Текст книги "Мальтийское Эхо (СИ)"

Автор книги: Игорь Саврасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– 9 -

Андрей с девушкой поднялись в квартиру. Иришка открыла дверь своим ключом. Их встретила Юлия Станиславовна, высокая светловолосая женщина с приветливой улыбкой. Мама и дочка обнялись и расцеловались. Ирина представила Андрея, изложила его «легенду».

"А ведь соврала и глазом не моргнула! – подумал мужчина про девушку. – Ангел, небесное создание".

– Садитесь завтракать, дорогие. Вы, Андрей Петрович, бывали в Петербурге раньше? Мы с Иришкой могли бы после вашей работы погулять вместе, сходить в театр. Какой театральный жанр Вы предпочитаете? – и она еще пару минут рекламировала интересные театральные постановки.

"Точно, любит общение, – вспомнил Андрей слова Ирины. – И театр. Вечером мне достанется".

– Да, я бывал в Ленинграде частенько. А погулять вряд ли получится. Очень много работы... и допоздна... – вымучивал слова "конспиратор".

– Не беспокойтесь. Мы, театральные люди, привыкли ложиться спать за полночь... – весело и шумно говорила хозяйка, накрывая на стол.

– Мамуля, не хлопочи, нам надо убегать уже. Я к тебе сегодня загляну еще, часа в три-четыре ты будешь дома? А сейчас мне нужно срочно повидаться с Соней. Ночую, сегодня у Веры, она редактирует новую книгу, ей нужна помощь. А завтра у тебя.

Соня, видимо, подружка, и это единственный кусочек правды во всем эпизоде встречи. Какие-то сложности были в отношениях матери и дочери... Мать как-то виновато опустила глаза и закивала головой.

– Ах, да. Вот гостинцы вам с Пашулей от Анны Никитичны. Пашка в школе?

– Спасибо. Павел в гимназии. А к двум часам я буду дома. Схожу ненадолго на репетицию в студию и вернусь. Какой замечательный получается спектакль! Мольер! Ребята очень стараются. И заинтересованы. Мы нашли уже несколько площадок для показа: вот дом культуры на Фрунзенской... – она торопилась рассказать дочери многое.

Дочь торопилась.

– Мама, потом, – уже с укором сказала дочь.

– Ах, да! Извините меня, болтушку, – в руках женщины сахарница и заварочный чайник нервно застучали друг о друга.

Тому сахару и тому чаю не суждено было соединиться в чашке ароматного напитка, дарящего тепло и уют. И понимание.

Андрей и Ирина вышли на улицу и направились по Садовой в сторону Невского. Мужчина весело помахивал тростью, изредко опуская ее на асфальт. Трость ему нравилась.

– "Очки дворнику были не нужны, но он к ним привык и носил с удовольствием", – девушка на память процитировала "Двенадцать стульев".

На Невском Ирина посмотрела на часы, потом виновато на Андрея и сказала:

– Извините меня, Андрей Петрович, но уже начало двенадцатого, я не могу вас более сопровождать... Мне нужно повидать Соню, мою подругу. Я ей обещала...

– Вы и мне обещали сводить меня на "холю ногтей и одулянсион" – грустно процитировал классиков. – В парикмахерскую.

– У Сони неделю назад был день рождения. Да и не виделись мы с Рождественских каникул, с тех пор как она приезжала к нам в усадьбу. Кстати, она работает редактором в журнале "Нева". Может быть, по приезде с Мальты заглянем к ней, отдадите свою повесть. Я могу поговорить об этом сегодня. Она отличный филолог и тонкого восприятия человек.

– Ради Бога, избавьте, ради Бога, – нервно отрезал Андрей. Потом мягче. – Может быть позже...

Он припомнил опыт общения с редактором в своем университете. Редактирование научных сборников и учебных пособий по истории особенно не занозило душу Андрея, но однажды он доверил одной дамочке-редактору свою повесть о Св. Павле, по неопытности не оговорив условия: только корректура! Андрей полагал, что поскольку расходы на редактирование и издание он оплачивает за свой счет, то к рукописи отнесутся доброжелательно. Произошло обратное: целые абзацы были так "переписаны", что ушла из повести "кровь" автора, его стиль, его юмор, где-то даже смысл поменялся. Он брезгливо бросил эту "редакцию" в печь! Чужое! Андрей Петрович доверил ключи от своей "творческой лаборатории" (она выспрашивала: что да как...), а дамочка сделала там свою "лабораторную работу", бездарную, школьную.

