Текст книги "Мечников. Свет разума (СИ)"

Автор книги: Игорь Алмазов

Соавторы: Виктор Молотов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Список веществ, которые войдут в итоговый раствор, я даже описывать не стал. Перечень там огромный. Мышьяк, сурьма, медь, фенол и множество других усиленных катализатором металлов и органических соединений.

– Погоди… – оторопел Сеченов. – А зачем нам создавать такой яд? Это же оружие массового поражения! Если он попадёт в плохие руки…

– Мы не будем его патентовать. Используем его лишь один раз. Это средство будет создано, чтобы убить Анатолия Ожегова. Мага крови, который служит сектантам. Если я правильно понял, как работает его магия, этот состав лишит его способностей. И тогда мы с ним покончим.

Заинтригованный предстоящей работой Сеченов сразу же рванул к оборудованию. Я кратко рассказал ему план дальнейших действий, и мы приступили к производству. Не заметили, как пролетело три часа. Синицын до сих пор не вернулся, а Березин продолжал упорно работать над документацией. Так и не покинул свой кабинет.

В цеху стало непереносимо жарко. Взмыленные от пота, мы продолжали работу до тех пор, пока Иван не решил сделать перерыв. Это и стало переломным моментом этого вечера.

– Всё, Алексей, – подошёл ко мне Сеченов. – Думаю, надо чайку глотнуть. Уже голова раскалывается. Сможем прерваться на полчаса?

Увидев Ивана, я потерял дар речи. Его глаза раскраснелись, а из носа потекла кровь.

– Иван, ты в зеркало-то на себя посмотри! – воскликнул я. – Какой чай? Что с тобой…

А затем меня продрал кашель. Я прикрыл рот ладонью и сразу же после этого обнаружил, что вместе с мокротой отхаркнулась кровь.

– Что происходит? – утирая нос, обеспокоенно спросил Сеченов.

– Утечка, Иван… Где-то идёт утечка препарата!

Глава 21

Дело – дрянь. Если в воздух попал газ с гемолитическим эффектом, то мы с Сеченовым рискуем умереть в ближайшие несколько часов. Странно, как так вообще могло получиться? Я уверен на сто процентов, что оборудование в порядке. Проверял его, прежде чем мы приступили к работе.

Конечно, не исключено, что уже в процессе работы могла нарушиться герметичность баков – от этого никто не застрахован. Всё-таки мы работаем не в условиях двадцать первого века, наше оборудование сильно отличается от того, которым пользовались в моём мире. Некоторые аппараты я вообще собирал на коленке, но ранее они так не барахлили.

Но причина утечки – вопрос второстепенной важности. В первую очередь нужно обезопасить себя и предотвратить дальнейшее попадание газа в воздух. Если мы с Сеченовым погибнем, то и причину уже искать не будет смысла.

– Сгущай кровь! – велел я. – Я тебе рассказывал о тромбоцитах. Представь эти клетки и направь на них лекарскую магию. Останови возникшее кровотечение!

Я объяснил Сеченову, что делать, а затем сам провернул с собой ту же манипуляцию. Но это лишь выиграло нам дополнительное время. Надолго действия лекарской магии не хватит.

Однако у меня есть ещё пара козырей в рукавах. Я метнулся к аварийному шкафчику и достал оттуда два самодельных противогаза. Их я создал ещё в Хопёрске с помощью резины, активированного угля и других подручных материалов. Конечно, с настоящими противогазами их не сравнить, но хоть какую-то минимальную защиту они нам дадут.

– Ох, чёрт меня подери… – послышался гулкий стон Сеченова через противогаз. Он осматривал оборудование, а затем в ужасе отступил от него на шаг назад. – Алексей, это моя вина.

– В смысле? Что там у тебя?

Я подбежал к Ивану и обнаружил, что тот держит в руках оторванную трубку, через которую и выходит газ.

– Как это произошло? – спросил я.

– Кажется, я задел её, когда загружал реагенты. Я почувствовал, как запнулся обо что-то, но не придал этому особого значения. Прости, Алексей.

– Позже будем устраивать разбор полётов, – ответил я. – Сейчас у нас есть проблема посерьёзнее.

