Текст книги "Вопрос Веры (СИ)"

Автор книги: Игорь Каваев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

День Третий

Рассвет пробудил Владимира вместе со свежим ветром от приземлившегося на площадке перед старой башней винтокрыла княгини.

Серое предрассветное небо окрасилось над городом всеми цветами красного и розового в такт крышам просыпающегося Златска. Ежась от прохлады, он свернул спальный мешок под нетерпеливым взглядом летчика в вертикальном фонаре кабины. Потом спустился по разрушенным ступенькам к свинцовой воде, еще покрытой ночной свежестью пополам с легким туманом и быстро умылся. Только приведя себя в порядок, он подошел к винтокрылу, раскинувшему по обе стороны от фюзеляжа два поворотных двигателя с черно-желтыми винтами, косо изогнутыми подобно турецким ятаганам.

Автоматон княгини протянул ему руку, предлагая сесть вместе с ним во внутрь пассажирского отсека, но Владимир уже сам легко запрыгнул туда.

– Возвращаемся? – на всякий случай спросил он у нее и Катя согласно кивнула, протянув ему сложенный плащ и его револьвер на ремнях.

Мягко, почти незаметно и неслышно машина оторвалась от земли, переведя лопасти винтов из горизонтального состояния в вертикальное, резко набрав скорость.

– Куда мы летим? – снова спросил Владимир.

– Обстоятельства изменились, – коротко ответила сидящая напротив Катя.

– Решили все-таки меня сдать? – наклонил чуть вперед голову Боев.

Коротко посмотрев на него, словно удивляясь его тупости, Катя снова уперла взгляд в иллюминатор:

– Князь Борис погиб.

– Бородянский? Мой заказчик? – удивился Владимир. – Как? Каким образом?

– Не знаю, это все что сообщил пилот.

Потрясенный известием Владимир откинулся назад в пассажирском сиденье.

Если князь погиб, то денег наверное он не получит.

Но откуда такая срочность, что прислали сразу целую летающую машину?

Неужели сцепились Церковь и опричнина?

Но тогда его не должны были трогать, это разборка на высшем уровне и простым детективам там не место.

Тогда остается только Вера Бородянская, дело которое он вел в связи с ее поисками.

Выглянув в иллюминатор, он увидел кварталы высшей знати и промелькнувшую внизу знакомую черную улочку, ведущую от парка. Все было как всегда, кроме дома князя – на его месте возвышался обширный белый купол, полностью скрывающий тот от посторонних глаз. Купол, который ставят над местом изоляции от незнакомых глаз. Купол, под которым работают в специальных костюмах, защищающих от опасных Икс-лучей, испускаемых большим скоплением радия.

Купол, означающий только одно – карантин.

Винтокрыл приземлился в парке.

В парке, настолько часто посещаемым Владимиром, что можно было бы перебраться в него жить.

Тем не менее, в этом парке нашлась посадочная площадка для аэростатов и винтокрылов местных чиновников, к числу которых принадлежала и сама княгиня Екатерина Александровна Волконская, непосредственный начальник Владимира.

На этот раз автоматон княгини не предлагал ему помощь.

Как только они оба отошли от винтокрыла, тот взмыл в воздух, на миг заслонив восходящее над городом солнце.

Их встретил до невозможности молодой и серьезный жандарм в голубом мундире из военной полиции, что еще больше утвердило Владимира в подозрении, что произошел инцидент с утечкой радия в доме князя. Узнав автоматона, он отдал ему коротко честь и без слов развернулся, приглашая за собой.

На секунду Владимир притормозил.

Очень не хотелось лезть под Икс-лучи.

Благо он хорошо помнил по прошедшей войне к чему они приводили и как воздействовали на незащищенный организм человека.

Но, пересилив себя, он пошел за Катей и жандармом к белому куполу.

Что показалось ему странным, так это отсутствие защитных костюмов. Спрашивать сопровождающего их офицера Владимир не стал принципиально. Надо будет – сами все расскажут.

Надо сказать, странности на этом не кончались.

