Текст книги "Двойная переадресация (СИ)"

Автор книги: Игорь Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

– Виктор, зайди – сбив меня с мысли, проговорил директор в трубку и положив её на место, обратился уже ко мне: – Садись, Антон.

– Спасибо – поблагодарил я за предложение и отодвинув один из стульев, стоящих в ряд у длинного стола, присел.

Владелец кабинета снова занялся своими делами, а у меня появилась возможность осмыслить, что же сейчас произошло. Один хороший, ограниченный сегодня во времени, человек, вытащил мало знакомого оборванца непонятно откуда, притащил его к не менее занятому ответственному лицу и используя, какие то, мне пока не известные, рычаги, попросил того, привести внешний вид парня в порядок. Что это? Внутренняя потребность делать людям добро? Оказание услуги, за которую придётся расплачиваться тем же? Или желание показать молодому поколению собственную важность? А может просто… Дверь кабинета вдруг резко открылась, заставив мой внутренний голос срочно замолчать.

– Слушаю, Василий Кузьмич – с порога заговорил сухопарый мужчина, глядя на директора и полностью игнорируя меня.

– Вот что, Витя. Сейчас берёшь Антона. Сажаешь его в свою машину и едешь с ним на базу.

– Понял – с готовностью сказал Виктор и задал неестественно короткий вопрос: – Как?

– На лето – ответил директор, не выпуская бумаги и ручку из рук.

Оперативность мужчин меня поразила, а метод общения так и вовсе убил наповал. Посторонних мыслей, способных дополнить короткие фразы, у говоривших людей в головах не имелось, я проверял, так что читать их, друг у друга, они не могли, нечего было. Но, как чётко и быстро закончился их разговор. Это же сколько надо работать вместе, чтобы так понимать руководство, а тому, в свою очередь, безоглядно верить в свой непререкаемый авторитет.

Всю дорогу Виктор молчал, мне с ним тоже разговаривать было не о чем. Вопросы у меня имелись, но тот человек, кому их хотелось задать, находится далеко, а пробовать прозондировать ситуацию у простого исполнителя, значит не уважать ни его ни себя. Глядел в открытое окно, выхватывая из общего ряда симпатичные домики, читал название улиц, где это можно было сделать, разглядывал встречный транспорт, кажущийся примитивным и допотопным.

Тяжёлые, железные ворота, окрашенные тёмно зелёной краской, открыл охранник, в домашних тапочках на босую ногу, в широченных бесцветных брюках, подпоясанных узким, поношенным ремнём и рубахе, три верхних пуговицы которой, обнажали его могучую, волосатую грудь.

– Здравствуй Витя – поздоровался колоритный мужчина, с посланцем директора.

– Привет Семёныч – выказал и он ему, своё неподдельное уважение. – Девчонки с промтоваров на месте?

– А, где ж им ещё быть? У себя сидят – утвердительно пожав плечами, ответил сторож.

Виктор выжал сцепление, кое что полезное я успел выудить из его головы, врубил передачу и мы медленно потянулись мимо приземистых строений, расположившихся вдоль плохо заасфальтированной, узкой дороги. Возле четвёртого по счёту он становился и отдав мне короткое указание: – «Идём», вышел из машины.

Названые при въезде девочками, оказались тремя дородными, грудастыми женщинами, облачёнными в синие, безразмерные халаты. Сопровождающий меня молодой человек, если говорить по аналогии с предыдущим комплиментом, весело поприветствовал их и бросив несколько слов, в своей обычной манере, уселся за старенький письменный стол, читать журнал с многозначительным названием «Экран». Тётки нехотя повставали со своих мест и окружили меня с трёх сторон.

– Низ: сорок восемь – пять – оглядев мои ноги, от пупа до пят, сказала та, что стояла справа.

– Есть – ответила ей, расположившаяся напротив и чиркнула, что то в тонкой, зелёной тетрадке.

– Верх: пятьдесят – четыре – буркнула женщина справа.

– Записала – снова приняла информацию та, что была с карандашом.

Затем они дружно посмотрели на позаимствованные мной, у незнакомого человека, тряпичные кроссовки, покивали друг другу головами и та, что была за старшую, выдала общий вердикт:

– Сорок три.

