Текст книги "Секунду, я что злодей? (СИ)"

Автор книги: Игорь Берков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Игорь Берков
Секунду, я что злодей?

Глава 1

Я упал.

Если не вдаваться в детали, звучит не так уж и страшно. Каждый в своей жизни хоть раз да падал. Но мой случай особенный.

Я упал в черную дыру. И ведь даже знака нигде не было, мол «осторожно, впереди открытая сингулярность, не залетайте за горизонт событий». Кто б знал, что эти дырки окажутся такими притягательными.

И чего мне на матушке-корабле не сиделось?

Ладно, я, может, и упал, но кто не падает, тот не встает, так древние мудрецы говорили. Посмотрим, что у нас тут.

Ну… самым подходящим словом будет «ничего». Изнутри черная дыра оказалась пустой. Абсолютно пустой. Серьезно, тут даже цвета нет. Окружающее пространство ни черное, ни белое, ни красное, ни даже зеленое. Оно никакое. Никакое, будто…

Ой, только не говорите, что я умер. Я вообще-то сущность божественных масштабов, меня черные дыры не убивают. По крайней мере, не должны, с точки зрения тактико-технических характеристик.

Я покрутил головой.

– Эге-г*й! – крикнул в пустоту. – Есть тут кто?

Тишина.

– Эй, может хоть котел дадите, мне обещали отдельный котел…

Ни ответа, ни котла.

– Я буду жаловаться, – наконец пригрозил я.

Молчание.

– Ну всё, вы…

Окружавшее меня ничто содрогнулось. Оно услышало. Оно ощутило инородный объект внутри собственного несуществования. Ведь я существовал. Я был чем-то. А ничего и нечто – давние враги.

И кто меня за язык тянул?

– Так, спокойнее…

Ничто посмотрело на меня. Конечно, я не мог этого видеть. Но взгляд ощутил до самых косточек.

Безразличный, всепроникающий. В нем не было ни гнева, ни злобы. Вряд ли ничто вообще способно испытывать эмоции. Но вот желание… Ничто желало снова стать ничем. А я мешал. Оно желало разгладить все колебания, что делали меня существующим. Растворить. Превратить в такое же ничто, как всё вокруг.

Порой мне кажется, что любые мои инициативности ситуацию только усугубляют. Сначала решил истребителем порулить, упал в черную дыру. Теперь вообще какая-то хтонь меня пожрать хочет.

Кто куда, а я добровольно растворяться не собираюсь. Я метнулся в одну сторону, потом в другую. Не знаю, были ли тут вообще стороны, сложно сказать, когда вокруг ничего нет. Зато я отыскал красную нить. Схватил ее. Нить обожгла. Пламенем прошила всё тело. Мгновение агонии, и я с лязгом-грохотом шандарахнулся на каменный пол.

– Ой! Не ушибся? – прострекотал женский голос.

Ушибся, еще как. Но слабости лучше вот так сразу не раскрывать, поэтому, поднявшись, я пробасил:

– Нормально всё. Этот пол мне на один зубок.

Занесло меня в огромную, если не сказать грандиозную залу. Сводчатый потолок уходил далеко в небо, стены излучали блаженный белый свет. Если бы не жгучая боль в ушибленном щупальце, то я точно ощутил бы, как трепещет душа. Стоп, каком щупальце? Локте! Я хотел сказать «в ушибленном локте».

Оторвав восхищенный взгляд от архитектуры, я опустил его ниже. И лучше бы мне этого не делать. Все шаловливые идеи о райских кущах сгинули как не бывало.

Передо мной стояла чертовка. Демонесса. Кожа красная, на голове пяток растопыренных рожищ, а зубы острые, будто ножики. Завернута мадам в стекающий до самых пят кусок ткани. Не ткани, а содранной с грешников кожи. Ад. Я попал в АД!

– Так, – жестом я остановил уже готовую огласить приговор дьяволицу, – признаться честно, насчет котла я передумал. Остановимся на джакузи?

– Что? – непонимающе улыбнулась чертовка. – Котла?

Мое обращение в пустоту она не слышала, отличненько. Может, тут и не выдают никаких котлов. Но такие моменты лучше сразу прояснить.

