Текст книги "Вопрос Веры (СИ)"

Автор книги: Игорь Каваев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Посмотрев на задержанного поверх очков, следователь сказал:

– Вы не знаете?

– Нет, – сразу же ответил Боев.

– Вам инкриминируется проникновение на запретную территорию.

– Знаете, вы такими формулировками скоро доведете людей в Нижнем городе до уровня антропофагов из книг Болеслава Вешнего, – иронично улыбнулся Владимир.

– И тем не менее, вы проникли в Нижний город, – возразил повторно следователь.

– Не проник, – начал раздражаться он, – меня похитили. И вам это прекрасно известно.

– Послушайте, Владимир, – следователь даже наклонился вперед, понизив голос до доверительного, – вы же подорвали там ядерный заряд. Как нам еще реагировать?

– Ничего не знаю, – Боев откинулся на спинку стула, насколько позволяли скованные позади руки. – Переходите сразу к следующему этапу либо отпускайте меня.

Судя по сразу затвердевшему лицу следователя, он угадал его намерения, но что-то все равно продолжало того сдерживаться от строгого допроса.

– Хорошо, – стараясь сохранить лицо, продолжил опричник, – тогда переходим к следующему вопросу. Что вы делали в редакции газеты?

– Когда? – решил на всякий случай уточнить Владимир, не столько ради правильного порядка допроса, сколько просто чтобы позлить следака.

– Сегодня вечером, – уточнил, теряя терпение, майор. – Что вы там делали?

– Встретил в парке девушку, – со все той же слабой улыбкой на губах, ответил Боев, – забыл спросить, как зовут. Вот и напечатал объявление. Сейчас поеду домой, отсыпаться, а то вдруг не узнает завтра при встрече?

По тому как быстро наклонил голову следователь, Боев сделал вывод, что тот либо прячет улыбку, либо он сейчас подтвердил его прежние догадки.

– Вы знаете, что этот парк использовался дочкой князя Бориса Бородянского?

– Да, – кивнул подтверждая Владимир, – именно там я и встретил ту девушку.

– Как давно вы ее встретили? – не сдавался тот.

– В понедельник, – сразу ответил он.

Воцарилось молчание.

Следователь смотрел на Владимира, а тот в свою очередь максимально честными глазами смотрел на следака опричников.

– Почему вы не примкнули к своей княжне? – наконец задал вопрос следователь, давая понять ради чего был разыгран весь этот спектакль.

Вздохнув, Владимир впервые опустил взгляд, собираясь с мыслями.

Наконец, он снова посмотрел на терпеливо ожидающего от него ответа следователя:

– На моем значке написано «Спасение жизни превыше всего» и я стараюсь следовать этому правилу, – твердо сказал Боев. – А все эти дрязги, все это преходяще, – махнул он рукой, словно отгоняя от себя мошкару.

– Вы в самом деле дали это объявление без всякой задней мысли?

– В самом, – подтвердил он.

– Тогда я прошу вас остаться в нашем распоряжении…

– Не могу, – перебил его Владимир. – Мне сегодня надо подать еще одно объявление, а назавтра уже назначена встреча.

– Куда вы подали объявление? – участливо спросил его следак.

– Мещанская «Вести», а надо еще хотя бы в «Курантах» разместить.

– А «Известия»?

– Она была не похожа на мастеровую, не было на ней соответствующей одежды, – пояснил Боев.

– Она могла переодеться.

– Могла, – согласился Владимир, – но финансы поют романсы, – грустно улыбнулся он заезжей шутке.

– Я могу вам помочь, – медленно проговорил опричник.

– Против своих я не пойду, – сразу же ответил Владимир.

– Нам бы пригодились вы именно в качестве детектива, – победно улыбнулся следователь, впервые за все время допроса.

Еще со службы в армии, у Владимира выработалось стойкое предубеждение ко всяким техническим новинкам. А то, что перед ним именно техническая новинка, не оставалось никаких сомнений, потому что чем еще могла быть эта Царь-пушка с вытянутым ввысь стволом и таким обхватом, что там мог вполне разместиться в сидячем положении человек?

