Текст книги "Ворона летает по геодезической (СИ)"

Автор книги: Игорь Блинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Мне кажется, это расточительно, – сказал он. – Не слишком ли дорога цена – терять союзника, полезный элемент идеологической борьбы, просто ради небольшой шумихи? Да и с точки зрения морали…

– Оставьте, – махнул рукой босс. – Этот журналист – глупая, ненадежная личность, и от такой потери мы только выиграем. Такие персонажи только дискредитируют наше дело. Но использовать надо все, выбор у нас невелик. Что же касается морали, то самая высшая мораль – это победить в нашей борьбе. И насчет шумихи – нас, собственно, не очень волнует реакция русских. Я не был в России, но знаю – там люди совершенно равнодушны к вопросам свободы, не так ли? Гораздо важнее резонанс именно в нашей прессе. Общественное мнение у нас – вот на что мы должны оказывать влияние.

У Марка испортилось настроение. “Проклятье, какую глупость я сказал, – досадливо подумал он. – Все-таки иногда проявляю себя как недостаточно тонкий психолог”. Ему захотелось побыстрее покинуть кабинет, но босс был явно настроен на доверительную беседу.

– За Правдиным мы наблюдаем давно, – продолжил тот. – И имеем некоторые факты, характеризующие его не совсем хорошо. Например, он израсходовал часть средств, направленных нами “на поддержку национальных культур”. Была запланирована серия передач о насильственной русификации коренных народов Сибири – это шло по линии Юнеско – тут и поездки журналистов в отдаленные населенные пункты, и финансирование местных организаций, и подарки. Средства поступали регулярно, а отдачи – неадекватно мало.

– Вот как?

– Да. Так что этого Правдина несложно будет спровоцировать – его моральный облик нам ясен. Не стоит возлагать на него большие надежды. Есть и другие – потом я вас ознакомлю с новой программой по линии туризма.

– В-смысле, использование туристического прикрытия?

– Да нет, – босс поморщился, и Тураншо опять почувствовал неприятное покалывание в спине. – Не в этом дело. Туризм плохо влияет. Посещая Россию, наши граждане могут быть обмануты. Русские – скрытный народ, они привыкли ко лжи, они всегда стараются показать себя с лучшей стороны, и это может ввести в заблуждение доверчивых путешественников. Внутри русские злобны и агрессивны, и любят только себя…

Марку понравилось то, что говорил шеф. Хотя он и видел, что тот совершенно не понимает русский менталитет. Ведь на деле обстоит как раз наоборот – русские вовсе не скрытны, они просто не настолько умны, чтобы научиться скрывать свои недостатки. Они любят ругать свою страну и свое правительство перед иностранцами, находя в этом странное удовольствие. И совсем не умеют показывать то немногое хорошее, что в них есть, принимая наличие этого хорошего как должное. А ведь все нужно уметь и выгодно подать, и продать. Не все народы обладают коммерческой жилкой, поэтому не все еще достигли цивилизованных высот…

– Одна из задач прессы, – продолжал шеф, – не просто формировать негативный образ недружественной державы, но и сделать ее непривлекательной для туризма. И лучше если это идет из первых рук, от самих жителей, и тем более от авторитетных общественных деятелей или политических обозревателей. К переводным статьям больше доверия. Плохое обслуживание, проблемы с транспортом, высокие цены, перебои с электричеством и отоплением, теракты – все это замечательно, и все это снижает желание посетить страну. А чем меньше личных контактов, тем легче поддерживать нужный образ. Конечно, ездить будут всегда, но при хорошей обработке через прессу даже личные впечатления воспринимаются иначе. Потому так важно дружить с представителями второй древнейшей.

– Хе-хе, да уж, эти журналисты… – хихикнул Марк.