– Да так, я просто впервые в аду, думал, у вас тут…

– Нет-нет, это не ад, – замотала головой демоница. – Это прекрасное место. Идеальное. Люди твоего мира посчитали бы его раем. Здесь нет ни боли, ни страха, ни осуждения…

Говорила она весьма нетривиальным способом. Разевала рот, затем из глубин ее утробы вырывалось стрекотание. Быстрое, словно песенка ночного насекомого. А как только эти «тсь-тсь-тсь» касались моих ушей, то каждый «тсь» принимал форму уже знакомой мне буквы. Удобно.

– А еще тут бесплатное мороженое выдают, то самое из СССР. Вкус детства…

– Так кто ты, говоришь? – перебил я.

Уж чего-чего, а рекламы разных миров я наслушался вдоволь. Сначала тебе говорят «ни боли, ни осуждения», потом выкатывают прайс. А без него будут и боль, и осуждение, да еще и в двойном объеме.

– Я именно та, о ком ты подумал, – прикрыла глаза чертовка. – Я Геката, богиня золотого цикла.

Покопавшись в памяти, я не нашел ничего похожего:

– Впервые слышу.

Геката смутилась, глянула вверх, как бы проверяя, на месте ли ее рога. В том же располагающем тоне продолжила:

– Ты почитал меня больше прочих, хоть, возможно, и не знал моего имени. Вспомни фото над своей кроватью. Когда ты шептал пред ним желания, я всё слышала. Каждое слово. Как ты хочешь спасти людей, твою жажду справедливости. Твои помыслы такие чистые. Поэтому я избрала тебя своим героем.

Вот чудо-переводчик и дал сбой. Четыре «тсь» подряд он обозначил непонятным буквосочетанием «фото».

– Можешь собой гордиться, – продолжила чертовка, – всего семеро удостоились такой чести. Всего семь человек из восьми миллиардов. Семь героев. Великая катастрофа пришла в наш мир, такая, каких еще не было. Это… Существо… Воплощение абсолютного зла. Оно способно в одиночку стирать целые вселенные. Оно не остановится, пока…

Ясно, у низких божков всё как обычно. Мир на грани смерти, ой, помогите. Скука!

Зевнув, я пошел по каменному полу. На каждый шаг плитка откликалась пульсирующим светом. Хах, прикольно. Топ-топ, топ.

– И положить конец катастрофе способны лишь вы… Мне жаль, что приходится взваливать на твои плечи столь тяжелую ношу, но у нас нет другого выхода. Молю тебя, седьмой герой, только ты и твои соратники могут спасти наш мир.

– Стоп, чего? – остановился я. – Я-то тут каким боком?

– Семь избранных! – стрекотание чертовки перешло на крик. – И встав рука об руку, вы остановите конец света. Прямо как в древнем пророчестве! Еще провидица Эда знала…

Ясно. Это хуже, чем ад. Это хуже, чем всё, что могло случиться.

– Я согласен на котел, – вклинился я.

– А?

– Я согласен на всё, на сковороду, на чертей, на вечное забвение, на растворение в ничего, всё что угодно, только не спасение мира.

Ну уж нет, я в завязке. И я не дам группке расфуфыренных божков-пирожков вернуть меня на скользкую дорожку. Тоже мне, нашли дурачка. Думали, раз я принес вечный мир такому количеству планет, наверняка и их шарик спасу. А вот не спасу. Даже не подумаю спасать.

– Я понимаю твои сомнения, – дьяволица вновь улыбнулась. – Тебе кажется, что ты недостоин. Ты так долго убеждал себя в собственной никчемности, что сам в это поверил.

В какой еще никчемности? Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь, отродье дьявольское?

– Я знаю, над тобой издевались одноклассники, подшучивали девушки. Ты бежал в придуманные миры, чтобы забыть о боли. Но всё это не важно. Не социальный успех определяет силу души. Ты был избран не за свое прошлое, а ради своего будущего. В тебе сокрыт огромный потенциал, и я помогу его реализовать.

– Хочу котел, – я скрестил на груди руки и задрал нос.

– В новом мире ты найдешь всё, о чем только мечтал. Магия, технологии. Ты возродишься в новом теле, сильном и крепком. В теле наследника великого рода. В теле одного из сильнейших магов. Юные аристократки будут искать твоего внимания, а заносчивые аристократы в страхе отводить глаза. Другие избранные станут тебе верными соратниками, там ты отыщешь любовь и захватывающие приключения. Ну и кошко-дев, конечно. А я…

Чертовка щелкнула пальцами, и в воздухе возник стеклянный шар. Рыженький, будто драконий жемчуг.

