Текст книги "Восемь (ЛП)"

Автор книги: И. С. Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Я улыбаюсь, позволяя себе гордиться достижениями своего преуспевшего старшего брата. У него ушли годы на то, чтобы добиться большого успеха, но он никогда не сдавался, и теперь весь Голливуд умоляет его сняться в их фильмах.

– Ты помнишь, какие у тебя были три желания?

Каждый раз, когда мы смотрели этот мультфильм, то долго обсуждали, каким же Аладдин был тупым, и какие желания выбрали бы сами, если бы были на его месте.

Отворачиваюсь от Айви и бросаю на него быстрый взгляд, запрокинув голову вверх. Айзек сосредоточенно смотрит в небо, от давно забытых и счастливых воспоминаний на его лице сияет широкая улыбка.

– Да, – отвечает он сквозь ухмылку. – Первым было убедить отца оплатить курсы фотосъемки, которые вела та сексуальная учительница, миссис Скотт. Второе, заставить миссис Скотт улыбнуться мне и влюбиться без памяти, и последнее, – брат смотрит на меня с появившимся на щеках легким румянцем и продолжает, – Чтобы миссис Скотт отвезла меня к себе домой и познакомила со своим суперсексуальным мужем, мистером Скоттом.

Я не выдерживаю. Фыркаю и громко смеюсь.

– И сколько же тебе было лет, если твои желания были такими?

Он пожимает плечами и смотрит на Артура, а потом наклоняется и вытирает слюни с его ротика слюнявчиком.

– Не знаю, тринадцать, наверное. Достаточно, чтобы понимать, что хочу попробовать с обоими, мистером и миссис Скотт.

Я качаю в ответ головой, все еще улыбаясь, и он возвращает мне ее. Только его улыбка шире, чем моя, и я не уверен почему: из-за своего признания или от того, что между нами все так легко, и кажется, словно так было всегда. Если закрою глаза, то могу почти забыть…

Ложь.

Мы оба чувствуем тот момент, когда маленькая искорка теплоты между нами угасает, позволяя холоду запустить свои щупальца в веселые воспоминания.

– Я не могу вспомнить, какие желания тогда хотел. Ты можешь поверить в это? Человек, который помнит все, не может вспомнить ни одного желания из своего детства.

Отворачиваюсь от Айзека и бросаю взгляд на Айви, которая нашла друга, и они по очереди крутятся на маленькой карусельке.

Я мог бы позволить этому моменту умереть, даже не убедившись, что брат понимает, почему для него сейчас самое время вернуться к своей жизни и принять потрясающее предложение Джейка о работе. Но сейчас пора стать мужчиной и взглянуть правде в глаза.

– Сейчас мне нужно только одно желание. Совсем нет необходимости жадничать и выпрашивать три, – признаюсь я, слова соскальзывают с моего языка и, уносимые бризом, растекаются в небытии. – Одно желание гарантировало бы, что каждый день буду просыпаться чувствуя ее мягкое дыхание на своей шее. Я бы чувствовал тепло губ Лоры на своей щеке и снисходительное прикосновение ее пальцев на своей коже. Одно это желание заставило бы ее сердце биться внутри моего, и я бы навсегда стал счастливым человеком. Был бы богаче и обеспеченней, чем это можно представить в самых диких мечтах, зная, что я никогда бы не испытал этого чувства ни с кем, кроме нее.

Смотрю на Артура, который продолжает веселиться в своей коляске, и мне больно за него. Больно потому, что он никогда не узнает любви матери и никогда не сможет полюбить ее за это в ответ.

– Но желания не исполняются, Айз. Это детское заблуждение, которое мы с усердием культивируем, чтобы вдохновлять мечты. Жизнь стоит гораздо больше, чем подростковые желания, а за любовь мы платим самую высокую цену. Она не бесплатна. Это самая дорогая из всех эмоций, потому что ты платишь своим сердцем, любовь невозможно вернуть и получить свое сердце назад. Как только ты полюбишь кого-либо, то будешь любить всю жизнь. Кнопки «включить» или «выключить» не существует. И когда любовь всей твоей жизни уходит, то не забирает это чувство с собой. Оно остается напоминанием того, что было потеряно. А ты просыпаешься каждый день и платишь эту цену.

