал.

Ну а дальше случилось то, чего я никогда в жизни не только не видел, но и читать не приходилось. Стоишь ты среди могилок и вдруг разделяться стал. Уже не один, а два Булатова траву на погосте ботинками мнут. Но лишь у одного в руке тесак имеется. Значит, это и есть ты настоящий.

Сошлись вы люто со своим двойником! Я к тебе со своей дубиной кинулся на помощь, но толку от меня было мало. Зато отвлёк на секунду-другую, пока тварь меня в сторону не откинула. Этим её замешательством ты и воспользовался. Срубил одну ногу бесу…

– Точно бесу? – переспросил я.

– Ага, – кивнул есаул. – Он же во время боя перевоплощаться начал, видя, что в человеческом обличии справиться не может. Ты как ногу твари отчекрыжил, но добивать не стал. Выудил свой кастет из кармана и несколькими сильными ударами успокоил беса. Правда, не до смерти. Лишь сознания лишил. И после этого, словно и не пил, трезвым голосом проговорил, ко мне обращаясь: «Вот и решение твоей проблемы, друг. Немножко сил Сущности тебе не помешает на дуэли.».

Вот тут я понял, что ты до сих пор не в себе, несмотря на чёткую речь. Хотел образумить. Но ты, Родион, слушать меня не стал. Не знаю, что сотворил, только рухнул я кулём на землю, не в силах пошевелиться. И в таком положении с ужасом наблюдал, как вокруг меня чертишь пентаграмму. Я не мастак в них: на боевой кафедре мы вскользь подобное проходили. Но несколько очень нехороших плетений распознать смог.

Закончив схему, ты подошёл к бесу, начертил что-то на его груди, а потом туда же воткнул свой тесак. Ох, и поганое завихрение из энергии вокруг вас образовалось! С пару минут точно держалось, пока ты не впитал эту силушку в себя. Как только бес рассыпался пеплом, настал и мой черёд. Подойдя к пентаграмме, ты вонзил накалившийся докрасна тесак мне прямо в грудь… И больше ничего не помню. Только то, что очнулся на этом проклятом кладбище, и мы поехали в Петербург.

И вот что странно, Родя… Весь день перед дуэлью меня так распирало от силы, что готов был горы свернуть. Правда, во время боя с баронишкой пришлось всей ею воспользоваться. Этот ублюдок Гузкин реально очень мощным одарённым оказался! За эту ночь я легко восстановился. Не до богатырских кондиций, как перед дуэлью, а до своих собственных… Может, чуть сильнее стал, но ненамного. И именно ночью вернулась ко мне память о событиях на кладбище. Словно пелена с сознания спала.

Сопоставить всё труда большого не составило. Получается, ты меня накачал энергией твари Преисподней! А это преступление, Родион! Нельзя человеческое с поганым смешивать! И кто я теперь? Есаул Иван Игнатьевич Кудрявый или полуказак-полубес? Ответь мне честно!

– Ну, если ты задаёшься этим вопросом, – успокоил я товарища, – значит, остаёшься человеком. Твари с моралью не заморачиваются. Это и есть наше с ними главное отличие. В остальном же… Неожиданно! Дай мне немного подумать. Хотя бы до завтра.

– Надеюсь, сбежать не собираешься?

– Нет, Иван Игнатьевич. У меня твой рассказ вызвал не меньший шок. Нужно в книжках умных порыться. Веришь?

– Верю, Родион. Будь ты гнидой, ещё в Бакле слинял бы от опасности, вместо того, чтобы собственной головой рисковать ради других. До завтра время дам. Жди с утра.

После этих слов есаул встал и направился к двери. Я же стал размышлять о случившихся событиях.

Первый и самый важный вывод: больше никаких серьёзных пьянок. Оказывается, я во время них не так и безобиден. К тому же после критической рюмки теряю всякий контроль над разумом и не могу заставить себя протрезветь.

Второе, уже по существу: бог с ними, с упырями. Плохо лишь то, что при их уничтожении выдал свою способность видеть сущностей. А вот бес Силы – это интересный персонаж. Если он принял изначально мой облик, значит, именно я вызвал его из Преисподней. Но подобного, кажется, не было… Чёрт! Было!

