Текст книги "Боевая горничная госпожи Лешей (СИ)"

Автор книги: Игорь Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Боевая горничная госпожи Лешей

Глава 1. Капризные цветочки

Прекрасное место, чтобы жить и трудиться.

И сколь не было приятно спать, притулив голову на плечике безмятежной богини, это не могло продолжаться вечно. Будильник уже пел весёлую бодрую песенку, призывая отринуть царство грёз и вернуться в реальный мир.

Дважды повторять ему не пришлось, и русоволосая остроносая девица, догадавшаяся использовать в качестве подушки тело самой госпожи Лешей, тотчас же принялась сладко потягиваться, прогоняя из мышц негу столь старательно, что не удержалась и тоненько-тоненько запищала.

Но богиню не потревожили ни трель будильника, ни шевеление под боком. Вот уже шесть дней прошло с того момента, как та закрыла глаза и более не открывала. Видать, бой вышел чересчур выматывающим, раз за столь внушительный срок Лешая так и не сумела выспаться.

Русовласая небрежным жестом свайпнула значок будильника к надписи “выключить”, а затем нагло и непринуждённо отбросила одеяло к ногам, обнажая разом тела своё и богини. Охлаждённый вентиляцией воздух коснулся кожи остроносой девицы, приятно бодря и прогоняя остатки сна.

А вот Лешая осталась всё также безмятежна.

Очи закрыты. Чёрные шелковистые волосы разметались по подушкам и простыням. Даже с учётом ранений богиня умудрялась выглядеть привлекательно. Не портили её острые крючковатые сучья, торчащие из разорванной щеки. И длинная клешня от локтя и ниже смотрелась гармонично. Хотя русовласка всё же предпочитала спать с правой стороны, которой практически не коснулись щупальца последнего противника Лешей.

Пожалуй, единственным повреждением, по-настоящему портившим идеальное тело госпожи, была огромная дырища в животе. Она проходила насквозь. Совершенно не хотелось думать о том, как именно богиня заработала это ранение, столь страшное, что ей пришлось проращивать в себе тонкий древесный ствол, чтобы заменить вырванный кусок позвоночника и разместить на нём ветви, которые сетью пройдут по краям отверстия, чтобы удержать от выпадения оставшиеся внутренние органы.

Хотя вот тотемной змеюке Лешей там было уютно.

По крайней мере, когда сие убежище укрыто одеялом от холодных потоков воздуха. А не как сейчас.

Рептилия высунула из живота богини свою изумрудную чешуйчатую морду и посмотрела на русовласку неодобрительным внимательным взглядом.

– Эй! Я не просто любуюсь! – поспешила оправдаться девушка. – Я пытаюсь понять, нужно ли госпоже омовение!

Змея не выглядела убеждённой.

Остроносая закатила васильковые очи.

– Ты права, Роя. Она не потеет. Даже мой пот словно бы впитывает. Будто бы растение. И единственное омовение потребовалось только лишь сразу после боя. Но и ты меня пойми: я волнуюсь!

Кажется, последние слова показались рептилии достаточно весомыми, и она вновь свернулась бубликом в зияющей ране госпожи.

Девушка вздохнула легонько, а затем укрыла-таки богиню одеялком.

Некогда было нежиться: дела не ждут.

Прекрасное место, чтобы жить и трудиться.

Русовласке нравилось ощущать эту близость к истокам. Не важно, что храм молодой богини разместился в каком-то убогом складе в разрушенной промзоне. Это пока что уши того строения торчали из каждого угла: где свисающей неприкрытой мотнёй проводов, а где – гремящим под ногами полом из какого-то железного настила. И было занятно видеть, как откровенно технические коридоры резко обрываются в тронной зале, заполненной невиданными цветами, не нуждающимися в солнечном свете, зато с удовольствием хрумкающими печеньки и самозабвенно рвущими куски мяса, скармливаемые им ответственными садовницами.

Одна из них тотчас же подскочила к русовласке и обеспокоенно залепетала:

– Госпожа Илега, госпожа Илега. Цветы! У них пропал аппетит!

Та удивлённо подняла бровь.

– Резко? Ни с того, ни с сего? Или вчера уже наблюдались предпосылки?

