Текст книги "Гибель богов в эпоху Огня и Камня"

Автор книги: Игнатиус Доннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Количества тепла от кометы много больше, чем то, которое требуется для испарения морей на Земле, которое, похоже, имело место во время появления осадочных пород.

Но, с другой стороны, аналогичный эффект может произойти и в случае, если комета не столкнется с Землей.

Предположим, что комета – или большая ее часть – упадет на Солнце. При остановке кинетическая энергия перейдет в тепловую. Это вызовет взрыв на Солнце. Кое-кто из ученых даже утверждает, что энергия Солнца поддерживается за счет падения на него метеоритной материи. Каким будет результат?

Г-н Проктор отмечает, что в 1866 году одна из звезд в созвездии Большой Медведицы внезапно увеличила свою яркость в восемьсот раз, после чего быстро вернулась к прежней светимости. В 1876 году стала видимой новая звезда в созвездии Лебедя, после чего она постепенно уменьшила светимость, так что сейчас ее можно видеть только в телескоп. Светимость этой звезды могла возрасти от пятисот до многих тысяч раз.

Г-н Проктор утверждает, что если бы наше Солнце увеличило яркость даже на одну сотую, тепло от этого уничтожило бы всю растительную и животную жизнь на Земле.

Для жителей Земли было бы безразлично, по какой причине разогрелась атмосфера – от падения ядра кометы на Землю или от столкновения всей кометы с Солнцем. Проблема была бы той же – невыносимое тепло.

Впоследствии мы увидим доказательства того, что на камнях Земли сохранились свидетельства, что по крайней мере дважды, за миллионы лет до эпохи появления слоя осадочных пород, поверхность Земли действительно расплавилась, скорее всего из-за контакта с кометой.

Наша Земля на самом деле подобна огромному оружейному магазину, в котором есть много взрывчатых и горючих материалов, готовых разорвать Землю на куски в любой момент.

Сэр Чарльз Лиелл соглашается с цитируемыми им словами Плиния: «Удивительно, что наш мир, столь полный горючих элементов, до сих пор еще не взорвался».

Необходимо всего небольшое повышение количества кислорода в воздухе, чтобы вызвать взрыв, от которого бы все расплавилось. В чистом кислороде сталь полыхает как свеча. Впрочем, для подобного ужасного результата нет нужды повышать содержание кислорода. Было доказано («Science and Genesis», p. 125), что в нашей атмосфере, которая имеет толщину сорок пять миль, одна пятая – то есть слой в девять миль толщиной – содержит почти чистый кислород. Сильный удар, а также вызванное электричеством или чем-либо другим сотрясение могут направить большое количество кислорода – более тяжелого газа – к Земле, от чего все окутается пламенем. Тот же самый эффект может произойти из-за какого-либо сильного изменения в составе воды на земной поверхности. Вода на восемь частей состоит из кислорода и одной части – водорода. «Сильнейшее тепло, намного превосходящее когда-либо произведенное, может быть получено вдуванием через трубы этих двух газов». И д-р Роберт Хэар из Филадельфии обнаружил, что в воде водород и кислород находятся в пропорции, позволяющей получить наибольшее количество тепла (Ibid., р. 127).

Мы можем предположить, что это сильное тепло, вызванное кометой или активизацией Солнца, предшествовало падению обломков кометы на несколько минут или часов. Мы уже видели, что поверхность камней является блестящей. Возможно, тепло оказалось недостаточным, чтобы расплавить камни – оно даже вряд ли размягчило их, – но когда смесь глины, гальки, исцарапанных камней и прочего мусора выпала на скалы, их поверхность сразу затвердела и почти спеклась. Таким образом, мы можем принять за факт, что тилл, который лежит выше земных скал, столь тверд и крепок по сравнению с остальными осадочными породами, что его невозможно оторвать взрывом и крайне трудно даже разбить на куски. С этим слоем рабочие и подрядчики не любят иметь дело еще больше, чем с обычными скалами.

Профессор Хартт показал, что есть свидетельства, что в некоторых случаях под слоем осадочных пород скалы разрушены на большую глубину, а также имеют измененный химический состав и внешний вид. Эти изменения относятся ко временам до эпохи появления слоя осадочных пород – но близко примыкают к этому времени. Профессор Хартт говорит:

«В Бразилии – и в Соединенных Штатах в окрестностях Нью-Йорка – скалы, расположенные под осадочными породами, разрушены на глубину от нескольких дюймов до сотен футов. Полевой шпат превратился в сланец, и слюда потеряла свое железо» («The Geology of Brazil», p. 25).