Брат молчит. Ему нечего сказать в ответ, так как он знает, что эти слова – правда. Моя правда. Не его.

– Айз, не ты должен платить эту цену, – продолжаю я спустя мгновение. – Я должен. Поэтому, пожалуйста, сделай это для меня, Айви и Артура. Иди и сделай свои желания реальными.

Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него еще раз, и мы встречаемся взглядами. В глазах Айзека гораздо больше эмоций, чем я могу распознать, но замечаю точный момент, когда тот принимает решение, и мне становится легче, как будто тяжкий груз перестает давить на мою и так уже раздробленную грудь.

– Ладно, Джош. Ты выиграл. Я приму приглашение о работе, но ты должен пообещать, что если понадоблюсь тебе, то скажешь мне, потому что ты просишь меня уйти от вас, а это очень трудно сделать.

Я долго смотрю на него, прежде чем кивнуть.

– Мне не сложно любить Айви и Артура. Это дар. Поэтому, пожалуйста, не думай, что ты мне что-то должен, Джош. Я был с вами по собственному желанию, и вернусь, если сам захочу. Просто не закрывайся от меня, потому что я привязался к этим маленьким карапузам и мне нужна эта доза, – улыбаясь, Айзек наклоняется, чтобы вытащить Артура из его коляски.

– Давай, Арти, – говорит он, взяв его на руки. – Пойдем поиграем с твоей старшей сестренкой.

Наблюдаю, как брат уходит с моим сыном на руках, а моя маленькая девочка бежит ему навстречу. Ее новый друг в парке надолго забыт, как только дядя Айз приходит поиграть, и я благодарен ему за его выбор.

Тот факт, что мне пришлось скрыть от него подробности своего решения и планов на наше будущее, назойливо свербит у меня в затылке, но если бы он знал, что я решил все продать и переехать, то никогда бы не принял предложение Джейка о работе. А мне это нужно. Нужно начать все с чистого листа, чтобы ничего не напоминало мне о ней.

Лора улыбается.

Так как воспоминания прямо сейчас не сладкие, ради самого себя и детей нам нужен этот чистый лист.

Глава 5

Джош

В детстве быть одним из пяти братьев было непросто, в основном потому, что я был заучкой и самым тихим среди них. В то время, как они говорили о спорте или девчонках, я читал книги. Если они воровали алкоголь и прятались в домике на дереве, чтобы напиться, я был тем, кто до блеска полировал деревянный пол, чтобы смыть следы их рвоты, пока родители не заметили.

Хотя сейчас, иметь четверых братьев, каждый из которых по-своему успешен, даже здорово. Особенно, когда планируешь резкие перемены в жизни, которая грозит разрушить тебя.

Нейт, самый старший из моих братьев, миллионер, заработавший деньги собственными силами. Он начинал с ночных клубов, вкладывая деньги в организацию концертов живой музыки и диджеев на всех танцплощадках города, когда ему исполнилось 18, а через несколько лет брат купил свой первый ночной клуб. Вскоре последовала покупка второго клуба, и его головокружительный успех начал набирать обороты. Не желая ограничиваться славой в Великобритании, Нейт начал открывать первоклассные клубы по всему миру. И бриллиант в короне, венчающей славу его мультимиллионной империи, находится на острове тусовок – Ибице. Нейт пока этого не знает, но его второй дом, куда люди едут, чтобы оторваться и сбежать от проблем, станет первым шагом в плане моего побега.

Я не хочу тусовок и жить на полную катушку.

Не желаю топить печаль в алкоголе и наркотиках.

И даже не хочу хоронить горе от потери в чьих-то чужих теплых телах.

Я просто хочу уехать отсюда.

По возможности собрать минимум вещей, взять детей и сделать глоток свежего воздуха; воздуха, не зараженного ее фантомным запахом.

***

– Спасибо, что согласилась посидеть с детьми, мама, – говорю я, наклоняясь, чтобы быстро поцеловать ее в голову.

