Текст книги "Вопрос Веры (СИ)"

Автор книги: Игорь Каваев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Теперь ему предстояло продумать, что говорить княгине Волконской.

Или, вернее, о чем следует умолчать.

Точно не стоит рассказывать про устроенный им взрыв под Нижним городом.

Меньше всего при этом ему хотелось разбираться с опричниками, хотя те наверняка зададут ему пару вопросов про погибшего оперативника.

Точно стоит умолчать об автоматонах там же.

Здесь в пользу такого решения выступало сразу два фактора.

И то, что они ему помогли, и то, что таким образом следователи Верхнего города могли обнаружить отпечатки пальцев Владимира на металлическом дереве, после тотальной зачистки его кроны от светлячков.

И, наконец самое важное обстоятельство – это обнаруженный неподалеку от принадлежащего ему дебаркадера трупа неизвестного мужчины.

Возможно Даша могла все-таки что-то знать или видеть на месте попадания Владимира в аварию. Не могла не знать.

В этот раз Даша сидела на палубе дебаркадера.

Но стоило только показаться на дороге Владимиру, как она вскочила и просто перемахнув через невысокий борт, бросилась ему навстречу, не разбирая дороги. От неожиданности Владимир остановил байк и, скинув с головы картуз с гоглами, наблюдал как она быстро мчится к нему. Наконец не выдержав, он сам побежал ей на встречу.

На полпути они встретились и Даша так вцепилась в него, словно не ожидала снова когда-нибудь увидеть.

От искренности ее чувств у Владимира невольно защипало в носу.

Чтобы скрыть свои эмоции, он уткнулся носом в ее волосы, пахнувшие лугом.

Пару раз пролезала мысль, что это все неправда, все это было запрограммировано в течении многих лет, но Боев упорно гнал от себя эту мысль.

– Ты вернулся! – наконец Даша оторвалась от него и посмотрела снизу вверх, продолжая впрочем держать его обеими руками.

Улыбнувшись ей, Владимир сказал:

– Да, теперь я дома, не переживай.

– Ты голодный? – просила она. – Впрочем, зачем я спрашиваю. Конечно, голодный. Пойдем, – держа его одной рукой, Даша повернулась к их дому. – Если ты очень голоден, то есть пирог с грибами. А если готов подождать, то сейчас сварганю что-нибудь вкусненькое.

– Если честно, – позволил Владимир ей тянуть себя словно тяжкий груз, – то голоден как волк.

Оглянувшись, Даша взяла его под руку, не останавливаясь:

– Хорошо, тогда чай и пирог, а потом еще приготовлю.

Оставив его на палубе, Даша споро накрыла стол чистой скатертью и ушла за едой. Не зная, чем себя занять, Владимир огляделся. Все было по-старому, только на носу дебаркадера пристроилась небольшая кормушка для птиц, где весело щебетала пара синичек.

Усмехнувшись, он покачал головой, только не осуждающе, а тому что автоматон присматривал за их домом и делал что-то новое, о чем ее не просили.

Через полчаса, хорошо поев и переодевшись во все свежее, Владимир в белом повседневном кителе отца без знаков отличия прошелся по старому дебаркадеру.

Даша, соскучившись за это время по общению со своим хозяином, все это время неотступно сопровождала его и этим невольно привлекала его взгляд.

Что это?

Она действительно соскучилась или просто играет?

А подумал бы он так на свою подругу, будь она у него?

Он не знал.

Вернее, он точно знал, что многие люди просто изображают из себя приветливых и заботливых, на самом деле не будучи таковыми. И такое бывает даже в семьях.

Даже в любящих семьях.

Одно он знал точно – Даша никогда не предаст его, в отличие от других пар.

Могла ли она совершить преступление?

Ведь он знал, что автоматоны изначально делались неспособными на убийство.

