Текст книги "Боевая горничная госпожи Лешей (СИ)"

Автор книги: Игорь Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Чапыжка бросила робкий взгляд на сопровождение Лешей. Оно оказалось небольшим. Только тётя Ёлко и тётя Илега. С обеими повелительнице членистоногих уже довелось познакомиться. И обе улыбались ободряюще. Первая несколько более сдержанно, а вторая – во все зубы.

Богиня замолчала и Вельзевула поспешила вновь посмотреть ей в глаза. Именно этого и ожидала новая “мама”, потому как сразу после этого тотчас же продолжила говорить о правилах.

– Мы не совершенны. Ни ты, ни я. И если ты понимаешь, что не можешь или не хочешь бороться с каким-то своим несовершенством, лучше это обсудить открыто. Тогда мы сможем подобрать вариант, который одинаково не устроит нас обеих.

– Может, устроит?

Да, Чапыжка знала, что перебивать старших нельзя. Что это плохо. Но тётя Ёлко и тётя Илега так улыбались, что девочка решила рискнуть и проверить границы допустимого.

На удивление, Лешая не разозлилась, а лишь весело рассмеялась. Женственно, но открыто.

– Да нет, Чапыжка, именно “не устроит”. Это формула компромисса. Обе стороны должны по итогу остаться одинаково недовольны, и тогда каждый будет полагать такое решение справедливым.

Девочка не выдержала и тихонько прыснула, склонив подбородок к груди.

– Ой… правда… хи-хи… все эти переговоры к тому и ведут, – она осторожно подняла взгляд на Лешую и замерла, ожидая продолжения.

Та развела руками.

– В общем, в этом суть. Правил много. Но вводить я их буду постепенно. Начиная с самого необходимого. Будем потихоньку притираться друг к другу. Но тебе всё равно будет тяжело. Те требуется наверстать школьную программу. А ещё решить, будешь ли ты развивать свою силу или откажешься от неё.

– Я уже решила! – вздёрнула носик девочка.

– Ты принимала решение, исходя из ложных предпосылок, – богиня обратила взор на тётю Илегу и кивнула ей. Горничная поспешила оказаться рядом и протянуть Вельзевуле какой-то документ. – Ты уже Чапыжка Глашек. Ты уже – моя дочь. Ты уже обречена стать некромагичкой. Твоя жизнь будет связана с колдовством, потому что в скором времени ты станешь Чапыжкой Маллой, а дочь рода Маллой не может не владеть волшебной палочкой.

Повелительница мух взяла в руки бумагу и принялась её изучать. Это оказалось свидетельство об удочерении. Богиня всё провернула весьма шустро и… если честно, сложно сказать, являлся ли это документ подлинником и менял ли этот факт хоть что-нибудь. Как удочерили, так и разудочерят обратно. Аристократия – она такая.

– Но вы ведь хотели бы, чтобы я управляла мухами, верно? Ведь если я потеряю эту силу, какая же я дриада?

– О, Лешая Благословенная! – закатила глаза женщина. – Что за мисо-суп у тебя в голове? Ты и правда решила, что эти жалкие мухи делают тебя хоть сколь-нибудь уникальной?

– А разве нет? – похолодела Чапыжка. Она перевела взгляд на тётю Ёлко. – Мне показалось, что таких, как я, не делают.

– Если не делают, то ты откуда взялась? Ты же рукотворная, – развела руками богиня. – Любую дуру можно обратить в повелительницу мух. И даже любого дурака, учитывая, что смена пола в наше время является лишь вопросом квалификации магуя.

Девочка молчала. Она внимательно изучала лицо собеседницы, пытаясь понять, говорит ли она правду или нет. В колдовстве Вельзевула не разбиралась, но звучало всё вроде логично. И правда. Ведь её на самом деле создали. И почему не могли бы создать ещё кого-нибудь, вроде неё?

Глупость.