– И все-таки, – развел руками босс, – сейчас от них немало пользы. Тем более на этом фронте у нас все довольно благополучно. Кто платит, тот и заказывает музыку. Руководству изданий платим мы, а они осуществляют отбор материала для публикаций. Даже не требуется дополнительно поощрять журналистов – всегда найдется достаточное количество тех, кто не за страх, а за совесть пишут полезные вещи. Если опубликованный материал неугоден властям – еще лучше, это повод лишний раз обвинить их в притеснении. Как говорится, весь выигрыш – заведению. А Правдин, к слову сказать, слишком много на себя взял, и даже позволил себе давить на нас. Забыл, что и без него хватает писак. А польза от них огромна, даже от работников средних способностей. Слово – оружие. И не только слово. Много хороших средств существует. А чем плох такой проект, например – заказывать в Китае дешевые, но недолговечные, невысокого качества, товары или комплектующие, и продавать их в Европе под названиями, вызывающими ассоциации с Россией. Например, “Калинка”, “Тройка” и так далее. Или, к примеру, снимаем кино. Если в киносценарии фигурирует русский – актер подбирается такой, кто может вызвать своим видом отвращение. И тому подобное. К этой нации не должно быть никаких симпатий, ничего положительного. Она легла поперек истории, и мешает движению. Чтобы ни произошло в будущем, но население цивилизованных стран будет только приветствовать, когда мы начнем стирать их в порошок. Не будет никакого сочувствия. Это самое главное на сегодняшний момент – формирование массового сознания. И тут все средства хороши. Ничем нельзя пренебрегать. Мы ведем самую настоящую войну, и ставки велики – это набитая сокровищами шестая часть нашей планеты. Именно нашей, и это по праву должно принадлежать нам…

Глава четырнадцатая. В аду.

Никогда Марк еще не испытывал такого нежелания ехать. Но работа есть работа. Ему доверяют, его ценят и, в конце-концов, прилично платят. Хорошо, что на этот раз не нужно карабкаться в горы – центр переместился в город.

Встретившись со старыми знакомыми, француз почти успокоился.

– Пашлы, што пакажу, – Иса поманил его пальцем и пошел к сараю.

Дверь была закрыта на засов.

– Харошую дэвачку хочишь?

– Нет, спасибо, не сейчас, – вежливо отказался Марк.

Когда глаза привыкли к темноте, он разглядел в углу что-то белое. И вздрогнул, когда оказалось, что это девушка-подросток, которая вжалась в угол и безмолвно смотрела на вошедших. Она была совершенно обнажена, несмотря на холод, а от связанных за спиной рук к металлической скобе тянулась веревка.

Марк, заикаясь, ответил:

– Н-нет, не надо, н-не хочу… – он уловил странный запах, и к горлу подступила тошнота.

– Зря, для дарагих гастэй дэржим, такая ягадка, – Иса закурил и молча простоял минуту.

Внезапно он подошел к девушке и прижал зажженную сигарету ей к плечу. Раздался надрывный крик, и Марк, пошатываясь, вышел наружу. В глазах его потемнело, он с трудом дошел до скамейки и сел, тяжело дыша.

“Зачем они делают это, зачем действуют мне на нервы? – спрашивал он себя. – Нарочно?”

Он оглянулся. Исы не было. Тураншо хотел пойти в дом, но подумал, что это может обидеть кавказца. “Профессионал я или нет?…” – он встал и, взяв себя в руки, вернулся в сарай.

– Што ушел? Сматры, што я прыдумал.

“Спокойно, владеть собой”, – приказал себе француз и подошел ближе.

Оказалось, что Иса уже успел насквозь пронзить маленькую грудь пленницы длинным гвоздем, и теперь тянул его вверх. Грудь вытянулась, как резиновая перчатка. Крови было мало.

– Парветса, как думаиш?

По тому, что девушка молчала, Марк догадался, что она без сознания.

– Зачем же такой товар портить? – спросил Марк, и сам удивился своему цинизму. “Все-таки я – профессионал!” – удовлетворенно отметил он.

– Ха, тавар… За тавар уплачина, тепер нэ нужна. Была бы баландынка, а то так. Ладна, пашлы.

…Какой-то посторонний предмет давил Марку на грудь, и он постепенно выбрался из своего бредового полусонного состояния. Увидев то, что его разбудило, он инстинктивно, объятый гадливостью, сбросил предмет на пол, еще не вполне осознав, проснулся он или все еще находится во власти кошмара. О пол стукнулась отрезанная человеческая рука.