Потом правда, в следствии неправильного воспитания, они могли нарушить закон по неосторожности или чисто случайно, но никогда преднамеренно. А тот мужчина, если верить словам начальника, был убит вполне профессионально, ударом ребра ладони по шее. И, если судить по воспоминаниям Владимира перед аварией, людей сидевших в засаде по дороге к его дому было минимум трое, иначе бы не прозвучала фраза «дело за вами».

Раскрыв рот, Владимир задал вовсе не тот вопрос, который намеревался:

– Мне сказали, что ты приходила в участок.

– Да, – улыбнулась Даша, посмотрев на него, – я беспокоилась, что ты ничего не ел. Что вообще произошло?

– На участок напали. Требовали человека, который занимался… одним делом, – замялся Владимир, не зная имеет он право посвящать Дашу в обстоятельства дела или нет, все-таки она не человек. – Вот и выдали меня.

– Давай уедем отсюда, – предложила Даша, поворачиваясь к нему и беря обе его ладони в свои руки.

Невольно Владимир отвернулся от ее немигающего взгляда:

– Куда? И чем жить будем? Ты же знаешь, что я ничего больше не умею.

Поникнув головой, Даша отпустила его пальцы.

Он снова посмотрел на нее:

– Все еще наладится, Даша, – он провел пальцем по ее мягкой щеке. – Вот увидишь.

– Обещаешь? – снова подняла она глаза на него.

Не зная, что еще ей сказать, Владимиру оставалось только кивнуть.

– Ответь, пожалуйста, – попросила Даша.

– Обещаю, – подтвердил он.

После его ответа, Дашу словно подменили. Она снова стала собранной и деловой. И первое что она сделала, это уселась на край борта и свесила с него ноги, силой потянув за собой и Владимира, усадив его рядом.

– Не расскажешь, что за дело из-за которого тебя выкрали? – спросила она, смотря вместе с ним на противоположный берег реки.

– Я не знаю… – начал Владимир, но она его перебила.

– Мне ты можешь рассказать. Я автоматон, поэтому не подпадаю под ваши правила.

Владимир повернулся к Даше и та, словно почувствовав его взгляд, тоже повернула к нему голову, но ничего не сказала, просто ожидая его рассказа.

– Ну да, в этом ты права, – согласился нехотя он. – Просто привык разделять работу и дом…

– Если бы еще работа не вмешивалась в домашние дела, – словно про себя пробормотала Даша, но так что Владимир прекрасно расслышал ее слова. – Ладно, как я понимаю, все началось с письма великого князя?

– Откуда ты знаешь, что это было письмо от князя?

– Владимир, ну серьезно, – с видом усталости от его непроходимой глупости посмотрела на него Даша, – неужели ты думаешь, что я не знаю всех гербов Российской империи?

– Да, прости, пожалуйста, – смутился он. – Конечно сам князь не горел желанием со мной встретиться, поэтому вместо себя послал своего решалу…

– Не решалу, а управляющего, – снова поправила его Даша. – Впрочем, ты прав, это именно решала. Что он хотел от тебя?

– Дочь князя пропала, только проблема в том, что она пропала за тря дня до этого и этим делом занимался Алексей, мой бывший однокашник. Впрочем, я тебе об этом говорил.

– Отчего он погиб?

– Во время вызова Двоих что-то пошло не так. Сгорел заживо, – добавил он.

Даша перевела взгляд за борт, где булькнула выпрыгнувшая из воды рыба:

– Завтра будет дождь, – невнимательно заметила она. – Зная Алексея, он должен был оставить что-то тебе?

– Да, – не стал отрицать очевидное Владимир, – он оставил записку.

Порывшись по карманам, он протянул ей уже изрядно помятую записку с фразой – «Будь счастлив Петрушка».

– Подчерк женский, – сказала Даша, разгладив записку на голой коленке, – наклон влево. Такой часто бывает у бунтарок. Его подруга?

Владимир кивнул, подтверждая очевидное.

– Знаешь, что обозначают эти слова?

– Нет, только общеизвестный смыл.

– Эти слова обозначают то, что его подруга была во время вызова Двоих свидетелем происходящего.