Я быстро заменил трубку на запасную, герметичность аппарата была восстановлена. Но от этого было отнюдь не легче.

– Противогаз можно снимать? – спросил Иван.

– Нет. Проветрим помещение. Завтра придётся дать нашим сотрудникам выходной. За сутки газ точно развеется.

– А ничего, если он попадёт на улицу? Люди не пострадают? – напрягся Сеченов.

– Нет, в маленьких концентрациях он никому вреда не нанесёт. Но мы с тобой только что получили очень большую дозу этого яда. И лекарская магия уже ничего не исправит. Мы выиграли буквально пару часов. Вскоре нам снова станет хуже.

– И что же нам тогда делать?

– У нас нет иного выхода. Придётся поторопиться и закончить два других препарата. С помощью них мы сможем быстро стабилизировать свойства своей крови. У нас в запасе не больше двух часов. Иначе – нам конец, – заключил я.

– Погоди… Сделать два препарата за два часа? – напрягся Сеченов. – Но это же невозможно!

– У нас жизнь на кону! В этом случае нет ничего невозможного. Придётся оптимизировать процесс… И, кажется, я даже знаю, как это сделать, – произнёс я. – Усилим магические катализаторы своей магией. Это должно сработать.

– Подожди, но разве катализаторы будут принимать нашу магию? Это же не какие-то мифические лекарские кристаллы! Там совсем другая структура, – засомневался Сеченов.

– Будут. Я пробовал. Но в одном ты прав, это даст нам лишь небольшое ускорение. КПД при такой подпитке очень низкий. Процентов восемьдесят нашей энергии рассеется. Но остальное ускорит процесс. Не будем больше терять времени, за работу! – скомандовал я.

Следующие два часа стали для нас настоящей пыткой. Уж не знаю, как Сеченов умудрился оторвать этот чёртов шланг, но из-за его ошибки мы оказались в полной заднице. Странно всё это. На Ивана это совсем непохоже. Обычно он действует аккуратнее. Я бы даже сказал, что к работе он относится ещё более внимательно, чем я. Он – настоящий педант. Не могу понять, как он проморгал утечку.

Такое ощущение, что он мне лжёт. Но зачем? Не вижу повода. Сейчас совсем не то время, когда можно скрывать правду от соратников.

Когда прошло два часа, я почувствовал, как мой противогаз начал наполняться кровью. Дёсны, мелкие сосуды лёгких и ноздрей – всё кровоточило.

Скорее всего, и от противогазов останутся гематомы. В некоторых местах маска сдавливает кожу, провоцируя новые кровоподтёки.

Ослабевшие, превозмогающие нестерпимую головную боль, мы всё же уложились в два часа. Экстренно извлекли изготовленные препараты, остудили их морозными кристаллами и ввели лекарство в вены.

Эффект был достигнут моментально. Взмокшие насквозь, мы рухнули на диван, пытаясь отдышаться. К этому моменту можно было снять противогазы. Проветрилось даже лучше, чем я думал. Благо на улице поднялся сильный ветер, и весь завод обдало сквозняком.

Но выходной для сотрудников я всё же сделаю. Не хочу лишний раз рисковать своими людьми.

Послышался щелчок замка, и из кабинета появился уставший Святослав Березин. Он удивлённо взглянул на нас, и у него тут же отвисла челюсть.

– Вы… Вы чего, ребят? – оторопел он. – Что с вами случилось?

Представляю, какая картина перед ним предстала. Я в зеркало ещё не смотрелся, но скорее всего у нас с Иваном вся кожа лица в синяках и кровоподтёках. Придётся постараться, чтобы убрать их лекарской магией. На завтра у меня запланирована встреча с Анной Елиной. Не хотелось бы появляться перед ней в таком виде. Только лишний раз заставлю её беспокоиться.

Скорее всего, выгляжу я сейчас так, будто принял участие в пьяной драке. А мне такое не свойственно.

– А я про тебя совсем забыл, Святослав! – воскликнул Сеченов. – Ты что же, до сих пор работаешь?

– Я специально не стал его тревожить, – ответил я. – Его корпус находится далеко от цеха. Воздух с теми помещениями сообщается очень плохо. Газ бы до него не добрался.

