Текст книги "Секунду, я что злодей? (СИ)"

Автор книги: Игорь Берков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Разделив апельсин на две равные части, я машинально положил одну на торпедо джипа и сразу понял, для кого. Эта часть предназначалась Сэл. С кем, как не с ней, делить лучшие плоды этого мира? С кем, как не с ней, да… Но не сейчас. Я убрал половинку себе на колени. Сейчас мы враги.

Откинув налетевшую грустинку, я оторвал одну дольку и занес ее над своим ртом. Хотелось подразнить АйСи, а заодно придумать вескую причину для поедания столь желанного богами плода.

Эту дольку я съедаю за свою непомерную доброту и хорошесть. Я в городе всего пару недель, а уже успел спасти целую семью от поехавшего деда. Алису спас от похитителей, порешал психологические проблемы Эйры. Герой, настоящий герой. Какими же идиотами надо быть, чтоб выбрать меня на роль злодея. Ничего, они еще поплатятся.

Нусь, за будущее этой планеты и вечный мир.

Сверкающий золотом полумесяц упал на язык и немедленно был раскушен хищными зубами.

Мое тело пробила молния, и каждый нерв ощутил смерть. Внутри, под тонким слоем кожицы, долька апельсина несла яд. Концентрированное кислотное соединение. И всё оно хлынуло мне в горло. Я заорал. Чувствовал, как плавится плоть, как бьется в конвульсиях каждый мускул, более не контролируемый мозгом, и как смеется эта проклятая машина.

– Это лимон, дурик, – веселилась АйСи. – Какой же ты деревенщина, даже лимона не знаешь.

Убит ожившей куклой, какой позор. Людям верить нельзя, это я знал сразу, но андроидам… А как же первый закон робототехники?

Мой череп и лицо коллапсировали, стягивались в одну точку, а по ушам бил такой визг, что перепонки готовы были лопнуть в любое мгновение. От горла и трахеи уже ничего не осталось, удивительно, как я все еще оставался в сознании. Даже агония от черной дыры была не так болезненна.

Забавно, но перед самым концом мне не хотелось отомстить. Я смотрел на хихикающую АйСи и не испытывал к ней злобы. Всё, чего я желал, – произнести финальную речь, какую часто говорят умирающие герои фильмов. Свою я начал готовить еще пару дней назад, но так и не успел завершить. Ничего, пусть так, неполноценная речь для ушей неполноценного человека.

– Я видел такое, – прошипел я сквозь невыносимую боль, – что вам, дурилкам картонным, и не снилось. Чупакабру, что тащила в логово задушенную курицу. Снежного человека, снующего меж ветвей. Летающую тарелку, прибывшую к нам из созвездия Альфа Центавра… Все эти мгновения затеряются во времени… как слезы… в дожде.

Часть про слезы и дождь пришлось произнести, скрипя сердцем и скрепя зубы. Этот хвостик остался от предсмертной речи из одного древнего фильма.

Так все делают, берут что-то чужое, а затем прокручивают сквозь себя несколько сотен раз, с каждой итерацией заменяя небольшой элемент на новый.

Мои прокрутки не насчитывали даже десятков раз, а потому моя предсмертная речь походила на дурную пародию. Самое ужасное, я никак не мог избавиться от этих слез в дожде. И ведь до чего пошлая фраза «затеряются, как слезы в дожде», аж блевать тянет. Будто вышла из-под пера двенадцатилетней поэтессы, чей парень выбрал игры в вирт-капсуле, а не свидание. Малютка словила депрессию и написала что-то вроде: Я ждала тебя и час, и два, Но ты выбрал поиграть, а не меня, Когда лицо хлестал жестокий дощь, Ты воевал с нацистами, ну штош. Теперь не покажу тебе я грудь, А в Инстаграм получишь бан. Молись, чтобы при встрече Не получил ты по зубам. И все мгновенья, проведенные с тобой, Исчезнут, Словно слезы, Под тем невиданным дождем. Анюта, 30.08.2284

Кто бы знал, что в свои последние минуты я буду сочинять стихи от лица несуществующей Анюты. Тьфу ты, теперь и мысли в рифму идут.

– Что, правда так плохо? – Айс обеспокоенно приблизилась.