Несколько секунд Владимир нерешительно смотрел на девушку рядом с собой:

– Почему ты так решила?

– Я знаю тебя, – посмотрела она него и легонько толкнула локтем в бок. – Подруга с самого начала решила проконтролировать призыв Двоих. А тебя она обманула. Хорошо, что там дальше с пропажей?

– Ничего, – развел в стороны руки Владимир. – Все пути отрезаны. Она просто не пришла домой после прогулки. И князь к тому же погиб…

– В смысле? – натурально удивилась Даша

– Был призыв Двоих в его доме, причем неоднократно, насколько я могу судить.

Даша коротко посмотрела в его сторону, но ничего не сказала.

– На месте призыва обнаружили девушку, живую, а вот сам князь… – он замялся, не зная, как лучше сказать.

– Погиб, короче, – закончила Даша за него фразу. – А девушка? Она кто князю?

– Не знаю, – откинулся назад Владимир, опираясь на руки. – Может быть кто-то из прислуги, хотя и одета была хорошо, по-княжески. Может быть любовница? Хотя для любовницы слишком молодая, в дочки ему годилась.

– И фотокарточку княжеской дочери тебе естественно не дали? – спросила Даша с интересом наклонив голову вбок.

– Если знаешь, то лучше скажи, – обиженно насупился Владимир.

– Откуда я могу знать? – возмутилась Даша. – Что с девушкой, кстати?

– Покончила с собой в бедламе, – тихо промолвил Владимир.

– Да, жалко, – сказала неопределенно Даша, так что не было сразу понятно о чем именно она сожалеет.

Некоторое время они молчали, наблюдая за летающей над гладью реки мошкарой и пробегающими изредка водомерками, только изредка тяжелая волна шлепалась о низкий борт дебаркадера. Противоположный берег зарос осокой и камышом. Еще дальше возвышалась словно выросшая из сказки стена темного леса. Легкий бриз овевал лицо Владимира и никуда не хотелось уходить, но надо.

– Пора, – встал с края дебаркадера Владимир.

– Ты куда сейчас? – спросила Даша, повернув к нему лицо и отгородившись от полуденного солнца ладонью.

– Думал отчет написать для начальницы, но видимо поеду к невесте Алексея. Ты здесь останешься?

– Да, – ответила Даша, отворачиваясь снова к речке, – посижу еще немного.

Владимир решил не просто прийти на похороны своего друга, а привезти туда его девушку, Клавдию.

Весть вопрос был в том, отпустили ее с работы или нет?

По идее должны были отпустить – это было бы вполне нормально чисто по человечески, но Боев также понимал, что официально ее ничто не связывало с бывшим женихом. А это означало, что ее могли оставить отрабатывать свою смену, несмотря на то, что малые артели рабочих были как одна большая семья.

Уже подъезжая к пекарне, Владимир резко остановился, потому что увидел сидящую прямо на мостовой Клавдию. Встав с байка, он подошел к девушке и без труда поднял ее несопротивляющееся тельце на ноги.

– Ты чего? – спросил он, украдкой осматриваясь в поиске знакомых лиц.

– Я… я не хочу туда идти, – сказала Клавдия, посмотрев на него покрасневшими, но совершенно сухими глазами.

Владимир еще раз резко оглянулся на точно также оглядывающихся на них случайных прохожих. В любом случае, им нельзя было оставаться здесь, на самом виду, да и будущему допросу Клавдии они могут помешать.

– Пойдем, – потянул он ее к своему байку.

– Я не пойду! – решительно выкрикнула она, освобождаясь.

– Я не на похороны тебя приглашаю, – терпеливо пояснил Владимир. – Просто хочу увести тебя с улицы.

– Хорошо, – уже намного тише согласилась Клавдия, сама идя к байку.

Он помог ей усесться позади себя, потом чуть повернув голову, сказал:

– Ты можешь меня обнять? Это чтобы ты случайно не выпала во время поездки.