– Я… – садовница растерялась и смущённо потупила янтарные глазки в пол. – Я не знаю. У меня вчера не было смены.

Илега недовольно закусила нижнюю губу. Вот ещё чего не хватало! И что значит эта капризулька у растений? Это Лешей во сне поплохело или что?

Русовласка рассеянно вытерла ладошки о короткий подол платья горничной.

– Так, Таня, вот что мы будем делать: позови мне пани Вейлис и пана Праведного… и пани Глашек тоже!

Садовница поспешно кивнула и побежала со всех ног на поиски указанных людей. Сама же Илега тоже не собиралась тратить времени зря. Она извлекла из сумочки телефон и тотчас же активировала быстрый набор.

Ответ не заставил себя долго ждать.

– Илега-а-а-а… – протянули на том конце провода приятным женским голосом. – Ты на часы вообще смотрела? Солнышко ещё не встало!

Та лишь фыркнула.

– Скоро же Йоль. Солнышко встаёт поздно. Вам бы, слечна Кюсо, следовало об этом знать и не ориентироваться на него.

– Восемь часов! Восемь часов, Илега. Вот, во сколько в Праге восходит солнце в конце Декабря в этом году. Не так уж и поздно. Сегодня в зените оно будет ровно в двенадцать ноль четыре, зайдёт в шестнадцать ноль семь…

Русовласка хихикнула.

– Сразу видно, кто не спит на лекциях по ритуалистике и зубрит таблицы.

– …а сейчас на часах пять утра!

– Пять пятнадцать.

– А-а-а-а, к Лешей! Не велика разница! Что за беда случилась, что ты тревожишь меня в такую рань?

– А беда напрямую Лешей и касается, – посерьезнела горничная. – Цветы есть отказываются.

– Все разом? Как давно началось? Предпосылки были?

– Много вопросов, на которые мне бы самой хотелось получить ответы, – вздохнула Илега. – Сейчас и выясняю. Пока приедешь, я как раз получу необходимую информацию.

На той стороне пару секунд молчали. Только шорохи и неясное пыхтение позволяли понять, что слечна Кюсо торопливо одевается.

– Но тебе бы лучше вызвонить пана Маллоя. Ритуалистика-ритуалистикой, но тут специалист по дендромагии нужен, а я в ней только пару формул знаю.

Илега немного помедлила.

– Попозже. Я видела некромагов его ковена: они сейчас все бегают с языками на плечо. У них проблемы более насущные: им чиновников оживлять, террористов вылавливать, иностранных специалистов пристраивать и всякое такое. А тут я начну телефон в пять утра обрывать и жаловаться, что цветочки капризничают. Ну нелепица же!

– Меня ты в пять утра разбудить не постеснялась, – проворчала слечна Кюсо.

– Ну так разве вы не паладья госпожи Лешей?

Собеседница вздохнула.

– Твоя правда, Илега. Ничего, сейчас стимулятор приму и буду бодрячком.

– Кстати, возьмите с собой стимуляторов и для меня, – попросила горничная. – Предчувствую, они мне в ближайшее время понадобятся.

На совет они собрались быстро. Илега сама не заметила, как между делом снова уселась на трон госпожи. Гнева богини русовласка не боялась: Лешая любила притворяться злой и грозной, но на деле была отзывчивой и мягкой. Кроме того, своей верной камеристке, коией Илега и являлась, она позволяла очень и очень многое.

Всегда.

Кроме того, подобная демонстрация власти порой оказывалась выгодна. Тот же Мец Праведный был неравнодушен к внешним проявлениям силы: как иначе его убедить в том, что он должен подчиняться приказам безродной девицы, кроме как плюхнув зад туда, где полагается находиться заду самого властного создания в храме?

Зато теперь всё было ясно без слов. И рослый молодой человек с собранными в хвост непослушными рыжими волосами покорно стоял близь трона и внимал указявкам остроносой горничной. Его левая рука, облачённая в тяжёлый, длинный, от запястья до кисти браслет покоилась на перевязи с двумя мечами: костяным и деревянным.

