Текст книги "Вопрос Веры (СИ)"

Автор книги: Игорь Каваев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

День Четвертый (часть вторая)

Еще на шоссе он заприметил возле дебаркадера черный паромобиль, на каких обычно разъезжало начальство.

Выехав на дорожку, ведущую к его дому, он наконец опознал в людях, о чем-то жарко спорящих с Дашей, коллежского асессора своего участка Алима Степановича и парочку старших полицейских. Судя по перепалке, домашний автоматон стоял насмерть, не пуская посторонних туда, где был их общий дом.

Поправив и расстегнув кобуру с револьвером позади, Боев остановил байк в двух косых саженях от приезжих, чтобы иметь возможность среагировать.

Гости также повернулись к нему, заслышав шум мотора.

Демонстративно достав из кармана ключ и отперев замок на байке, Владимир достал коробку патронов, продолжая держать одну руку свободной, чтобы выхватить вовремя оружие.

– Что господам угодно? – громко поинтересовался он.

Один из городовых неуверенно оглянулся на начальника и тот кивнул ему.

Как только городовые двинулись к Владимиру, он завел руку за пояс, готовый выхватить револьвер. И не просто выхватить, а сразу пустить его в дело.

Этот жест заставил городовых сразу же остановиться.

– Итак, – снова громко повторил Боев, – что господам угодно на «моей» земле? – специально выделил он предпоследнее слово, чтобы подчеркнуть, что готов пойти на что угодно, пока они находятся на его территории.

Адим Степанович начал кусать губы, но все же сделал шаг вперед, продолжая прятаться за спинами городовых:

– Владимир Боев, – тем не менее громко провозгласил он, – вы обвиняетесь в государственной измене.

– Бумага есть? – коротко спросил Владимир.

Как только Алим Степанович сунул руку за пазуху, Владимир тут же выхватил револьвер, наставив его на своих незваных гостей.

Один из городовых резко закашлялся от неожиданности, а второй побледнел. Начальник городской управы вовсе замер на месте, не решаясь двинуться.

– Что же вы? – с интересом глянул на него Владимир. – Продолжайте доставать циркуляр, только медленно. А потом мы поговорим, почему вы утаили от меня приказ моего непосредственного начальника Екатерины Александровны Волконской.

– Простите ваше благородие, – вмешался в разговор один из городовых, – у нас приказ был…

– Потом, – махнул он рукой с револьвером, останавливая городового, – сейчас я говорю с вашим асессором, – напомнил Владимир разницу в социальной лестнице между начальником управы и собой.

То краснея, то бледнея, Алим Степанович достал бумажку из внутреннего кармана и застыл в нерешительности, даже сжав документ рукой:

– Владимир, послушайте…

Сзади громко щелкнуло и к ним сзади приблизилась Даша, сжимая штуцер в тоненьких ручках. Ружье большого калибра то и дело смещалось с одного из пришедших на другого, стараясь держать каждого под прицелом.

На мгновение Владимир опустил сокрушенно голову.

Ведь все знают, что автоматоны снабжены защитой от нападения на людей и даже от причинения им малейшего вреда.

Подняв взгляд, он обратился напрямую к Даше:

– Опусти ружье, этим их не обманешь.

Видя, что она продолжает держать людей под прицелом, Владимир поднял голос:

– Даша, я к кому обращаюсь?

Нерешительно девушка опустила ствол штуцера вниз, продолжая держать его на изготовку, словно на охоте.

– Владимир, – снова начал свою речь Алим Степанович, медленно проговаривая слова заготовленные заранее, – вы должны пройти с нами, это не арест…

– Пару минут вы утверждали обратное, – иронично глядя на него, но продолжая держать небрежно направленный на всю честную компанию револьвер, заметил Боев.

Смешавшись, коллежский асессор замолчал.

– Даша, – распорядился Владимир, – возьми пожалуйста бумагу из рук моего дорого начальника и принеси ее мне. Только ружье оставь, – поспешно добавил он.

Даша молча положила штуцер на желтый песок дорожки и приблизилась сбоку к Алиму Степановичу. Слегка наклонив голову, она посмотрела прямо ему в лицо.