– Обувь не моя – выпалил я с отчаяньем, догадавшись, что речь шла именно о ней.

– Снимай – голосом не терпящим возражений сказала женщина, что уже занесла показания в тетрадь.

– Сорок два – обрадовала всех левая красотка, погрозив мне своим толстым, указательным пальцем.

Она же, огромной, но мягкой и ласковой пятернёй, погладила мой подрастающий ежик, вызвав на моём лице искреннее умиление и удаляясь в темноту склада, кинула остальным:

– Пятьдесят шесть.

Заметив, что женщины разошлись, Виктор бросил беглый взгляд в мою сторону и приказным тоном сказал:

– Садись.

Подчинился. Сел на один из свободных стульев и подражая старшему товарищу, взял в руки газету.

– «Правда» – громко прочитал я заглавие и посмотрел на Виктора.

Он молчал, продолжая пялиться в свои весёлые картинки. Я перевёл взгляд на следующую строчку и начал мысленно рассказывать себе всё, что увидел там. Цифра семь, июня, цифра один, цифра девять, цифра восемь и снова цифра один.

– Справился – тяжело выдохнув, произнёс я про себя и опустил глаза ещё ниже, на слова написанные крупными, чёрными буквами.

– Старая – по своему расценив мой выдох, коротко высказался Виктор.

– Ага – для поддержания разговора ответил я, обратив внимание на два огромных жирных пятна, заполнивших большую часть текста.

Оторвавшись от газеты посмотрел в сторону, чем то шуршащих в тусклой глубине склада, женщин. Видно их небыло, но по звуку определил – работа ещё кипит. Вновь вернулся на газетную страницу и громко, с чувством собственного достоинства, которое может быть только у человека, пять дней назад научившегося заново читать, выдал:

– Решения съезда в жизнь!

Наверное, перестарался. Виктор прекратил читать журнал и заострил своё внимание на мне. Я улыбнулся. Мужчина, напротив, был очень серьёзен. Не знаю, чем бы закончилось наше с ним противостояние, но тут раздался громкий возглас одной из сотрудниц:

– Плавки давать?

– Двое – переведя взор в сторону прохода, спокойно сказал Виктор и вновь уткнулся в журнал.

Чего это он так посмотрел на меня? Неужели сказанные мной вслух слова, имеют какой то сакраментальный смысл? Попробовал выяснить ход мыслей мужчины с помощью своих, незаурядных способностей. Странно, но обо мне, в его голове, ничего не обнаружилось, да и про решения неизвестного мне съезда, тоже было пусто. Он монотонно осваивает текст из яркого журнала, изредка отвлекаясь на фото, как ему кажется, неописуемо красивой женщины.

– Получите – прервал мои копания в чужой голове, женский голос, возникший словно из ниоткуда.

На стол легли три плотно утрамбованных пакета, один в один похожие на мой, служивший, в отличии от этих, хранилищем для денег.

– Сумку дай – потребовал Виктор внести изменения в упаковку, укоризненно посмотрев на кладовщицу.

– Красную? – удивлённо спросила его, она.

– Красную – бесстрастно ответил мужчина.

Я встал, подошёл к пакетам и попробовал поковыряться в одном из них, до упора заполоненном одеждой в добротной, фабричной упаковке.

– Всё фирменное – не отрывая глаз от журнала, заявил Виктор.

Короткая фраза была сказана таким тоном, что мне тут же расхотелось изучать содержимое. Сел на место, вновь взял в руки газету, но не прочитав и двух строк, отложил её. Перед моими глазами появилась сумка. Кожаная, с множеством замков и карманов по периметру, но не красная, а тёмно вишнёвая, с мощной ручкой вверху и регулируемой лямкой, для ношения на плече. Поначалу она показалась мне неказистой, но когда в неё попали пакеты, вещь словно преобразилась, приняв вид респектабельной, очень дорогой, а главное безразмерной. Мечта раздолбая, не больше и не меньше.

По приезду в здание дирекции, Виктор завёл меня в бухгалтерию, а сам вышел, не предупредив куда и зачем. Вернулся быстро и с порога объявил о причине своего отсутствия:

– Подписал, оформляйте.