– Я вижу, что задела что-то болезненное, – встревожилась девушка.

– Ничего особенного, – закончил тему мужчина, проделав в воздухе удар тростью как саблей и поставив ее как "точку" на землю. – Авторская гордыня.

– Вы перейдите на противоположную сторону проспекта и идите в сторону площади Восстания. Попадутся и парикмахерские, и книжные лавки и магазины одежды. Да, вот хоть "Гостиный двор". Но... мой совет: сестра забракует ваши новые наряды. Лучше купите вместе с ней!

– Хорошо, Ирина, я последую вашему совету.

– С Верой у вас встреча в пять. Магазины-рестораны часа два-три. В семь я позвоню. До встречи и удачи! – девушка скрылась в метро.

Андрей следовал намеченному топографическому плану. Вот салон-парикмахерская. Присел за столик в фойе, полистал журналы, пустые, глянцевые. Его быстро пригласили в зал. Парикмахерша оказалась молоденькая, симпатичная девушка. Она весело поддерживала болтовню Андрея, рассказывала ему, что она с Украины, что в Питере второй год. Мужчина попросил изменить его закадычную "канадку" на что-то "джеймсбондовское", как в тех журналах, в фойе. Свою просьбу он подкрепил сказкой о том, что по секретному заданию отправляется на Мальту "спасать мир", что в трости у него заряд специальных ядерных мини-боеголовок. На вопрос девушки подстричь ли брови, Андрей воскликнул:

– Что Вы! Ни в коем случае! В славянской мифологии "космы", а особенно брови – это связь с космосом, а у меня, как у спецагента, тем более.

Он так убедительно и "на серьезе" трепался, что хохлушка выпучила на него свои голубые наивные глаза и выдохнула шепотом:

– Правда?

Из салона мужчина вышел бодрым шагом и продолжил прогулку по Невскому, эдаким "гоголем", но осторожно опираясь на трость, будто уверовав, что там и впрямь жуткие боеголовки.

Несмотря на то, что часть своих косм он "отринул о земь", душа его была настолько открыта, что Космос помог ему, и в первом же книжном магазине он купил путеводитель по Мальте. А вот по Сицилии не было. Неудачу Андрей отнес за счет того, что этот остров всплыл на повестку дня только утром, и сознание не успело сделать правильного "запроса" туда, на самый верх, в Бесконечность.

Мужчина вспомнил себя подростком. Он любил тогда читать классические рыцарские романы. Поэтика Вальтера Скотта с его описанием старинных суровых зубчатых замков на холмах Англии и Шотландии. Странствующие рыцари, не путешествующие, а именно странствующие!

Об Ордене рыцарей – иоаннитов, этом самом аристократическом, самом могущественном и самом таинственном из европейских рыцарских Орденов Андрей помнил самые краткие исторические сведения. Он помнил, в частности, что названия "Мальтийский орден", "Мальтийский крест" отражало лишь часть истории существования Ордена со времени их заселения на Мальте. Помнил и скудные факты о Великой осаде, да краткий период в жизни Павла I, связанный с его избранием великим магистром.

Наш герой свернул в тихую улочку, нашел кафешку, сел за столик на улице в тенечке, заказал "американо" и минералку и начал жадно читать брошюру.

Путеводитель был посвящен, конечно, не рыцарям, а истории, культуре Мальты, и, отчасти, туристическим радостям: отдых, покупки, еда. Но именно страницы, связанные с историей и культурой, насыщены интересным текстом со схемами, фотографиями. Эти страницы нужно зафиксировать в памяти прежде всего. Андрей Петрович привык за многие годы в своей профессии к необходимости системных знаний. Увлекательное чтение заняло час, после чего мужчина неспешно добрел до маленького сквера неподалеку, снова присел. Вспомнил, что еще в усадьбе Ирина "закачала" в планшет фильм о истории Ордена рыцарей – иоаннитов. Андрей убрал путеводитель в сумку, достал планшет.

