Текст книги "Секунду, я что злодей? (СИ)"

Автор книги: Игорь Берков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Машина прыгнула на выбоине, нас тряхнуло, старик выругался. Тусклый свет фар почти не помогал.

– Дай, – забрала рацию Сэл. – Эй! Меня слышно?! Ребенок номер три, это ты?

– Го… и… и… а…

– Говорит, что его зовут Гвоздик, – предположил я.

– Имена – это глупость, – поморщилась Сэл. – Слушай сюда, номер три! Плюсика у нас всего четыре. С собой возьмем первого, второго, Элпис и Куся. Мы посовещались и решили, что ты зря воровал мои вторые завтраки.

– Что? Э… мои за… и…

– Мои! Ты вор и мошейник, понятно? – Сэл разок ударила рацию кулачком и небрежно вернула ее мне. – Возьмем Куся.

– Ладно, – кивнул я. – Куся, так Куся.

Он, пожалуй, будет более полезным, чем обычный ребенок без способностей.

– Куся – это кто? – спросил док.

– Кусь, – поправил я. – Кот по имени Кусь.

– А зовут его так, – подалась вперед Сэл, – потому что он делает КУСЬ!

– А, дура, отпусти!

Машина завиляла, поднялась на два колеса и чуть было не перевернулась. Только тогда Сэл разжала челюсти. Доктор едва смог вырулить. В процессе мы налетели на очередную выбоину и, судя по звуку, оставили там кусок машины.

Надеюсь, не очень важный. Уж под таким ливнем я не собираюсь пешком шлепать.

– Гвоздик, ты меня хорошо слышишь, прием? – позвал я в рацию. – Предлагаю вам устроить смертельный турнир за право поехать в город.

И пусть победит сильнейший.

– С животными нельзя, – простонал док, прижав руку к уху. – У них может быть искажение.

– У Куся нет никакого искажения, – возразила Сэл. – Он хороший кот. А еще у него лезвие на хвосте и кожаные крылья. Это чтоб летучих мышей ловить. Здорово, правда?

– Так это и есть… Его пристрелят на входе. И нас заодно, как биологических террористов. Нельзя.

– Можно! Кусь едет с нами, – указательный палец уткнулся в затылок доктора. – Или будет бдыщ.

– Ты нормальная?! Говорю же…

– Прием, – отозвалась рация кристально четким, басистым голосом. – Отлично тебя слышу, Люциас.

– Кто говорит? – спросил я.

– Мы виделись, – ответила рация.

Я быстренько перебрал в памяти всех, с кем я сегодня виделся и кто после встречи ушел живым. Сарочка и…

– Бомж?

Если подумать, голос и правда был похож. Повторить ему, что дружить я не намерен?

– Бомж? – усмехнулась рация. – Ты охренел, Люцик? Это не я побираюсь на пустошах в поисках объедков. А ты. Ты сам бомж, понятно? А я бродяга-симпатяга.

– У меня дом есть, – возразил я, – так что бомжом я не могу быть по определению. А скоро так вообще буду в городе жить. И побираться не придется. Тебе о таком только мечтать.

– Люциас… – протрещала рация. – Я ведь хотел объяснить всё по-хорошему. А ты меня пинками. Неприятно. Видимо, придется показать наглядно.

– Что показать? Морду свою пьяную?

– Показать, что если ты взошел на сцену, то будь добр играть свою роль. Обычная жизнь обычного человека, да? Разве тебя за этим послали?

А-а-а, так он от чертовки. Теперь понятно, чего он из себя такого загадочно строит.

– Я не буду ничего спасать, – устало повторил я. – Я в завязке, так и передай.

– А я не буду ничего уничтожать, – выкрикнула в рацию Сэл. – Я тоже в завязке, так-то!

Я покосился на нее. Вот любит сестренка встревать в диалоги и говорить о том, чего не знает. А мне потом перед людьми краснеть. Краснеть – это очень человеческая реакция, приходится воспроизводить ее, чтоб никто ничего не заподозрил.

– Извини, – извинилась рация. – Люциас, ты с чего решил, будто тебе надо что-то спасать?

– «Молю тебя, седьмой герой, только ты и твои товарищи могут спасти мир», – процитировал я. – А я говорю, что спасать ничего не собираюсь.

– А потом богиня сказала, что ошиблась с призывом, и упомянула про второго злодея. Ты ведь слышал. Выводы сам сделаешь или помочь?

Намека я не понял.

– Помогай, раз умный такой.