– А я дарую тебе великую силу, коей обладать могут лишь боги. Запомни, Вячеслав, найди других героев, они прибудут в мир позже тебя. Подготовь…

– Это всё очень здорово, – перебил я. – Вот только, во-первых, я не Вячеслав. И во-вторых, спасать ваш мирок я не собираюсь. Хоть там магия, хоть кошко-девы, кстати, что это вообще такое? Если в вашей конторке не выдают котлов, тогда можно мне тишины и покоя? Желательно, чуть более громкой тишины, чем была в пустоте.

– Что? – переспросила дьяволица. – В каком смысле не Вячеслав?

– В прямом. Во мне Вячеславовости ноль процентов. И сомневаюсь, что ваш Вячеслав вообще существует, даже людишки постеснялись бы давать друг другу такие пошлые имена.

– Ну конечно Вячеслав, – в меня стрельнула лучезарная улыбка. – По-другому и быть не может.

«Подчини ее», – прошептал внутренний голос. «На колени. Ее».

– Ш-ш-ш, – шикнул я. – Не гунди. Сам разберусь.

– А? Не гундеть?

– Да это я так. Голоса в голове. Говорят: «сожги всех», «убей», «откуси им головы».

Эх, чёрная дыра, вот зачем я в нее нырнул? Нормально же жили.

– По-погоди, если ты не Вячеслав… Тогда кто?

Кто, спрашиваешь? Ха.

Я ухмыльнулся, окинул себя взглядом и развел руками, мол, «сама догадайся». Но демоница не догадалась.

– Молодежь, – вздохнул я. – Слетай в центровое поселение своей системы. На главной площади будет статуя. Это и есть я. Не в том смысле, что я статуя, а в том, что статуя меня изображает.

– А-а?

– Я тот самый, – я переключил голос на императорский пафос, – чье имя вы даже произнести боитесь. «Ло», так вы шепчете, собираясь в недрах еще непокоренных планет. Великий Завоеватель, Светозарный, Разрушающий Оковы, Божес…

– Погоди, что? – вклинилась демоница. – Какой ещё, к чёрту, завоеватель?

– Ну… Тот самый… Великий…

– Великий? Великий?! Да какого хрена?! – чертовка сорвала с головы ободок. Как оказалось, рога были его частью, а вовсе не естественными демоническими наростами. – Ты как сюда попал, а? Как?!

– За нитку схватился, – просто ответил я.

Меня довольно сложно смутить, но у этой дамы получилось. Вот чего я точно не ожидал, так это подобной реакции на мое присутствие. Ей бы следовало броситься в ноги и молить о пощаде. А она истерику закатила. Никакого уважения к божественным сущностям.

– Какую еще нитку?! Меня же уволят! Я столько пахала ради этой должности. Да ты… Да ты же просто мудак.

Кто? Это оскорбление местное? Да неважно. Слова низких божков меня волнуют мало. С другой стороны, это недопонимание может привести к чему-то веселому.

– Не надо так грубо…

– Так и есть. Мудак. Ты даже не представляешь всю степень своего…

Демоница швырнула ободок с рогами в сторону. Следом полетел и стеклянный шар с божественной силой.

– Ненавижу тебя! И вообще, чтоб ты сдох!

– Сдох? Нет, спасибо. Я уже разок сдох, и мне что-то не нравится. Знаешь, а я сам тебя…

Бисячка мигом сложила руки в молитвенном жесте. Видать, осознала ошибку и сейчас будет просить пощады.

– О, цельный компьютер, – гневно и чуть нараспев произнесла чертиха. – Слуга твоя заблудилася во тьме, яви же свет мудрости своей. Каюсь, потеряла я нить судьбы заготовленной.

Не очень-то похоже на извинения.

Пространство перед демоницей раскрылось, а из образовавшейся щели вылез человек. Вернее, металлическое существо, по форме напоминающее человека. Ручки, ножки, голова – только всё из однородного, переливающегося металла.

– Ты кого призвал, идиот?! – накинулась на существо чертовка. – Это что такое, я тебя спрашиваю?

– Пше-пше-пше, – ответил металлический человек.

