Текст книги "Секунду, я что злодей? (СИ)"

Автор книги: Игорь Берков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Мои ладошки уже раскрылись, войдя в полную тискательную готовность. Пространство вновь залилось дымкой, на этот раз облако было куда больше. Тугой поток снега ударил в щит, напор был таким, что меня просто снесло. Нелепо кувыркаясь внутри снежной бури, я вмазался прямо в круглую дверь тронного зала. Она была закрыта.

Есть у меня подозрение, что бункерная дверь служит не защитой от внешних угроз, а клеткой, не дающей людям изнутри убежать.

Одним движением я вскочил на ноги, одновременно с этим вызвав пламя. Весь снег, что был передо мной, взмыл в воздух облаком пара.

– Люциа-ас! – прокричала Ливия с другого конца тронного зала.

Ее рука взметнулась вверх, и мне пришлось спешно отпрыгивать. На том месте, где я только что стоял, из-под земли вырвался двухметровый сталагмит льда. А затем еще один и еще. Я будто в танце кружился, уклоняясь от подземных копий.

Оказавшись рядом с каменной колонной, я всёк по ней кулаком и сразу же ускорил осколки в Ливию.

Из-под пола вырвалась тоненькая ледяная веточка, она разошлась кверху десятком отростков и поймала все мои снаряды. Затем хрустнула и развалилась.

– У тебя хорошо получается, – веселилась Лив, – знаком с понятием перекрестного огня?

Она и огонь умеет призывать? Или что это значит?

Сталагмиты кончились. Вместо них появились мутные пятна тумана. Десятки пятен. Сотни. Они зарождались спереди, сзади, с боков, появлялись у потолка, а как только заполнили почти всё пространство, каждое пятно превратилось в ледяной меч. И все они рванули на меня.

Всё-таки не огонь. Обманула, гадина!

Всё, что я успел, это упасть на пол и принять позу эмбриона. Так тело занимало меньше места. Обернувшись трехслойным щитом, где чередовалась вязкость и прочность, я хотел было помолиться, но на ум пришла лишь матерная молитва-считалка, которой научила меня Эйра.

Мечи обрушились сверху. От ломающихся лезвий стоял такой треск, что скоро он стал походить на жужжание стаи саранчи. «Эники-бэники, всемирный отец, хватал за вареники маленьких дев. За краники мальчиков, за грудки всех ба…». Жужжание прекратилось. Я открыл глаза. Офигеть. Жив-здоров.

Хе-хе-хе, так-то! Большой уровень хаоры не значит, что ты будешь мастерски ей управлять. Откидывая от себя кучи поломанных ледышек, я встал, полностью уверенный в том, что боевой потенциал Ливии исчерпан.

– Ну чего, время заканчивать? – иронично бросил я.

А затем заметил ее лицо.

– Да, время заканчивать! – тело ледяной королевы тряслось от нетерпения. – Я просто перекрою твою хаору, Люциас, шансов уже не будет. Я хочу твою кровь, Люциа-ас!

А вот про перекрытие хаоры я и забыл. Добраться до шизички я не успею, а без хаоры гарантированно умру. Новый план! «Один бур, что пронзит небеса».

– Ливия! Тебе ведь нравится смерть? Задумывалась, что находится по ту сторону? – я сложил пальцы в пистолет и направил на нее. – Я могу показать тебе.

Отлично, она заинтересовалась. Этого времени хватит.

– Попробуй, Люциас! Твой финальный аккорд! Что это будет, Люциа-ас? Как ты пробьешь мои пятнадцать метров щита? Давай! – истерика полностью поглотила разум юной садистки.

Между нами один за одним из-под земли начали вырываться толстенные кристаллы льда. Но для элбет-луча это ничто. Я так и не смог реализовать его на практике. Проблема стабилизации на этапе формирования. Есть одно опасное решение. Очень опасное.

Хоть одна неточность, и вместо небольшого бура, предназначенного для работы в условиях планеты, я призову его боевую версию. А полноценный элбет-луч в моем мире использовался для сжигания миров. Один залп может вызвать цепную реакцию в атмосфере, и тогда конец всей жизни на планете, Ливии и, конечно же, мне.