Как только жандарм проводил их до охраняемого солдатами жандармерии входу, он покинул их. Катю узнали, вернее стража узнала лицо княгини, поэтому беспрепятственно пропустила парочку внутрь купола.

Войдя в короткий коридор, ведущий к дому князя, Владимир ожидал, что здесь они наденут защитные костюмы. Вместо этого, пространство предбанника оказалось пустым.

– Постой, Катя, – остановил он автоматона княгини. – Где костюмы от Икс-лучей?

Повернувшись к нему, девушка на мгновение замерла, видимо обсчитывая варианты ответа. Затем она просто сказала:

– Пойдем, сам все увидишь.

Так как Катя продолжала стоять, смотря на него, Владимир шагнул вперед, ожидая увидеть перекореженные балки и разрушенные стены. А может быть там остались лишь черные потеки вместо стен, когда пламя вырвалось наружу. Он ожидал чего угодно, кроме того, что увидел сейчас внутри.

Подняв белый полог входа во внутреннюю часть купола, Боев увидел перед собой небольшой каньон вместо особняка князя, а посередине этой огромной ямы из мелкобитого кирпича и камня, на самом дне, виднелся небольшой квадрат с одиноко стоящим стулом и сидящем на нем юной девушкой с черными волосами, а позади нее возвышалась чудом уцелевшая во всей этой катастрофе дверь с торчащим в замке ключом. Все это пространство освещалось переносными вечными светильниками и вокруг стояла такая тишина, что делало все настолько нереальным, что казалось будто он все еще спит.

Только потом он увидел следственную группу, подчиняющуюся непосредственно Волконской, и ее саму, стоящую вместе с доктором в белом халате, за пределами квадрата посередине круглой ямы на месте здания.

Вдвоем они спустились к княгине по специально собранным деревянным мосткам.

– Здравствуйте, Екатерина Александровна, – поздоровался он.

– Здравствуй, Вова, – повернулась она к нему. – Как добрался?

– Спасибо, хорошо, – вежливо ответил Владимир, не зная, как продолжить разговор.

Невольно он обернулся на девушку все также безучастно сидящую на стуле посреди всего хаоса, который царил здесь. Теперь он увидел, что перед ней лужицей расползся воск от сгоревшей полностью свечи, а на самой границе квадрата виднеются светлые и темные следы синей краски, которая применялась при призыве Двоих и по слухам облегчала взаимодействие с потусторонним миром.

– Знакомая? – невзначай поинтересовалась княгиня, в то время как доктор отошел к девушке и приложил к ее груди трубку стетоскопа, слушая сердце пострадавшей.

– Что с ней? – невпопад ответил он.

– Впала в кататонию, а может отравилась угарным газом, вплоть до лишения всех функций мозговой активности, – ответила Екатерина Александровна. – Так вернемся к нашим баранам, ты знаешь ее?

– Судя по одежде, она принадлежит… – оборвал он сам себя, заметив нетерпеливое постукивание княгини о деревянный помост носком сапога. – Нет, не знаю. Подозреваю, что это Вера Бородянская, дочь князя.

– Ты искал его дочь и не знаешь, как она выглядит?

В ответ Владимир пожал плечами и снова перевел взгляд на девушку на стуле.

Бледное лицо юной дворянки ничего не выражало.

Оно не было лицом юродивой, не было похоже на лицо спящей, она просто смотрела перед собой в никуда, куда-то за пределы комнаты, в которой она призывала Двоих, за пределы обрушившегося особняка и только закрытая дверь за ее спиной создавала хоть какую-то связь с реальным миром.

На самом деле она смотрела гораздо дальше, чем мог это постичь обычный человеческий мозг.

С трудом оторвав от нее взгляд, Владимир снова обернулся к стоящей позади него начальнице:

– Что с князем и… его слугами?

– Они погибли. Все, – веско добавила Екатерина Александровна. – В том числе, и Петр, управляющий делами великого князя.

– Где их тела?

– Вокруг, – обвела княгиня рукой окружающую их воронку с постоянно осыпающимися краями. – Их всех перемололо в крупу.

– Значит, никто не сможет опознать юную княжну, кроме родственников и приглашенных слуг.