– Я приказала?! В моем профиле был Вячеслав из солнечной ячейки. Земля, Россия, город Рязань, семнадцать лет. Вот это похоже на семнадцать лет? – красный палец вновь тыкнулся в мою сторону. – Хрен ли он такой здоровый?

Я одобрительно кивнул. Мое тело раза в два больше любого, даже самого высокого человека. И уж тем более оно больше какого-то там прыща «Вячеслава».

– Пше-пше-пше, – прошипел компьютер.

– Что за бред? Я меняла. Точно меняла. Меняла. Покажи настройки призыва.

– Пше!

По металлической коже компьютерного человека пошла россыпь разноцветных точек. Будто сыпь от неведомой болезни.

– Ты смеешься? Это что за бред?! Это что за нелепая отмазка, я тебя спрашиваю? Про второй закон искусственного разума забыл? В утиль хочешь? Ты не можешь врать оператору! А я оператор!

– Пше-пше.

– НЕТ! Включи свои электроны и подумай, призови мы второго злодея, нам пришел бы такой галактический кабздец. Планета едва способна выдержать одного… Я сдам тебя на диагностику. Вот прям ща заявку отправлю.

– Пше-пше-пше, – металлический человек жалобно схватил демоницу за подол.

– Пусти! Я не позволю тупой железяке испортить мне карьеру, – громко топая туфельками, чертовка пошла прочь. Топнув особенно сильно, остановилась и, театрально вздохнув, развернулась. – Хотя знаешь… Мы могли бы помочь друг другу. Ты сотрешь кое-какие логи, а я, возможно, не буду ничего отправлять.

– Пше-пше.

– Так уж и быть. Повезло тебе, что я добрая. Давай начнем заново. Поменяй профиль призыва на «Герой номер семьсот три». Поменял?

– Пше-пше?

– С ним? – краснокожая уставилась на меня. – Да ничего, давай его в дезинтегратор.

– Не надо меня в дезинтегратор, – вмешался я. – Вам же хуже будет.

– Поторапливайся. Он мне уже надоел.

Но поторопиться металлический человек не успел.

Белая подсветка залы щелкнула и пропала. Включилась красная.

– Внимание, – завибрировало пространство, – обнаружена свободная дуаль. Всему персоналу покинуть сектор. Внимание, обнаруже…

– Эх, я же говорил…

Лицо демоницы перекосило каким-то просто космическим ужасом. Она попятилась, сразу же споткнулась и упала. Длинная накидка не позволяла ей ползти, а потому чертиха тихонько заскулила.

– Пше-пше-пше, – компьютерный человек на языке жестов пытался сказать, что он вообще не с ней, и идею с дезинтегратором ни в коем случае не поддерживал.

Ага, ну конечно. На моем лице мелькнула хищная улыбка:

– А теперь я объясню, в чем конкретно вы не правы.

Я зашагал к бисячке.

– Экстренная активация трамплина, – сообщило пространство.

– Стойте, – глухо прострекотала демоница. – Исходящий мост… Исходящий мост…

Меня окутало пламенем, зрение погасло, а череп сдавила чудовищная боль.

Глава 2

Шажок. Еще один.

Уф. Скорее даже ауф. Чувствую себя заколебавшимся волком.

Еще шаг. Еще.

Шагал я по руинам цивилизации. По разбитому асфальту, раскаленному настолько, что вдали виднелись лужи-миражи.

– Вперед! – прокричал детский голосок. – Почти пришли. Я уже вижу зеленый дым! Иго-го!

– Да не вертись ты, мне и так тяжко.

В довесок к новому телу мне выдали одну казенную сестру. Ее-то я и тащил на спине. Из-за нее-то я и заколебался до смерти.

– Поторопись, братец! Чем быстрее сдадим маго-кзамен, тем быстрее попадем в большой город. А там столько крутого. Вода в кранах бесконечна! Еда бесконечна! Деньги бесконечны…

Уж не знаю, где она этого бреда нахваталась, но повторять любила часто. Ага, бесконечная вода в кранах. Она краны-то видела? Они же маленькие. Не поместится там бесконечная вода.

Ничего, ее разочарованной рожей полюбуюсь позже. Когда мы сдадим уже этот магический тест. Говорят, его заваливают 999 кандидатов из 1000. Но мама часто повторяла, что мы один на миллион. Так что шансы у нас неплохие.

Шажок, еще один.

Опуская эту ситуацию, новый мир оказался просто охренительным.