– Ты злодей, тут же все очевидно. Причем злодей номер два. Дополнение к главному злодею.

– Ха-ха, – хохотнула Сэл. – Люци, я главная злодейка, а значит, ты мой прихвостень и должен меня слушаться. Хах, номер два, место!

– Ага, конечно-конечно. Давай молчи, тут важный разговор. И вообще, главная злодейка уж точно смогла бы перемножить три и пять.

– А я и могу. Это проще некуда, – Сэл уставилась на свои пальцы.

Это займет ее на какое-то время.

Я активировал рацию:

– Послушай, бомж, не знаю, что ты там себе напридумывал, но я седьмой герой. Меня призвали как героя, за мою доброту и очень чистые мысли.

– Люциас, – прохрипела рация. – Это я седьмой герой. Ты ошибка призыва. Но раз уж попал на Землю, для мирового баланса, ты должен попытаться уничтожить ее. А я должен тебя остановить. Без этого вселенная погибнет. Таков закон Золотого Цикла. И приступать надо прямо сейчас. Перестань уже играть в человека, у тебя плохо выходит.

– Отлично выходит, ни у кого и подозрений не возникает. А планеты я не уничтожаю, а спасаю. Я привожу их к вечному миру. К состоянию рая, если так будет понятнее.

– Ага, я видел. Вечный мир и правда вечный, ничего не скажешь.

– Вот, значит ты знаешь, что я герой.

– Приступай к злодействам, Люциас. Или я приму меры. Если тебе так будет понятнее, можешь и эту планету привести к вечному миру, тоже сойдет за злодейский поступок.

Вижу, спорить тут бесполезно. Этот хмырь, очевидно, знает больше меня, а я терпеть не могу проигрывать в спорах. Надо урыть его колкой фразочкой и частоту рации сменить, чтоб он ответить не успел. Хе-хе, такую многоходовку ему не переиграть.

– Ты воняешь, – строго сказал я и повернул крутилку.

От такого ему век не отмыться.

– Вижу, слова снова не работают, – раздалось из рации. – Тогда план «Б». Я буду убивать всех твоих близких, пока ты не станешь злодеем. И начну прямо сейчас.

Да как он новую частоту угадал? Экстрасенс, что ли?

– Я посчитала, – заявила Сэл. – Три на четыре будет… Машина!

– Сэл, «машина» – это не чис…

И я тоже ее заметил. Два ярких огонька в дождевых разводах на боковом стекле. Всё, что успел, – схватить сестру.

Удар. Взвыл металл. Нас закрутило, заметало по всему салону. Полетели осколки, фигурки собачек, а также мыслишки о том, что совет пристегнуться был не самым плохим и к нему всё же стоило прислушаться.

Глава 5

Перевернувшись несколько раз, машина вновь оказалась на колёсах.

А мы на полу, зажатые между сиденьями.

Ех, ум, пе, я кое-как выбрался и выглянул в разбитое окно. Через дорогу из тяжёлого военного джипа выпрыгивали люди. Четверо, с автоматами. И не с тем древним дерьмом, что можно найти на пустошах, с городскими автоматами.

– Сэл, вниз! – только и успел крикнуть я.

Зашипели выстрелы. Современные автоматы издавали именно такой звук. Электрическое шипение. Такое тихое и непривычное. И такой знакомый лязг попаданий.

Свистел горячий металл. Пули с визгом впивались в корпус машины. Звенели, насквозь прошивали сидения.

Я выставил магический щит, но вот пользы от него… Попадание раз, синяя вспышка, пробитие. Два – вспышка, пробитие. Три – вспышка, нет пробития. Похоже, он способен остановить только рикошеты.

Ещё одно пробитие, совсем низко, плечо тут же окатило болью. Такой тупой и обжигающей, будто в плоть вбили раскалённый гвоздь. Арргх! Терпеть не могу боль. Пробитие, пробитие, пробитие.

Шелест автоматов стих. Только машина продолжала ритмично щёлкать. Это поломанный дворник беспомощно махал сантиметровой лапкой.

– Не ранена? – я забегал взглядом по телу Сэл.

– Твоя рука, – прошептала она.

Откуда-то снизу зашипела рация:

– Люциас, – в тонком голоске Элпи смешалась паника и нотки призрачной надежды, – Он ушел. К нам подъехали машины. Три штуки. Пожалуйста, скажите, что это вы… Они… А-а… а…

Да какого хрена вообще происходит? Ладно напали, но по рукам-то зачем стрелять? Можно ведь промахиваться, как все нормальные человеки. Ах, плечо, мое плечо. Хотя плечо, пожалуй, не худший вариант.

