Текст книги "Профессия – превращатели! (СИ)"

Автор книги: Игорь Гринчевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Невеста в мою койку так и прыгала. И под юбкой у неё аж дымилось! – грубовато ответил я. Да что со мной творится? Ведь понимаю, как ответить правильно, чтобы не было ни обид, ни скандала. А реагирую, как малолетка. Похоже, гормоны гораздо сильнее влияют на психику, чем я предполагал. Надо выруливать на более ровную траекторию. – Да и других желающих хватало! Та же Агавник… Но я тебя ждал!

И начал её целовать… Не скажу, что безотказный аргумент, но… Опыт говорил мне, что женщине трудно сердиться на нравящегося ей мужчину, когда тот её целует.

– Ладно, уболтал, пройдоха языкатый! – рассмеялась она, когда мы сделали перерыв в этом увлекательном занятии. – Погоди-ка!

И она притащила кратер вина со льдом, водой, гранатовым соком, глюкозным сиропом и нарезанными яблоками. Нет, этому аналогу «Сангрии» я её не учил. Херсонесские гетеры пользовались им в жаркую пору для подкрепления сил после любовных игр.

– Кстати, я тут тоже без предложений не оставалась! – как бы между делом поведала она.

Моя кружка вдребезги разлетелась, стукнувшись о стену.

– Кто посмел⁈

Блин, ну точно веду себя как малолетка. Ведь ясно же, что она всех послала лесом. Да и не считается она моей. Роду принадлежит. У меня и прав-то на неё особых нет. И по идее… Эта мысль мне не понравилась, но я честно додумал её до конца. По идее. Ей вполне могли приказать, а не спрашивать. И за непослушание наказать. Арсенал богатый – плети, посадить на цепь, перевести на хлеб и воду…

И с чего, спрашивается, я решил, что если этого не делали при мне, то так же будет и без меня? Эх, дурак я, дурак… Нет, сегодня же пойду к деду, проговорю эту ситуацию!

– Первым дядя твой подвалил.

– Азнаур?

– Ага! Но он честно предложил. Дескать, готов обеспечить мне свободу и взять меня второй женой. Если я соглашусь. А я отказалась.

– Первым? То есть были и другие?

– Это ты у дяди и у брата спроси! Я ведь этих озабоченных больше и не видела. Только слышала пару раз, как твои родичи им ума кулаками добавляли. Разок, вроде, и Дикого с Маугли пришлось звать, очень уж большая толпа недовольных образовалась.

Я подавленно помолчал. Я, значит, там при дворе развлекался и с невестой обнимался, а Софии тут принудительную «групповуху» чуть не организовали⁈

– Прости меня! – я поцеловал её в макушку и ласково погладил по плечу. – Я просто недодумал. Для меня ты – не только дорогой человек, но и один из самых ценных специалистов. Даже в голову не пришло, что для многих ты так и осталась бесправной рабыней. Но я это исправлю. Жениться на тебе первой я не могу, родня не поймёт и не примет. Но я уверен, что мои дедушки знают решение.

Она мягко поцеловала меня, помолчала и стала докладывать, что тут творилось без меня:

– Не хватало термоскопов. Но Гайк как с ума сошел, требовал от Пузыря всё новых и новых ровных стекол, пригодных для зеркал. И чашек на продажу. А ещё…

* * *

Самому странно, но пришлось совмещать ночь любви с производственным совещанием. Косяков хватало. Взорвался один из аппаратов получения метана. Закончился карбид, хотя мы делали запас на четыре месяца моего отсутствия, а прошло лишь три с небольшим. Заканчивалась бумага. Нет, поставки шли по графику, но после появления карандашей количество записей возросло, вот и…

«Кислородную бригаду» уже совсем замучили: тягали на плавки чаще, а в прочее время загружали на складе и прочих подсобных кухонных работах. Да и ледники опустошались с пугающей скоростью. А ведь без них ни жёлтой, ни синей краски нам не получить.

– Ничего, любимая, я вернулся. Да, проблем хватает, но мы всё это порешаем. Не волнуйся. И спасибо тебе, что «держала» тут ситуацию без меня.