"Рыцарей изначально, на заре 12 века, называли рыцарями – иоаннитами (покровителем их был Св. Иоанн Иерусалимский). Далее их называли чаще рыцари – госпитальеры, и покровитель приобрел имя Иоанна Крестителя. Уже затем в разное время рыцари Кипра, рыцари Родоса и уж потом Мальтийские по мере их переселения".

"Название "рыцари – госпитальеры" наиболее точно выражает суть их монашеского служения: лечение паломников, прибывавших в Иерусалим. Но затем рыцари стали и охранять паломников, носить оружие, строить флот".

"Госпитали на высочайшем уровне, все лучшее брали из европейской и особенно из сильной медицины Востока".

"Обеты, которые предусматривались для рыцарей, были воистину монашеские: послушание, благочестие, нестяжательство, личная бедность, безбрачие!"

"Короли и прочая европейская знать давали Ордену деньги, угодья, замки. По всей Европе создавались Приорства, командорства. Римский Папа признавал великого магистра свободным князем и духовным руководителем Ордена, Папа утверждал избранного нового магистра, и тот подчинялся только Папе".

Воображение Андрея рисовало яркие картины этого забытого прошлого. "Белый" шум, исходящий с улицы, абсолютно не мешал. Андрей со студенческих лет любил работать не в уединении. Хотя в последние 5 лет его одинокой жизни внешний покой был необходим для внутреннего. И мил сердцу!

Он настолько увлекся фильмом, что только привычка устанавливать будильник на сотовом телефоне вернула его в реальность. Пора к Казанскому собору. От долгого сидения разболелись колени и, не полагаясь на трость (которую чуть было не забыл), он сел в троллейбус, и проехал пару остановок.

Нагретый за полуденные часы асфальт теперь держал над своей поверхностью душный слой задымленного воздуха. От этого воздуха и долгого чтения и просмотра фильмаразболелась еще и голова, и хотелось быстрее укрыться в каком-нибудь прохладном местечке. И в размышлениях о том, что нужно обязательно купить светлую легкую соломенную шляпу, Андрей добрел до памятника герою Отечественной войны 1812 года, уныло встал в его тени, опиревшись на трость.

Посмотрел на часы: 16:55. Через 10 минут раздался звонок.

– Андрей Петрович, вы где? – звонила Вера Яновна.

– Да вот, у памятника фельдмаршалу.

– Какому фельдмаршалу? Барклаю – де – Толли?

Андрей поднял глаза и в ужасе узнал Кутузова!

– Кутузову... Извините... – ему было крайне стыдно. Мужчина, историк, доцент, пришел на "первое свидание".

– А, вот вижу, узнала по трости. Иду к вам.

К Андрею Петровичу легким, летящим шагом приблизилась стройная, худощавая молодая женщина. "Какая красавица!", – подумал Андрей и раскрыл глаза пошире. Головная боль вмиг прошла. "И светская львица, аристократка – это за версту видно".

– Я Вера, – она подала узкую ладошку, – а вас, Андрей Петрович, отныне я буду величать фельдмаршалом! – и засмеялась. – Ничего, не смущайтесь.

– Добрый день, Вера Яновна, я, наверное, зачитался и перегрелся. – Он повертел в руках путеводитель.

– Вот, молодец, купили, – она взяла в руки книжечку. – Отлично, у меня такая же. А про Сицилию?

– Не было. – Мужчина неприлично внимательно и вдохновлено всматривался в лицо Веры.

– Ничего, "Сицилия" у меня тоже есть. Просто удобнее иметь каждому. – бросила короткий и тоже внимательный взгляд на Андрея. – Что вы такое увидели на моем лице?

– Вы очень... – он запнулся, – очень похожи на одну женщину.

– Какую? Нет, продолжайте, пожалуйста, фельдмаршал. Мне интересно знать!

Похожесть сумок для дам является темой острой, а уж лица тем более. Большая опасность, Андрюша! Фу, медведь неуклюжий.

– Я недавно по телевизору смотрел "Игру в бисер", тема была "Ромео и Джульетта" Шекспира. Среди приглашенных литераторов была одна сотрудница журнала "Вопросы литературы", Елена. Мне, ... я ..., мне запомнилось ее лицо.

– Понравилось, хотите сказать, – не отставала женщина. – Что понравилось?

– Да, – честно признался мужчина.