После секундного осмотра моего умирающего хлебала она схватила бутылку молока и, отвинтив крышечку, залила жидкость прямиком в сгоревший от кислоты рот.

Наступила нирвана. Живительная влага полилась по кишечному тракту, исцеляя последствия лимонного теракта. Горло восстановилось, а гравитация больше не пыталась расплющить мне череп. Я снова жил.

– А ты правда видел чупакабру? – спросила АйСи.

– Неа, – умиротворенно ответил я. – Цель моей предсмертной речи – оставить после себя загадку. Хочу, чтоб человеки ходили и спрашивали себя: «Так, йети всё же существует? Где же этот славный герой мог его видеть?» И, не находя ответа, мучились и страдали.

– Понятно, – произнесла роботесса. – Ты не обижайся, я не со зла. Думала, смешно будет.

– Так тебе и было, – ответил я. – К тому же, как я могу обижаться, ты ведь даже не человек.

– Хм, – грустно хмыкнула Айс. – А ты умеешь ранить.

Остаток времени она сидела молча.

Вернувшись к чипсам, я открыл вторую новость, посвященную Ливии. Это был сухой текст, констатирующий факт удочерения девочки кланом Медея. Ничего интересного, зато сбоку, в рекламном блоке, я увидел статью «Единорог как символ государственной пропаганды! Как защитить своих детей, объясняем на карточках».

После прочтения я первым делом выбросил в окно свои розовые часы, а затем, на всякий случай, полез перечитывать всё по второму разу, чтоб лучше усвоить информацию. Где-то на середине восьмой карточки во весь экран вылез заголовок: «Пьяный медведь обесчестил своего дрессировщика на глазах у всего цирка», пришлось перейти на него. Так я и курсировал по волнам интернет-пространства.

Когда до запланированного опоздания оставалось пять минут, я сказал АйСи: «Трогай». Она принялась издевательски мять свою грудь, приговаривая, что сам я в жизни ничего подобного не потрогаю.

Пришлось показать наглому роботу, что она чертовски не права. Сделал я это жестко и бескомпромиссно. Уязвленная мычалкой гордость подсказала, что это идеальная ситуация для демонстрации своего интеллектуального превосходства. А как лучше всего показать свою ученость? Конечно, напихав в речь побольше терминов.

Вышло у меня так: «АйСи, трогай, это идиоматический императив с имплицитным значением, он не предполагает буквальной интерпретации. Его семантическое содержание отсылает к инициированию процесса активации кинетической энергии транспортного средства с целью последующего перемещения в пространстве».

Осознав свое обывательское положение, Айс бессильно закатила глаза и короткой командой активировала автопилот.

Глава 20

Джип сквозь черные врата ворвался в лоно волшебницы-зимы. Я жадно прильнул к стеклу. Стояли вековые сосны, волнистыми коврами стелился снег. Белое пятно рода Медея – велико. Сразу видно, что топ 200 в рейтинге кланов. Это вам не хухры-мухры.

Сквозь бесшумную работу электродвигателя слышно было, как он скрипит под колесами машины.

В отличие от леса Лайсидов, этот кишел жизнью. Взбивали копытцами снег юные Бэмби. Прыгали меж стволов длинноухие зайчишки.

Тощие белки отчаянно сражались с воронами за орехи. Но бой завершился в ничью. Сквозь боевые порядки промчался один из Бэмбиков, обратив конфликтующие стороны в позорное бегство, а затем недоросток бросился прямиком под колеса джипа. И…

Мы проехали его насквозь. Он оказался самой обычной голограммой.

Ну блин… С одной стороны, это, конечно, хорошо, ведь никаких ран или тяжелых травм моя машина не получила. С другой, за столь наглый выход на дорогу тупорылый олень должен был быть размазан по асфальту.

Раскрыв истинную суть обитателей леса, я быстро потерял к ним интерес. Побыстрее бы добраться до дворца.

Скоро суровые ели расступились, и мы выехали к озеру. Помчали по приземистому каменному мостику.

Отсюда был виден и вожделенный ледяной дворец. Что ж, свое имя он получил полностью заслуженно. Это была монструозная по своим размерам крепость, не идущая ни в какое сравнение с моей усадьбой. Сказочная, с кучей узких башенок-грибов, тянущихся к небу. Думаю, в такой не побрезговал бы поселиться и сам Дед Мороз. С недавних пор это мой кумир.