– Жене так и положено! – улыбнулась она. Нет, я не мог этой улыбки видеть, да и тон был серьёзным. Я просто почувствовал. И не стал говорить, что она мне сейчас – не жена, а лишь потянулся к ней и поцеловал. Ну, точно, прав я был, она – улыбалась.

Поцелуй вышел длинным и нежным, а затем мы как-то незаметно перешли к четвёртому заходу.

* * *

Встать опять пришлось до зари, на этот раз София диктовала мне данные по опытным делянкам огорода, а я пытался выявить закономерности.

– Участок 16, сажали баклажаны, количество плодов на единицу площади такое-то, размер плода такой-то, внесено удобрений – столько-то…

Хм… Получается, я просчитался. Прирост урожайности для баклажанов всего вдвое примерно, причём за счет увеличения средних размеров плода. Зато из плюсов – выяснилось, что удобрений на единицу площади можно тоже вносить меньше.

Я дождался данных по остальным овощным культурам. Наибольший прирост давали морковка, репа и свекла. И да, тонн семьсот-семьсот пятьдесят всё равно реально получить дополнительно.

– А что по зерновым у нас?

И моя девочка зачитывала данные по ожидаемому урожаю с разных площадок. Интересненько!

– Получается, засев только крупным зерном даёт прибавку примерно полтора-два таланта на ику[1]?

То есть, в привычных мне единицах, получается прибавка от центнера до полутора на гектар. Прилично, прилично… Правда, и сажать надо больше. Интересно, на сколько? Сейчас спросим! Хе, всего-то на 20–30 кило. Вот так вот, на ровном месте получается прибавка на 10–15%⁈ Отлично, отлично!

– Ладно, заканчиваем. Одеваемся и на завтрак!

Вот только с «одеваемся» я промахнулся. София была уже при полном параде, атк что сразу вылетела за дверь по каким-то своим делам. Зато когда я попробовал привстать, мои нижние конечности скрутила жесточайшая судорога.

А потому что думать надо, братец, головой, а не тем, чем ты ночью! Нагрузки-то – специфические, и организм от них поотвык. Так этого мало, я еще с утра по холодку лежал, откинув одеяло. Ну и огрёб, само собой.

Со стонами и охами, придерживаясь за стенку, я всё же поднял себя с ложа. Та-а-ак… Теперь одеться. Давненько я не сталкивался со стариковскими немочами, забывать даже стал, каково оно бывает!

Всё ещё покряхтывая, я нацепил на себя одежду, подождал немного, пока организм слегка согреется, а потом добавил гимнастику, стараясь делать движения осторожно. И вдруг поймал себя на забавном ощущении. У меня больше не было гнева на старших родичей. Вообще! Сейчас я прекрасно понимал, что в их глазах София и была ценной – но рабыней. Причем предназначенной для утех, потому они и не видели ничего плохого в том, чтобы с ней кто-то «покувыркался» в моё отсутствие.

Я ведь никому из них и не говорил, что она для меня – нечто большее, чем «ночная грелка» и умная помощница. Так что если кто-то виноват, то это я. А вот Тиграна-младшего, моего брата-Ломоносова, стоило поблагодарить сугубо. Потому что он это не только просёк без слов, но и отстоял без обращения к главам рода.

Да ещё и дядю сумел привлечь. Кстати, Азнаур тоже, если отбросить мои собственнические чувства и ревность, выступил благородно. Мог ведь и принудить. Но нет же – не только спросил, но и принял отказ. А Софочка… Ещё раз подтвердила свою репутацию умницы. Не жаловалась, не требовала «женись немедленно», но… Вызвала ревность. Наиболее толковая тактика для манипулирования юнцом, которым я, кстати, не только выгляжу, но и всё в большей степени становлюсь.

О! Кстати, полезный опыт! Похоже, если начать двигаться по-стариковски, говорить не торопясь и размеренно дышать, я могу искусственно возвращать себе рассудительность. Полезнейшая фича!

Я воспользовался ещё одной – заставил Русу глянуть на свои записи с выводами по урожаю и запомнить. Пригодится для выступления на Штабе. А теперь мне пора на завтрак.