– Какой ещё газ? – оторопел Березин. – У вас тут утечка, что ли, произошла?

– Мы уже со всем разобрались, можешь дышать полной грудью, – успокоил его я.

– Ребят, ну выглядите вы так, будто вам самим требуется ритуал очищения, через который проходил я. Если честно, я даже поначалу подумал, что это два зомби на диване устроились. Очередная подлянка от сектантов!

– Ну спасибо за комплимент, Святослав, – рассмеялся я. – Так, господа. На этом всё. Можем с чистой совестью расходиться по домам. Завтра произведёте ещё партию этих же препаратов. Но меня на месте не будет. Очень надеюсь, что на этот раз утечка не возникнет.

– Нет, Алексей, это больше не повторится, – помотал головой Сеченов. – Даю слово.

И всё-таки он о чём-то умалчивает. Впервые вижу Ивана таким. У него даже мимика другая. Возможно, конечно, всё дело в стрессовых гормонах. Всё-таки он только что был на грани гибели. Но, с другой стороны, мы с ним бок о бок рисковали жизнью уже много раз. И ранее я такой реакции не замечал.

Он точно лжёт мне.

Березин ушёл домой, а мы с Сеченовым пошагали в сторону моей квартиры, стараясь избегать людных улиц. Кровь-то мы смыли, но гематомы пока что никуда не делись. Даже под воздействием лекарской магии они рассасываются за шесть-восемь часов. Я это уже проверял на себе.

– Иван, не хочу показаться параноиком, но всё же мне бы хотелось, чтобы ты был со мной честен, – после долгого молчания произнёс я. – Ты же не думаешь, что я слепой? Я прекрасно понимаю, что оборудование повредил не ты.

– С чего ты это…

– Не спорь, – спокойно сказал я. – Просто скажи правду.

– Чёрт, – вздохнул Иван. – Неужели я и в самом деле так плохо лгу?

– Очень плохо, – ответил я. – Ну так что? Поделишься со мной?

– Только пообещай, что не расскажешь об этом Синицыну, – попросил Сеченов.

– Так это Синицын повредил оборудование⁈

– Скорее всего, да. Он перед уходом проверял баки. Я заметил, как он запнулся. Но не придал этому значения. Только после утечки понял, что он оторвал шланг. По сути, мы оба виноваты.

– Да чего ты так напрягся? Ну да, чуть не померли! – усмехнулся я. – Но в мои планы не входит отчитывать Илью. Хотя хороший подзатыльник бы ему точно не помешал.

– Фух, как камень с плеч, – выдохнул Сеченов.

– Что-то ты меня удивляешь. Мне казалось, что вы с Синицыным друг друга не перевариваете. С чего это ты вдруг решил за него заступиться? – спросил я.

– Я бы не сказал, что всё так плохо. Илья просто любит меня подкалывать, но он всегда мне помогает. Это ты ещё не знаешь, что было в Хопёрске после твоего переезда. Он много раз меня выручал. Так что ради дружбы можно немного и потерпеть его шутки.

Вот теперь и у меня гора с плеч упала. Ситуация, конечно, вышла совершенно несмешная, но мне стало легче, когда я узнал о взаимоотношениях своих друзей. Синицын будто бы невзлюбил Ивана с первой встречи. Я опасался, что рано или поздно они друг друга поубивают. Хорошо, что всё оказалось гораздо проще.

Вернувшись домой, мы с Сеченовым подлечили себя ещё раз, после чего улеглись спать. Утром, ещё до приезда Анны, я получил письмо от компании «Богатая жизнь». Афанасий Амосович Кудряшов сообщил, что постройка моего особняка уже почти подошла к концу.

А вот это – прекрасные новости. Заодно можем осмотреть его вместе с Анной. Всё-таки это её будущий дом. Если ей что-то не понравится, рабочие ещё успеют внести корректировки до свадьбы.

Я встретил Анну на вокзале и повёл её в свою служебную квартиру. Перед тем как отправиться на осмотр особняка, я решил провести полное обследование своей будущей супруги. Проблему с антимагией стоит решить как можно скорее. Для будущего нашей семьи этот подводный камень очень опасен.