Говорят, дедушка был сильнейшим магом за всю историю. Он не только познал секрет бессмертия, но еще и нашел способ расширить возможности своей хаоры. И это за тысячу лет до изобретения усилителей. По легенде, Дед заманивал красна-девиц (так называли девушек, владеющих хаорой) в лес, устраивал им шоковую заморозку, а затем в ходе тайного алхимического обряда извлекал магический экстракт из определенных отделов мозга. Смешивал это дело с ежовой настойкой и тем самым получал эликсир, способный раздуть пузырь хаоры до просто колоссальных размеров.

Одним словом, как будет свободное время, займусь алхимией. Может хоть она поможет в прокачке магии. Не хочу быть слабее Сэл.

Джип протиснулся сквозь средневековый барбакан.

Попали мы на самую обычную парковку. Сугробы внутри замка размерами похвастаться не могли, но для моей цели хватит и таких. Мы остановились.

Я пулей выскочил из машины и бросился ощупывать снег. Он… Он не холодный… И пружинистый.

– Обман! – протяжно взвыл я. – Снег ненастоящий.

– Настоящий растаял бы, – сочувственно заметила АйСи.

К входным дверям я шел как в тумане. Обманули, гады. Обманули…

Кое-как поднявшись по циклопической лестнице, мы столкнулись с двумя стражами, охраняющими вход.

Медведеподобные, закованные в средневековые доспехи, они преградили нам путь… скрестив алебарды.

– Только Лайсид, – в один голос прогромыхали рыцари.

Что вообще происходит? Ситуация всё больше начинала походить на дешевый квест. «Открой меня своей новой властью», сказочный замок, теперь вот двое из ларца. Знаю я, к чему дело идет, потом начнется «иди туда не знаю куда», «захреначь дракона волшебным мечом».

Фиг вам, я тискаться пришел.

– Она робот, – сообщил я.

– Только. Лайсид, – всё также синхронно повторили стражники.

Ладно, конфликта на ровном месте разводить не буду. Или буду?

– Слышь, ты, рыцарь недоношенный! – я ступил шаг вперед.

А, впрочем, зачем? Вот зачем я это делаю? Нужна мне там АйСи, в этом замке?

– Мы, это самое, – продолжил я. – Подчинимся твоим требованиям. Айс, подожди в машине.

– Похоже, туда только дураков пускают, – ответила АйСи, развернулась и…

Стражник, видимо обидевшись на «дураков», резко выкинул алебарду вперед, целясь роботу в шею. Наконечник копья встретила моя хаора. Стальной штырь изогнулся, затем древко треснуло и переломилось. Искорёженный топор упал на припорошенный снегом камень. Рыцарь повернул на меня свой ведроподобный шлем.

Нет, ну этот конфликт он сам начал. Но я! Буду выше этого!

– В следующий раз оторву тебе голову, – я отвесил дружелюбный щелбан по закрытому забралу.

Криво усмехнувшись, Айс ушла прочь, а я, наоборот, вошел.

Внутри всё оказалось таким же волшебно-сказочным, как и снаружи. Но полюбоваться на ледяные статуи обнаженных женщин… И-и-и широкую мраморную лестницу (да, да, отличная лестница, такая мраморная и… лестничная) я не успел.

Ко мне подбежала девочка-моди. В среде богатых семей андроиды считались дикарской пошлостью. В качестве слуг аристократы предпочитали использовать генетически модифицированных рабов.

– Гав-сподин Лай-сид! Пр-р-ройдемте за мной, – будто прогавкала девчонка.

На макушке из-под темно-каштановых волос торчали два треугольных мохнатых уха. Одета девочка-собачка была только в самое необходимое. Помимо двух полосок ткани, едва прикрывающих интимные места, ее шею сдавливал черный ошейник. «ИНУРА» гласила надпись на золотом брелке.

Не дождавшись моего ответа, собачонка развернулась, показала свой пушистый хвост и бодро зашагала в неизвестном направлении. Пришлось последовать за ней.

Сменялись коридоры, пролетали лестницы, а мы продолжали идти и идти.