– Не благодари за то, что у меня есть внуки, Джош. Это не работа, а радость, – отвечает она, растянувшись на диване. Артур спит у нее на груди, а Айви притулилась под боком и смотрит какой-то супер геройский фильм, который, кажется, слишком остросюжетный для ее четырех лет, особенно когда она начинает шепотом выкрикивать:

– Давай, врежь ему.

Моя мать с вызовом поднимает бровь, глядя на меня, а потом снисходительно улыбается Айви. Ну, думаю, если уж это прошло ее строгую родительскую цензуру, то просмотр «Халка», где тот крушит половину Нью-Йорка, не навредит психике Айви.

– Это фильм категории 13+ (Прим. переводчика: дети до 13 лет допускаются на фильм только с родителями). Я связалась по ФейсТайм с Айзеком, чтобы уточнить. Хватит так сильно переживать. Думаю, у меня достаточно опыта, как-никак я вырастила пятерых сыновей.

– Пожалуй, мне нечего на это возразить, – признаю я свое поражение и наклоняюсь ниже через спинку дивана, чтобы поцеловать Айви в макушку.

– Пока, папочка, – отмахивается она снисходительно, полностью поглощенная фильмом. Моя мама посылает мне легкую улыбку, как будто пытаясь сказать: «Давай уже, брысь отсюда. Чего ждешь-то?».

Отхожу от дивана и иду в прихожую. Только касаюсь дверной ручки, как слышу сладкий голосок: «Да! Дай ему по попе!». За этим сразу следует реплика моей мамы: «Может, посмотрим «Свинку Пеппу»? А? Могу поспорить, Пеппе очень весело бултыхаться в этих грязных лужах».

Я сдерживаю смех, когда Айви отвечает:

– Пеппа – для маленьких детей, а Алтурр спит. Я хочу посмотреть, как Халк раздавит машину этого дяди.

Ага, думаю, с Айзека есть что спросить в этой ситуации. Уверен, что именно он позволял Айви смотреть эти фильмы, снятые по комиксам. Не сказал бы, что у меня есть право судить, потому что я отсутствовал в ее жизни некоторое время, но теперь я здесь, и, надеюсь, Нейт – именно тот, кто может мне помочь.

Спустя двадцать минут останавливаюсь у «Покорности», самого прибыльного клуба Нейта в Великобритании и места, откуда он ведет дела, когда находится в стране. Я не завидую его стилю жизни. Он и его девушка, Лив, редко задерживаются надолго на одном месте, но кажется, им нравится такая праздная жизнь, да и Лив выдрессировала Нейта, который до нее вел жизнь плейбоя. На самом деле, это удивительно, что брат все еще не надел кольцо на палец этой девушки. Если уж говорить о конкретной черте Нейта, то это будет его постоянное утверждение, что если уж что-то принадлежит ему, то оно его, и пусть все об этом знают.

Когда приближаюсь к двери черного входа сбоку здания, она открывается до того, как я успеваю войти, и оттуда выходит Лив. Мы видимся первый раз после похорон, и судя по всему, она шокирована. Я точно последний человек, которого девушка ожидала увидеть.

– Привет, – выдаю я неуверенно, когда Лив замирает в дверном проходе.

– Джош, – говорит она, находясь в явном шоке, а потом широко улыбается. – Так приятно видеть тебя. Как же давно мы не виделись, Нейт и я скучали по тебе.

Дверь с шумом захлопывается, и Лив бросается ко мне в объятия, крепко обнимая.

– Нейт будет ужасно рад видеть тебя. Он столько раз звонил и заходил в гости. Мы беспокоились о тебе, Джош.

Девушка вжимает в меня свои ладошки, удобно расположив свою голову у меня на плече, выражая все свое беспокойство, тревогу и неподдельное участие одним движением – просто вжимаясь в меня. Я хочу впитать ее прикосновение и успокоить им себя, но не могу. Находиться так близко к другому человеку практически невыносимо, и Лив скорее всего чувствует напряжение в моем теле, потому что отстраняется быстрее, чем ей хотелось бы, а ее выражение лица потихоньку становится прежним, но не настолько, чтобы скрыть симпатию в ее глазах.

– Правда, очень приятно видеть тебя, Джош. Как Айви и Артур? Могу поспорить, они оба уже очень выросли.