– Что это? – с тревогой в голосе спросил Владимир у сопровождающего его молодого опричника.

– Царь-пушка, – с гордостью ответил тот.

Что же, с названием Боев точно не ошибся, осталось только выяснить предназначение этой пушки.

– Для чего она?

– Для доставки срочных посылок и груза, – похлопал по компаундной туше служивый.

В этот момент небольшой погрузчик привез снаряд для этого орудия.

Похоже худшие подозрения Боева оправдывались. Служба опричников и впрямь собиралась выстрелить им из этой Царь-пушки.

– Вы ведь понимаете, что я не умею пользоваться летательными аппаратами? – воззвал последний раз Владимир к голосу разума опричника.

Опричник словно вспомнил, что перед ним не отважный воздухоплаватель, а обычный детектив.

– Не беспокойтесь, механический компаратор сам построит маршрут. Наша задача только выстрелить вами.

– Мне так и не объяснили в чем дело, – осуществил Боев отчаянную попытку отложить свое путешествие, но опричник уже мягко подталкивал его к открытому проему в воздушном снаряде.

Усевшись на податливые подушки кресла, Владимир через узкое оконце впереди наблюдал как медленно его подвозят к жерлу Царь-пушки и также степенно поднимают вверх. Очевидно, что заряжание проводилось через передний срез ствола.

Потом он ухнул вниз спиной вперед, до самого основания казенной части Царь-пушки, и теперь мог видеть перед собой только маленькое круглое отверстие далеко впереди и звезды на темном небе.

Нет, конечно Боев в детстве читал про приключения боярина Монастырского, который оседлал во время битвы снаряд и летал на нем над вражескими позициями. Но чего он точно никогда не ожидал, так это повторения подвигов этого самого боярина.

Поэтому первый толчок, хоть и сильный, но достаточно терпимый, привел его мысли в порядок. Правда давление все возрастало и вот он вырвался из Царь-пушки в ночное небо. Даже сквозь тонкую обшивку летательного аппарата он ощущал стремительный полет вверх и видел в смотровой щели проносящиеся мимо легкие облачка. Неожиданно Боев почувствовал, как давление от полета вверх, сменилось на ощущение падения. Напряженно вглядываясь в черное окошко напротив, Владимир сумел там разглядеть далекий горизонт озаренный полной луной и серебряную гладь вод Итиля. Он явно снижался, но тут громко щелкнул отслеживающий компаратор и вокруг снаряда простерлось два квадратных полотнища составных крыльев.

Только тогда Владимир перевел дух.

Это был не просто летательный снаряд, а снаряд спроектированный по образцу аэроплана Можайского.

Некоторое время он летел, словно никого больше не было в бескрайнем ночном небе. Только Боев и воздухолетательный снаряд.

Потом щелчки компаратора начали раздаваться чаще и он понял, что скоро прибудет на место. Теперь ему даже было интересно, чем порадует его посадка на палубу корабля, который рассекал воду двумя архимедовыми винтами, проходящими под всем днищем.

По тому как его полет начал замедляться возле борта круизного лайнера, совершающего путь по Итилю до Хвалынского моря и обратно, Владимир посильнее вцепился в подлокотники, ожидая еще одного резкого толчка и тот не заставил себя ждать.

Бодро подпрыгивая на палубе, воздухолетательный аппарат напоролся на тормозную сетку, завязнув в ней.

Несколько секунд Владимир сидел, переваривая свой полет.

В принципе ничего страшного.

Интересно, каким образом его собираются отправить назад?

Царь-пушки во время снижения он не заметил.

Открылся боковой люк, и перед глазами Боева предстала парочка подтянутых офицеров российского флота в белой парадной форме и бескозырках с тремя синими полосами по краю.

Отдав честь, они оба словно заводные встали по обеим сторонам от люка.

Как только Владимир выбрался из снаряда, как к тому сразу же подбежало несколько матросов в шапках с помпонами и занялись летательным аппаратом, а один из офицеров протянул руку к корабельной надстройке, занимающей не менее двух третей палубного пространства.

