Текст книги "Стихотворения том 2"

Автор книги: Игорь Белкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Всегда делился самым сокровенным,

И жёлтый колер колером измены

Ни разу в жизни утвердить не мог.

На белом фоне белое пятно

Невидимо...

Моё благодаренье

Тебе за постоянное волненье,

За взгляд тревожный в ждущее окно!

Туман плывёт на осень и весну,

Теряет семена роскошный ясень,

А я со всем заранее согласен,

И даже с тем, что бесы в седину.

Звучит печально прошлый полонез,

Ты отстранённо слушаешь и веришь –

Я отомкну ключом истёртым двери

И в дом ворвусь, как самый юный бес!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Чем, скажи мне, тебе помочь,

Не срывая запоры в храм,

Где давно угнездилась ночь

С Чудотворною пополам?

Удивительный симбиоз,

Мне понять его не дано –

На линейности из борозд

Светлый образ лежит пятном.

Ты ли это?

Конечно, ты,

Я же слышу сердечный стук!..

Ночь опять из глазниц пустых

Извергается в темноту.

Время плавится словно лёд,

Разделяется на куски...

Тот, кто в храме твоём живёт –

Отголосок твоей тоски.

Он не друг, он тебе не враг,

Мне обоих вас не понять,

И не справиться с ним никак,

Ты отталкиваешь меня...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Любовь моя, я не шепчу слова,

Я их кричу, захлёбываясь датой,

Сносящей тело бренное в провал,

Откуда нет, и не было возврата!

Источник сил, по-моему, иссяк,

Лениво заполняя внутривенность

Не яростною плазмою бродяг,

А жидкостью, похожею на пену.

Сейчас гляжу я в прошлое своё,

Прищурившись, чтоб радужки не выжгло –

Какое там цветное бытиё,

Какие зажигательные фишки!

Казалось, век беситься в нём, смеясь

Над силою своею и бессильем,

Стихов невразумительную вязь

Вплетая нитью красною в надкрылья.

Но день упал лицом в иконостас

Вечерних зорь, и перья потускнели,

И не поможет рукотворный Спас

Теряющему голос менестрелю.

Любовь моя, не жалуюсь я, нет,

Негоже седовласому мужчине

Распластываться на пластинах лет,

Он же не ветвь узорчатой рябины.

А крик мой за истошность не прими,

Я не из тех, кто может примириться

С вопящими от горечи людьми,

Не прячущими слёзы за глазницы!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Даль апрельская легка,

Солнце впутывает в ели

Нити жёлтой канители

Из вселенского клубка.

Хочешь, вместе убежим

По таинственному пляжу

От весенних патронажей

За цветные миражи;

За холодный перебор

Волн, не знающих сомнений,

За неряшливые тени,

За другой житейский вздор?

Над водой летит баклан...

Непоседливая птица,

Почему она косится

На нечитаный роман?

Самый первый эпизод –

Ты да я, и пляж пустынный,

Бриз поглаживает спины:

Вам пора идти на взлёт!

В самом деле, поспешим

И взлетим с вершины дюны –

Я твой соколёнок юный,

Ты – сокровище души!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Где тени шелестят на зеркале пруда,

Я глажу профиль твой, далёкая звезда,

Возможно, что анфас, мне трудно отличить

Дрожание твоё от пламени свечи.

Как странен этот мир в безмолвии ночном!

Пульс не частит.

Покой.

А май прикрыл крылом

Стремительный апрель: не очень торопись,

Пойми, что на Земле не театральна жизнь!

Послушай, май, ты прав, но всё же, извини,

По-менторски не правь назначенные дни,

Иначе об волну расколется звезда

И не вернётся вновь на Землю никогда!

А я её люблю, и к профилю привык,

Готов за ней бежать быстрее, чем кулик

По стрелкам на часах и по ухабам дней:

Светись, светись всегда, не только по весне!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Тяни меня за недоуздок

С осенней временной межи

И поздним вымоченным груздем

Солить в бочонок положи!

Я пригожусь тебе весною,

Когда гормоны затрубят,

Когда сорочкою льняною

Ночь будет щекотать тебя!

Прекрасной ведьмою нагою

Меня тогда ты извлечёшь,

В постели выгнешься дугою,

На грудь положишь, словно брошь.

Вопьюсь я в трепетные губы

Солёной сущностью своей...

Не охлаждай вовек, Гекуба,

Нетерпеливый жар людей!

И принимаемые позы

За извращенье не бери,

Как и мои ночные грёзы,

Опутавшие ноябри!..

Светло заснеженное поле,

Тебе не видится межа,

Где я сижу, ушастый кролик,

От одиночества дрожа...

