Текст книги "Двойная переадресация (СИ)"

Автор книги: Игорь Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

Легко сказать собирай. Если бы снова разбирать, тогда бы я точно, это не глядя сделал. А в обратном порядке, это надо ещё всё в мозгах прокрутить, словно кассету в видеомагнитофоне. Как там у него было? Это сюда, а это туда.

– Снять скобу, выдернуть рычаг – начал я мысленно повторять слова и движения Германа. – Потом затворную раму, пружину из неё. Так, дальше фиксатор, снова рычаг, за ним ствол наружу. Снимаем ударно спусковой механизм и всё, нет пистолета.

После сборки, я ещё раз десять раскидал и собрал доставшееся мне имущество, пока не достиг почти идеального автоматизма и получив, в качестве вознаграждения за это, из уст совсем окосевшего друга, достойную прилежного ученика, похвалу.

– Молоток. Легко справляешься. Я, помню, три занятия не мог его нормально собирать – запихивая в рот, одновременно, колбасу и конфету, не поскупился товарищ на комплимент.

Как то быстро его развезло. Дома сидим всего минут сорок, а он уже практически никакой. Сильно видать торкнул приятеля, наш неудачный поход с москвичом. И что прикажите мне делать? С ним здесь, остаться или попытаться, куда нибудь смотаться, предложив ему пару часиков самостоятельно поспать?

– Ты как, наелся? – спросил я друга, наблюдая за тем, как он кривится от того, что пытается съесть.

– Вроде да, а что такое? – кивнул он головой в ответ.

– Может давай завалимся на боковую, а вечером по городу прогуляемся?

– Не, я из гостиницы больше ни ногой. Ты, как хочешь, а я тут сидеть буду – отказался Герман от второй части моего предложения. – А поспать можно. Только я лягу на твою кровать. Хватит и того, что мне ночью приходится маяться на этой скрипучей раскладушке.

– Идёт, можно и на кровать. Ты ложись давай, а я попробую тут, кое до кого дозвониться – предложил я другу закончить с обедом, прямо сейчас.

– Кому дозвониться? – спросил он, с разочарованием поглядывая на порожний стакан.

– Другу. Есть у меня и в этом городе такой. Попытаюсь прозондировать нашу с тобой ситуацию, может нам действительно, больше не стоит никуда ходить и лучше завтра же утром, уехать домой. Он спец по таким вопросам.

– Правильно, нечего нам, в этом их дерьмовом городе больше делать. Завтра же домой улетим – не поленился Герман ещё раз подчеркнуть своё отношение к столице.

Пока я выходил в коридор и пробовал дозвониться к Аркадию, с которым надо было состыковаться ещё в день приезда, мой друг легко перебазировался на мою великолепную, двухспальную кровать, залез под огромное одеяло, как всегда не раздеваясь и сейчас тихо посапывал, положив свою умную голову сразу на обе подушки.

– Во, это я понимаю, отбой за сорок пять секунд – вспомнил я рассказ друга про его службу в армии и тут же пожелал ему доброго сна: – Спи давай, дорогой ты мой товарищ, а я пока по городу покатаюсь.

Прежде, чем покинуть номер, спрятал за шкаф трофейный пистолет, не пожалев на его упаковку один из дефицитных пакетов. Затем оделся. Стараясь не шуметь, освободил свою походную сумку, закинул её на плечо и словно кот, на мягких лапах, снова выбрался в коридор.

Аркаше я не дозвонился. Никто, у него дома, трубку так и не взял. Ничего, перезвоню позднее. Сейчас же попробую добраться до известных мне комиссионок и изучить их ассортимент. Может действительно, зря мы приехали в этот, не очень приветливый для нас город и будет лучше, прямо завтра уехать домой.

Свободное такси долго не попадалось и мне уже начало казаться, что проще не заморачиваться с ним, а топать прямиком в метро. Но, прямо по заказу, как только я об этом подумал, из-за очередного поворота дороги, показался бледно-зелёный огонёк. Я, пару раз махнул ему рукой, подъехав ближе он остановился, а его владелец, опустив боковое стекло и внимательно изучая меня оценивающим взглядом, тут же задал вопрос:

– Куда тебе?

– Туда – кивнул я, в сторону проспекта.