Я улыбаюсь, чтобы скрыть отвращение, которое все еще струится по моему телу – отвращение от ее прикосновений и слов. Я прятал своих детей от нее и от остальных членов моей семьи. Артур потерял первые месяцы жизни не только со мной; он потерял их со всей многочисленной семьей.

Спасибо небесам за Айза, который не позволил мне оттолкнуть его.

– У них обоих все просто отлично, – вяло выдаю я, не зная, что еще сказать.

Мы все привыкли быть рядом. И часто проводили время вместе парами. Нейт и Лив, Джейк и Эмма, Лиам и Кэри, я и…

– Я свободна на следующей неделе. Может быть, мы с Нейтом могли бы заскочить и забрать их обоих на несколько часов? – спрашивает Лив, почти незаметная нервозность только добавляет неподдельное волнение к ее энтузиазму.

Я улыбаюсь ей. Это выглядит неуклюже и больше похоже на гримасу, но отвечаю более мягко:

– Уверен, что им обоим это понравится. Почему бы вам не прийти в понедельник или вторник?

Лив быстро моргает, и я могу видеть, как она глотает комок эмоций, образовавшийся у нее в горле. Ее глаза широко открыты и ярко сверкают, проблески облегчения и надежды появляются каждый раз, когда девушка пытается сдержать слезы счастья.

– Понедельник, – отвечает она мягко. – Я позабочусь, чтобы у Нейта был весь день свободным, и мы придем в понедельник с самого утра.

– Здорово, – отвечаю я и легонько киваю, стараясь не позволить какому-либо из так хорошо скрываемых мной чувств вырваться на свободу. – Раз уж мы заговорили о Нейте, – добавляю быстро, чтобы отвести разговор от опасной темы, к которой мы подбираемся. – Он не занят? Я хотел бы попросить его об одолжении.

– Он всегда найдет для тебя время, Джош, – заявляет Лив со всей искренностью, а я стою и разглядываю землю под ногами, только чтобы не смотреть ей в лицо.

На меня накатывает стыд, который быстро трансформируется в желание сбежать. Эти люди – моя семья, а я стою тут и разговариваю с девушкой моего брата, как будто она мне абсолютно незнакомый человек. Даже года не прошло, а я уже чувствую себя чужаком. Как будто кто-то заменил меня внутри тела человека, которого я знал когда-то давно, а другие не видят, что он – это не я. Я похититель тел, подделка. Не тот Джош, каким был раньше, и никогда им снова не стану, потому что раньше был половинкой целого. А теперь – половинка пустоты.

– Давай открою, и ты зайдешь и увидишься с ним, – продолжает Лив, когда понимает, что мне нечего сказать в ответ. – Я выскочила просто взять что-нибудь на ланч. Оставлю вас поболтать наедине. Передай Нейту, что мы встретимся позже дома, – говорит она с легкостью в голосе, когда вводит код, чтобы открыть дверь, и подносит ключ-карту к считывателю. Дверь открывается с мягким шумом, и Лив выставляет ногу, чтобы придержать ее, но всем телом разворачивается ко мне.

– Что бы тебе ни понадобилось, он поможет. Ты ведь это знаешь? – девушка смотрит прямо на меня, и глазами находит мои.

– Знаю, поэтому и пришел, – делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю и признаюсь, – Арти, Айви и мне нужно продолжать жить дальше, и я надеюсь, Нейт сможет помочь нам.

Лив бросает свою сумочку в щель между стеной и дверью, чтобы та не захлопнулась, а потом делает шаг ко мне и заключает в еще одно объятие, от которого я очень стараюсь не отшатнуться, больше всего на свете желая принять ее доброту.

– Он поможет, мы оба поможем, – обещает девушка, оставляя легкий поцелуй на моей щеке, и выпускает меня из своих объятий.

– Спасибо, Лив, – отвечаю я, удерживая зрительный контакт и позволяя ей видеть, что говорю искренне, хотя я задолжал ей больше, чем спасибо. Ей, Нейту, и всем остальным… Но пока что я не способен на это.

Она видит, что у меня есть еще что сказать, но не получается это сделать, и, в характерном для Лив стиле, девушка милостиво дает мне уйти.