Невольно сравнивая загруженность палуб пассажирских судов и военных, Владимир вошел внутрь. В одном только моряки не могли уступить – рубка управления как всегда размещалась на самом верху. Только его повели не туда, а вглубь, в каюту капитана.

Оставив Боева одного перед обыкновенной дубовой дверью, оба офицера встали по бокам, явно намекая, что дальше ему надо идти одному.

Постучав, он открыл тяжелые двери.

Сразу за порогом начиналась гостиная капитана, в одну из открытых дверей виднелась часть личного кабинета, а вторая очевидно вела в спальню. Пожилой капитан при виде гостя, сразу же порывисто встал, пожав протянутую для приветствия руку:

– Здравствуйте, вы, очевидно, Владимир Боев?

– Да, – не стал отрекаться от своего имени Владимир, – это я.

– Меня зовут Евгений Алексеев, капитан этого пассажирского корабля.

Владимир сразу же вспомнил нелюбовь флотских военных, когда они слышали обращение «корабль» к их судам, но для этого капитана оно видимо не играло особой роли.

– Чем могу помочь? – сразу же перешел к делу Владимир.

– Дело довольно деликатное…

– Простите, что сразу перебиваю, – вмешался он в речь капитана, – но вы должно быть знаете, что по времени я довольно ограничен, а как добираться назад, самому до сих пор непонятно.

– О том, каким образом вас в скорейший срок доставить назад, не стоит беспокоиться, – успокоил его капитан. – Вы хотите сразу перейти к делу? – предложил он, приглашая гостя сесть за стол.

– Да, если вас не затруднит, – согласился Боев, располагаясь напротив.

– Это связано с пропажей домашней собачки одной нашей гостьи.

Несколько секунд Боев смотрел в глаза капитана, вполне себе состоявшегося и взрослого мужчины, который вызвал детектива и поставил на уши опричников только ради пропавшей собачки.

– Эта собака была чем-то ценным? – на всякий случай уточнил он.

– Нет, – покачал головой капитан. – Обычная комнатная собачка. Примерно вот такая, – протянул он руки, показывая расстояние между руками больше подходящее двухмесячному котенку, чем взрослой собачке.

Боев тяжело вздохнул:

– Давайте пройдем туда, где видели ее в последний раз, и вы по дороге расскажите мне все обстоятельства дела.

От каюты капитана вели три выхода.

Один шел прямо на палубу, через него Владимир как раз и попал к командиру судна.

Второй, более узкий, вел к служебным помещениям – в рубку управления и куда-то вниз.

И третий, наиболее широкий, выходил прямиком в бальный зал корабля, где постоянно играла живая музыка, а танцпол был наполнен танцующими парами всех возрастов, в основном молодежи.

На эстраде в этот момент проходило представление с медвежьим промыслом, где два скомороха как раз катали совсем юную пару господ на спине крупного мишки.

Заметив его взгляд устремленный на развлечение отдыхающих с опасным животным, капитан заметил:

– Не стоит беспокоиться за них. Животное прибыло к нам из Сморгонской академии, за два года, как оно здесь оказалось, не было ни одного досадного происшествия с ним.

Кивнув в ответ на его слова, Владимир продолжил спускаться по широкой лестнице прямиком в бальный зал, украшенный колонами и живыми цветами.

– Вы не поверите, – начал снова говорить капитан Евгений Алексеев, – но именно наши суда предпочитает молодое поколение. Все из-за того, что на аналогичных зарубежных турах в основном старики.

– Умеют у них расслабляться, – усмехнулся Владимир, чтобы хоть как-то поддержать беседу.

– Дело не в этом, – в голосе капитана сквозила ирония, хотя внешне он сохранял всю ту же почтительность, обходя невысокую эстраду и направляясь мимо столиков к одному из выходов на палубу. – Просто иностранцы все как один повернуты на работе и карьере, вот и не остается время на увеселения, а когда приходит старость, то они используют свои судоходные компании опять-таки для получения денег.