* * *

– Объявление первое: сегодня развод на работы проходит так же, как в моё отсутствие. Второе: у нас создаётся Рабочая Школа. Это значит, что все работники будут учиться. График учебы и преподавателей мы определим позже. Но все, кто работает у нас, выучатся чтению и скорописи, быстрому счёту и основам законов природы. Зачем? Это третье. Пока что тут всё держится на мне. Это не очень заметно, многое делается и без меня. Но мы с вами добьемся, чтобы без меня могло делаться не «многое», а всё. Именно для этого нам нужны грамотные люди. Вместо чудес, мы освоим ремесло. А точнее – профессию! Гордитесь, вы все станете мастерами превращений. Превращателями, как говорит наш родич из Эребуни!

Тут не было принято аплодировать, так что аудитория поддержала меня одобрительными выкриками и дружным топотом ног.

* * *

Надо сказать, претензий к разводу у меня не возникло. Брат, София и Маугли с Пузырем за этот квартал вполне себе освоились с постановкой задач. Больше скажу, у них появился свой стиль, отличающийся от моего. Но именно это мне и понравилось, потому что полностью соответствовало моим планам.

Зато на Штабе я повёл себя совсем иначе. Повинился перед дедом и Гайком.

– Простите, старшие, не сообразил я обратиться к вам с просьбой. Сам не понял, насколько София-гречанка дорога моему сердцу. Когда выяснил, что к ней тут под подол лезли всякие, чуть с ума не сошёл от ревности. И вот тогда понял – не хочу её ни с кем делить?

– Да ты, Руса, никак, жениться на ней собрался? – уточнил дед, пока что без эмоциональной окраски.

– Если забеременеет – то конечно, дедушка. Ты сам когда-то так моему отцу приказал! И в род меня принял! – твёрдо ответил я.

– Ну-у-у, матери твоей только вольную дали, но второй женой не сделали… – зачем-то уточнил Тигран-младший.

Опаньки! Это что, остатки ревности?

– А мне кажется, это было ошибкой! – упрямо стоял на своём я. – В результате ты на меня сколько лет злился? Я своим детям такого не хочу. Пусть сразу растут с мыслью, что они – братья и сёстры.

– Ишь ты, как хвост задрал! – без злости, но недовольно заметил дед. – А не рановато? Вот возьму, и выдам её за Азнаура. И что ты тогда делать станешь?

Я помолчал. Не в раздумьях, а для демонстрации, что обдумываю ответ.

– Ты и раньше мог это сделать, уважаемый дедушка. Но понимал, что если у меня душа поёт и сердце радуется, с меня больше пользы. Так что сейчас изменилось?

У Гайка вырвался нервный смешок.

– Я ведь и не прошу свадьбу немедленно сыграть. Понимаю, что для эребунских Еркатов это обидой станет. И для Розочки. Она должна быть первой и главной женой. Она ей и будет! Я лишь прошу отдать Софию мне и только мне. Вы же наверняка знаете способ.

– Способ-то мы зна-а-аем, – протянул дед. – И даже не один. Но понимаешь ли ты, внучек, на что соглашаешься? Вот объявим мы Софию твоей личной наложницей, а не собственностью Рода. Это несложно, просто за очередные заслуги наградим. А что дальше будет, ты понимаешь?

Я непонимающе посмотрел ему в глаза. Дед тяжело вздохнул и пояснил:

– Рано или поздно гречанка твоя родит. А ты после такого хочешь её в жёны перевести. И получится у тебя две жены под одной крышей. Думаешь, это легко и сладко? Прокормить-то двух женщин многие могут, а женятся вдругорядь – единицы. Именно для того, чтобы жизнь проще была. Понимаешь?

– А вот скажите мне, дорогие дедушки, – весело уточнил я. – Вы уверены, что случай с Агавник – последний? И что больше не один уважаемый род с Еркатами именно через меня породниться не захочет?

Гайк в ответ только хрюкнул, подавляя смешок. А вот дед призадумался.

– Вот я думаю, что всё равно нам с братом жён навяжут немало. Так почему я должен отказываться от той, к которой сердце лежит? Да к тому же – она умница редкая! – продолжал тихо давить я.

– Ладно, скрести тебя коромыслом! – рубанул рукой Тигран-старший. – Выиграем войну – получишь её в личные наложницы. А дальше – как богам будет угодно… И давай о деле!