Я глянул на доктора. На том месте, где положено быть голове, расцвел алый цветок из мяса и костей. Теперь топать до города пешком. Обидно.

Но топать будем чуть позже. Для начала надо решить вопрос хмырей, что посмели на нас напасть.

– Сэл, – позвал я, – Готова?

Она кивнула.

– Тогда вперед.

Мы выскользнули через дверь с противоположной от наемников стороны. Быстро, как умели. Как две белые тени.

Я скользнул по правому флангу, Сэл – по левому. Под прикрытием дождя и темноты. Нужно сократить дистанцию до цели.

Именно расстояние всегда было слабейшим местом магии. Заклинания формировались только внутри пузыря хаоры, а он не то чтоб сильно тянулся.

Раньше моя эффективная дальность составляла метра два. С кольцом-усилителем – десять.

– Вон она! – фонарик выцепил Сэл.

Сестренка на бегу выкинула вперед палец, ее кисть по форме стала напоминать пистолет. Чудовищный размер ее хаоры позволял колдовать ей на куда больших расстояниях. Скорее всего, в этот момент она произнесла свое коронное «бдыщ».

Огненный шар проглотил одного стрелка, трех других сдуло взрывной волной.

Так то, детки!

Простому человеку нечего противопоставить магии. Если магический пузырь достал до тебя, ты труп. Заклинания можно формировать прямо внутри человеческого тела. Можно разорвать сердце, превратить в кашицу мозг, раздавить яички, любая фантазия на усмотрение заклинателя.

Я пересек дорогу и вошел в контакт.

Наемник, что пострадал от взрыва меньше прочих, уже вскочил и даже успел вскинуть автомат. Я же вскинул руку.

Жесты и слова вовсе не обязательны, но с ними гораздо легче. Заклинания воспроизводятся почти на автомате.

Щелк! На этот раз пальцами левой руки. Если ускорить «ежиков» хаоры, вызовешь огонь, если замедлить… Автоматчик, не меняя позы, застыл на месте.

Отличненько, челлендж пацифизма продолжается. Под этим льдом он ведь вполне живой. А значит, я никого не убивал. Оттает потом. По весне.

Рядом прокатилась чья-то голова. Стукнулась о лодыжку окоченевшего наемника. Тот накренился.

Э-э, куда?!

С сухим морозным треском обломились ноги, и парень полетел на землю. Упав, сломал себе руки и разбил голову.

…

Ну…

Следом из тени вышла Сэл. В руке у нее блестел изогнутый нож.

Чисто технически, я ни в чем не виноват. Это всё она.

Последний наемник, бросив автомат, улепетывал со всех ног. Сестренка хотела взорвать и его, но я остановил ее. Спасу хоть этого.

– Мы тренируем пацифизм, – напомнил я. – Решаем проблемы словами…

– А не насилием, – закатив глаза, пробухтела Сэл. – Угу.

Нельзя недооценивать силу слов. Сложив ладони рупором, я прокричал:

– Остановись! Стой, падла!

Наемник не остановился.

Пацифизм нежизнеспособен! С ним вообще никаких проблем решить нельзя. Да кто только придумал эту глупость?!

– Ладно, – сказал я, – слова себя исчерпали, возвращаемся к насилию.

– Взорву ему ногу, – радостно кивнув, Сэл выставила вперед пальчик. – А потом допросим. Бдыщ!

Даже откинув ноги, наёмыш не бросил попыток сбежать. Перебирая руками, пополз на брюхе. Сначала по земле, потом по асфальту.

Расслабленной походкой мы бросились в погоню.

– Куда вы ползёте, мистер автоматчик? – стараясь перекричать дождь, обратился я. – Во имя чего вы продолжаете напрягать мускулы? Может, просто сдадитесь?

– Мы не задержим вас надолго, – носком ноги Сэл перевернула его на спину, будто какого-то жука.

– Блин блинский, – пробормотал совсем еще молодой парнишка. Его глаза панически бегали от меня к сестре и от нее ко мне. – Бли-ин.

– Всего пятьдесят три вопроса, – поднял я указательный палец.

– Кто вы такие? На кого работаете? Сколько у вас человеков? – начала задавать их Сэл. – Если умножить три на четыре, какое число получится? Медведь схватился с акулой, кто победит? Ленин красавчик?

– Поспеши, – навис я над пареньком, – время весьма ценный ресурс. А вопросов еще много.

