Текст книги "Вопрос Веры (СИ)"

Автор книги: Игорь Каваев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Непонятная фраза, записанная подругой Алексея перед самой его смертью. Почему решала князя не признался, что Алексей работал на них? Что делал ключ от подвала князя в личных вещах Алексея? Или сам факт призыва Двоих Алексеем.

На все эти вопросы требовалось еще ответить.

Второй вещью, заслуживающей внимания, оказалась смерть Веры, дочери князя.

Вернее, даже не так. Важным оказался тот факт, что девушка каким-то непостижимым образом пережила разрушение особняка во время призыва Двоих, а затем почему-то покончила с собой, не оставив никакого посмертного письма, которое объясняло бы причины ее смерти. Может быть она вовсе не покончила с собой, а вмешались высшие чины Церкви, подстроив ее смерть? Это было бы очень удобно для Церкви, которая занималась разработкой князя Бориса и его темных дел, как оказалось тесно связанных с культом Двоих, причем не однократно. Пресечь пагубный росток на корню, так сказать.

Хотя в последней версии Владимир очень сильно сомневался.

Православная церковь никогда не действовала тайно, для этого была опричнина.

Так может быть, смерть Веры на самом деле была подстроена опричниками?

Благо, что та пребывала все время в состоянии овоща.

Для чего тогда им это было нужно?

Потому что во внутреннем конфликте с Церковью они выступали на стороне князя?

Но девушка ведь ничего не знала.

Не знала ничего, кроме вопросов, которые должна была задать или задавала все это время, если предположить, что князь неоднократно использовал ее.

Почувствовав, что впервые зацепился за что-то стоящее, Владимир откинулся на стуле, обхватив затылок ладонями.

Неожиданно в дверь постучали.

Выругавшись про себя и найдя причину, почему ему так нравится думать именно в постоянных разъездах, Владимир вернулся на стуле в нормальное положение и громко сказал:

– Войдите.

Дверь в его кабинет чуть-чуть приоткрылась и в нее заглянул какой-то молодой человек.

– Да? – обратился Боев к нарушившему его нить размышлений посетителю. – Что вы хотели?

Но тот уже скрылся за дверью.

Раздосадованный Боев поднялся и подошел к дверям, широко их распахнув.

За дверьми стояла молодая парочка.

Причем оба выглядели так, словно должны были пойти на смотрины к родителям невесты. Он в строгом костюме, она в красивом длинном платье, облегающим фигуру. С некоторым запозданием Владимир признал в молодом человеке Митю, встреченного им на днях в парке в интересной компании. Светловолосая девушка была незнакома.

Так как оба молодых зачарованно смотрели на него, словно кролики на удава, он решил заговорить первым:

– Чем могу помочь?

Те переглянулись, затем Митя кивнул, отдавая первенство девушке и та заговорила, несколько запинаясь после каждого слова:

– Нам сказали, что здесь мы может найти детектива, который занимается… – на последних словах она запнулась, разрумянившись и вся покраснев.

– Заходите, – посторонился Владимир, открывая проход в дверях и внимательно посмотрев на Митю, продолжающего изображать из себя незнакомца. – Я конечно детектив, а чем занимаюсь, думаю внутри поясню, – оглянулся он на случайного городового, нарочито делающего вид, что изучает доску объявлений неподалеку.

Предложив им единственный стул для посетителей, Владимир сел за свой стол, достав листок бумаги:

– Итак, что произошло? – спросил он, наблюдая за разыгрываемой пантомимой между парнем и девушкой.

Девушка наконец села на стул и сказала:

– Я по поводу насилия.

– Я сейчас поищу женщину-детектива, – поднялся с места Владимир, но девушка его остановила.

– Нет, не надо, – встала она следом за ним, – просто я хотела спросить, надо ли писать заявление, если он согласился жениться?

Боев сел на свой стул и девушка тоже сразу же присела, в то время как Митя стоял с каким-то виноватым выражением лица.

– Это ваш брат? – показал он на Митю.

– Это? – удивилась девушка посмотрев на стоящего рядом с нею молодого человека. – Это он.

– Кто? – нетерпеливо спросил Владимир.

– Как кто? – снова удивилась она. – Насильник.