– Красивая? – напирала Вера.

– Очень необычное лицо, очень притягивающее.

– Очень любопытно. Раньше мужчины сравнивали мое лицо с ликом Марии Магдалины, английских королев Позднего Ренессанса, наконец. – Женщина рассмеялась. – "Вопросы литературы" тоже ничего. Я же бабулина внучка.

– Да, да, именно так... английских королев. – Довольно пылко подтвердил доцент истории.

– Хорошо, поскольку вы говорите о лице этой Елены Прекрасной с таким искренним чувством, я отнесу сравнение на счет комплимента. Хотя... хотя лучше было бы сказать в мой непосредственный адрес...

– Я еще успею, – он смутился вновь.

Вера взяла Андрея под руку.

–Я голодна, а вы?

Тот только что сообразил, что ничего не ел с самого утра.

– Давайте обойдем Казанский, там в двух шагах замечательный и модный ресторан "Рибай".

Парочка прошла мимо памятника Барклаю – де – Толли. Мужчина поднял голову: что-то смутно шевельнулось в сознании... Князь посмотрел вниз, кивнул. "Фу ты! Это от духоты, – подумал Андрей. – а может он подсказал мне нечто скрытое пока от яви?" "Да ладно, пустяки, – уже весело рассуждал он, – у одного фельдмаршала всегда есть что сказать другому".

Ресторан и правда был хорош! Они прошли через зал на террасу, где было уютно и прохладно, сели за столик. В зале мужчина обратил внимание на "фишку": под музыкальный аккомпанемент официанты, молоденькие парни и девушки в клетчатых униформах, двумя рядами с подносами танцевали, разнося еду. Классно, слаженно!

Быстро подошел мальчик-официант, благородством внешности напоминающий дворцового пажа. Подал меню. Ирина отложила его.

– Не уходите, мы готовы сделать заказ. Вы разрешите, Андрей, предложить вам ужин на мой вкус?

Тот кивнул. И спросил официанта:

– А шеф-повар с поварятами также танцуют у плиты?

– Конечно, – засмеялся мальчик. – Только у них "латина": румба, когда готовят горячее...

– Милый дружочек, – прервала его женщина, – пожалуйста, побыстрей: нас ждут в мэрии. Две солянки, два стейка, бутылочку белого, сухого, тосканского вина.

"Дружочек" поклонился и убежал.

– Про мэрию вы серьезно?

– Как вы про танцующего шеф-повара. Так, есть же "волшебные" слова: пожалуйста, спасибо, мэрия, наконец. Мы и правда спешим. Я отлучусь на пару минут, "попудрю носик".

– Я тоже, "почищу перышки".

– Вот-вот, нужно успеть купить вам "другие перышки". Трость! – указала она пальцем, когда он уже чуть не ушел без нее.

– Ох, конечно, я полюбил вашу трость с первого взгляда.

– Заметно.

Когда Андрей вернулся, Вера стояла поодаль и с кем-то разговаривала по телефону. Андрей рассматривал ее.

Короткие рыжеватые тонкие волосы. Прическа – "карэ" с подвернутыми к шее кончиками волос. Шея высокая, с отчетливыми голубыми жилками на белой коже. Нос прямой, чуть горбинкой. Щеки немножко скуластые, ноздри и щеки иногда слегка подрагивали, как у породистого скакуна. Все эти "чуть" и создавали особый шарм. Но больше всего завораживали глаза! Редкие глаза! "Изюминка"! Большие, серо-голубые, но очень яркие. Чуть выпуклые, в которых то горячо вспыхивали, то тихонько мерцали серебристо-холодные огонечки. Рот маленький, с красивым изгибом губ, который сочетал в себе и пресловутый "бантик" и вздернутые кверху уголки. Манера разговора была в большей мере медлительной и тихой, как бы задумчиво и неохотно произносились короткие реплики. Иногда эмоциональная подоплека реплик становилась выразительной и об этом сразу давали знать и дрожание щек, и подрагивание ноздрей. Заметно было также, что в спокойном, задумчивом состоянии глаза ее были полуприкрыты. Но вдруг, раз – и вспыхивали как у прожектора, с которого сорвали заслонку. И еще одна прелестная черточка: Вера, в моменты, когда разговор приносил ей удовлетворение, вытягивала губки, быстро и кратко, как будто целовала пролетающую бабочку.