Где-то на восемь из десяти. Скидываю один балл за то чудище, что сидит на моем горбу. И один за идиотское солнце. Хрен ли оно такое горячее?

Зато в остальном всё просто шикарно. Лучше не придумаешь.

Не помню, что там мне наобещала демонесса из мира мертвых, но все её слова оказались ложью.

Вместо унылой жизни аристократа из великого рода я получил крутую жизнь нищука с постапокалиптичных пустошей. Никаких тебе принцесс, принцев, знатных дам и прочего отребья. Вся эта мерзость живет за стеной большого города. А по эту сторону стен: искаженные твари, рейдеры, банды и прочая милота.

Как мы только не развлекались. Но не сразу.

Закинуло меня в тело младенца, так что первые годы я занимался усиленным вырастанием. Попутно осваивал всякие полезные для человека навыки: ходьбу, речь, контроль двух передних конечностей. Последние особенно важны, без рук на Земле ты «как без рук».

Да и ходьбу недооценивать не стоит. Наши родители оказались потомственными канибалами из общины сердцеедов. Детишек секта особо не жаловала. Кто ходил медленно, быстро оказывались в чугунном казане.

Мы с моей близняшкой-сестренкой ходили быстро. Настолько быстро, что для этого даже специальное слово придумали – «бег».

Так мы и жили, бегая от канибалов, от монстров и от рейдеров. А потом моя сис обнаружила, что если тыкать живых существ острыми железками, они умирают. Открытие стало поворотным в нашем представлении о мире. И с тех пор все вышеперечисленные бегали уже от нас.

Это и стало причиной нашего падения.

К несчастью, бегать умели не только мы. Еще была репутация. И наша репутация бежала далеко впереди. И была она довольно хреновой. «Маньяки! Убийцы! Спасайся кто может, белая смерть!» В последнее время я только это и слышу.

Ну ничего. Вот сейчас станем магами, попадем в большой город. Там нас никто не знает, и мы уж точно прославимся как добрые и порядочные люди.

Главное соблюдать три простых правила:

1) Не убий.

2) Отрывать людишкам конечности тоже нельзя.

3) И даже пальцы!

«Ууу, и даже пальцы нельзя», – вспомнил я и поёжился.

Как всё строго. Уж пальцы-то чего? Их же много. Могли бы и разрешить.

Шажок, ещё один. Нет, не могу больше.

– Всё, финиш, – устало сказал я и расцепил руки сестрёнки.

– А-а-а! – грохнулась она на асфальт.

Из последних сил я заполз под козырёк старой автобусной остановки. Сел на скамейку.

Фух, балдёж. Теперь буду тут жить!

– Ну ты чего? – подбежала Сэл. – Мы же почти пришли. Чуток осталось. Я и не устала совсем.

Солнышко рикошетило от её белых волос и попадало прямо в глаза. Что ж за невезение-то такое.

Родились мы с редкой генетической мутацией. Зрачки красные, волосы, что снег. Мы эти, как их там, альбатросы. Возможно поэтому я солнце ненавижу. Кожа слишком восприимчива к свету.

Что там она сказала? Что не устала совсем?

– Это кхр, кхр… – высказалось пересохшее горло. – Это потому что я тебя тащил, дура. Поэтому не устала.

– Но ты же сам согласился. Я несу рюкзак. Ты несешь меня.

– В этом и проблема. Тут явно скрыта какая-то нае-ушка. Я просто еще не понял, какая именно.

Вот сейчас подумаю и мигом пойму, где крыса зарыта.

– А почему ты букву «б» не проговариваешь в слове «нае…»

– Шшш, – шикнул я.

Еще такие вопросы задает, тут и самой понимать надо.

– Потому что это плохое слово. Оно развращает ум и отдаляет нас от бога.

– И что? Если «б» не проговорить, типа незачет?

– Ага, – кивнул я. – Со словом «бог» ведь это правило работает. Помнишь тех крестовиков, которые говорили «б-г» вместо «бог»? Чтоб лишний раз творца не беспокоить. Вот и мы так же делаем. Садись давай. Отдохнем немного, и в путь.

Она села.

Две пары красных глазенок уставились вдаль. На большой город.

На горизонте высились небоскребы. Летели в небо ленты голограмм. Красота.

Туда мечтали попасть буквально все. Недосягаемый эллизиум. Безмятежный рай.