– Вы ответите за это, – раздраженно пробормотал Алим Степанович, но подчинился.

С явным сожалением в глазах полицейские наблюдали как Даша делает огромный крюк обходя их так, чтобы они не имели никакой возможности ни кинуться на нее, не прикрыться ею. Также молча она протянула бумагу Владимиру, сломав восковую печать и раскрыв ее.

Не спуская глаз с гостей, Владимир попросил Дашу:

– Прочти, если не сложно.

– Так, – начала как всегда в своей манере Даша, пропуская маловажные по ее мнению моменты, – написано на бумаге, которую используют опричники, водяные знаки об этом говорят. А вот печати, внешняя и внутренняя, – из твоей конторы, Владимир.

– А чья подпись? – с интересом спросил он.

– Ее нет, – просто сказала Даша, опуская лист.

– Знаете, Алим Степанович, – иронично поглядывая на своего местного начальника заметил Владимир, – я всего ожидал от вас, но явно не такого грубого подхода. Ох, ты ж черт! – выкрикнул он в тот же момент, когда пуля снайпера, засевшего на пригорке, сорвала фуражку вместе с головой городового и обрызгав второго чем-то серым с алыми разводами.

Бросившись на Дашу, Боев повалил ту на землю, как вторая пуля вошла прямо в грудь ошеломленно оглядывающегося напарника погибшего. Таща одной рукой несопротивляющуюся девушку по зеленой траве к ближайшим деревьям, а второй загребая рукояткой револьвера землю со всяким сором в попытке ползти, он с сожалением подумал о патронах, рассыпавшихся возле байка.

Достигнув края небольшого берегового обрыва, он столкнул Дашу вниз, на речной пляж и скатился за ней следом. Пользуясь тем, что берег порос всякими кустами и травой, Владимир осторожно выглянул наружу.

Алим Степанович, вооружившись его ружьем спрятался за паромобилем. В остальном все было точно также как до этого, не считая двух мертвых тел перед дебаркадером.

– Что? – громко спросил он коллежского асессора, опускаясь вниз. – Довольны?

Даша рывком за рукав, развернула Владимира к себе лицом и показала на реку.

– Нет, – тихо помотал головой Боев, – а если в тебя вода попадет?

– Владимир, вы как? – раздался негромкий оклик Алима Степановича.

– Нормально, – отозвался он. – Что собираетесь делать?

– Не знаю, Владимир.

Даша приблизилась прямо к уху Владимира:

– Слишком часто повторяет твое имя, явно надеется склонить на свою сторону.

Отмахнувшись от девушки, Владимир снова выглянул сбоку от кустика, но так ничего и не увидел.

– Давай сместимся, – предложил он.

– Пляж слишком маленький, – сокрушенно отозвалась Даша.

Владимир огляделся.

Да, это место даже пляжем трудно назвать. Просто небольшой пятачок земли, покрытый песком.

– Так, – распорядился он, – ты сейчас отходишь в самый дальний конец, а я попытаюсь выманить стрелка.

Даша согласно кивнула и отползла в самый дальний конец песчаного участка.

Как только Владимир выглянул снова, он тихо выругался.

К ним направлялось два солдата в тяжелой экипировке, вооруженных ручными митральезами с четырьмя стволами, стреляющими одновременно. Снайпер скорее всего их прикрывал.

Он посмотрел на свой револьвер.

Всего шесть патронов, хоть и регулируемого типа подрыва.

Внезапно ему пришла в голову идея.

Переведя стрельбу на воспламенение, когда электрический заряд в цепи патрона не просто воспламенялся при ударе, мгновенно освобождая всю накопленную энергию в вечной цепи, и не бил электричеством наружу, обездвиживая жертву, а подогревал пулю до максимальных температур во время вылета из ствола, позволяя той прожечь любую броню, Владимир снова крикнул своему начальнику:

– Вы видели?

– Да, Владимир, – с тоской в голосе отозвался Алим Степанович, – видел.

– Будьте готовы по моему сигналу начать стрелять в этих двоих.