Не у меня, у прошлого Роди! Во время своего появления в этом мире я вселился в абсолютно пустое тело Булатова. И у него в комнате была пентаграмма вызова беса Силы. Сама Сущность не успела переместиться в человека, так как я занял место Родиона, но дверь, связывающая Землю и Преисподнюю, была создана. Когда же я от чрезмерных возлияний потерял над собой всяческий контроль, бес спокойно открыл эту проклятую дверь в моём теле и пришёл занять место многострадального Родиона. Другого объяснения этому не вижу.

Третье… Проявилась ещё одна способность Ликвидатора Сидо. В любом состоянии при угрозе жизни включаются дополнительные резервы организма. Алкоголь ли затуманил мозг, или ментальный удар демона обрушился на него – всегда остаётся хотя бы одна незамутнённая извилина в голове. Именно она заставляет действовать на рефлексах, пока остальной разум находится в прострации. Видимо, тот упырь вёз нас с Игнатьичем не в Петербург, а в собственное логово, находившееся неподалёку от кладбища. Поэтому и бежал гад в сторону погоста, где притаился его землячок.

Упыри любят жить рядом с местами погребений. Для них недавние трупы, ещё не растерявшие последних остатков жизненной энергии – хорошая, легкодоступная пища. Всего лишь и надо тайком раскопать могилку, полакомиться свежеумершим телом и снова присыпать его землёй. Никто не догадается, что тут твари орудовали.

Четвёртое. В последние годы своей жизни Ликвидатор Сидо просто устранил бы такого свидетеля, как Кудрявый. Я же теперь снова стал полноценным человеком и, как верно сказал есаулу, имею внутреннюю мораль. Убить рука не поднимется. Как-то незаметно Игнатьич стал моим товарищем. Вон, даже в пьяном угаре и то про него не забыл, накачав бесовской силой, чтобы спасти жизнь.

Значит, нужно договариваться с казаком, убедив его, что я не тварь или чернокнижник, берегов не видящий. Придётся придумывать удобоваримую сказочку. На самом деле это не так и сложно сделать. Главное, чтобы нестыковок в объяснении поменьше было.

Радует, что есаул очень хорошо пережил энергию чужого мира. Она не задержалась в нём, не заставила измениться ментально, как это было с Верой Матье. Пришла и ушла, лишь немного расширив внутренний человеческий резерв Кудрявого. Получается, только на пользу оказалась.

Мои размышления прервал очередной звонок в дверь. Думал, опять строители припёрлись, но ошибся. На пороге стояла странная девица лет шестнадцати в белой рубахе и грязном сарафане. Платок на её голове съехал в сторону, оставив открытым всего лишь один глаз, но молодую крестьянку это нисколько не беспокоило. Больше всего меня поразили в ней три вещи: мертвенно-бледная кожа, стеклянный взгляд и… Белка! Зверёк сидел у девушки на плече и, кажется, улыбался от уха до уха.

– Ты к кому, красавица? – поинтересовался я у визитёрши.

– К тебе, родной, – писклявым голоском ответила она…

Нет! Девка как стояла, рта не раскрывая, так и стоит. Откуда же идёт звук?

– Ну, ты долго смотреть на нас будешь или всё-таки впустишь в дом?

Белка! Это явно произнесла белка! Поверить в такое сложно, хотя я многое на своём веку повидал.

– Ты, что ли, говорящая? – спросил я у зверька.

– А кто? У этой ещё связки после воскрешения не до конца отошли.

– Воскрешения? Стоп! Быстро в дом!

И вот тут я чуть не простился с жизнью. Деваха, не разбирая дороги, просто смела меня в сторону, резво заскочив в квартиру. Причём с такой силищей и явно на ускорении, что, впечатавшись в стену плечом, я сполз по этой же самой стене на пол.

– Ты ей приказы аккуратно отдавай, – пояснила белка. – Дура хоть и исполнительная, но неадекватная. Натерпелся я с ней, пока до тебя добрались. В первый день ещё ничего было – суставы у откопавшейся плохо работали, так что еле шла. А потом худо стало. Все нормальные существа препятствия обходят, но не эта. По кратчайшему пути себе дорогу прокладывала. Ей что стог сена, что река без моста – всё едино не сворачивала.