Пани Глашек же, матушка смертного тела Лешей, приятная молодо выглядящая женщина с длинными чёрными волосами и очами цвета тропического леса, предпочла опуститься на корточки около клумбы, где находились молодые побеги хищного растения, наиболее уязвимые в текущей ситуации. Сложно было сказать, чего хотела добиться простая флористка, не то, чтобы много времени общавшаяся с цветами, созданными искусственным путём всего-то месяц-два назад. Впрочем, Илега не позвала бы её, если бы не рассчитывала на то, что из этого может выйти хоть что-то путное.

Однако удивительней всего оказалось, что наиболее ценную ифнормацию предоставил не молодой рыжий некромаг, не флористка и мать богини, а простая распорядительница храма, Тильда Вейлис.

Эта миролюбивая женщина с добрым лицом задумчиво оглядела посадки хищных растений и вздохнула.

– Думаю, они хотят нас о чём-то предупредить.

Илега тотчас же оживилась.

– Откуда такие мысли?

– Помню, когда Лешую ещё никто не звал Лешей, она провела у нас дома ритуал и высадила мандариновые косточки. Оно быстро проросло ещё. Прямо по-чудесному быстро…

Горничная быстро вспомнила историю семейства Вейлис.

– Деревце начало себя странно вести незадолго до того, как вашу семью забрали в плен люди Сковронского?

Ответом был тихий молчаливый кивок.

Илега задумалась.

Раньше за цветами ничего подобного не наблюдалось. В конце концов, события недельной давности являлись вещью достаточно глобальной. Уж могли бы и дать знать, что Лешей и её подручным следует ожидать какого-нибудь подвоха.

Но… может они потому и молчали, что богиня была очень даже активна и деятельна? Не то что сейчас, когда её не добудиться.

– Собираем пакеты для помощи пострадавшим семьям. Пани Вейлис, поищите, где можно найти по дешёвке какие-нибудь бараки. И транспорт. Грузовики будут универсальней всего.

Мец задумчиво склонил голову на бок.

– Думаете, нас об этом предупреждают? Слечна Шайс. Может, потому цветы и подают голос, что угроза нависла над смертным телом богини?

Горничная вздохнула.

– Что будет, если враги ворвутся в храм, побьют здесь всю посуду и убьют всех служек?

– Нас оживят, а храм восстановят, – не моргнув глазом ответил молодой человек. – Но будет нанесён урон репутации.

– А что будет, если террористы взорвут рельсы и скоростной поезд влетит в какую-нибудь многоэтажку?

Мец молчал.

Хотя он знал ответ. Его здесь все знали.

Здание рухнет. Будет куча трупов и калек. Богатенькие и особо приближенные к важным шишкам получат оживление. Остальных же просто переработают в прах. И повезёт ещё, если не по ускоренному сценарию: грядёт война и некромагам нужно топливо для их заклинаний.

Много топлива.

Спустя несколько секунд тишины Илега поставила вопрос ребром:

– А теперь скажите мне, пан Праведный, что из двух зол выбрала бы Лешая? Какой сценарий наша Бронечка Глашек нашла бы более приемлемым?

От необходимости отвечать здесь и сейчас молодого человека спасла мать богини.

– Мне удалось накормить малышей!

Илега тотчас же оживилась. Она подскочила с трона и звонко цокая каблучками поспешила к Бастет Глашек.

– Неужто?! Как?!

– Кровь. Тёплая человеческая кровь, – ответила женщина, беспечно посасывая палец, из подушечки которого, надо полагать, и была получена “тёплая человеческая кровь”. – Смазать им кровью то, что у них вместо губ и подождать: сами начнут облизываться. Никуда не денутся.

И правда. Молодые росточки длинными язычками различных весёлых расцветочек исправно собирали багряную жидкость с краешков лепестков и листочков.

– Уи! – радостно взвигнула горничная и ничтоже сумлеваясь сграбастала флористку в объятия. – Вы просто чудо, пани Глашек!

Та с улыбкой обняла девушку в ответ.

– А ты как думала? Я твою возлюбленную богиню родила и воспитала. Думаешь я не разберусь, как с порождениями её сумеречного гения общаться? Ха!

Пани Вейлис с улыбкой кивнула.

– Раз едят, значит, думается мне, ничего прямо совсем непоправимого, верно?

Горничная посерьезнела.