Андрею нужно было остудить фантазию, и, как обычно, он резко "приземлял" ее: "Просто переполнена изюма. Не женщина, а "ромовая баба!" "Как в детстве: свежая, теплая, источающая сладкий, липкий медовый сок и запах".

Наш герой все-таки "плыл"... Да и немудрено!

Телефонный разговор затягивался. Но, наконец, женщина присела за столик, подняла свой бокал.

– За знакомство, Андрей! Предлагаю перейти на "ты". Это для дела. Объясню чуть позже.

– Хотя и не выполнен весь церемониальный порядок, соглашусь с тобой, Вера.

Они выпили по полбокала.

– Какой порядок? Что ты имеешь в виду? – лукавила женщина.

– А поцелуй-то? – хитрил мужчина.

– Ах, Боже мой! В тебе столько юношеского! За это поцелую.

Вера встала и подошла к Андрею. Тот тоже встал, и они расцеловались в щеки.

– А в тебе, милая Верочка, столько привлекательного! А в нашем путешествии столько увлекательного и загадочного! За удачу!

– "В чарку с вином, ласточки, не уроните комок глины!" – добавила Вера известное хокку.

Поужинали и вышли на улицу.

– Сейчас мы направимся за нарядами для тебя. Мужчины не любят бывать в магазинах, но все произойдет быстро, ты и не заметишь.

Так обещают стоматологи, собираясь удалить больной зуб.

– Тут недалеко припаркована моя машина, и я знаю один замечательный бутик мужской одежды.

При слове "бутик" у Андрея и вправду заболели зубы. Он скромный.

– 10-

Они подошли к ярко-красному кабриолету. Зубная боль усилилась. Вера жестом пригласила Андрея в машину. Тот никогда не ездил в таких шикарных машинах с такими интересными женщинами. Женщина набрала чересчур большую, как показалось ему, скорость, и он пригнул голову. «Да – подумал,– права Ирина. Роковая женщина. Надо держаться, надо привыкнуть». Чтобы «упростить выражение», как говорят математики, он поднял трость вертикально, как флагшток, и громко запел: «А ну-ка, песню нам пропой веселый ветер, веселый ветер, веселый ветер, моря и горы мы обшарим вокруг Мальты, найдем все клады, что зарыты там».

"Роковая" женщина послала ему воздушный поцелуй. Андрею стало легко с Верочкой. У этой чаровницы было чувство юмора, а это важно и в деле, и в любви, и вообще, в жизни. Сам он умел быстро попадать в "свою тарелку" в любой, достаточно доброжелательной компании.

– Ты не боишься сквозняка? Поешь во все горло!

– Нет, я боюсь собственной "ветрености". С тобой.

– Да чего там бояться: повеет холодом – сбросим газ.

"Она еще и умница! Остроумные женщины – такая редкость! Это уже не изюм. А какой-то рахат-лукум".

И белое, сухое тосканское вино нужно человечеству.

Остановились у магазина с нескромным названием "Эгоист". Вера Яновна посмотрела в зеркало, поправила прическу, брызнула на себя духами, и парочка вошла в магазин. При этом женщина сама уверенно и спокойно распахнула дверь, с прямой спиной, взглядом царицы и походкой "от бедра", вошла первой. Мужчина в подражание ей тоже поправил свою "джеймсбондовскую" прическу, сделал холодно-равнодушное выражение лица и, придерживая тростью дверь, вошел в этот ковчег эгоизма и респектабельности.

Внутри оказалось довольно просторно, и работал кондиционер. Вещей, казалось, было немного. Кое-где элегантно располагались манекены, полки и вешалки с немногочисленными брюками, рубашками... и всякая мелочь: сумки, ремни, запонки и пр. Больше всего места в центре зала занимали четыре кожаных огромных кресла и столик между ними.

К гостям мгновенно подошла ухоженная дама лет 40, за руку поздоровалась с Верой (видимо, они были знакомы), кивнула Андрею и коротко профессиональным взглядом посмотрела на мужчину сверху-вниз.