– Как это? – удивился он. – Я всегда думал, что эти туры служат только для прибыли владельцев судов.

– Страховка, – веско ответил Евгений Алексеев, по пути раскланиваясь со здоровающимися пассажирами, даже не думающими ложиться спать. – Если они умрут на борту своего судна, то компания должна выплатить их семье компенсацию. Именно поэтому на зарубежных судах так много стариков и старух.

Боеву оставалось только покачать головой.

Прожить свою жизнь только ради получения денег… и даже смерть использовать для этого. Сам факт такого отношения к себе не укладывался в голове молодого русского.

– Но вы ведь тоже страхуете жизни своих пассажиров? – поинтересовался он у капитана.

Тот кивнул в ответ, выходя на свежую ночную палубу, вдоль одного из бортов судна с широкими панорамными окнами, изредка завешанными занавесками и темными, либо светящимися ярким светом и там во всю кипела ночная жизнь.

– Да, мы страхуем жизни пассажиров, – все так же вальяжно ответил Евгений Алексеев, – но они гораздо реже у нас гибнут, – рассмеялся он своей шутке.

– И за собаку вам тоже придется платить? – наконец догадался об истинной причине вызова на судно Владимир.

– К сожалению, да, – сразу помрачнел капитан, смахивая рукой двух задремавших на высоком борту чаек, с недовольным криком улетевших в ночную тьму. – Собачка относилась к багажу, а за сохранность багажа мы также несем ответственность. Вот мы и пришли, – показал он на открытое окно пассажирской каюты, небрежно занавешенное тяжелой шторой.

Постучав и дождавшись ответного женского голоса с разрешением войти, капитан раскрыл двери перед Боевым.

В двухкомнатной каюте за столом сидела пожилая графиня, если верить надписи на дверях. Рядом стояла молодая компаньонка дамы, причем явно живой человек, а не автоматон как в остальных дворянских семьях, вежливо опустившая глаза при виде двух мужчин, вторгшихся в покои знатной дворянки.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался капитан, хотя наверняка не один раз за этот день он видел эту графиню, – позвольте представить вам детектива Владимира Боева.

– Добрый вечер, дамы, – выступил вперед Боев, вежливо раскланиваясь сразу с обеими женщинами, что заставило компаньонку покраснеть, а даму оценивающе посмотреть на него. – Мне сообщили про пропажу вашей комнатной собачки. Я здесь, чтобы помочь вам в силу своих сил и возможностей.

– Присаживайтесь, – сказала графиня молодому человеку, показывая на стул рядом с собой. – Как я понимаю, вы тоже из дворян?

– Благодарю, – ответил он. – Почетный гражданин, если позволите.

– Служили? – продолжала допрос детектива графиня, пока молодая компаньонка то и дело бросала на него взгляды украдкой.

– Совершенно верно, – слегка поклонился Владимир ее проницательности.

– Знали бы вы как меня утомили все эти воздушные шары, запускаемые из Осиного гнезда на наши земли, – закатила глаза вверх графиня. – При этом они либо перехватываются нашими доблестными защитниками, либо летят к ним обратно, но эти разбойники все равно продолжают их запускать.

В ответ Боев только улыбнулся, решив не рассказывать про прилет такого воздушного шара прямо в полицейских участок, где он выполнял свои обязанности.

– Так чем могу быть полезен? – обратился он стандартной фразой, обрывая непринужденной разговор графини, явно истосковавшейся по живому общению.

– Маша, – слегка повернула голову графиня и компаньонка сразу догадавшись, что от нее хотят, быстро метнулась в господскую спальню, принеся оттуда небольшой портрет.

Подойдя к хозяйке, Маша протянула ей картину, а та в свою очередь передала ее Владимиру.

Взглянув на рисунок, Владимир увидел на нем обыкновенного шпица.

– Это Леда, померанский шпиц, – с горечью пояснила графиня. – Совершенно доброе и незлобивое создание, кому она могла помешать?