Но другого выхода я просто не видел. Пространство вокруг меня залилось светом. Подготовка завершена.

– Бур!

Оглушительно ревущий красный луч, извергая из себя десятки молний, пронесся по залу. Я смог поддерживать его меньше секунды. Хаора мгновенно истощилась. Но даже этого хватило, чтобы оплавить колонны, пол, некоторые низко висящие клетки, пробить хваленый сколько-то там метровый ледяной щит и проделать огромную дыру на улицу в противоположной стене замка.

Весь призванный лёд мгновенно пропал. По ее воле.

Промазал. Отклонение составило буквально пару метров.

Ливия, перестав содрогаться, спокойно сидела на троне. Встала. Подошла к дыре.

На улице вечерело.

Ледяная королева повернулась. Её губы дрожали, а китель быстро-быстро поднимался вверх-вниз. Мы пересеклись взглядами. И вновь она разразилась смехом.

Совершенно безумным, фанатичным смехом, от которого у всех нормальных людей кровь застыла бы в жилах. Повезло, что я теперь сигма, по моим венам течёт стопроцентная незамерзайка.

Ливия быстрым шагом направилась к одной из клеток, что просто стояла у стены. Несколько раз попыталась попасть ключом в замочную скважину, но дрожащие от возбуждения руки отказывались слушаться.

Тогда она схватила стальные прутья ладонью. Решётка тут же покрылась инеем. Рука рванула вниз, металл лопнул и разлетелся на кусочки.

Ничего не понимающий толстый мужик вывалился из клетки. Ливия оседлала его. Посмотрела на меня. Затем на мужика. И снова на меня. Сформировала в руке ледяной кинжал.

– Люциа-а-а-ас, – один тяжёлый удар, и кровь фонтаном забила ей в лицо. – Беги, Люциа-ас! Я не смогу долго сдерживаться. Иди. Ты можешь жить. Вместе со своей девчонкой. Люциа-а-ас. Люциа-ас. Люциа-а-ас. Я дарую тебе жизнь, Люциа-а-ас!

С каждым повтором моего имени она вновь и вновь наносила удары.

Наверное, это не лучший момент, чтобы просить разрешения одолжить то чудо-кресло. Да и потискаться можно при следующей встрече.

За руку меня схватила девочка-собачка и вывела прочь из тронного зала.

На этом все дела в городе были закончены. Пора двигать в Академию.

Интерлюдия Времени 2

Земля. 14 Сентября, 2288 года. Атлантический океан.

Регрессия: 35

Волны бушуют. Низкие облака хнычут ливнями девичьих слез. Океан сегодня не в настроении. Повод, к сожалению, есть. Не счесть, сколько людей погибнет в ближайшие минуты.

Я стоял на палубе авианосца и всматривался в даль. План был чудовищным. Не думаю, что человечество когда-нибудь сможет меня простить.

Возможно, после того, что сегодня случится, мое имя и вовсе встанет в один ряд с Алисой, Люциасом и Сэлэсией. Но это та цена, какую я готов заплатить. Спустя три десятка смертей начинаешь чуть проще относиться к общественному мнению.

Принести в жертву несколько миллионов, чтоб избежать гибели миллиардов. Если бы кто-то мог понять, из каких зол мне приходится выбирать…

– Всё готово, – подошла Диана. Ее голос дрожал.

– Запускай.

Фраза отдалась во мне ледянящей пустотой.

Тридцать пять смертей. Тридцать пять апокалипсисов. А я всё еще чувствую.

– Пожалуйста, Пифий, нужно найти другой выход…

– Запускай, – повторил я.

Диана подняла рацию, в последний раз обменялась со мной взглядами:

– А – один, Б – два, старт разрешаю, – сказала она командирским голосом.

– Принято, – глухо отозвалась рация. – Запуск подтверждаю.

Диана опустила руку и прижалась к моей груди. И всё же она была удивительной.

