Текст книги "Рассказы об Африке"

Автор книги: И. Валентинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Около десяти часов утра мы услышали первые крики загонщиков, глухой рокот барабанов, и мимо нас в панике пронеслось стадо собакообразных павианов. Из лесу один за другим выбегали мелкие хищники. Рыжие, в черных пятнах виверы мчались, пригибая к земле свои острые мордочки. Этих животных, размером с небольшую собаку, содержат иногда в неволе. От них получают цебет – вещество, употребляемое в парфюмерии. Распушив хвост, мимо нас проскользнул на своих коротеньких лапках серый с поперечными полосами мангуст. Никто не стал стрелять в этого неустрашимого истребителя змей. Пробежала стая трусливых шакалов. Мы пропускали их всех, ожидая более ценной дичи. Огромный носорог, о приближении которого мы узнали по треску ломаемых ветвей, стремительно выскочил из лесу и, громко и раздраженно сопя, словно паровоз на подъеме, промчался мимо нас. Носороги – почти исчезнувшие животные, и охота на них запрещена по всей Африке. Ненов ради шутки выстрелил в короткий толстый рог гиганта. Пуля звонко стукнулась о твердый, как камень, рог и отскочила. Носорог злобно тряхнул угловатой головой и, не останавливаясь, помчался дальше.

Полчаса спустя на опушке показалась группа больших антилоп – куду. Откинув головы, украшенные длинными, скрученными, винтообразными рогами, они кинулись, перегоняя друг друга, к спасительному выходу. Почти одновременно прозвучало три выстрела, и трое кротких животных с красновато-бурой шерстью свалились в зеленую густую траву.

Пронеслась стая шумливых зеленых мартышек со смешными белыми бородами и длинными, словно зачесанными назад бакенбардами, придававшими им достойный и благообразный вид банковских служащих.

На некоторое время все стихло. Затем из-за деревьев осторожно показалась голова старого слона-отшельника с маленькими, умными, злыми глазами и огромными, медленно покачивающимися, растопыренными ушами. У слона был только один бивень; другой, повидимому, он сломал при падении во время спуска с какой-нибудь крутой горы. Слон несколько секунд постоял в нерешительности, затем с удивительной быстротой ринулся к выходу, угрожающе подняв хобот, походивший на огромный гофрированный шланг. Он пробежал мимо нас размашистой рысью и бесшумно исчез в зарослях. Охота на вымирающих слонов, как и на носорогов, категорически запрещена, и человек, застреливший слона, подвергается большому штрафу.

С визгом и хрюканьем из кустов высыпало семейство кабанов. Огромные пожелтевшие кривые клыки украшали их длинные свирепые морды. Они бежали за старым поджарым самцом, сбившись в плотную кучу. Рядом с ними мчался большими прыжками их вечный враг – леопард. Кабаны и хищник держались в одной группе перед лицом более грозного врага, не обращая друг на друга никакого внимания. Тейлор выстрелил в леопарда и промахнулся.

– Что за винтовка! – рассердился он. – Выбросить ее надо!

Гнев Тейлора усилился, когда Ненов, почти не целясь, подстрелил пятнистого хищника. Сделав безнадежную попытку подняться, леопард вытянулся на земле и остался недвижим.

Время летело незаметно. Солнце уже склонялось к закату, но жара не спадала. Скала, на которой мы лежали, походила на горячую сковороду, и нам приходилось то и дело перевертываться с боку на бок, так как раскаленный камень даже сквозь одежду жег тело. По мере того как приближались загонщики, из лесу появлялись всё новые и новые животные. Некоторые из них, обезумев от страха, метались вдоль каменистой гряды, пытаясь вскарабкаться на нее, но это удавалось лишь цепким обезьянам. Не найдя выхода, звери устремлялись мимо нас, и мы обычно пропускали их. Стреляли мы редко, лишь в животных, шкуры которых представляли ценность.