Профессор Хартт пытается объяснить эти изменения теплыми дождями! Но почему теплые дожди выпадали только в этот период? И почему, если теплые дожди выпадают во все эпохи, скалы более раннего времени не получили аналогичных изменений, когда они были на поверхности?

Нойссер и Кларец высказали предположение, что это разложение камней произошло из-за азотной кислоты. Но откуда эта азотная кислота взялась?

Короче, можно считать доказанным присутствие на Земле, непосредственно перед выпадением осадочных породы, сильнейшего пожара, описание которого мы видим в огромном множестве легенд.

И определенно наличие льда не могло разрушить скалы на сотни футов в глубину и изменить их химический состав. Это могло сделать только сильное тепло.

Но мы видели, что комета имеет собственное свечение – поскольку в ней происходит процесс горения. Комета выбрасывает потоки и струи светящихся газов; ее ядро окутано покрывалом газов. Какой эффект оказывают эти газы на нашу атмосферу?

Во-первых, они разрушительно действуют на животный мир Земли. Но это не значит, что была уничтожена фауна всей планеты. Если бы было так, жизнь на Земле исчезла бы. Кометы падали в разных местах, оставляя следы разного размера и вызывали пожары, память о которых сохранились в легендах о великой катастрофе.

Во-вторых, кометы вводили в земную атмосферу значительное количество химических элементов, что могло привести к сильному изменению состава воздуха по сравнению с доледниковым периодом.

_{Солнечный спектр}

Из чего состояли эти газы?

Тут на помощь приходит замечательное изобретение науки, спектроскоп. С его помощью мы можем сказать, из каких элементов состоят отдаленные звезды. Именно благодаря спектроскопу ученые узнали, что кометы частично светятся собственным светом, а частично – отраженным солнечным. Спектроскоп позволяет точно определить даже состав смешанных газов кометы.

В работе Шеллена («Spectrum Analysis», p. 396) я нашел изображение спектра углерода (приводимого мною далее) в сравнении со спектрами света, излучавшегося двумя кометами, наблюдавшимися в 1868 году: кометой Виннеке и Брорзена.

Здесь мы видим, что светящаяся собственным светом часть этих комет имеет в основном тот же спектр, что и горящий углерод. Нельзя не прийти к заключению, что эти кометы были окутаны в большую массу горящего углерода. Именно к такому выводу пришел д-р Шеллен.

Святой отец Секки, великий астроном из Рима, внимательно изучил комету Виннеке, появившуюся 21 июня 1868 года, и пришел к заключению, что собственный свет кометы производится водородом, химически соединенным с углеродом.

Мы увидим, что легенды разных народов говорят о яде, который сопровождал кометы и от которого погибло множество людей. В легендах говорится, что даже вода, которая поначалу протекала через осадочные породы, была отравлена. Здесь нельзя не вспомнить, что соединение углерода с водородом является смертельной смесью, от которой гибнут шахтеры. Отсюда нетрудно понять, какой эффект эта смесь оказывала на животный мир во время падения кометы.

В литературе («American Cyclopaedia», vol. Ill, p. 776) можно найти утверждение, что эта смесь горит желтым пламенем при сильном нагревании, а по некоторым легендам комета, столкнувшаяся с Землей, имела «желтые волосы».

В той же литературе утверждается, что «когда углерод с водородом смешан в должной пропорции с кислородом или атмосферным воздухом, получается смесь, которая взрывается, выбрасывая электрические искры или пламя». Еще одна форма соединения углерода с водородом, маслородный газ [10]10
  Маслородный газ – устаревшее название этилена.


[Закрыть], смертелен для жизни и горит с белым свечением. Когда его смешивают с тремя-четыремя объемами кислорода или десятью-две-надцатью объемами воздуха, он взрывается с ужасающей силой.