Одна из пяти женщин, коротавших пару мгновений в моём обществе, приняла от него безупречно гладкую бумажку и принялась изучать её содержимое, отвлекаясь лишь для того, чтобы поиграть с деревянным механизмом, стоявшим на поверхности стола. Вдоволь нарезвившись, затейница взяла простенькую шариковую ручку, ядовито жёлтого цвета, чего то написала на бумаге и взглянув в мои пытливые, любознательные глаза, мягким голосом произнесла:

– С вас триста сорок три рубля, сорок семь копеек.

Сомнений в том, что речь идёт о деньгах и требовании передать их женщине, нет никаких, но каким образом можно осуществить это, понятия не имею. Задёргался. Суетливо развернул пакет с наличностью, засунул в него руки, развернул газету, просыпав мелочь внутрь и вытащил наружу купюры, самого большого достоинства, имеющиеся в моём распоряжении.

– Ещё сорок три рубля и сорок семь копеек – повертев в руках деньги и взглянув в них на просвет, отчеканила работница специального подразделения, с лаконичной надписью на входных дверях.

Занервничал ещё больше, но быстро взял себя в руки и с достоинством предъявил миру пятьдесят рублей, имевших на белом поле неразборчивую надпись красным карандашом. Большего номинала у меня всё равно не было. Прокатило. Женщина резво смела изрядно помятую бумажку со стола, чем то пошуршала в своём ящике и вытащила оттуда две трёхрублёвые купюры, разбавленные мелочью разных цветов. Расстались довольные от общения друг с другом.

– Ты, сейчас куда? – спросил меня сопровождающий, уже за дверью женского кабинета.

– Хотел бы поблагодарить Василия Кузьмича – поправив лямку забитой почти до упора сумки и крепко прижимая к ней свой старый пакет, скромно ответил я.

– Тогда прощай – протянув мне крепкую, жилистую руку, улыбнулся Виктор уголками глаз.

– До свидания – неуверенно пожав её, произнёс в ответ, а чуть позже, когда мужчина уже шагал по коридору, бросил ему в спину: – Спасибо, за всё.

Директор был на месте, но сразу к его телу меня не допустили. Зоркая секретарша, явно запомнившая мой недавний визит, строго сказала:

– Занят. Ожидайте.

Я покорно отступил от двери, сел на один из стульев, плотно прижатых к стене, поставил сумку на колени и открыв ближайшее отделение, спрятал в самый его низ, свои накопления. Нечего маячить пакетом с деньгами всем подряд. Большая стрелка настенных часов не спеша передвинулась с цифры два на цифру шесть и только после этого меня запустили в директорский кабинет, хотя шустрый мужчина, в помятом сером пиджаке, убыл оттуда на много раньше.

– Проходите – выходя от начальника предложила мне секретарь, медленно освобождая проход.

На её столе громко зазвонил телефон и она ускорилась, оставив меня один на один с дверью, ведущей к первому лицу торга.

– Ещё раз добрый день – закрывая её изнутри, поприветствовал я хозяина кабинета и мгновенно настроился на него.

– Чего ещё ему надо? Виктор сказал, что выдали всё по высшему разряду? – забурлила голова мужчины вопросами, но в слух он сказал другое:

– Проходи Антон. Присаживайся.

– Спасибо Василий Кузьмич, но я буквально на минуту. Зашёл поблагодарить вас за помощь и высказать своё восхищение оперативностью, с которой вы решили мой вопрос – понесло меня, от несоответствия мыслей и высказывания, сидевшего за столом человека. Хотел же просто сказать «спасибо» и по быстрому свалить.

– Ну, это наша работа. Решать все вопросы без промедления. На том, как говориться и стоим. Не зря же третий год, переходящее красное знамя держим – продолжая думать об одном, а говорить совсем другое, выдал директор.

– Знамя? Какое ещё знамя? – мысленно недоумеваю я, а в ответ произношу, как и положено, чёрт знает что: – Если держите, то значит есть за что.