Крики загонщиков и трескотня барабанов раздавались уже совсем рядом, когда из лесу выбежал красивый хищник с черной блестящей шерстью и изящными, вкрадчивыми движениями. Это была черная пантера. Зверь злобно смотрел в нашу сторону круглыми зеленоватыми глазами. Он пригибался к земле, стараясь укрыться в высокой траве, и было видно, как ходили его лопатки под мягкой, бархатистой шкурой. Американец выстрелил. Зверь подскочил и упал, словно подкошенный. Черная пантера – редкий и опасный зверь, и шкура ее очень высоко ценится среди охотников. Опасаясь, чтобы при дележе кто-либо не предъявил претензий на его добычу, Тейлор приказал Сома– ни принести подстреленную им пантеру. Увидев, что негр слез с камня, Ненов предостерегающе закричал:

– Сомани, вернись! Не подходи к пантере!

Сомани нерешительно остановился, но Тейлор прикрикнул:

– Иди, иди! Что уши развесил!

Но негр колебался.

– Ну и трус же ты! Пойдем! – Тейлор соскочил с камня, и они вместе направились к тому месту, где лежал хищник.

Подбежав к пантере первым, негр нагнулся, чтобы поднять ее. В то же мгновение в воздухе мелькнуло упругое черное тело зверя с красной, широко открытой пастью, и человек и хищник покатились по земле. Несколько секунд они боролись, затем из травы поднялась голова зверя с круглыми глазами, и победный рев огласил воздух.

Потрясенный этой сценой, Тейлор, бросив свое ружье, помчался по высокой траве в нашу сторону, перепрыгивая через камни и отчаянно крича.

Заметив беглеца, разъяренный зверь с ревом устремился за ним и настиг его в несколько прыжков. В то же мгновение Ненов вскинул винтовку и выстрелил. Хищник вздрогнул на лету и упал, сбив американца с ног. Ни человек, ни зверь не проявляли никаких признаков жизни. Обождав несколько секунд, мы спустились на землю и, держа ружья наготове, осторожно подошли к пантере. Зверь был мертв. Услышав рядом с собой голоса, Тейлор осторожно приоткрыл один глаз и сел.

У него был растерянный и виноватый вид. Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась неестественная.

Оставив его, мы побежали к Сомани. Негр лежал на спине неподвижно. На груди его зияли кровавые раны, щека была ободрана, на плече – следы могучих клыков. Ненов быстро осмотрел Сомани и облегченно сообщил:

– Жив…

Такли исчез в кустах и через несколько минут вернулся с пучком целебных трав. Мы перевязали пострадавшего, и вскоре он тяжело вздохнул и открыл глаза.

– Ты что же это так, с пантерой не мог справиться? – попытался пошутить Ненов.

Но негр грустно взглянул на него и отвернулся.

Мы осторожно перенесли его к скале.

– Посмотрите-ка на этого молодца.-Ненов тронул меня локтем и кивнул головой в сторону Тейлора.

Я посмотрел на американца. Забыв о своих страхах, красный от напряжения, он тащил тяжелую пантеру к своему камню.

Ненов покачал головой и что-то зло проворчал про себя.

Охота кончилась. Час спустя, заплатив загонщикам, мы расстались с американцем и его слугой, которого негры на носилках понесли в деревню.

Наша маленькая группа направилась в противоположную сторону. Мы спешили до темноты выйти из леса.

БИТВА НА ОЗЕРЕ

После долгих, утомительных поисков в первобытном, почти непроходимом лесу мы наткнулись наконец на звериную тропу, по которой животные ходили к озеру на водопой. Тропы, собственно, никакой не было. Были лишь едва заметные следы, видимые только опытному глазу. Несмотря на то что Ненов показывал мне их, я долго не видел перед собой ничего, кроме густой, буйной зелени. Присмотревшись, я заметил сбитые желтые плоды мыльного дерева – эндот, из надломленной ветки которого сочился прозрачный сок, помятую траву и колеблемый легким ветром клочок серой шерсти, оставленный каким-то животным на острой черной колючке мимозы.