– Ай, – всхлипнула Анна, когда я вонзил иглу шприца в её вену.

– Потерпи чуть-чуть. Много крови мне не потребуется. Хватит и одного забора, – успокоил её я. – Сейчас проведём анализы и, возможно, сможем что-то выяснить.

– Я пыталась разобраться сама. Проштудировала несколько энциклопедий по редким магическим силам. Даже искала в справочнике магических заболеваний, но так ничего и не нашла. Мне начинает казаться, что эта антимагия уникальна. Будто ни у кого более она никогда не проявлялась, – произнесла девушка. – Чем-то напоминает силу…

– Орихалькона, – закончил за неё я. – Да, согласен. Я тоже об этом думал. И тоже искал информацию. Есть у меня некоторые подозрения насчёт того, что с тобой происходит. Но если я окажусь прав, процесс твоего излечения от этой способности будет очень трудным. Тогда тебе придётся задержаться в Саратове ещё на несколько дней.

– Отец не будет против. Он тебе доверяет, – ответила она.

Что ж, оставить у себя Анну я могу. Либо сниму ей отдельный номер в отеле, либо, наоборот, временно выселю Сеченова с Синицыным. Но первый вариант мне нравится больше. Ночевать со мной ей пока что будет некомфортно, да и друзей выгонять я не хочу. Они и так сильно вкладываются в мой новый завод.

Кстати, странно… Синицын ушёл к Роману Васильевичу Кастрицыну, но так до сих пор и не вернулся. Как же мне в такие моменты не хватает мобильной связи! Ну, ничего. Когда поедем осматривать особняк, я загляну к старому охотнику на некротику и узнаю, что там с Ильёй. Надеюсь, Кастрицын не довёл моего друга своими тренировками до изнеможения.

Я поместил кровь Анны в анализатор, осталось подождать лишь полчаса, чтобы получить результат. Это время мы скоротали за чаем.

Анне я специально добавил больше сахара, чтобы она восстановила утраченную кровь. Это не так уж и необходимо, особенно с учётом того, что женщины в принципе восстанавливают небольшие потери крови лучше мужчин. Но бывают случаи, когда люди теряют сознание даже после обыкновенного прокола пальца. Лучше перестраховаться.

Биохимический анализатор закончил свою работу. Мне осталось только подсчитать клетки крови через камеру Горяева – и обследование будет завершено.

И… Отклонений от нормы я нашёл очень много.

– Что там, Алексей? – обеспокоенно спросила Анна.

– Скажи, ты сейчас хорошо себя чувствуешь? – уточнил я.

– Да, я в полном порядке. А что тебя смущает? В анализах всё совсем плохо?

– Дай мне ещё минуту. Сейчас я попробую тебе всё объяснить, – ответил я.

На прошлой неделе я модернизировал биохимический анализатор, чтобы он мог показывать концентрацию металлов и прочих ионов. В частности, натрия, калия, железа, хлора и фосфора.

Но у меня также была возможность создать анализ тяжёлых металлов. На всякий случай. А вдруг ко мне когда-нибудь попадёт человек с таким отравлением?

И пациент не заставил себя ждать. Анализатор показывал зашкаливающую концентрацию меди в крови. Вернее, я лишь предполагал, что я имею дело с медью. Световые показатели идеально ей соответствовали.

Но если бы в крови Анны летало столько меди, она бы уже давно начала жаловаться на ухудшение самочувствия. В первую очередь отказала бы печень. Этот орган умеет переваривать любую дрянь. Но медь, как и многие тяжёлые металлы, она воспринимает, мягко говоря, с большим трудом.

Может быть, дело не в меди? Точно!

– Анна, подожди ещё несколько минут, – произнёс я. – У меня возникла идея. Проведу ещё один дополнительный анализ.

– Опять придётся брать кровь? – спросила она.

– Нет. Ты для этого анализа вообще не понадобишься, – ответил я и поместил в физиологический раствор порошок орихалькона. Я забрал у Кастрицына одно из звеньев цепи, которой он сковывал Викторию Мансурову.

Этот металл был очень хрупким. Перемолоть его в порошок не составило труда. Об этом я позаботился заранее, поскольку предполагал, что провести этот эксперимент рано или поздно придётся.