И чем дальше мы шли, тем меньше оставалось от сказки. Волшебный замок, если всмотреться повнимательнее, не такой уж и волшебный, скорее ветхий. Пол покрывал месячный слой пыли, а каждый шаг сопровождался веселым скрипом. Казалось, что от каждого прикосновения доски радостно повизгивают, будто изголодавшиеся по тактильным контактам волшебницы. Где-то треть грушевидных ламп уже давно перегорела.

Еще пара поворотов, подъем по лестнице, и, открыв стонущую от ржавчины дверь, мы оказались в тесной комнатушке, чьи стены источали приглушенный синий свет. В конце комнаты стояло одинокое кресло-мешок.

– Присаживайтесь, гав-сподин. Гав-спожа Ливия примет вас с минуты, вуф, на минуту, – проводница усадила мое тельце в кресло.

Господи, какое это было кресло. Самое удобное кресло на этой планете. Я будто попал в объятия облаков. Тех самых облаков, что по своей форме напоминают милых котиков. Закрыв глаза, я довольно замурлыкал.

Надеюсь, Ливия тоже решит опоздать. Хочу, чтобы это блаженство длилось вечно. И пояс будто стал меньше давить. И брюки куда-то сами собой поползли. Стоп, что?

Я открыл глаза. Девочка-моди, расстегнув ремень, пыталась аккуратно стащить с меня штаны.

– Воровка! – гаркнул я. – Кресло отличное, но штаны я не отдам.

Ишь чё удумала. Своих штанов ей не выдали, чужие ворует. И как бы я выглядел, приди на прием в одних трусах?

– Что вы, гав-сподин, – собачонка отпрянула и, быстро замотав головой, начала оправдываться. – Я ниче-гав не крала. Только хотела обслужить вас. Позвольте, вуф! Можете воспользоваться любой моей…

– Не позволю, – прервал я.

Еще чего не хватало. Что это за сервис такой, который штаны забирает? Нам такое обслуживание ни к чему.

– Но… Я должна это сделать. Это ведь приказ гав-спожи… – собачьи ушки жалобно опустились вниз.

Так это Ливия ей приказала меня в одних трусах оставить?

– Мне все равно. Можешь сказать ей, что задача выполнена. Просто у меня допкомплект оказался. А пока оставь меня.

Не хочу в одной комнате с клептоманкой сидеть.

– Как же я могу соврать ей, вуф?! Может, если не хотите меня, тогдав, – моди, вильнув хвостиком, выбежала из комнаты.

Надеюсь, она не притащит с собой девочку-кошку или девочку-зайку. Я свои штаны никому не отдам. А вот от легкого пледика я бы не отказался.

Бр-бр-бр. Не успел я расслабиться, как дверь простонала еще раз. Вместе с собачонкой вошел тестостероновый псообразный мужик. Видно было каждую вену, что опоясывала неестественно раздутые мускулы. А на место его лица доктора присобачили морду бульдога.

Какой ужас.

– Вон с глаз моих, – одной рукой я закрыл лицо, а другой начал в ускоренном темпе воспроизводить жест «кыш, кыш, кыш».

Мой прекрасный опыт был осквернен. Я ведь планировал одолжить это кресло на неопределенный срок. А теперь, каждый раз садясь в такое, мне будет являться этот челодог.

Так, если не думать о нем, то все само собой забудется. Не думать, не думать, не думать. Вот же собака, я только о нем и думаю. Эта мерзкая слюнявая морда, что он вообще хотел ей сделать? Боже, зачем я спросил? Теперь фантазия начала подкидывать варианты. Молчание. Тишина. Слушать свое дыхание. Вдох, выдох. Вдох.

Тишина и покой. Ничто не способно прервать мою медитацию.

Моди тихонько бормотала себе под нос: «Нет, нельзя. Нет, нельзя. Нет, нельзя. Нельзя, вуф».

Вскоре я услышал шуршание прямо под собой. Приоткрыл правый глаз. По комнате прогуливалась жирная крыса. Прогуливалась совершенно не стесняясь незваных гостей. Судя по хозяйской походке, гостями были именно мы.

– Арр, – девочка-собачка кинулась вниз, схватила крысу зубами и принялась мотать головой из стороны в сторону. Крыса жалобно запищала.

Я прикрыл глаз обратно. Вдох, выдох. Тишина и покой. Никакие мерзости не способны потревожить мой дух. Есть только тишина и покой.

Сначала прекратился писк. Затем послышался хруст костей. И чавканье.