Раздался многоголосый гогот, и Марк увидел, что комната полна людей, и все смотрят на него с весельем в глазах.

И тут его осенило. Как же он сразу не понял, что стал жертвой чудовищной провокации. Та девушка, с которой расправились на его глазах, была вовсе не русская! Ну, конечно же, нет. Брюнетка, длинный нос с горбинкой… Чеченка, самая настоящая чеченка, а эти садисты – как раз агенты российских спецслужб, изображающие чеченцев. Его, Марка, давно раскрыли и используют в своей дьявольской игре. И теперь устроили спектакль. И вообще, мусульманин не станет при дневном свете выставлять напоказ обнаженное женское тело. “За товар уплачено”, так он сказал… Разве настоящий кавказец был бы так бессмысленно расточителен? А он, Марк, чуть не купился. Как просто, и как подло.

Тураншо пришел в восторг от собственной прозорливости. И тут же оборвал себя: “Да нет, не могут агенты российских спецслужб быть такими изощренно умными. Слишком много нестыковок. Что за фантазии, переутомился я, что ли?..”

Дина смочила полотенце водой и приложила ко лбу: “Так, еще позавчера я была в Африке, вчера – в улете, а сегодня уже дома. Так и представление о пространстве можно потерять…” Немного полегчало. Кто-то позвонил в дверь. Открывать не хотелось, но Каин направился в коридор, виляя хвостом – наверное, брата нелегкая принесла. Опираясь на стенку, Дина пошла открывать.

На пороге стоял Ермолаев:

– Приветствую категорически. Ого, и собака здесь.

Девушка молчала.

– Ты мне здоровья не желаешь? – насторожился Ермолаев: “Вот тебе на – похоже, меня и на порог не пустят”.

– Извини, но ко мне сейчас придут, – холодно сказала Дина.

– Жених, что ли? – Ермолаев постарался вложить в эти слова максимум иронии, но получилось фальшиво.

– Возможно.

Не произнеся больше ни слова, она закрыла дверь.

Он шел по улице в полном смятении. Видимо, произошло то, чего он так боялся и во что не хотел верить: пока он гонялся за преступным элементом, Дина жила в своем динамичном временном пространстве. Так вот почему он не мог дозвониться! Агентши из нее не вышло. Концерты, гулянки, свиданки. Все логично, не монахиня ведь. Да собственно, кто он такой – рыцарь без страха и упрека, которого ожидает в башне прекрасная дама? Даже не Иван Царевич на серой “Волге”. И с чего он взял, что она его любит?

Если куда-то делась способность читать настроение других людей, то пора на свалку. Впрочем, была ли у него эта способность? Нет, здесь особый случай. Ведь говорят – любовь слепа. Дина – не какой-то там посторонний человек, а свой. Всегда, если он думал о Дине, в голове теснились и мелькали вереницы мыслей и образов – совсем не так, как обычно, когда он пытался разгадать замыслы врага. А она ведь не враг, а совсем наоборот.

…Дина с трудом преодолела желание опять лечь в кровать. Одна мысль о еде вызывала тошноту. Надо принять душ. Вчера пришлось попробовать кокаин. Да еще такую дозу. Сперва стало тоскливо, а потом очень весело. Она устроила дикую пляску, размахивала руками как мельница, а потом заявила, что умеет летать. Хорошо еще, что не смогла открыть дверь на балкон. Едва удержали. Кошмар…

Как получилось, что она заигралась? Вначале хотела провести эксперимент, стало интересно, а потом… Захватило и повело, и она стала своей в компании моральных уродов, одержимых идеей разрушения.

“Ермолаев, все началось с него, – подумала Дина. – Он втянул меня в эту игру. Он хотел использовать меня, и еще трижды пожалеет об этом…”

– …Вах, какая красотка! А ну, покрутись, покрутись!

Она коснулась пуговиц на спине, и шелковое платье струей соскользнуло на пол.

Кавказец зарычал, одним прыжком подскочил к ней и разлаписто ухватил прядь волос. Дина потеряла равновесие и упала на колени.

