Текст книги "Фармацистка (СИ)"
Автор книги: И Краткое
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
От кофе полковник не отказался.
– Что ваше сражение? – взглянув на Марлену поверх чашки, наконец задал он вопрос, которого она так боялась.
– Еще не закончилось, господин полковник, – через силу улыбнулась она. – Непосредственную угрозу жизни пациента мы устранили, но он еще очень плох. Сеансы лечения надо будет продолжать.
– И, полагаю, поэтому вы были слишком заняты, чтобы обдумать мои вчерашние предостережения и принять какое-то решение, – предположил комендант.
Марлена кивнула:
– Поставим пациента на ноги и обязательно обдумаем, – заверила она со всей возможной искренностью.
– Скоро у вас появится на это время, – пообещал комендант. – С внеочередной почтой пришло извещение, что завтра доставят нового штрафника. А поскольку я еще не уведомлял округ о том, что у меня здесь целых два целителя, для установки кастодера прибудет штабной лекарь. Он и займется рядовым Ден-Бринком дальше.
Чтобы не выдать испуга, Марлена поспешно отвернулась к плите и снова схватила кофейник.
– Еще чашечку, лерр Кейпер? – выдавила она.
– Благодарю вас, лерра Льен, – протянул чашку комендант и улыбнулся. – Приятно расслабиться здесь у вас в почти домашней обстановке! Но все же вы определяйтесь, пожалуйста, поскорее, – попросил он и доверительно поделился: – Я вас с братом все еще официально не оформил, а мне тут по секрету дали знать, что со дня на день следует ожидать министерской инспекции. Признаться, что-то подобное я и предполагал после того, как сюда заявилась вынюхивать эта дамочка из «Норгатен Зейт»… – и стукнул ладонью по столу. – Ну, какой идиот поверит в ее сказки про репортаж о героических защитниках пограничных рубежей! Разумеется, она вьется тут в ожидании более ярких событий. Мне намекнули, что сам Эшенрих собирается посетить Гастенхазе. Лерра Льен, осторожнее! Вы не ошпарились?
Глава 18. Импровизация
До подвального бокса Марлена добрела на подгибающихся ногах и в изнеможении оперлась на косяк приоткрытой двери. Дилан и Эмил что-то увлеченно рассматривали, склонясь голова к голове над столиком у стены, и не сразу заметили ее появление.
– Кейпер сказал, что завтра приедет штабной лекарь, – с отчаянием выговорила Марлена. – Будет ставить кастодер новому штрафнику, и полковник хочет, чтобы Эмилом впредь занимался он. А на днях ожидается министерская проверка и Эшенрих!
И опять она невольно отметила, с каким одинаковым сосредоточенным выражением на лицах смотрят на нее обернувшиеся парни.
– Значит у нас еще по крайней мере целые сутки, – наконец сказал Дилан, быстро подошел, обнял и чмокнул испуганную Марлену в нос. – Это же уйма времени, всезнайка! – и улыбнулся: – От тебя пахнет кофе! Давайте вернемся на кухню и согласуем наш план.
– Кофе выпил полковник, – пробормотала Марлена, чувствуя, что, как обычно, начинает успокаиваться от прикосновений его рук, и предупредила: – Дилан, уже светло, и если кто-нибудь увидит, что Эмил способен ходить, и донесет Кейперу, то у нас не будет и суток!
– Хорошо, привезу каталку, – согласился он и выскочил из бокса.
– Кейпер упоминал, откуда узнал о новом штрафнике и проверке? – спросил Эмил напряженно.
– Сказал «внеочередная почта», – вспомнила Марлена и даже уже не особо взволновалась, сообразив: – Думаешь, еще и новая ориентировка?
– Наверняка! – Эмил резко развернулся и со злостью ударил кулаком в стену. – Адовы вихри! Королева, вам с Фокозо надо срочно выбираться отсюда!
– Тебе тоже, – сказала она, с жалостью глядя на его поникшие плечи в свисающей балахоном мятой рубашке Дилана. – Давай не будем терять время на бесполезные споры.