Невольно подняв глаза на графиню, Владимир увидел за ее спиной Евгения Алексеева, отрицательно покачивающего головой, и Машу согласно кивающую ему, так чтобы не видела хозяйка.

– Собака большая? – на всякий случай спросил он.

С сомнением в его умственных способностях, графиня взглянула на Боева, но ответила:

– Картина выполнена придворным художником один к одному.

Владимир прикинул размеры собаки. Меньше трех ладоней, совсем небольшая.

– Где вы видели последний раз свою собаку?

– В последний раз я видела Леду здесь, в этой комнате, – гордо выпрямилась графиня. – Мы с Машей как раз уходили на ужин, а когда вернулись, то его уже не было, – на ее старческих глазах выступили слезы и Маша сразу же подала ей батистовый платок.

– Окно было открыто?

– Да, – ответила графиня.

Задумчиво и со значением Владимир посмотрел на капитана и тот сразу же выступил вперед:

– Каждая наша каюта снабжена механическими слугами и сторожами для удобства путешествия наших пассажиров, – убежденно и горячо начал Евгений Алекссев. – Поэтому наше пароходство гарантирует, что никто из злоумышленников не мог проникнуть в эту каюту. Это я вам говорю, как капитан этого корабля.

– Мог шпиц сам выскочить в открытое окно?

– Нет, – горько улыбнулась графиня, – окно слишком высоко от пола, а при росте Леды она вряд ли сумела бы допрыгнуть даже до его края.

– Вы все проверили в каюте?

– Нет, – снова вмешался в разговор капитан, – мы ждали прибытия детектива.

– Я осмотрюсь, если вы не возражаете? – повернулся Владимир к хозяйке.

Робко Маша подняла руку. Кивком он разрешил ей говорить.

– Когда мы уходим на ужин, – волнуясь сказала компаньонка, – то в комнате каждый раз выползают механические уборщики, – показала она на узкую щель под столом.

Владимир встал:

– Но окно-то они, надеюсь, не трогают? – спросил Боев, отодвигая в сторону штору.

Вынув из кармана свой картуз, он снял с него гоглы и надел их на голову.

Включив и переведя режим работы защитных очков в ультрафиолет, он внимательно осмотрел узкий подоконник.

Ничего необычного – обычные мелкие царапины, пара небольших вмятин и куча отпечатков, превращающих подоконник в тонкую, светящуюся синим, полосу. А вот отпечатки собачьих лап на уровне подоконника уже интересно, хотя как он мог туда допрыгнуть? Еще Владимир обратил внимание, что все отпечатки на самом подоконнике в паре мест словно перечеркнуты чем-то тонким или чем-то круглым и вытянутым, вроде удочки, с помощью которой могли достать пса из комнаты, не приближаясь к окну.

Для спокойствия души следовало посмотреть, что в комнатах, но Владимир уже знал, что ничего там не обнаружит, поэтому он решил пока не тревожить личного пространства высокой дворянки.

– Вы не получали никаких требований или может быть вам чем-то угрожали? – посмотрел он последовательно на графиню, ее компаньонку и капитана судна, поочередно отрицательно мотающих головами, кто быстро, вроде Маши, а кто один-единственный раз отведя взгляд, в лице графини.

Владимир задумался.

Собаку, судя по всему, выкрали.

Осталось только выяснить кто и зачем?

Ему в голову пришла забавная мысль, что это дело чем-то перекликается с делом о пропавшей княжне. Та тоже пропала из дома и никто не знал зачем или кому она могла понадобиться. И там, и тут не было никаких свидетелей, не было заинтересованных лиц.

По сути похищенная княжна была той же домашней собачкой, которую держали только на выгул и дальнейшее размножение.

Правда в этот раз Владимир примерно представлял каким образом выкрали графского шпица. Но кому могла понадобиться собака?

Неожиданно Боев вспомнил странную реакцию капитана и компаньонки на замечание старой графини о добром и милом характере собачки. Вот только расспрашивать их в присутствии самой графини было бы в корне неправильно.

– Капитан, – обратился он напрямую к Евгению Алексееву, – вы обещали мне показать судно.