Она – начало моей регрессии. Я встречаю ее через десять минут, как просыпаюсь в новом теле. В классе «боевой философии», на самом последнем ряду. Забыв об осанке, одетая в черный свитшот с капюшоном, она читает книгу о Гарри Поттере и Ордене Феникса.

Когда я подхожу к ней, ее палец как раз скользит по строчке: «Очень важно не чувствовать себя одиноким, потому что именно этого хотел бы Волан-де-Морт». Ну и кто после такого скажет, что никакой судьбы нет?

На моей нулевой ветви я влюбился в нее, ведь она была первой девушкой за обе жизни, которая сходу не отвергла меня. Потом, потому что еще горел чувствами к той, первой Диане. Ну а после я просто влюблялся в нее каждый раз, без причины, без повода, без остановки. И каждый раз всё сильнее. В каждой регрессии я открывал в ней все новые и новые грани. Она будто калейдоскоп из всего хорошего, что есть в этой жизни. В нее можно всматриваться бесконечно.

Раздался рев стартовых двигателей, и с кораблей полетели ядерные боеголовки. Щемящая боль кинжалом убила всё то теплое, что еще секунду назад билось в моей душе.

«Ради человечества», – повторил я про себя.

– Готовься, – я отстранил от себя Диану.

В моей руке вспыхнуло каменное копье. Она встала рядом со мной, в ее руках появился меч и щит.

Ракеты скрылись в низких облаках, но долететь до цели им было не суждено. Я знал это как никто другой.

В небесном мареве беспорядочно засверкали молнии. Загремели раскаты грома.

Пришла богиня гроз.

Сбитые ракеты дымящимися углями падали в темные воды океана.

Скоро всё прекратилось. Но я знал, это лишь затишье перед…

Из облаков вылетела чудовищная по своим размерам молния. Извиваясь, будто змея, она прошлась по воде, поднимая клубы пара, а потом принялась за корабли нашего флота. Линкоры вспыхивали, будто бумажные. Авианосцы плавились. Летела вверх раскаленная материя.

Я не отводил глаз. Я обрек этих людей на гибель, и последнее, что я мог, это смотреть. Отвести взгляд было бы высшей степенью неуважения к их жертве.

И все-таки иголочка сомнения кольнула мое сердце. Я вдруг понял, что где-то в глубине души желаю себе поражения. Я хочу откатиться назад и прожить еще четыре года. С Дианой. Снова познакомиться с ней, сходить на первое свидание, наш первый раз. Нет! Я откинул иллюзии.

Моя Диана стоит прямо тут, рядом со мной. И если не победить, она погибнет.

Меньше чем за минуту от нашего флота осталась лишь дымящаяся куча металлолома. И всего один нетронутый авианосец, на котором стояли мы.

– Дай команду орлам и котикам, – приказал я.

Диана подчинилась. Где-то за тысячи километров от нас стартанули еще две группы боеголовок.

Одиночная молния ударила в нос авианосца. Из вспышки вышла молодая девушка, даже девочка. Низкая, будто ребенок, разодетая в карикатурное готичное платье. Эйра – правая рука одного из злодеев.

Сложив руки за спиной, она зашагала к нам. По палубе запрыгали разряды. Светящиеся змейки бросались на людей, обращая их в прах.

– Нет, – остановил я готовую ринуться вперед Диану, – стой на месте.

Приспешники злодеев обычно куда более жестоки, чем сами злодеи. Эйра это правило подтверждала.

Она остановилась в двух метрах от нас. Глядя на нее сейчас, сложно поверить, что когда-то она была простым человеком. Ее не призывали в этот мир. Боги не даровали ей никаких способностей. И всё же она тут. На одном уровне с нами. У Серой Мыши было много талантов, но лучше всего у него получалось ковать чудовищ.

– Империя Райз рада приветствовать вас в своих водах, – Эйра окинула изумрудным взором сожженный флот. – На колени перед императором человечества.

Началось. Тело само устремилось вниз. Держаться. Еще немного.