Позднее мы увидим, что многие из легенд говорят про приближение кометы к Земле. При ее вхождении в нашу атмосферу газы кометы смешиваются с атмосферными, что приводит к ужасающему грохоту. Этот грохот подобен грозе, но во много раз громче, к тому же он ревет, воет и свистит. Если комета действительно упала на Землю в окружении большого количества смеси углерода с водородом – или водорода, химически соединенного с углеродом, – то в тот момент, когда комета войдет в атмосферу, где будет достаточное количество кислорода или атмосферного воздуха, должны произойти точно такие взрывы. Причем эти взрывы будут сопровождаться шумами, которые точно соответствуют описанным в легендах.

А теперь сделаем следующий шаг:

Давайте попытаемся представить эффект от падения части хвоста кометы на Землю.

Мы уже знаем об ужасных бурях с дождями, о бурях с градом, о бурях со снегом – но попытайтесь представить себе бурю с камнями, гравием и пылью из мелких частиц глины! А это было не просто падение, а падение больших масс, которое заставило потемнеть небо. Выпадение вещества было столь мощным, что во многих местах эта материя лежала слоем в сотни футов толщиной. Долины сравнялись, вершины холмов были стерты и сброшены вниз, весь обитаемый мир изменился. Над землей все время гремели взрывы, подобные звукам от сильных землетрясений. Сгорающие в воздухе обломки хвоста кометы выглядят как светящееся и полыхающее чудовище. При этом все было охвачено жарой, под действием которой реки, пруды, озера и ручьи исчезали словно по волшебству.

Теперь, читатель, попробуй представить себе полную картину. Для этого недостаточно перечитать предыдущие слова – надо уметь читать между строк, видеть картину во всех ее подробностях. Так попробуй это.

Попробуй представить, что ты увидел бы, если бы оказался в том времени. Вот деревья в пятьдесят футов высотой – и на эти деревья за считанные секунды падают тонны гранитного песка и камней, которые буквально вбивают деревья в землю, погребают их стволы под собой и создают над ними слой на сто – пятьсот футов выше уровня, на котором только что находились вершины деревьев! И это произошло не только в твоем саду, на твоей ферме или в твоем городке. Это случилось даже не в твоем районе или в твоей стране – это произошло на целом континенте, на котором ты живешь, – и даже на большей части обитаемого мира!

Существуют ли слова, которыми можно описать – хотя бы поверхностно – тот ужас, тот страх, тот размах разрушений, который превосходит все, что когда-либо происходило на Земле, и даже все, что человек может вообразить? Весь человеческий муравейник, человеческий мир – сколь незначительны они при этой катастрофе! Законы человечества, его храмы, его библиотеки, религии, армии, могучие народы – все это ляжет, как трава, под этим ужасающим дождем с небес.

И, увы, это еще не все! Когда чудом оставшиеся в живых – хоть и изувеченные обломками – бросятся в горы к спасительным пещерам, они встретятся с новым испытанием. С губ людей начнет срываться одно и то же: «Мир горит!»

Ядро кометы несет огонь. Ее газы в больших объемах выпадают на землю и воспламеняются. Помимо бури из падающих обломков поднимается просто титанический пожар. Ветер сталкивает камни друг с другом, срывает с места кучи песка, з?лежи торфа, камни и с силой вращает их в воздухе. Тепло становится сильнее. Реки, озера, сам океан, испаряются.

Бедные люди! С ожогами, с ранами от падающих с неба камней, обезумевшие, одичавшие, спотыкающиеся, сдуваемые словно перья порывами урагана, получающие удары огромных камней, они погибают миллионами. Только немногие могут добраться до безопасного места в пещерах. Оглядываясь назад из этих пещер, они видят руины разрушенного мира.

И не только человечество будет стремиться найти убежище. Испуганные обитатели лесов, домашние животные, повинуясь инстинкту, который во время ураганов заставляет их искать укрытие в домах у человека, последуют за беженцами в пещеры. В легендах мы постоянно видим описание нарисованной нами картины.

От сильного жара первым делом должны испаряться все воды на Земле – к счастью, жар прекратился раньше, чем это испарение стало полным.

Тем не менее жар был очень сильным. Когда прекратилось его действие? В одной арабской легенде говорится, что через несколько лет.