* * *

О деле, так о деле! Рассказал им про голубиную почту. Так-то полудиких голубей предки ещё со времён Урарту держали. На мясо и на яйца. А вот идея приручить их и увозить в клетках подальше, отпуская с письмом на тонкой бумаге пока что была неизвестна.

– Голуби летят быстрее лошади, им дороги не нужны. Поэтому до Эребуни весть может за час дойти, а до столицы – за два-три.

– А если перехватят?

– Важные новости будем тайнописью писать, враги не прочтут. Зато новости намного быстрее доходить будут!

Выдвинул и идею пасек. Как именно строить ульи и ухаживать за пчелами, я понятия не имел. Выдвинул идею привязывать в лесу пустые колоды, годные под ульи. А как пчелы там обоснуются – затыкать и передвигать к нам в сады.

– Не знаю, останутся ли пчёлы там или нет. Точнее – не знаю, как сделать так, чтобы оставались. Предлагаю пробовать.

– Да зачем? Сласти у нас и так полно, без мёда обойдёмся!

– Нам даже не мёд, нам воск нужен. Для косметики и карандашей. Ради такого я даже готов пчел патокой прикармливать, лишь бы больше воска давали! Напиши Исааку, спроси у него, как хорошо карандаши идут! А они и нам самим нужны будут. Для школы и для хозяйственных записей.

Зачитал на память данные по приросту урожаев от моих методов.

– Мы и без новой земли можем больше народа прокормить!

– А вот это ты шалишь! – для острастки двоюродный дед даже покрутил пальцем у меня перед носом. – Земля лишней не бывает!

Пришлось согласиться. И объяснять им, как мы можем нарастить выпуск продукции.

– На будущей неделе первая партия медного купороса должна прийти. Медь мы в столицу вернём, а вот добавочная кислота пригодится. Я тут прикинул… Можем в год десять тысяч талантов сласти получать. И производство доброй стали – как минимум утроить.

– Это как это? – заинтересовался Глава рода.

– Серная кислота может уксус из ацетата возвращать[2]! И мы его повторно используем. Да и на краски кислота останется, и на оружие…

– О! – дед будто протрезвел. – Оружие нам нужно в первую очередь. Для сокрушения крепостей, ты говорил? Вот этим и займись!

* * *

Распоряжение деда я нарушил. Для начала взял почти пол таланта «ржавчины», получаемой в ходе синтеза «чёрного камня», залил избытком укуса и поставил одну из девчонок перемешивать. Смесь ацетата железа (III) с уксусной кислотой[3] была нужна мне для анализа воды на содержание фосфатов.

Но отняло это всего четверть часа, а потом наконец-то удалось заняться делом.

– Торопыжка, тащи со склада соляную кислоту! Сиплый, а ты – серную, концентрированную. Что? По бутыли тащите, я сам отмерю, сколько нужно!

Пока они бегали, собрал перегонный аппарат. Высокая температура мне в этот раз не нужна, большая мощность – тоже, поэтому ограничился спиртовкой. Простейшая реакция вытеснения: нагреваем калийную селитру с серной кислотой, а в холодильнике собираем пары «азотки». В концентрированном виде она очень нестойка, быстро начинает разлагаться, приобретая сначала желтоватую, а потом – и бурую окраску.

Именно поэтому я и стараюсь либо использовать свежую, либо сразу же разбавить. Сейчас совместил – слегка разбавил, потом смешал с соляной кислотой и начал следующую реакцию.

– Нет, Торопыжка, красной краски мне не жалко. Я эту самую киннабари[4], как её грек-продавец называл, для того и покупал, чтобы растворить.

Я был почти уверен, что пресловутая киннабари – это и есть киноварь, с древнейших времён применявшаяся в качестве красной краски, но не мог быть уверен. Даже то, что она растворилась, оставив желтоватый мутный раствор[5], меня не успокоило. Ну, сульфид. Но точно ли ртути? Вроде бы таких красных и не припомню, но…

– Ничего-ничего! – бормотал я, остужая колбу и отфильтровывая раствор. – Сейчас всё прояснится. Добавим к раствору медные опилки и…

Некоторое время ничего не происходило, а потом…

– Уа-а-ау-у-у! – завопил Торопыжка, оправдывая своё прозвище. – Медь в серебро превратилась[6]!