«»»»»»»»»»»»»»»»»

Собрав слова в совок иносказаний,

Желанья заострив до черноты,

Зову любовь, как водится, в предбанник,

Сжигая отслужившие мосты.

Шагай, шагай, святая непорочность,

Ножонками активней шевели,

Мне без тебя не сгладить одиночеств,

Собравшихся со всех сторон Земли!

Не каждый час в осеннем дне пробелом,

Не каждый день бесплоден для меня

В том времени, где лето отгорело,

Мужские придыхания черня.

По светлому не пишутся рассветы,

По тёмному они раскалены,

Придётся скрипы фистул у кларнета

Перечищать мелодией весны.

Предбанник пахнет мятой и берёзой,

У веника обширные права...

Давай, любовь, раздёргивайся прозой,

Чтоб снова зарифмовывать слова!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

© Copyright: Игорь Белкин, 2008

Свидетельство о публикации №108121600030

Хранилище 38. Стихи о любви

Игорь Белкин

... А в Чудском вода прохладная

сверху и до глубины,

ивы, будь оно неладное,

осенью обнажены;

с озером навек повенчаны,

не вмороженные в лёд,

тростники шуршат застенчиво

и приветствуют восход.

Вот такая ситуация,

вот такие кренделя!

От Борея зубы клацают,

словно клюв у журавля;

сапоги скрипят болотные,

леденеют рукава,

неустойчива под лодкою

в серых тучах синева.

Тишина прощальным аистом

перья сыплет на лету,

звуки не соприкасаются,

уплывая в пустоту

недосказанными нотами,

недостроенной строкой...

Крепко осень поработала

не за жизнь, за упокой...

Вот такое безобразие,

вот такая канитель!

Очень ломаными фразами

мне ноябрь насвистел

то, что ты меня покинула

и ушла к другому в дом

за безлистными рябинами,

за сиреневым кустом...

«»»»»»»»»»»»»»»»»

Живёт в пространстве, времени и цвете

Художник настоящий на планете

С печалями за радужками глаз

И обнажает душу напоказ.

Приходят люди, смотрят на картины,

Где кружится живая балерина,

И взглядом нивелируют холсты:

Любимая, конечно, это ты!

Она, она – и никаких сомнений!

Не зря же краски разбавляет гений

Не маслом конопляным и льняным,

А пламенем мечтательным своим.

Энергия растрачена недаром,

И очередь змеится по бульвару,

И каждый хочет радужками глаз

Впитать любовь калифа не на час.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Где-то между средами

В сентябре и мае,

Что творю, не ведаю,

Чем дышу, не знаю.

Мраморные слоники

За стеклом серванта,

Рядом джины-тоники

И коньяк атлантом.

Это всё для случая,

Не для постоянных

Отмыканий ключиком

Искусов нирванных.

На стене румяное

Фото при багете –

До чего ты странная

В том далёком свете!

До чего стеснительный

На парнишке галстук,

Не смотрите, зрители,

Отвернитесь, астры!

Вы цветы осенние

И без аромата,

Мы у жизни пленники,

Этим и богаты!

«»»»»»»»»»»»»»»»»

Голенький, без распашонки,

Зародился месяц тонкий

И поплыл по небосводу

В сторону конезавода.

На сегодня очень чуткий,

Я отделываюсь шуткой:

Это мостик, дорогая,

Для шагающего к раю!

Крупно вздрагивая кожей,

Кони лунный свет тревожат,

Ловят шорохи ночные

В гривы белые льняные.

Сонный мир...

А нам не спится,

Мы сидим, две юных птицы,

На скамейке возле дома

Под шатром из двух черёмух.

Ягоды мелки и вязки,

Не из молодильной сказки,

Но они созреют скоро –

Жизнь несётся метеором.

Вспыхнет день и вновь погаснет,

Что ему людские басни,

Или кони, или птицы

На лирической странице...

«»»»»»»»»»»»»»»»

Сети я плету из трав

для поимки милой,

и – поздравь меня, поздравь –

это получилось!

Вот она у мизгиря

в паутине бьётся,

словно светлая заря

в глубине колодца.

Эх, ты, чудо из чудес,

бабочка цветная,

я охотничий процесс

лаской завершаю!

Губы в губы – шепоток,

тело к телу – в дрожи…

Принимай любви глоток,

травяное ложе!

«»»»»»»»»»»»»»

Я тебя не обману,

не рассчитывай на это,

и с тобой пойду ко дну

в очарованное лето!

В синей заводи речной

рдесты вскинутся колюче:

вишь, мальчишка разбитной

деву юную замучил!

Краснопёрая плотва,

мимо нервно проплывая,

шевельнёт хвостом едва:

вот она, любовь людская!