…Это продолжалось долго, очень долго. Все же она слишком быстро научилась преодолевать отвращение.

– Ну, теперь пошла отсюда, – он хотел толкнуть ее к двери, но промахнулся, минуту простоял, пошатываясь и глядя в пространство, потом, повернувшись к кровати, с трудом добрел до нее, рухнул и замер.

Дина подошла к двери, повернула ручку замка, с шумом открыла дверь и, не выходя, опять тихонько ее прикрыла. “Заснул или нет?” – она вернулась в спальню, приблизилась к кровати и наклонилась.

– Пш-ш-шла… – на секунду открыв глаза, горец повернул голову и захрапел.

Подождав еще немного, она прошла в комнату. За картиной обнаружилась закрытая дверца сейфа. Рядом находилось старинное бюро. Она дернула ручку верхнего ящичка. Тоже закрыто. Следующий ящик был без замка, но и его открыть оказалось невозможно. “Ага, вот какая конструкция, – догадалась Дина. – Верхний ящик держит остальные. Значит, достаточно открыть верхний”, – подняв с пола проволочку от шампанского и согнула ее крючком. Старинный замочек щелкнул. В ящике лежали деньги и револьвер. В следующем оказался большой конверт с бумагами и видеокассета.

Заверещал дверной звонок. Девушка замерла. “Сейчас уйдут”, – с надеждой подумала она. Но тот, за дверью, не уходил, и позвонил еще несколько раз.

“Черт возьми, а квартира-то не заперта!” – Дину бросило в жар и, словно прочитав ее мысли, неизвестный дернул дверную ручку. Дверь заскрипела и начала открываться. “Черт, сейчас и этот проснется!” – Дина, не долго думая, бросилась к двери, на ходу снимая платье.

В коридоре стоял некрасивый смуглокожий брюнет с сальными волосами. Руку он держал в кармане.

– О, какой парниша! – тихонько защебетала Дина, хотя ощутила возрастающую необъяснимую тревогу, – А друг твой вырубился, велел не трогать, а то, говорит, пристрелю…

Кавказец смотрел на ее обнаженную грудь и тупо молчал. Наконец, вынул руку из кармана и спросил с сильным акцентом, блеснув золотыми зубами:

– Ты кыто?

– Да так, прохожая, – кокетливо ответила Дина.

– Ахмэд гадэ?

– Я же говорю – там, в спальне.

– А ну, падом сы мной.

– Куда?

– Дура. Поехалы сы мной, гавару.

– Ахмед не разрешит.

– Здэсь я гылавный! – зло прокричал пришедший.

Дина поняла, что лучше подчиниться. Ахмед, похоже, не проснется до утра.

– Погоди, я оденусь, – она направилась в комнату. “Только бы он остался к коридоре, только бы не входил сюда!.. – взмолилась она всем богам, приблизившись к бюро. За спиной было тихо. Она тихонько выдвинула ящик, взяла револьвер и откинула барабан. Он был полон. Сунув его в полиэтиленовый пакет вместе с конвертом и кассетой, она начала одевать платье.

– Ну? – гость заглянул в комнату.

– Иду, иду. Пуговицы неудобные.

– Што в пакэт?

– Да так, – сказала она беззаботным тоном, – Косметика всякая.

Кавказец повернулся и вышел первый. “Джентльмен называется, даму вперед не пропустил”, – отметила про себя Дина и пощупала пакет. Револьвер лежал сверху.

У подъезда стоял джип.

– Иды назад, туда. Живо давай, ну!

Дина не торопилась. Она видела, как из-за угла медленно выехал огромный трейлер.

“Сам бог мне его послал, – подумала она, глядя на приближающуюся машину. – Когда он приблизится, я попробую выстрелить в этого. А если револьвер неисправный и будет осечка, он не услышит щелчка из-за шума, и ничего не заподозрит. А дальше видно будет…”

Она открыла заднюю дверь и полезла в машину нарочито неловко. Сделав вид, что споткнулась, положила пакет на пол и достала наган.

– Двэр закрой, ну!