Один раз медведя встретили. Она его отшвырнула, как котёнка, и глазом не моргнула. Хотя Дура совсем не моргает… Лишь только около города замедлилась от истощения, да и поумнела немного, начав мои команды воспринимать. Так что по нему шли аккуратно.

Сюрреализм происходящего хоть и ввёл меня в некий эмоциональный ступор, но не помешал маленькими шажочками переместиться к полке, на которой лежал любимый Таракан.

– А вот это ты, хозяин, зря, – с укором заметила белка, увидев мои телодвижения. – Сам сотворил нас, а теперь жизни лишить хочешь? Хотя к Дуре это не относится, так как она уже мертва. Но всё равно и за неё обидно.

Не обращая внимание на слова грызуна, я всё же взял зачарованный тесак в руки. И лишь только после этого приступил к нормальному допросу, в любой момент готовый прервать его ударами клинка.

– Стоять, где стоите, твари! Итак! Кто вы такие⁈ Откуда взялись и зачем сюда припёрлись⁈

– А это, хозяин, не нас, а тебя спрашивать надо. Чего ты такого пару дней назад отчебучил на Камышенском кладбище, что я теперь не нормальная белка, а Дура – не тихая покойница?

Кладбище… Мать твою за ногу! Неужели ещё один «привет» из того злополучного дня прилетел⁈

– Что сотворил – не ваше дело. Требую правдивого рассказа, иначе обоих отправлю в Преисподнюю.

– Сложный ты человек, хозяин, – натурально вздохнула белка. – Ладно. Деваться некуда, начну первый. Короче, вижу, как змеюка к моему гнезду подбирается. Не выдержал и давай её чихвостить. На нашу с ней беду в это время ты свою пентаграмму активировал. И мы в неё попали. В результате появился гибрид белки и змеи…

– Что-то ты на змею не похож, – перебил я.

– А так?

Белка широко раскрыла пасть, показав натуральные змеиные клыки и высунутый раздвоенный язык.

Я от неожиданности чуть Таракана не выронил!

– Это ещё что, – продолжил… гибрид. – Это только начало. Сознание беса, которого ты уконтрапупил, через меня прошло. Полностью вселиться ему в беличье-гадючьи мозги не вышло, но часть сознания всё же задержалась. Я теперь и говорю, и даже таблицу умножения знаю. Ещё трансформироваться способность есть. Но я потом тебе это покажу, а то смотрю, нервный ты больно.

– Бес? Ты бес? – поинтересовался я, входя в ускорение.

– Белкогад, хозяин. Сущность беса развоплотилась с концами. Ещё и от тебя я человеческой силы прилично хапнул. Так что извини, теперь мы с тобой повязаны. Вернее, это я привязан к хозяину. Почему? Не знаю. И спрашивать бесполезно. Но чувствую это отчётливо. Дура, кстати, тоже привязана.

– А она тут каким боком? – спросил я, окончательно придя в себя и полностью выключив мозги.

– Хрен поймёшь. Очнувшись в новом облике, я почувствовал кладбище. Что-то не так там с твоей пентаграммой было.Она пропустила за свои границы энергию от ритуала. Вот мертвяки и ожили.

– Блин…

– Не, хозяин, – успокоил меня белкогад. – Ничего страшного. Трупаки все старые и под толщей земли. Подёргались часик, а потом снова полностью мёртвыми сделались. С Дурой же иной случай. Её один из упырей почти раскопал. Девку-то лишь прошлым днём похоронили, и свежачок из неё ещё полностью годный для пиршества. Для того, чтобы задержать в себе энергию от твоих ритуалов – тоже. Вот Дура и выломала крышку гроба, выбралась кое-как и попёрла в поисках хозяина. Но ещё совсем тупая была, поэтому упёрлась лбом в большую берёзу. Так и топала на месте, пока я не подключился.

– А откуда ты знаешь, что она ко мне шла?