Зрение стремительно меркло. Такова сила ее приказа. Еще секунду. Еще…

Естественная молния сверкнула далеко на западе. Моя точка отсчета.

Я шагнул вперед, рука взмыла, и копье полетело девочке в шею. Я вложил все силы в этот удар, и всё же…

Разбившись, оружие стеклянными осколками разлетелось по палубе.

– Значит, смерть? – улыбнулась Эйра, опуская руку.

– Сейчас! – крикнул я.

Я бросился влево, замахнулся пустой рукой. Там вспыхнуло еще одно копье. Удар! Еще быстрее, чем в прошлый раз.

В этот момент Диана атаковала мечом справа.

Оба наших оружия столкнулись с невидимым щитом. Размахнувшись, я ткнул еще раз.

– Еще чуть-чуть, я чувствую, как она слабеет, – закричала Диана, быстро кромсая воздух.

– Чё? – не поняла Эйра. – Я слышала, что в герои только дебилов берут, но не настолько же.

Диана ударила, и меч переломился возле гарды. Лезвие отлетело в сторону, звонко коснулось палубы. Еще одна ключевая точка.

– Абсолютная тюрьма!

Вокруг Эйры вспыхнул фиолетовый куб. На его формирование уходило несколько миллисекунд, если бы девочка не поверила в нашу слабость, она успела бы избежать заточения.

Заклинание невидимости рассеялось, и из пустоты вышли еще шестеро героев. Наша команда по спасению вселенной. «Маскировка», как и «Тюрьма», была системным скилом шестого героя, а не магией этого мира, поэтому хаорой обнаружить засаду было невозможно.

– Ловушка?! – восхитилась Эйра. – Для меня? Я польщена, а то мне казалось, что война с вами продлится не дольше чем до обеда. И насколько эти стены прочны?

Она дотронулась до полупрозрачной фиолетовой мембраны.

– Они неразрушимы, – вышел вперед шестой герой. – Поэтому тюрьма и называется абсолютной.

– Как мило… Неразрушимы. Даже если я сделаю так?

Тело Эйры покрылось разрядами, внутри куба полетели молнии, а потом она и сама стала молнией. Белая вспышка металась внутри клетки. Треск всё нарастал, иногда сквозь мембрану пробивались небольшие искры.

– Не выдержит… – шестой герой быстро разочаровался в стойкости своего заклинания.

– Выдержит, – ответил я.

В прошлый раз выдержала.

Наконец молния поняла всю бесперспективность своей затеи. Количество искр уменьшилось, и белый огонек успокоился.

– Ладно, – протянула девочка, вернувшись в человеческую форму. – Подловили. Этот куб ведь не магия, так? По крайне мере не наша магия.

– Молчи, отродье, – выкрикнул третий герой. – Или умрешь.

– Умру? – рассмеялась Эйра. – Раз тюрьма абсолютна и ничего из себя не выпускает, значит, она и впустить ничего не сможет, так? Голодом меня заморить не получится, а если отменишь призыв, я просто убью вас. Ваш единственный шанс выжить – склониться перед императором человечества!

– Давай, – сказал я.

– Сжатие, – приказал шестой герой.

Две стенки куба медленно пошли на сближение.

– Даже так? – Эйра ничуть не смутилась. – Тогда вы умрете еще раньше. ОН не позволит навредить мне.

Шаг первый отработан идеально. Всё идет ровно так же, как и в прошлый раз. Значит, если нигде не накосячу, второй шаг тоже будет успешным. Дело останется за третьим.

Запуски ракет с других точек должны перетянуть на себя Красного Птенца. Пока он работает внештатным ПВО, Люциас будет один. Один против семерых. Убьем его, и шестьдесят процентов работы по спасению мира будет выполнено.

На этой линии он уже поглотил Сэлэсию и пробудился как Экспансия. Пусть внутри него сейчас сразу два божественных осколка, мы справимся. В прошлый раз почти справились. Нужно лишь чуть подкорректировать тайминги второй клетки.

Фиолетовые мембраны куба коснулись тела Эйры, зажав ее между собой.