– Годится. Садись – с радостью в голосе, предложил мне симпатичный водитель.

На этот раз за рулём арендованной мной машины, сидел молодой, улыбчивый парень, лет двадцати пяти и с ним у нас быстро завязался непринуждённый разговор, почти такой же, как бывает у чукчей. Поболтали о морозной погоде, о скользких, плохо чищенных дорогах, о неразумных пешеходах и, естественно, о хитрых сотрудниках ГАИ, имеющих нехорошую привычку, прятаться в самых неподходящих местах. Короче разговаривали обо всём, что касалось дороги, ни словом не обмолвившись о конечном пункте, выбранного мной пути. Я уже и позабыл, зачем и куда еду, когда щофёр сквозь смех, спросил меня:

– Слушай, а тебе на проспекте, куда?

– В комиссионный – ответил я и посмотрел в окошко, пытаясь разузнать, куда нас занесло.

– В который? В ближний или в дальний? – уже без смеха, спросил водитель.

– В оба – обрадовал его я, своим, основательно развёрнутым, ответом. – Сначала в ближний, а потом и в дальний.

– Нормально. Тогда начнём с того, что дальше стоит. Ближний мы уже проехали.

– Как скажешь, мне всё равно с какого – ответил я и вновь уставился вперёд.

– А ты туда за чем? Чего то ищешь или за деньгами? – схватив за хвост очередную тему разговора, опять спросил меня таксист.

– Ищу – с готовностью ответил я. – Кассеты к видеомагнитофону, а если повезёт, купил бы и его.

– Так это тебе лучше в центре осмотреться. Там публика солиднее живёт и комиссионок больше.

– Знал бы куда ехать, поехал бы – ответил я, намекая на плохое знание злачных мест, столичного города.

– Так ты чего, не местный? – спросил парень и на мгновенье повернулся ко мне.

– Нет, не местный – с горечью в голосе, сознался я. – А что, похож на местного?

– Похож. Прикид, фактура, говор. Всё, как у нас – сказал шофёр. – Хотя, к примеру, я вот местный, а по мне не скажешь.

– Если честно, да. На москвича ты не очень похож.

– А всё от того, что батя мой пермяк. Вот он меня и наградил, такой не симпатичной рожей. А мать отсюда, коренная и бабка с дедом тут всю жизнь живут.

Следующие три с половиной часа я добросовестно выполнял план весёлому и словоохотливому парню с пермскими корнями, отрабатывая комиссионку за комиссионкой, пытаясь в них отыскать хотя бы намёки на видеопродукцию страны восходящего солнца. Но, как это уже ни раз бывало, не сложилось. Ни в одном из магазинов давно не видели ни кассет, ни видеомагнитофонов, а на все мои попытки разузнать, можно ли их, как то раздобыть, не безвозмездно конечно, отвечали, что не занимаются противоправной деятельностью и строго блюдут закон, и правила торговли. Не поверил, но дожать всё равно никого не получилось. Зато водила был счастлив, от затянувшейся поездки по огромному городу и откровенно радовался нашему нечаянному знакомству. Он даже оставил мне свой домашний телефон и предложил звонить ему, заранее, в случае надобности, ещё раз куда нибудь съездить. У дверей гостиницы, мы расстались может и не друзьями, но без сомнения, хорошими приятелями, знающими цену друг другу. По дороге в номер ещё раз звякнул Аркаше и снова ничего не получил в ответ. Ни беда, часа два в запасе имеется, ещё позвоню. Я настойчивый, особенно, когда у меня долго чего то не получается.

Земляк уже не спал и встретил меня, вопреки ожиданиям, не очень дружелюбно.

– Ты, где был? Договорились же, что выспимся и за билетами поедем.

– Ты брат, чего то перепутал. Договорились мы с тобой о сне, а про билеты разговора не было – не согласился с ним я, снимая пальто.

– Да? А мне казалось, что договорились – потягиваясь и зевая, примерительно протянул Герман.

– Креститься надо. Хотя уезжать, наверное, всё же придётся. Пока ты тут мял мою кровать, я успел весь город проехать и ни хрена в нём не нашёл. Пусто кругом. Ни кассет, ни магнитофонов и даже разговаривать о них боятся.

– Я же тебе говорил. Не хрен тут делать. Домой сматываться пора. У них тут ещё хуже с товаром, чем у нас.