Чапыжке было страшно. Страх передавался мухам, которые начали ползать по стенам кругами.

Наконец, она решилась спросить.

– Но что тогда делает меня дриадой?

– Тот факт, что произошедшее тебя не сломало, а только погнуло. А ещё… – богиня пожала плечами. – На самом деле, за этим стоит просто моё иррациональное желание. Я могла бы его объяснить, но не думаю, что тебе понравится слушать подробный разбор моих комплексов.

Чапыжка устало опустила голову. Хоровод членистоногих остановился.

– Значит, во мне нет абсолютно ничего особенного?

– Я этого не говорила. Если бы в тебе не было ничего особенного, мы бы, пожалуй, с тобой не говорили. И не оттого, что я бы побрезговала, а потому что ты, скорей всего, оказалась бы неспособна к диалогу. Твой рассудок потрескался, но сохранился в достаточно работоспособном состоянии. Ты можешь собой гордиться.

Всё же, они очень похожи. Обе Леших. Светлая и тёмная. Перловка тоже объясняла свои поступки, упирая на их разумность. И тоже отлично осознавала, что именно из того, что она делает, является просто “иррациональный порывом”. Словно бы каждая из них полагала мир всего лишь механизмом, который надо переделать, а в случае невозможности изменить тот или иной аспект, просто приспособиться к условиям.

Чапыжка приспособилась к тому, чтобы стать живым ульем.

Теперь ей предстояло приспособиться к статусу дочери Лешей.

Девочка медленно покачала головой.

– Нет. Я останусь. Останусь той, кем я являюсь сейчас. Иначе… иначе окажется, что я зря приспосабливалась. Зря привыкала ко вкусу жёванных мух. Зря училась ими управлять.

Вельзевула вскочила на ноги, вытянула кулачки вдоль тела и зажмурилась.

– Я ведь училась ими управлять, мама! Я хотела, чтобы ты увидела это! Чтобы ты оценила! Чтобы сказала, что ты мной гордишься! Я хотела, чтобы меня похвалили! На самом деле! За что-то, в чём я стала лучше! За что-то, делающее меня особенной!

Тишина. Нарушаемая лишь редким негромким жужжанием мух, да тихим потрескиванием чего-то внутри консольки. Быть может крутился какой механизм, а может – зажаривалась заснувшая на электросхемах членистоногая мразь.

Наконец, Чапыжка услышала голос богини.

– Илега, помнишь того некромага из “кукольного домика”?

– Да, любимая, – подобострастно ответила горничная.

– Его уже оживили?

– Нет ещё, – покачала та русой головёшкой. – Мы не успели ещё даже кукол восстановить. Лекари все заняты… могу послать за каким-нибудь осуждённым. Но думаю, для демонстрации сгодятся мыши.

Ровнёхонько после последнего предложения из декольте богини выскользнула морда змеи. Рептилия выглядела умеренно заинтересованной, а потому… даже какой-то не страшной.

Лешая мягко провела ладонью по голове и незаметно переходящей в спину шее зверюги, не особо обращая, впрочем, на питомицу внимания.

– У Рои от подобных предложений инфаркт случится. Не хватало мне ещё откачивать бедняжку. Вот скажи, тебе бы понравилось, если бы мы в твою мороженку начали тараканов пихать?

– Фу-у-у, – скривилась горничная под тихий смех тёти Ёлко и громкий – камеристок Вельзевулы.

– Вот именно, – подняла палец богиня. – Придётся обойтись без этого. Ладно… Чапыжка, пусть мухи начнут кусать меня. Потом отзови.

– Эм… – растерялась девочка. – Я не могу.

– Да не бойся, яжнекромаг.

– Да не в этом… в смысле, не только в этом дело, – смущённо потупила взгляд Вельзевула. – У меня всё на эмоциях завязано. Мне надо разозлиться… ну… тип…

– Намёк понят, – многозначительно сказала Лешая, а затем вероломно напала на Чапыжку и начала нещадно щекотать.