– Увидимся в понедельник. Мы принесем что-нибудь на завтрак.

Лив кивает на дверь, чтобы я придержал ее, и наклоняется чтобы вытащить свою сумочку, а потом, улыбаясь в последний раз, разворачивается и уходит. Я смотрю, как она уходит, пока не заворачивает за угол и скрывается из виду. Сделав последний глубокий вдох, ступаю в погруженный в полумрак коридор клуба, убедившись, что дверь за мной закрылась и отрезала свет утреннего солнца.

Мои глаза медленно привыкают к приглушенному освещению. Служебные коридоры безлюдны в это время суток, большинство тех, кто работает здесь, приходят ближе к вечеру. Это так похоже на трудоголика Нейта, торчать здесь в такую рань. Он так и не уменьшил рабочую нагрузку, несмотря на свой успех.

Нахожу его в своем офисе. Брат сидит, склонив голову над кипой счетов и документов. Он так погружен в процесс, что мне приходится смотреть на него почти целую минуту, пока он не замечает, что уже не один, и не поднимает на меня глаза.

Так же как и у Лив, на его лице появляется удивление, однако Нейт поспешно прячет его за приветливой улыбкой.

– Рад видеть тебя, брат, – приветствует он меня, бросая ручку и откладывая работу, в которую был погружен секунды назад, а затем встает. Нейт обходит стол и заключает меня в объятия, пока я формулирую свой ответ.

В нашей семье мы всегда были близки друг с другом, но я бы не сказал, что кто-то проявлял телячьи нежности. Самое большее прикосновение, что мы обычно могли позволить по отношению друг к другу, это похлопать рукой по спине или потрепать по плечу, но то, что сейчас Нейт делает со мной – это полноценное, захватывающее дух, объятие. Я тону в нем. У меня почти подкашиваются ноги, и мне приходится обнять его широкую спину, руками крепко цепляясь в ткань хлопковой рубашки. В отличие от неуклюжего объятия с Лив совсем недавно, я принимаю объятие Нейта. Нет, не так, не принимаю его, а нуждаюсь в нем. Я плавлюсь в нем. Мои кости больше не хрупкие, угрожающие треснуть, а моя кожа больше не давит на мое тело. В его объятиях я наконец-то от всего этого избавляюсь. Первый всхлип, который слетает с моих губ, приглушен и слаб, а последующий плач быстро набирает обороты. Я рыдаю в объятиях старшего брата, пока мы оба не опускаемся на пол его офиса. Нейт ни на секунду не отпускает меня. Его объятия нисколько не ослабевают; он все это время крепко держит меня. Брат обнимает меня, пока не проливается последняя слеза, и последний резкий вздох разламывает мою грудь, а затем мы сидим в тишине. Единственный шум, который слышу – громкое, здоровое биение его сердца рядом со своим ухом.

Усталость наваливается на меня. Выпускаю наружу все, что запрятал внутри себя и позволил оставаться там и гнить. Оно вытекает из меня. Более того, то, что я позволяю видеть это кому-то еще и утешать себя в таком состоянии, дает мне право чувствовать измождение, которое не позволял себе ощущать с того дня, как потерял ее.

– Я, – пытаюсь сказать пересохшим ртом, что вынуждает меня несколько раз сглотнуть и попытаться заговорить снова. – Нам нужно начать все с чистого листа, Нейт. Здесь я погибаю и заставляю страдать своих детей. Хочу поехать куда-нибудь, где меньше всего воспоминаний, потому что сейчас память приносит слишком много боли.

– Я могу помочь с этим, куда ты хочешь поехать? – спрашивает он тут же, и я благодарен ему, что он не стал спрашивать ни о чем другом.

Брат не требует ответить, почему мне не хочется возвращаться на работу. Не задает вопросы об отъезде из нашего дома, который мы купили вместе. Он просто предлагает свою помощь, не осуждая и не ставя никаких условий.

Отстраняюсь и разрываю наши объятия. Перед тем, как одеть обратно свои очки, я вытираю воспаленные опухшие глаза манжетой своего свитера.

– Мы можем занять твою виллу на Ибице на несколько месяцев? Может, чуть дольше.

– Ты можешь оставаться там сколько захочешь, если это то, что тебе нужно. Когда планируешь отъезд?