– Хуже – подтвердил я слова друга и вспомнил ещё об одном своём знакомом. – А вот на сколько хуже, это мы сейчас поточнее узнаем.

Я, в который уже раз, опять вышел в коридор и снова двинулся на встречу с дежурной.

– Что то вы сегодня зачастили? – сказала она мне, в очередной раз позволив воспользоваться гостиничным аппаратом.

– С друзьями созвониться не могу, вот и приходиться вас беспокоить – ответил я, накручивая диск простенького телефона и пока там не раздались гудки, попробовал решить ещё одну проблему, гигиеническую. – А вы, кстати, не могли бы поменять мне бельё, на двухспальной кровати.

Женщина вскинула брови, но тут же их опустила, увидев на столе три рубля.

– Сделаем – сказала она, смахнув бумажку в ящик.

– Алло. Алексей Сергеевич – не успел я, её поблагодарить. – Здравствуйте, это Антон.

– Здравствуйте – ответили мне в трубку. – Извините, не узнаю. Какой Антон? Не могли бы вы, фамилию напомнить.

– Алёхин – произнёс я громко и внятно. – Антон. Мы с вами летом познакомились, на море.

– Вспомнил – явно улыбнувшись, сказал мой невидимый собеседник.

Алексей Сергеевич, что вполне соответствовало его ответственной должности и дате, на перекидном календаре, готов был встретиться со мной не раньше субботы, в остальные дни он работал в поте лица. Делать было нечего, согласился, в уме отложив отъезд из города сразу на несколько дней. Визит нанести, этому неординарному и насколько я помню, очень душевному человеку, в любом случае надо. Думаю, иметь плотные связи в министерстве торговли, мне бы совсем не помешало.

– Ещё один звонок сделаю? – спросил я дежурную, снова ворочая диск.

– Конечно – ответила она, снова искренне улыбнувшись.

– Да – ответили мне из дома Аркаши, буквально на долю секунды опередив, этим самым меня.

– Привет – сказал я, всё в ту же трубку телефона и от чего то улыбнувшись, ласково спросил: – Не узнаёшь?

– Нет – ответил человек, которому я летом был почти что братом.

– Во, как? Не виделись всего пол года, а он уже забыл. Антон, Алёхин. Вспоминай.

Радости от встречи со мной, в голосе Аркадия, было намного больше, чем у предыдущего собеседника и не мудрено, всё таки его я обрабатывал сильнее. А вот со временем была точно такая же напряжёнка, как и у Алексея Сергеевича.

– Антоха, давай, приезжай прямо сейчас. Завтра целый день на работе, после завтра тоже занят – с утра, в выходные снова дежурю, а поговорить нам есть о чём – предложил мне старший товарищ, не откладывать долгожданную встречу в долгий ящик.

– Да вроде поздно и ехать далеко – мельком взглянув на часы, попробовал я отказаться.

– У меня переночуешь, на раскладушке и не вздумай даже возражать.

На раскладушке, после широкой, гостиничной кровати? Не завидую я ни себе, ни той раскладушке, но ехать надо, как откажешь – друг.

– Ладно, еду. Ты только точный адрес назови.

Я ничего не забываю и точно помню, адреса, при расставании, мне не говорили. Есть телефон, причём один, домашний. Указан в ней и микрорайон, а вот номера дома и квартиры, в голове не просматривается. И, куда я тогда по-вашему должен ехать?

Аркадий жил на Чертановской, как он сам сказал, на улице со странной нумерацией домов. Поэтому, ознакомив меня со своим полным домашним адресом, чекист ещё минут пять рассказывал, как его найти. Запомнил, всё таки хорошо иметь такую память, как у меня.

– Спасибо – положив трубку на место, поблагодарил я дежурную по этажу. – И вот ещё что. Вы сегодня постель, пожалуй, не меняйте. Давайте перенесём эту процедуру на завтра.

Однушка друга выглядела крохотной, но уютной. Почти полное отсутствие мебели, легко нивелировали книжные полки, массово прибитые к самой длинной стене и те же самые книги, хаотично расставленные в самых разных местах квартиры. А не прижившиеся на окнах занавески, эффективно заменялись тусклым светом двух настольных ламп, позволяющих хозяину дома создавать на его девятом этаже, тот самый уют в комнате и на кухне, впрочем, имеющей в своём распоряжении стол, три табуретки и холодильник марки «ЗИЛ».