Жили-были на Земле,

веселились до упаду,

а теперь лежат во мгле,

зацелованные, рядом!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Э-ге-гей, вершители-хранители,

у меня не пресное событие,

очень даже вкусное событие,

вы о нём услышать не хотите ли?

Впрочем, что вам сказочки рассказывать,

вы в любви скучны и одноразовы,

это мы, весёлые и грустные,

чувствами сверкаем словно бусами!

Ожерелье я для милой выточил,

нанизал алмазы слов на ниточки,

ей восторги, мне любовь ответная –

вот такие мы, земляне смертные!

По планете дождь осенний катится,

намокает у девчонки платьице,

равнодушны вы, а мне под клёнами

согревать любимую ладонями…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Бабье лето прошло,

Осень ведьмою стала

И смела помелом

Мужиков с пьедесталов,

И уносят они

Горделивые торсы

То Неронам сродни,

То израненным Щорсам...

Ах, какой листопад

Жёлто-красной метелью

Целый месяц подряд

С благородною целью

Обновленья Земли,

Врачеванья былого!..

Побурел стрелолист,

И о чувствах ни слова...

Бабье лето ушло

И, признаемся честно,

Барабанит в стекло

Госпожа Неизвестность;

Дождь осенний стежком

По полотнищу неба...

Без любви нелегко,

Одиночество слепо...

И, храбрись, не храбрись –

А в глазах у знакомых

Бодрость лёгких реприз

Прогорает соломой –

Хоть бархоткой сотри

Напускное веселье...

Входят в дом октябри

С непонятною целью...

«»»»»»»»»»»»»»»»

Вы знаете, звёзды не только греют,

обволакивая сердце мягким плюшем,

они ещё очищают души

живущим на Волге и Енисее.

Вы верите?

Нет, торопить не стану,

вглядитесь сами в ночное небо,

решая свой

относительный ребус,

нанесённый

на космическую стеклянность.

Как хрупко единение вечности и мгновений,

как сладок порыв улетающего в дАли!

А мы друг другу

неискренности шептали,

шурша артериями сомнений...

Никто не рождается Бумбарашем,

шагающим за недостижимым слепо,

но я бы вернул

звёздное небо

в закрытое от человека

сердце Ваше…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Иногда пронзительный миг

Изливается в крик

Торжеством неуёмным –

И срывается материк

Чувства

За плоскость гранитных плит

В океан огромный.

Понимаю – не фаворит,

Понимаю – мне не грозит

Бездумно и асинхронно

Быть первым у лона

Раскрепощённой любви.

Завис

Над бурлящим водоворотом:

Кто ты?

И почему равнодушие

К обречённой суше

Не передаётся от тела к телу

Так, как мне бы хотелось,

А не тебе,

Распятой на алтаре

Собственного блаженства?

Боже, какая женщина! –

Это я говорю, плебей!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Я вечор к тебе приду.

На диван, покрытый пледом,

Сяду старым какаду,

А, вернее, юным дедом.

Буду сказки говорить,

Буду пестовать морали,

Тщетно сдерживая прыть

Шаловливой внучки Вали.

Валя вся в тебя пошла,

Те же ручки, те же ножки,

Бровки – жгучая стрела,

Глазки – голубые плошки.

И смешинки те же, те,

И слезинок тихий шорох –

Как дождинки на листе,

Вдруг упавшие за ворот…

Не сюсюкаю я, мать!!!..

Это я в печали острой,

Что не мог тебя ласкать

Удивительно и просто.

Повседневной суетой

Перемятый-перевитый,

Гладил брови, да не той,

Целовал не те ланиты.

Встретились и разошлись…

На коленях скачет Валя…

У неё иная жизнь,

Что ей до моих печалей!

Это там, где не сбылось,

Не слепилось, не спаялось,

Где из тысячи полос

Ни одна кольцом не стала…

«»»»»»»»»»»»»»»»

Нет, не шутится, не печалится,

Вообще ничего не деется!

И бежит по речушке Талице

Золотая моя Медведица.

Убегает, шурша осокою,

От действительности сбегает...

Я не сыплю в тебя упрёками,

До свидания, дорогая!

До свидания!..

Ты с подёнками

То ли в зори, а то ль в закаты...

Не бежать за тобой вдогонку, и

Не ловить тебя в перекатах!

Полыхающее расщепится

На отдельные злые пламени...

Бег на месте...

Опять нелепица,

Порождённая мелодрамами!

А речушка ничем не мается,

О содеянном не жалеет...