– Я не предполагал, что это будет так легко, – признаюсь я со вздохом. – Мне казалось, что, как и все остальные, ты будешь пытаться отговорить меня от этого.

Какое-то время Нейт тихо наблюдает за мной, и мне приходится отвести взгляд от его лица, потому что сейчас я слишком открыт и эмоционален, а моя боль, повисшая между нами, кажется материальной. Будучи детьми, мы с Нейтом никогда не были близки, и только повзрослев, я, наконец-то, узнал своего самого старшего брата, как человека. Я всегда гордился им и его достижениями, но еще, как большинству младших детей, мне хотелось его одобрения. Позволить ему увидеть себя слабым и сломленным – самый честный с эмоциональной точки зрения поступок, который я не делал уже очень давно.

– Все, что произошло, было неправильно, Джош, – начинает Нейт, когда встает на ноги. – Потерять Лору подобным образом, пройти через все это, как сделал ты, и быть вынужденным заботиться об Айви и Артуре, в то время как все, чего тебе хотелось, это опустить руки, – он слегка качает головой, обходя свой стол, – черт, да ты самый сильный человек, которого я знаю, и, если ты попросишь меня о чем-либо, – брат смотрит мне прямо в лицо, чтобы придать значимости своим словам. – Я весь мир переверну, чтобы достать тебе его. Понимаешь?

Я не могу выдержать его взгляд. Как же сильно он ошибается на мой счет.

– Не возноси меня на пьедестал, Нейт. Я был дерьмовым отцом, и еще худшим сыном, и мысль, что я ваш брат, ни разу не приходила мне на ум. Поэтому, не говори ничего, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше. Мне не нужно восхищение. Я не заслуживаю его. Мне просто нужно место, где смогу остановиться.

Моим словам не хватает силы, несмотря на то, что я хотел ими обидеть. Это мой личный способ защиты. Если мне больно, то всем остальным тоже может быть больно, даже если они просто пытаются помочь мне.

Какой же я на самом деле жалкий кусок дерьма.

– С каких это пор ты знаешь меня настолько хорошо, чтобы утверждать, что я расхваливаю всех подряд, Джош? Ты не можешь указывать мне, какие чувства испытывать, – заявляет Нейт спокойно, но едва сдерживает раздражение в голосе. – То, что ты вынужден был пережить, потеря, с которой пришлось смириться. Твою мать, брат. Даже тот факт, что ты все еще стоишь на ногах, доказывает, насколько ты сильный, но твое желание построить лучшую жизнь для себя и своих детей, – его глаза теплеют, все раздражение уходит с его лица, и он продолжает. – Из-за этого твоего желания, в моих глазах ты вырастаешь до гигантских высот, и мне насрать, что ты чувствуешь себя слизняком, потому что не можешь видеть того, что вижу я, а для меня ты по-королевски сильный духом.

Тяжело опускаюсь на стул, стоящий напротив его стола, и держусь руками за голову.

– На следующей неделе, – заявляю я после секундной паузы. – Я хочу уехать на следующей неделе. Как только Айз уедет в Уэльс, чтобы работать над новым фильмом Джейка, хочу собрать вещи и уехать.

Поднимаю голову, чтобы посмотреть прямо на него, испытывая необходимость в том, чтобы он пообещал мне кое-что.

– Не говори Айзу, ладно? Он не уедет, если будет думать, что я поступаю так, сделав неправильные выводы, а он должен жить своей жизнью.

Поворачиваю голову и смотрю на фотографии в рамках на стене офиса Нейта. Останавливаюсь на одном из снимков всей нашей семьи. Лора прижимается ко мне сбоку, и все мы улыбаемся на камеру на свадьбе Джейка и Эммы. Этот день кажется таким далеким, как будто прошла целая жизнь, а не несколько лет.

– Я благодарен за все, что он сделал, – признаюсь я тихим голосом, в котором явно слышится стыд за то, что не способен быть достаточно благодарным. – Но с его помощью я никогда не научусь жить без нее. Он дает мне возможность жить на автопилоте, а мне нужно перестать позволять жизни бессмысленно управлять мной. Нужно снова найти свой курс в жизни.