– Конечно, – сразу же сориентировался капитан, – прошу за мной.

Начать Владимир решил не с этого.

Как только они вышли и отошли от раскрытого окна каюты, он повернулся к капитану, сказав:

– Здесь вообще кормят?

Капитан отвел глаза, явно застигнутый врасплох столь неожиданным вопросом, но потом ответил:

– Вы желаете отобедать в общем зале или позволите пригласить вас разделить со мной ужин?

– Пожалуй, я разделю ужин с вами, – улыбнулся Владимир.

Они вернулись тем же путем, через бальный зал, который казалось собирался гулять всю ночь напролет.

В этот раз там выступали кукольники, разыгрывающие представление с Петрушкой.

Боев даже немного сбавил шаг, чтобы рассмотреть сценку.

Очевидно, что они показывали, как раз окончание, – черный барашек, на котором до этого катался Петрушка, неожиданно сбросил маленького человечка и, распрямившись, внезапно превратился в отвратительного высокого черта с рогами, полностью порытого черным мехом, носом крючком и алой жадной пастью. Набросившись на своего ездока, черт начал безжалостно трепать его, так что ноги и руки Петрушки безвольно болтаются их стороны в сторону, а затем исчезает вместе с ним под землей.

После первого подъема из ада Петрушки высоко в воздух, умело подкинутого скоморохом, Владимир отвернулся и поспешил за капитаном, услышав только предсмертный вопль героя представления, когда за ними закрылись двери бального зала.

Это представление расстроило его. Непонятно почему, но оно напомнило ему спуск в подземный город, где все могло окончиться для него вполне печально.

Поднявшись по трапу, они прошли в капитанскую столовую, куда, как оказалось, и вела запертая до этого дверь.

Через несколько минут им подали поздний ужин или слишком ранний завтрак.

Пока капитан отдавал распоряжения, Владимир проверил на всякий случай карманы, но ничего там не нашел кроме десяти рублей серебром одной монетой. Все что оставили ему опричники после ареста. Впрочем, он не жаловался, на что именно те и рассчитывали – он так или иначе должен был отдать эти деньги, а в результате получил даже больше, чем рассчитывал изначально.

Хотя вспоминая весь прошедший вечер, Боев уже не был так уверен, что деньги изъяли именно они. Это могли быть и жандармы, и даже в самой редакции газеты, когда он протискивался сквозь толпу, ловкие руки вполне могли его избавить от тяжести богатства. К такому выводу Владимир пришел, потому что квитанции об оплате услуг подачи объявления он также не обнаружил у себя в карманах.

Поэтому ужин в компании капитана казался ему лучшим выходом.

Как только стюард подал все блюда на стол, капитан сделал тому знак оставить их вдвоем и снова обратился к Владимиру:

– Вам удалось что-то выяснить?

– Да, – ответил он, намазывая тост маслом. – Собаку, судя по всему, похитили. Скорее всего с помощью удочки или похожего на нее устройства. Учитывая размеры собаки, это не так уж и сложно.

– Но… – помедлил капитан, – кому она могла понадобиться?

Владимир осторожно попробовал суп, который подали на первое и мысленно вздохнул – это опять была рыба.

– Здесь и кроется для меня самая сложная задача, – ответил он, осторожно отодвигая полную тарелку и берясь сразу за второе. – Мотивы похитителя мне так и не ясны, вот почему я вызвал именно вас.

– И почему же? – сразу же с интересом спросил капитан.

– Надо начать проверку команды. Если нам не удастся найти собаку у них, тогда остаются только пассажиры, а их, как я понимаю, трогать не желательно.

– Всех? – ужаснулся капитан.

– А что такое? – наворачивая долгожданное мясо, первое мясо в его двухмесячном рационе питания рыбой, удивился Владимир.

И капитан рассказал.

Как оказалось, на его корабле было аж три команды.

Первая команда подчинялась непосредственно ему. Причем эта самая команда делилась на две совершенно неравные группы. Первая была старшими офицерами, а вторая – обычные матросы, которые следили за самим судном.