Было почему-то очень и очень весело. Словно бы дриаде на самом деле удалось забыть о всех своих сомнениях, заботах и поводах для беспокойства. Будто бы она и правда поверила, что эта “мама” окажется лучше всех предыдущих.

Девочке не хотелось, чтобы этот день когда-нибудь сменился другим. Тем, после которого останется только тяжело вздохнуть и пробормотать себе под нос очередное “я так и думала”.

Бонус. Скажи “ара-ара”

Ожидание было тягостным.

Нет, Мария ничуть не сомневалась в том, что Броня Глашек разительно отличается от своей тёмной версии. В конце концов, о королеве многое можно сказать по её свите. А свита у Лешей производила впечатление исключительно приятное. Чего стоила одна только Илега, которая, не имея никаких магических способностей, была готова лезть в пасть льву ради совершенно незнакомых ей людей. И ведь Марии уже довелось увидеть, как единожды эта пасть захлопнулась. А сколько раз подобное произошло до того момента или после?

Но горничная не унывала. У неё мозги по асфальту растеклись, а она полежала немножко, подлечилась, да вновь шуршать по делам. Будто бы в её жизни ничего особенного и не произошло. Ходит, всем клички раздаёт. Марии вон, досталось прозвище “Сирена”.

А той, кто загонял её, словно дикого зверя, – “Княжна”.

Присутствие последней где-то здесь, в храме, конечно нервировало. Но нужно уметь доверять. И легко довериться таким людям, как Илега. Приятным, добрым, рискующим собой ради других. Куда сложней довериться таким, как Княжна.

Но если эта маленькая неунывающая горничная сумела, значит и Мария справится.

Но всё равно было волнительно. Встреча с живым божеством. Как бы тут не опростоволоситься?

Пани Вейлис – ещё одна приятная женщина из числа служительниц храма – помогла подготовить одеяния ко встрече. Из общения с этой дамой Сирена поняла, что той, кого прозвали дриадой, можно запрашивать всё, что угодно. Хоть личное присутствие кого-нибудь из именитых дизайнеров для индивидуального пошива платья. Но Мария попросту не могла себе позволить настолько наглеть, а потому обошлась заказом поскромней, да визитом специалистки из салона красоты, которая привела в порядок ноготочки, поправила причёску, придала волосам пышности да нанесла естественный макияж. Всё инструментами, без какой-либо дорогущей некромагии.

Сирене очень не хотелось подвести Илегу.

Но теперь оставалось лишь ждать.

Девушка вдруг вспомнила, что она, оказывается, смотрит кино. Вот только из-за погруженности в свои мысли и переживания, как-то упустила кусок сюжета. Пришлось отматывать назад. Недостаточно. Недостаточно. Это уже слишком. А вот это… вроде бы знакомо, но как-то совсем не запомнилось.

В итоге Мария закрыла глаза, плотно сжала губы и откинулась на подушки, отложив планшетик в сторону. Какой смысл смотреть фильм, если ты не следишь за ходом истории?

Так девушка пролежала минут пять, наверное, пока наконец не услышала скрежет металла, сигнализирующий об открытии двери.

Сирена тотчас же приободрилась, спрыгнула с диванчика, оправила платье и встала скромненько, но дружелюбно улыбаясь. Всё нутро сжималось в сладостном предвкушении. И было немножко страшно. В конце концов, девушке же предстояла встреча с кем-то настолько величественным.

Личная.

Броня Глашек пришла одна. В смысле, Мария увидела за плечом богини тех же Илегу и пани Вейлис, но те предпочли остаться снаружи, а вот порог переступила только лишь Лешая, предварительно оставив прислужницам свою змеюку.