Положив автоматическое самопишущее перо на место, Боев внимательно посмотрел на парочку перед собой. Вроде она говорит серьезно, а по выражению лица парня ничего нельзя понять. Впрочем, он начал потихоньку понимать женскую логику, но работа требовала от него совсем другого.

– Так, – сказал он, внимательно глядя на девушку, – вроде, я догадался. Молодой человек совершил над вами акт насилия, после чего предложил вам выйти за него замуж. Пока все верно?

Дождавшись завороженного кивка девушки, Владимир продолжил:

– У вас есть сейчас два варианта. Первый – вы пишите на молодого человека заявление и он отправляется на каторгу или в тюрьму, степень причиненного вреда установит экспертиза и суд, исходя из чего и назначит ему наказание. Также мера пресечения может быть заменена на денежную выплату. Вам, естественно, как пострадавшей стороне. В этом случае о браке вам придется забыть. Второй – вы оба поворачиваетесь и уходите отсюда, чтобы сыграть свадьбу и жить вместе долго и счастливо, – на его последних словах Митя ожил и с какой-то долей надежды посмотрел на него. – Но решать вам.

– А если он откажется? – задала девушка как ей показалось вполне резонный вопрос.

– От чего? – не понял Владимир.

– Что он меня снасильничал, – охотно пояснила та.

– Так было насилие или нет? – поставил вопрос ребром Владимир.

– Можно я? – вмешался Митя в разговор.

Пару секунд Владимир смотрел на него, потом кивнул:

– Говорите.

– Дело как было. Мы с Софьей дружим с детства. И никогда такого у нас не было, – на этих слова Митя запнулся, но после ободряющего кивка Владимира продолжил. – А тут вчера все завертелось и мы, короче…

– Снасильничал меня, – подсказала Софья, но молодой человек отмахнулся от нее.

– Короче, я предложил ей стать моей женой, – торжественно, словно в церкви, закончил фразу Митя и замолчал.

Девушка снова посмотрела снизу вверх на молодого человека, все также стоящего рядом, но на этот раз промолчала.

– Был акт насилия? – спросил по казенному Владимир Софью и сразу поправился. – Он насильно овладел вами?

– Нет, – ответила девушка и для убедительности помотала головой.

– Вы хотите, чтобы его забрали в тюрьму?

– Нет, – растерянно ответила она.

– Вы хотите за него замуж?

При этих словах девушка повернулась и снова внимательно посмотрела на Митю.

– Нет, – ответила она, затем смутилась и поправила саму себя. – Ой, то есть да, хочу, – девушка застенчиво опустила глаза вниз.

– Молодой человек согласен взять вас замуж? – посмотрел он на Митю.

Тот кивнул.

– Мне нужно услышать ясный ответ.

– Да, – срывающимся голосом подтвердил тот.

Демонстративно Владимир спрятал листок назад в ящик стола:

– Поздравляю вас, – торжественно провозгласил он. – Если вопросов больше нет, то можете идти.

Девушка сразу вскочила со своего места, мило улыбнувшись:

– Спасибо вам большое. Митя, пошли, – сразу она взяла парня под руку, уводя того из кабинета.

Как только за ними закрылись двери, Владимир провел ладонью по лбу, словно стирая испарину. Первый раз он столкнулся с подобным, хоть и слышал ранее о подобных случаях от других детективов.

Ситуация в принципе нормальная, а все эта эмансипация, будь она не ладна.

Теперь каждая вторая парочка считает своим долгом перед венчанием в Церкви в обязательном порядке зайти к детективу в ближайший участок, чтобы удостовериться, что они делают все по закону.

Осуждающе покачав головой, Владимир вернулся к своим мыслям.

О чем он думал перед их приходом?

Неожиданно его взгляд упал на мусорное ведро, где все еще валялись сигареты Александра. Помедлив секунду, Боев все же достал их оттуда, а когда он распрямился, то увидел стоящего в дверях Митю.

Несколько секунд стояла мертвая тишина, потом Митя вошел внутрь и мягко закрыл за собой дверь:

– Я как посмотрю, детективам вообще мало платят, – начал он явно не с той мысли, с какой вернулся.

Невозмутимо положив сигаретную пачку на угол стола, Владимир развернулся к нему с немым вопросом не столько в глазах, сколько в приподнятых бровях.

Помявшись пару секунд, Митя все-таки сказал зачем вернулся назад:

– Я хотел сказать спасибо. Ты ведь с самого начала понял, что мы не учились вместе?