Почему это происходит именно со мной? Разве мало мне было впечатлений?

Когда звуки трапезы стихли, раздался хныкающий вой.

– Я же так старалась, у-у-у, так старалась, у-у, – приговаривал тонкий голосок.

– Может, пойдем? – спросил я без особой надежды. Креслице креслицем, но недавнюю трапезу всё тяжелее сдерживать внутри желудка.

Моди плакала, а лапкой утирала со рта кровь.

– Гав-спожа приказала задержать вас на тридцать минут, – прохныкала она. – Гав-ворит, такова переговорная стратегия.

– Ясно, – откинулся я.

Похоже, меня переиграли. Ливия тоже хочет стать сигмой.

Следующие полчаса я посвятил планам по захвату мира.

Глава 21

Ушки на голове моди дернулись.

– Гав-спожа Ливия гав-това вас принять, – сообщила она.

– Ну слава науке, – я встал и чуть сразу не упал, запнувшись о слетевшие штаны.

Так и шею свернуть можно. Сегодня меня хотели казнить, меня чуть не убил лимон, и вот сейчас я чуть не расшибся насмерть. Неприятная тенденция намечается.

Подтянув штаны и застегнув ремень, я отправился за собачонкой. Обязательно дождись меня, креслице, я вернусь за тобой и вытащу из этого ада.

Десяток поворотов, три подъема по лестнице – и мы оказались у массивной круглой двери, напоминающей вход в хранилище банка. Ну или в постапокалиптичный бункер.

Пшикнув, дверь медленно покатилась вбок. Тискать, тискать, тискать… Или нет.

Даже не знаю, что конкретно я ожидал увидеть. Наверное, нечто похожее на гигантскую детскую, заваленную куклами. В самом центре сидела бы милашка Ливия, спаивала чаем плюшевых мишек, а под потолком висели бы воздушные шарики.

Но в древнем тронном зале под потолком висели не шарики. Клетки. А в клетках люди. Живые и мертвые.

Через синие витражи пробивался неестественный, холодный свет. Четыре гигантские колонны тянулись к полу, каменному и промерзлому, причем по-настоящему промерзлому, я чувствовал это даже сквозь подошвы ботинок. А в самом конце зала стоял массивный трон, настолько простой, насколько и пугающий.

Пока я оценивал убранство, девочка-моди уже успела добежать до него и сейчас что-то активно нашептывала на ухо своей гав-споже.

Вот и Ливия. Что ж, девочка повзрослела. С момента, когда она последний раз виделась с Алисой и раздавала интервью, кажется, прошло лет пять. Они многое изменили.

Милая лисичка выросла в опасного хищника. Не было больше наивности в ее взгляде, зато был голод. И военный китель больше не смотрелся чужеродно, он стал броней, такой же родной, как и кожа. Глядя на Ливию сейчас, сложно представить, что она могла бы носить что-то другое.

Голубые волосы ледяными клинками венчали голову, а сверху томилась темная корона, усеянная множеством шипов. В самом центре этой короны находился мутный белый камень, вполне возможно, магический. Ледяная королева, спешите видеть и трепетать.

Так-с, господа, первоначальный план явно пошел по одному месту. Тут надо думать. Давайте, подсказывайте, чего вы сидите молчите. Экс?

«Покори ее. На колени», – зашипела темнота рядом с сознанием.

Понял. Еще варианты?

«Если не получится. Тогда подчини».

А у тебя всё продумано, я смотрю. Даже план «Б» есть. Ах, первичный хаос, знал бы, что съеденные боги становятся карманной шизофренией, съел бы кого поумнее. Бога разума, например.

Ладно, чего уж тут, я хоть и сигма, но тискать эту Ливию передумал. Просто сольюсь с уплаты налогов, ну… или, может, договоримся на половину. А впрочем, не так уж и плохи эти налоги, могу и полную стоимость платить, чего мне. Тем более я пообещал Алисе, что барагозить не буду, а настоящий сигма свое слово держит.

«Хах, страх!»

А вот и нет. Я просто прикинул, как бы подумал омежка, притворяющийся сигмой.