И уже сегодня мы будем там.

К магической лаборатории мы шли по самой кромке Четвертого Кольца. Сразу за дорогой начиналось чистое поле. Каждый житель пустоши знал – оно несет смерть. Стоит хоть на сантиметр заступить за черту, как городской лазер превратит тебя в кучку пепла. В столицу империи просто так не попасть.

Из позитивного, сюда редко забредали мутанты. За двести лет они привыкли избегать слишком уж ровных пространств.

Из негативного, этот путь часто использовали люди.

– Э! Вампииры сраные. Сидеть на месте, слыш!

А вот и они, кстати.

По заросшему тротуару топали два подростка. В футболочках, шортиках. С аккуратными русыми волосами. На плече у каждого повязано по красному галстуку. Ну приехали.

Патруль Ульяновской банды, боевая двойка пайонеров. Хуже них никого нет, разве что квадробоберы. И еще квадробебры. Но те вообще настоящие зверюги, так что в моем топе дрянных людей они не участвуют. Пайонеры хоть человеческую речь понимают, хоть и с переменным успехом.

Вот надо им было именно сейчас появиться. Дайте отдохнуть, сволочи.

Двойка подошла к нам. Младший пайонер достал дуделку и дунул.

Палец старшего взлетел вверх:

– Ты!

Он указывал на меня.

– Я, – кивнул я.

– Мы конфискуем твою сестру на благо родины, – торжественно заявил пайонер.

– Коли ты сестру завёл, поделись с товарищем, осёл, – продекларировал младший и дунул в дудочку.

Еще одни… Вот хоть бы кто-то сказал, мол, паренек, мы пришли за тобой. Женщины нас не интересуют. Так нет же, всем подавай Сэл.

Краем глаза я увидел, как она потянулась за ножиком. Перехватил ее руку.

– Мы не убивем, – одними губами шепнул я.

Сэл страдальчески закатила глаза:

– Ну тогда защищай меня, мне лень самой.

И она откинулась на скамейке.

– Что ты разлеглась? Собирай монатки, красавица, – мотнул головой старший пайонер. – Ты послужишь великой цели. Будешь демографию спасать.

Без убийств. Без вырывания конечностей. Без пальцев. Придется порешать эту стычку одними только словами.

– Господа… – начал я.

И с ходу ошибка.

– Господа? – вспыхнул пайонер. – Среди нас нет господ. Мы все товарищи. Равенство, братство – вот основополагающие принципы здорового общества.

– Тогда товарищи… – поправился я.

– Ты нам не товарищь, свинья капиталистическая.

«Без убийств», – напомнил я себе. «Без убийств»…

Успокаиваемся, попробуем еще раз.

Я добродушно улыбнулся. Настолько, что младший товарищ аж отступил на шаг.

– Органические формы жизни, – поприветствовал я. – Спешу сообщить вам, что мы вовсе не капиталистические свиньи. И даже не зажиточные. У нас и денег нет.

В доказательство я вывернул карманы:

– Красный кодекс запрещает вам грабить и похищать обычных работяг, таких как мы. Я свои права знаю, вы, наоборот, должны помогать нам…

Вот и всё, сейчас они поделятся гуманитаркой и пойдут восвояси…

Лицо пайонера надулось от гнева.

А может и не поделятся.

– Вы! Вы еще хуже зажиточных! Вы хуже капиталистических свиней! Думаете, мы не знаем, зачем вы здесь?

Я не большой знаток их устоев, но чтоб стать кем-то, кто хуже капиталистической свиньи, это еще постараться надо. Запишу себе в жизненные достижения. Интересно, почему он так решил?

– Вы хотите пройти магический тест в этой буржуйской лаборатории, так?! Билет в город захотели? А рабочему классу тут одному страдать? Предатели. Совратились на магию. А ведь ее даже не существует. В мире нет ничего, кроме материи и электричества.

– Если в магию поверил друг, дай ему по черепу учебником наук. Буп!

Пайонер подошел ближе.

– Она пойдет с нами. Родит пару детишек, и мигом вся дурь из башки выйдет.

Я смерил Сэл взглядом. У этой дурь из башки не выйдет никогда, это точно.

– Что, не получается твоя дипломатия, да? – язвительно спросила она.

– Может, сама попробуешь, раз умная такая? – предложил я.

– Смотри и учись, братик.