– Родственников у него не осталось, а приглашенных слуг не было, все работающие на него люди жили в этом доме.

– Петр упоминал об учителях, которых они отослали в день пропажи княжны.

– Мы опоздали, корабль уже прибыл в порт.

Внимательно посмотрев на Владимира, княжна подошла к нему, положив руку ему на плечо:

– Ну же, молодой человек, взбодритесь! – встряхнула она его. – В бедламе о ней позаботятся, а нам надо продолжать жить. Кстати, – улыбнулась Екатерина Александровна, – как там с последним делом Алексея?

– Я помню о нем.

– Мне докладывали «нетопырь» пропустил снаряд на воздушке и дело сгорело?

– Вещи остались. Начну с самого начала, – поднял на нее глаза Владимир.

– Хорошо, – Екатерина Александровна опустила руку, снова поворачиваясь к молча сидящей на стуле девушки. – Я освобождаю тебя от остальных расследований. Займись им.

– Есть, – Владимир распрямился. – Разрешите идти?

Кивнув, Екатерина Александровна отошла от него, направившись к доктору, терпеливо ожидающему, когда она закончит свою беседу с подчиненным.

Посмотрев на безучастно стоящего рядом автоматона княгини, он коротко кивнул ей и уже повернулся, чтобы уйти, как она окликнула его:

– Постой, Владимир, – обратилась она к Боеву полным именем, – я с тобой.

– Разве ты не должна быть сейчас рядом со своим хозяином? – спросил он, осторожно перешагивая с доски на доску, поднимаясь к проходу из полога, колышущемуся на легком ветру.

– Я только провожу тебя.

– Боишься, что жандармы не выпустят меня?

– Нет, – когда он обернулся на ее слова, Катя покачала головой. – С этим вопрос уже решен.

– Откуда ты знаешь? – остановился он, не дойдя до выхода из купола буквально пару шагов.

– Ты не обратил внимания, но опричники тоже были здесь, – встала она напротив него. – Как ты думаешь, если я сейчас поправлю твой воротник, то будет это считаться за знак внимания? – неожиданно поменяла она тему разговора.

Взявшись за воротник, Владимир обнаружил, что тот подвернулся ему за шиворот плаща. Выпростав его, он как-то по-новому посмотрел на автоматона напротив.

– Спасибо, – наконец поблагодарил он Катю.

– Не за что. Идем?

Выходя за пределы защитного купола, Владимир подумал о том, как на самом деле трудно приходится автоматонам. Эти сложные механизмы создаются полностью взрослыми и уже с некоторым объемом знаний, поэтому каждый из них вынужден находиться рядом со своим хозяином или тем, кто обучает его, чтобы просто привыкнуть быть среди людей и перенять от них все особенности общения или привычки.

Неожиданно ему стало больно за то, что он так и не предупредил Дашу о том, что не будет ночевать дома этой ночью. Хотя, наверное, она уже привыкла к его частым отлучкам из дома.

– Кстати, – вспомнил он, – ты не знаешь, мой байк все еще на стоянке в городском порту или его куда-то увезли?

– Теоретически его должны были пригнать на стоянку позади парка, – ответила Катя, останавливаясь за жандармским кордоном.

– Спасибо, – обрадовался Владимир.

Кивнув на прощание, автоматон княгини развернулся, возвращаясь под купол.

Полицейский участок за прошедшие сутки уже успели привести в порядок.

Ну, как это обычно у нас делается – зашторили изображением самого здания фасад, а внутрь нагнали малороссов, которые и занимались ремонтом. Мусор, оставшийся после попадания снаряда, убрали уже в первый день, сейфы перетащили грузовые автоматоны в другие комнаты.

И, как обычно, Владимиру достался самый боковой кабинет.

Впрочем, он и так редко принимал посетителей, поэтому не возражал.

На новом столе обнаружился контейнер с вещами Алексея и несколько обгоревших листков бумаги – все что осталось от его дела.