Все также только глядя на него, Боев дернул в знак согласия правым плечом, все также храня молчание.

– Я хотел сказать, – выдавил из себя Митя, – что я выбрал Софью не потому что она похожа на нее, просто та была похожа на Софью…

– Постой, – остановил его Владимир, – ты про кого сейчас говоришь?

– Ну, про ту девушку, которая приходила каждый день со своим слугой гулять в парк. Помнишь, ты расспрашивал нас о ней?

– Можешь описать ее? – негромко и с напряжением в голосе попросил Владимир.

– Невысокая, светлые волосы, говор такой…

– Светлые волосы? Русая в смысле? – конкретизировал он.

– Нет, именно светлая, – Митя щелкнул пальцами, вспоминая слово. – Белокурая.

– Так, понятно. Что ты там про говор говорил?

– Слишком правильный. Я ведь общался по роду занятий с высшим классом, знаю, как они говорят, а эта слишком правильно фразы строила, словно она не местная.

– Почему из вас приходится все вытаскивать по слову? – разъярился Боев. – Что значит «не местная»?

Митя несколько раз испуганно моргнул и поспешно ответил:

– Приезжая, из-за границы.

– Это все? – на всякий случай прояснил ситуацию Владимир, видя, что собеседник замолчал окончательно.

– Да.

Видя, что тот рассказал все что знал, Владимир отпустил его, впервые улыбнувшись:

– Иди, тебя наверное невеста заждалась.

– Спасибо, – от всего сердца обрадовался Митя, рванувшись к Владимиру с протянутой для рукопожатия рукой, потом видимо вспомнил, что они вовсе не друзья друг другу и просто опустил ее. – Спасибо большое! – выкрикнул он уже из-за дверей.

Пару секунд Владимир смотрел на закрытые двери с чуть еле заметной улыбкой, но потом снова нахмурился, повернувшись к столу.

В армии они часто прятали в сигаретных пачках записки или деньги.

Все, кроме него. Потому что Владимир был свободен от этой вредной привычки курить табак и другую дрянь, свободно растущую на просторах Родины. Но тем не менее, Алексей, которому принадлежала эта пачка и который служил вместе с ним, вполне мог туда что-то спрятать.

Он уже взял пачку сигарет в руки, как услышал знакомый металлический перестук, доносящийся с улицы.

Этот стук Боев не спутал бы ни с каким другим – так мог стучать только станковый пулемет, выплевывая до пятисот пуль в минуту.

Автоматически присев, он осторожно приблизился к окну и быстро выглянул наружу. Хотя он смотрел туда какую-то долю секунды, увиденное встревожило его не на шутку, потому что на противоположной стороне от входа стояла группа тяжело вооруженных людей, одетых хоть и в разную, но тщательно подобранную экзоскелетную военную броню, усиливающую и защищающую своего носителя.

Снова раздались выстрелы, на этот раз прицельные, потому что очередь была намного короче и сразу же резко оборвалась, когда достигла своей цели.

– Внимание! – раздался голос снаружи одного из нападавших. – Сейчас высылаем к вам гонца. У вас ровно десять минут на принятие решения.

После его слов воцарилась гробовая тишина, изредка прерываемая непонятными звуками, словно кто-то ежесекундно схлопывал бумажный пакет.

Быстро поднявшись, Владимир вдоль стенки вышел из кабинета, сразу наткнувшись на толпу городовых. Поискал глазами начальство, но не нашел. Рванулся было к лестнице, ведущий с этажа, но его остановил один из городовых:

– Не положено, не положено, – воскликнул городовой громко, раздвинув руки.

– Где Алим Степанович?

– Он спустился вниз, – ответили сзади, – сейчас должен вернуться.

Повернувшись, Владимир благодарно кивнул за ценную информацию.

Когда он развернулся обратно к лестнице, то увидел, как по ней поднимаются двое городовых, причем один из них тащил другого, залитого кровью, смотревшуюся откровенно дико на фоне белой формы. Несколько человек сразу бросились к ним, помогая донести раненного.

– Там… – тяжело выговаривая слова, начал раненный, – там еще люди остались, посетители, они… они всех скосили.

Против воли, Боев осмотрелся.