Внешность, жесты и походка гостьи тотчас же напомнили девушке принцессу. Сирена пару раз в жизни видела слечну Лотарингскую лично, а потому могла сказать громко и уверенно: имелось у них с богиней кое-что общее. Пожалуй, что манера держаться. Они обе были разом и полны достоинства, и не высокомерны. Какая-то простота отношения к жизни, признание в окружающих пусть людей не равных, но достойных.

– Привет, я Броня, работаю местной богиней, – легко и непринуждённо поприветствовала дриаду гостья. – А как зовут тебя?

Мария приветственно улыбнулась, поклонилась, но, услышав вопрос, растерялась. Неужели Лешую не оповестили?

Девушка только секунды через три вспомнила, где оставила свой планшет, и уже было потянулась за девайсом, как длинное извилистое зелёное щупальце опередило её. Как оказалось, это богиня вырастила его из основания ладони, чтобы помешать Сирене коснуться своего главного средства коммуникации.

– А, а, а-а-а, – пригрозила пальчиком слечна Глашек. – Голосом. Я хочу услышать твой чудесный голосок.

Мария грустно проследила за тем, как планшет перекочёвывает на столик, а затем перевела неуверенный взгляд на Лешую.

Та лишь молча улыбалась.

Дриада медлила. Медлила достаточно времени, чтобы щупальце, которым оперировала гостья, вновь скрылась где-то под кожей хозяйки, словно бы его никогда тут и не было.

Сирена плотно сжала губы, медленно выдохнула носом, а потом попыталась показать жестами, что не может говорить.

Слечна Глашек сцепила руки за спиной и склонила голову на бок.

– Что ты хочешь сказать?

Мария вновь постучала ребром ладони по шее, затем изобразила пальцами речь и сокрушённо помотала подбородком из стороны в сторону.

– Я не понимаю.

Мария похлопала себя по губам, несколько раз открыла и закрыла рот, а затем изобразила жестом взрыв башки.

– Я тупая, – дружелюбно улыбалась богиня. – Просто скажи.

И тут Сирена поняла, что тупая тут не гостья, а сама дриада.

Неуверенно пожевав губы, она наконец решилась и произнесла своё имя.

Как можно тише.

– Мария Плотникова.

Тут бы добавить обращение “госпожа”, но чем больше слов будет сказано, тем серьёзней окажется урон. Уж лучше так.

Благо, богиня выдержала. Даже не поморщилась. Это вселило в Сирену надежду.

– Туфта, я тебя не слышу, – покачала головой Лешая.

– Мария Плотникова, госпожа, – уже громче ответила дриада и тотчас же в страхе зажала рот ладонями.

Из правого глаза, правой же ноздри, а чуть позже – из правого уха гостьи, потекла кровь. Не буйным потоком, но густыми жирными ленивыми каплями.

Но богиня вообще не выглядела обеспокоенной. Она даже не думала утирать лицо. А ведь на бледной коже багровые тёмные следы были особенно хорошо заметны.

– А теперь скажи “ара-ара”, Мария.

Дриада с ужасом следила за тем, как одна из капелек доходит до верхней губы Лешей, затем ненадолго застывает, а после продолжает свой путь, слегка отклоняясь в сторону щеки.

– Скажи “ара-ара”, светик, не стыдись, – не унималось божество.

Сирена медленно собралась с силами и, наконец, ответила громким шёпотом.

– Госпожа… ваша… смертная плоть… ей плохо…

– Ей плохо без “ара-ара”! – весело отозвалась слечна Глашек. – Скажи “ара-ара”.

Марии было страшно. Она вновь посмотрела на капельку крови, объединившуюся с той, что стекала алой слезой из глаза, и, изрядно потяжелев, шустро устремилась через подбородок к шее, а оттуда – к белоснежному вороту платья богини.

Но… Лешая же наверное знает, что делает?

– Ара-ара, – произнесла Сирена громким шёпотом.

Ответом ей было очередное бодрое:

– Туфта, я тебя не слышу!

– Ара-ара, – ответила дриада уже громче.