Рассматривая оставленные записи, Владимир машинально содрал пленку с лица, которая осталась после его неудачного приезда домой. Если он мог еще предположить, что его взяли в оборот опричники, что было по меньшей мере странно, то никакому объяснению не поддавался тот факт, что они куда-то испарились после аварии.

Наконец он отбросил от себя листки.

Ничего по ним нельзя было ни понять, ни разобрать о чем шла там речь.

Открыв контейнер, Владимир заглянул внутрь.

Похоже, Алексей использовал контейнер в качестве личного хранилища, иначе откуда там могла взяться его совместная карточка дагерротипа вместе с Клавдией?

Несколько секунд он рассматривал их обоих на фото.

Он сидит на стуле, такой серьезный, словно снова дает присягу в армии, даже оделся в свой офицерский костюм, а она вся нарядная стоит рядом с ним, хозяйски положив руку ему на плечо.

Или откуда здесь взялся с десяток патронов для револьвера?

Вынув из кобуры свое оружие, Владимир сразу отщелкнул использованный патрон, поменяв его на один запасной из контейнера.

Спрятав револьвер, он продолжил осмотр ящика Алексея.

Длинный ключ с осиновой чушкой на конце.

Ключ Владимир отложил в сторону.

Пачка сигарет, распечатанная. Это тоже из вещей Алексея. Ее можно выбросить, что он и сделал.

Какой-то небольшой флакон с полупрозрачной жидкостью, заполнен наполовину.

Его Владимир тоже присоединил к ключу.

На этом осмотр ящика закончился.

Неожиданно он почувствовал дикий голод.

Оставив все вещи на столе, Владимир вышел из кабинета и прошел к общему самовару. Налив две кружки крепкого горячего чая, он одну за другой их выпил, чтобы перебить чувство голода. Чувствуя, как уходит подсасывание под ложечкой, он вернулся назад в кабинет. Смахнув назад в ящик все, кроме флакона и ключа, он спустился вниз.

Самый простой способ выяснить нужны эти предметы для следствия или нет, это обратиться к его подруге. Сейчас она должна по идее быть в гильдейском квартале на производстве.

Шанс был маленький, потому что никто из детективов никогда не рассказывал о своем занятии домашним, но попытаться было надо.

В зависимости от вида работ, каждая гильдия занимала тот или иной район города.

Например, кожевники находились на берегу речки.

Кондитеры, к которым принадлежала Клавдия, были близко к центру.

А вот кузнечная гильдия располагалась далеко за городом, чтобы никому не мешать своим громким стуком и вонючим пламенем.

К счастью развитие транспорта и его общественные виды позволяли жить гильдейским людям где угодно в пределах Златска или даже в его окрестностях.

Но сейчас ему предстояла поездка назад в центр.

Затормозив возле входа в длинную пекарню, Владимир слез с байка и прошел внутрь небольшого магазинчика, предназначенного не столько для продажи готовых изделий, сколько для снабжения местных, отчего и цены здесь были гораздо ниже чем по городу.

Стараясь не смотреть на выставленные угощения, он поздоровался с управляющим, одновременно выполняющим функции продавца:

– Здравствуйте, вы не подскажите, сейчас Клавдия на работе?

– Да, – ответил хозяин, внимательно рассматривая стоящего напротив парня, – но она занята.

– Я по делу, – мягко улыбнулся Владимир, демонстрируя значок.

Не спуская с него глаз, управляющий нажал на звоночек под прилавком и сказал выглянувшему старику:

– Позови Клавку.

Ничего не ответив, старик исчез.

– По какому делу?.. – начал осторожно расспросы хозяин пекарни.

– По служебному, – Владимир еще раз улыбнулся, да так, что отбил тому всякое желание продолжать расспросы.

В этот момент в открытые двери просунулась мордочка Клавдии:

– Игорь Глебович, вы звали?

– Ты что негодница натворила… – начал хозяин, но тут Клавдия обнаружила Владимира стоящего напротив стойки.

– Владимир! – радостно воскликнула она. – Я так рада, что ты пришел! Игорь Глебович, можно отлучиться? – не дожидаясь пока ответит ее начальник, Клавдия уже выскочила за прилавок, схватив Владимира за руку.