До чего же смешна ты, Талица,

С безыскусственностью своею...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Как просто ввериться тебе,

Дышать твоим всепониманьем

И не считать ответной данью

Улыбки ласковой пробел;

Не помнить или позабыть

Следы случайных неурядиц,

Разглаживая молча пряди

Витков и проседей Судьбы...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Среди других предназначений

Не составляет мне труда

Зимой обкалывать ступени

От созревающего льда;

Весною выкашлять простуду

И, сдвинув шляпу набекрень,

Вести тебя цветастым чудом

В такой же разноцветный день...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

У меня полно печалей,

Вам неведома печаль,

Вы мне встреч не назначали,

Я Вам встреч не назначал!

Вас другой водил по парку,

Я с подругой шёл в кино,

Целовались Вы под аркой,

Я подглядывал в окно.

Да и Вы смотрели тоже,

Проявляя интерес...

До чего же вы похожи

В прошлом времени и здесь!

И походка и причёска,

Даже дети-светлячки –

Словно русские берёзки

У излучины реки.

Не мои!

Я сожалею,

Я печалюсь!

Боже мой,

Почему не Берендеем

Я вживался в шар земной?

На правах царя лесного

Утащил бы вас двоих

Вглубь чертога золотого,

Сочиняя этот стих...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Покидая отчий край

В тишине рассветной,

Ты мне счастья пожелай,

Я тебе ответно.

Вздрогнет нервная листва

На осенних клёнах:

До чего ты неправа,

Девочка Алёна!

Белый аист два крыла

Над землёй раскинет:

У неё свои дела,

Ей и ветер в спину!

Аисту и сентябрю

И лещине спелой

Ничего не говорю,

Миг не переделать.

Жизнь Алёнушки – исток,

Побежавший к устью,

Мне – берёзовый листок

Замершего чувства...

«»»»»»»»»»»»»»»»

... Любви довериться отчаянно,

Не оглушать себя молчанием

И барабанить в унисон:

О, как же я в тебя влюблён!

В себе не видеть разомлевшего

От приступов любовных лешего –

И да лети, моя стрела,

Иглой, калёной добела!

Приняв ответное желание,

Потешить наше мироздание,

Привыкшее к финалу драм,

Где грусть и радость пополам.

Не отвлекаться на предвзятое

Восьмое чувство и девятое,

На фейерверки из шутих –

Мир создан только для двоих!

И пусть внезапно и внепланово

Судьба к судьбе пришьются заново,

Нам не найти прочнее шва,

Пока Вселенная жива!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

… а я выгораю уже

потёртым

на сгибах клише,

офортом,

гравюрой,

смешным каламбуром,

рисованным на витраже!

Легко и волнующе мне

в твоём находиться

огне,

целуя ресницы

нарядной синице,

нагой, беззащитной во сне!

Не бойся, не выгорю весь,

останусь

навеки я здесь

близ девочки странной,

летящей в туманность

земных настоящих чудес!

«»»»»»»»»»»»»»»»

А мне любовь по барабану,

Я вольный пахарь и стрелок,

И ненавижу постоянность

Одних и тех же рук и ног!

Пока в груди не отгорели

Призывы глаз влюблённых дам,

Я буду вечным менестрелем,

Рога строгающим мужьям!

В кармане шиш, во рту похмелье,

Слова изысканно просты,

Живу я с благородной целью

Тянуть прекрасное в кусты.

В покои вход певцу заказан,

Там голоса звучат не так

И застревает в горле фраза,

Словно супружеский кулак.

А мне кулак по барабану,

По бубну дружеский пинок!

Зачем быть жертвенным бараном,

Когда повсюду столько ног?

По струнам ласковой рукою

И рассыпай слова пшеном,

И все молодки за тобою

Сигают прямо за окно!

Всех невозможно обеспечить

И выбирается одна,

С ней провести приятно вечер

Вдали от дома и окна.

Нахохлен муж, усы как стрелы,

Ладонь ложится на эфес,

Но вряд ли, герр, на менестреле

Вам сделать хоть один надрез!

Я далеко, я по Тиролю

Иду и тренькаю струной,

И вас поздравить соизволю

С такой прекрасною женой!

«»»»»»»»»

Прощай, Любовь! И снова в путь.

Синьоры, рыцари Тулузы,

Я менестрель, я скоморох,

Вы громогласней аркебузы,

Я легче, чем последний вдох!

Но я свободнее пылинок,

Прилипших к лунному лучу,

И не готов подставить спину

Тяжеловесному мечу!

И пусть стрела из арбалета,

В меня направленная вновь,

Минует серенаду лета

С весёлым именем «Любовь».

Я предлагаю вам услуги,

Вы вправе отказаться, но

Я сделаю живот округлым

У вашей дамы всё равно!