– Вы умрете через три, два… – она начала отсчет, второй шаг выполнен, – одну…

Вот сейчас всё и решится. Если третий герой попадет – мы победили. Промажет хоть на долю секунды, и наши шансы упадут до одного-двух процентов. Давай, Люциас, попадись.

– Абсолютная тюрьма! – крикнул шестой герой, в этот раз чуть быстрее, чем в прошлый. В прошлый я сказал ему ориентироваться на буку «у», произнесенную Эйрой. В этот – на буку «н».

Раздался свист. Все обратили взор в воздух. В трех метрах над палубой висела еще одна фиолетовая клетка. Пустая. Она появилась и так же быстро растворилась, не оставив и следа.

Мое сердце упало в пятки. А на палубу упала голова шестого героя. На том месте, где он стоял, зияла дыра, уходящая вглубь авианосца.

– Промахнулись, – закричал пятый. – Ты говорил, вариант верняковый.

«Он и был верняковым», подумал я про себя.

Если бы на приманку клюнул Люциас, всё бы получилось. В прошлый раз он и клюнул. Но не в этот. Чёрт, придется начинать всё с самого начала.

Я сел на палубу.

– Эй, ты чего? – подбежала ко мне Диана.

– Всё кончено, – ответил я. – Неудачная линия, попробую еще раз.

– Что значит еще раз?! А как же мы?

– Вставай, придурок, и сражайся, еще ничего не решено, – закричал пятый герой.

На герое номер шесть сработал скилл воскрешения. Его голова покрылась золотистым сиянием, и он вдохнул. Вновь появилось тело, правда, на этот раз голое. Система наградила его всего одним «воскрешением», и оно оказалось потрачено ни на что.

– Я промазал? – спросил он, поднявшись.

– Готовь клеть, малой!

– Понял.

– Пифий, если ты не встанешь, я сам тебя прикончу!

– Да пожалуйста, – ответил я.

Они еще не знали, с чем мы столкнулись. А я знал. Проблема не в промахе абсолютной тюрьмы. У нас изначально не было ни шанса. Эта линия сломалась гораздо раньше. Вот только непонятно когда и по какой причине. Никаких серьезных отклонений от тридцать четвертой регрессии я старался не допускать.

Герои суетились по палубе, занимали круговую оборону. Жаль их разочаровывать, но сражения не будет.

За тридцать пять жизней кое-что удалось выяснить о злодеях.

И Люциас, и Сэлэсия несут в себе дуаль – некую двойную частицу. Абстрактный концепт, состоящий из двух противоположностей. Для Люциаса это будет Экспансия и Освобождение, для Сэл – Разрушение и Созидание.

В начале, когда моя регрессия только начинается, их человеческие личности способны сдерживать порывы своих частиц. Но с течением времени происходит истончение. Деградация, чей пик приходится на четвертый год. Тогда тело Люциаса занимает Экспансия, а тело Сэлэсии – Разрушение.

В этот момент они обычно сражаются друг с другом, пока один не съест другого. И тогда рождается существо запредельной мощи. Монстр, внутри которого две дуали. Но даже его можно победить.

А вот кого победить нельзя… Есть еще третий носитель. Красный птенец. Он давно ходит по этой планете, и ему каким-то образом удалось подчинить свою дуаль и сохранить личность. Причем я понятия не имею, что представляют из себя его частицы. Обычно он в разборки не лезет, но нечто в линии способно спровоцировать и его. Пока я не нашел эту связь, знаю лишь, что из трех попыток поглотить другие дуали все три были успешными. Эта – четвертая.

Небо померкло.

– Что происходит?

Сквозь облака пробился красный свет мертвой жизни. Океан забурлил и обратился кровью.

– Пифий, что происходит? – рядом со мной присела Диана.

– Конец света, – я обнял ее за плечо. – Я обязательно спасу тебя. В следующий раз.

– Пифий, Пифий… – она уткнулась в меня.

– Люциас, Люци, это ты? – по палубе бегала напуганная Эйра. – Я не чувствую связи.

Другие герои еще собирались сражаться. Они не понимали.