Выйдя из лавки, он спросил девушку:

– Они знают про Алексея?

Сразу помрачнев, Клавдия кивнула.

– У меня пара вопросов…

– Может зайдем куда-нибудь, выпьем чаю? – предложила девушка, на что Владимир только покачал головой. – Понятно, все еще не выбрался из долговой ямы.

Он безразлично пожал плечами:

– Долг я выплатил, даже новое сердце Даше купил с полным запасом радия. Но ты же сама понимаешь, что деньги не берутся из воздуха.

– Понимаю, – глядя куда-то в сторону ответила Клавдия. – Что ты хотел?

Вместо ответа он достал из карманов плаща ключ с деревянной биркой и флакон с неизвестной жидкостью:

– Тебе знакомы эти предметы? Они принадлежали Алексею.

Но вместо ответа Клавдия расплакалась.

– Ты чего? – оторопев он недоуменно смотрел на вытирающую льющиеся из глаз слезы девушку.

Вместо ответа девушка расплакалась еще сильнее, подавляя постоянно рвущиеся наружу рыдания.

Владимир хотел уже спрятать оба предмета в карман, чтобы достать вместо них платок, как Клавдия осторожно, но настойчиво вытянула из его пальцев флакон:

– Это духи, – пояснила она. – Алексей давно обещал мне их купить. Вот и… вот и… – и девушка зарыдала уже во весь голос, обращая внимание редких прохожих.

Заслонив ее от любопытных взглядов, Владимир терпеливо ждал, когда она успокоится.

Глядя на Клавдию, прижимающую духи к самому сердцу, он просто ждал.

Конечно, у него было подозрение, что это могут быть духи или какая-то туалетная вода, только отсутствие этикетки смущало его.

И он мог, конечно же, отдать их Клавдии, только надо было задать вопрос, почему они без этикетки.

Наконец дождавшись пока девушка успокоится, он спросил ее:

– Почему на них отсутствует этикетка?

– Ты не знаешь? – удивленно посмотрела Клавдия на него. – Ну конечно же, их же на развес продают. Приходишь в магазин, выбираешь запах и флакон, а потом они наливают в них выбранные духи.

– А ключ? – терпеливо продолжал он допрос девушки друга. – Ключ тебе знаком?

– Ключ? – вытирая глаза тыльной стороной кисти, она посмотрела на него. – Ключ похоже от подвала, только не от нашего.

– Почему ты так думаешь?

Она достала из карманов своей формы кондитера связку из нескольких ключей и вытащила самый длинный:

– Видишь, они почти похожи, только мой короче и другая бородка на конце. Откуда он, не знаю, – добавила она.

– Зато кажется я знаю, – промолвил Владимир. – Хорошо, спасибо, Клавдия, ты очень мне помогла.

– Я ведь могу их взять? – показала она флакон.

– Конечно, – глядя прямо в ее глаза ответил Владимир и, оставив девушку одну, направился к байку.

Ему предстоял визит на место гибели Алексея.

С трудом отыскав в закоулках старых зданий, то самое, где Владимир был еще позавчера и где погиб Алексей, он вошел в маленький дворик.

Его всегда удивляло, почему для простого люда строят такие маленькие комнаты, в то время как общественные места делаются большими? Или наоборот, его должно удивлять, что места общего пользования такого большого размера? С другой стороны у них не Англия, где целый год тепло, поэтому отапливать маленькие помещения проще и дешевле, а в крупных публичных зданиях стоят реакторы типа «Аннушки», питающий паром систему отопления и не только.

Кроме того, там комнатушки одна другой мельче.

Так и не ответив толком сам себе на этот вопрос, Владимир осмотрелся.

Первым местом, где он попытался испробовать ключ, был сарай для хранения дров и различного инвентаря. Ключ заведомо не подошел.

Затем Владимир прошел внутрь дома, к подвалу.

Но и там замки оказались совсем другие, гораздо более новые, реечные, предназначенные для ключей в виде полосок металла, в то время как у него был старой конструкции, сувальдный, с лепестками бородки на конце.

Для очистки совести он поднялся наверх, к квартирам, но и там ключ не подошел ни к одному замку.