Не научился ещё, одновременно читать чужие мысли и тут же разговаривать с владельцем их. После моих хвалебных слов, в кабинете наступило временное молчание. Я пытаюсь осмыслить нечаянно вырвавшуюся фразу и разобраться, в каком контексте воспринимает её, притихший человек. А ему было всё глубоко безразлично, он хотел лишь одного – избавиться от назойливого посетителя, чьим бы протеже тот не был.

– Ну я пойду, пожалуй – промямлил я, хило улыбнувшись, посчитав, что пришло время нам расстаться.

– Всего доброго – обрадованно ответил Василий Кузьмич, облегчённо заёрзав на стуле, а чуть позже, когда дверная ручка уже холодила мою ладонь, добавил: – Будешь отцу звонить, от меня привет передавай. И если ещё, что то понадобиться, заходи без стеснения.

– Ладно – прикрывая массивную дверь, радостно ответил я.

Уже на улице, подставив ветру раскрасневшееся лицо и вытирая выступившую на лбу испарину, вспомнил про «отца».

– Какому отцу привет передавать? При чём здесь мой отец? Он что, знает его? – внесло, ставшее вдруг магическим, обычное слово, сумятицу в мою отсыревшую голову. – Да, быть такого не может.

Хотел было уже вернуться и с пристрастием расспросить малознакомого мужчину, но здравый смысл, и природная смекалка, взяли верх.

– Это Василий Кузьмич, Алексея Сергеевича так назвал – широко улыбаясь, прошептал я и с сожалением подумал: – Надо было сразу ясность внести, а теперь то уж что, поздно чего то доказывать.

Посмеялся над комизмом ситуации. Поразмыслил, какие дивиденды из неё можно извлечь, но не найдя ничего заманчивого, ещё раз прочитал мемориальную доску, висевшую на здании Анапского торга и пошёл направо. Кажется, с этой стороны мы сюда подъезжали. Город с таким названием мне известен, но бывать в нём, до этого дня, никогда не приходилось. Я бы запомнил такое убожество. Память услужливо выставляла на показ картинки с широкими улицами, высокими домами, красивыми машинами. А здесь, что? Нет, зелено, демократично, дышится легко, но всё остальное. Крохотные домишки, за облупившимися заборами, дороги с двумя машинами на обочине, собаки, бегающие сами по себе и без причины лающие на прохожих. Нет, не таким должен быть населённый пункт, носящий гордое имя – город.

Добрался до перекрёстка, повертел головой. Определить название, смог только у одной улицы, той по которой иду, но и оно ничем не может мне помочь. Заприметил шагающего на встречу мужчину, перешёл на его сторону, а поравнявшись с ним, спросил:

– Извините. Не подскажите, где здесь ближайший книжный магазин?

Пешеход остановился, недоверчиво посмотрел на меня, смешно сощурив правый глаз и задорно поинтересовался:

– Книжный?!

– Да – удивляюсь его, непонятно на чём возникшему, восторгу.

Гражданин, не имевший особых примет, сделал два средних шага назад. Внимательно осмотрел меня, по ходу дела коротко ухмыльнулся и снова вежливо спросил:

– Парень, тебе точно книжный магазин нужен? Ты не ошибся?

– Книжный – не понимая причину его, ничем неприкрытого недоумения, произнёс я. – А что, у вас нет такого?

– Дела – чему то удивился прохожий и небрежно махнул рукой себе за спину. – В центр топай, ближайший там стоит. Прямо иди, никуда не сворачивай. Не заблудишься.

– Спасибо – поблагодарил я его и зашагал в указанном направлении, но через пару шагов был вынужден вновь остановиться.

– Слышь, книголюб! – крикнул мне, так и продолжавший стоять на месте нашей встречи, мужчина. – Если передумаешь, то через два квартала поверни налево. Там, метров через пятьдесят, будет тот, куда тебе действительно надо зайти.

– А чего там? – спросил я его, так и недотумкав, куда он клонит.

– Зайди, зайди. Не пожалеешь. Точно тебе говорю – бросил он и повернувшись ко мне спиной, быстрым шагом начал удаляться.