– Чувствую, хозяин. Я её хорошо чувствую. Тебя, кстати, тоже. Так что могу опровергнуть твою недавнюю мысль, что Дура упырица или вампирка. Хотя кровь твоя ей нужна. Загнётся без неё. Но много не потребуется. Нацедишь в месяц пару рюмочек – этого достаточно.

– И тебе тоже «пару рюмочек»? – скривился я, услышав про такое «меню».

– Не! – довольно улыбнулся белкогад. – Я ж не Дура! Сам себе пропитание добуду. Крысы, мыши всякие… К тому же ничто человеческое мне теперь не чуждо. От колбасы тоже не откажусь. Можно прямо сейчас. Но вначале Дуру накорми. Она вот-вот рухнет от истощения и разлагаться начнёт. Причём очень быстро! Замудохаешься потом убирать и проветривать.

– Допустим. Остался теперь лишь один вопрос… А на хрена вы мне нужны?

– Придумай сам что-нибудь. Мы до тебя дошли, внутреннюю установку выполнили, а дальше нашей фантазии пока не хватает. Но моё личное мнение, что лишними не будем. Я уже сейчас могу помогать, а Дура со временем. Девка безотказная на самом деле. Хошь, в постели пользуй…

– Я не некрофил – с трупами совокупляться!

– Твоё право. Хошь, к домашним обязанностям приобщи. Но чуток попозже. А то весь дом тебе разнесёт от тупого усердия. Я бы её вообще пока вместо вешалки в прихожей поставил. А чё? Может часами не шевелиться. Не устаёт и не ноет. А вот как обучится снова быть относительно живым человеком, тогда ценной помощницей станет.

– А ты?

– Из меня хороший шпион и вообще отличный компаньон выйдет. Крови не боюсь, ядовитые зубы, ловкость белки и незаметность змеи. Опять-таки, всех грызунов с тараканами в округе изведу. И не забывай, что имею в себе часть от тварей Преисподней, а часть от одарённых людей. До конца свои возможности ещё не изучил, но и перечисленного немало. К тому же мы всё равно за тобой попрёмся, как ни прогоняй. Убить? Можешь. Только на кой ляд? Где ещё таких найдёшь?

– Мне нужно подумать, – проговорил я, уже понимая, что от подобного подарка судьбы отказываться глупо. – Слишком всё гладко с вами получается на словах. Подвох где-то должен быть.

– Думай, – кивнул белкогад. – Только вначале Дуру покорми. Иначе через пару минут она растечётся зловонной лужей.

Портить красивый персидский ковёр мне не хотелось, поэтому с тяжёлым вздохом я сделал надрез на своём запястье и наполнил стакан кровушкой, примерно на четверть.

– Хватит?

– Вроде да. Ты, хозяин, влей в Дуру, а там посмотрим.

– Пей! – поднёс я стакан девушке.

Она тут же отмерла, схватила посуду, чуть не переломав мне все пальцы, и опрокинула содержимое себе в рот. Буквально через минуту щёки Дуры стали пусть и не румяными, но не такими землистыми.

– Херухуа… – неожиданно прохрипела она.

– Гляди ж ты! – довольно воскликнул белкогад. – Подействовало! Даже голосовые связки потихонечку восстанавливаться стали. Ну, хозяин, ты и мощь! Такими темпами Дура скоро в нормальную, пусть и дохлую, бабу превратится. Теперь и мне перекусить не мешает. Что у тебя в холодильнике имеется?

– Пустой, – признался я. – Закупиться не успел.

– Фигня вопрос! Подвал в доме есть?

– Большой.

– Отлично! Значит, крысы обязательно водятся. Не скучай без меня!

Белкогад моментально исчез из вида, а я в глубоких философских раздумьях уставился на застывшую истуканом Дуру. Да… Пить надо меньше. Надо меньше пить…

Глава 26

Очередной звонок в дверь заставил меня вскочить со стула. Кто там опять припёрся? В сегодняшнем дурдоме нормальных гостей ждать не приходится. Ещё и Дура посреди комнаты статуей возвышается… Значит, гостям от ворот поворот. Не хватало для полного счастья с ожившей покойницей спалиться!