– Настороже нам, всё же, оставаться стоит. Я поговорю с Кюсо. Пусть на время переедут в храм. Нам не повредит пара лишних некромагов, – она задумалась. – М-м-м… можно попробовать позвать пана Злобека. Он, конечно, в ковене Маллоя, но во время последних операций был при Лешей. И ещё позвонить принцессе. Быть может она…

Пан Праведный резко перебил Илегу.

– Я против.

Девушка удивлённо похлопала глазами и устремила непонимающий взгляд на молодого человека, нехотя разжимая объятия и отпуская матушку богини.

– Э-э-э… в чём дело? Почему?

Тот покачала рыжей головой.

– Не доверяю я этой принцессе. У Слунце Лотарингской имеется достаточно причин желать госпоже зла.

– Но ведь они так хорошо общались…

– Тогда Слунце планировала заключить союз с богиней. Брачный союз. Наплевав на то, что они обе одного пола: чай для магички и богини вопросы деторождения проблемами не являются. Но ведь Лешая выбрала пана Маллоя, – пояснил Мец. – Уж поверьте мне: пусть в этой жизни я не так много годков разменял и лишь недавно поднялся столь высоко, в прошлой я принимал активное участие в феодальных междоусобицах. Такое там сплошь и рядом.

Пани Глашек закатила глаза и страдальчески протянула одно единственное слово:

– Попада-а-а-анцы.

Илега выпрямилась и оправила складки на юбке.

– Ну да. Попаданцы мы. Опытом прошлой жизни пренебрегать нельзя. Он бывает полезным. Кто-то начинает разбираться в междоусобицах, а кто-то – в женщинах, – девушка многозначительно подмигнула пани Глашек.

Та весело фыркнула.

– Ладно, попаданцы мои, занимайтесь важными политическими проблемами, а я пойду пока, объясню девочкам, как кормить цветуёчки.

Илега кивнула.

– Хорошо, – она обернулась в сторону молодого человека. – Пан Праведный, свяжитесь с шефом Воржишеком. Может у него найдётся несколько полицейских, которыми можно будет усилить охрану? И посмотри, сколько бойцов “Стит” можно умыкнуть у Маллоев.

– Бесплатная столовая? – уточнил Мец.

Илега кивнула.

– Конечно же! Мы их накормим.

Однако ответом было недовольное мотание головой.

– Я не об этом. У нас храм сейчас – это проходной двор. Ладно, предположим, что мы уверены в бригаде, занимающейся ремонтом и перепланировкой, ведь их нам представил пан ректор. Предположим, постоянный состав прихожан нам известен и нами проверен. Но бесплатная столовая… это огромная дыра в обороне, даже на фоне всего остального.

Девушка нахмурилась.

– Это важно. Было важно ещё до недавних событий. А сейчас? Многие лишились кормильца. Другие погрязли в кредитах на оживление. Да что там? Я буквально вчера поймала нескольких сирот, которые пешком притопали из пригорода. Мы не можем закрыть кухню! Не в столь тяжёлый час!

Молодой человек удручённо вздохнул. Это выглядело несколько нарочито. Словно бы ему приходилось сознательно имитировать то, что другие делают по наитию.

– Я не говорю о том, что мы должны отказаться от бесплатной кухни. Но мы можем вынести раздачу на улицу.

– Декабрь на дворе, Мец! – взмахнула руками Илега. – И весьма морозный, я хочу заметить! Ты знаешь, сколько людей приходило, помимо прочего, погреться, потому что у них дома или не топят, или топят недостаточно?

Пан Праведный молчал. Он где-то секунд пять просто смотрел на девушку своими мёртвыми, цвета болотной жижи, глазами.

– Я так понимаю, от богослужений ты тоже отказываться не собираешься?

Горничная решительно покачала головой.

– Понятно, – кивнул молодой человек. – Я посмотрю, что можно сделать в этих условиях.

Илега удивлённо изогнула бровь.

– А вы как-то легко согласились.

Тот развёл руками.

– В отсутствие богини вы – рупор её воли. Кто я такой, чтобы противоречить? Я могу высказать своё мнение, предупредить о возможных последствиях, но когда я вижу, что вы их осознаёте, но продолжаете настаивать на своём… спорить становится не только глупо, но и преступно.