С их табельными револьверами против тяжело вооруженных нападающих нет никаких шансов. Даже те несколько ружей, лежащие в оружейной комнате, не переломят ситуации.

Похоже это понимали все присутствующие.

Выбрав глазами самого старшего из городовых, Владимир решительно двинулся к нему:

– Вооружайте людей, – приказал он, хотя и не мог отдавать ему приказы, точно также как тот в свою очередь не мог их выполнять, – пусть переводят огонь на электрошок, так больше шансов на то, что удастся остановить нападение.

На миг он встретился глазами со старым городовым и тот неожиданно кивнул:

– Народ, – громко обратился тот к присутствующим, – переводим оружие на электрозаряд.

– Почему мы должны тебя слушаться? – стал возникать один из стоящих позади остальных городовой, но его быстро осадили рядом стоящие.

– Ты и ты, – продолжал раздавать команды старый городовой, – бегом в оружейку, они и так знают, что здесь происходит, пусть несут все оружие, какое есть.

Протолкавшись через толпу, он подошел к Владимиру:

– Что делаем дальше?

– Надо отправить пару человек вниз, пусть уводят оттуда всех выживших, а мы сейчас займемся баррикадой. Все-таки на первом этаже очень много окон, – пояснил Боев в ответ на вопрошающий взгляд стоящих рядом коллег, – а на верх ведет только две лестницы.

– Отставить, – раздался приказ позади них и все присутствующие обратились к Алиму Степановичу. – Боев, в мой кабинет, скорее, времени осталось и так мало, – поторопил он его.

Как только они вошли в кабинет начальника, Алим Степанович, быстро подошел к двери и лично проверил плотно ли та прикрыта.

– Они хотят тебя, Боев, – весь красный словно рак из кипятка, начальник избегал смотреть ему в глаза. – Вернее не так, – поправил он сам себя. – Они хотят детектива, который вел дело князя Бориса Бородянского.

Видя, что тот замолчал, Владимир невесело усмехнулся:

– Я все понимаю, Алим Степанович. Я пойду.

– Ты уверен? – словно не веря, поднял голову Алим Степанович.

– Шанс на организацию сопротивления мы упустили, – глядя ему прямо в глаза сказал Владимир. – То, что мы дождемся помощи, прежде чем они нас всех перебьют, маловероятно. Жертвовать всеми, когда можно отдать всего одну фигуру, – он не стал уточнять, что именно они меняют на свою жизнь, – бессмысленно. Так что да, уверен.

– Ну, с богом, – неслышно промолвил Алим Степанович и открыл двери.

– Все, внимание! – громко обратился начальник ко всем городовым толпящимся возле его кабинета. – Сохраняйте спокойствие, мы идем на переговоры.

– Мы? – на всякий случай уточнил у него Владимир, вынимая из карманов все личные вещи и снимая оружие с пояса.

Сложив все в картуз, он отдал его дежурному, смотрящему на него с каким-то почти детским восхищением.

Даже не посмотрев на него, Алим Степанович только утвердительно кивнул, соглашаясь и первым выходя из кабинета.

Вместе они спустились по главной лестнице, мимо кровавых следов, оставленных раненным. Вышли в привычный холл, теперь заваленный битым стеклом и листами бумаги. Подошли к двустворчатым дверям, прямо на штыки солнца, проникающего через отверстия, оставленные пулями, с длинными сколами древесины. Вышли на крыльцо, где по разные стороны от входа лежали мертвые тела Мити и Софьи. Здесь тоже было грязно от густой крови, смешавшейся с каменной крошкой, и поблескивающей битым стеклом на солнце, так что им пришлось еще замедлить свой неспешный шаг, чтобы не упасть.

Хотя Владимир смотрел прямо перед собой, он старался взглядом охватить всю картину. Эти трое, которые стоят перед входом, наверняка самые хорошо вооруженные бойцы, «тяжеловозы» как их называли в армии. С обоих сторон в переулках их страхуют по одному бойцу в обычном снаряжении, но с тяжелым вооружением, гораздо более мощным, чем обладала эта троица. Наверняка еще двое сидят в машине.

– Кто? – пророкотал из динамика измененный голос закованного в броню рыцаря.

Понимая, что дальше тянуть нельзя, Владимир выступил вперед:

– Это я.

– Оружие? – все тот же механический голос, наверное еще инфразвука добавили в частоты, правда на операторе это тоже должно сказываться.