– Давай сюда вот, к свету – дав рассмотреть квартиру, сказал Аркадий и снова вывел меня в коридор. – Ну ты и вымахал брат. На улице бы точно не узнал. И в ширь раздался, плечи не пловца – самбиста! Колись давай, чего то внутрь употреблял?

– Аркаша, я что, так сильно похож на идиота? – млея от приятных комплиментов, спросил я удивлённого моим прогрессом, человека и сразу дал ему ответ: – Всё так же не курю, почти не пью, не балуюсь отравой, занимаюсь спортом и даже с женским полом общаюсь в меру.

– Ну ладно, ладно. Я ж по братски. Добавки разные и наркота, в страну полезли, вот я и интересуюсь – глядя снизу вверх, проговорил мой старый знакомый. – Нет, ну это ж надо?! Великан! А был, какой? Ты сам то помнишь, как выглядел тем летом?

– Помню. Глупо – ответил я и усмехнулся.

Ещё бы я не помнил? Такое не забудешь. Глаза открыл, одежды нет, в башке дыра, кругом вода и камни, из внутренностей лезет, что попало. Всё помню. Особо помню, как кормили вы меня и, как помогали, чем могли.

– А это всё, откуда? – взяв в руки снятое пальто, спросил Аркадий про одежду.

– Ты прямо, как допрос проводишь – уклонился я от ответа.

– Что, занял у кого то? – продолжил он, меня пытать.

– Нет, не занял. Заработал.

– Где? – не поверил друг. – Если занял, не стесняйся – говори. Я денег дам.

Мне ещё летом казалось, что я переборщил со своим, тогда ещё плохо контролируемым, воздействием на этого человека. А сейчас вижу, точно, перебор вышел, примерно такой же, как и с Гвоздём.

– Аркаша, хватит. Я что пацан? Мне скоро стукнет двадцать два, а ты меня, как малолетку опекаешь. Лучше ужинать пошли, я жрать хочу, не ел давно, а поболтать ещё успеем.

– А со жратвой проблема – ответил брат и почесал за ухом. – Нет, чай и бутерброды я найду, а если больше хочешь, надо в магазин идти.

– Я всё предусмотрел, не беспокойся – успокоил я его и дёрнул сумкой, которую так и не выпускал из рук.

Перед выездом я смёл большую часть того, что стояло у нас в тумбочке и возле неё, а по дороге попросил таксиста притормозить у дежурного гастронома, прихватив и там пару съедобных мелочей. Выставив на стол консервы, в жести и стекле, хлеб, колбасы, сыр и копчёную рыбу, я одну за одной поставил, на стоящую рядом табуретку, шесть банок пол литрового пива, и только после этого спросил хозяина квартиры:

– Хватит, для задушевного разговора?

– Совсем забурел – сказал он, взглядом оценив количество продуктов и почти сразу же, спросил: – А ты случайно не с Алексем Сергеевичем, деньги зарабатываешь?

– Нет – засмеялся я. – С ним я так же, как и с тобой, последний раз ещё летом общался.

– Тогда откуда?

– Вагоны разгружаю. Каждый день. Часа четыре погружу и всё, десятка в кармане. Ты ж видишь я какой, мне это не в тягость.

Не будем торопить события, пускай пока всё останется так, как было раньше. Буду изображать из себя бедного студента журфака, сумевшего выбраться из беспросветной нищеты с помощью собственных мускулов. Бред, конечно, но в качестве срочного экспромта прокатит.

– Ладно. Вагоны, значит вагоны – махнул рукой Аркаша. – Не хочешь, не говори. Ну, наливай что ли, раз поставил. Мужики ещё на той неделе говорили, что импортное пиво появилось, но мне с ним, как то не повезло, не встречал. Финское?

– Оно – ответил я, взяв в руки банку.

– Наверное, прямо из вагона? – садясь за стол, спросил хозяин кухни.

– Ну, а откуда же ещё – присев напротив, засмеялся я.