И с ужасом застыла, глядя на то, как все сосуды правом глазу богини лопаются, а белок окрашивается красным. Следом за первой слезой бодро побежала вторая, а третья родилась уже в уголке левого, пока ещё выглядящего здоровым ока.

И что это за “ара-ара” такое? Оно должно как-то по особому вибрировать? Богиня пытается что-то выяснить?

– Туфта, я тебя не слышу! – улыбка Лешей стала напоминать оскал.

Белоснежные волокна одеяний гости на глазах багровели уродливыми пятнами.

– У вас же сейчас барабанные перепонки лопнут, – громким шёпотом протараторила Мария. – Вы вообще ничего не будете слышать.

– Тогда пусть последним, что я услышу, окажется “ара-ара”!

– Ара-ара, – пискнула дриада и испуганно вжала голову в плечики.

Она зажмурилась, но лишь на секунду. Почти сразу же открыла сначала левый глаза, а затем правый.

С каждым новым “ара-ара” Лешая выглядела всё хуже и хуже. Вот и сейчас, богиня говорила, а изо рта у неё шла кровь.

– Туфта, я тебя не слышу!

– Ара-ара! – Мария не кричала изо всех сил, но, всё же, эти слова были сказаны весьма и весьма громко.

Слечна Глашек дёрнулась, замерла в неестественной позе, словно марионетка, управляющий которой кукловод вдруг запнулся обо что-то за кулисами, а затем, спустя секунду, богиня упала на пол безвольным мешком с картошкой.

Мария не выдержала и заплакала.

Беззвучно. Позволяя себе только носом шмыгать. Для надёжности даже зажав рот двумя ладошками. Ножки как-то сами собой покосились и в итоге дриада опустилась на коленки.

Чего хотела Лешая? Зачем она делала то, что делала? Зачем просила травмировать себя? Зачем ей нужно это хтоново “ара-ара”? Оно настолько важно, чтобы за него умереть? Да-да, конечно, богиню оживят. Само собой. Но разве от этого она испытала меньше боли?

И Сирена стала ждать. Ждать, когда придут прислужники Лешей, заберут свою госпожу, подлечат её. Та проснётся, соберёт в голове воедино собранные данные. Придёт к каким-то выводам, сделает что-то на их основании.

Но ожидаемая свита не заявлялась. Интересно, какой срок им отмерили? Наверное, это ради безопасности. Чтобы никто не открыл двери, когда внутри будут “ара-ара” кричать. Видать, не рассчитала богиня, подумала, что окажется крепче, или что голос дриады будет менее разушительным.

И Мария ждала. Минуту. Другую. Пять? Десять? Пятнадцать? Полчаса? На самом деле, единожды досчитав до ста, Сирена потеряла счёт времени.

И спустя неопределённый срок, Лешая вдруг зашевелилась. Сначала неуклюже дёрнулась в коленке и плече. Как-то болезненно. Будто бы мышцы свело спазмом. Затем задрожала всем телом. А спустя ещё секунд десять в движениях появилась осмысленность.

Наконец, слечна Глашек уселась. Как-то механически. Вновь возникли ассоциации с куклой. Но постепенно жесты становились всё более и более естественными.

– Отвратительное “ара-ара”, Мария, – гостья беспечно поковырялась мизинцем в ухе, а затем оценила, насколько сильно обагрился перст. – У меня аж кровь пошла. Кто тебя учил так говорить “ара-ара”?

Сирена к тому моменту сумела удивлённо проморгаться. В смысле, да, она понимала, что перед ней божество, которое может всякое. Но понимать разумом – это одно, а совсем иное – видеть воочию.

Мария смущённо улыбнулась, потупив взор, да ответила вполголоса:

– А как правильно?

Лешая усмехнулась, а затем… веки полуопущены, лёгкая улыбка, полная превосходства. Весь её облик словно бы пропитало сладострастие. Глубокий томный голос лишь подтвердил догадки Сирены:

– Ара-ара-а-а…

Да-а-а, это звучало. Похоже, какой-то своеобразный фетиш. Мария его не знала, но вполне могла понять.