Илега почувствовала, как во рту пересохло. Ей только что просто заявили прямым текстом: всё, что пойдёт не так, является лишь результатом твоих неправильных решений.

Она набрала немного слюны, а затем сглотнула.

– Мне самой это не нравится. Но порой приходится рисковать. Иначе уже нельзя сказать, что ты верна кому-то. По крайней мере сказать это так, чтобы оно являлось правдой.

– Понимаю, – кивнул Мец. – Мы оба пошли за Лешей. И осознаём, что себя бы она на нашем месте не пощадила. А это означает, что каждый верующий должен быть готов поступить также. Госпожа Глашек не любит индивидуалистов.

Илега смущённо захихикала, рассеянно поигрываясь с серёжкой-звёздочкой. Одним из тех элементов, что делал откровенно неправильную “острую” внешность настолько нарочитой, что даже красивой. Неуклюжее становилось импозантным. Отклонение обращалось в экзотику.

В конце концов, себя девушка считала именно что индивидуалисткой. Но пан Праведный отчего-то видел в её действиях мотив от индивидуализма отрешённый.

А Илега просто любила Лешую. Любила до того, как ту стали звать богиней.

Это всего лишь личное и эгоистичное желание: угодить возлюбленной.

Чтобы та была довольна.

Чтобы та была счастлива.

– Агась. Кажется, она говорила что-то такое, – беспечно ответила горничная, складывая ручки за спиной. – Сегодня ведь будут выкладки по безопасности?

– Первые выкладки я приготовлю уже через три-четыре часа, – ответил Мец. – Я бы сделал всё раньше, но потребуется совершить много телефонных звонков. И часть из них, возможно, не получится сделать раньше, чем Прага проснётся.

– Лады, – кивнула Илега и подняла ручку с отставленными мизинцем и большим палцем на уровень головы. – Как закончишь – СМСни.

Глава 2. Не-ре-ле-вант-на-я муть

Одного взгляда на слечну Кюсо было достаточно, чтобы понять: француженка промёрзла насквозь. Илега тотчас же повелела принести чашечку горячего супа с сухариками и поспешила лично помочь некромагичке разоблачиться.

– Яйк! – коротко взвизгнула первая горничная госпожи Лешей, едва лишь коснувшись холодной ткани пальто голыми руками. – А обещали, что будет ласковое солнце!

– А оно и ласковое, – собеседница очень неохотно расправляла плечи и отводила ручки назад. – Только не греет абсолютно. Но оно и к лучшему.

– А почему к лучшему? – Илега поспешила передать пальто ближайшей послушнице. – И разве вы не владеете магией, которая могла бы вас согреть.

– Владею. Но я не могла себе позволить: я очень спешила в храм и из-за этого забыла подзаправить державу свежим прахом. А по пути ещё и логово мутантов нашла, так что, моя волшебная палочка без дела не осталась.

Русовласая горничная освободила золотистую шевелюру слечны Кюсо от шапки и поспешила оправить причёску француженки.

– А вы, я посмотрю, уже успели поднатореть в вопросе поиска мерзкого супостата. Так чем хороша такая погода?

– Следы отпечатываются хорошо, заметает их неспешно, а из-за холода эти уродцы крайне пассивны. Они же членистоногие. Даже Гане не хватило навыка сделать им терморегуляцию, как у млекопитающих. Так что, и во сне Лешая о нас заботится. Уф… merci généreux.

Она приняла чашечку супа из рук послушника, но пить не спешила: предпочитала первым делом погреть ладошки.

Илега бросила задумчивый взгляд в сторону дверей. Железные. Как и в день, когда госпожа Лешая избрала эти склады в качестве основы для будущего храма. Надо бы их переделать на что-то более достойное и красивое, когда появятся время и лишние деньги.

– Смотрю, к вам тоже прицепилась эта привычка? Называть Ганнибала уменьшительно-ласкательно?

– Это говорит та, которая зовёт меня Жаки, когда думает, что я не услышу? – усмехнулась француженка. – Ладно-ладно, не тушуйся. Ты, хоть и челядь, но к богине ближе меня. Кроме того, за время службы в ковене Маллоя я уже начала привыкать к неформальному общению… подумать только, он всерьёз назвал свой ковен “рыцари плюшевого енота Тимки”.