– Я не покушался на министра! – процедил Эмил. – И с угрозами Рула как-нибудь справлюсь, – и обернулся, гневно сверкнув стальными глазами. – Марлена, ты должна уговорить Дилана уехать!
Марлена просто подошла и обняла его, и, осторожно обхватив напряженную худую спину, шепнула:
– Братьев не бросают… – и ощутила, как руки Эмила тоже ложатся на ее талию, а его волосы касаются ее шеи.
– Странно, – прижимаясь щекой к ее плечу, пробормотал он еле слышно, – Дилана ты делаешь сильнее, а меня, похоже, наоборот…
– Потому что я – средняя, а ты младший, – улыбнулась она. – И это ты делаешь сильнее меня.
Оба замерли, продлевая неожиданный этот момент почти родственной близости. И Эмил не отпустил ее даже когда раздался вдруг щелчок фотоаппарата, и довольный голос лерры Тер Вилде промурлыкал:
– Какая неожиданность, наша героическая лерра целительница в объятиях солдата! Уж не нашла ли я истинную причину вашего приезда в Гастенхазе, дорогая лерра Де Вейк? Вот полковник Кейпер удивится! Он-то приписывает вам самые возвышенные мотивы, а тут всего лишь интрижка!
Марлена попыталась высвободиться из рук Эмила, но он прижал ее к себе с неожиданной силой и не позволил даже обернуться. А журналистка, щелкая затвором фотоаппарата, видимо, подобралась еще ближе, теперь ее торжествующий голос звучал прямо за спиной Марлены.
– Интересно, драгоценная лерра, знает ли ваш брат, чем вы тут занимаетесь? – продолжила насмехаться акула и возликовала еще больше: – О, а вот как раз и он! Лерр Ландер, представьте, я застала эту парочку страстно целующимися!
И только теперь, словно специально дожидался возвращения Дилана, Эмил внезапно и резко оттолкнул от себя Марлену, так что она, потеряв равновесие, отлетела к порогу и дальше, чуть не упав на шагнувшего ей навстречу Дилана. А когда выпрямилась, увидела, что Эмил прижимает к себе уже журналистку, а в руке его, обхватывающей замершую женщину за шею, зажат ланцет.
– Всем не двигаться и молчать, – как-то очень буднично и негромко велел Эмил, кинув короткий взгляд в сторону ошеломленных Марлены и Дилана, и переключился на журналистку.
– Ты все не так поняла, Хелла,– сообщил он ей насмешливо, с помощью ланцета вынуждая приподнять к нему лицо. – И напрасно ревнуешь, ты мне нравишься больше! – и жадно впился поцелуем в ее приоткрытые губы, а, отпустив их, уточнил: – Как заложница, конечно.
– Что тебе надо? – хрипло выговорила журналистка, косясь на ланцет, упирающийся в ее шею.
– Ну, я рад, что ты все-таки зашла меня навестить, – беспечно отозвался Эмил, разглядывая ее напряженное лицо. – Все эти дни с нашей последней встречи хотел спросить, почему ты даже не позвала патруль?
– Я думала, ты выкрутишься! – прошептала женщина. – Ты отвлек этих ублюдков и дал мне убежать, я не хотела, чтобы до Кейпера дошло, что я там была.
– Я выкрутился, – согласился Эмил, – но если бы ты тогда кому-нибудь хотя бы намекнула, что меня там убивают, мне было бы приятно.
– Ты хочешь отомстить?
– Всего лишь что-нибудь на память о нашей недолгой любви, Хелла! – усмехнулся Эмил. – Например, это.
Он поддел ланцетом цепочку на шее журналистки, резко дернув, порвал ее и подхватил медальон.
– Теперь ты меня отпустишь? – просипела журналистка сдавленно.
– Ден-Бринк, – неожиданно подал голос Дилан, – обменяй женщину на меня!
– Ну, если артц нальет мне напоследок спирта! – легко согласился Эмил и отшвырнул от себя журналистку.
Она пробежала несколько шагов, запнулась о порог и выпала за пределы бокса прямо к ногам Марлены и Дилана. Одновременно Дилан быстро коснулся марлениной руки и шагнул внутрь.