Молчание и потом его совсем поникший ответ:

– Хорошо.

Повторно выглянув наружу, Владимир убедился, что бойцы приближаются с прежней скоростью. Совсем скоро они дойдут до его байка.

Но бойцы видимо решили не ждать.

Один открыл частый огонь по автомобилю полиции. Вот эти жестяные звуки явно говорят о том, что пули попали в борт машины, а вот и звон стекла, а затем резкий хлопок выпущенного из шин воздуха. А вот и шипение пара. Они совсем с ума сошли? Ведь так и реактор недолго повредить. Может быть этого они как раз и добиваются, потому что на них армейская защита, а они вдвоем здесь все равно что голые на пляже.

Привстав, Владимир приблизил руку с револьвером к лицу и прицелившись, выстрелил в кучу рассыпанных патронов возле своего байка. Первый выстрел вошел между медными цилиндрами новеньких гильз, а вот со вторым ему повезло больше и вся груда боеприпасов весело вспыхнула, разлетаясь прямо под ногами нападающих.

– Сейчас! – крикнул Владимир коллежскому асессору.

Раздались резкие хлопки револьверных выстрелов.

Догадавшись, что Даша на самом деле вышла встречать гостей с незаряженным ружьем, он посмотрел на нее, сосредоточенно сидящую на корточках и зажимающую пальцами уши. Увидев, что он смотрит на нее с укоризной во взгляде, она только пожала плечами, не отнимая рук от ушей.

Осуждающе помотав головой, Владимир снова выглянул наружу.

Оба солдата так и остались стоять на своих двоих, только обгоревшие дырявые доспехи и обугленные части экипировки говорили о том, что с ними покончено. Впрочем, как и с его байком.

Струя перегретого пара вырвалась из пробитого пулей бака, а потом громко разорвала его полностью, застелив место сражения белесым туманом.

Воспользовавшись случаем, Владимир, стараясь не дышать, под прикрытием этого горячего облака бросился через обрыв к ближайшей роще, обходя стрелка, как до этого Даша обходила полицейских.

Он не стал переходить шоссе.

Просто дальше по дороге был сливной участок, который проходил под трассой.

Небольшой туннель, даже скорее обычная дыра была достаточно широкой, чтобы один человек прополз через нее, что Боев и сделал, мысленно прощаясь с кителем отца.

Теперь ему предстояло возвратиться назад, к месту засады стрелка.

В любом случае, пока задание не будет завершено, тот не имел права покинуть позицию. Так что он по любому должен был быть там, на противоположной стороне дороги, откуда и вел стрельбу. Других возвышенностей здесь попросту не было, если не считать деревьев.

На одном из них Боев и обнаружил стрелка напряженно водившего стволом снайперской винтовки по месту недавнего сражения.

Пару секунд Боев смотрел на него, раздумывая как его оттуда спустить, чтобы не убивать. Потом поняв, что этого сделать ему не удастся при любом раскладе, он поднял револьвер перед собой и выстрелил в него разрывным патроном всего один раз. Оторванная рука стрелка упала на землю вместе с винтовкой, а сам боец резко подергавшись на перевязи, с помощью которой он крепился к стволу дерева, скоро затих.

Теперь надо было решить, что делать с начальником.

Самое логичное, что тот направится сначала к месту, где Владимир был последний раз.

Поэтому Боев прошел еще дальше вдоль дороги.

Там он обнаружил новенький байк, который очевидно принадлежал стрелку, и небольшой фургон, на котором приехали солдаты.

Решив в обязательном порядке реквизировать байк себе для личного пользования, он спустился по пологому лугу к месту недавней стычки, где все еще остро воняло подгоревшей свининой и кислым запахом пороха.

Когда Владимир обнаружил Алима Степановича бессильно лежащим за полицейской машиной, он не на шутку обеспокоился – все-таки начальник человек в возрасте, могло и сердце прихватить, или его вообще ранили. Осторожно подойдя к нему, Боев увидел, что тот живой и здоровый, просто переволновался.