– Хорошо, – также тихо согласилась подруга Алексея и обняла его за плечи.

– Нет, – возразил Владимир, – так ты меня сковываешь. Возьми меня вокруг талии.

Дождавшись, когда она выполнит его указания, он попросил ее:

– Теперь держись, – и дал полный газ.

Несколько минут он бесцельно гнал байк, только чтобы дать Клавдии полностью прийти в себя и насладиться ощущением скорости.

По объятиям девушки он понял, что она расслабилась, потому что хватка ее рук вокруг него ослабла, а сама Клавдия прижалась плотнее к нему.

Тогда Владимир направил байк в небольшой сквер.

Как только он остановился, Клавдия сама спрыгнула с байка.

Переместив защитные гоглы наверх картуза, он посмотрел на нее:

– Успокоилась?

– Да, – чуть заметно улыбаясь ответила она, но затем снова погрустнела, видимо вспомнив, что так или иначе ей придется быть на похоронах своего жениха.

– Пойдем, присядем, – предложил он, устанавливая байк на боковую подножку и выворачивая руль для общей устойчивости.

Вдвоем они вошли вглубь парка и, найдя свободную скамейку, уселись рядом.

Несколько минут они молчали, потом Клавдия сказала:

– Спасибо тебе, Владимир, мне в самом деле стало легче.

– Я понимаю, потеря близкого человека всегда тяжело, – тихо ответил он. – Я ведь сам потерял своих родителей.

Словно случайно Клавдия прижалась к нему плечом и его рука естественным образом обняла ее за плечи.

– Ты уже думала, что будешь делать дальше?

– Нет, – помотала она головой, – совершенно не могу об этом сейчас думать. Хотя что мне остается? Вернуться назад к родителям?

– Как вариант. У тебя же все с ними хорошо?

Щекой он почувствовал шевеление волос, когда Клавдия повернула к нему голову, но никак не среагировал.

– Да, – согласилась она, снова отворачиваясь от него, – только мама…

– Мама хочет видеть внуков, – невесело закончил он за нее.

По согласному кивку головой девушки, он понял, что она улыбнулась.

Пора было переходить непосредственно к допросу, подготовительная часть закончена.

– Так что на самом деле произошло у тебя с Алексеем?

Неуютно поежившись, Клавдия сбросила его руку со своих плеч:

– Почему ты спрашиваешь?

– Я знаю, – повернул он к ней голову, – Алексей все рассказал мне накануне.

– И ты согласился? – неуверенно задала она ему вопрос своими дрожащими губами.

– Я сказал, что подумаю, – честно глядя прямо ей в глаза, соврал Владимир.

Покраснев, Клавдия опустила взгляд.

Похоже, его допрос перерастает во что-то большее.

Что же такого предложил ей Алексей?

– Кто подал первым идею? – спросил он.

– Я, – ответила Клавдия, еще больше покраснев, хотя казалось, что дальше уже просто некуда.

– Понятно, – откинулся он на спинку лавки.

– Ты осуждаешь меня? – спросила она, внезапно подняв глаза на него.

– Нет, – все также глядя прямо перед собой, ответил Боев. – Давай о чем-то другом поговорим, а то мне кажется, что сейчас придется вызывать сюда команду пожарных. Что же произошло на самом деле в день смерти Алексея?

Почувствовав, что девушка колеблется, он скосил на нее глаза:

– Теперь-то можно все рассказать. Правила ограничения действуют только на живых, не на мертвых, – он снова сделал акцент на смерти своего друга, чтобы привести девушку в неустойчивое эмоциональное состояние.

– Он надеялся, что ему удастся сорвать с какого-то князя сумму за молчание, только не был уверен, правильно ли он поступает, – наконец призналась она, то и дело переводя взгляд на Владимира с носок своих туфель.

– И тогда он решил обратиться за помощью к Двоим? – уточнил Владимир.

– Да, – снова поникла головой девушка.

– А за что он хотел?.. – но она уже отрицательно мотала головой.