– Согласен, – быстро отвечает Нейт. – Я не скажу ни слова Айзу, если ты пообещаешь сказать ему сам перед своим отъездом.

– Скажу, – клянусь я. – Как только он будет на пути в Кардифф, я дам ему знать.

– Тогда позволь мне позаботиться обо всем. Я подготовлю виллу к вашему приезду, закажу билеты и улажу все детали, но единственное, что я не буду делать для тебя, – брат делает паузу для пущего эффекта, и я знаю, он попытается поднять настроение, – это разговор с мамой. Предоставлю это тебе.

Я не могу не застонать от мысли, что должен вкратце сказать маме о нашем отъезде из страны, и Нейт усмехается над мученическим стоном, вырвавшимся из моего рта.

– Здорово, спасибо, старший братец, – жалуюсь я, снимая очки, чтобы свободной рукой вытереть лицо. – Да, конечно, почему бы тебе не сделать всю легкую работу.

Мы улыбаемся друг другу. В первый раз за почти целый год, и впервые с тех пор, как она умерла, от этого не становится больно.

Я перевожу взгляд обратно к фотографии на стене и позволяю себе смотреть еще секунду, пытаясь запомнить.

Лора улыбается.

Глава 6

Джош

Весь путь от двери до двери занимает восемь часов, но мы, наконец-то, на месте.

Пререкание с двумя маленькими детьми, коляска, багаж, даже во время короткого полета на самолете без посторонней помощи – подвиг, достойный медали.

Два аэропорта, таможня, поездка в межтерминальном автобусе, а потом на такси, стали самыми долгими восемью часами в моей жизни.

Однако мы на месте.

Айви перевозбуждена, и ее вот-вот стошнит, Артур вырубился, и я знаю, что у меня не будет ни малейшего шанса уложить его спать сегодня ночью.

Но мы на месте.

Аэропорт Пальмы-де-Майорки ужасно большой для такого маленького острова, он похож на лабиринт из залов прибытия и вылета, движущихся дорожек и людей. Слишком много людей.

Никто не предупреждает тебя, что когда те, кого ты любишь, умирают, то видишь их повсюду; даже когда не ищешь их взглядом и не думаешь о них.

Ты можешь бессмысленно проживать свои дни, монотонно переставлять ноги, делая один вдох за другим, как вдруг заметишь кого-то в толпе, и все вокруг замирает.

Время, твое дыхание, биение сердца. Все это просто останавливается.

Затем твое сердце в груди внезапно начинает биться со скоростью миллион ударов в минуту, когда они поворачивают голову или улыбаются человеку рядом с ними, и ты видишь, что их глаза не того цвета, или улыбка слишком слаба. Или они выглядят совсем не так, как тот человек, которого ты хотел увидеть, просто твое воображение сыграло с тобой злую шутку.

Особенно когда находишься в толпе.

Собери вместе большую группу людей, и твой рассудок дает сбой. Твои давно скрытые мечты выходят наружу в виде до боли реалистичных видений тех, кого ты любил и потерял.

Я видел, как Лора наклоняется, чтобы подобрать упавшего плюшевого мишку у ребенка в коляске. Как она катит за собой ярко-красный чемодан, глазами сканируя представителей тур агентств, которые собрались в зале прибытия. Даже обратил внимание на тот момент, когда она нашла человека, который ее ждал. Видел как моя жена бросила свой чемодан, чтобы обнять его загорелую шею. Я видел, как она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза перед тем, как поцеловать долгим поцелуем. Я видел, как он подхватил ее и крепко прижал к себе.

Пока наблюдал, я не сделал ни единого вдоха.

Когда она повернулась, чтобы взять свой чемодан за ручку, он отмахнулся и сам потащил багаж. С тихой болью я наблюдал как она заправляла длинные пряди своих белокурых волос за ухо, и земля уходила у меня из-под ног.

Это была не она.

У этой женщины нос был не той формы, а губы слишком розовые. Брови слишком темные, а щеки пухлые. И пусть даже если она была точной копией Лоры, схожая каждой деталью, моя душа знала, что это не она из-за выражения на ее лице, которое было предназначено мужчине рядом с ней. То самое выражение, которое всегда появлялось на лице Лоры, только когда она смотрела на меня.