– Алим Степанович, – негромко позвал он его и когда тот обернулся, снова наставил на него свой револьвер, – на чем мы в прошлый раз остановились?

– Оставьте ваши шутки, Владимир, – устало высказался Алим Степанович, словно они оба были сейчас не на поле боя, а в его кабинете. – Я думаю, нам сейчас самое время разойтись, как в море кораблям.

Хмыкнув от внезапно проснувшейся поэтической частички души коллежского асессора, Владимир тем не менее не стал убирать револьвер:

– Не хотелось бы получить пулю в спину, – пояснил он, когда Алим Степанович удивленно повернул к нему лицо.

Демонстративно тот выкинул свой личный револьвер в сторону, оставшись все так же лежать за машиной.

– Хорошо, – согласился с таким поворотом дел Владимир, откидывая барабан револьвера и выбрасывая использованные патроны. – Только не сидите там долго, своей стрельбой они вполне могли реактор повредить.

Упоминание об Икс-лучах, выпускаемых чистым радием, заставило пожилого и маленького начальника подскочить словно мячик и отбежать от покореженной машины.

За пару минут Владимир зачистил трупы полицейских, забрав себе все имеющиеся у них патроны. Не забыл и про оружие Алима Степановича, впрочем там все заряды оказались израсходованными.

– Алим Степанович, – вкрадчиво обратился Владимир к коллежскому асессору, сидящему на берегу реки, – а запасных патронов у вас случайно нет?

Начальник обернулся, но не на него, а куда-то в бок.

Оглянувшись вслед за ним, он увидел Дашу, подходящую к ним и привычно положившую подбородок на его плечо. Только смотрела она на этот раз на начальника.

– Нет, Владимир, – горько вздохнул Алим Степанович, – я ведь канцелярская крыса, зачем мне патроны? Чудо, что еще стрелять не разучился.

– Ну тех двоих не вы упокоили, – резко вмешалась Даша.

– Даша, – мягко обратился он к девушке, – приготовь гостю отдельную комнату, пожалуйста.

– Вы уверены, Владимир? – задал вопрос Алим Степанович, когда она молча пошла выполнять распоряжение.

– Да, уверен, – твердо произнес он. – Назад вам возвращаться нельзя, так что побудете пару дней у меня.

– В качестве пленника? – горько усмехнулся коллежский асессор.

– В качестве дорогого гостя, – возразил Владимир. – Только пообещайте мою Дашу не трогать. Руки оторву, – со значением в голосе добавил он.

– Что вы, Владимир, – встал Алим Степанович, отряхиваясь от песка. – В мои-то годы…

– Мое дело предупредить, – расслабленно возразил он. – А вот что может с вами сделать автоматон, который выжимает всю жидкость из картофелины, просто сжав ту голой рукой, думаю рассказывать вам не надо. При этом вы останетесь живы.

– Успокоили, спасибо, – учтиво поклонился начальник.

Дальше, в течении двух часов, Владимир тяжко трудился, стаскивая трупы в яму, выкопанную прямо на песчаном участке пляжа. Нападающие были без документов. Правда Владимир догадывался, что те принадлежали к Церкви. Возможно они и не стали бы его убивать, но проверять этот факт он точно никому не посоветовал бы.

Все их оружие пришло в негодность, кроме снайперской винтовки, которую он спрятал в футляр, найденный возле чужого байка.

Затем взял сигнализатор на основе алмаза и прошелся по месту побоища, замеряя везде уровень Икс-лучей. К счастью ни один из моторов не оказался поврежден.

Пригнав фургон, он с его помощью оттащил за деревья разбитую машину полиции.

Туда же отправился старый байк, с которого Владимир предусмотрительно снял кассеты питания с радием. Оторвав от готовки еды Дашу, он многозначительно показал ей блоки питания и положил их на палубу, зная, что автоматон обязательно найдет им применение. Остальные элементы питания, из добытых в бою машин, Боев оставил на прежнем месте.

Тщательно смыв с себя всю кровь и пыль, налипшую на лице, он переоделся в красный дедовский зипун, который иногда носил вместо плаща. Расстегнув пряжку сустуги на воротнике, Боев подошел к коллежскому асессору все также одиноко сидящему на берегу тихой реки.