Но это не про меня! Я, нахрен, оживший по второму разу бог-император, король всех сигм и просто воплощение крутости. Эти перемены только забавят меня, и от своих планов я не отказываюсь. Я ей ни эрия не заплачу, я потискаю ее, вдобавок еще и влюбиться заставлю. Вот так вот. Люциас Лайсид, завоеватель миров, умнейший человек этой планеты, известен также как Мессия и Светозарный. За дело!

Преисполнившись самоуверенности, я зашагал вперед. Лив знаком остановила меня. Но я, как безудержная буйная сила, сделал дополнительные полшажка вперед. Пусть знает, кто здесь главный.

Инура отпряла от ледяной королевы, и тогда оголодавший взгляд наконец обратил внимание на меня.

– Люциас Лайсид, – Ливия сказала это так, будто пробовала имя на вкус.

– Ливия Медея, – я умею так же. Не счесть, сколько имен я проглотил в своей прошлой жизни.

– Гостеприимство существует не просто так, – ее ледяные глаза впились в меня сотней морозных иголок. – С мужчинами не о чем разговаривать, пока они не опустошены.

Надо признать, новый образ ей шел. Особенно этот холодный голос, чей регистр располагался где-то в районе абсолютного нуля. Не идет ни в какое сравнение с хрупким голоском той девочки из интервью. Что там она сказала? Я прослушал. С мужчинами не о чем разговаривать?

– Да ну не-е-е-е, – протянул я. – Можем, к примеру, поговорить об идеальном размере груди, вот мне нравятся…

– Люциас, – строго прервала она. – Ты верно считаешь себя особенным, – Ливия встала с трона, ее дрожащая рука взметнулась вверх и сжалась в кулак. – Но я видела десятки таких, как ты. Думаете, что вы герои. Что, если вы принесете в мир достаточно добра, то сможете что-то изменить.

– Эээ, чего? – что-то я не уловил, в какой момент она перескочила с темы сисек на вопросы моей неоспоримой доброты.

– Эти сказки остались в далеком прошлом, Люциа-ас, – продолжила ледяная королева, кажется, совсем не замечая моего присутствия. – Я покажу тебе, к чему ведет геройство.

Ливия бросила взгляд на стоящую рядом девочку-моди, отчего та сразу же упала на колени.

– Гав-спожа, – все тело собачонки тряслось, уши припали к голове низко, как только могли.

– Ты хотел отнестись к ней по-человечески, – узкая сабля выскочила из ножен, а из-за пояса Лив достала кинжал с живым, извивающимся лезвием. – «Рабы ведь тоже люди», «Как я могу сделать что-то такое, она же просто дитя», «Я покажу ей, что не все люди в этом мире чудовища». Так ты думал? Смотри, чем твоя доброта обернулась для нее. Инура, ты подвела меня, не выполнила приказ. Ты была прилежным питомцем, поэтому я дам тебе выбор. Чем мне убить тебя?

Ливия поднесла к собачонке саблю и кинжал. Тонкое лезвие ожившего оружия хищно потянулось к лицу девочки. Моди осторожно дотронулась до неподвижной сабли.

– Госпожа, прошу, сделайте это быстро, – выкрикнула она.

– Быстро? – Ливия бросила в мою сторону презрительную улыбку. – Мне нужно многому научить юного Лайсида. Быстро не получится. Но ты ведь рада побыть красочной иллюстрацией к моему уроку?

– Да, госпожа, рада, – выдавила из себя моди.

– Ты должна говорить «гав-спожа», – вздохнула Лив.

Быстрый взмах сабли оставил небольшой порез на руке. Инура вздрогнула, но не издала ни звука.

– Видишь, Люциас, она знает, что я не люблю криков. Те, кто закричит, будут страдать гораздо дольше, – еще один взмах саблей и еще один порез. – Еще никому не удавалось молчать до самого конца. Но она попытается. Они всегда пытаются, – взмах. – Знаешь, что самое забавное? Ненавидит она тебя. Тебя, героя, что хотел для нее добра. Теперь понимаешь, Люциас? Жалеешь ли ты, что не принял ее? Может, хочешь вмешаться? Убить меня? Расскажи мне всё, и тогда я ускорю процесс, оборву ее страдания. Люциас, скажи, что ты чувствуешь?

Эээ…

– Да в общем-то ничего, – неуверенно протянул я.

Лив остановилась, глянула на меня с таким видом, будто увидела йети, снующего меж ветвей:

– Почему?