Мы долго шли по невидимой дорожке. Следы то исчезали, то вновь появлялись. Тропа огибала островки растущего сплошной стеной бамбука, проникнуть в которые можно было только с помощью топора. Она извивалась между кустами и банановыми пальмами с огромными яркозелеными листьями, проходила сквозь заросли ядовитого колкуала, мягкие зеленые ветви которого соприкасались так плотно, что растения эти были похожи на огромные кочаны цветной капусты, насаженные на колючий зеленый ствол.

Кофейные деревья с цветами, похожими на жасмин, роняли на тропу свои белые лепестки. На других деревьях среди темнозеленых листьев уже гнездились маленькими группками красные плоды кофе. Почти весь год непрерывно цветут и плодоносят эти деревья.

Я сорвал один плод, походивший на крупную продолговатую черешню, и разломил его. В середине, в мягкой оболочке, расположились рядышком два желтоватых кофейных боба.

Было уже позднее утро. Солнце поднялось высоко, но здесь, под густым покровом зелени, царил полумрак. Еще чувствовалась сырость после только что закончившегося периода дождей. Мы шли по траве, местами поднимавшейся выше человеческого роста и затруднявшей движение. По мере того как мы приближались к озеру, растительность становилась все гуще и зеленее.

Неожиданно рядом со мной упал небольшой плод, брошенный чьей-то рукой. Я быстро взглянул вверх и увидел большую группу обезьян, расположившихся на ветвях дикой смоквы. Обезьяны имели очень достойный, несколько чопорный вид. Они уже заметили нас и с любопытством смотрели в нашу сторону, не переставая жевать.

Это были гурезы – «обезьяны-монахи». Эфиопы клянутся, что гурезы постятся по средам и пятницам и что они – одичавшие люди. Гурезы никогда не трогают посевов, и местное население не охотится на них.

– Посмотрите скорее сюда! – воскликнул вдруг Ненов. Он указал на огромную сикомору с густым куполом листьев. – Смотрите правее.

Меж нижних ветвей медленно скользила вниз черная живая лента, испещренная светложелтыми иероглифами, что делало ее почти незаметной на фоне светлых солнечных пятен. Огромный питон был не менее четырех метров в длину и толщиной в руку.

Я взялся было за винтовку, но питон спустился по ветви вниз и исчез в высокой траве.

Наконец сквозь заросли впереди засверкала вода, и через несколько минут мы вышли на берег озера. Ослепительный солнечный свет ударил в глаза. После мягкого полумрака леса в первую минуту было больно смотреть на сверкающую водную поверхность, и мы невольно щурились и закрывали глаза ладонью. На другом берегу темнел лес,

Блестящая гладь озера вытянулась влево и вправо на много километров. Около берега на мелких местах росли густые тем– нокоричневые водоросли. От легких волн они слегка шевелились, словно живые. Между ними сновали быстрые водяные жучки, оставляя за собой расходящиеся следы. Белые лилии величиной с человеческую голову качались около огромных круглых ярко– зеленых листьев. Внутри распустившихся белых лепестков лилий виднелись желтые пестики, по которым суетливо ползали разноцветные мухи.

Большая стая диких уток медленно плыла вдоль берега. Утки ныряли и резвились, ничуть не обеспокоенные нашим появлением. Они совсем не боялись человека. У эфиопов почти нет ружей, да и патрон стоит в два раза дороже утки. У нас в лагере было свежее мясо, и мы не стали стрелять птиц. Нас интересовали крупные звери.

Мы решили устроить здесь засаду и выбрали для этого большой камень, стоявший наполовину в воде под сенью огромного баобаба, недалеко от тропинки, по которой животные проходили на водопой. На одной трети своей высоты баобаб разделялся на несколько огромных ветвей, имевших форму круто изогнутых рогов. Среди лапчатых листьев висели веретенообразные плоды -.«обезьяний хлеб». Баобаб – великан растительного мира – имел в окружности метров двадцать – двадцать пять. В стволе его было огромное дупло, в котором вполне могло бы поместиться человек десять-пятнадцать. Влево от баобаба начиналась плотная стена камыша высотой метра в четыре. Между высокими стеблями не смогло бы проникнуть ни одно животное, за исключением, может быть, мыши.