Ну вот, ещё один алхимик на мою голову.

– Нет. Это – амальгама меди. Сплав меди со ртутью, это металл такой. Правда, глупые люди иногда называют его «жидким серебром», но напрасно.

– Почему?

– Ядовита она очень, братец! Даже воздух рядом с собой отравляет.

– Ты хочешь ей колхов отравить, да?

– Нет, что ты, я ж не зверь какой. Нет, ртуть нам нужна для другого. А для чего – это я вам потом, в школе объясню.

* * *

Имеющиеся реактивы

Серная, соляная, фосфорная, уксусная, азотная и хлорная кислоты,

Гидроксиды калия, натрия, кальция, меди, железа, магния и алюминия.

Карбонаты и гидрокарбонаты натрия, калия и кальция, карбонат магния, гидроксокарбонат меди (II) – малахит, гидроксокарбонат свинца – свинцовые белила.

Медный и железный купорос, сульфат железа (III), сульфат натрия, калия, кальция, магния, аммония и серебра; алюмо-калиевые квасцы, гидросульфаты калия и натрия.

Хлориды калия, кальция, натрия, меди, железа (II) и (III), ртути (II) и аммония.

Хлораты калия и натрия, перхлорат натрия и аммония, гипохлорит натрия, хлориды фосфора (III) и (V)

Нашатырь (водный раствор аммиака)

Сульфиды меди, железа (II), ртути (II), калия и натрия.

Ангидрид уксусной кислоты и хлорангидрид уксусной кислоты.

Ацетаты калия, натрия, кальция, меди (ярь-медянка), аммония и свинца (свинцовый сахар).

Нитрат и нитрит кальция, нитраты и нитриты калия и натрия, нитрат аммония, нитрат серебра, нитрат свинца, нитрат ртути.

Оксиды железа (II) и (III), оксиды меди (I) и (II), оксид алюминия, магния и кальция, оксиды азота (II) и (IV).

Оксиды марганца (II) и (IV), манганат калия и перманганат калия.

Перекись водорода и перекись натрия.

Карбид и цианамид кальция; ацетон, этанол, фенол и фенолят натрия, салициловая кислота и её натриевая соль, комплекс железа (III) и салициловой кислоты (фиолетовая краска), глюкоза, стеариновая кислота, глицерин, цианид натрия и калия.

Нитрозофенол (лимонно-жёлтая краска) и индофенол (сине-голубая краска).

Хлор, метан, кислород, ацетилен, водород, углекислый газ, вода, оксид кремния

Углерод, медь, свинец, железо, сера, фосфор (белый и красный), ртуть.

Продукты, признанные полезными:

Синтетический магнетит, этиловый спирт, глюкозный сироп, лак для дерева, корунд (тигли и порошки разной крупности в качестве абразивов), карбид кальция, салициловая кислота (жаропонижающее и противовоспалительное средство), фиолетовая, лимонно-жёлтая и сине-голубая краски, отбеливатель, спички, огнесмеси на основе бертолетовой соли и ракеты на перхлорате натрия, отбеливатель, стекло, сода, твердое (натриевое) мыло, жидкое (калиевое) мыло, бумага, косметические и пишущие карандаши, стеариновые свечи, цианид натрия и калия, перманганат калия, перекись водорода и перекись натрия.

* * *

Примечания и сноски к главе 18:

[1] Ику ~ 0,3528 га. Талант ~ 25 кг.

[2] Имеется в виду реакция: 2 CH3COOK + H2SO4 = K2SO4 + 2 CH3COOH При этом из сульфата калия ГГ умеет снова получать серную кислоту, поэтому

[3] Реакция: Fe (OH)3 + CH3COOH = 3 H2O + (CH3COO)3Fe

[4] Κιννάβαρι – киноварь. В различных диалектах греческого языка читалась по-разному. В V веке до н.э. на аттическом диалекте читалась именно так, как указано в тексте.

[5] Реакция: 3 HgS + 6 HCl + 2 HNO3 = 3 HgCl2 + 2 NO + 4 H2O + 3 S Муть остаётся из-за того, что сера не растворяется.