– Да пошли вы!

Наемник выхватил из-за пояса пистолет. Я уже приготовился отморозить ему руку, как парень направил ствол себе в челюсть. Оружие тихонько пшикнуло.

Эмм…

– Наверное, тоже в математике не разбирается. Готов застрелиться, лишь бы с умножением не связываться.

– Ты его напугал просто, – зло зыркнула на меня сестра. – Хватит такие рожи строить, мягче надо быть. Люди же лапы. Боятся всего.

– Ой, всё, – отмахнулся я, – если не корчить, они смеяться начинают.

Информацию можно собрать и без тупой болтовни.

Посмотрим. Новое снаряжение, на плече значок розы. Дождевик, оружие, патроны, ничего лишнего. Ни одного предмета, взятого по принципу «авось пригодится». Наёмники даже бронежилеты не надели, против колдунов броня бесполезна.

Этот рейд собирали конкретно на нас.

Ну почему та дура из черной дыры не может дать мне спокойно пожить? Еще и злодеем меня хочет выставить. А я ведь совсем не злодей. Я герой. Да я воплощение добра!

И как воплощению добра мне придется убить всех людей, хоть как-то связанных с этим нападением. Друзей наемников, их жен, матерей, детей, кошечек, собачек, жен кошечек и детей собачек. А я ведь так не хотел возвращаться к геройству. Но тут ничего не поделаешь. Надо разорвать порочный круг мести, вычистив врагов подчистую.

Сестрёнка лениво пнула мёртвое тело:

– А может, воскресим его труп. Магия может воскрешать?

– Сэл, – позвала нагрудная рация наёмника, – на кой тебе труп?

– Дружить с ним буду, – ответила Сэл.

Я наклонился, отцепил передатчик от липучки, нажал кнопку:

– Бомж, ты?

– Бродяга-симпатяга, – обиделся бомж, – да я. В общем, вы сами понимаете, я герой, поэтому участвовать в убийстве невинных не могу. Так что вынужден откланяться. Передаю вас под ответственность странного мужичка в захудалом пальтишке.

Рация щёлкнула.

– Оно брендовое, лично от Достоевского, – сказал второй мужской голос. – Поздоровайся, – следом вступил плаксивый женский голосок: – Зайчики… я люблю вас… у вас есть… есть тринадцать минут, чтобы… – раздался треск, опять мужской голос: – Десять! Ты в математике совсем не бум-бум? Я сказал десять, – и снова Элпи: – десять минут. Или мы все уже умрем.

Я мысленно похвалил Элпис, даже в такой ситуации она успела сориентироваться и ни слова не потратила впустую. «Тринадцать минут» – значит, на приют напало тринадцать человек. «Мы все уже умрем» – тоже странная фраза. «Уже». Уже мертвы? Все уже мертвы? Все, кроме нее?

– Мы не ведем переговоров с терай-ай-ай, – я хотел было посмеяться с настолько нелепой провокации, но Сэл перекинула через мою руку жгут и начала затягивать.

– Не нужно игр, мальчик, – сказала рация, – мы знаем, что эта семейка – всё, что у вас есть. Если через пять минут на дороге никого не появится, я лично отправлю их на тот свет. Поверь, ты точно не хочешь меня злить… Жду.

– Бегите! Не вздумайте возвр…

Рация замолкла. Ее белый шум идеально слился с дождем.

Взять заложников. Какая глупость. Да на это ни одно разумное существо не поведётся.

– Вот, – Сэл протянула мне один из своих ножей: серебряный, с тонким иглообразным лезвием, – Пулька внутри, постарайся ее выковырять типа, а я пока пойду.

Отдав ножик, она беззаботно развернулась и зашагала по направлению к приюту.

– Погоди, – я схватил ее за руку, – Куда пойдешь?

– Спасать, – жизнерадостно сказала она, но головы не повернула.

Ливень всё нарастал. Ветер усиливался. В слабом свете фар белые волосы Сэл метались, будто одинокий спрут в темных глубинах океана.

– Там же очевидная ловушка.

– Знаю, – ответила она куда тише.

– Скорее всего, все уже мертвы. Никто не будет просто так держать пленников. Мы ведь не в мангах твоих.

– Знаю…

– Сэл, – я развернул ее к себе.

Она опустила взгляд. Ее губы скривились в отчаянной попытке удержать плач. В глазах стояли слезы. Такие же, как в тот день, когда родители продали нас в рабство. Дождь скрыл их так же быстро, как и тогда.