Издалека донесся одинокий разрыв вражеского заряда на воздушном шаре, перехваченного нетопырем.

Подождав и не дождавшись продолжения обстрела, Владимир спрятал ключ в карман, покинув место происшествия. Только последний раз перед уходом он посмотрел на комнату, где погиб Алексей, украшенную красной сургучной печатью на замке.

С виноватым видом Владимир отправился в Центральное управление полиции, к своей начальнице Екатерине Александровне Волконской.

Зайдя в ее кабинет, он сначала подумал, что это она сидит на своем рабочем месте.

Но когда фигура повернулась к нему, он узнал Катю.

– А, это снова ты, – с чувством облегчения произнес он, присаживаясь без спроса в кресло для посетителей.

– Это всегда я, – ответила автоматон с такой серьезностью, что он подумал про внезапно развившееся у той чувство юмора. – С чем на этот раз?

– Это хорошо, что я на тебя попал, – пояснил Владимир. – Я вынужден отказаться от взятого дела Алексея.

– Почему? – официальным тоном спросила Катя.

Поняв, что объяснений избежать не удастся, Владимир честно ответил:

– Как ты наверняка знаешь, в наше управление полиции попал вражеский снаряд. Как результат дело, оставшееся после Алексея, сгорело.

– Они должны были передать тебе вещи детектива, – возразила Катя.

– Да, они передали, – не стал отрицать очевидного Владимир. – Среди них нашелся ключ, – он вынул его из кармана, положив на стол перед Катей. – Но ни к какому замку или двери на месте гибели Алексея он не подошел. Куда здесь еще копать, ума не приложу.

– Можно? – спросила Катя и дождавшись утвердительного кивка Владимира, взяла ключ в руки. – Старый металл, давно пользовались. В порах дерева есть следы синей краски.

– Я не знал, – подобрался Владимир.

Невесело усмехнувшись, Катя пояснила:

– Ничего удивительного, это не у тебя в глазах целая лаборатория устроена. Знаешь, что самое любопытное?

– Что? – переспросил он. – Не тяни.

– Этот ключ полностью идентичен ключу от двери, где Вера Бородянская призывала Двоих.

– Ты уверена?

Не ответив, Катя повернулась на вращающемся стуле и достала со стеллажа позади нее ключ, положив его рядом с ключом Владимира.

Вопрос Владимира был вызван не столько недоверием, сколько самим фактом того, что ключ от подвала великого князя каким-то образом оказался в руках простого детектива из окраинного отдела полиции.

– Что думаешь? – подняла на него глаза Катя.

– Думаю, что князь обращался до меня к Алексею, – только и смог выдавить из себя догадку Владимир.

– Тогда что Алексей хотел от Двоих?

– Не знаю. Не мог же он приставать к ним с вопросом где дочь князя?

– Нет, не мог, – подтвердила Катя.

Вспомнив про предсмертную записку Алексея, полученную от Клавдии, он поднялся:

– Пойду, наверное. Ты же ключ у себя оставляешь? – дождавшись подтверждающего кивка, он рефлекторно повторил за ней движение, поглощенный в свои мысли.

Выйдя за ворота административного здания, Владимир достал посмертную записку Алексея.

Будь счастлив, Петрушка.

Что-то эта фраза означала. Что-то, что очевидно для каждого, а значит, может быть спрятано от чужих глаз на виду.

Следы синей краски на куске деревяшки, прицепленной к ключу от подвала князя Бородянского.

Старые и свежие следы краски, оставшейся после призыва на крохотном клочке земли посреди здания превращенного в мелкую пыль одним неправильным словом.

Слова схимника о том, что дни князя сочтены.

Теперь становится очевидным, что князь добился своего богатства и положения в обществе не своим трудом, а регулярным общением с Двумя.

Или же Алексей писал о чем-то другом?

К сожалению, этого ни он, ни кто-то другой никогда не узнают.

Разве что снова не призовут Двоих.

Итак, князь Бородянский собрал свое богатство призывом Двоих.

И все было хорошо, пока этим же не занялась его дочь.