[6] Реакция вытеснения: HgCl2 + Cu = Hg + CuCl2

Глава 19

«Цели ясны, задачи определены…»

Я не стал рассказывать своим орлам, что в детстве спокойно таскал амальгамированные трёхкопеечные монеты в кармане. Забавный фокус, потертая ртутьсодержащей пастой, монета становилась белой и выглядела, как двадцатикопеечная. Это поднимало мой статус как в глазах одноклассников, так и в собственных. Нет, я ни капли не приврал, и ртуть действительно крайне ядовита. Просто в таких дозах действует она очень медленно.

Поэтому я засыпал амальгамму слоем тонко помолотой серы и запаял в ампуле. Пусть и не очень быстро, но сера свяжет всю ртуть обратно в киноварь[1]. Пока же я несколько раз повторил реакцию растворения киновари в царской водке, а потом провернул простейшую обменную реакцию с нитратом свинца (II). Хлорид свинца выпал в осадок. Оставив в растворе нитрат ртути (II).

Выпавший осадок пришлось отложить. Рефлексы учителя химии не позволяли выбрасывать этот яд. А вот соединение оставшееся в растворе… Именно оно и было моей целью. Фульминат ртути, он же – «гремучая ртуть», известен человечеству давно. Легко взрывается при ударе, действии пламени, раскалённого тела и тому подобное, и это его свойство широко применяется человечеством. А получается он реакцией нитрата ртути, азотной кислоты и спирта[2].

Как я уже говорил, сам я пиротехникой не увлекался, и своих учеников к ней не подпускал. Поэтому нам предстоял немалый путь от серовато-белого порошка, выпавшего в осадок и до нормальных, стабильно работающих капсюлей-инициаторов. Но тут у меня под рукой были как предельно аккуратные девчонки, способные прессовать это вещество в медный «стаканчик» и аккуратно запаивать, так и бесшабашные мальчишки, готовые «бабахать» с утра до вечера. Оставалось только продумать, как именно наиболее толково и безопасно для участников всё это организовать.

* * *

В обед я заметил, что Софочка изволит дуться. Пара осторожных вопросов, и стало ясно – она в курсе моего разговора со старшими родичами. И недовольна именно им. Сначала это поставило меня в тупик. Скажите, где тут логика? Она хотела, чтобы к ней больше никто не лез? Я это обеспечил. Пусть не прямо сейчас, а через пару-тройку месяцев, но до тех пор мы всё равно будем вместе. Хотела родить мне ребенка и стать женой? Так я и этого добился. Тихо, спокойно и без истерик. Хотя… Немного зная женщин, рискну предположить, что её злит именно то, что «тихо и спокойно». Женщины гораздо эмоциональнее мужчин. И для них сам факт иногда менее ценен, чем «накрученные» вокруг эмоции.

Уф-ф… Если дело только в этом, то «страсть я вечером дам»! Расскажу всё в лицах, слегка даже приукрашу, ради благого дела и – порядок. Она получит желаемое.

И тут мысли перескочили на меня самого. А чего хочу я? Сергей Иванович Поликарпов, медленно превращающийся в Русу Ерката, сына Ломоносова? Ради чего я вкалываю, как проклятый, интригую в меру сил, учу ребят и создаю свой клан?

Нет, сначала-то всё было просто и понятно. Выжить, не попасть в рабство и не упасть на самое дно социума. Нижние слои знаменитой «пирамиды потребностей Маслоу».

«Физические потребности» (еда, вода, жильё и одежда) и «Безопасность». Кстати, а если пройтись по этой «пирамидке» дальше, что у нас получится?

Я поднялся в свою комнату, взял лист бумаги (да, пока ещё – всё того же сероватого «почти картона», опыты с валками только начинались) и стопку карандашей, да нарисовал её, раскрашивая «этажи» в разные цвета.

Итак, что у нас там дальше? «Потребность в принадлежности и любви». Это я уже реализовал. Выкуп членов рода из плена, создание клана химиков… Софочка, а потом – и Розочка. Я принадлежал своим химикам, потом – Еркатам-Речным, а далее – всем Еркатам и их союзным родам и племенам. Включая даже столичных, с которыми мы пока так и не сошлись. Больше скажу, я уже отчасти принадлежал и Арцатам, и Храму предков, сделавшему на меня ставку.