Грузовик подъехал совсем близко. Дина взвела курок, просунула оружие между сидений и нажала спусковой крючок. Револьвер подпрыгнул, брызнул огнем, и как молотом ударило по ушам. Кавказец начал валиться набок, хватая руками воздух.

“А если не убила? – лихорадочно соображала Дина. – Тогда что делать?”

Он медленно повернулся.

– Сука… – прочла она по губам.

“Нет, в голову не надо, противно”, – решила она, закрыла дверь, поднесла ствол к его широкой груди и выпустила еще четыре пули.

В висках сильно стучало. Она посмотрела кругом. На улице было тихо и пустынно. Дина непослушными руками открыла бардачок, охапкой переложила все бумаги в пакет и быстрым шагом удалилась в сторону проспекта.

Дома она мельком просмотрела бумаги и кассету. В конверте, который она взяла у Ахмеда, были технические схемы, в тех, что из джипа – а на кассете – обращение заложницы к отцу, с просьбой выполнить условия похитителей. Когда заложнице стали отрубать палец, Дина остановила видеомагнитофон и позвонила Ермолаеву.

“Какая же молодец эта Дина! А я уж подумал, что она меня послала подальше. Ей-богу, закончу это дело и женюсь на ней. А что, ведь огонь-девка! Но первым делом – самолеты”, – Ермолаев отложил бумаги и начал обдумывать план действий.

Ахмед тер себе лоб, периодически тряся головой. Он ничего не мог понять. Иса мертв? Застрелен? Кому могли понадобиться чертежи? Впрочем, они больше не нужны – бомба-то готова. А из шкафа исчез наган. Какая тут связь? Надо срочно связаться с эмиром и форсировать операцию, пока все не рухнуло окончательно.

Глава пятнадцатая. Сделать город пустыней.

– Ты ведь мне друг, да, – проникновенно говорил французу Ахмед. – Так вот я тебя предупредить хочу. Через неделю ноги надо делась отсюда, и из района лучше. Вообще сматывайся подальше – будет радиоактивный взрыв, и все здесь передохнут. Так что и ты уходи, а меня за информацию отблагодари, ведь знаешь, как я рискую, что это тебе рассказал.

– Радиоактивный взрыв? – Марк не поверил. – Ты хочешь сказать, взорвется атомная бомба?

– Нет, жалко, что нет, хотя тоже кое-что. Вы там думаете, что мы только бабки с вас тянем, а сами ни на какое крупное дело не способны? Скоро о нас все услышат. И за Ису отомстим, и за всех наших братьев. Нам удалось достать радиоактивное вещество, не так много, но все-таки.

– И что?

– О грязной атомной бомбе слышал?

– Честно говоря, нет.

– Так вот все эти фугасы – это все фигня. Машину подорвать – хорошо, или дом, а все равно одна головная боль. А мы лучше рванем такую маленькую бомбочку, а она разнесет по большой площади радиоактивное вещество, и все передохнут от радиации. И еще долго здесь никто не сможет жить. А если таких бомб сделать несколько, то в каждом городе взорвать, и все… Заводы станут, магазины, биржи там всякие, правительственные конторы. Всякое движение остановится, все парализует – тогда эти собаки по другому запоют, – и лицо Ахмеда просветлело.

Марк лукавил. Он знал про этот тип оружия, на первый взгляд – примитивный, но если разобраться… Для изготовления “грязной бомбы” нужен обычный дешевый промышленный порошок радиоактивного вещества. Достать его в Европе – нереально, тут оснований для беспокойства быть не должно, но в России, где правит хаос и коррупция – вполне возможно. Из практически отхода производства без особых сложностей можно создать страшное оружие, в некотором смысле по воздействию не уступающее той бомбе, что была сброшена на Хиросиму. Не давая при срабатывании взрывной волны и светового излучения, она, тем не менее, обладает множеством поражающих факторов, от проникающей радиации до электромагнитного излучения.

Марк на секунду представил себе опустевшие русские города, и что-то в глубине души зашевелилось – нет, это была не жалость, а, скорее, ощущение смутного беспокойства. “Да нет, все правильно, – подумал он. – Конечно, несколько десятилетий здесь будет мертвая зона. Но наука движется вперед, и когда-нибудь мы найдем способ дезактивации. В конце концов, другого пути нет. Они сами вынуждают нас прибегать к радикальным методам. Главная задача – расчистить территорию, а потом видно будет…”

Саид давал последние наставления.