Как глупо – пытаться шантажировать великого князя.

С некоторой примесью грусти он посмотрел на Клавдию:

– Ты же понимаешь, что должна об этом молчать?

Она кивнула.

– Я серьезно, – добавил Владимир. – Не хочется потом еще и твою пропажу расследовать.

– Я буду молчать, – в подтверждение своих слов девушка провела двумя пальцами по губам, словно закрывала их на замок, и сделала характерный жест откидывания от себя невидимого ключа.

– Ты определилась? Едем на кладбище или нет?

Тяжело вздохнув, Клавдия решительно сказала:

– Едем.

– Хорошо, только я с тобой не останусь. Не выношу после войны вида мертвых.

На кладбище, прямо возле входа, их встретили родители Алексея и прямая начальница Владимира – Екатерина Александровна Волконская.

Когда Клавдию сразу же бросились обихаживать родные Алексея, к нему подошла Екатерина Александровна:

– Вова, ты почему здесь? – спросила она, с любопытством глядя на него.

– Привез девушку погибшего друга, – сухо ответил он.

Только Екатерина Александровна начала говорить, как подошел одетый в белое священник без каких-либо устройств, свойственных оперативникам Церкви.

– Потом поговорим, – коротко бросила она, шагнув к святому отцу.

Посмотрев на ревущую белугой Клавдию и негромко переговаривающуюся с попом начальницу, Владимир развернулся, как его остановил автоматон Екатерины Александровны:

– Владимир, постой, – помахала она ему рукой от стоянки, расположенной снаружи освященной церковью земли.

– Привет, – поздоровался он. – Что начальница хотела от меня?

– Ты почему не пришел сразу к Екатерине Александровне?

– Я сразу явился на свое рабочее место, – резонно возразил Боев, – а потом поехал домой, потому что элементарно хотелось есть. Поэтому и не успел написать рапорт.

– Это подождет, – отмахнулась от его слов Катя. – Ты разве не получал от нас письма с нарочным?

– Нет, – впервые почувствовал тревогу Владимир. – Меня забрали из участка. Вам разве не докладывали?

Тяжело автоматон княгини посмотрел в его глаза и медленно сказал:

– Похоже проблема даже шире, чем мы предполагали.

– Да о чем ты? – воскликнул он.

– В участок больше не возвращайся, – распорядилась Катя, прикрыв рот ладонью, как делала всегда, когда подозревала о наружной слежке. – Пойдем в машину, подальше от чужих ушей и глаз.

Усевшись на заднее сиденье паромобиля представительского класса, Катя задернула тщательно шторки на окнах, отгородившись от остального мира.

– У нас серьезные проблемы, – без предисловий начала она. – Ожидается конфликт между Церковью и опричниками.

– Подожди, – остановил ее Владимир. – Это из-за князя Бориса Бородянского?

– Да, – кивнула Катя. – Он занимался призывом Двоих, причем неоднократно, а опричнина этому способствовала.

– Он узнавал для них информацию? – догадался Владимир.

Кивком Катя подтвердила его версию.

– Знаешь, – сказал он и замолчал, не зная, как именно продолжить.

– Что? – нетерпеливо поторопила его автоматон княгини.

– Короче, та девушка на месте призыва. Это не его дочь.

– А кто? – внимательно посмотрела на него Катя.

– Не знаю, видимо служанка или жертва компрачикос.

– Они же были давно запрещены, – возразила Катя.

– Видимо не до конца, – пожал плечами Владимир. – Это всего лишь версия.

– Были отмечены случаи пропажи детей из соседних городов, – задумчиво протянула Катя.

– Вот видишь, только учитывая состояние поместья великого князя всей правды мы до конца не узнаем, разве что…

– Что? Не тяни, – взмолилась Катя.

– Разве что нам удастся отыскать пропавшую дочь князя, Веру Бородянскую.

– Ты думаешь, ей что-то известно?

Владимир посмотрел на автоматона сидевшего рядом и ничего не сказал.