Любовь? Меня любит куча пацанов и девчонок, у меня есть две «почти жены». Нет, и эта потребность на сегодня вполне себе удовлетворена. Потребность в «уважении»? Это уже средний, четвертый слой. И с ним «не всё так однозначно», к сожалению.

С одной стороны, мои таланты и общую полезность никто не отрицает. Но вот с другой… Общество вокруг – насквозь патриархальное, тут важен обычный возраст и социальный статус. Обычная свадьба меня уже «приподнимет». Рождение ребенка – следующий шаг. Если первой окажется девочка, то будет и ступень «первый мальчик»…

И так до тех пор, пока внуков не дождусь. Вот тогда, по местным меркам, я буду достоин рассмотрения сам по себе. А до тех пор, как ни старайся – всего лишь «подающий надежды». Вундеркинд. Мальчик, одарённый не по возрасту. И не более…

Нет, если выбиться в ряды ближников Македонского, как там их называли? Гетайры[3], вроде… Там можно получить признание и лет через пять примерно.

Что ж, «ставим птичку». Один из способов добиться уважения раньше, чем обзаведусь внуками, – это стать признанным в окружении Александра Великого. Первые шаги я уже сделал: «Слонобой», теперь вот – «оружие против крепостей». Мастер, создающий чудо-оружие, вполне может привлечь внимание нового «царя царей».

Нужно ли мне это? Прямо сейчас – нет, рановато. Но со временем – почему бы и нет?

Что там идёт ещё выше? «Познавательные потребности». А ведь это может быть интересно. Да, научить меня физике, химии или математике нынешние ученые не сумеют. А языки? География и этнография? История? Чего стоит одна только возможность встретиться вживую с Аристотелем или посетить знаменитую Александрийскую библиотеку? «Ставим птичку». Тем более, что получше узнать окружающий мир мне не только интересно, но и необходимо. Иначе из учителей попрут, и философы уважать перестанут.

Но всё это – тактика, не стратегия. Что у нас на самых верхних этажах? «Эстетические потребности» и «потребность в самоактуализации». Нести красоту в мир и реализовать своих цели и способности, заняться развитием собственной личности. Кто я? Очень просто – школьный учитель. Я люблю учить и умею. И даже здесь я не просто создаю химкомбинат, я собираюсь выстроить его вокруг «Рабочей Школы».

А это значит что? Что «самое то», верх всех целей для меня – создать свою Высокую Школу. Аналог университета, место, на которое захотят посмотреть известные мудрецы, где сочтут за честь преподавать одни и учить своих детей – другие.

Потяну ли я? Хм, вопрос вопросов! До сих пор моим потолком был статус «одного из лучших преподавателей химии в Москве». Но, с другой стороны, а почему бы и не попробовать? Ведь альтернативой будут «скучные будни попаданца». Нет, я и в этом случае всё равно буду весьма не бедным и достаточно влиятельным человеком. Но жить начну – лишь «по инерции».

А так… О! Вот оно! Нас ведь ждёт «эпоха эллинизации». Греческая культура широким потоком потечёт на Восток. Не только в виде знаний, но и через торговлю, в товарах. Мне смутно помнилось, что именно в это время прозрачное стекло вдруг стало куда более доступным и массовым товаром. Как и папирус. Ну, ничего, стеклом я уже занялся, а у папируса просто не будет шансов – вытесню бумагой.

Главное же в другом. При Александре Великом и его преемниках знания, языки и обычаи текли почти исключительно в одном направлении – с запада на восток. И это при том, что на Востоке знали, как минимум, не меньше. Однако обратный поток был весьма скуден. А знания Китая и Индии до Европы в эти времена почти не добирались.

Вот это мне и надо исправить! Другие попытки «прогрессорства» могут легко стереться во времени. Войны, эпидемии, периоды упадка – всё это неплохо стирает любые технологии. А вот наука… Это, как мне кажется, пригодится[4] Человечеству.

Что ещё? Наверное, стоит попытаться продлить жизнь Александру. Большая и единая империя явно полезнее для процветания наук, чем дерущиеся за власть преемники.