Через два квартала и семь раз по десять шагов, я наткнулся на вывеску «Вино» и задумался. Неужели выгляжу так плохо, что люди сначала предлагают мне зайти в винный, а только после этого допускают возможность моего посещения магазина с литературой. Может переодеться и отношение окружающих ко мне тут же изменится? Не зря же говорят, что встречают по одёжке. Оглядел себя с ног до пояса. Нормально. Всё, как и прежде. Никаких дополнительных изъянов не имеется. Повертел головой по сторонам. Люди ходят. Их много, но никто из них на меня не смотрит, как на чудо заморское. Признаю, одеты они лучше, но не настолько, чтобы тыкать в меня пальцем или того хуже, как давешний, пытаться мордой в грязь толкнуть.

– Да, пошёл ты на хрен! Баламут хренов! – зло выругался я и двинулся на поиски, действительно необходимой мне, торговой точки. – Тоже мне эстет. На себя бы лучше посмотрел. Сам сходи опохмелиться, а потом советы давай.

Центр мало отличался, от уже пройденных мной кварталов. Нет, пятиэтажные дома начали появляться, но это всё, на что можно было рассчитывать по высоте. Возможно дальше, что то изменится, но пока так, как есть. Не густо. Нужный мне магазин нашёлся, как раз в отдельно стоящей пятиэтажке. Зашёл внутрь. Огромным его назвать, язык не поворачивается, но и привокзальным закутком здесь тоже не пахнет. Всего в меру. Книги расставлены ровными рядами, стеллажи в человеческий рост, разбивка по отделам имеется, потенциальные покупатели также в наличии. Отыскал учебную литературу, пробежал глазами по корешкам. О, а вот и она – «Математика». Это, как раз то, за чем сюда и пришёл. Свободный доступ к книгам отсутствовал, пришлось ждать продавца.

– Простите. Можно математику посмотреть? – стараясь выглядеть предельно вежливым, спросил я оказавшегося рядом, одного из работников магазина.

– Высшую – коротко поинтересовалась она, у меня.

– Нет. Обычную – не переварив сказанного ей, уклончиво ответил я.

– Покажите, что вас конкретно интересует – предложила мне продавец.

– Вон ту, покажите – попросил я её, – где цифра один стоит и написано класс.

Приподняв крупногабаритную оправу очков, женщина недоверчиво посмотрела на меня. Потом окатила холодом мой, самый заурядный, внешний вид и, что то решив для себя, уточнила:

– Вас интересует за первый класс?

– Да – уверенно ответил я, сообразив, что до этого выразился не совсем удачно.

Полистав, ещё пахнущее типографской краской издание и обнаружив в нём много интересного для себя, уверенно заявил, с сомнением поглядывающему на меня продавцу:

– Это как раз то, что мне надо. Возьму. А ещё давайте два класс, три класс, четыре класс и пять класс.

Женщина криво усмехнулась, но просьбу мою выполнила, положив на прилавок ещё четыре книжки.

– Ещё что то? – сложив их стопкой, спросила она.

– А, что у вас ещё есть? – пытливо стреляя глазами по стеллажу, спросил я.

– По школьной программе? – тут же спросили у меня.

– Ну, да – с некоторым сомнением в голосе, ответил я.

– Есть «Алгебра». Сборник за шестой восьмой классы. «Геометрия», такая же. За девятый и десятый – «Алгебра и начала анализа». «Геометрия», за эти же. Пособие для поступающих в вузы, по тому и другому предметам – начала перечислять продавец.

– Всё давайте! – не выдержав выпалил я, пока она не забыла, чего тут мне наговорила.

– Всё?

– Да, всё – категорично сказа я. – Все алгебры и геометрии. И пособия, тоже все.

Женщина пожала плечами и повернулась ко мне спиной. Она неторопливо опустошила стеллаж, разложила снятые оттуда книги на прилавке, точно также, как и бухгалтер торга, поиграла на деревянном инструменте, затем написала несколько цифр на бумажке с надписью «товарный чек» и предложила мне пройти с ней в кассу. Прошёл. У зелёного агрегата, с кнопками и рукояткой на боку, очередь. Спросил: – «Кто последний?». Мне ответили. Достоял до конца и протянув зажатую в руке бумажку, миловидной девушке, с раскосыми, бледно карими глазами, спросил:

– Сколько с меня?