Я совсем не подумал об этом. Для меня человеки из приюта – это просто человеки, потеряв одних, всегда можно найти новых. Конечно, смерть Элпис и ребят была бы неприятным событием, но не критичным. Мы вместе всего пять лет. Мгновение.

Но для Сэл пять лет – это совсем другое. Если отбросить бессознательные годы детства, пять лет – это половина ее жизни. Сейчас там умирает половина ее мира.

– Я всё понимаю, – с трудом выдавила из себя Сэл. – Ты не захочешь. Поэтому я иду одна. Я не могу бросить.

Предчувствие раздирало меня на куски, звон колокольчиков был уже совсем невыносимым. ММММ… АЙ, ЛАДНО!

– Ну и с чего ты это взяла? – вздохнул я. – Я ведь самый обычный человек, а спасать близких – это очень по-человечески. Пошли в твой капкан, только не дуйся потом, когда всё по одному месту пойдет.

Сверкнула молния. Голубая вспышка выхватила гигантские скелеты домов, черными тенями расчертила дорогу. Пришла гроза.

А мы продолжали бежать. В полной темноте, практически на ощупь.

Холодные капли больно хлестали по лицу. Левая рука почти полностью онемела и веревкой болталась под порывами ветра.

Туда совершенно точно не следует идти. В той стороне мы не найдем ничего кроме смерти. Я был уверен в этом на сто процентов, но всё равно шел. Бежал.

Вот уже показались машины. Два джипа и фургон. Свет фар выцеплял силуэты людей. Все они смотрели, как буйствует огонь. Двухэтажное здание приюта горело. Из окон второго этажа лезли вихри пламени, из нижних валил дым.

Сэл заурчала и ускорилась. Я пытался за ней угнаться, но расстояние между нами лишь нарастало.

Один из силуэтов, тот, что был в плаще, толкнул вперед тонкую женскую фигурку.

– Сюда! – замахала рукой Сэл.

Элпис бежала к нам навстречу, неловко прихрамывая на одну ногу. Ветер швырял подол ее платья из стороны в сторону, волосы лезли в глаза. А она улыбалась. Надежда вытесняла темную пелену страха. Спасение здесь, уже рядом. Еще несколько шажков.

Наемники подняли автоматы. Прицелились.

Элпис была на пять лет старше нас. Когда мы впервые встретились, ей было шестнадцать. Столько, сколько нам сейчас. Брошенная девочка, избравшая своей целью спасти всех детей пустоши.

Всех, может, и не получилось, но два десятка жизней она точно сохранила. Подбирала больных, никому не нужных, кормила, лечила. Кто-то уходил, только встав на ноги, кто-то оставался.

Но Элпи никогда не прекращала поиски. Вооружившись рюкзачком в форме головы единорога, она каждый день выходила в мир.

Пуля пролетела сквозь ее худенькое тельце так легкомысленно, будто и не заметив, что оборвала чью-то жизнь. Не замедлилась, не изменила траекторию. Раз – и всё. Хрупкая фигурка просто споткнулась и медленно, будто осенний лист, прильнула к рукам Сэл. Улыбка так и осталась на ее лице. А остекленевшие глаза продолжили с надеждой взирать в черную пучину неба.

– Кусь! – Сэл затрясла ее за плечи. – Скажи, где Кусь!

Я прыгнул, и вместе с сестрой мы покатились прочь с центра дороги. По тому месту, где она только что сидела, ударило сразу несколько автоматных очередей.

Укрывшись от огня за бетонными кольцами фонтана, мы переглянулись.

– Вот ведь придурошная, да? – возмутилась Сэл. – Померла и даже не сказала, где Куся искать.

– Чего? – ясхватил ее за ворот футболки, не дав высунуть голову под автоматный огонь. – Я думал, ты ее спасти хотела.

Сверху посыпалась каменная крошка.

– Да мне пофиг на человеков, – ответила Сэл. – Главное – Кусь.

– Ты ради кошака пришла?!

– Да! Кошак один. Другого такого не найти.

«Ради кошака», – повторил я про себя.

Нет, Куся я, конечно, уважал, но скорее как воина. Эта адская машина могла в секунду превратить человеческую голову в кровавое месиво. Мы частенько брали его на вылазки, внезапной атаки сверху не ожидает практически никто. Но ради него лезть в капкан?

От фонтана отлетали куски, падали под ноги. Долго мы так не протянем. А наёмники далеко, хаорой до них не достанешь. Моей не достанешь, а вот Сэл…

– Взорви их! – крикнул я.