Синьора, что вы, я бесплатно,

И пусть я беден, словно грош,

Любовь была такой приятной,

А что с приятного возьмёшь?

Десятков десять поцелуев,

Полсотни вздохов у крыльца,

И снова ветер странствий дует

Вдоль беззаботности лица.

И только ленточка на память

На грифе музыки моей,

И новые стихи о даме

Другой под трепетом свечей.

Они расплавленною цедрой

Перетекут с груди на грудь,

До дамы считанные метры –

Прощай, Любовь!

И снова в путь…

«»»»»»»»»»

А я опять в поход!

Вдали грохочут пушки

И возвращенья ждёт

Мадлена-постирушка.

А, может быть, не ждёт!

Беда в том небольшая,

Что новый обормот

Невинности вкушает.

Хотя, где я бывал,

Там вряд ли снова сыщешь

Божественный кристалл

На перетёртом днище!

Вперёд под листопад,

Труба орёт над лугом,

Оставим виноград

Додавливать подругам!

Задрав юбчонки над…

А дальше многоточье,

Придёт другой солдат

Пощекотать их ночью.

А я опять в поход!

Вдали грохочут пушки,

У сыроварни ждёт

Жанетта-хохотушка.

А я вернусь к ней в дом

И мы потом на сыре

Уляжемся вдвоём –

Четыре на четыре.

Две белые ноги

И между ними пара,

А сырные круги

Постель для сыровара!

«»»»»»»»»

© Copyright: Игорь Белкин, 2008

Свидетельство о публикации №108112000027

Хранилище 39. Стихи о любви

Игорь Белкин

У меня за спиною печали,

У тебя огорченья разлук,

Но совместно войти не пора ли

Нам в единый замкнувшийся круг?

Позабыть надоевшие клипы,

Череду чёрно-белых полос,

И бутылку шампанского выпить

В избавленье от прожитых грёз?

По холодному счастье не строят,

Всё, что было – пустое, не в счёт,

Я не выпал из рамки героя,

Да и ты королева ещё!

Королева!

А как же иначе?

Не принцесса же на тюфяке,

Что от пошлой горошины плачет,

Жизнь желая пройти налегке.

Всё, молчу!

А бокалы хрустальны,

Пузырьки в них бездумно легки

И, возможно, слегка аморальны

Отторжением чувства тоски...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Можно встретиться нам, почему бы и нет,

На высокой волне отвлечённого чувства,

Не разрушив и не обескровив дуэт

Из меня – короля, и светлейшей августы.

Без иронии!

Миг ослеплённости мал,

Он прозрачней, чем SOS погибающей шлюпки,

Время цвиркнет стрелой – и наступит финал

С нежеланием брать телефонную трубку.

Всё проверено мною не раз и не два,

Наступает момент, и взрывается тело,

И летит в неизвестность, в глубокий провал,

Разукрасив себя относительно белым.

Этот миг посвященнее, чем скарабей,

Из него восстаёшь, словно сказочный Феникс:

Я, августа моя, верен только тебе,

Увлечённость мою не прими за измену!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Засиделся я что-то в девках!

По заснеженной пустоте

Сколько раз прибегал на спевки,

А мелодии всё не те.

Или сам я звучу не очень,

Игнорируя камертон

Для настройки сердечных точек

С притяжением двух сторон.

С каждым годом всё резче, резче я

Прорезаю себя струной:

Не найти мне на свете женщины,

Унисонной во всём со мной!

То ль аккорды мои предвзяты,

То ли сам я перекалён

Кратковременностью дебатов,

Где любовь не волшебный сон...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Не проси меня, не требуй,

Никогда не сдёрнуть с неба

Ярко-алую звезду,

Я сорвусь и упаду!

Прорезая воздух синий,

Рухну я лицом в суглинок,

Побежит по телу дрожь:

Всё, отбушевал Гаврош!

Буду я лежать как витязь,

Преднамеренно убитый

Всежеланием твоим –

Королевой быть другим!

Торопящейся наядой

Ты меня окинешь взглядом,

Сухо бросишь на ходу:

Не достал ты мне звезду!

И падёшь в кипящий город

Разноцветным метеором,

Чтоб иного – исполать! –

В небо синее послать.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Бабье лето, бабьи слёзы

Увеличенною дозой,

Видимо, глаза сыреют

От осенних ветровеев.

Мне бы к ним на колеснице

Юным принцем подкатиться

Или грубоватым лешим

Ласково обнять-утешить.

Только у меня не хватит

Ни души и ни объятий,

И ни искорок сердечных

Для даренья каждой встречной.