Вера перебросилась с ней несколькими фразами в сторонке, села в кресло. Откуда-то выпорхнули три девицы. Одна выкатила тележку с напитками, фруктами, конфетами и подвезла к гостье. Две другие, модельной внешности, в коротеньких черных юбочках и прозрачных белых блузках, обступили Андрея. Тот насторожился.

– Мои девочки все сделают в лучшем виде! – приободрила его дама.

Девочки смотрели на мужчину как на родного. Опытными, ловкими движениями они снимали мерки во всех местах. Верхние пуговицы их блузок как-то сами расстегнулись, и оттуда выглядывали "прелести" в кружевных черных бюстгалтерах. Эти манипуляции порхающих возле мужчины женских ручек, колыхание их волос возле его лица, витающий в воздухе дорогой парфюм погружали в тот Эдем, в котором знали толк искусные гетеры в Древней Греции или куртизанки в Венеции.

Вера смотрела на него иронично, с "пониманием". Девушки принялись носить коробки, появляясь из-за занавески как волшебницы. Сначала содержание коробок показывали Вере Яновне, попросив Андрея присесть. Та что-то одобряла и откладывала, что-то браковала. Между этим, видимо, привычным для нее занятием, она шепнула Андрею:

– Ты, фельдмаршал, чего стоял как вкопанный, как шест... Нет, как памятник Кутузову?

– Я ловил кайф, Снежная Королева, – буркнул мужчина.

Затем он примерял одно, другое, третье... Все это под контролем четырех пар внимательных женских глаз.

Когда алмазные глаза Снежной Королевы загорались огоньком, он радовался: дает добро. Туфли, шляпу, сумку, ремень и белье мужчине позволили выбрать самому. Андрей надел новое облачение, старые вещи уложил в сумку, и парочка вышла из магазина, держа в руках еще четыре фирменных пакета с обновками.

– Старую одежду и кроссовки не выбрасывай – пригодятся, – задумчиво сказала Вера и хотела добавить что-то еще, но у нее раздался звонок.

– Да, Иришка, мы будем через полчаса на Кронверкской набережной на нашем месте. Возьми такси и подъезжай. Целую.

– Сейчас около восьми, давай поедем покатаемся на катере, там и поговорим о деле. Владелец катера – мой знакомый, он будет нас ждать в условленном месте. И сестрёнка подъедет туда.

Она припарковала машину, и они прошли к причалу. Катерок с улыбчивым молодым человеком, владельцем и командиром катера, были уже на месте.

– Добрый вечер, Вера Яновна, – парень кивнул Андрею, – я на 5 минут до киоска, куплю воды, мороженное. Проходите на борт.

– Привет, Вадик, хорошо. Мы с Андреем Петровичем посидим, подождем сестру.

Когда парень ушел, она добавила:

– Он работал у нас раньше в институте. Золотые руки. Мог починить любую оргтехнику и любую столярную работу сделать! Но заработки лаборанта мизерны. Вот и прикупил старую посудину, отремонтировал. Видите, какая отделка. Теперь от клиентов, даже иностранцев отбоя нет. Я сделала заказ на два часа.

Подошел Вадик, и Ирина подъехала. Парень ушел к себе в рубку, гости удобно расположились на палубе, и катерок отчалил. Какая прелесть – свежий ветерок после городской суеты! Неспешное скольжение по водной глади давало возможность отдохнуть и глазам, и сердцу и уму.

Ирина внимательно рассматривала преображенного Андрея Петровича.

– Как тебе? – гордо опросила ее сестра, заметив взгляды девушки.

Та подняла большой палец вверх и воскликнула:

– Просто не Андрей Петрович, а Адриано Челентано!

Польщенный мужчина приподнялся и сносно изобразил танцующего Челентано, закручивая свое тело винтом, опираясь на трость и надвигая на лоб новую шикарную соломенную шляпу.

– Класс! – теперь Вера подняла большой палец вверх. – И все-таки пора поговорить о делах. Позволь, Андрей, узнать чуточку о твоём семейном положении. Извини уж.

– Вы уже на "ты"? – удивилась Ирина, – узнаю сестрицу.

– Мы уже и целовались, – трепанул мужчина.

– Успокойся, Иришка. К нашему "ты" нужно привыкнуть. Это необходимо в поездке. А брудершафт в традиции "преломления хлеба".

– Мою фамилию вы знаете: Цельнов, – начал серьезно Андрей Петрович. – Я женат, двое детей и трое внуков. А живу давно один. Достаточно?