Вместо ответа Владимир отвел в сторону полы плаща, и медленно совершил круг, показав, что он безоружен.

– Ты пойдешь сам или тебя понести? – чуть с еле заметной издевкой, заметной даже после частотной модуляции, поинтересовался нападающий.

– Сам, – кивнул Владимир.

– Тогда вперед, – распорядился рыцарь и наставил оружие на Алима Степановича.

Быстро шагнув в сторону начальника, Владимир прикрыл его:

– Его смерть не принесет вам пользы, – просто сказал он, ожидая удара или электрического шокера от нападающих.

– Чего встал? Пошел, – приказал нападающий, мотнув оружием в сторону.

Кивнув, Владимир направился в указанном направлении, не оглядываясь назад.

Как только они оказались в переулке, его за полу плаща схватил боец в легкой броне и потянул за собой дальше по улице. Когда они свернули два раза и вышли к транспортному средству, Владимир резко остановился, потому что он ожидал чего угодно, но только не боевой машины пехоты на улицах мирного города. Хотя потеки ржавчины на местах стыков брони и облезлость краски вместе с остальными фактами говорили о том, что рядом с ним не боевое подразделение, но и не относящееся ни к одной из крупных государственных контор.

Его резко дернули и загнали по пандусу сзади бронетранспортера внутрь машины, где сидел уже водитель. Владимир мысленно поздравил себя – ошибся всего на одного человека, это было совсем не плохо. Только куда его собираются везти? Военные и патрульные дирижабли полиции никто не отменял. С воздуха такую машину вычислят на раз-два.

– Руки, – приказал через динамик главный из троицы.

Вытянув руки, Владимир увидел, как из-под сиденья легко экипированный нападающий достает комплект оков, одним концом закрепленный на полу. Как только его сковали, БТР дернулся с места, медленно поехав.

Хотя Боев и не видел куда они едут, он вполне хорошо представлял себе город и мог бы с закрытыми глазами ориентироваться на карте. Вот сейчас они проехали дальше по улице, свернули и поехали мимо небольшой площади в сторону старого города. Затем свернули в бок, но не на мост, а скорее под него. Дальше должен был быть тупик, но внезапно потемнело и БТР продолжил ехать как ни в чем не бывало.

Значит, здесь был еще один проход в Нижний город, а он даже не подозревал.

Несколько поворотов и спусков, за которыми Владимир следил уже чисто из спортивного интереса. Геометрии Нижнего города он не знал, поэтому глупо было надеяться, что ему удастся быстро выбраться оттуда.

– Зачем я вам понадобился? – наконец спросил он.

– Молчать, – снова приказал тот же самый тяжеловоз, который отдавал ему все распоряжения.

Судя по всему, он ошибся и это солдат вовсе не командир.

Значит, кто из них?

Боев обвел взглядом сидящих рядом.

Где бы он был в случае такого нападения?

Только рядом с отдающим приказы либо же первым, к кому его повели.

Значит, остаются трое, но не видя их лиц, опознать ему никого не удастся.

Внезапно БТР остановился, не глуша двигатель, а потом дернулся, посылая внутренности к самому горлу.

Они спускаются?

В Нижнем городе?

Но да, они спускались и, судя по первому рывку, скорость явно была выше, чем в обычных лифтах. Может быть шахта? Но раньше здесь не было никакой добычи, по крайней мере Владимир об этом не знал. Да и скорость спуска явно выше расчетной.

Он повернул голову, чтобы увидеть, как легковооруженный боец, встретивший их первым, внимательно смотрит на него. По крайней мере он так подумал, потому что его голова в маске была повернута в его сторону.

– Не ожидал, что под Нижним городом окажется еще один? – без тени издевки и совершенно нормальным человеческим голосом спросил тот.

Значит, вот кто у них главный?

– Нет, – мотнул головой Владимир, – не ожидал. Так какой город настоящий?

Видимо главный хотел ответить, но в этот момент лифт так резко затормозил, что у Владимира лязгнули зубы.

БТР снова тронулся и, проехав по прямой пару десятков саженей, остановился. Сидевший напротив второй легковооруженный солдат, нагнулся, отцепляя Боева от пола.

– На выход, – снова скомандовал через динамик тяжеловоз.