– Устройство установите рядом с воинской частью. Здесь, на обочине – пустая будка, только не забудьте замок навесить. Таймер – кислотный, рассчитан на три часа, за это время успеете уйти. Взрыв – примерно в полночь. Утром все проснутся почти что покойниками.

– А зачем там, у части? Лишний риск.

– Зато больше ущерба. Радиация выведет из строя электронные устройства, они останутся без связи, и можно будет легко осуществить второй этап.

Когда все были готовы к отъезду, прибежал растерянный Ахмед.

– Не получилось, начальник. За нами менты увязались, едва оторвались.

– Какие менты?

– Да гаишники. На всякий случай решили не рисковать – эти суки могли машину проверить, а у нас, как на зло, бабок с собой не было.

– Бабки надо всегда иметь. Где ящик?

– В порядке, пока спрятали в подвале. Там дом пустой, на снос, никого нет. На сутки переносится, ничего, а?

Колотун проснулся среди ночи от страшного сушняка. Он нащупал бутылку с водой и с бульканьем выпил почти всю. Почесав затылок, достал портвейн. Совсем на донышке. Надо оставить на утро. “Э, чего там”, – он мигом осушил емкость и тут же услышал голоса. “Опять глюконат, что ли?” – Колотун заткнул уши. В голове зашумело, голоса пропали. “Нет, это всамдели, – решил он. – И какого их носит по ночам на моей вотчине…”

– Давай здесь оставим, – сказал кто-то. – Вот, сюда, под тряпки.

После минутной возни шаги удалились.

Выждав немного, Колотун двинулся туда, спотыкаясь о трубы и кирпичи.

“Место придется менять, хоть подвалов хватает – а тут хорошо было”, – думал он, нетерпеливо раскидывая ветошь.

Ага, ящичек-сундучок. Тяжелый. Что там – деньги, вещички или, может, спиртное?

Подтащив его к окошку, он начал изучать находку. “Как же его открыть-то… – он ощупал ящик со всех сторон, обнаружил защелку и снял крышку – Эва, магнитофон, что ли – проводки, ручечки, а это что? – на дне он нащупал большой цилиндр. – Не вынимается…”

Повозившись с полчаса и оторвав несколько проводов, Колотун досадливо сплюнул и спрятал ящик на место, закидав тряпками, чтоб никто ни о чем не догадался. Пользы от находки он не увидел, поэтому вернулся к себе в угол и вскоре захрапел, глубоко разочарованный.

-…Она должна была взорваться, мы столько раз проверяли, – недоумевал Саид. – Что помешало? Или…или кто, – он посмотрел на Ахмеда. Тот заметно нервничал.

– Кто?!. – Эль Ассад рычал как лев – его давно не видели таким свирепым. – Кто это сделал, какое ничтожный червяк продал нас?

– Это не могли быть наши, – возразил Ахмед. – все они настоящие воины, готовые в любую минуту умереть, если надо. Вот разве…

– Говори, кто?

– Француз был в курсе.

– Тураншо? Вы посвятили его в детали операции?

– Нет, конечно, – замахал руками Ахмед. – Только в самых общих чертах. Но я не виноват, он это узнал случайно. Я его пожалел – все-таки полезный человек, и вот… Он сейчас здесь, в представительстве живет.

– Теперь уже не важно, как он это узнал, – задумчиво произнес эмир. – Я его сам собирался предупредить, только в самый последний момент. За то, что ты признался, тебе ничего не будет. А его надо наказать. Если это он.

– Конечно. Я сам его убью, – Ахмед решительно ударил себя кулаком в грудь и даже слегка привстал.

– Нет, – остановил его жестом Эль Ассад. – Сначала надо все выяснить. Надо поехать туда, в Семринск, и забрать бомбу. Наших не посылайте. Где та рыжая шлюха?

– Шапиро?

– Используйте ее.