Я растворил орихалькон и поместил полученную смесь в анализатор. Через несколько минут он выдал тот же результат, что и в предыдущем исследовании.

Медь. Он показывает медь!

Теперь всё встаёт на свои места. Орихалькон – это не какой-то принципиально новый металл. Думаю, я имею дело с магически изменённой медью. Его ведь добывают в аномальных зонах. Скорее всего, из-за сильных колебаний магических полей обычная медь приобретает антимагические свойства.

Получается, что в крови Анны Елиной циркулируют органические комплексы орихалькона. Остаётся только один вопрос.

Как, чёрт возьми, он вообще попал в её организм⁈ Да, я могу понять, почему он ей не вредит. Этот металл в принципе намного мягче той же самой меди. Видимо, её обмен веществ уже привык к взаимодействию с орихальконом.

Но откуда он взялся и почему он до сих пор не заблокировал все её силы? Она ведь может им осознанно управлять!

– Скажи, ты никогда не взаимодействовала с орихальконом? – спросил я.

– Нет, – помотала головой Анна. – Ни разу.

– Но у тебя он в крови. И его много. Насчёт причины его появления я ещё подумаю. Однако случилось то, ради чего тебе всё-таки придётся задержаться ещё на несколько дней. Я должен создать аппарат, который очистит твою кровь от него.

Диализ. Давно я хотел его изобрести. Этот аппарат сможет спасти множество людей, не только Анну. Острые отравления, интоксикации, запущенные формы болезни почек. Изобретение, которое будет «чистить» кровь, просто необходимо этому миру. И у меня уже есть идеи, как эту систему можно реализовать.

Мы с Анной договорились, что она остановится в отеле неподалёку от моего дома. Значит, к разработке аппарата нужно приступать уже завтра. А ещё лучше – сегодня! Если успею.

Однако, прежде чем направиться осматривать наш будущий особняк, я решил задать ей ещё один вопрос.

– Слушай, ты ведь продолжаешь дежурить в Хопёрской амбулатории?

– Да, конечно. Ты же знаешь, мне очень нравится работать с пациентами, – кивнула Анна.

– А господин Решетов там ещё работает? Мне нужно с ним встретиться.

Анна Елина резко вздрогнула и прикрыла рот рукой.

– Милостивый Грифон, я же совсем забыла! – воскликнула она. – Он ведь передал через господина Кораблёва сообщение для меня. Вернее, оно предназначалось для вас.

– Как давно это было? – уточнил я.

– Вчера! – ответила Анна. – Василий Ионович Решетов тоже хочет с вами увидеться. Он уже уволился и переехал на окраину Саратова. Там у них с супругой находится дача.

Какое странное совпадение. Стоило мне найти книгу, которая принадлежала однофамильцу Решетова, и он тут же решил сам со мной встретиться. Но почему он не отправил мне письмо напрямую? Зачем делать крюк через Кораблёва и Анну?

– Он что-нибудь ещё передал? Сказал, зачем хочет меня видеть? – уточнил я.

– Да, – кивнула Анна. – Он просил передать, что расскажет вам, как работает «Свет разума».

Глава 22

– «Свет разума»? – я потёр подбородок и погрузился в свои воспоминания. Хотелось найти в них хотя бы какой-то намёк на то, что из себя представляет это понятие. Казалось, что я его уже где-то слышал. Но где?

– Василий Ионович в своём послании не стал объяснять, что это значит. Лишь упомянул, что это знание поможет тебе лечить то, что ранее не лечилось. Я подумала, что ты поймёшь, – объяснила Анна Елина и протянула мне письмо от Решетова. – Его меня просил передать главный лекарь.

Я быстро открыл его и пробежался по строчкам.

– Похоже, он шифруется, – подметил я. – Скрывает истинную причину нашей встречи. Даже письмо отправил через нескольких человек. Как угодно, но не напрямую ко мне. Его поведение наталкивает меня сразу на несколько выводов. Либо информация, которую он хочет мне передать, не должна попасть в руки других. Либо ему угрожает опасность. Возможно, и то, и другое.