– Мы понимаем, на тебя обрушилось много нового и неожиданного. Все происходит быстро и сумбурно. Но, поверь, так сложились обстоятельства. И мне еще нужно... знать немного о твоей семье. Наша работа и наша поездка курируется и финансируется Министерством иностранных дел. Им требуются анкеты, – серьёзно сказала Вера Яновна.

– Мои студенты на обложках своих курсовых пишут: Министерство образования. Ну, хорошо... – Андрей рассеяно смотрел на решетку Летнего сада.

Тут Ирина, чтобы, видимо, как ей неудачно показалось, смягчить "допрос", поинтересовалась:

– У вас русские корни?

– Да, – с лёгким раздражением ответил мужчина, – и после паузы, – мои жена и дети живут в Америке, в Бостоне. Сначала уехал сын, ему 37. Он прекрасный программист. Сейчас у него свое дело. Женился на американке, двое внучат, мальчишек, 15 и 10 лет. Моя жена семь лет назад поехала помочь с внуками. У родителей-то все дела. Бизнес. Затем туда перебралась дочка. Ей 30. Она экономист и работает в фирме у брата. Тоже вышла замуж, но за русского, из семьи эмигрантов семидесятых. Он врач. У дочки прелестная девочка 4 лет, моя внучка. Вот жена и нянчится то тут, то там. А видимся мы пару раз в год, в Бостоне: раз я прилетаю на Рождество или на Новый год – раз на чей-то день рождения.

–Еще раз извините, Андрей Петрович, за расспросы, – Вера опять сбилась на "Вы", – вы, наверное, скучаете, а мы тут...

– Ничего, все верно. Неверно только твое "Вы", – улыбнулся наконец-то Андрей Петрович. – Теперь твоя очередь, Снежная Королева, открыть мне свои секреты... не личные, а эти вот "международные", из Министерства.

– Очень подходит тебе: Снежная Королева, – завистливо вставила Ириша. – Я только Принцесса у Платоныча.

Вера Яновна не среагировала на слова сестры, и серьезно, глядя в глаза мужчины, начала:

– Нам предстоит далеко не курсовая работа. Ты, Андрей, умеешьВидеть Слово Знака. Я кое-что смыслю в словах и в знаках. С завтрашнего дня ты – мой «муж». Мы – молодожены для внешнего мира. На время поездки.

Ирина было скорчила ироничную гримаску, но строгий взгляд Снежной Королевы остановил ее.

– Несколько дней назад мне позвонил некто Ричард, англичанин. Сказал, что он узнал из официальных источников о том, что я занимаюсь изучением архивов рыцарей-иоаннитов. Этим же занимается он. Он также знает о моем приезде на Мальту. И будет там искать встречи со мной. Может представить свои, как он выразился, должностные полномочия.

– А в чем же опасность? – не понимал Андрей.

– Давайте по порядку. Мальтийские острова – британская колония с 1813 по 1964 годы. Последние великие магистры – британцы. Только в 1974 году провозглашена назависимая республика Мальта. Немаловажно подчеркнуть, что британцы, да и мальтийцы тоже, весьма настороженно относятся к заинтересованности русских в отношении Ордена. И хотя Павел I фактически (но не в полной мере юридически) в 1798-1801 г.г. был великим магистром Ордена иоаннитов, да еще и по просьбе самих рыцарей, спасающихся от Наполеона, отношение к нему, мягко говоря, сдержанное. Да и русских воспринимают как экспансионистов в отношении Мальты и вообще агрессивную нацию.

– Я историк, и все это знаю. Чем нам опасен этот британец?

– Во-первых, в интонациях этого Ричарда я усмотрела большую неискренность. По разговору о предмете ясно и то, что он не ученый, использующий архивные материалы. Во-вторых, почему он не обратился ко мне через институт или Министерство.Мы не математикой занимаемся, наши исследования и материалы по ним имеют служебный, а иногда и секретный характер. Из этого я делаю вывод: у него свои, личные интересы. И он знает, что у нас с тобой, дорогой коллега, тоже! Но вот откуда он пронюхал о нашем личном интересе? Это и есть опасность!

– Это похоже на правду... Еще Екатерина Великая сказала: "Англичанка гадит", – заметил доцент истории.