Дриада тихонько прыснула, а затем поспешила утереть глазки основаниями кулачков.

– Ара. Ара.

Богиня презрительно фыркнула.

– Ну, что за позорище?! У тебя что, с объёмом лёгких проблемы? Или с голосовыми связками?

– Со связками, – тихо ответила Мария.

Она уже уловила суть игры. И даже начала получать от неё какое-то удовольствие.

– Ну, тогда давай мы их тебе переделаем, – слечна Глашек принялась разминать пальчики. – Ложись на диванчик, смотри в потолок. Больно не будет, но тебе может показаться, что ты задыхаешься. Знай: это не так. Просто из-за того, что я снижу чувствительность нервных окончаний, ты не сможешь полноценно воспринимать процесс. Сосредоточься на том, чтобы гонять воздух лёгкими. Это не должно занять много времени.

А вот теперь Лешая звучала совсем как та, другая. Которая Перловка, в смысле.

Ну, да, для того и было придумано это разделение. Чтобы никто не путался. Но ведь они и правда – один и тот же человек, просто выбравший два разных пути. Даже речи… слово в слово то же самое говорила Тёмная вариация богини перед операцией. И тон был похож.

Похож, но не тот же самый.

Дриада послушно улеглась на диванчик и обратила взор к высоким, обшитым металлом потолкам.

Сирена решила не озвучивать своих мыслей, чтобы не смущать разум той, что желала ей только добра. Ну и, заодно, чтобы не причинять ей лишний раз боль, конечно же.

– Ну всё, готова? – Лешая дождалась лёгкого кивка со стороны пациентки. – Тогда начинаем.

Операция оказалась долгой. Очень. Но Мария этого ожидала. Перловка тоже не сразу справилась. Тоже время от времени прерывалась и просила сказать что-нибудь. Лешая лишь конкретизировала: её интересовало исключительно “ара-ара”.

Оно у Сирены выходило сухим. Безжизненным. И всё ещё травматичным. Пониженная чувствительность всё же влияла на голос. Не получалось его контролировать в достаточной мере, чтобы повторить то глубокое и томное исполнение, что демонстрировала слечна Глашек.

Хотя, конечно, да, в этом вопросе у Марии имелся потенциал куда как больший, чем у Лешей. Смертная плоть богини обладала меньшим объёмом грудной клетки, а значит и с лёгкими у неё дела обстояли хуже. По крайней мере так Сирена понимала принципы разделения певиц в театре: чем глубже голос, тем, как правило, исполнительница оказывалась пышней.

И вот наконец…

– Скажи “ара-ара”.

– Ара-ара…

– Туфта, я тебя не слышу!

– Ара-ара!

– Громче!

– Ара-ара!

Мария ощутила, как в ней пробуждается радость, быстро переходящая в восторг. Она ведь выкрикнула практически во всю мощь лёгких, а никакого видимого эффекта это не возымело. Да и слечна Глашек удовлетворённо кивнула.

– Хорошо. Сейчас я зафиксирую переключатель, залатаю шею, и мы сможем пойти отсюда прочь. Как захочешь на кого-нибудь смертоносно наорать, покрутишь рукоятку.

– Спасибо…

– Тс-с-с!

Марии было тяжело молчать. Она понимала, что попытка говорить сейчас помешала бы Лешей работать над тем, над чем она там работала, но как же хотелось что-нибудь сказать, спеть, закричать. Ведь одно дело – сдерживаться, покуда любое слово может искалечить, а совсем иное – когда никому от этого хуже не будет.

Чтобы хоть как-то унять волнение, Сирена принялась настукивать подушечками пальцев по обивке дивана ритм мелодии, которую обязательно попыталась бы промурлыкать, не ковыряйся у неё в горле сейчас богиня.