Или она с самого начала участвовала в его делах? Иначе чем еще объяснить ее внезапную пропажу из дома? И тогда становится понятным, что уничтожило весь особняк князя, если она сама настояла на этом. Но тогда, что именно свело ее с ума?

Будь счастлив, Петрушка.

Спрятав записку Алексея назад в карман, Владимир пошел к байку.

Пора навестить Веру, в каком бы состоянии она не была.

Здание бедлама традиционно располагалось за городом, в парковой зоне.

Беспрепятственно пройдя в открытые ворота, Владимир по красивой аллее, украшенной цветами, прошел к главному корпусу, словно обнимавшему своими боковыми зданиями площадь перед собой.

Он ожидал чего угодно – от безумно вопящих сумасшедших до военной жандармерии, и тем больше было его удивление, когда его встретили сестры-монахини, только не в черных одеяниях, а в белых, словно сотканных из облака.

В главном холле располагалась стойка регистрации, тоже отличавшаяся от привычных больничных. Полностью открытые столы и стоящие за ними пожилые сестры. Подойдя к ближайшей, Владимир отвернул лацкан плаща, показав значок детектива с надписью «Спасение жизни превыше всего»:

– Здравствуйте, я по поводу одной пациентки, она должна была сегодня поступить…

– Да, – перебила его монахиня, – мы ждали вас.

– Меня? – переспросил он, недоумевая.

– Вас, вы же детектив? – поинтересовалась зачем-то монахиня, чуть повернув к нему голову, полностью закрытую апостольником.

– Да, – пребывая все в той же растерянности, ответил он. – Постойте, – внезапно догадался Боев, – у вас что-то произошло?

Кивнув головой, монахиня вышла из-за стола, поманив Владимира за собой.

Но вместо того, чтобы пройти дальше по коридору или подняться выше, они пошли в полутемный подвал, остро пахнувший хлоркой и чем-то сладким, словно в воздухе рассыпали сахарную пудру.

Там располагался морг.

А в холодном помещении прозекторской, на столе из полированной листовой стали, под яркими лампами лежало остывшее тело Веры, накрытое простыней.

– Как это произошло? – спросил наконец после продолжительного молчания Владимир.

– Он детектив? – спросил мужской голос позади него.

Повернувшись, Владимир увидел низенького толстого человека в белом медицинском халате и неожиданно темных маленьких круглых очках. Так как человек обращался не к нему, то он промолчал.

– Да, – все также доброжелательно кивнула монахиня, отвечая врачу.

Внезапно порывистым движением толстый доктор раздвинул Владимира и монахиню, пройдя между ними и откинул простыню с верхней части тела Веры Бородянской. Боев догадывался, что она лежит там голой и доктор только подтвердил это, обнажив ее изуродованную шею с черным кровоподтеком, почти сливающимся с волосами на фоне бледной кожи, и две полукруглых сферы грудей, смотрящихся неестественно для столь юного создания на столе для мертвяков.

Владимир продолжил молчать, ожидая ответа доктора.

Наконец тот повернулся к ним, опираясь задом о стол с мертвым телом девушки:

– Как вы считаете, что произошло?

Медленно Владимир поднял глаза на доктора, все также молча смотря прямо ему в глаза.

Наконец, тот не выдержал и достав из кармана пачку сигарет, закурил:

– Она удавилась.

– Я вижу, – с чуть заметной иронией ответил Владимир. – Как это произошло?

– Распустила наволочку на подушке и сплела из нее веревку, – с интересом глядя на молодого человека перед собой, сказал врач, выпустив струю дыма в сторону. – Потом просто привязала получившуюся веревку к рукоятке двери и удавилась.

– Почему за ней никто не следил?

– Я пойду, Мария, – обратился неожиданно доктор к монахине и так же быстро вышел.

Когда Владимир перевел взгляд на женщину, та быстро начала оправдываться:

– Вы не обращайте внимания, Николай хороший доктор. Просто так редко бывает…

– Я все понимаю, – успокоил ее Владимир. – Почему за ней никто не следил?