– Как вам мой новый байк? – похвастался Владимир перед Алимом Степановичем.

– Весьма… дерзко, – только и смог ответить тот.

– А вот машина, на которой вы сможете вернуться в город, – протянул он руку к фургону напавших солдат в тяжелой броне.

– Я могу вернуться прямо сейчас? – спросил коллежский асессор.

– Нет. Впрочем, как хотите, – махнул рукой Владимир. – Только учтите, солдат и вашу охрану я уже похоронил.

– Солдат? – вскинул Алим Степанович брови вверх.

– Да, солдат Службы Безопасности Церкви.

– Пожалуй я воспользуюсь вашим гостеприимством и задержусь у вас на пару дней, если вы не возражаете, – сдался тот.

– Ничуть, – обрадовался Владимир. – Даша, еда готова?

– Да-с, – по-старомодному сократив слово «сударь», ответила Даша, переодетая в длинное темное платье горничной.

– Прошу, – сделав широкий жест в сторону дебаркадера, посторонился Владимир, пропуская коллегу вперед.

Усевшись за стол, Боев посмотрел на выставленное угощение.

– Даша, – сказал он с восхищением, – сегодня ты превзошла саму себя!

– Я старалась, – скромно улыбнулась девушка, ловко подавая на стол тарелки.

Поглядев на подавленного Алима Степановича, Владимир решил поесть молча.

Через пару минут он обратил внимание, что начальник так и не притронулся к своей тарелке. Медленно положив вилку на край тарелки, Боев сказал без всякой насмешки или глумления:

– Я понимаю ваше состояние, но вам надо поесть. Любой бой – это большая потеря сил и лучше если у вас будет этих самых сил в запасе, чем оказаться вообще не готовым к возможным неприятностям.

Косо Алим Степанович посмотрел в его сторону, все также стараясь не пересекаться с ним взглядом и даже поднимать глаз, но потом все-таки взял ложку и насильно влил в себя ложку супа. Тогда Владимир тоже поднял вилку и продолжил есть.

Закончив с едой, он все-таки нарушил вынужденное молчание, вставая:

– Алим Степанович, я с вашего разрешения удалюсь, дела знаете ли.

Бросив салфетку на стол, Владимир поманил Дашу рукой за собой.

Выйдя на другой конец дебаркадера, он с удовольствием посмотрел на выращенные девушкой прямо на палубе овощи.

– Даша, я сейчас вынужден уйти, – повернулся Владимир к ней лицом.

Девушка согласно кивнула.

– Но прежде я хотел бы с тобой посоветоваться…

– Посоветоваться или провести мозговой штурм? – сразу спросила Даша, хорошо наученная прошлыми случаями.

– Наверное, и то, и другое, – признался Боев. – Я про молодую княжну, по-видимому, я придумал каким образом можно ее отыскать.

– И как же? – подыграла она ему.

– Дать объявление в газету, – торжественно заключил он.

Воцарилась тишина, прерываемая только стрекотом кузнечиков на лугу за бортом.

– Глупо, да? – скривил Владимир один уголок губ.

– Не знаю, – с лукавой улыбкой посмотрела она на него.

– Кто бы не похитил княжну, он достаточно умный, хоть и не принадлежит к преступному миру. Единственный способ выявить его, так это дать объявление в газету.

Даша задумчиво приложила кончик пальца к своим губам, опустив голову.

– Но вот что писать, я совершенно не представляю, – честно признался Владимир.

Опустив руку, девушка вскинула подбородок:

– Напиши не похитителю, а княжне.

– В смысле? – не понял он.

Сложив руки на груди, Даша оперлась спиной на стенку пристройки:

– Если похититель один, а он один, потому что будь похитителей больше, то они давно бы уже написали родителям девочки или похоронили бы ее после… всякого, – добавила она с серьезным видом. – А вот если он один, то девочка предоставлена сама себе и может свободно перемещаться.

– Почему ты так думаешь? – внимательно посмотрел он в ее глаза.