Девушка почти так же, как и умудрённая опытом продавец, повела правой бровью, но ответила не задавая ненужных вопросов:

– Пять рублей восемнадцать копеек.

На что то похожее я и рассчитывал. Цифра пять, стоящая первой в товарном чеке, мне о многом рассказала. Положил на металлический лоток зажатую в левой руке, за ранее приготовленную пятирублёвку, затем порылся в сумке, вынул оттуда бумажку в один рубль и небрежно бросил её рядом.

– А мелочи у вас нет? – спросила девушка, с каким то детским сожалением взглянув на мои деньги.

– Нет – в категоричной форме ответил я. Хотя, куда девать эту мелочь, заполнившую большую часть моего, немного похудевшего, пакета, ума не приложу.

Кассир, если судить о месте работы молодой женщины, быстро нажала несколько клавиш, на своей допотопной машинке. Та, о чём то подумав, защёлкала и вскоре выплюнула на свет, кусок тонкой бумажки, обладателем которой, в скором времени, я и оказался.

– Всё – спросил девушку, держа в одной руке крохотный листок, а другой толкая выданную мелочь в сумку.

– Да, чек продавцу отдайте – торопливо бросила она, приступая к обслуживанию следующего клиента.

Книги дожидались меня на прилавке, а продавец исчезла. Поискал её глазами, опасаясь брать в руки оплаченный товар. Женщина обнаружилась в другом конце зала. Она строго разговаривала с мужчиной в чёрном костюме и с белой соломенной шляпой в левой руке. Бедняга, по всей видимости, пытался самостоятельно стащить книжку со стеллажа, но был застукан на месте преступления и теперь огребал, за свой необдуманный поступок, по полной. Убрал руки с прилавка, не желая спровоцировать подобные действия и в отношении себя, а когда продавец посмотрела в мою сторону, приветливо помахал ей бумажкой, полученной на кассе. В ответ получил одобрительный кивок, мотнул сам головой и чтобы не терять времени даром расстегнул сумку, и приступил к опустошению одного из пакетов, находившихся в ней. Книг много, а складывать их некуда. На момент моей полной готовности к затариванию, появилась и женщина.

– Оплатили? – строго спросила она меня, всё ещё оставаясь под впечатлением от разборок с нерадивым покупателем.

– Да – с готовность ответил я и протянул ей бумажку, выданную взамен денег.

– Прекрасно – метнув на неё натренированный взгляд, мелодично пропела хозяйка кладезя знаний и дешёвых душевных развлечений. – Можете забирать.

Положил на прилавок приготовленный ранее пакет, теперь наверняка можно. Попробовал засунуть в него пару верхних книг и тут же получил гневный окрик.

– Молодой человек! Что вы делаете?! – моментально изменившись в лице, воскликнула женщина. – Он же у вас порвётся.

– Да? – не понимая в чём дело, то ли сказал, то ли спросил я.

Возмущение, с которым мне сообщили о моей безалаберности, было сродни тому, при котором берут насильника, прямо на жертве преступления. Ну, во всяком случае, мне именно так показалось.

– Он же у вас абсолютно новый. Что же вы, так не аккуратно? – запричитала продавщица, ставшая похожей на старшую сестру или подругу детства. Это уж кому, как угодно.

– Ну да. Мне его только сегодня дали – проговорил я, словно оправдываясь.

– Вот же люди. Пакеты им раздают, а они суют в них, что попало – подумала одомашненная работница прилавка, на чью волну я почти нечаянно настроился. – Мне бы кто нибудь, хоть один подарил. Так нет, всё наровят стащить чего нибудь. Бесплатно.

– А хотите, я его вам подарю? – почувствовав к чужому человеку небывалый прилив теплоты и нежности, предложил я женщине.

– Вот ещё – возмутилась она. – Если он вам не нужен, то я могу купить его у вас. А одолжение мне делать не надо.

– Ну, как хотите – согласился я с ней, почему то подразумевая, что стоить предмет нашего спора должен сущие копейки. – Можете и купить.

– Вот, возьмите – протянула она мне три рубля, вытянув их из кармана своей форменной одежды.