Сестренка резко встала, махнув белыми волосами. Пайонеры отшатнулись.

– Юмор. Вот ключ к тому, чтоб расположить к себе человеков, – заявила сестренка. – Внимание, анекдот! Капитализм – это когда человек эксплуатирует человека. А коммунизм? А коммунизм – это когда наоборот.

– …

М-да… Уж лучше бы ты себя за грудь помацала. Может, соблазнились бы пайонерчики.

В наступившей тишине слышно стало, как прыгает по асфальту перекати-поле, сплетенное из медных проводов.

После такого нам точно пи-дец.

Старший пайонер молча достал маузер.

– Погодь, погодь, погодь секунду, – я подорвался и встал, отгородив Сэл от красных товарищей.

Так, думай, голова, думай. Логика не работает, вранье тоже, юмор лучше и не вспоминать. Не понимают коммунисты шуток. О! Есть идея!

– Ребята, – чтоб разрядить обстановку, я показал пустые ладошки. Для человеков это вроде как символ миролюбия. – Подумайте, что бы сказал Мудрец с крестом, увидев, чем вы занимаетесь? Одобрил бы он разлучение семьи? Конечно нет, вспомните его любимую фразу: «Семья – это главное». Разойдемся миром, и да благословит вас бог.

Беспроигрышный вариант. Мудрец с крестом – это местное божество. Люди боятся его гнева и мигом прекращают шалости, стоит им услышать его имя.

Хотя отмечу, что я ни разу не видел, чтоб божественный гнев обрушался на грешников. Иногда и вовсе кажется, что…

– Мудреца с крестом не существует… – пайонер зашипел так, будто его облили святой водой. – Как и института семьи. Всё это формы угнетения. Отошел! Мы забираем твою сестру. Нам еще демографию спасать.

– Коли ты вампиркой родилась, то соси на благо родины, пока не умерлась, буп! – добавил дудельщик.

И в какой момент всё пошло не так?

– Отошел я сказал! Четырежды повторять не буду.

Маузер уставился мне в грудь.

– Скажи ей, чтоб она топала с нами и без сопротивления. Или пристрелю.

Сэл по своей воле вышла из-за спины:

– Люц, да давай просто тыкать их острыми железками, мне надоело. Они тупые, ты разве не видишь?

Пайонер перевел ствол на нее. Я протянул руку и вернул дуло к себе.

Нет! Я твердо намерен обойтись без насилия. Я никого не убивал уже три часа. Да за такое мне нобелевскую премию мира дадут. Когда узнают, конечно.

– Послушайте, «друзья», – начал я. – Мы со вчерашнего дня придерживаемся принципов пациф-ф-ф… пацифизма и гуманизма, вот. Нас скоро в город возьмут. А там цивилизация, законы. Людишек направо и налево не поубиваешь.

– Чего? – не понял пайонер.

– Я это к тому, что в наших с вами интересах прийти к какому-то… ну типа… компромиссу…

– …

По одухотворенному лицу пайонеров я понял, что такого слова, как «компромисс», они никогда в жизни не слышали.

– В смысле, договоримся, – поправился я. – Сестру я не дам, но могу даровать вам курточку, например. Вот хорошая, ей лет двести всего. Еще у меня с собой тушка кролика есть. Ну или могу советом поделиться, я бы на вашем месте выбрал именно этот вариант. Вы ведь не хотите пострадать?

Пайонеры переглянулись. Давайте, сестра ведь только предлог. Я вижу, чего вы хотите.

– Тогда деньги, – сказал старший и опустил пистолет.

– Деньги, – кивнул младший.

Хах. Кто бы сомневался. Прочитал, как дешовок. Сейчас-то мы и разойдемся миром.

– Но денег нет, я же показывал карманы. Хотя одну монетку, пожалуй, наскребу.

Откуплюсь по минимальному тарифу, и дело с концом.

– Пятка, – отрезал старший пайонер. – Пятка левого ботинка. Деньги спрятаны под подошвой.

Чего? Кто вообще прячет деньги в ботинке?

Эх, людишки, везде ищут подставу. И мудреца с крестом у них не существует, и деньги в пятке.

Я стащил с себя кроссовок. Пальцами залез в то место, где подошва соединяется с тканью.

– Ну вот там ничего нет… – я на мгновение замер. – Да как…

Как ты их унюхал, гадюка?