Я уже давно начал подозревать, что большую часть моих писем перехватывают. Возможно, и Решетов пришёл к тому же выводу. Он – старик хитрый. Так просто сливать важную информацию нашим врагам он не станет. Нужно посетить его. Лучше – сегодня вечером.

Есть у меня подозрение, что может означать этот «Свет разума». Я вспомнил, где встречал похожие формулировки. Они были в оглавлении книги Демокрита о безумии и меланхолии. Так вот на что намекает старик? Он знает, как лечить психические заболевания? Тогда почему же он до сих пор не воспользовался этими знаниями во благо больных людей?

Я подозреваю, что бывший владелец этой книги был братом господина Решетова. Странная у них выходит семейка! Один хранил запрещённую книгу о психиатрии, второй держал при себе трактат Асклепия.

Ведь именно от Василия Ионовича я получил ту книгу, которая позволила мне дать клятву лекаря. Сам он ей воспользоваться не рискнул, но мне передал этот, пожалуй, самый ценный лекарский артефакт за помощь с лечением его жены.

– Итак, Анна, день у нас сегодня выйдет насыщенный, – обратился к девушке я. – Хотя иначе у меня и не бывает. Сейчас мы с тобой выдвинемся в сторону нашего будущего особняка. Строительство уже должно подходить к концу. По пути заглянем к моему другу, надо его проведать, – я всё ещё думал о Синицыне, который до сих пор не вернулся от Романа Васильевича. Что-то их тренировка затянулась. – После я отвезу тебя в отель и посещу господина Решетова. Но к нему я пойду один.

– Алексей, а ты уверен, что это безопасно – в одиночку видеться с Василием Ионовичем? Я тут подумала, что кто-то из твоих врагов мог принудить его отправить это письмо. Вдруг это ловушка? – поделилась своими опасениями Анна.

– Тут переживать точно не о чем. Даже если бы его взяли в заложники и заставили написать это письмо, то его бы отправили напрямую ко мне, а не в обход – через Хопёрск, – пояснил я.

Насчёт поездки к Решетову сомнений у меня нет – этот человек не станет работать на врагов и заманивать меня в ловушку. Во многом именно благодаря ему и начался мой путь к вершине развития лекарских сил.

Вскоре мы выдвинулись к особняку. Находился он в отдалении от центра, но и не на самой окраине. В целом, участок хороший. Я уже один раз осматривал это место. В тот момент стройка шла полным ходом. Посмотрим, как теперь выглядит наше будущее жилище!

Но перед тем как отправляться в особняк, я попросил кучера остановиться около дома Романа Кастрицына. Анна осталась в карете, а я заскочил проведать своих соратников.

Дверь мне открыл Роман Васильевич. Выглядел он уставшим. Будто не спал уже несколько ночей. А если учесть, через что ему пришлось пройти вместе со мной, не удивлюсь, если это правда.

– Господин Мечников? – устало протянул он. – Только не говорите, что привели ко мне ещё одного ученика. Мне точно нужно время, чтобы восстановиться.

– Нет, Роман Васильевич, новых кандидатов у меня пока нет. Вообще, я приехал узнать, куда пропал Синицын? – я зашёл в его прихожую и осмотрел дом.

В голове сразу всплыли воспоминания о том, как я обнаружил в подвале Кастрицына измученную Викторию Мансурову. Надеюсь, он хотя бы Илью не держит в таком же состоянии!

В последнее время мне начинает казаться, что психика у Романа Васильевича сильно расшатана. И такой она стала уже давно. Скорее всего, на нём сильно сказались травмы, которые он получил ещё во время охоты на некромантов. Тогда он был молодым и сильным, но шрамы имеют свойство оставаться с человеком на всю жизнь.

Но мои подозрения насчёт состояния Ильи Синицына вскоре оправдались. Конечно, Роман Васильевич не держал его в подвале, но мой друг выглядел хуже некуда.

– Никуда он не пропал, Алексей Александрович, – указал на лежащего в гостиной Синицына. – Сейчас он отдыхает. Нам очень нелегко дались тренировки. Я впервые столкнулся с таким сложным учеником.

– Странно. Обычно он проявляет усердие похлеще многих, – подметил я.