– Забирать бомбу рискованно, наверняка там установлено наблюдение. Если Шапиро возьмут, она нас заложит. И ящик тяжелый, ей не поднять.

Эмир долго молчал с мрачным лицом.

– Тогда готовьте остальные акции, – наконец приказал он. – Здесь, в городе.

Роза и не подозревала, что этот автомобиль с тонированными стеклами навсегда увезет ее из прошлой жизни. Сойдя с шоссе, машина еще долго тряслась по каменистой дорожке, прежде чем оказалась во дворе неказистого одноэтажного дома. Дверцу открыл мужчина с длинной бородой, одетый в черную рубаху до земли. Он грубо схватил девушку за руку, затащил в подвал и вышел, заперев дверь. На цементном полу лежал старый коврик, в углу – ведро. Свет едва проникал через маленькое окошко под потолком. Утром дверь отворилась, появилась женщина, одетая по-восточному, в такой же длинной просторной рубахе и платке, молча поставила пластиковую бутылку с водой и удалилась. Вечером в подвал вошли трое мужчин. Они молча приблизились к Розе и начали снимать с нее одежду. Она попыталась сопротивляться, что привело их в ярость, и ее жестоко избили. Что происходило дальше, Роза доселе не могла бы представить в самых страшных фантазиях. Она просто не предполагала, что такое возможно.

…Несколько дней ее избивали и насиловали, однажды перед объективом видеокамеры. Потом в душе наступила странная апатия, и она словно со стороны воспринимала все, что делали с ней, как однообразную рутинную работу. Ей регулярно кололи наркотики, после чего читали стихи из старинной книги, исполненные красоты и тайного смысла. Там говорилось, что женщина – это игрушка шайтана, который плетет узелки из человеческих пороков, это грубый необработанный камень, лежащий на дороге и ломающий колесо арбы, это гусеница с ненасытным чревом. Если зерно лежит в мешке, то не приносит никакой пользы – и только тогда приходит польза, если зерно упадет на благодатную почву. Роза потеряла счет времени, рассуждения о постороннем давались теперь с большим трудом, зато все яснее начало проявляться чувство собственной ничтожности, вины перед всем и вся, бессмысленности ее прошлого жизненного пути и безысходности будущего. Идея искупления и служения Истине была ясна и не требовала умственного напряжения. Она – вещь, тупое животное, и больше ничего. Теперь она может продолжать жить только выполняя приказания.

Ее больше не называли по имени, и обращались простым выкриком: “Ты, перенеси эти вещи в дом”. Или: “Эй, ты, постираешь нашу одежду”.

С первым заданием она справилась блестяще, все прошло как по маслу.

…После подробного инструктажа ее привезли на место.

– Вон она, евреечка. Давай, действуй.

Роза решительно пошла к той, на которую указал Саид. Идти было трудно, из-за принятой только что дозы асфальт непослушно уходил из-под ног. А цель беззаботно пялилась на витрину, облизывая мороженое.

–Девочка! – окликнула ее Роза.

Та оглянулась и посмотрела с недоумением.

– Ой, а я тебя знаю! – Роза старалась изо всех сил, но голос все же звучал неестественно. – А с папой твоим работала в фирме. Ты ведь Маша? Ну, вот, так я и думала. А ты меня не помнишь?

– Вообще-то, вроде…

– Вот и хорошо. Сам бог мне тебя послал, – продолжала тараторить Роза. – Маша, выручай, три минуты у тебя отниму, не больше. Машина у меня заглохла, ты проводок подержишь, чтобы контакт был?

– Ну, не знаю…

– Пойдем, пойдем, – Роза решительно взяла девочку за руку и потянула в сторону стоящего в стороне автомобиля с тонированными стеклами.

Наверное, она сделала это слишком нетерпеливо, потому что Маша напряглась и остановилась.

– Ну пойдем, ты чего? – спросила Роза.

– Да я не умею…

– А что там уметь? Проводок подержишь, а я заведу.

– Ладно.

Когда Маша склонилась над открытым капотом, проходивший мимо мужчина достал из кармана баллончик.

…Они так быстро затащили обмякшее тело в салон, что прохожие не успели ничего заметить. Или сделали вид, что не заметили.