В следующую секунду шесть блестящих монеток оказались на ладошке. Две большие, четыре поменьше. Моя старая заначка. Совсем про нее забыл.

– Вот. Давай их сюда. В огне революции мы переплавим твои монеты во что-нибудь более полезное. Например, в пули.

Я сглотнул. Посмотрел на нетерпеливые лица пайонеров. На монетки. Еще раз на пайонеров. На сестру. И на монетки. Семья – это, может, и главное…

– Нет, – твердо ответил я, сжав руку в кулак. – Можете забрать мою сестру, но четырнадцать рублей я не отдам.

Такого исхода не ожидал никто. В том числе и я сам.

– Ты чё, пёс? – Сэл уставилась на меня. – Вот так, значит? Продаешь меня, да?

– Такова дипломатия, – я опустил глаза. – Извини, но так нужно для моего блага.

В руке у меня стоимость одной баночки «Бэпси» прямиком из города. А пить мне очень хочется. Ну прям очень.

– Какой же ты крысюк, братец…

– Четырнадцать рублей, – возразил я. – Просто сдайся им и иди спасать демографию.

– Женщина, отойди от него. Деньги поглотили его разум. Опасность заражения, – предупредил пайонер. – Придется ликвидировать. Второй, давай кричалку, быстро!

– Вздумал против нас идти, буржуй? Ну тогда свинец скорее жуй!

Он наставил на меня пистолет. Грохнул выстрел. Дуло глядело ровненько в грудь. От такого не уклонишься. Да мне и не нужно.

Эх…

Пространство вспыхнуло синим. Мятый свинцовый шарик упал на землю, не причинив никакого вреда.

Следом щелкнуло еще три выстрела. Еще три пули упали под ноги.

Опять всё кончилось насилием.

– Это невозможно, – запричитал главный пайонер. – По законам физики невозможно!

Я медленно поднял руку:

– Для тех, кто в детстве не изучал магии, весь мир кажется сплошным законом физики.

Я же всё отдал, всё кроме денег. Что за самоубийственная жадность такая? Ну, вы сами избрали свою судьбу.

– Пацифизм, – напомнила Сэл.

– Я знаю.

Один щелчок пальцами, и маузер утонул в ворохе красных искр. Порох в патронах сдетонировал, и пистолет вместе с тремя пальцами полетел на асфальт.

Старший пайонер затанцевал, схватившись за руку.

– Придурошный, пальцы тоже нельзя! – вцепилась в мою ветровку Сэл.

Да что ж люди такие хрупкие-то? Я вырвался из объятий и бросился на землю собирать утерянное.

– Приделаем их обратно!

– Давай быстрее.

– Эй, иди сюда, я впаяю пальцы обратно. Живо!

Старший пайонер скорчил испуганную гримасу и побежал.

– Колдуны! Маги черные!

Вслед за ним рванул и напарник.

– Да куда? Мы хотим помочь!

Улепетывали они быстро.

Я не пытался их догнать. Всё равно не выйдет. Ноги адово болят после последнего перехода. Эх.

Ладно, не всё так уж плохо. Это первый опыт переговоров. Прошу принять во внимание, они ушли живыми. А всё почему?

Потому что я проявил сдержанность. Я унял внутренние потребности и не стал никого убивать. Это победа. Несомненная победа дипломатии. Три пальца – просто сопутствующий ущерб.

Для первого раза так вообще результат отличный.

Мальчуганы отдалялись, иногда натыкались на ржавые машины, но подхватывали друг друга и продолжали бежать дальше. Два ярких огонька. Две жизни, которые я спас. Приятно видеть, когда усилия не пропадают даром.

Пайонеры свернули с дороги. Прямо к двухэтажному бетонному зданию без окон.

– Придурки! – заорала Сэл. – Вы куда?! Там же логово…

Промчалась черная кошкообразная тень, схватила одного пайонера и так же быстро скрылась. Еще одна тень набросилась на второго. Раздался сдавленный крик.

…

Ну…

Это ведь не мы их убили, правильно?

Я выбросил уже бесполезные пальчики в ближайшие кусты.

– Надевай свой рюкзак, и потопали в лабу. Нам еще магический тест проходить.

– Погоди, а я тут подумала… Как я пройду тест на мага если я не маг? – спросила сестра.

Эээ, это хороший вопрос. Вообще, им стоило бы задаться чуть раньше.