Вторая группа отвечала за пассажиров – это были слуги, повара, уборщики и прочий простой люд, который обеспечивал их покой и благополучие.

И, наконец, третья часть состава судна – это различные коробейники и скоморохи, которые развлекали пассажиров и зарабатывали на них какую-то денежку.

А всего на самом судне было около пяти тысяч пассажиров и более полутора тысяч членов экипажа.

После этих слов Владимир едва не впал в уныние.

Проверка всех этих людей должна была занять не один день, а этим утром ему надо быть уже в Златске.

– Так, а кто имеет доступ на пассажирскую палубу? – спросил он.

– Я понимаю про что вы, – сразу догадался капитан. – Но говорить могу только за своих людей. Матросы не имеют туда доступа, а мои офицеры во время ужина все это время были со мной.

– Кстати, – вспомнил Владимир, – пока не забыл. Что за знаки вы мне делали, когда я спрашивал графиню про собаку?

– Я, конечно, понимаю, – скривился капитан, – что собака любимое домашнее животное и все такое, но характер у этой псины был довольно-таки скотский.

– Так, а куда девается мусор, который собирают уборочные механизмы?

После этих слов капитан явно повеселел:

– Он пакуется в специальные контейнеры, а потом обслуга каждое утро их изымает.

Закончив с воздушным десертом, Владимир поднялся из-за стола, промокая губы салфеткой:

– Пойдемте, глянем на собранный мусор, пока не наступило утро.

Пожилому капитану надоело таскаться за молодым детективом по пятам, поэтому он передал его старшему механику.

Тот оказался настолько молчаливым, что Владимир даже поначалу подумал про его врожденную немоту, но нет, она оказалась приобретенной, причем, судя по всему, с подачи самого капитана.

Сейчас они оба направились вниз.

Как оказалось, между кают шел служебный коридор, по которому и курсировали механические уборщики, больше всего напоминающие ожившие блины или, учитывая морскую тематику, подводных скатов. Весь собранный мусор они сбрасывали в специальный контейнер. Его-то и распорядился Боев вывалить весь на свободное место.

Осторожно шуруя палочкой среди пыли, волос и всяческих обрывков бумаги, Владимир ничего не обнаружил, кроме какой-то небольшой пуговицы, судя по всему бриллиантовой, и маленького перышка, то ли лебединого, то ли куриного.

Передав ценную находку капитану, в данном случае пуговицу, а остальной мусор сдав назад уборщику, Владимир вышел на палубу, задумчиво крутя в руках перышко.

Кажется, сюда в это время суток редко кто заглядывал. Кроме молодого морского офицера, выгуливающего служебную собаку, он никого там не встретил.

Если бы он точно знал, как отсюда поскорее убраться, Владимир однозначно воспользовался бы этим методом. Беда была в том, что он даже не догадывался каким образом ему удастся отсюда скрыться. Зато мог знать морской офицер.

– Вечер добрый, – приветствовал его Владимир. – Отличный пес.

– Спасибо большое, – ответил ему офицер, слегка поклонившись. – Только это не моя собака.

– А чья же? – изобразил он участие.

– Моего коллеги, – любезно ответил офицер. – Получил известие, что жена рожает, вот и смотался с корабля, причем так быстро, что даже оставил здесь свою псину.

– Смотрю, она вам уже порядком надоела, – рассмеялся Владимир. – Кстати, каким образом он отсюда уехал?

– Сошел на берег, а там уже воспользовался услугами ямщика.

– Ах, да, я так и не представился, – спохватился Владимир. – Боев, детектив.

– Соколов, младший офицер, – прикоснулся двумя пальцами к бескозырке моряк. – разрешите нескромный вопрос?

– Задавайте, – обрадовался он, довольный тем как легко удалось ему становить контакт.

– Зачем вам перо чайки? – показал офицер на его руку.

Задумчиво Владимир поднял руку, в которой все также сжимал перышко, откопанное им в куче мусора.

– Вы уверены, что это перо чайки? – уточнил он.