В этот день Роза получила дополнительную дозу в награду, еще до того как прошло действие предыдущей. Ей было хорошо. Скоро будет главное дело. Скоро, уже совсем скоро.

…В город Розу направили с напарницей – совсем молодой девушкой по имени Рая. В пути они разговорились, Рая рассказала, что здорово поругалась с родственниками – ее постоянно попрекали всем, чем можно, и в конце концов она даже хотела утопиться. Но тут случайно она встретила красивого парня по имени Руслан, они несколько дней тайно встречались, и однажды ночью он подъехал к дому на машине и увез в свой поселок, а утром уехал по делам. Рая долго ждала его и очень нервничала, но ей хотелось верить, что все теперь будет по-другому. Но потом пришла какая-то женщина и сказала, что Руслана убили русские военные. Рая не знала, что делать, и домой вернуться уже не могла, да и не хотела. Женщина, которую звали Ясмина, оказалась очень доброй и внимательной, утешала Раю, дала денег и подсказала ей единственный выход: то есть отомстить за смерть жениха и заодно доказать родственникам, что именно она – настоящий человек, а не они. Раю увлекла эта идея, жить ей все равно не хотелось, а теперь в ее существовании появилась настоящая ясность. Она стала мечтать о героической смерти.

В городе их никто не встречал, но они, помня инструкцию, поймали такси и приехали в однокомнатную квартиру пятиэтажного дома. Там их ждал мужчина, похожий на русского. К вечеру собралось много народу. Каждого вновь пришедшего радостно приветствовали сжимая в объятиях, как самого лучшего друга. Кто-то рассказывал, как везли взрывчатку: гаишники остановили их только один раз, уже при въезде в город, а когда давали милиционеру на лапу, тот все время озирался и поворачивался спиной к окнам ближайшего дома. Рассказ вызвал дружный смех. Потом мужчины в большой комнате начали курить анашу, тон разговоров сразу стал агрессивный, и поминутно вспыхивали ссоры. Но самый главный, которого звали Саид, резко прикрикивал на особо зарвавшихся, и на время все успокаивалось. Ночь прошла почти без эксцессов, под утро разошлись опять друзьями.

Первую на акцию послали Раю. Бомбу положили в спортивную сумку, а тумблер на двух проводках помещался сбоку, в кармашке. Нужно было войти в толпу и переключить рукоятку, только и всего.

Она велела таксисту остановиться на оживленной улице. Солнце уже скрылось за крышами, у домов выросли синие тени. По ту сторону дороги возвышался огромный храм, показавшийся ей знакомым. То ли она видела его во сне, то ли по телевизору.

Она расстегнула молнию на кармашке сумки, нащупала переключатель и огляделась. На автобусной остановке почти никого, во дворике – небольшое открытое кафе. Может, пойти туда?

Она медлила, повторяя про себя, что ищет место, где больше народа, одновременно осознавая, что просто хочет оттянуть момент. Туда она все равно попадет, и Там будет вечно, но чуть раньше или чуть позже – не так важно. Невдалеке послышались звонкие голоса. Большая толпа школьников показалась из-за угла. Наверное, экскурсия. Подростки хохотали и возбужденно галдели, перебивая друг друга. Раю охватило раздражение при виде их светящихся физиономий. Ну, вот и случай. Она быстро шагнула ближе, натолкнувшись на белобрысую девчонку со старомодными косичками, в футболке с ровными треугольными горами и надписью на иностранном, та недоуменно посмотрела голубыми глазами и перестала смеяться. Все кругом стихло и стало удаляться, только кровь оглушительно застучала в висках. Рая крепко сжала рукой пульт и перевела ручку…

Ничего не произошло. Только ноги стали чужими, и закачался асфальт. Она долго смотрела на тумблер и болтающийся отдельно проводок. Раздались крики и топот, кругом стало просторно. “Быстрее, быстрее – сейчас они разбегутся”, – подумала Рая, и непослушными пальцами стала присоединять провод, но кто-то сильный схватил ее железной хваткой и прижал к земле.

Устройство не сработало, потому что некачественный припой отвалился от контакта.