Мелкие придирки и шероховатости, в нашем разговоре, исчезли вместе с содержимым первой же банки пива. Дальше я чувствовал себя, в обществе этого, практически чужого мне человека так, словно мы с ним действительно имели кровное родство. И моей заслуги в этом было ровно ноль. За всем стоял владелец скромной, однокомнатной квартиры. Он искусстно поворачивал русло нашей словесной речки то в одну сторону то в другую, изредка причаливая к её кисельным берегам, когда, допустим, надо было нарезать очередные бутерброды, поставить чайник на плиту или же просто избавить организм от лишней жидкости. Казалось, что мы легко просидим в такой тесной компании до самого утра, за крохотным столиком, на маленькой кухне. Так бы, наверное и случилось, если бы друг не вспомнил, что ему с утра идти в родное КГБ.

– Первый час ночи, а мне в шесть вставать – посмотрев на часы, сказал Аркаша. – Давай ещё полчаса и будем закругляться. Ты как, на учёбу поедешь?

– Нет, у меня завтра выходной. В общаге буду отсыпаться – соврал я в ответ и мило улыбнулся.

– Везёт студентам, а мне вот так нельзя. Ну ладно, на том свете отоспимся. Я вот ещё хотел бы, о чём с тобой поговорить – сказал чекист и замолчал, уставившись себе в тарелку.

Пока он там о чём то думал, я встал, налил из чайника остывшей воды, плеснул в стакан заварки, смастерил толстый бутерброд с сыром, размером в пол ладони и даже попробовал откусить от него, приличный кусок.

– Алло, бродяга – поторопил я притихшего товарища, медленно жуя сыр с хлебом. – Ты там, случайно, не уснул?

– Что? – встрепенулся Аркаша. – А, нет. Не сплю. Тут видишь ли какое дело. Сейчас я расскажу про кое что такое, но это… В общем информация, так скажем, не для всех. Надеюсь объяснять тебе не надо, что отсюда она, уйти не должна?

– Не надо. Я всё понимаю. Мне уже давно не десять лет.

– Вижу – вяло засмеялся собеседник, борясь с каким то внутренним барьером. – Ладно, пусть меня посадят, но… Короче. Ты про смерть Кунаева, надеюсь, в курсе.

– Я же только что сказал, что мне не десять лет – повторил я, уже сказанное.

– А про Тэтчер с Миттераном, читал?

– Читал, ну и что?

– Сегодня умер Рейган, завтра по телевизору об этом объявят – резко отчеканил друг и встал из-за стола, чтобы ещё раз подогреть остывший чайник.

– Хреново, но думаю, что это не такой большой секрет, чтоб за него так волноваться. Ну, рассказал ты мне, на несколько часов по-раньше, про него и что? Тябя за это растреляют?

– Да дело тут не в нём, ты дальше слушай. Про вирус в Африке ты, конечно, тоже знаешь. Об этом знают все. Ну, а про то, что там сидят чужие, слышал?

– Чужие – это кто? Американцы? Немцы? Англичане?

– Нет, не они. Они, как бы это странно не звучало, наши. Чужие – это значит, твари не с Земли. А… Как тебе, такой вот поворот?

От этих слов я поперхнулся и вынужден был выплюнуть в ладонь, остатки бутерброда. Нет, от Вахида выслушивать хрень про газ, который будто бы распылили над несчастными юаровцами, я ещё был готов, но от чекиста…

– Смешно? – спросил Аркадий. – Я тоже, как узнал про это, долго ржал. Ну, а потом поверил.

– Ты брат, случайно, не захмелел от пива? – запив остатки крошек чаем, спросил я друга. – С чего вы все, вдруг решили, что там засели инопланетяне?

– Все, это кто? – встал Аркадий в собачью стойку.

– Да есть у меня один знакомый. Он тоже говорит, что в ЮАР, пришельцы газ какой то распылили. И что, якобы, от него вся эта зараза и распространилась.

– А, кто он такой? Конкретно, можешь сказать? – спросил меня сотрудник КГБ.

– Ну, какая разница кто. Допустим, моряк. Моряк Черноморского флота. Тебе то это зачем?

– Если моряк, то уже незачем. Там другое начальство. Вот пускай оно и следит за их языком.