– Не-а. Если Кусь у них в заложниках, он пострадает. Лучше расскажи, как бросать файрболы.

– Я уже говорил. Нет никаких файрболов! Огонь не может просто так лететь по воздуху. Взрывай! Никто не будет брать кота в заложники.

Неподалеку грохнул взрыв. Не наш.

– Нет, – упёрлась Сэл. – Это ты думаешь, что не будут, но вероятность ненулевая. Я бы взяла.

Спорить тут бесполезно.

– Тогда заморозь!

– Как?

И я сказал ей, как. Затем уточнил, что морозить нужно именно людей. Когда хаора проходит сквозь плотную материю, сквозь человеческое тело или стены, это хорошо чувствуется. Количество «ёжиков» повышается, и участки хаоры окрашиваются как бы в «белый шум». Но лекцию Сэл не дослушала, зажмурилась и сразу же сказала: «Готово».

Стрельба и правда прекратилась. Я выждал несколько секунд, уже было поверил, что опасность миновала, как под ноги нам упала граната.

Я мог накрыть ее щитом, отбросить, потушить запал магией, заморозить, вариантов много. Но рефлексы решили иначе.

Я, как последний идиот, упал на нее грудью. Почувствовал холод металлического корпуса. Последней мыслью был бесформенный смешок над самим собой.

Перед самым взрывом я увидел, как рядом упала еще одна. Размером с кулак. В белом корпусе.

– Град пошел, – прокомментировала Сэл.

С неба посыпались ледяные шарики.

Прошипев нечто невнятное и очень оскорбительное по отношению к самому себе, я поднялся и накрыл нас щитом-зонтиком. Сверху забарабанили градины.

– Перебор, – присвистнул я, глядя на результаты морозного колдунства.

Тут по другому и не скажешь.

Мы направились к дому.

Под ногами хрустела ледяная корка. Стрелки так и стояли, нацелив винтовки на фонтан. В руках у одного бойца и в самом деле была граната. Он замахнулся, да так и не бросил ее. Еще двое, опустив оружие, давили лыбу, глядя друг на друга. У обоих в зубах торчало по сигаретке.

– Одиннадцать, – насчитал я. – Где-то должен быть еще один. Тот, в плаще который.

Элпис сказала, что нападающих было тринадцать, бомж уже ушел, значит, остается только плащ.

– Кусь! – позвала Сэл. – Кыс-кыс-кыс. Иди к мамочке. Кыс-кыс-кыс. Где ты?

– Сэл, – я указал на одну из статуй.

Под ледяной коркой скрывалось суровое мужское лицо, исполосованное свежими шрамами. Одного глаза не было, а сквозь порванную щеку проглядывались зубы.

– Значит, он оборонялся, – обрадовалась Сэл. – Он где-то тут, кыс-кыс-кыс. Выходи, не бойся, мамочка со всеми разобралась.

«И вот как ей сказать?» – подумал я.

Мы обогнули фургон.

Сказать и не ранить. Или хотя бы смягчить возможный урон. Нужно просто найти подходящие слова. Комбинацию тактильных прикосновений и слов. Обнять? Нет, это сработало бы на человеке, но не на ней…

Хм. И вот опять я не отношу Сэл к человеческому виду. Так странно, она совсем на них не похожа… Может, ну его. Просто объяснить как есть, без утаек?

– Можешь не звать. Твоя кошка сдохла. Сгорела. Кошки вообще хорошо горят, у них же шерстка.

Мы с Сэл синхронно повернулись на внезапный голос.

– Быстро перекрой свое тело хаорой, – скомандовал я.

Заклинание Сэл заморозило всё: людей, машины, землю. Но вокруг человека в плаще, в радиусе примерно метра, был прогал. Темный, ничем не тронутый асфальт. Такое могло случиться лишь в одном случае.

Он тоже колдун. Простому человеку нечего противопоставить магии, единственная защита от хаоры – другая хаора. Магические пузыри могут проникать друг в друга, но тем самым они взаимно обнуляются. В местах пересечений колдовать не сможет ни первый, ни второй заклинатель.

– А вот с детишками пришлось повозиться, – рука человека залезла под плащ и извлекла оттуда небольшой топорик, черный, совершенно не отражающий света. – Дети горят плохо.

Он откинул с глаз мокрую чёлку. Улыбнулся, показав золотой зуб.

За всё время на пустошах с магами я ни разу не сталкивался.