– Усердия-то у него как раз избыток, как и у меня. Мы почти сутки работали над включением его скрытых лекарских каналов. Но что-то этому мешало. Результата смогли добиться только под утро, – Роман Васильевич рухнул в кресло и устало прикрыл ладонью глаза.

– Может, всё дело в том, что его родители не были лекарями? – спросил я.

– Что⁈ – Кастрицын чуть с кресла не вскочил. – А почему он меня не предупредил? Это же в корне меняет дело!

– А вы его спрашивали?

– Нет, – помотал головой Роман Васильевич. – Вы правы. Это моя вина. Просто мне не часто доводилось сталкиваться с лекарями, у которых сила проявилась независимо от способностей родственников. А кто его родители?

– Геоманты, – ответил я.

– А-а… – протянул Кастрицын. – А я-то думаю, почему мне так знакома эта фамилия. Так его отец – Андрей Синицын? Герой нескольких войн?

– Он самый. Так что в итоге? Илья не сможет освоить «перелечивание»?

– Конечно сможет, – взбодрился Кастрицын. – Скорее всего, каналы у него смешанные. Раз он за сутки смог освоить хотя бы крупицу моих техник, значит, ещё не всё потеряно. Я сделаю из него бойца. Хорошо, что вы уточнили о его родителях. Если бы вы мне не объяснили, скорее всего к концу дня я бы уже отправил его домой.

Выходит, обучение Ильи продвигается, но гораздо медленнее, чем хотелось бы. Ничего, время ещё есть. Лучше хорошо подготовиться. Штурмовать старое кладбище мы планируем через несколько дней. Я хочу разобраться с главным источником проблем в Саратове до своей свадьбы.

Убедившись, что с Синицыным всё в порядке, я вернулся в карету, и мы наконец добрались до места, где строится особняк. Анна здесь ещё никогда не была, я же посещал стройплощадку всего неделю назад.

Но мы оба замерли, когда увидели, что удалось возвести компании «Богатая жизнь» за столь короткий промежуток.

Двухэтажный особняк был немного меньше, чем дом Елиных, но при этом выглядел он гораздо надёжнее. Я сразу отметил, что все материалы дорогие и прослужить смогут ещё не одно столетие.

– Мы будем жить здесь? – оторопела Анна. Она не могла отвести взгляда от дома. – А можно… Я же могу осмотреть его изнутри?

– Конечно можешь! – улыбнулся я. – Если что-то не так – говори сразу. Я попрошу, чтобы сотрудники компании внесли корректировки.

Около дома нас уже ждал суетливый представитель компании – Афанасий Амосович Кудряшов.

– Господин Мечников, а могу я вас задержать ещё на несколько минут? – обеспокоенно спросил он. – Ваша дама может пока осмотреть дом, но нам нужно кое-что обсудить.

А что нам обсуждать? Я уже заплатил полную сумму. Даже с избытком. Особняк готов. Неужто есть ещё какие-то подводные камни?

Заключая договор с этой компанией, я очень подробно изучил подписанный мной текст. Никаких обманок быть не должно.

Анна прошла в здание, а я задержался с Кудряшовым. Судя по его взгляду, у него для меня были плохие новости.

– Возникли небольшие проблемы, Алексей Александрович. В целом дом полностью готов, но мы ещё не сделали самое главное. Наш геомант не произвёл укрепление фундамента и выравнивание земли, – старался спрятать взгляд Афанасий Кудряшов.

– Так чём проблем? – пожал плечами я. – Мы планируем сюда заселяться через неделю. Времени у него ещё навалом.

– В том-то и проблема, что этого времени нам не хватит. Придётся искать другого геоманта-архитектора. А в Саратове кроме нашего специалиста больше нет достойных кандидатов, – объяснил Кудряшов.

– А зачем вам искать другого кандидата? Что случилось с вашим сотрудником? Уволился? – уточнил я.

– Нет, у него возникли серьёзные проблемы со здоровьем, – ответил Афанасий Амосович. – Перетрудился, видимо. Он у нас всего один такой. Постоянно приходится метаться между домами. Мой коллега должен был закончить работу уже сегодня, но его силы иссякли.

– Напрашивается два вопроса, – сложил руки на груди я. – Во-первых, почему укрепление с выравниванием не провели до начала постройки? Мне казалось, что такие мероприятия производятся как раз до начала строительства, а не после.