Ещё минут пятнадцать я жёстко упирался и ни в какую не хотел осознавать, что полученная мной информация, на самом деле может оказаться правдой. Потом забил на всё, хотя и не собирался, залез в мозги товарища, поправил их и он залился таким голосистым, курским соловьём, что от его трели голова чуть не лопнула. Аркадий рассказал мне всё, что знал и то, о чём только догадывался.

– Я сам не верил – говорил чекист, в конце повествования, – пока не прочитал отчёт и не увидел фото. Доложу тебе, башка у них, как наших две и зенки во! Потом уже узнал, что только наших полегло там трое, чтобы эту информацию достать. А смерть Кунаева и Рейгана, ты думаешь, что это? Обычное предупреждение, вот что. Подлодки наши пробовали к берегам ЮАР прорваться, не вышло. Американцы, те и вовсе авианосец там утопили. Англичане ясно за что поплатились, у них там бизнес, а французы просто дураки, их туда никто не просил соваться. А они взяли, да залезли. И ещё, ты хотя бы раз слышал, чтобы болезнь косила одних стариков и детей?

– Нет – скромно ответил я.

– Вот и я не слышал, и никто не слышал, мы у специалистов уточняли. А там пожалуйста, мрут только эти категории населения, а остальные продолжают работать. Причём работают сейчас в ЮАР, в основном, только две отрасли, сельскохозяйственная и горнодобывающая, что с остальными толком не известно. Может ещё, как то держаться на плаву, а может уже и совсем загнулись. Данные то у нас старые, а новых, скорее всего, больше не будет. Страна таким мощным ПВО прикрыта, что сквозь её барьер ни один летательный аппарат пройти не может, точно также, как и суда любого типа не могут зайти за определённую черту. Коллеги из дружественных стран пробовали в пешем порядке пробраться и тоже полный облом. Ни одна группа ни то что не вернулась, а даже на связь выйти не смогла. А кое кого из них, в нашем ГРУ готовили. Ну а там такие специалисты, о которых я лучше помолчу. Так что вот, а ты говоришь не верю. Тут братишка не до Станиславского. Впору думать, как самим не загреметь под фанфары, как говаривал один из персонажей нашего, многосерийного кино.

Примерно час говорил только Аркаша, ещё столько же сыпал вопросами я, вот и получилось, что спать мы засобирались только без чего то там, три. Хозяин, приняв во внимание мои габариты, предложил мне занять его кровать. Отказался, она была не на много шире раскладушки, а скрипела, пожалуй, похлеще её.

– Ты мне матрац отдай, я на пол лягу – попросил я зевающего друга, отодвигая от окошка стопку книг.

– Держи, но не говори потом, что я не предлагал тебе, ложиться на кровать. И вот ещё что, я завтра… Нет, уже сегодня. Короче уйду я рано, будить тебя не буду. И не перебивай, когда старшие разговаривают. Оставлю тебе вторые ключи. Уйдёшь, квартиру закроешь, а их с собой заберёшь.

– Зачем? – удалось мне вставить слово.

– Затем. Всё, о чём я тут говорил, не шутки. Надеюсь ты это понял? Так вот, вдруг в стране начнёт, что то происходить или сам увидишь, чего то неладное…

– Чего увижу? – ещё раз спросил я.

– Да откуда я знаю, чего. Может уже завтра над Москвой тарелки начнут летать. Не суть. Твоя задача, не глазеть на них, как это делали папуасы, а бросать всё к чёртовой матери и бежать сюда. Я буду время от времени позванивать, а если вдруг связи не станет, просто сиди и жди меня.

– Сколько ждать?

– Сказал же, пока не приду. А я приду обязательно. Без меня никуда не рыпайся, мы с Петей маршрут отхода уже отработали, прихватим и тебя. Ты хотя бы представляешь, какой бардак здесь начнётся, если эти гады страну займут?

– Не очень.

– Если честно, то я тоже. Но наши специалисты просчитали несколько вариантов и ни один из них ничего хорошего простому населению не несёт. Понятно, чего я имею ввиду?

– Частично – сознался я.

– Ну, пока и это сойдёт. Главное помни: бежишь сюда и ждёшь меня. Всё просто, до безобразия.

Уснул только под утро и даже не слышал, как ушёл мой знакомый чекист. Проснулся от того, что на кухне зазвенел будильник, открыл глаза и долго соображал, почему я лежу на полу. Когда всё вспомнил, встал. Оказалось, что уже достаточно поздно, на простеньких часах было ровно час, а за окном светило морозное солнце.