– Как ты предполагаешь искать ее, если нет никаких зацепок?

– У кого бы она не скрывалась или кто бы ее не похитил, он не относится к организованной преступности, потому что ее давно бы обнаружили.

– Логично, – согласилась Катя.

– Единственный выход заставить преступника ошибиться, это заставить его действовать.

– Каким образом?

– Дав объявление в газету, – просто ответил Владимир.

Снова воцарилось молчание, уже со стороны Кати.

С интересом Владимир смотрел на девушку рядом с собой, ожидая как именно сложатся механические цепи внутри ее головы, так не отличимой от настоящей.

Просто его планы явно не стыковались с планами великой княжны, потому что Екатерина Александровна определенно примыкала к Церкви, а все газеты контролировались опричниной.

– «Спасение жизни превыше всего», – озвучила Катя девиз их службы, заученный ею с самого первого появления здесь. – Я даю добро на эти действия, а тебя освобождаю от всех остальных обязанностей. В участке больше не появляйся, связь будем держать через твоего домашнего автоматона. Оружие есть?

– Служебный револьвер, – коротко ответил Боев.

– Это хорошо, – неожиданно Катя перегнулась через переднее сиденье, выставив на обозрение затянутую в кожаную юбку попку. – Вот, держи, – протянула она ему извлеченную из-за приборной доски коробку с патронами.

– Спасибо, – поблагодарил он ее.

– И вот, – она протянула ему длинную серебряную гривну в виде упакованных десятирублевых монет. – Это на покупку места для объявлений.

Заметив его задумчивый взгляд, Катя добавила:

– И на текущие расходы, естественно. Пятьсот рублей серьезная сумма.

– Спасибо, – впервые от всего сердца выразил признательность Владимир, разламывая столбик монет пополам и пряча в разные карманы.

Коротко усмехнувшись, Катя сказала:

– А вот сейчас это было искренне. Ладно, ничего не забыли?

– Вроде нет, – на всякий случай он осмотрелся.

– Вот и хорошо. Теперь иди и отыщи эту девушку.

Вытолкав Владимира наружу, Катя пошла догонять хозяйку, идущую рядом со священником и все еще о чем-то беседующую с ним.

В каждом кармане Владимира сейчас лежало по годовой его зарплате, а получал он в четверо раз больше чем самый простой поденный рабочий. Вот и выходило, что он мог бы безбедно прожить на эти деньги лет пять-шесть или уехать из этого города, перебраться подальше в снежную и холодную Пири, справить новые документы и начать жить заново.

Помахав головой для верности, Боев отогнал все мысли о жадности.

Всего один аргумент был за то, чтобы присвоить эти деньги для себя, и тысяча против – начиная от офицерской чести и заканчивая обыкновенной порядочностью.

Теперь самое главное – не потерять доверенные деньги.

Сев за свой байк, Владимир еще раз проверил сумму в карманах и закрыл их на пуговицу, чтобы не они случайно не выпали по дороге.

Когда мимо прошел какой-то прохожий, то ли только что пришедший на кладбище, то ли посещавший могилу родных, Владимир сразу перехватил коробку с патронами и спрятал в откидывающийся карман на байке, спрятав ключ за пазуху.

Дальше он задумался.

Можно было конечно прямо сейчас поехать по газетам, дать объявление о пропаже девушки. Или можно поехать домой, посоветоваться с Дашей. Конечно, Владимир внес предложение об объявлении в газете, но на самом деле он ни разу не думал, что следует напечатать, потому что не имел ни денег для объявлений, ни повода.

Кроме того, суточный цикл газет был смещен из-за того, что большинство граждан заканчивало свою работу вечером и все приемные газет работали именно с этого времени, а печатали свои выпуски уже глубокой ночью, чтобы спокойно раздать их поутру.

И, самое главное, он снова хотел есть.

Последний фактор и сыграл свою роль в выборе пути.

Владимир направился домой, на дебаркадер.