Когда камни перестали падать, число людей на Земле оказалось совсем невелико. Многих навсегда погребло под слоем камней и мелко измельченной глины даже в пещерах, к тому же пещеры разрушались от землетрясений. Немногие пережившие бедствие прорыли путь наверх, чтобы взглянуть на измененный и взорванный мир. На небе не было облаков, на Земле не было озер и рек, только из глубоких пещер били ключи. Солнце, огненный мяч, пламенел в бронзовых небесах. Наступил описанный в норвежских легендах период «колодца Ми-мера», когда Один за глоток вод был готов отдать под залог свой глаз.

Но постепенно тепло начало рассеиваться. Это послужило как бы сигналом к грандиозному представлению, в котором участвовали силы электричества. Началась конденсация. Никогда раньше в воздухе не было столько влаги. Никогда с появления Земли небесная артиллерия не открывала такой пальбы, как та, что началась! Конденсация означает появление облаков. Мы можем найти целый набор легенд о «краже облаков» и их возвращении. Завеса из туч постепенно увеличивается в толщине. Солнечные лучи больше не попадают на поверхность Земли. Становится холоднее, это ускоряет конденсацию. Небеса стремительно темнеют. Шум грозы становится громче и громче. Мы видим огромные молнии, которые встречаются во многих мифах, как стрелы, которыми спешащие на выручку полубоги спасают мир. Нестерпимо жарко из-за того, что одна четверть всей воды мира находится в воздухе. Сейчас она сконденсировалась в облаках. Мы знаем, как темнеет небо при обычной буре. В данном же случае была непроглядная ночь. Покров густых облаков, в много миль толщиной, окутал Землю. Нельзя было разглядеть ни Солнца, ни Луны, ни звезд. «…И тьма над бездною…» (Быт. 1: 2). День исчез. Люди натыкались друг на друга. И все из той картины, что мы описали, встречается в легендах! Но наконец настал момент, когда перегруженный влагой воздух начал от нее освобождаться. Началась колоссальная работа по возвращению океанской воды обратно в океаны. Становилось все холодней. Льющийся с небес дождь скоро превратился в снег, и этот снег лег шапками на вершины и покрыл приполярные земли. Снег падал на снег, формируя гигантские снежные поля, которые постепенно превращались в лед. В то время ледяные щиты в милю толщиной образовались в Средиземноморье и Мексиканском заливе, ледники вторглись во все долины, так что флора и фауна при этой температуре стала арктической – другими словами, только определенные разновидности животных и растений смогли пережить холод – и эти разновидности мы сейчас называем арктическими.

Среди этих тьмы, холода и снега остатки несчастного человечества бродили по поверхности опустевшего мира. Они были охвачены ужасом – но их гнал из пещер ненасытный голод. Этим людям приходилось питаться корой немногих сохранившихся деревьев или телами погибших животных – а иногда даже друг другом.

Как мы еще узнаем дальше, картина всего этого сохранилась в легендах человечества.

Постепенно – на протяжении дней, недель, месяцев и лет – дожди и снегопады стихли. По мере того, как облака лишались своей влаги, они становились тоньше, а количество света увеличивалось.

Скоро света стало так много, что путешествующие по земле стали способны различать день и ночь. «И был вечер, и было утро: день один» (Быт. 1: 5).

День за днем становилось светлее и теплее. Снежные шапки стали таять. Началось колоссальное наводнение. Все прибережные части континентов покрылись водой. Ручьи стали могучими реками, а реки стали затоплять берега. Вода смыла часть осадочных пород, что привело к их реструктуризации. Кое-где после этого они расположились в виде слоев – эти осадочные породы называют слоистыми или шамплейнскими осадочными породами. После потопа в огромных речных долинах обнажились гравий и глина.

Семена и корни деревьев и растений, вымытые стремительными протоками, под влиянием увеличивающегося тепла начали прорастать. Унылая и лишенная половины своих цветов земля, покрытая белой, красной и синей глинами, а также камнями, снова приобрела зеленую бахрому.

Света становилось все больше. Тепло привело к увеличению испарения части воды, которая уже выпала из облаков.

Ледяные щиты таяли и их воды неслись вниз огромными наводнениями. Это было время штормов.

Разбежавшиеся люди собирались вместе. Они знали, что Солнце возвращается. Они знали, что время опустошения уходит. Эти люди разжигали огромные костры и приносили человеческие жертвы, чтобы вернуть Солнце назад. Указывая на горизонт, они пытались угадать, где появится Солнце, поскольку они потеряли все знания о сторонах света. И все это рассказывается в легендах.