– Зачем же так много? – искренне недоумевая, смутился я, но деньги всё же взял.

– Ничего не много. На барахолке такие пять рублей стоят – перевязывая мою внушительную пачку книг серой верёвкой, вытянутой из недр прилавка, сказала, вновь ставшая строгой, продавец. – Но на пятёрку у меня рука не подымется. Трояка будет достаточно. Или я не права?

Она закончила манипулировать с книгами и подтолкнула их ко мне.

– Правы. Вполне достаточно – ответил я, пытаясь разобраться, что же это за богатство такое, «синий пакет».

С объёмной поклажей в руках и с распухшей, от небрежно скинутых в неё вещей, сумкой на плече, вышел на улицу. Солнце светит. Ветерок освежает. Народ, огромными толпами, куда то спешит, весело щебеча от переизбытка чувств. Красота, неописуемая. Один я стою на обочине, как неприкаянный, с туманными мыслями о будущем, в голове.

– Куда податься? – продолжая радовать глаз разнообразными картинками из жизни населения, крепко задумался я. – Обратно в лес? Не хочется. Здесь остаться? Но день заканчивается быстро, а за ним неизменно приходит тёмная ночь и надо будет где то устраиваться на ночлег. А где? Снова на природе? Так мы в городе и тут просто так, под кустик, не приляжешь. Чревато. Полицейского уже видел и не беда, что выглядел он не сильно устрашающе. Придёт время и слуга закона проявит себя, во всей красе. А оно мне надо?

– В гостиницу двину. Денег должно хватить – строго сказал я себе и бодро зашагал по тротуару, толком не соображая куда.

Протопал не далеко. Где расположена ближайшая гостиница, мне неизвестно, точно также, как неизвестно и месторасположения любой другой.

– Простите – обратился я к неторопливо фланирующему мужчине, вызвавшем во мне симпатию, своей незамысловатой формой одежды. – Не подскажите, как добраться до гостиницы?

– Извините. Я не местный – стесняясь своего происхождения, ответил он, почти не останавливаясь.

Обратился к девушке, торопливо пробегающей мимо, затем побеспокоил мать двоих детей, семейную пару в шортах, рослого парня, моих лет – получив в ответ одно и то же: – «Не знаем».

– Ау, местные! Вы где? – не обращая внимания на прохожих, громко спросил я в слух.

И они отозвались. Давно бы надо было, так вот поступить.

– Дядь. Тебе чего? – спросил меня пацан лет десяти. – Я местный.

– Не врёшь? – с сомнением взглянув на него, поинтересовался я.

– Не а – твёрдо заявил он.

– Гостиница мне нужна. Лучше, самая ближайшая.

– Это тебе вон туда надо идти – выдав направление тонкой, но не по-детски жилистой рукой, сказал малец. – Сначала пройдёшь между домами. Потом у летней эстрады. Там повернёшь налево и идёшь через парк, на набережную. А уж там иди всё время прямо и увидишь гостиницу.

– Спасибо. Выручил – протягивая ему свою руку, попытался я отблагодарить благодетеля.

– За спасибо только попугаи работают – ответил он, не моргнув глазом и не двигаясь с места, выжидательно поглядывая мне в глаза.

– Твоя правда. Прости – согласился я и вытащив из кармана сумки сдачу за книги, высыпал её в подставленную ладонь.

Парень отыскал в куче мелочи двадцать копеек, сунул их в карман линялых шорт, а остальное протянул мне, обратно.

– Этого хватит. Лишнего не надо. Я же понимаю, отдыхающие тоже люди, им деньги даром не достаются.

Двадцать копеек потратил не зря. Гостиница «Анапа» и впрямь никуда от меня не делась. Неукоснительно следовал по указанному маршруту и вышел прямо на неё. Не сразу, много времени ушло на разглядывание пляжа. Количество, почти голых людей на нём и в прогулочной зоне, меня шокировало. Да до такой степени, что в последствии был вынужден ознакомится с невиданным ранее автоматом по производству газированной воды. Отстоял не маленькую очередь к его жерлу, прежде чем влил в себя два стакана сладкой и один простой.