Вот! Теперь «цели ясны, задачи определены – за работу, товарищи!»

* * *

Но вместо спасения Македонского пришлось приняться за скучный гравиметрический анализ. Из каждого пронумерованного сосуда я отливал по одной сотой таланта, после чего добавлял туда уксусную кислоту и нагревал. А потом добавлял раствор ацетата железа (III), подкисленный уксусной кислотой.

Не скажу. Что это классический способ, но… основные анионы в речной воде – это сульфаты, хлориды, нитраты, гидрокарбонаты, сульфиды и остатки фосфорной кислоты – гидрофосфаты и дигидрофосфаты.

Действие уксусной кислоты приводит к превращению гидрокарбонатов в углекислый газ, а сульфидов – в сероводород. В результате нагрева эти летучие соединения ушли из раствора.

А вот фосфаты остались и образовали осадок фосфата железа (III). Не пришлось даже взвешивать, на глаз было видно, где его количество резко убывало. Анализ я вёл «вверх по руслу», так что в итоге сумел определить, какой именно ручеёк вносит большую часть фосфора. Настало время прогуляться!

* * *

После заключения договора с Титом Синопским жизнь остатков «волчьей стаи» переменилась. Правда, его бережливость проявилась и тут. Поселили их в его ещё строящейся усадьбе, а кормили самой дешёвой едой – рыба, овощи, выращенные тут же, на выделяемом каждому гражданину Херсонеса участке[5].

К сожалению Савлака и его соратников, владелец «Чёрного дельфина» получил гражданство всего три года назад, участок – ещё немного позже, так что его сады и виноградники пока не плодоносили и тени не давали. Оставалось утешаться тем, что расходы сократились.

Сегодня, как и обычно, покончив с завтраком, здоровые члены отряда вышли в город. Начали с прогулки в центр – мимо Монетного Двора и театра прошли в порт, где удалось «зацепиться языками» с парой перспективных кандидатов, затем уже в компании вернулись к термам.

В этом месте Волк снова вздохнул. Увы, средств на посещение этого приятного глазу и телу места у них не хватало. Но ничего, хоть глаз порадуется. Центральная часть Белого Города была будто специально создана, чтобы потешить чувство прекрасного. Здания были не только функциональны, но и красивы: украшены барельефами и удивительно пропорциональными колоннами, сочетались друг с другом. Иногда Савлак втайне сожалел, что города, в которых прошла большая часть его жизни, далеко не так прекрасны.

Обогнув термы, их группа вышла на Центральную площадь, после чего прошлась по главной улице – мимо храмов и до самого некрополя.

Удивительно, но в Херсонесе был прекрасен даже этот Город Мёртвых. При взгляде на него совершенно не тянуло думать о бренности жизни, напротив – о том, что есть шанс продолжать жить в памяти родственников и друзей. А приносимые теми жертвы порой возвращают память теням там, в Царстве Аида[6]

И лишь когда они поворачивали направо, к цистернам для засолки рыбы, город поворачивался к ним обыденной стороной. Нет, даже цистерны здесь были построены красиво. Сам запах рыбы и вонь рыбьих потрохов не способствовали многолюдности этого места. Завсегдатаями этого места были только рабы, надсмотрщики за ними и рыбаки, привозящие свой улов.

А с недавних пор – и «волчья стая». В этом малолюдном месте они без помех могли тренироваться сами и проверять кандидатов, желающих влиться в их экипаж. Если Волк сказал, что ему нужны не просто моряки, а головорезы, то так и будет. Пусть даже тренировались они, прикрыв защитой лезвия и острия оружия. Впрочем, от синяков и ушибов это всё равно не спасало.

* * *

Увы, даже пройдясь до самого истока «фосфороносного» ручья, я не обнаружил залежей фосфатных соединений. А сам ручеёк был слишком скуден. Тонна – максимум две фосфатов в год, вот и всё, что он был способен дать.

– Ладно, привал! – разочарованно скомандовал я. – Перекусим и двинемся обратно. Доставайте припасы!

– А может, лучше вон там присядем, на старице? – наполовину спросил – наполовину предложил Торопыжка. – Там кустов поменьше и трава мягче.