Потому шагаю мимо

И ругаю местный климат,

Выжимающий на щёки

Бабьи слёзы-одинокость...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

А я за таинство любви,

За обречённость тёплых взглядов

Быть одновременно наградой

И просьбой: праведно живи!

Живу!

И грош тому цена,

Кто не желает верить свято,

Что можно быть не Геростратом

И выжечь чувственность до дна!

А я беспламенно сгорел,

Себя за бессловесность прячу,

Не полагаясь на удачу

Вершить любовный передел.

Осенней улицей иду,

Глушу нетерпеливость пульса:

Нет-нет, я просто улыбнулся,

Днём в небе высмотрев звезду!

Пусть не ревнует строгий муж,

Случайна ты, и я случаен...

А сердце снова просит таинств

И дождь ласкательней, чем плюш!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Поскрипывает глобус,

Пугая стрекозу,

А я слепой амёбой

Ползу себе, ползу;

Плутаю по ущельям,

Ныряю в океан,

Катаю по постелям

Любовь, как Дон Жуан!

Огурчики с укропом,

Шашлык, вино, рагу,

Вся жизнь под микроскопом,

И никому не лгу.

А что брехать напрасно,

Простецкий я мужик,

Не белый и не красный,

Не мякиш и не штык.

Серёдка посерёдке,

Котлета меж ломтей,

Отвальная походка,

Отмашка от чертей...

Поскрипывает глобус,

Ворона на трубе...

У Вас красивый лобик

И пчёлка на губе!

У Вас такие ножки,

Что просто ай-лю-лю,

Позвольте мне немножко

Покаяться: люблю!

Люблю, люблю – и баста!

И море мне – фигня!

Протягиваю ласты:

Целуйте же меня!

Друзья кричат с упрёком:

Плывёшь ты не туда,

Погибнешь раньше срока,

Ведь женщина – беда!

Замучает, заездит,

Разденет до белья...

А мне она – созвездье,

Амёба я, друзья!

«»»»»»»»»»»»»»

Снег по ночи падал, падал

На безветренную осень,

На примолкшую дриаду

В лапах Берендея-босса;

На скульптуры в Кадриорге,

На уставшую от оргий

Липу, старую фрейлину

От времён Екатерины.

Шутка!

Невозможно триста

Лет прожить на белом свете,

Будь ты девою пречистой

Или шлюхою в кювете!..

Под пуховости пороши

Я задумался, взъерошен,

Словно заяц, что впервые

Видит блёстки снеговые...

В то же время сопоставить

Можно всё, в клубок единый

Увязав игру без правил

И балы Екатерины,

И былые снегопады

В ночь, летящую над рядом

Лип, застывших в менуэте

В ожидании рассвета.

По указу Берендея

На зиму фонтан закрыли...

Не зову тебя к себе я,

Спи близ рога изобилий!

Спи, храня порядок в доме,

И не будешь ты в соломе

Драгунам при первом снеге

Отдаваться под телегой...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

За окошком сизари,

Вечер тих и благостен,

Но на лике у зари

Ни малейшей радости!

Горьковатей, чем миндаль

В чувственном пирожном,

По ушедшему печаль

С дымкой придорожной.

Дымка, дымка, не туман

И не пыль слоистая,

Не сводящее с ума

Зарево искристое!

У вчерашних сигарет

Привкус ошалелый...

Жаль, тебя сегодня нет

В розовом и белом.

В речке лунное клише

Рунами на свиток –

И ему не по душе

Горечи избыток...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Ты прости, Любовь, прости

За лиричные порывы,

За мою нетерпеливость

На превратностях пути!

Твой загадочный портрет

Поглощает шорох лета,

Звуки скрипки и кларнета,

И закаты, и рассвет!

И совсем неважно, кто мы:

Я, влюблённый до истомы,

Или ты со словом «нет».

Ты прости, я виноват!

При отсутствии таланта

Трудно быть негоциантом,

Тратя чувства невпопад!

Холст грунтован на века,

На палитре краски стынут,

Кисти летние рябине

Золотит моя рука.

И совсем неважно, кто мы,

Всё равно ты невесомо

Скажешь мне: пока, пока!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Вот он я, встающий рано

Без будильника, без крана,

Ноги в тапки – и вперёд:

Здравствуй, солнечный восход!

Вот и он, горящий круто,

Но не завтрашним салютом,

А сегодняшним огнём!

Сколько благородства в нём!

Если б каждому такое

Молодое, огневое –

Не ломались жизни бы

Поворотами судьбы.

Я бы тоже без ироний

Протянул к тебе ладони:

Извини меня, прости

За невежество пути!

По старинному обряду

Мы бы снова встали рядом

Под короною-венцом –

Мне кольцо, тебе кольцо...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Подкатился к любви непрошеной

Виртуальною я горошиной,

И целую глаза печальные,

Заэкранные, зазеркальные!