– Представим, что ее похитили. Многоквартирный дом исключается, потому что там много соседей. Частный дом исключается, потому что там соседи еще чаще общаются. Если дом богатый, то там есть слуги, которые донесут на него. А если дом очень богатый, то скорее всего дворянский и понимает последствия для своей Семьи. Поэтому девочка ушла с ним добровольно и находится в его доме также по собственной воле.

Встав рядом с Дашей, Владимир также привалился к стене, задумчиво глядя на воду, которая словно лоснилась от пролитой крови заходящего солнца. От реки веяло прохладой и свежестью, постепенно вымарывая из сознания запахи недавней битвы.

Сейчас Боев как никогда видел прорехи в своем плане.

Но если девушка была еще жива, то эти действия были единственными, которые вели к ее спасению.

– Назначу ей встречу в парке, где она гуляла с автоматоном, – наконец решился он.

– Только напиши правильно, – сказала Даша, – так чтобы похититель не догадался, что это для нее.

– Что-то вроде «молодая барышня, потерявшая своего слугу-автоматона, просим вас прийти туда-то и туда-то», – предложил свой вариант Боев.

– Ты совсем о ней ничего не знаешь? – с жалостью посмотрела на него Даша.

Отрицательно он покачал головой. Потом спохватился и достал из одного кармана отломанную половину гривны. Отсчитав десять серебряных монет, Владимир протянул их Даше:

– Спрячь пока.

Кивнув, девушка забрала у него деньги, сложив в передник на груди.

Снова посмотрев на заходящее солнце, он сказал:

– Пора отправляться.

В Златске было три главных газеты и множество мелких.

Владимира интересовали именно главные газеты, потому что те издавались для разных прослоек общества – для дворян «Куранты», мещанская «Вести» и мастеровая «Известия». Мелкие же были тематическими и служили для нижнего класса бесплатным развлечением, чтобы не так зависать в трактирах или на ярмарках, когда начинали заканчиваться деньги.

Начать он решил с мещан.

Вряд ли похититель был из мастеровых, чтобы позволить себе содержать княжну на своей шее. А потом в зависимости от того сколько денег останется, сделать заказ и в остальных двух изданиях.

Редакция газеты «Вести» располагалась в том же здании, что и остальные издания в квартале мастеровых, на самой границе с мещанами. Можно сказать, что издательства были неким водоразделом между двумя прослойками общества – с одной стороны определившиеся в своем выбранном пути мастера и с другой мещане, которых кривая могла вывезти куда угодно, хоть в те же самые мастеровые, хоть в светила науки.

Выстояв очередь к приемному окошку, сразу между каким-то пожилым купцом и бедно одетой матери с грудным ребенком, который на удивление молча и с вниманием смотрел на окружающих, Владимир честно признался барышне за стойкой регистрации:

– Мне нужно дать объявление на первую полосу.

Милая барышня с черными как смоль волосами собранными в косичку на затылке, оценивающе посмотрела на его совершенно не модный зипун:

– Вы уверены? Мы можем предложить вам хорошую отдачу от вашей рекламы и на других страницах нашей газеты.

– Да, уверен, – улыбнулся Владимир. – И желательно на весь разворот.

– Понимаю, – не поведя и глазом ответила девушка и протянув руку, дернула за колокольчик быстрой связи. – Подождите на диване, сейчас за вами придут.

Что-то не понравилось Боеву в том как она построила фразу, но он только повторно улыбнулся и отошел к дивану, не став присаживаться.

Через пару секунд из служебного помещения вышел пожилой человек в одежде мастерового, зато с интеллигентно подстриженной бородкой клинышком. Девушка через стекло показала ему на Владимира и он сразу же направился к нему:

– Здравствуйте, вы по поводу объявления? – протянул мастер руку для пожатия, которую Владимир с удовольствием пожала.

– Да.

– Пройдемте со мной, – показал тот на дверь, из которой только что вышел.

Кивнув, Владимир прошел вслед за мастером в его кабинет, заваленный старыми выпусками газет и ярко освещенный вечными лампами. Как только они уселись за стол, Владимир достал бумагу с объявлением и протянул мужчине:

– Вот это объявление, – пояснил он. – Хочу, чтобы оно было завтра на главной странице вашей газеты.