Поднявшаяся на ноги журналистка, прихрамывая, отскочила подальше от бокса и оттуда выкрикнула с яростью:
– Псих, тебя все равно не выпустят из Гастенхазе!
– Да и не надо! – отозвался, берясь за ручку двери, Эмил и подмигнул перепуганной Марлене. – Если хотите получить доктора живым, не покидайте подвал без него. И, кстати, в моей дальнейшей смерти прошу винить несчастную любовь!
Дверь бокса, громыхнув, закрылась.
– Сбегай позови кого-нибудь на помощь! – велела журналистка Марлене. – У меня болит нога, и мне нужно оставаться в центре событий!
– Нет! – запротестовала Марлена. – Надо дождаться брата, он обещал его отпустить.
– Ах, какой сюжет! Какой сюжет! – с восторгом воскликнула быстро пришедшая в себя журналистка и сладким голосом сообщила: – Думаю, нам не стоит упоминать, что сначала он взял в заложницы тебя. С одной героиней история будет намного эффектней. Только бы позволили напечатать!
– А о том, что Ден-Бринк тебя защитил, а ты его бросила в опасности и не позвала помощь, тоже упоминать не стоит? – не сдержалась Марлена.
– Да кому это интересно? – отмахнулась акула, жадно глядя на закрытую дверь. – Узнать бы, что там происходит!
Марлена догадывалась, что именно может происходить в боксе, и от того только еще сильнее нервничала.
– Хочешь туда вернуться? – буркнула она.
Акула невольно сделала еще шаг от двери и потерла оцарапанную шею, несмотря на вчерашние заверения в собственной храбрости, возвращаться в объятия Эмила с ланцетом она явно не хотела.
Дилан выскочил из бокса, захлопнул дверь и крикнул:
– Бежим отсюда! Скорее!
– У него там остался мой фотоаппарат! – не вовремя вспомнила журналистка.
– У него там бомба! – заорал, хватая ее за руку, Дилан и потащил прочь из подвала. Марлена побежала следом.
– Ден-Бринк дал нам пять минут, чтобы отойти подальше! – пояснил Дилан, когда они отбежали от корпуса лечебницы и остановились под выстроившимися в ряд деревьями, завороженно глядя на вход в подвал.
Хлопок взрыва прозвучал приглушенно, словно издалека, но все равно показался оглушительным. Земля под ногами дрогнула, и здание лечебницы будто бы качнулось, но, может быть, качнулась сама Марлена, слишком измученная страхом и неизвестностью. Дилан поддержал ее за локоть.
– Все-таки он псих! – восхищенно выдохнула журналистка
– Абсолютно чокнутый, – мрачно согласился Дилан.
Со всех сторон к лечебнице уже бежали военные. Металлический корпус бокса, как выяснилось, ударную волну выдержал, но когда удалось остудить и вскрыть покореженную дверь, все внутри оказалось выжженным дотла. В пепел, как сказал, спускавшийся в подвал Дилан. Марлена смотреть на последствия взрыва не пошла. А вот журналистка ринулась туда в первых рядах и, если и была чем-то расстроена, то скорее утратой своего фотоаппарата, а не рядового Ден-Бринка.
Зато вклад лерры Тер Вилде в расследование трагического инцидента оказался просто бесценным. Она с профессиональной сноровкой так красочно, подробно и все с новыми и новыми подробностями расписывала всем сцену захвата ее в заложницы сумасшедшим солдатом с суицидальными наклонностями, что остальным участникам происшествия оставалось только подтверждать этот красочный рассказ. Дилану все-таки велели позже явиться в комендатуру, а вопросов к Марлене у потрясенного случившимся майора Бека уже не осталось.
Когда их наконец отпустили, Дилан прямо в тесной прихожей докторского флигеля обхватил Марлену и зарылся лицом в ее волосы.
– Нам безумно повезло, что портал все-таки сработал, – прошептал он устало. – Но когда все это кончится, тебе придется снова лечить Фуриозо ребра. Потому что я сам сломаю ему еще парочку. Ведь он даже не был уверен, что перенос из бокса возможен в принципе! Портальное сообщение в приграничных зонах ограничено и строго контролируется. Надеюсь, этого чокнутого самоубийцу не закинуло куда-нибудь в камеру военной прокуратуры.