К величайшему моему облегчению, на пороге стоял всего лишь бригадир строителей. Но я рано начал радоваться.

– Родион Иванович, – несмело обратился он. – Тут такое дело…

– Опять денег надо?

– Нет. Я в подвал спустился, вентиля новые проверить, а там чертовщина какая-то. Стыдно говорить, но белка крысу того-этого…

– Жрёт?

– Не… Имеет.

– Чего-о-о-о⁈ – раскрыл я рот от удивления. – Ты пил, что ли?

– Ни в одном глазу! – обиженно проговорил бригадир и даже дыхнул, доказывая правоту своих слов. – Но белка крысу реально нахлобучивает! Может, у вас тут в доме аномалия какая-то? А? Тогда нужно сообщить куда следует. Ну и нам за риск денежек подкинуть. Вдруг это не белка, а тварь какая-нибудь? Сегодня крысу, а завтра моих работников подкараулит. Мы все люди приличные, семейные и на такое не подписывались.

Белка! В этот момент до меня дошло, кого видел строитель. Это мой новый жилец, белкогад, на охоту вышел. Я-то думал, что он крыс только жрать будет, но всё оказалось намного пикантнее.

– Слушай, бригадир, – попытался я образумить мужика. – Ты когда-нибудь про подобное слышал?

– Нет.

– И я не слышал, хотя на факультете одарённых учусь.

– Но ведь я собственными глазами видел!

– Трубы в подвале покрасили? – перевёл я разговор на новую тему.

– Вчера ещё.

– Вот тебе и ответ! Краска не выветрилась, и ты ею надышался! А в таком состоянии не только белка, но и бегемот померещиться может.

– Думаете?

– Уверен! Иди домой и сегодня отлежись. Сам понимаешь, что работник из тебя сейчас аховый… Но так как ты пострадал на производстве, то сегодняшний день будет лично тебе оплачен в двойном размере.

– Справедливо, – повеселел бригадир, услышав о маленькой премии. – Спасибо, Родион Иванович. Поступлю, как вы и сказали. Уф… Прямо от души отлегло. Про краску я ж как-то и не подумал!.

Как только строитель ушёл, моментально появился белкогад. Думал, что он будет оправдываться, но в ответ услышал возмущённое:

– Вот лезут же некоторые, куда не просят! Всю воспитательную работу мне этот маляр косорукий испоганил!

– Совокупление с крысами ты так называешь⁈ И ещё смеешь обвинять других, когда сам последним дурачком попался! Пошёл вон! На фиг мне нужен зверёк-извращенец!

– Во-первых, хозяин, не просто крысу, а крысиного короля, – как ни в чём не бывало начал объяснять белкогад.

– Ещё лучше! Даже не самку!

– Ну а чего ты от меня хотел? Во мне от бесовского тоже часть имеется. А бес Силы, как известно, придерживается правила: «Доминируй и унижай!». Вот я и совместил эти две позиции. И не для удовольствия «нагнул» крысиного короля, а ради дела. Теперь я главный по подвалу! Осталось с голубями на крыше разобраться и получу полный контроль над домом.

– Голубей тоже иметь будешь?

– Не. Я ими брезгую – не той породы. Просто с десяток особо нагло серущих ощипаю и всё. Ну, а то, что на глаза попался строителю твоему… Тут действительно есть часть моей вины, скрывать не стану. Обоняние у меня ж беличье острое осталось. А в подвале краска эта шмонит. Вот немного и поплыл, бдительность потеряв. Учту на будущее. Пойми, хозяин, я ж тоже к своему новому телу ещё только привыкаю. Давай не будем горячиться? А?

Умоляющий взгляд больших беличьих глаз немного умерил мою злость. В конце концов, я сам виноват, что белкогад появился на свет. А мы в ответе за тех, кого создали.

– Ладно, – пробурчал я. – Но чтобы в первый и последний раз так косячил! Хотя тебя надо как-то легализовывать, чтобы вопросов лишних не возникало. Будешь моим ручным зверьком. Клетку тебе с колесом куплю…

– Колесо – это я уважаю, – перебил белкогад. – А вот в клетке жить не буду! Моя душа свободы требует!