Гремя кандалами, Владимир вышел из машины на ярко освещенный участок.

Над ним, насколько хватало взгляда, поднималась череда перекрещивающихся лестниц и проходов, постепенно исчезая в темноте, густо скапливающейся наверху. Когда его толкнули снова в спину, заставляя идти, он посмотрел себе под ноги, чтобы увидеть бетонную площадку, а за ней, сразу за пандусом, ведущим на подъемную площадку, огромный котлован с теряющимся в глубине дном. И у этой пропасти не было ни конца, ни края, даже свет мощных прожекторов, освещающих все вокруг, не достигал его.

– Вот мы и дома, – с удовольствием потянулся всем телом главный. – Хорошо ребята, дальше я сам, а вы отдыхайте.

Отщелкнув защелку внизу маски, главарь передвинул ее на лоб. Ничем не примечательное лицо, бледное правда, как у всех, кто жил здесь внизу, без солнечного света. От этого его каштановые волосы казались почти черными, а может их отенял слишком яркий свет ламп. Внимательно главный посмотрел на Владимира:

– Интересно, – наконец заключил он.

– Что именно? – любезно поинтересовался Боев.

– Э, нет мой друг, – помахал тот пальцем перед лицом Владимира. – Это я буду задавать здесь вопросы, а не ты.

– Как скажите, – улыбнулся кончиками губ Боев, внимательно следя за стоящим перед ним человеком.

– Не нравится мне что-то как ты здесь усмехаешься, – неожиданно разозлился главарь. – Пошли.

Повернувшись следом за ним, Владимир вдруг увидел, что БТР встал на самом деле перед огромной стеной, в которой виднелись тут и там небольшие окошки. И точно также как бесчисленное количество лестниц над ними, это здание скрывалось в темноте вверху.

Они вошли внутрь этой вавилонской башни, оказавшись сразу в большом зале.

Видимо здесь был музей или комната какого-то господина, потому что на стенах были видны квадраты от снятых картин, а на декоративных окнах-обманках висели обрывки атласных штор, мраморный пол был загажен до такой степени, что оставалось только гадать какого цвета были разделяющие линии между квадратными плитками. Обведя взглядом помещение, Владимир наткнулся на мужскую фигуру, голую по пояс и полностью залитую кровью от бесчисленных порезов на коже. Лицо трупа было страшно изуродовано, а одной кисти не было вовсе. Медленно идя за главарем, Боев несколько раз оглянулся на оставленное тело, прежде чем заметил рубашку и пиджак, аккуратно сложенные невдалеке на свободном стуле. Костюм был зеленым, в мелкую клетку, точно таким же, в каком его встретил «репортер» опричников.

– Что, страшно? – с гаденькой улыбкой спросил главный, все это время наблюдавший за реакцией Владимира на увиденное.

– Опричники вам этого не простят, – раздельно произнес Владимир.

– Если они это узнают, – все с той же гадкой улыбкой он подвел Боева к стулу напротив замученного оперативника опричнины и с силой усаживая его, надавив на плечо и прикрепляя цепь к кольцу в полу. – Если они это узнают, – снова повторил главный. – Ты же пока посиди тут, подумай, хочешь ты с нами сотрудничать или нет. Вот он, – указал тот на замученного опричника, – не хотел. Вадим! – неожиданно громко воскликнул он и в комнату сразу же вошел шаркающей походкой древний автоматон, – проследи за ним.

Владимир не видел, но главный направился на выход.

Подождав пару секунд, он обернулся, чтобы подтвердить свою мысль.

Так и есть, они остались одни.

– Вадим, – посмотрел он на автоматона с такой покарябанной кожей, что казалось будто того волочили всю дорогу на БТР, – сколько тебе лет?

Резко дергаясь, автоматон повернул к нему голову с темными провалами глаз:

– Пятьдесят дет.

– Ты плохо выглядишь, Вадим, – констатировал очевидное Владимир.

Сколько лет было его Даше?

Он точно знал, что она была в его семье, когда дедушка был еще маленьким мальчиком, но выглядела Даша при этом намного естественнее, чем многие знакомые ему девушки.

– Ты можешь освободить меня? – спросил на всякий случай он, заранее зная ответ.

Автоматон отрицательно покачал головой, заедая на возвратном движении.