– Вот это я покемарил, на хозяйском полу – сказал я вслух и со скоростью метеора побежал в туалет.

Выпитое пиво давно просилось наружу, но я об этом узнал только сейчас.

Пока брился допотопной, электрической бритвой и обедал тем, что осталось на столе, стрелки будильника неутомимо двигались вперёд. Поэтому набрать номер телефона гостиницы, с красочным, сельскохозяйственным названием, получилось только в начале третьего. Около минуты я терпеливо ждал ответа с другой стороны, потом, когда там взяли трубку, вежливо попросил позвать к аппарату Германа, а услышав его голос заговорил уже с ним.

– Привет, давно проснулся? – спросил я друга.

– Давно – ответил он и настороженно спросил: – А это кто?

– Конь… – хотел было выступить я, но вовремя взял себя в руки. – Ты чего там, с похмелья? Я это, Антон.

– Нет, трезвый. А ты сам то, как? И, чего звонишь? Чего то голос у тебя охрипший?

– Нормально у меня всё и голос не охрипший – удивился я, его вопросу про здоровье. – А звоню потому, что узнать хочу, как ты на счёт прогулки?

– Можно. А куда?

– Да хоть куда. Давай хотя бы в центр.

– Нет, в центр не поеду. Не хочу. Ты, кстати, с другом говорил, насчёт того, что с нами было?

– Говорил – ответил я.

– И как? – спросил товарищ.

– Плохо – ну а, зачем мне врать.

– Вот видишь. В центр не поеду. Ну его.

– Тогда давай смотаемся, хотя бы до ВДНХ. Ты на такси или пешком подскочишь, а я подъеду на метро.

– Договорились. На ВДНХ я точно, никого из них не встречу. Говори во сколько и, конкретно, где?

– Можно у центральной арки, а во сколько? Ну… – я замолчал, но тут же начал говорить, пытаясь рассчитать поездку. – Так, сейчас почти полтретьего, тогда давай в четыре, раньше не смогу.

На выставке нам удалось проболтаться почти до семи, ещё час мы добирались до дома, потом ужинали минут сорок, после чего я, в течении получаса, почти на ходу, придумывал версию ответа, на поставленный Германов вопрос: о дальнейших перспективах нашего пребывания в столице. С учётом полученной от Аркадия информации, я пришёл к выводу, что приятелю будет лучше, прямо завтра же, с утра, ехать в аэропорт и любыми правдами или их альтернативами, мотать домой, в его родной город. Мать – это святое и он у неё один, а что нас всех ждёт завтра, не знает никто, даже я, с моим сверх чувствительным, мыслительным аппаратом.

– Давай любые деньги и вали из города – в который уже раз повторял я другу. – Бандиты оказались очень крутыми и вычислить нас могут в любой момент.

– А ты, как же? – спросил, озабоченный Герман.

– А что я? Поживу здесь ещё денёк и к товарищу перееду, он приглашал. А потом тоже, в родные пинаты. Дела все улажу и домой.

– Да, какие у тебя тут ещё дела? Сам же говорил, что знакомый из министерства, ничего прямо сейчас сделать не сможет, Новый год на носу.

– Правильно, говорил. Но встретиться то с ним я обязан, раз договорился. А там выходные, может придётся его в ресторан пригласить. Не могу же я просто зайти к нему в гости, попросить барахла на десятку и тут же свалить. Надо поговорить с человеком, пообещать ему чего то, а где это лучше делать?

– Понятно, что в кабаке – согласился со мной Герман.

– Вот. И я об этом. За пару дней, ну максимум за три, всё улажу и домой, на работу. Ты там, кстати, сходи к парням, выручку собери и у себя пока подержи, я им звякну, чтобы отдали.

– Ладно, сделаю – с готовностью, согласился друг.