– Ну и не живи. Это для посторонних. Звать же тебя буду…

– Нужно что-то величественное, хозяин. Неотвратимое, как смерть. С лёгким кровавым оттенком и нотками ужаса.

– Чпок!

– Что «чпок»? – не понял рыжий «неотвратимец».

– Не что, а кто! Чпок – это ты. Ибо нефиг было с крысой чёрт-те чем заниматься.

– Несолидно звучит, – скривил мордочку белкогад. – Давай другие варианты придумывай.

– Не хочу, – ехидненько улыбнулся я. – Хозяин я тебе или не хозяин?

– Хозяин…

– Значит, будешь Чпоком! Считай, это моё наказание за случай в подвале. И учти! Я тебе не добренький юный натуралист! Ещё одна выходка в стиле тварей Преисподней – и налысо побрею! Понял?

– Понял… Уже перевоспитываюсь. Поесть-то хоть дашь? А то мне перекусить недосуг было.

– В доме только хлеб, молоко и два огурца.

– Не. Оказывается, я теперь плотоядный. Может, в магазин сгонять?

– И кто же тебе, белкогаду, продаст? – задал я резонный вопрос.

– А я и спрашивать не буду. Пошуршу на складе и…

– Отставить мелкое воровство.

– Могу по-крупному.

– Тоже отставить. Ладно. Сиди тут и морду свою из квартиры не высовывай. Вернусь минут через сорок.

Затарившись в мясной лавке, приволок домой две сумки полуфабрикатов и готовой еды. Дома, слава богу, всё спокойно: Чпок спит на ковре, а Дура продолжает стоять на том же месте, бездумно глядя в стену. Надо ей потом тоже имя придумать, если своего не вспомнит. Судя по выводам белкогада, она потихонечку умнеет.

Дожил! Раньше хоть с нормальными химерами дело имел, а теперь мёртвая девка и непонятная зверушка полудемонского происхождения – мои домочадцы!

Не решившись самостоятельно управлять Дурой, на ночь определил её в шкаф, собственноручно переместив туда. Даже не дёрнулась. Может, действительно в бронзовый цвет выкрасить и в прихожке статуей-вешалкой поставить? С Чпоком проблем не возникло. Он заверил меня, что достаточно маленькой подушки на подоконнике и его быт устроен. Так я и поступил.

Вернувшийся спозаранку Кудрявый удивился новому жильцу.

– Да на улице подобрал, – соврал я. – Видимо, глупыш сбежал от кого-то или случайно в сене прямо из пригорода прибыл. Не пропадать же животинке? Но ты ведь не за этим здесь?

– Да, Родион. И давай сразу перейдём к делу.

– Давай, Игнатьич… Короче, в особняке моих родителей когда-то обнаружил тайную комнату с библиотекой, доставшейся от прошлых владельцев дома. С одиннадцати лет пропадал в ней, читая странные, но очень интересные книги. Я тогда ещё не знал, что они к запрещённым относятся. Незадолго перед тем как сойти с ума, мама застукала меня в тайной комнате. Поорала, поохала и все книги сожгла. Но я их уже чуть ли не наизусть знал. Не сам смысл, а схемы, которые пытался расшифровать. Поэтому и пошёл потом в «демонские филологи», так как зацепило меня подобное времяпрепровождение.

Так что специально тёмных знаний не искал – они сами нашли меня. Скрывал и собираюсь скрывать это дальше… Вот, правда, с тобой по пьяни казус случился. Видимо, так не захотел терять хорошего товарища, что обострённые алкоголем эмоции заставили меня вспомнить детство. Извини. Сейчас понимаю, что сильно рисковал не только своей душой, но и твоей.

– Извинения принимаются, – кивнул есаул. – Тем более твоя преступная выходка мне жизнь спасла. Но как ты понял, что извозчик упырём окажется?