Наконец это великое, похожее на бога, блистательное светило пробилось сквозь облака и взглянуло на разрушенную Землю.

О, что за радость овладела теми, кто глядел на него! Люди пали ниц. Они молились тому, которого за время ужасных событий стали считать великим повелителем жизни и света. Они сожгли или выбросили своих идолов с изображениями богов-животных, которым поклонялись в доледниковое время. Именно тогда началось почитание Солнца, которое сохраняется у многих народов вплоть до нашего времени.

И появление Солнца мы тоже находим в легендах.

С той далекой поры до настоящего времени мы живем под влиянием последствий падения кометы. Мягкое вечное лето третичного периода навсегда ушло. Продолжилась битва между Солнцем и ледяными щитами. Северный ветер стал приносить дыхание снегов, южный ветер стал частью борьбы против последствий работы кометы. Постоянное улучшение климата происходило все время после ледникового периода – и если на Землю не обрушится еще одна комета, наши потомки увидят, как тают последние снежные банки Гренландии, а на Шпицбергене вновь устанавливается климат миоцена.

«Предполагается, что тепло третичного периода было просто последствием остаточного тепла при охлаждении земного шара после того, как он был сильно накален – но многие факты это не подтверждают. К примеру, ископаемые растения, найденные в скалах нижнемеловых пород, в центральной Северной Америке, показывают, что на широте 35°-40° в меловой период климат был умеренным. Сохранившаяся в каменном угле флора указывает на влажную, ровную и теплую, но не жаркую погоду в каменноугольный период, за миллионы лет до третичного периода – и в трех тысячах миль южнее мест, где магнолии, тюльпанные деревья и листопадные кипарисы росли в более поздние времена. Некоторые весьма ученые и осторожные геологи даже утверждают, что было несколько ледниковых периодов, один из которых приходится на девонский период» («Popular Science Monthly», July, 1876, p. 283).

Ледяные поля и дикий климат приполярных районов, а также холод, который ежегодно стал опускаться на Европу и Северную Америку, представляет остаток холода, вызванного испарением из-за выделенного кометой тепла и долгим отсутствием Солнца в эпоху тьмы. Каждое столкновение с кометой, таким образом, может привести к наступлению ледникового периода, который со временем пройдет. И наши бури ведут свое происхождение еще с того времени, когда на разных широтах боролись тепло и холод. Исходя из этого можно предположить, что климат третичного периода представляет собой истинный земной климат без внешних воздействий: то есть ровный, мягкий, теплый, без бурь. Подумайте – что за мир может быть без ураганов, циклонов, льда, снега и холода!

Теперь давайте обратимся к свидетельствам о том, что люди обитали на Земле во время появления осадочных пород, и что они сохранили до наших дней воспоминания о столкновении с кометой в своих мифах и легендах.

ЧАСТЬ III
ЛЕГЕНДЫ

Глава 1
ПРИРОДА МИФОВ

У примитивных народов взгляды на жизнь одного поколения целиком соответствуют взглядам прежних поколений. Интеллектуальная жизнь меняется от эпохи к эпохе не больше, чем цвет кожи или форма тела. Новые поколения испытывают те же эмоции, думают о том же и используют те же выражения. И этого следует ожидать, поскольку мозг является частью той же унаследованной материальной организации, как цвет глаз или форма носа.

Мысль человека работает автоматически. Человек думает не потому, что отдает себе приказ думать. Для него думать так же естественно, как хотеть есть и пить и испытывать другие первичные потребности. Мысли исходят из глубин человеческого существа, подобно цветкам, чьи корни уходят глубоко в землю.

Самка птицы говорит себе: «Время подходящее, и теперь, по своей свободной воле и по своему собственному решению, я снесу много яиц и выращу множество птенцов». Но она не осознает, что ею двигает не свободная воля, а физическая природа, которая обусловливала размножение всех предков этой птицы и которая будет диктовать поведение всех ее потомков до скончания дней. Механизм размножения запускается с определенным возрастом, с уровнем физического развития, с достатком солнечного тепла, пищи и прочих природных влияний. Если бы это было не так, то птицы были бы в состоянии остановить существование своей породы.