«Та-а-ам горы высокие-е-е» – долетело до нас многократное эхо.

«Та-а-ам степи бескрайние-е-е»

Я понятия не имею, почему в конце света всегда играет Лев Лещенко, спетый тонким детским голоском. Этот мир и без того достаточно странный, чтоб разбираться еще и в этом.

«Та-а-ам ветры летят, по проселкам пыля-а-а…»

В авианосец начали безостановочно бить молнии, а из молний выходить всё новые Эйры. Сначала они ухмылялись, потом замечали других себя, в недоумении начинали осматриваться.

Посыпались с неба головы третьего героя. Все слова, сказанные на палубе, начинали повторяться и зацикливаться, становясь заевшей пластинкой. Реальность трескалась и распадалась на куски.

Носитель одной дуали – угроза планетарного масштаба. Если кто-то соберет в себе две, он получит достаточно сил, чтобы уничтожить галактику. А три…

Когда одно существо поглощает три дуали, вселенная будто теряет способность выдерживать его вес. В ней быстро копятся ошибки, разрушая сами принципы физического мироустройства. Рушатся все связи, причинности, направления, константы.

Вслед за временем под откос пошло пространство. Наш авианосец вдруг стал бесконечно длинным, и мы тоже. У нас все еще сохранялся параметр ширины и высоты, но в длину мы растянулись, будто вермишель.

«Мы – дети Галактики-и-и-и».

Пространство начало рябить и закручиваться, превратившись в безумную круговерть.

«Но самое главное-е-е».

Предпоследний этап распада описать было невозможно. Никто из людей не видел ничего подобного, а потому ни в одном языке не было подходящих слов.

Разве что старина Говрад мог бы выдать что-то вроде «и я увидел неописуемый ужас».

«Мы – дети твои, дорогая Земля-а-а-а».

Всё схлопнулось в точку, и я открыл глаза.

Регрессия: 36.

Сквозь окно пробивались нежные лучи рассветного солнца. Давно уже прозвенел будильник.

Шёл 2284 год, до конца лета оставалось ещё долгих три недели. А до конца света – коротких четыре года.

Я поднялся с кровати. Странное чувство. Будто вся прошлая жизнь была лишь сном.

И всё-таки ещё раз той битвы на авианосце я не вынесу. Пора признать, последние регрессии я занимался тупым сейвскамом. Ждать четыре года и ставить всё на микросекундную удачу – это глупо.

Я ведь хотел выяснить, откуда вообще происходят Люциас и Сэлэсия. Вот, пожалуй, этим и займусь.

Обычно я встречаю их через три года, когда они умудряются скинуть императора и занять трон. Непонятно, откуда они вообще берутся и почему их признает совет двенадцати. Нужно каким-то боком найти их до прихода к трону. Тогда, возможно, получится остановить зло в самом его зачатке. И останется лишь разобраться с Красным Птенцом.

Задачка та ещё. Но об этом будем думать позже…

Натянув одежду и закинув рюкзак со школьным снаряжением за спину, я вышел в коридор общежития. Спустился по лесенке, кивнул парочке старых знакомых и направился к первому корпусу Изумрудной Академии.

Пели голографические птички, раскинулись вдоль дорожек плакучие ивы. Босыми ногами я прошёл по газону. Сегодня трава собрала обильную жатву росы. Прекрасное начало дня.

Двери Академии приветственно разъехались в стороны, пригласив меня внутрь. Почти сразу я заметил кабинет «боевой философии».

Лектор еще не успела начать занятие, лишь разложила на столе яблоки. Приди я на минуту позже, она обязательно наорала бы на меня и выгнала прочь, но сейчас за опоздание я получил лишь хмурый взгляд.

Сквозь полупустой лекторий я прошел к задним рядам, туда, где сидела Диана со своей книгой.

Такая же, как в первую нашу встречу.

В этот раз я точно выиграю. Обязан выиграть.

Я подошел к ней. Она подняла вопросительный взгляд.

– Привет, – улыбнулся я. – Что читаешь?