– Эта часть называется титульным листом, – рассматривая листок с короткой фразой, ответил человек.

– А вы, собственно, кто? – поинтересовался Владимир с доброжелательной улыбкой.

– Я, собственно, редактор, – ответил мужчина, сохраняя прежнюю серьезность. – Признание любимой хотите сделать?

– Да вот познакомились в парке, – улыбнулся Владимир, – а как зовут ее, не спросил и где живет тоже. Вот теперь хочу отыскать ее.

– Кто девушка по происхождению, вы случайно не выяснили?

– Думаю, что мещанка, а может из благородных, – с максимальной честностью во взгляде ответил он.

– Хотите украсить свое объявление цветами или голубками с любовными письмами, зажатыми в их клювах? – поднял наконец на него глаза редактор.

– А сколько это будет стоить?

– Шестьсот рублей, – не моргнув глазом ответил тот, – плюс еще расходы на печать.

– Много, – склонил голову Владимир.

Не меняя выражения лица, редактор согласился:

– Много, но любовь не должна знать границ.

Владимир несколько мгновений смотрел на сидящего перед ним человека.

Как вообще в Российской империи рождаются подобные типы?

Он уже не задавался вопросом, каким образом их вообще носит земля.

– Давайте вернемся к моему объявлению, – предложил Владимир. – Сколько будет стоить размещение объявления большими буквами на всем титульном листе вашей газеты «Вести»?

– Двести рублей, – сухо сказал редактор.

– А в других изданиях? – осторожно спросил он.

– В «Известиях» тоже двести рублей, а в дворянских «Курантах» уже четыреста.

Много.

Слишком много.

Но возвращаться к Кате за добавочной суммой не вариант.

– А если в «Курантах» только на пол листа сделать?

– Тогда триста, – спокойно ответил редактор.

Каким образом половина от четыреста стала вдруг тремя сотнями, Боев решил не спрашивать.

– Хорошо, – сдался Владимир. – Как будем расплачиваться? Сейчас или по факту публикации объявления?

– Сейчас, только схожу за бланками, – встал редактор из-за стола. – Вы пока подождите здесь, пожалуйста, – с этими словами мужчина вышел.

Оставшись в одиночестве, Владимир еще раз огляделся.

Из-за дверей доносился стрекот пишущей машинки, говор каких-то людей. Комнатка была маленькой и совершенно не ухоженной, если не считать зеркала прямо напротив него. Посмотрев на свое отражение Владимир пригладил волосы, обратив внимание на то, что края зеркала утоплены в стену, словно на его месте раньше было небольшое окошко в соседнее помещение.

Через несколько минут вернулся редактор с несколькими чистыми бланками и синим листом копировальной бумаги.

– Так что? – снова тот обратился к нему. – Печатаем сразу в двух газетах?

– Нет, только в мещанской «Вести», но потом я вернусь и закажу половину первой полосы «Курантов».

– Текст оставляем прежним? – спросил редактор, что-то быстро строча на бланках переложенных копиркой.

– Да.

– С вас тогда двести рублей, – протянул он ему исписанные листки заказа для ознакомления.

Прочитав внимательно все, что там было написано, Владимир достал из одного кармана половину гривны:

– Здесь сто пятьдесят рублей, – он полез в другой карман, доставая еще не начатую половинку денежного запаса, и отсчитывая пять монет. – А вот еще пятьдесят.

Наклонившись, редактор вытащил из нижнего ящика стола небольшие аптечные весы с гирьками и взвесил на них полученную сумму.

– Все верно, – наконец сказал он, после того как взвесил всю сумму и спрятал ее в вместе с весами в нижний ящик, – спасибо большое.

– Это вам спасибо, – Владимир встал, пряча в карман квитанцию и пожимая ему руку. – Но я не прощаюсь, как и обещал, сегодня же вернусь, чтобы дать второе объявление.

– Залог оставить не желаете? – спросил редактор, внимательно глядя на него и не отпуская его руку.