– Она была в сопоре, мы думали, что следить за ней не надо…

– Понятно, – отвернулся Владимир, накрывая снова тело девушки простыней.

Постояв над ее телом, он еще раз мысленно простился с девушкой, которую так и не смог вовремя отыскать. Впрочем, это не его вина. Алексей скорее всего тоже искал ее. Может он поэтому прибегнул к вызову Двоих?

Развернувшись снова к терпеливо ожидающей монахине, он сказал:

– Знаете, вы меня перепутали с другим детективом. Но я пришел именно для свидания с этой девушкой, – поспешил Владимир успокоить монахиню. – Если никто не явится из отдела для засвидетельствования ее смерти, то не сочтите за труд, обратитесь туда еще раз. Только я бы хотел осмотреть ее вещи перед уходом.

– Хорошо, – утвердительно кивнула головой монахиня, отходя к обычному канцелярскому столу и беря оттуда картонную коробку. – Только я тоже хотела бы обратить ваше внимание. Правда я не знаю, важно это или нет, – запнулась она под взглядом Владимира.

– Говорите, – потребовал Боев.

Поставив коробку назад на стол, женщина подошла к трупу и откинула снова простыню до пояса Веры.

– Встаньте туда, – попросила она, показав на изголовье стола.

Встав на указанное место, Владимир присмотрелся и, наконец, увидел:

– У нее больше правый плечевой сустав, но вроде это нормально для правшей?

С видимым сожалением сестра посмотрела на него:

– Это профессиональная деформация всех ткачих, просто еще не ярко выраженная или может быть залеченная.

– Дети высших семей иногда получают рабочую профессию, – возразил он, вспомнив как его в детстве гоняли к местному переплетчику на практику после школы.

– Да, есть такое, – согласилась монахиня, – но явно она не должна была заниматься одним и тем же делом по восемь-десять часов в день непрерывно.

Переборов свою осторожность перед трупами, Владимир ощупал плечи девушки.

Да, определенно, правый сустав был слегка увеличен.

– Чем ткачихи еще занимаются на фабрике? – спросил он, распрямляясь.

– Чем мы занимаемся? – уточнила вопрос монахиня. – Зубы, гляньте еще ее зубы. Если она работала на фабрике, то должна была перекусывать нити.

Владимир внимательно посмотрел на нее.

– Что? – неожиданно обиделась сестра. – Мы тоже люди.

Вместо ответа он бережно приоткрыл рот самоубийцы.

На передних зубах он увидел чуть еле заметные выщерблины, отстранившись, Владимир подозвал монахиню:

– Именно такие?

– Да, – подтвердила та, низко наклонившись над лицом девушки.

Отступив от стола с трупом, он посмотрел вопросительно на сестру и та подвела его к умывальнику, где он тщательно намылил руки дурно пахнущим дегтярным мылом. Положив темно-коричневый брусок обратно на полку, он аккуратно смыл пену.

Не став пользоваться общим полотенцем, Владимир просто стряхнул капли с ладоней, оставив руки слегка влажными.

– И что вы скажите, детектив?

– Скажу, что надо все-таки осмотреть ее вещи.

С сомнением посмотрев на еще мокрые руки молодого человека, сестра предложила:

– Я могу вам помочь.

– С радостью, – облегченно улыбнулся Владимир.

Вещи были разделены на две части. Одна – та одежда, в которой ее привезли в бедлам. Дорогое, качественное и новое платье с обувью, именно такие, какое носят юные княжны. Второй комплект одежды представлял из себя стандартную пижаму для больных, только трусики девушки отсутствовали. Как пояснила сестра, их выкинули, потому что те были испачканы в результате посмертного ослабления кишечника.

К сожалению, ничего интересного там не обнаружилось и Владимир покинул бедлам, решив отправиться назад в участок.

Сидя в своем кабинете полицейского участка, Боев обдумывал доставшуюся ему информацию.

Заслуживающим внимания казались две вещи.

Первая заключалась в том, что его коллега Александр занимался тем же самым делом, за которое впоследствии взялся и он сам.

К сожалению, там было больше вопросов, чем ясно видимых ответов.