Спать улеглись рано, Герману утром в аэропорт. А мне… Мне тоже не помешает полежать в тишине и подумать. К примеру о том, какого чёрта я забыл в этой самой Москве? Ну, допустим, чего то тут случится. Я на всех парах несусь в квартиру Аркаши и, как самый последний дурак, сижу в ней и жду, когда за мной дяденьки приедут? Нет, был бы я студентом МГУ, как все тут считают, так бы, наверное и поступил, но, на самом то деле, я не студент, а зубастая акула серьёзного бизнеса. И, чего мне тогда тут околачиваться, когда у меня там, шведы… Нет, домой надо ехать. До-мой. Какой никакой, а дом у меня там имеется, и друзья в городе тоже живут, и бандиты знакомые есть, которые ужом вывернутся, а сквозь пальцы инопланетян пролезут. Вот завтра схожу по адресу, на улицу Делегатскую, во второй подъезд, квартира номер… Я ещё раз прокрутил в голове указанный мне для встречи адрес, где проживал Алексей Сергеевич и сделал окончательный вывод: если не в субботу, то в воскресенье, прямо с утра, тоже ломанусь к ближайшему самолёту и домой, пока инопланетяне не налетели. Ну бред же. Да быть такого не может. Где мы, а где они, покорители дальнего космоса.

Проводив Германа, до двенадцати дня болтался из угла в угол, не зная, чем себя занять. А ровно в двенадцать вышел на улицу и медленным шагом побрёл в сторону метро, надеясь не встретить, по пути, свободное такси. Мечта жила минут тринадцать, не больше, а потом резко умерла, оставив о себе лишь воспоминания. Делать нечего, буду на месте круги нарезать, не пропускать же, выехавшую прямо на меня, машину без пассажиров. Ехать до улицы Делегатской, по моим прикидкам, самое большое час и то, если повезёт собрать все красные светофоры на дороге. Значит сорок минут придётся стоять в подъезде или отираться по округе, в поисках подходящих магазинов. Хотя, сегодня можно было бы обойтись и без них, на улице жара, градусов пять, не меньше.

Как предполагал, так и получилось, даже ещё хуже. На часах тринадцать десять, а я отыскал уже и дом, и нужный подъезд и рядом с дверью квартиры постоял, любуясь на её металлический номер. Позвонить не решился. Точность, она, как известно вежливость, этих самых, особ голубых кровей. Сказано после двух, значит звякну в два ноль одна и ни минутой раньше. Сбежал вниз по широкой лестнице, могли же раньше строить, дому лет сто или чуть меньше, а она выглядит, как новая. Вышел на воздух, посмотрел налево, взглянул направо и пошёл прямо, через крохотный заснеженный парк. Прошёл через двор, к следующему дому, потом месил снег вдоль него и снова, через арку, выбрался на тротуар, поближе к дороге. Не на что, особо, во дворах смотреть. До ближайшей торговой точки сделал не меньше трёхсот шагов, но заходить в неё не стал. Чего я не видел в булочной? Перебежал на другую сторону не очень широкой, проезжей части, интенсивность движения позволяла вести себя так. На дальнем перекрёстке приметил здание, с вывеской на первом этаже, ну не зайду, так хотя бы почитаю. Шагал недолго, при том, что медленно передвигал ногами. И, что же получил в конце? Читаю – «Ателье». Ну, вот же невезуха. Подымаю руку, двигаю рукав, тринадцать тридцать три. Идти вперёд, а может лучше возвратиться? Не выдержал, пошёл обратно. Зря что ли мы, в семнадцатом году, смели царя? Не баре, примут дорогого гостя немного раньше.

Минут десять топтал мрамор подъезда внизу, глядя на стрелки через каждую минуту. Когда они со скрежетом и скрипом, смогли добраться аж до без пяти, махнул на всё рукой и двинулся на встречу с дверью. Не могу больше стоять на месте и так весь на нервах, каждую секунду жду прилёта братьев по разуму. На третьем этаже привёл свой внешний вид в порядок и сделал морду попроще. После нажатия кнопки звонка, зафиксировал на лице приветливую улыбку и держал её до тех пор, пока мне не открыли. Когда же открыли, не поверил собственным глазам. Стоял и глупо улыбался, плохо понимая, как реагировать на неожиданную встречу. Чего, чего, а такого я не ожидал. И что делать? Попробовать снова на Гвоздя сослаться? Мол я не я и хата не моя. Нет, не прокатит. В данном случае он мне точно не поможет. Что ж, на этот раз придётся самому за всё отдуваться. Ох и начистят мне сейчас физиономию.