За рисованной Богородицей,

За субботами и за средами –

Что в них плавится-хороводится,

Что в них светится, мне неведомо.

До чего же иконны росписи

В мониторной звездчатой россыпи –

Миллионы, а выбор крохотный,

Без иронии и без хохота!

Вот такая вот ситуация,

Не дающая расслабляться и

Оставляющая горошине

Право выкатиться за прошлое...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Перетаптывая мили,

Мы по Риму не бродили,

В море близ Саутгемптона

Не ныряли мы с понтона.

Этну, Геклу и Везувий

Не раздели, не разули,

Ни ракушки не собрали

С берегов чужих Анталий.

Я к тому слова роняю:

Хорошо с тобой, родная,

Запросто, а не в нагрузку,

Разговаривать на русском!

Ласточки вокруг и мошки,

В чашке глиняной окрошка,

Чёрный хлеб посыпан солью,

Тёплый ветер по раздолью...

По стране своей немало

Прошагал я перевалов –

Мир для странника не тесен,

Миг познанья интересен!

Что мне эти заграницы,

Где приклеены на лица

Не улыбки – фотомаски

С принудительной раскраской!

То ли дело лик астральный

Бывшей королевы бальной

С огрубевшими руками –

Затекла вода под камень...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Поговори со мной о неземном,

о том,

как зарождаются рассветы

на дальней обособленной планете,

не тронутой неверием людским,

где дым

не затмевает облака,

вращённые в небесность на века!

Поговори со мной о красоте,

росинкою лежащей на листе

в цветенье лета,

в искреннем цветенье,

и пусть тебя тревогой не заденет

земная безграничная суетность!..

По льду в январь шагают рыбаки,

легки

их мысли с верою в удачу,

беззвучно прогибается прозрачность,

а бур стальной,

скрипя неумолимо,

объединяет воздух ледяной

с голодным нетерпением налима.

Заставка это для обычных дел –

Хотел

отобразить скучнейшим слогом

исходы и финалы основного,

чем дышит человек по существу,

и наяву

наносит измененья

на свой портрет свеченья-несвеченья,

поддерживая совесть наплаву...

Поговори со мною, не таись!

Вся жизнь

у нас расписана по графам,

ты не за оболочкой батискафа,

я тоже весь раскрыт

не для игры,

а для любви

с изяществом поклонов,

от жёсткой правды мною отделённых,

чтоб волшебства не выцвели твои.

Поговори со мной о неземном!

Потом,

когда накатятся закаты,

мы охладимся, словно листья мяты

в фарфоровом, забытом, заварном,

а боль тревог, не познанных тобою,

я заглушу в себе твоим покоем...

Поговори со мной о неземном!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Любовь, не совершившая броска

В день завтрашний, клокочет у виска

Не голубою жилкой всепрощенья,

А нетерпеньем нового явленья,

Пришедшего на цыпочках былого

В день нынешний, крутящийся юлою.

А, может быть, бросок был завершён

По полному согласию сторон,

И чёткий след у полосы прибоя

Мы не запараллелили с тобою

Из-за воздействий некой высшей силы,

Растёршей «лЮбим» в порошок «любили»?

Как странен мир, плывущий в Никуда!..

На станции грохочут поезда,

Пронзают чайки кожицу у моря,

Бросает солнце тысячи калорий

На Землю невесомыми брусками,

А ты другого греешь и ласкаешь…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Я спросил: чего ты хочешь?

Ты сказала: быть в аду!

Быть сожжённой этой ночью

На твою-мою беду!

Вспыхнуть пламенем заката,

Вспыхнуть зорькой поутру

И растаять виновато

Лёгкой дымкой на ветру.

Я была и я исчезла,

Я была и нет меня,

Безо всякого протеста,

Не надеясь, не кляня,

Не рождая в сердце жалость,

Не пьяня тебя собой,

Чтоб я в жизни не металась,

Как по валунам прибой!

Я спросил: чего ты хочешь?

Ты сказала: быть в аду!

Быть весёлым и порочным

Диким пасынком в саду!

Топором меня под корень,

В печь по плечики меня –

Уплыву я дымом к морю

И осяду на камнях.

На зелёных чёрной сажей,

Серым пеплом на гранит,

Пусть волна меня размажет,

Ничего не сохранит!

Я спросил: чего ты хочешь?

Промолчала ты в ответ

И ушла…часы стрекочут,

А тебя всё нет и нет,

И, наверное, не будет…

Боже, как я бестолков!..