Да что «почему»?! Я не понимаю! Мы вроде на одном языке говорим, но с каждым последующим словом я только больше запутываюсь. Что эта поехавшая от меня хочет? Почему она режет своего раба и спрашивает, что я по поводу этого чувствую? Это ведь не мой раб, с чего бы мне о нем переживать?

Тут нужно думать… Она, по всей видимости, считает, что я очень хочу спасти Инуру. По какой причине? Непонятно. Что важнее, Лив хочет показать свою доминантность, эту собачку убив. Значит мне…

– Я это генетическое недоразумение впервые в жизни вижу, с чего бы мне переживать о ней? – потеряв к ситуации всякий интерес, я принялся с увлечением рассматривать собственные ногти. – Может, перейдем к делу? А эти свои извращения сможете провести, как только я уйду.

Значит, мне и правда нужно ее спасти. Сохранить девочке-моди жизнь можно лишь одним способом, выказав полное безразличие. С маньяками всегда так, им не столько нравится творить дичь, сколько смотреть, как все с этого офигевают. По своему опыту говорю.

Некоторое время Ливия просто стояла и смотрела на меня, а затем залилась звонким, что весенняя капель, смехом. Вновь на её лице заиграла та юная лисичка. Просто милая девочка, от которой восторгается интернет, девочка, которую так неестественно видеть в военном кителе. Ей больше подошло бы легкое голубое платье, как у Алисы. Подошло бы, возможно, больше, чем самой Алисе.

Ливия замолкла, распахнула глаза, и магия мигом рассеялась, вернув ей облик ледяной королевы. Интересно, это война ее так изменила или съемки в дешевой рекламе?

– Хорошо, Люциас, признаю, похоже, я обозналась, может, ты и в правду не совсем обычный, – сабелька отправилась обратно в ножны. Лив положила руку на голову собачонки. – Скажи, почему ты отказался от моего подарка?

Только мне показалось, что минное поле мы миновали, и вот еще одно. Неправильный ответ может прервать не только жизнь зверодевочки, но и мою собственную. Но этот вопрос поставил уж слишком соблазнительную мину. Я знаю, что ни к чему хорошему это не приведет, но не наступить на нее просто не могу. Прости, Инура, но мое веселье стоит дороже твоей сохранности.

– Всё просто. Я не зоофил.

Ливия нацепила на себя неловкую улыбку. Тут же смела ее с лица.

И почему я не сдержался? Разве это стоило того? Ужасно быть рабом своих мимолетных желаний.

Пока повисла пауза, нужно срочно исправить ситуацию.

– Шутка. На самом деле я с уважением отношусь к чужим игрушкам и всё такое. Знаешь, было бы очень неловко, если бы я случайно её сломал…

– Люциа-ас, – если Ливия и обиделась на «зоофилку», то виду старалась не подавать. – Ты ведь тоже моя игрушка.

Ее хаора начала проникать в мою. По всей поверхности магического пузыря возникли неприятные ощущения электрических разрядов. В зонах, где две хаоры накладывались друг на друга, колдовать было невозможно ни мне, ни ей. Ливия и не думала останавливаться, она полностью окутала меня, отрезав связь с магией.

Растянув свой пузырь в несколько щупалец, я направил их в разные стороны. Ни конца ни края. Будто весь тронный зал был заполнен магией ледяной королевы. Насколько же велик ее уровень сил?

– Можно без обнимашек? – поморщился я.

Она отступила. Даже дышать стало свободнее.

– Я думала, ты только поступаешь в Академию, какой у тебя усилитель, Люциас?

– Розовенький, – я показал средний палец с надетым на него перстнем.

– Восьмого тира? Да у тебя талант. Дай угадаю, твоя врожденная – семьдесят? Или даже восемьдесят?

– Восемьдесят два, насколько помню.

Ливия вновь засмеялась, в этот раз более холодно и колко.

– Прямо как у меня, Люциас. Ты ведь знаешь, что закон запрещает магию в нашем маленьком объединении?

Какой закон? На аристо законы не действуют. А! Видимо, закон союза. В союзах же свои правила, так? И Лив решила запретить магию.