Илега пару секунд молчала, неуверенно подбирая слова.

– Значит, всё в порядке? Я могу вас звать “Жаки”? – осторожно уточнила она.

– Да, пожалуйста, – некромагичка сделала осторожный глоток, после чего захрустела не до конца размякшими в бульоне сухариками. – Но это не значит, что я стану твоей lesis или как ты там это зовёшь? В этом вопросе я делаю исключение только для госпожи.

Русовласка тотчас же надулась.

– Да не работает это так! Ты, конечно, очень красивая и изящная, Жаки, и, чего греха таить, будоражишь кровь, но не стоит сводить высокие отношения elsis-lesis к одной только постели! – она отцепила державу от пояса гостьи, передала одной из послушниц и велела пополнить свежим прахом, после чего вновь вернулась к беседе с француженкой. – Это серьёзная связь! Отношения покровительницы и опекаемой! Защита и поддержка! Но, да, с приятным бонусом. Поэтому я буду искать себе девушку с самым большим манапулом.

Илега подняла руки на уровень груди и показала визуально, какого примерно размера манапул она ищет.

– Манапулом? – не поняла Жаклин.

– В моём старом мире мы колдовали не от праха или боли, а от маны. И чем больше был бюст, тем больше маны получалось накопить и использовать. У нас это было признаком магической мощи. Ну и на моём понимании прекрасного оно, конечно же, отложилось.

Златовласая француженка закатила очи к потолку.

– Как тебя только твой молодой человек терпит. Поистине, у Гало просто железные нервы, ведь тараканы в твоей голове такие, что выберись они во внешний мир, боюсь, я бы перепутала бы их с новыми порождениями фантазии Гани.

– Не думаю, что цветочки предупреждали нас о моих тараканах, – улыбнулась во все зубы Илега.

Слечна Кюсо сделала очередной глоток и обратила на горничную вопрошающий взор.

Русловласка кивнула.

– Ладно, Жаки, слушай, что нам удалось выяснить…

Слечна Кюсо задумчиво почесала кончик носика и внимательно посмотрела на цветочек, неохотно, но, всё-таки, слизывающий капельки крови с лепестков.

– Да… наверное, это было бы в стиле Лешей. Остаётся только гадать, о чём именно нас хотят предупредить. Контрудар Гани? Подлянка со стороны Вольгацев? Вмешательство русских? Может Перловка готовит атаку, пользуясь тем, что единственная, кто мог бы ей противостоять в открытом бою, сейчас спит?

Илега неуверенно поджала губы.

– Ну и вопросы ты задаёшь, Жаки. Ещё пару месяцев назад я воспринимала божественность Брони, как тиражируемую шляхтой шутку. Ещё пару месяцев назад я вообще ничего не знала о том, как живёт дворянство. Мне просто не дано понять, что и как у вас там наверху. Я хорошо знаю жизнь челяди: хочешь, расскажу о ржавой воде из-под крана.

Собеседница поморщилась.

– Да-а-а… понимаю я. Не затем тебя держат на этой должности, чтобы ты в Большую Игру лезла. У каждого своя роль. Я – паладья. Мне с этим и разбираться. А тебя должна волновать только деятельность храма и удобство госпожи. Ты ведь личная горничная, камеристка. А камеристкам отдают на поруки низкие задачи, а не высокие.

Илега на пару секунд задумалась, а затем уверенно ударила кулачком в ладошку.

– Поняла! Я знаю, как вам помочь!

Жаки улыбнулась.

– Чудненько! Кстати, я совсем забыла тебе отдать стимуляторы.

Француженка принялась копаться в сумочке. Очевидно, она туда в спешке побросала всё подряд, и теперь извлекала один за другим блестящие металлом автошприцы с разнообразными цветастыми зельями.

– Та-а-ак… не то… не то… не то…

Васильковые глаза Илеги с интересом наблюдали за процессом.

– А это всё что такое?

– Боевые стимуляторы. Редкий зверь вообще-то. Те, кто их умеет готовить, обычно в них не нуждается. Либо потому, что в боях не участвует, либо потому, что заклинанием себя разгонять ему сподручней. А варить их для челяди – дело недостойное некромага… но я как увидела, в какие драки влезает Лешая и с кем грызётся, поняла, что без подобного варева просто не угонюсь за ней.