– Бывают такие минутные всплески, – выдвинул я новую теорию. – Думаю, это тоже как-то связано с теми тёмными книгами. Дар во мне уже был, хоть и не проявившийся. Видимо, изучая запрещённые пентаграммы, как-то умудрился то ли активировать, то ли частично внедрить в себя несколько плетений. Не знаю…

Я ночью одну интересную пентаграмму составил и прогнал себя в ней. Могу с уверенностью сказать, что ничего из Преисподней в себе не ношу. Так что за демона можешь не считать. Родион Булатов – обыкновенный одарённый человек. Могу и тебя проверить, если хочешь.

– Не надо, Родион, – отказался кудрявый. – В Генеральном штабе на входе стоит очень мощная пентаграмма. Если бы во мне от тварей хоть что-то было, то вмиг испепелила бы. Признаться, подходил к ней с мокрой до задницы спиной. Но пронесло.

– И что теперь собираешься делать? – задал я самый важный вопрос.

– Ничего, Родя, – улыбнулся есаул. – Раз мы люди, а не твари, то волноваться смысла нет. Ну а про инцидент на кладбище давай просто забудем. В конце концов, я от него лишь выиграл. Но больше так не делай!

– Не буду, если подливать не станешь.

– Да я тебе ничего крепче чая теперь не налью! Правда, сегодня можно сделать маленькое исключение. Стоит отметить воссоединение боевого братства. Победу на дуэли тоже не обмыли. У меня с собой и коньячок есть. Лишь на закуску денег не хватило…

– Совсем «на мели»? – правильно понял я его кислую мину на последней фразе.

– Бывает, – отмахнулся он. – Жалованье у меня сейчас небольшое, без боевых надбавок, а цены в столице кусаются. К тому же за Аннушкой красиво поухаживать тоже денег стоит. А без этого не могу! Я ж не ловелас-прощелыга, а честный казак!

– Могу в долг дать, – предложил я.

– Спасибо, Родя, но не надо. Между товарищами лучше долгов не иметь. Не боись, переживу. Три дня перекантоваться до получки осталось, да и на службе бесплатно кормят.

Идея пришла в голову внезапно. Рискованная, но если выгорит, то…

– Слушай, Иван Игнатьевич! А хочешь хорошо заработать частным образом? – спросил я.

– В смысле «частным»?

– Я тут случайно узнал о парочке незаконных оружейных складов. И денег в них должно быть много.

– Предлагаешь разбоем заняться? – скривился есаул.

– Не разбоем, а очисткой города от гадов всяких.

– Ты, Родя, не зарывайся. Если есть информация, неси её в полицию.

– Можно и туда. Но уверен, что среди полицейских и жандармов есть прикормленные преступниками людишки. Не может их не быть, раз оружие туда-сюда телегами возят, и никто их «не видит»! Быстро сообщат своим подельникам. Тогда не оружейные склады накроют, а нас за ложную информацию.

– Может и такое быть, – согласился Игнатьич. – Но исполнять роль народных мстителей, убивая и грабя ради наживы – это…

– Подожди! – перебил я. – Есть ещё интересная штукенция. Склады те под руководством тварей. Люди тоже есть, но это не невинные овечки, а настоящие предатели человечества.

– Ёшкин кот! Вот сволота! Да таких мразей ещё в колыбельках давить надо!

– И я про то. Поэтому морально не терзаюсь. Придём, зачистим склады. Ну, а деньги? Считай, что это наша награда за активную гражданскую позицию.

– А знаешь, Родион? – после долгого раздумья произнёс есаул. – Почему бы и не попробовать? Почему бы и не совместить приятное и для души, и для кошелька? Но необходимо оружие.

– Есть немного.

– И вдвоём можем не справиться, если там твари обитают.

– Один человечек на примете имеется. Боец фиговенький, но на стрёме постоять или в погрузке помочь сможет.

– Всё равно мало. Есть ещё кандидатуры? Сам я предложить никого не могу, так как в столице друзьями не обзавёлся, окромя тебя. А на службе почти все индюки надутые. Ну как же! В самом Генеральном штабе галифе протирают!

– Может, Феклистова Гену вербануть? – предложил я. – Парень и в бою проверенный, и так: приходилось мне с ним кое-что обтяпывать. К тому же лишний рубль ему не помешает.