– Да, – улыбнулся моряк, как улыбается морской волк любой сухопутной крысе.

– Чайка способна унести собаку? – неожиданно спросил Боев.

Соколов рассмеялся его словам словно неудачной шутке, но потом, увидев, что его собеседник серьезен, ответил, показывая на уныло сидящую рядом псину:

– Эту точно нет, а вот кошек у нас в деревне часто воровали.

– Кошка ведь небольшая?

– Да, – неуверенно ответил офицер. – Хотя нет, они у нас большие были. Ну как большие? Обычные. Так чайки даже взрослых котов утаскивали.

– А пройдемте-ка со мной к капитану, – предложил Владимир и, не раздумывая, подхватил офицера под руку, потащив его за собой, а тот в свою очередь потянул поводок ошейника ошеломленной собаки.

– Я знаю куда девалась собаки графини! – выпалил Боев, как только вошел без стука в каюту капитана.

Испуганно звякнув бокалом столового вина, Евгений Алексеев повернулся к ворвавшимся в его святая святых городского детектива и своего подчиненного с собакой.

Поискав глазами куда девать бокал, который все еще продолжал держать в руках, капитан залпом выпил его и повернулся, ставя назад в буфет.

– Присаживайтесь, – чуть хрипло пригласил капитан незваных гостей.

Тяжело бухнувшись на стул, Владимир посмотрел на молодого офицера продолжавшего стоять на вытяжку.

Покачав головой, он посмотрел на все еще стоящего перед ним капитана:

– Ее украла чайка, – уже гораздо спокойнее закончил свою мысль Боев.

Видимо ошеломленный известием, капитан осторожно присел на край стула:

– Вы уверены?

– Более чем, – отмахнулся Владимир. – Следы пса на уровне подоконника, до которого собака просто не могла допрыгнуть. Смазанные отпечатки на самом подоконнике, оставленные крыльями чайки. Перо чайки, непонятно как оказавшееся в каюте графине. Наконец, вот этот офицер, – щелкнул он пальцами, снова позабыв как зовут молодого моряка, – он рассказал, как в его деревне чайки крадут кошек и котов. Так что собака однозначно была утащена чайкой.

– Что же теперь делать? – потрясенно спросил капитан.

– В смысле? – не понял Боев.

Вместо ответа капитан посмотрел на него словно на неразумного ребенка, а потом перевел взгляд на своего подчиненного, снова став собранным старшим офицером и самым первым после бога на этом судне:

– Роман, вы можете идти.

– Есть, – четко ответил офицер и было повернулся к выходу, как его остановил Боев.

– Роман, не уходите далеко.

– Что вы задумали? – с подозрением спросил его капитан.

– Роман, – повернулся Владимир к офицеру, – вам сильно нужна эта собака?

Вместо ответа тот посмотрел на своего капитана и дождавшись благосклонного кивка, проговорил скороговоркой, глядя поверх голов сидящих за столом мужчин:

– Никак нет, не нужна!

Владимир со значением взглянул на капитана прогулочного судна.

– Кажется я понимаю, что за мысль вы вынашиваете, – задумчиво проговорил капитан, – но вы уверены, что вам удастся задуманное?

– Положитесь на меня, – криво ухмыльнулся Боев, с удовольствием поглядывая на капитана.

Через полчаса, после всей необходимой подготовки, миновав уже опустевший бальный зал с одиноко сидящим перед пустым бокалом посетителем, он вдвоем с капитаном стоял перед графиней и ее компаньонкой.

Молодой офицер в это время ожидал вместе с собакой своего друга за дверью.

– Ваше превосходительство, – начал первым Владимир, – мы должны вас неким образом огорчить, – здесь он сделал паузу, рассчитывая на нетерпение пожилой графини.

– Вам удалось обнаружить мою Ледочку? – невозмутимо спросила графиня, свысока посмотрев на Боева, впрочем, не обманув его ожидания, потому что и в сокращении имени любимой собаки, и в ее поведении, явно сквозила скрытая нервозность.