Гостиница стояла в ста метрах от моря, ну может чуть дальше и это обстоятельство мне сразу понравилось. Удобно. Бегать далеко не надо. Поплавал и в номер. Зашёл в неё с твёрдым намерением поселиться, ну хотя бы на несколько дней. Приму ванну, высплюсь на мягкой кровати, закушу в ресторане, поплаваю, позагораю на песочке, среди многочисленных отдыхающих, где попадаются вполне достойные экземпляры противоположного пола, а там видно будет. Всё зависит от того, во что мне все эти удовольствия обойдутся.

– Здравствуйте – облокотившись на стойку ресепшн, поприветствовал я сидевшую за ней даму средних лет, плотной, но симпатичной наружности.

– И тебе не хворать – ответила она мне, по-простецки.

– Мне бы номерок получить. В вашей замечательной гостинице – перейдя на игривый тон, высказал я свои пожелания и сделал комплимент помещению, стилизованному под стиль ретро, впрочем, как и всё остальное, в этом приморском городке.

– А паспорт у тебя имеется? – чему то ухмыляясь, спросила у меня женщина.

– Паспорт? – автоматом переспросил я и понял, что круто попал.

Как же я мог забыть про паспорт? Да и про остальные документы, которых у человека моего возраста, пускай я толком и не помню, сколько мне лет, должно быть предостаточно.

– Паспорт имеется – стараясь не выхлёстывать наружу охватившую меня панику, сказал я и принялся искать его в объёмной сумке.

– Да ладно, не парься – успокоила меня женщина. – Мест всё равно нет.

– Спасибо – облегчённо выдохнув, поблагодарил её я и поставил все замки сумки обратно, в положение «закрыто».

– Не за что – чему то удивляясь ответила она и более ласково добавила: – Тебе спасибо. За отказ меня ещё никто не благодарил.

Свежий воздух и морской ветер, восстановили моё моральное состояние почти до прежнего уровня. Я перестал нервничать, а лишь время от времени озирался по сторонам в поисках всевидящего ока полиции. Сморщившаяся до неузнаваемости память не сулила от этой организации ничего хорошего, хотя в чём выражается это нехорошее, не помню. Соваться на набережную и пробовать не стал. Быстрым шагом проследовал вдоль здания, с лёгкостью кошки пролез сквозь парковые кусты и в неподвижной стойке затаился возле них. На асфальтированных дорожках стояло пару пустых скамеек, тёмно зелёного цвета, но им меня не обмануть. Одиночный пикет сейчас, мне категорически противопоказан. Кто его знает, что там за мной может числиться, в их ментовской базе. Не просто же так очнулся в чём мать родила, на берегу самого синего моря.

Вдруг, как то сразу, ощутил внутри себя нестерпимое чувство голода. Встряска в гостинице даром не прошла. Раздвинул кустики и непринуждённой походкой направился к ближайшей скамейке, где по моим прикидкам могут сидеть люди владеющие информацией, важной для меня.

– Простите, – поравнявшись с лавкой, шёпотом спросил я женщину в годах, ласково поглаживающей голову спящего внука, лежавшего на её коленях.

– Я не сплю, дядя – открыв глаза, тихонько промяукал ребёнок. – Я просто на солнце перегрелся, вот меня бабушка и уложила отдохнуть. Можете громко говорить.

– Угу – промычал я, ему в ответ и обычным голосом вновь обратился к бабушке: – Вы не подскажите, где здесь ближайшая столовая?

– Ближайшая у родины, но кормят там отвратительно. Вам лучше дальше пройти, по прямой вниз, а потом направо. Если сами не найдёте где, спросите кого нибудь.

Оба ответа показались слишком туманными, но с чего то надо было начинать и я потребовал более ясной трактовки слова «уродины».

– А «уродины» – это что? – спросил бабушку, так и продолжавшую работать натруженными, за долгую жизнь, руками.

– Это кинотеатр такой. Родина называется. Сейчас на первом перекрёстке налево, потом прямо, метров двести пройдёте, повернёте направо и снова прямо. Найдёте. Вот там, рядом с ним, эта стекляшка и стоит. Но я вам настойчиво рекомендую не ходить туда. Идите, как я рассказывала – прямо, потом…