Жаки вздохнула.

– Да что там за ней? Я вообще ни за кем не угонюсь. В боевом рейтинге плетусь ближе к концу.

– А дай мне несколько! – глазки русовласки блестели так ярко, что отказать этому взгляду было практически невозможно.

Некромагичка подозрительно прищурилась.

– А тебе-то зачем? Тебе вообще не положено в бою участвовать. Да и вообще, драться ты не обучена. Только ценное зелье переводить на тебя.

– Ха!

Илега гордо вздёрнула острый носик и картинным жестом отбросила волосы через плечо.

– Да знала бы ты, сколько я орков в своей прошлой жизни на копьё насадила…

Жаки лишь покачала головой.

– Знала бы ты, сколько я подобных рассказов слышала. В прошлой жизни вы все были великими воинами, миллиардерами, дворянами и так далее. Но сколько из них смогли повторить успех в Форгерии? Вот ты! Каковы твои боевые успехи в этом мире?

Попаданка тут же стушевалась.

– Ну… один раз я отвлекла некромага от Брони. А ещё… разок отвлекала мутанта. Я даже попала ему в голову. Но пистолет оказался недостаточно мощен, чтобы пробить её…

В следующую секунду горничной пришлось ловить жменьку автошприцов. Благо, ловкости девушке было не занимать, потому на пол ничего не упало. Единственное что по итогу русовласке пришлось застыть в неудобной позе, прижимая пойманное то к груди предплечьем, то вовсе удерживая в сгибе локтя.

В васильковых очах попаданки застыл немой вопрос.

Ответ со стороны слечны Кюсо был простым и спокойным:

– Ты достаточно сумасшедшая, чтобы выйти против противника, который тебе не по зубам. Мне проще поделиться с тобой стимуляторами, чем потом собирать по кусочкам и оживлять твой труп.

– Уи-и-и! Жаки! Я готова тебя расцеловать!

– Я же сказала: без этого! – тотчас же посерьезнела блондинка. – Отставить лесбиянства, ты, попаданка из хентай-мира! Как ты смотришь на окружающих девиц голодными глазами, так сразу становится понятно, что ты готова расцеловать любую из них, дай тебе только повод и возможность!

– Ты так говоришь, будто бы это что-то плохое! – показала русовласка француженке язык. – Это в тебе форгерийская зажатость поёт!

Жаклин устало закатила глаза.

– “Форгерийская зажатость”. И это ты говоришь представительнице шляхты, сословия, в котором половой вопрос давно уже перестал быть проблемой из-за магии. Как ты только среди патриархальной челяди-то выжила, я не понимаю!

– Я хорошо чувствую людей, – улыбнулась Илега, сгружая автошприцы ближайшей послушнице. – И знаю, когда можно наглеть, а когда – не стоит.

– Допустим… раз тебя до сих пор не убили, значит доля истины в твоих словах имеется, – не стала спорить некромагичка. – Лучше скажи мне, что ты задумала? Ты так уверенно сказала, что знаешь, как нам помочь: надеюсь, это не связано с боевыми стимуляторами?

– Только с небоевым и запасом антимагических зелий, – ответила девушка. – Тебе нужен аналитик. А я как раз знаю одного хорошего…

– Ты про Ёлко Каппек?

– Про неё самую. В последние дни она проводит много времени в компании с названной дочкой госпожи. То есть, нянчится с ней. Я возьму на себя роль няньки, а слечна Каппек, в свою очередь, освободится и сможет помочь вам. Она, обычно, появляется к девяти утра.

Жаки кивнула.

– Верно мыслишь. Одобряю. Я же, раз уж всё равно заявилась раньше срока, чтобы не терять времени даром, попытаюсь хоть что-то понять в поведении растений. Может, удастся поймать потоки данных от них к Лешей или обратно. Если ток есть и он сравнительно стабилен, можно будет заняться дешифровк…

Илега подняла ручки.

– Эй-эй-эй, палегчи! Для меня все эти ваши магуйства – тёмный лес. Я не понимаю и не скажу, что хочу понимать. Зато разбираюсь в том, чем ты хрустишь, когда задумаешься, сколько тебе надо послушниц в помощь на “принеси-подай”, и что ты отдала мне боевые стимуляторы, но забыла самый главный: тот, который мне поможет подольше не спать.