– Вот именно. И еще: не нужно путать Мальтийскую республику и современный Суверенный Мальтийский Орден. Дипломатические отношения между Россией и Орденом установились лишь в 1994 году. И только в последние годы благодаря содействию Российского культурного центра в Валетте, и особенно благодаря представителю России при Суверенном Мальтийском Ордене Александру Дееву, бывшему министру культуры России мы, архивисты, получили реальную возможность открыть взаимный доступ к Архиву внешней политики Российской Империи и к Российскому государственному архиву древних актов с одной стороны и к спецархивам Валетты и, особенно, Рима с другой. Естественно, и по периоду 1798-1803 г.г. в российско-мальтийских отношениях. В Национальной библиотеке Валетты большая часть архивов Ордена вообще в открытом доступе. А вот где мы, мой дорогой "внебрачный муж" еще покопаться должны, я могу сказать лишь предположительно.

Они проплывали по Крюкову каналу. "Новая Голландия". Одно из самых любимых мест Андрея в Питере! Он любовался, как будто желая впитать в себя эти свисающие с влажных коричнево-грязных стен гирлянды зеленовато-бурой растительности, эту почти мистическую, диковинную красоту.

Судя по напряженно-выразительному и взволнованному виду лица мужчины, сестры поняли, что тот ушел куда-то в себя и молчали.

Через 5 минут мрачность этого места растворилась, и они опять выплыли на светлые и широкие водные просторы.

– А можно "внебрачному мужу" высказать свои скромные догадки о том, где мы должны "покопаться"? – лицо его стало обычным и немного задорным.

– Любопытно, – сказала молодая женщина.

– Катакомбы Св. Павла в Рабате, Катакомбы в Сиракузах и... и... еще что-то там, на Сицилии. Не ясно пока.

Обе сестры изображали классическую немую сцену.

– Как? Как это вы, то есть ты? То есть о Рабате ты прочел в путеводителе и четко проанализировал связь между Св. Павлом, легендой о змее, Укладкой и прочем. И еще удивительная интуиция! Но Сиракузы?! – глаза Веры Яновны выкатились, ноздри дрожали.

Она чуть не плакала от "фокуса". Нет, чародейства! От ее тела даже пошел жар.

– Ты читал о Сиракузах раньше?

– Нет, простоУвидел. Да не смотрите вы обе на меня как на инопланетянина. Ты же, Иришка, умеешь целительствовать, ты, Вера, просчитываешь сложнейшие комбинации, расшифровываешь самые запутанные шифры. Вот рука твоя по воле сигнала из головного мозга горячая... И мне пришел сигнал. Все просто. Да и про Св. Павла я всё-таки книгу написал, изучал его жизнь.

– Да уж, "проще" не бывает... Я хочу... хочу... прочесть быстрей твою повесть. Мне не терпится, я вся горю, – женщина обожгла своей рукой руку Андрея.

Тут вскочила Ирина и чуть не выпала за борт:

– Вы что, собираетесь "втихаря" вести там раскопки? Вот о чем... ты, сестрица, шепталась с бабулей и дядей! Это же очень опасно! – Она переводила тревожный взгляд с Веры на Андрея и обратно, – Ну ты-то, Вера, авантюристка безбашенная, но вы, Андрей Петрович – солидный, уже седой совсем. В чужой стране, на Сицилии! Там мафия! Вас либо в тюрьму, либо в "дурку" отправят!

– Ну, вот тебе и на! Солидный, седой. Недавно еще я был похож на Челентано, – добродушно заметил Андрей. – "Чтобы узнать, открыта ли дверь, нужно толкнуть ее".

– Наш человек! И глаза у него молодые, с огоньком! Нормальный пират! И рыцарь! – смеялась Вера, – не волнуйся так, девочка моя! Все операции будут в основном логические и виртуальные. Вон чего Андрей умеет проделывать! А дверь мы лишь тихонько толкнем. И не забывай: у меня есть поддержка "сверху"! Связи с дипломатами и прочее.

– ... В катакомбах была или... нет, есть Пергамент или Укладка? Не ясно... Пергамент у вас? – продолжал «чревовещать» доцент. – В Пергаменте описан случай со змеей и... или идет речь об Укладке?!