Отрицательно покачав головой, Владимир осторожно освободил ладонь из цепкой хватки редактора и вышел.

За время его отсутствия в главном зале людей значительно прибавилось. Протолкавшись через разношерстную толпу, Боев с облегчением вздохнул, оказавшись на свежем воздухе.

Теперь домой, забрать остаток суммы у Даши и снова ехать сюда, в город.

Обидно, конечно, но иначе никак.

С любовью Владимир погладил руль своего нового байка.

Конечно, он любил прежнюю машину, но и эта хорошая, просто отличная.

Заведя байк, он поехал к дебаркадеру.

На выезде из города его остановил военный патруль, хотя он раньше здесь не стоял.

Выслушав невнятную скороговорку дежурного офицера, тот уже нормальным голосом предложил ему:

– Вы не сойдете со своей машины?

Пару секунд Боев думал, как ему лучше поступить.

Можно конечно попытаться уехать, но наличие тяжелого воина в команде патруля почти гарантирует ему стрельбу если не в спину, то по колесам точно.

С другой стороны его вполне могут задержать из-за недавних событий в Златске.

Поняв, что выхода как такового у него нет, Владимир слез с байка.

– Да, ефрейтор, чем могу помочь?

– Вы не пройдете с нами? – спросил его жандарм.

– С чем это связано?

– Обычная формальность.

После этих слов Владимиру стало ясно, что эта группа если не ожидала его специально, то явно получила приказ задерживать всех, кто пытается выехать из города.

Отвернув лацкан, Боев показал значок детектива:

– Я детектив, поэтому у меня есть оружие.

Судя по тому как напряглись вокруг военные, он явно выбрал не ту форма разговора, поэтому Владимир счел нужным добавить:

– Я это говорю на тот случай, если вы решите меня задержать.

С напряжением в голосе офицер попросил его:

– Вы можете гарантировать, что не окажете сопротивления?

Внимательно Владимир всмотрелся в лицо жандарма:

– Нет, – покачал он головой. – Я свое уже отвоевал.

– Мы проследим, чтобы ваш байк никуда не делся, – пообещал ефрейтор, вытаскивая из кобуры револьвер Боева и отдавая его сопровождающему солдату.

Сидя без привычного плаща на своих плечах, Владимир чувствовал себя словно голый. Хорошо хоть опричники не раздели его полностью – с них сталось бы. Впрочем, видимо из уважения к его военному прошлому, они сковали ему руки сзади.

Все это, включая ожидание, было мягкой подготовкой к допросу пленного.

Конечно, его могли бы избить, переломать или отрезать пальцы, сломать руки и ноги. Причем без всякого повода, просто чтобы психологически сломить в кратчайшие сроки. Или посадить в поруб к каторжникам, чтобы те вразумили недовольного.

Но, как ни странно, тяготило Владимира не столько ожидание, сколько тот факт, что он не успеет подать сегодня объявление. Еще больше его расстраивал то, что если его не отпустят до завтрашнего утра, то он пропустит назначенную встречу с Верой Бородянской, а значит, его задача как детектива не будет выполнена.

Поэтому, когда в комнату вошел знакомый ему следователь с неприметной внешностью, за исключением золотых очков и точно таких же погонов, Владимир не смог сдержать улыбку.

– Мой вид вас веселит? – даже обиделся опричник, садясь за стол напротив Боева и раскладывая бумаги.

– Нет, что вы, – протянул он, не прекращая улыбаться, – просто рад видеть знакомое лицо.

Ничего не ответив, следователь выставил на стол фонограф, впрочем не включая его.

– Я тоже рад видеть, что вас отпустили, – съязвил следователь.

– Вы, кстати, так и не представились.

Посмотрев на Владимира, следователь наконец заметил:

– Вы и в прошлый раз не спрашивали, как меня зовут.

– Зачем? – деланно удивился Боев.

Нервно дернув щекой, следователь сразу же пошел в наступление:

– Так что изменилось с прошлого раза?

– За что меня задержали? – ответил вопросом на вопрос Владимир.