Все великие мысли вдохновляются Богом. Эти мысли являются инструментом, благодаря которому он улучшает нашу расу; они представляют собой комбинацию из ранее существующих понятий.

В истории встречаются всплески созидательной силы, когда появляются великие мысли, после чего, как говорят индусы, Брахма снова отправляется спать.

Но когда приходит лихорадка созидания, поэт, изобретатель или философ не могут больше сдерживать полет своей мысли, как не может птица остановить созревание яйца в своем теле или инстинкт продолжения рода, заставляющий ее выводить цыплят.

Человек, написавший шекспировские пьесы, заметил этот непроизвольный процесс, которым он не мог управлять даже при своем великом интеллекте. Шекспир писал:

«Наша поэзия – это смола, которая сочится

Оттуда, где получает питание».

Мысль возникает подобно чистой «медицинской смоле» арабского дерева, другими словами, мыслью нельзя управлять, как нельзя дереву управлять возникновением смолы.

В примитивных обществах люди имеют одну и ту же примитивную культуру на протяжении многих тысячелетий. Если у миллионов очагов была рассказана какая-нибудь сказка, то, скорее всего, она дойдет до следующих поколений в неизменном виде. Даже если у какого-то очага будет что-то добавлено – и добавлено очень ярко, – то это новое станет практически незаметным на фоне пересказов всех остальных. Одно изменение не в силах побороть традицию. В традиции правит большинство.

Однако когда волшебная история рассказывается следующему поколению, детям, сидящим с широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, они, естественно, не могут не поинтересоваться: «Где все это происходило?» Рассказчик должен удовлетворить это любопытство, и потому он отвечает: «Вон там, на вершине горы» или «Вон в той пещере».

Рассказ передается без его истинной географии, вместо нее дается новая география.

Надо также сказать, что имена и древние слова могут иметь иные значения в диалекте, на котором первоначально рассказывалась история – и поскольку новый диалект этого не передает, рассказчику приходится вносить изменения в историю. А так как подобные языковые трудности встречаются у многих очагов при каждом новом пересказе, приходится прибегать к изобретению новых имен и к созданию разного рода объяснений, так что в разных регионах один и тот же миф невольно обряжается в разные лингвистические одежды.

Однако во всем остальном соблюдается старое правило: в рассказ не добавляется ничего нового.

Еще век назад люди верили только в то, что написано на бумаге и совершенно не доверяли передаваемым изустно легендам. Все, что было написано, принималось за безусловную правду; все, что не было написано, объявлялось выдумкой.

Здесь полезно вспомнить о весьма грубых выступлениях д-ра Сэмюеля Джонсона, который, подобно разъяренному слону, буквально раздавил несчастного Макферсона только за то, что тот собирал поэмы об Оссиане у горцев Шотландии; эти поэмы передавались из уст в уста на протяжении многих столетий. Но теперь истинность великого эпоса сынов Фингала стала частью пополняющейся культуры человечества, в то время как Джонсона в наши дни помнят только как жестокосердного, грубого человека, который лишь мешал развитию великого английского народа.

С течением времени стало ясно, что письменная история – это просто записанные легенды, а также верования различных религиозных групп, взгляды политических фракций, угодливость и продажность придворных историков. Люди поняли, что единой картины древнего мира не существует, есть разные мнения разных весьма предвзятых людей.

И тогда множество серьезных и способных людей – ученых и философов – отправились с записными книжками и карандашами в индуистские деревни, в сельские дома Германии, в хижины горцев – короче, во все земли, чтобы с максимальной тщательностью точностью и уважением записать волшебные истории, мифы и легенды этих народов – от рассказов старых крестьянских женщин, «вязальщиц на солнце», до легенд о «седовласых воинах, известных мастерством в сражениях».

И когда все рассказы были облачены в надлежащую форму и сопоставлены, то стало ясно, что они проливают яркий свет на историю мира и хорошо иллюстрируют единство человеческой расы. Оказалось, что во всем мире рассказывают одни и те же истории, в некоторых случаях теми же самыми словами, передавая то, что слышали их далекие предки в какой-то очень древней стране, в «глубине веков», в котором прародители германцев, галлов, гэлов, греков, римлян, индусов, персов, египтян, арабов и краснокожих американцев жили вместе под одной и той же кроной дерева, используя один и тот же язык.