– Ах, да, точно, – рассеянно ответила француженка и вновь залезла в сумочку. – Но не злоупотребляй им. Сон крайне важен: за время бодрствования душа потихоньку отвязывается от тела и только во сне вновь привязывается обратно. У всех с разной скоростью. А ты пока своих пределов не знаешь…

– Пока. Пока не знаю, – уточнила Илега, принимая ингалятор. – Как принимать?

– С этим всё просто: прыскай, как почувствуешь сонливость. Настоящую, а не лёгкую ленцу. По остальным… я лучше тебе скину ссылки на статьи. Там будут тонкости, которые я могла бы упустить.

– Надеюсь, там будет не чересчур наукообразно? – с надеждой подняла бровки горничная.

Жаклин в очередной раз вздохнула.

– Ладно… я дополню их кратким коммюнике. Но обещай мне, что исходные статьи ты тоже прочитаешь и попытаешься понять. Магия – это не волшба из наивных книжечек про фей и подменышей. Это серьёзная наука с великим множеством тонкостей.

Илега улыбнулась.

– Да. Хорошо. Обещаю.

– Хей, Мец!

Оклик Илеги словно бы и не застал врасплох этого крепкого рыжего молодого человека. Будто бы пан Праведный заранее знал, что вот сейчас в его кабинет залетит маленький русоволосый шумный ураганчик в платье горничной и начнёт что-то требовать.

– Новые вводные? – спокойно уточнил некромаг.

– Агась! – уверенно кивнула та, подняв кулачки на уровень лица. – У тебя же есть младшие сестрички?! Ты упоминал.

Молодой человек изогнул бровь цвета осенней листвы.

– Это… весьма неожиданный запрос. Я теряюсь в догадках, зачем они могли бы вам понадобиться. Хоть мы с Ростинкой и обучали их магии, их уровень сейчас ниже даже первого курса. Разве что у Сарки никаких проблем с медитацией.

Илега махнула рукой.

– Ничего страшного! Моя мелкая в магии разбирается даже хуже меня, но для моих целей этого и не нужно. Тут важней другие качества.

Мец молчал. Лишь смотрел на собеседницу своими бледно-зелёными глазами. В них очень плохо читались эмоции. Хотя сомневаться в наличии этих самых эмоций было бы глупо.

Илега решилась уточнить.

– Будем собирать свиту Чапыжке. Да, сейчас те, кого я приметила, просто девочки, да ещё и родом из низов общества, но у меня нет никаких сомнений в том, что позже они станут некромагичками…

– Вас же не это интересует в них, верно? – сдержанно перебил раздухарившуюся горничную колдун.

Та улыбнулась.

– Ну… да. Похоже, что близость к высокому сословию уже начинает меня портить и я вместо настоящих причин начинаю выдавать официальную версию, – она подошла поближе к Мецу и опёрлась спиной на стену. – На самом деле, я в ближайшее время хочу со слечны Каппек снять бремя заботы о дочке Лешей. И я думаю, девочке пойдёт на пользу общение со свертсницами.

Мец ответил не сразу. Он несколько секунд смотрел прямо перед собой, а затем слегка покачал головой.

– Нет.

Илега насупилась обиженно и скрестила руки на груди.

– Что значит “нет”? Зная тебя, причиной окажется какая-то… не-ре-ле-вант-на-я муть.

– Это не муть, – строго, но не повышая голоса, ответил некромаг. – Это важно. Я не могу к столь важной госпоже приставить моих сестёр. Их поведение недостойно.

– Ага… и в чём это выражается? – изогнула бровь горничная, поджимая левую ножку.

– Они непослушные, у них нет авторитетов, их манеры неженственные, они часто дерутся и безобразничают, и даже грязно ругаются.

– О, как! – усмехнулась Илега. – Грязная ругань у нас оказывается даже большим грехом, чем драка? Ну… как я уже сказала: это не-ре-ле-вант-на-я муть. Годятся! Вызывай их в храм! Войдут в свиту дочери богини. Заодно Йоль справят, как дворянки! Это ли не лучшая судьба для них?!