Лора улыбается.

К тому времени, как добираемся до виллы Нейта, устали и эмоционально измотались не только дети, но и я. Ничего не хочу, кроме как задернуть все шторы, выключить везде свет и в полной темноте свернуться калачиком. Но это невозможно, когда у тебя двое маленьких детишек, которым ты нужен, и которые зависят от тебя. Одна из них в данный момент прыгает и вертится как юла, постоянно спрашивая: «Можно, я надену купальник? Можно, мы прямо сейчас пойдем к бассейну? Можно, я сниму одежду? А ты можешь найти мой купальник с русалкой?»

– Айви, – прикрикиваю я на нее строго, и вижу, что она резко перестает вертеться и падает на попу. – Мне нужно, чтобы ты сделала небольшой перерыв и отдохнула, или ты хочешь, чтобы тебе стало плохо?

– Но я…

– Никаких но. Возьми Долли и свой рюкзачок, и иди в свою новую комнату, отдохни немножко. Артур спит, и как только он проснется, мы пообедаем, а потом, если ты будешь хорошо себя вести, то подумаем о том, чтобы пойти поплавать в бассейне.

– Но я…

– Айви, – рявкаю я, и ее нижняя губка начинает трястись. – Папа сказал, сейчас всем надо отдохнуть. У нас было долгое путешествие, а за час бассейн никуда не денется.

– Хорошо, – шепчет она с дрожью в голосе, а потом хватает свою куклу и маленькую сумку с пола, куда бросила их от радости. Неохотно Айви бредет по коридору в комнату, которую Лив и Нейт приготовили именно для нее.

Осматриваюсь вокруг. Вилла обставлена в классическом стиле роскошной мебелью, большая часть которой белого или кремового цвета – с двумя детьми это будет весело – а я, не моргая, пялюсь на плюшевый угловой диван, который так и умоляет прилечь на него. Бросив быстрый взгляд на Артура, спящего в своей коляске, чуть ли не падаю на уютные, пухлые диванные подушки, перекатываюсь на спину и тяжело вздыхая, закрываю глаза.

Дззз. ДЗЗЗ.

Открываю один глаз и смотрю на потолок, мой мозг пытается сообразить, что это за звук, который, я уверен, только что слышал.

Дззз. Дззз. ДЗЗЗ.

Ладно, это определенно раздается где-то в этом доме.

Дззз. Дззз. Тук, тук, тук. ДЗЗЗ.

Артур начинает шевелиться и хныкать от неожиданного шума, ручками и ножками дрыгая из-за раздражающего звука, который вырывает его из сна против воли.

Как по тревоге, я подскакиваю из положения лежа, сжимая и разжимая кулаки, пока тороплюсь к входной двери, полный ярости, и намереваясь остановить любого, кто оказался столь бесцеремонным, чтобы разбудить моего спящего малыша, а так же высказать все, что я…

Дззз. Дззз. ДЗЗЗЗЗЗЗЗ.

Артур кричит так громко, насколько хватает его легких, и, клянусь Богом, тот кто стоит по у сторону двери, определеноо пожалеет за то, что беспрестанно стучит в нее снова и снова, и снова.

– Какого хрена ты…

Моя злобная тирада прекращается, когда я открываю дверь и наталкиваюсь на гигантского, полутораметрового плюшевого медведя с черной бабочкой на шее, цилиндром на голове и в смокинге.

Где-то на заднем фоне крики Артура становятся громче. Скорее всего, он обеспокоен тем, что проснулся в незнакомом месте, и рядом никого нет, чтобы успокоить, а у меня просто огромное неконтролируемое желание ударить этой гигантской мягкой игрушке прямо в ее мохнатую, до ужаса счастливую морду.

– Простите. Простите, пожалуйста. Я не хотела ставить его на землю, чтобы не запачкать, – кричит женский незнакомый голос из-за громадного медведя. – Нейт и Лив попросили меня закинуть вам кое-какие вещи, но этот большой парень занял все пространство моего багажника, а я не хотела ехать с ним на пассажирском сиденье, поэтому мне нужно вернуться обратно и привезти остальное.