Но главное в этом совпадении то, что оно свидетельствует о правдивости передаваемых разными народами легенд.

Известно, что созданная древними римлянами две тысячи лет назад дренажная система, устранившая затхлую болотную атмосферу, сохранилась до наших дней в совершенно неизменном виде. Если она оставалась неизменной две тысячи лет, то почему она должна сильно измениться за десять тысяч или за сто тысяч лет? Если лед, в который вмерзли Сибирские мамонты, сохраняется неизменным на протяжении сотен и тысяч лет, то почему бы ему не сохраниться в том же виде десятки и сотни тысяч лет?

Создайте легенду о строении мира, распространите ее среди вашего народа, не мешайте ее передаче от поколения к поколению – и время будет перед ней бессильно.

Есть только одно препятствие для передачи легенды – цивилизация.

Цивилизация отвергает все, что нельзя понять умом. Скептицизм становится синонимом интеллекта. Устная передача легенд прекращается. Люди начинают сомневаться в их истинности, они начинают их анализировать, смеются над ними, отвергают их, объявляют выдумкой. Если мифы, несмотря на это, каким-то образом сохраняются, поэты берут их для своей работы: они облачают мифы в изысканные наряды, перья и меха, как клоуна, отправляющегося на маскарад. Это позволяет несчастным варварским легендам все же выжить – если позволяет, – в виде легенд, как, к примеру, в сцене всемирного пожара у Овидия или образе короля Артура у Теннисона; при этом легенды выглядят подобными гиппопотаму, наряженному цветами, драгоценностями и кружевами.

Тем не менее можно найти у первобытных американских индейских племен легенды, которые довольно точно описывают события прошлого – в то время как сохранившиеся в Европе мифы цивилизованных народов ныне имеют весьма запутанный вид и передаются только крестьянами в отдаленных деревнях.

В будущем мифам отсталых народов будут уделять больше внимания, поскольку они являются более надежным источником, чем созданные на их основе произведения, и уходят дальше во времени, чем многие факты, которые мы считаем истинной историей. Вдумчивые люди будут анализировать их, не пропуская ничего; подобно химику, который разлагает сложное вещество на первичные составляющие, эти люди будут искать рациональные зерна в каждом мифе.

Н.Н.Бэнкрофт определяет мифы как «массу фрагментарно разбросанной правды, которую не следует рассматривать с точки зрения рациональной критики. Точные факты разделяются стенами аллегорий и соединяются вместе буйной фантазией; в них переплетается выдумка и правда о прошлом».

Но он добавляет:

«Никогда в истории философии не было времени, когда какой-либо персонаж, обычай или верование, касающиеся происхождения человека и всего, что с этим связано, не исследовались бы учеными с таким же вниманием, как в прошлом».

«Сейчас в философии утвердилось убеждение, что ни одно религиозное верование, каким бы странным оно ни казалось, ни одна историческая традиция, какой бы абсурдной она ни выглядела, не могли разделяться значительным количеством народа без того, чтобы в их основании не существовал какой-то факт» («The Native Races of America», vol. iii, p. 14).

Таким образом, широкое распространение мифа указывает на два обстоятельства. Первое – миф имеет под собой реальное основание. Второе – миф возник в то время, когда предки различных народов жили рядом друг с другом.

Любой миф следует тщательно исследовать, наслоения последующих времен следует отделить, под украшениями и ошибками в передаче традиции следует найти реальные факты.

И при этом важнее всего помнить что не следует привязываться к указанных в мифах географии и хронологии. Как я уже говорил, в мире распространен обычай давать героям старой истории новые имена, и потому первоначальные мифы об Арарате и Олимпе стали мифами о горных вершинах по всему миру. По той же причине мифы повсеместно привязаны к сравнительно недавним событиям:

«По всей Европе – в Германии, Франции, Испании, Швейцарии, Англии, Шотландии, Ирландии – действуют очень древние мифологические герои, встречающиеся в сагах, Эддах и легендах о нибелунгах – но в фольклоре и балладах героями легенд становятся такие люди, как Барбаросса, Карл Великий, Боабдил, Карл V, Вильгельм Телль, Артур, Робин Гуд, Уоллес (герой борьбы шотландцев за независимость от Англии. – Примеч. перев.) и святой Патрик» (Bancroft, «Native Races», note, vol. Ill, p. 17).