– С этим вопросом не ко мне. Лучше сами переговорите с геомантом, – Кудряшов указал на небольшую рабочую палатку, около которой сидел крепкий мужчина в рабочей форме. – У него свои техники. Почему-то он всегда приступает к этой процедуре только после завершения постройки. Говорит, что так надёжнее. Вроде бы это помогает оценить все риски и сделать так, чтобы дом не просел, и земля сохранялась в том же состоянии ещё века.

Это звучит убедительно. Непохоже, что Кудряшов пытается меня обдурить.

– Тогда у меня остаётся только один вопрос, – я прошёлся по веранде и оценивающе осмотрел свой будущий дом. – Что мешает нам заселиться сейчас, а услугами геоманта воспользоваться позже, когда он восстановит свои силы?

– Крайне нежелательно, чтобы люди длительное время находились в доме, стоящем на неподготовленном участке, – ответил Кудряшов. – Это может снизить долговечность постройки.

– В таком случае вы не оставляете мне выбора. Я знаю, как решить эту проблему. Разберусь сам, – я спустился во двор, Кудряшов пошагал за мной. – Искать нового геоманта не нужно. Если у этого проблемы со здоровьем, я их решу. Вам нужно было с самого начала сообщить мне об этом. Тогда бы никаких задержек не возникло.

– Простите, Алексей Александрович, – нагнал меня Афанасий Амосович. – Наша компания обычно не беспокоит клиентов. И уж тем более не просит их помогать нашим же работникам. Но если вы сможете исправить ситуацию, обещаю, мы сделаем вам ещё одну скидку и вернём часть денег.

– Это необязательно, – помотал головой я. – Если работу удастся завершить в ближайшие пару дней, никаких возмещений мне не потребуется.

Я подошёл к геоманту. Мужчина средних лет потирал руки, постоянно кривился, будто испытывал жуткую боль.

– Мирослав Дмитриевич, – обратился к архитектору Кудряшов. – Это – будущий хозяин дома. Алексей Александрович Мечников. Он – лекарь. И пообещал, что поможет вам, чтобы ускорить завершение постройки.

– Очень приятно, господин Мечников, – поднял голову архитектор. – Я бы пожал вам руку, но не могу. Мои кисти сильно пострадали, и я пока что не понимаю, в чём проблема. Пробовал обращаться в губернский госпиталь, но мне и там помочь не смогли. Так что от вашей помощи я отказываться не стану.

– А кто вас осматривал в госпитале? – уточнил я.

– Господин Швецов, если не ошибаюсь. Главный лекарь.

– Тогда совершенно неудивительно, что вам там не помогли. Если в будущем потребуется помощь – обращайтесь к Александру Ивановичу Разумовскому. Или ко мне. Но я в госпитале появляюсь реже. Не склонен порочить имена своих коллег, но врать человеку, который строит дом для моей семьи, я не стану. Швецов абсолютно некомпетентен, поэтому лучше обходите его стороной.

– Учту, господин Мечников, спасибо. Только я не уверен, что и вы сможете решить мою проблему. Мне кажется, этот недуг должен лечиться не лекарями, а жрецами Грифона, – заявил Мирослав Дмитриевич.

– Почему? Полагаете, что это не болезнь, а проклятье? – я поддерживал диалог, а параллельно с этим уже начал осматривать руки геоманта. Мне уже доводилось видеть таких пациентов, как он. Потирают руки, мучаются от боли. Он ещё не описал жалобы, а я уже догадываюсь, что с ним происходит.

– Да, Алексей Александрович. Проклятье. Месяц назад во время постройки одного из домов наш клиент остался недоволен… – начал рассказ он.

– Н-нет! Наши клиенты всегда остаются довольными! – тут же возразил Кудряшов.

– Давайте обойдёмся без этого, Афанасий Амосович, – поморщился архитектор. – Всякое бывает. Некоторых людей итоговый результат не устраивает. И дело не всегда в качестве нашей работы. Просто есть господа, склонные к скандалам. А последний клиент так меня обматерил… Я ещё тогда подумал, как бы его ругань ко мне не прицепилась в виде проклятья.