Неожиданно на берегу, слева от нас, там, где кончались заросли камыша и начинались кусты, раздался выстрел. Звук гулко прокатился над поверхностью озера, и многократное эхо отразилось от высоких холмов, стоящих за лесом. Вслед за первым прозвучал и второй выстрел, а затем сухо затрещала автоматная очередь. Кто-то из кустов стрелял по уткам. Заросли скрывали от нас стрелявших. Очередь следовала за очередью. Утки не улетали и продолжали плавать, лишь с беспокойством посматривая вокруг, хотя огонь косил их нещадно. Подбитые выстрелами утки в агонии кружились по воде, поднимая мириады брызг. Огонь, уничтоживший одну стаю, перебросился на другую, плававшую неподалеку. Озеро быстро покрылось подстреленными птицами.

– Что за дурак там стреляет? – воскликнул сердито Ненов. – И зачем ему такая уйма уток? Как он унесет их отсюда?

Он поднял винтовку и выстрелил, чтобы обратить на себя внимание. Стрельба прекратилась. Из кустов высунулась голова в пробковом шлеме, и человек прокричал по-английски:

– Хэлло, кто стреляет?

Судя по произношению, это был американец.

– Что за дурацкая забава! – крикнул в ответ Ненов. – Зачем вы уничтожаете уток?

– А вы что здесь, хозяин, что ли?

Голова исчезла, и вслед за этим раздалась новая очередь из автомата, заставившая забиться на воде еще нескольких уток.

Мы обогнули заросли тростника, чтобы посмотреть на странных охотников. Подойдя ближе, мы услышали разговор и увидели двух человек в военной американской форме, но без погон. Один из них был вооружен винтовкой, другой – автоматическим пистолетом. Мы сухо приветствовали их.

– Как это вы вдвоем забрели в такую глушь?-спросил Ненов удивленно. – Судя по вашему снаряжению, – не в обиду будь сказано, – вы мало походите на настоящих охотников. – Ненов с улыбкой показал на автомат, висевший на груди у американца, с которым у него только что была перебранка.

– Вы правы, – ответил другой американец, высокий брюнет.– Мы действительно не охотники. Милях в пяти отсюда находится лагерь нашей изыскательской партии. Мы ищем здесь нефть. – Он закурил трубку и с видимым удовольствием затянулся. – Клянусь потрохами моей тетки, -продолжал он, – что половина из нас не вернется домой! Лихорадка треплет почти всех людей нашей экспедиции. Лагерь превратился в больницу. Со скуки решили немного поохотиться.

Но зачем же такое варварское уничтожение дичи? Ведь вы можете захватить с собой не больше десяти уток, а подстрелили больше сотни, – сказал я.

– А что, разве есть закон, запрещающий стрелять уток? – запальчиво спросил человек с автоматом. – Я не люблю, когда посторонние суют свой нос в мои дела. Я никому не позволю этого делать!

Он покраснел от негодования. Этот низенький толстый человек с красным, обожженным солнцем лицом и светлыми короткими усами держался необычайно самоуверенно.

– Хорошо, такого закона нет, но у каждого человека должна быть совесть, – возразил Ненов.

– А вы кто такой? Почему вы думаете, что у вас на дичь больше прав, чем у меня? Впрочем, если это нужно, я готов оплатить причиненные мною убытки по первому требованию властей, если они, конечно, захотят вмешаться в это дело, в чем я, однако, очень сомневаюсь. – Толстый американец самодовольно усмехнулся и пренебрежительно взглянул на Ненова.– Если потребуется, я куплю всех зверей во всей этой преисподней. Кстати, я не советую вам заботиться о том, что вам не принадлежит! – И он весело засмеялся своей остроте.