И вот, наконец…

– Готово! – сообщила богиня и тотчас же подняла окровавленные руки вверх, предвидя дальнейшее развитие событий.

Мария вскочила с дивана, начала скакать по комнате и кричать, что есть мощи на все лады:

– Ара-ара! Ара-ара! Ара-ара-Че Гевара! Ара-ара-стеклотара! Ара-ара-Момотаро! Ара-ара-пёсий хвост!

Лишь через полминуты слечна Глашек – кстати, успевшая своей магией очистить кожу и платье от крови, – сумела вклиниться в этот процесс.

– Твоё “ара-ара” всё ещё ужасно. Но тут мои божественные полномочия всё.

Сирена тотчас же подскочила к богине и, не контролируя себя от переизбытка чувств, принялась осыпать лицо той поцелуями. Надо сказать, что Лешая стойко переносила всё это издевательство, вплоть до момента, пока до дриады не дошло, что она, вообще-то, ведёт себя не просто неподобающе, а очень даже оскорбительно.

И тогда Мария отскочила от слечны Глашек, прижала ручки к груди и смущённо-испуганно вжала голову в плечики.

– Ой.

Лешая неспешно провела рукой по лицу, без труда устраняя последствия излишней радости дриады.

– Я так понимаю, Илега тебе уже умудрилась сообщить о том, что ты, якобы, моя дочь?

– М-м-м… угусь… – растерянно кивнула Мария.

Богиня закатила глаза.

– Вообще-то, я ничего такого не планировала, но… – слечна Глашек развела руками. – Что истинно на земле, то истинно и на небесах. Раз моя первая жрица так сказала, то так тому и быть. Идея, в целом, не самая дурная. Ты мне одно скажи: ты с этим согласна?

Мария завела руки за спину и направила задумчивый взгляд в пол.

– Мне нужно понимать, что за этим стоит. Я ведь… всё ещё буду родственницей своим реальным родственникам?

Богиня кивнула. Сирена это могла видеть, благодаря движениям длинной тени, что отбрасывала фигура гостьи.

– И… что я должна буду делать?

– Много чего. Очень много. У меня уже есть дочь, у которой на то, чтобы начать “соответствовать” имеется достаточно много времени. У тебя его нет. Ты уже большая девочка. Тебе придётся в спешном порядке становиться полезной и начать готовиться к поступлению в УСиМ, – спокойно и строго пояснила “мама”. – Первым делом я тебя приставлю помогать Илеге. Это означает только лишь профессиональную деятельность и никак не подразумевает, что ты обязана будешь крутить с ней шуры-муры. Но если захочешь, я не против: Илега хорошая девушка. Пусть и своеобразная.

– Шуры-муры? – удивлённо икнула Мария и подняла глаза на богиню.

Та развела руками.

– Ты очень даже в её вкусе. Я понимаю, что тебе, происходящей из челяди, подобная свобода нравов непривычна. Никто и не будет заставлять. Хотя, я тебя предупреждаю: эта маленькая русовласая дрянь умеет добиваться своего не мытьём, так катанием.

Сирена улыбнулась и оправила растрепавшиеся за время прыжков по комнате волосы.

– Хорошо, мама. Я возьму на себя ответственность, которую на меня возлагает эта должность. Но с одним условием…

– Ты мне ещё условия ставить будешь, низшее существо, неспособное к нормальному “ара-ара”?! – громко, но совершенно несерьёзно возмутилась Лешая.

– Я буду некромагом-лекарем.

Божество недовольно фыркнуло.

– С чего бы мне удовлетворять столь нелепую просьбу?

– С того что… – Мария склонилась вперёд, завела сложила руки под грудью, слегка приподнимая её, прикрыла томно глаза и, поймав за хвост игривое настроение, продемонстрировала умение, повторить какое на том же уровне Лешей в её текущем смертном воплощении было не дано. – Ара-ара-а-а-а…