– Можешь принести инструмент? – снова спросил Владимир его, чтобы снова наблюдать как тот качает головой с тем же самым подергиванием.

Боев опустил взгляд вниз.

Что же, он с самого начала разговора с Алимом Степановичем знал, чем это для него закончится.

Отпускать после увиденного его явно не собираются.

Вообще они не собирались отпускать его.

Он постарался вспомнить наставление для попавших в плен.

Самое главное условие – это не знать лишнего, а так каждому можно развязать язык.

Невесело усмехнувшись, Владимир открыл глаза, чтобы наткнуться на внимательный взгляд автоматона из-под спутанных остатков прядей волос. Покачав головой, он снова опустил взгляд вниз.

По крайней мере он узнает из допроса чем важен был князь Борис Бородянский, может быть даже разберется, что именно произошло с его дочкой.

Скрип автоматона вывел его из грустных размышлений, потому что тот взяв ключ с пыточного стола, подошел к нему, протягивая его чуть подрагивающим манипулятором, кожа на котором облезла до того состояния, когда были видны внутренние механизмы.

Осторожно, все еще не веря, Владимир принял ключ и вставил его в замок.

После краткого щелчка, кандалы спали с одной руки, а потом и с другой.

– Почему? – задал он вопрос автоматону.

– Если пройти дальше в здание и по лестницам подниматься все время наверх, то вы выйдете наружу, в Верхний город, – проговорил автоматон искаженно-скрипучим голосом.

– Спасибо, – зачем-то Владимир поблагодарил вражеского автоматона, решившего ни с того ни с сего помочь ему, и быстро побежал трусцой в указанном направлении.

Впервые он порадовался тому, что в Нижнем городе не держат собак.

Потому что будь здесь собаки, его настигли бы уже через полчаса, а так он шел наверх, запутывая следы, стараясь выбирать не такие пыльные лестницы, на которых оставались бы его следы, либо же наоборот, те проходы, где валялся всяческий хлам, чтобы точно сбить преследователей со следа, если те вообще были.

На восьмом этаже он впервые решил сделать привал. Вечные лампы здесь еле-еле светили, освещая только стену или потолок, где они крепились. И самое страшное с чем он столкнулся здесь – это стоящая вокруг абсолютно гробовая тишина. Ничего кроме его собственного тяжелого дыхания и шороха одежды на нем.

На двенадцатом этаже Владимир снова остановился.

Он выдохся.

Он просто не ожидал, что подъем будет столь долгим.

Кроме того, в Верхнем городе только особняки знати были двух или трехэтажными, обычные люди селились в одноэтажных домах, бедняки занимали квартиры в пяти-шестиэтажных домах.

И если для обычных граждан высота потолка составляла одну косую сажень, то для знати она равнялась двум-трем маховым саженям. Высота зала, куда его первоначально привели, была как раз именно такой.

По идее, чем выше, тем ниже должен был быть потолок каждого этажа, но в этой темноте и повторяющихся узких лестничных пролетах он мог быть на любой высоте.

Сколько времени они спускались на лифте?

Секунд сорок-сорок пять, из-за разговора с главарем ему было трудно точно уследить за временем. Если предположить, что скорость спуска была хотя бы три шага в секунду, то выходит, что он преодолел больше половины пути до Нижнего города.

Но если они спускались гораздо быстрее, то ему еще подниматься и подниматься.

Выругавшись на самого себя, Владимир продолжил восхождение.

Лучше бы он потратил те полторы копейки на калач, чем бездумно разбрасывался ими.

По крайней мере у него сейчас был бы хоть минимальный запас сил, а так весь день голодный. Плюс еще занимался делами. Когда он нормально ел? Кажется, это было позавчера, а нет, вчера утром его накормила Даша. И все, если не считать выпитых этим утром двух чашек крепкого чая.

Обессилив, Владимир прислонился спиной к стене, и опустившись по ней, уселся прямо на пол.

Надо немного отдохнуть.

Ему показалось, что он закрыл глаза всего на мгновенье.

Расслабившись Владимир завалился на бок и от этого проснулся.

Испуганно вскочив на ноги, Боев встряхнул головой прогоняя остатки сна, и осмотрелся по сторонам.

Надо продолжать подъем.

Он даже не выбрался на уровень Нижнего города.

Уже не путая следы, Владимир, держась за перила, продолжил бесконечное восхождение наверх.