– Я полагаю, мистер Бамбл, – робко начал высокий американец, с опасением посматривая на расходившегося толстяка, – что мистер… э-э… э… не знаю вашего имени, – обратился он к Ненову и, получив ответ, продолжал: -…что мистер Ненов не хотел запрещать вам охотиться, но только хотел сказать, что ему жалко птиц.

– Не суйте свой нос, Гамфилд! Это не ваше дело. Никто мне не запретит проверять свой пистолет и стрелять где угодно и куда угодно. Я не потерплю, чтобы каждый встречный читал мне мораль!

•– Да, вам трудно что-либо объяснить, – проговорил я, едва сдерживаясь.

– Пойдемте, что с ним говорить! – сказал Ненов, обращаясь ко мне. – Все равно этому дикарю ничего не докажешь.– И он быстро зашагал от озера.

Я последовал за ним.

Минут через пять снова прогремела автоматная очередь. Ненов со злости плюнул, но промолчал.

Вечером мы вновь отправились к месту нашей засады, поручив Нульсагету охранять лагерь. Чтобы не оставлять на тропе свежих следов, которые могли бы отпугнуть чутких животных, мы прошли по другому пути и вышли к озеру как раз в том месте, где утром встретили американцев. Убитые утки неподвижными пушистыми комочками плавали по воде.

Солнце уже зашло, и над озером поднималась легкая, прозрачная дымка испарений. Для того чтобы добраться до нашего камня, не оставляя следов на тропинке, мы решили пройти мимо тростника по воде. Прежде чем войти в воду, Ненов сказал мне предостерегающе:

– Смотрите внимательно: здесь есть крокодилы. Держите винтовку наготове.

Мы разделись и вошли в теплую воду, держа в одной руке винтовку, а в другой.– белье. Шли мы медленно, осторожно погружая ноги в теплый ил, и вода вокруг нас становилась мутной и грязной. Под ногами все время шевелились какие-то мелкие жучки, и я инстинктивно отдергивал ноги, как только ощущал под ступней что-либо живое. Наконец мы благополучно добрались до камня. Было уже почти темно. Одевшись и приняв изрядную порцию горького хинина – в этих местах свирепствует желтая лихорадка, – мы приготовили ружья, улеглись на еще теплый камень и стали ждать.

Полчаса спустя над другим берегом озера поднялся багряный, будто распаренный, диск луны, и восток озарился красным светом. По мере того как луна поднималась над горизонтом, она становилась меньше, но ярче, и цвет ее из кроваво– красного постепенно превращался в. бледноголубой. При лунном свете лес казался черным, таинственным и враждебным. Тень, отбрасываемая баобабом, черным покровом ложилась на наш камень. Над озером поднимался легкий туман. Темные кусты склонились к воде, точно прислушиваясь к топоту слабых, словно засыпающих, волн. Примостившись на черном, полусгнившем стволе, наполовину лежавшем в воде, раздув белую шею, громко заквакала большая лягушка. Я вздрогнул от неожиданности.

Прошло два томительных часа. И вот бесшумно, как тень, на тропинке появилась маленькая грациозная антилопа дик-дик. Острые, скрученные винтом рога украшали ее головку. Несколько секунд антилопа нерешительно стояла, прислушиваясь и втягивая черным влажным носом воздух. Ветер дул в нашу сторону, и она не могла узнать о нашем присутствии, несмотря на то что мы были в нескольких метрах от нее. Большие глаза антилопы, похожие на две спелые сливы, вспыхивали фиолетовым светом, когда она поворачивала голову. Круглые уши шевелились, ловя шумы ночного леса. Она сделала несколько осторожных шагов и приблизилась к озеру. За ней появилось несколько других антилоп и без единого звука жадно припало к воде. Пугливые животные избегают лесов, и только жажда заставляет их покидать степные просторы, где быстрые ноги и зоркие глаза служат им защитой от опасностей.