– Раз магия запрещена, тогда мы оба вне закона, – я протянул руки, уже готовые к тому, чтобы на них нацепили наручники. – Ты бывала в тюрьме? Если это твой первый раз, могу провести экскурсию. Там главное на загадки не реагировать, это ловушка…

– Люциас, этот закон касается всех, кроме меня, наказание – не тюрьма, а смерть. Яма с заостренными кольями. Если не повезет, умирать будешь несколько дней, – снежная королева бросила на меня убийственный взгляд. Не дождавшись реакции, она продолжила: – Но ты забавный. Для твоей семьи могу сделать исключение. Только одно. Поэтому выбирай, Люциас, сохранишь жизнь себе или этой девчонке – Эрайре?

Ага, вот похожие штуки мне и предлагали в тюрьме. Ладненько. Дай она этот выбор еще пару дней назад, я бы даже подумал. Но сейчас Эйра – моя часть, продолжение моей воли, а значит, и защищать я ее буду, как самого себя.

– Сам на пики сяду, Эйру на колени посажу, – уверенно заявил я. – В общем, выбираю вариант, где мы оба продолжаем жить-поживать.

Ледяной нож выпрыгнул из воздуха и пролетел мимо головы, оставив небольшой порез на щеке.

Ай.

Я совсем забыл активировать щит после наших взаимопроникновений. Ну ничего, главное, невозмутимый вид сохранил.

– Ты не понял. Я не прошу тебя выбрать. Это приказ, – Ливия сделала несколько шагов вперед. – К тому же, согласись, один труп лучше, чем два.

Показной пофигизм себя изжил. Что еще? Почему она ввела дебильное ограничение на магов? Боится их? Посттравматический загон? Может, на войне они сделали с ней что-то? Получится ли разогнать этот страх?

Я смахнул с себя улыбку. Время для маски завоевателя.

Взгляд наполнился космическим голодом. По полу поползли тени.

– Это ты, похоже, не понимаешь… – я шагнул ей навстречу, поднялся по ступеням, и наши глаза оказались на одном уровне. – Один труп лучше, чем два, соглашусь. И если не хочешь им стать…

Эх, не сработало. Трудно угрожать человеку, который сильнее тебя в десятки раз. А особенно, если этот человек сумасшедший.

– Люциа-ас! Так ты запугал бедного львенка Байроза? Он даже отдал тебе дочь, хотя знал, какая участь ее ждет, – повеселев, Ливия вернулась на свой трон. – Когда это жалкое насекомое приползло ко мне и заявило, что на него объявили охоту, я долго не могла понять, кому мог понадобиться этот никчемный подыхающий клан. А потом оказалось, что его девку похитили мои люди. И они все мертвы, представляешь? А последний их клиент – беловолосый аристократ из неизвестного клана. Люциа-ас, это ведь был ты. Ты устроил похищение, и ты же стал спасителем, ты приручил деток старого толстяка, а затем убил его, зная, что тебя спасут. Я ведь права, Люциас?

Весьма проницательно. Жаль, подстава с «клинками ветра» не сработала. План «В» – стать человеком-загадкой, наблюдение за которым принесет больше удовольствия, чем убийство.

– Похоже, меня раскрыли, – я показал ладошки в знак добрых намерений. – Но семья Лайсидов лишь первая ступень. Дуновение ветерка. Скоро я обрушу на этот город настоящую бурю…

– А ты и правда весьма необычный, – Ливия расплылась в совершенно безумной улыбке. – Люциа-а-ас, я не могу больше ждать. Я хочу убить тебя прямо сейчас!

Перед королевой льда вспыхнул шарик плотно сбитого тумана, а из него вылетел еще один нож. На этот раз он целил в горло. Но на этот раз я был готов.

Я не стал уклоняться, лишь сделал шаг вперед, прямо к своей смерти. Правая рука, ускоренная хаорой, дернулась вверх и поймала кинжал за мгновение до того, как он продырявил меня.

– Ли-ив, – протянул я, – а мы ведь могли решить всё миром.

Я метнул нож обратно и, усилив ноги, рванул следом. Я бежал быстро, но еще быстрее летела разогнанная сосулька. Когда ледяному лезвию оставалась всего пара сантиметров до милого личика Лив, кинжал просто исчез, вернувшись в состояние дымки. Раз королева может призывать лед, стало быть, и отозвать его ей по силам. Но именно на этот случай есть я. Усиленный прыжок.