И никто меня не судит,

Кроме собственных стихов…

“””””””””””

© Copyright: Игорь Белкин, 2008

Свидетельство о публикации №108092800749

Хранилище 40

Игорь Белкин

Затянуло тело хворью,

резь в глазах и дрожь в руке;

завари-ка, батя, хвою

в закопчённом котелке!

Нет, не хочется ватрушки,

мне бы сахара кусок

тот, что ты привёз в теплушке,

возвращаясь на восток.

И тебя годины метят,

не встречают калачом,

поплутал по белу свету

ты с винтовкой за плечом;

повидал врагов немало

через снайперский прицел,

пули смертоносным жалом

ставя точку на лице...

Танец радуг по июлю,

раз притоп и два прихлоп...

Тело хворью затянуло –

малярия и озноб;

хина – это понаслышке,

ёлки – около села,

мёрзнет градусник под мышкой,

губы сухость обмела...

Завари-ка, батя, хвою,

затопи-ка, мама, печь,

я укроюсь с головою,

чтобы прошлое сберечь;

свистнет птаха за стрехою,

постучит рассвет в окно...

Эх ты, времечко лихое,

я живу – вас нет давно!

«»»»»»»»»»»»»»»»

Не колодезный журавль на оси

и не иволга в лесу голосит –

это письмами играет сквозняк,

оккупировав дырявый чердак.

Медью красною окован вокруг,

там прабабкин деревянный сундук

грустно старится да из году в год

и внучонков любопытных не ждёт.

Им, внучатам, на свету бытия

никакого дела нет до старья,

лики марок на конвертах давно

напитались в темноте желтизной.

Сожалею, я не филателист,

а не то бы марки – в кляссерный лист,

чтоб показывать друзьям раритет

из прабабкиных девических лет.

Там и фото – жёсткий серый картон –

дед усатый и его эскадрон,

то ли белый, то ли красный казак,

и на шашке потемневший темляк.

Как всё это далеко от меня!

Вездесущ и беспристрастен сквозняк,

отшуршит он, и завалится дом

с неразобранным никем сундуком...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Расскажи мне, расскажи

О речных водоворотах

Под обрывом, где стрижи

Строят-роют норы-соты;

О звенящей тишине

Над июльским медосбором,

Недоступной нынче мне,

Ибо я уехал в город

И безвылазно живу

В твердокаменном строенье,

Исключая рандеву

С местной чахлою сиренью.

Объясни, не затаясь,

Не лукавь, не фантазируй,

Почему теряем связь

Мы с родным до боли миром?

Пересыщенный свинцом,

Смогом, жизнью непростою,

Я забыл, как пасть лицом

В грудь ромашковых настоев

И безмолвье воспевать,

Холодить росою пятки,

И девицу, словно тать,

На ночь умыкать в палатку.

Не ругайся, я шучу!

За дождливой пеленою

Время не зажжёт свечу,

Не в ладах оно со мною.

За окном гудят ветра,

А сирень скучна без мая

И картошкой из костра

Я давно не обжигаюсь!

Отражают витражи

Гамму чувств и непокоя,

Словно просят: расскажи,

Небо – это что такое???

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Нет, мне не брякалось на лире

Для ослабленья тьмы ночной.

И нетерпимость балансира

Уравновешена не мной;

Не мной отмечены прощанья

Мелком на грифельной доске,

И не швырялся овощами

Я в кучера на облучке.

Какая помесь нигилизма

С циничной заготовкой впрок,

Какое равнодушье к жизни,

Определившей смертный срок!

Чужое горе мне не горе,

Печаль чужая не печаль,

В душе сто тысяч аллегорий

Таились молча, не звуча...

Что голосить, теряя силы,

Грести неведомо куда?..

Стальное царство некрофилов

Размыла вешняя вода.

Сейчас присяду деловито

За стол прадедовских времён:

Пиши, пиши, отважный витязь,

Под колокольный перезвон!

Пишу.

Бородка отрастает.

Макушку выедает плешь,

А у штурвала волчья стая

И снова время без надежд.

Зашорен мир, опять зашорен,

Не видит он деленья на

Шахтёра в силикозе штолен,

Банкира с чревом кабана.

Молчи, дурак, какое дело

Тебе до смертности в аду

И оттого, что переелось

Другим рагу из какаду?

Глуши свои протуберанцы,

Не бейся в стену головой,

Слагай романсы, оды, стансы,

Живи, мой друг, пока живой!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Переживаю, переживаю

За молчаливое пианино,

За то, что оторопь неживая

Вмешалась в исповедь Паганини,

И льются строки стопой бездушной,

И рвутся струны от бездорожий,

От музыканта парфюм сивушный,

А по поэту дробинки дрожи...

Переживаю, переживаю