Неожиданно антилопы резко подняли от воды головы. Несколько мгновений они прислушивались. С их мокрых мордочек падали крупные капли воды. Взор вожака пытался, казалось, проникнуть сквозь плотную зеленую стену. Его тонкие ноздри трепетали, читая по запахам таинственную книгу леса. Вдруг он фыркнул и, стремительно рванувшись вперед, одним прыжком исчез в чаще. Остальные животные на мгновение столпились у входа на тропинку, а затем умчались, как стая теней. Спустя несколько секунд тонкий, пронзительный крик антилопы огласил ночную тишину. За ним раздалось глухое рычанье леопарда: коварный хищник настиг свою жертву. Ненов взглянул на меня и поудобнее положил перед собой винтовку.

Яркая, чуть дрожащая полоса света пролегла через уснувшее озеро. Изредка звонко шлепались в воду лягушки, и лунный свет весело переливался в медленно расходящихся кругах. Пахло тиной и водорослями. От озера потянуло холодом,' и мы невольно прижимались к еще теплому от дневного жара камню. Противоположный берег казался далеким и мертвым. У берега плеснулось что-то огромное, и снова наступила тишина.

Ненов осторожно толкнул меня и кивнул головой на тропинку: у самой воды, устремив тяжелый взгляд на озеро, стоял огромный леопард. Это был красивый зверь с желтой шкурой, покрытой черными пятнами. Свернутый полукольцом длинный хвост его с черной кисточкой на конце почти касался земли. Хищник зевнул, обнажив большие клыки, и стал пить, осторожно, словно кошка, лакая языком воду. Он сильно вытянул шею, стараясь не касаться лапами воды. Лопатки его поднялись вверх под пятнистой шкурой.

Мы были совсем близко от него. Ненов осторожно, не производя ни малейшего шума, поднял винтовку и тщательно прицелился. Боясь зашуметь и вспугнуть леопарда, я не шевелился. Но Ненов не успел выстрелить: перед самой мордой зверя вода вдруг вспенилась, и из нее вынырнула огромная зубастая пасть. Миг – и голова пятнистого хищника оказалась в страшных челюстях громадного крокодила.

С диким воем леопард отпрянул назад. Темное тело крокодила, покрытое роговым панцырем, показалось из воды. Оно было не менее десяти метров в длину. С узкой серо-зеленой головы, покрытой крупной чешуей, свисали водоросли и стекала вода. Длинные белые зубы вонзились в голову и шею лесного зверя. Из сдавленного горла леопарда несся яростный, хриплый рев. Он отчаянно вырывался из страшных тисков, свирепо рвал когтями покрытую костяными наростами морду чудовища и тянул его на сушу. Но все усилия леопарда освободиться были напрасны. Едва обезумевший зверь перестал упираться передними лапами о землю, как крокодил потащил его в озеро, пеня воду могучим хвостом. Вид огромного чудовища с выпученными остекленевшими глазами, в пасти которого, словно орех, была зажата голова леопарда, вызывал ужас и отвращение. Я следил за битвой, затаив дыхание, не в силах оторваться от страшной картины.

Обезумев от страха, леопард сделал отчаянный прыжок, наполовину вытащив из воды своего врага. На миг показалось белое брюхо крокодила, его перепончатые лапы, затем оба хищника упали на глубокое место и исчезли под водой…

Спустя несколько секунд мокрая голова леопарда с прижатыми ушами опять появилась над водой; он яростно шипел, жадно хватая воздух: повидимому, конвульсивным движением ему удалось вырвать голову из страшной пасти. Казалось, спасение его близко, но вдруг он громко зарычал, резко повернулся назад, свирепо оскалил зубы, как бы желая схватить невидимого врага, и… исчез под водой. В воздух взметнулся огромный, узкий, покрытый роговыми наростами хвост крокодила, фонтаном взлетели вверх брызги воды, и все стихло. Только едва заметные круги, медленно расходившиеся по гладкой поверхности озера, говорили о происшедшей лесной трагедии…

Луна попрежнему невозмутимо светила из бездонной глубины неба, и черный молчаливый лес неподвижно стоял над водой.

В эту ночь наша охота была неудачной, но я не огорчался: такую сокровенную картину жизни леса удается видеть только раз в жизни, да и то немногим охотникам.