– Если портал сработал нормально, то Эмил должен был оказаться в доме Хеллы в Норгатене. Как мы будем искать его в столице?
– Через лерра Траубе, в последний момент я сообразил назвать ему адрес его лавки. Ничего умнее просто в голову не пришло.
– Значит, Эмил действовал не по вашему общему плану? – удивилась Марлена. – Вы же, как я поняла, что-то вчера придумали и всю ночь делали эту смерчево-огневую бомбу. Я думала, Хелла пришла с фотоаппаратом раньше, чем вы ожидали, и ты специально послал ее в подвал.
– Нашим планом было взорвать ограду, – хмуро сказал Дилан. – Чтобы дать возможность Фуриозо в суматохе выбраться наружу.
– А разве бомба взорвалась бы вне бокса?
– Пришлось бы закладывать ее с внешней стороны, там где тишины уже нет.
– И кто бы с той стороны это сделал? – не поняла Марлена и, поскольку Дилан не ответил, сообразила сама: – Видимо, я. Вы все-таки собирались отправить меня из Гастенхазе?
– Ну, это же ты у нас моя любимая террористка! – он чмокнул ее в нос, прошел на кухню и заглянул в забытый на столе полупустой остывший кофейник, обрадовался: – Ага, полковник все-таки выпил не весь кофе!
И уже когда они с Марленой сели за стол с чашками холодного кофе в руках, признался:
– А я думал, что весь этот цирк с заложниками – ваш с Фуриозо наскоро придуманный новый план.
– Это была его импровизация, – заключила Марлена. – Спровоцированная неожиданным появлением в боксе Хеллы. Эмил вчера подслушал, как она рассказывала про портальный медальон.
– Так, что-то я не понял, – протянул Дилан с усмешкой, – а чем же тогда были эти ваши страстные объятия, финал которых я успел увидеть сам? Этот импровизатор, правда, что ли, тебя целовал и сбежал порталом, чтобы не объясняться со мной?
– Я сама обняла Эмила, – невольно улыбаясь, призналась Марлена. – Ощутила вдруг, что действительно привязалась к нему, как к упрямому младшему брату. А на счет поцелуя Хелла соврала, чтобы нас с тобой поссорить. Почему-то я ее сильно раздражаю. Эмил сказал, это из-за того, что она завидует имеющим магический дар. А раз она не маг, то не догадывается, что в боксе не было тишины, и портал Эмил у нее забрал не просто так. Но вдруг она все-таки расскажет военным, и они поймут, что Эмила не было там во время взрыва?
– Не расскажет, – уверенно заявил Дилан. – Как я понял, лерра Тер Вилде отнюдь не стремится афишировать свое близкое знакомство с чокнутым рядовым Ден-Бринком. Но каков Фуриозо, а? И тут успел!
– А тебя еще будут спрашивать о том, как Эмил раздобыл ключи от бокса, и о его бомбе, – предостерегла Марлена. – Следователей наверняка удивили следы магического огня, они же знают, что Эмил не огневик.
– Про ключи покаюсь, что легкомысленно оставил где-нибудь на видном месте, не ожидал, что тяжелый пациент такое выкинет. А про бомбу я вообще ничего не знаю, я же просто неопытный лекарь, что с меня взять, – пожал плечами Дилан. – А ты собирай вещи, как только нам позволят, сразу уедем. И пока я буду в комендатуре, никому не открывай!
Марлена очень рассчитывала, что за время отсутствия Дилана никаких посетителей у нее и не будет, но во флигель постучали почти сразу после того, как она осталась одна. Наученная уже неожиданным утренним визитом коменданта, она сначала подошла к кухонному окну, из которого можно было разглядеть, кто явился, надеясь, что это всего лишь доставили паек, и, решив в таком случае все равно не открывать. Но увидела фанен-фендриха Веккера и взяла ключи.
– Лерра Де Вейк, – коротко поклонился ей молодой человек, – можно с вами поговорить?
Марлена волновалась за ушедшего на допрос Дилана и не хотела покидать докторский флигель, поэтому ей ничего не оставалось, как пригласить фанен-фендриха войти. Плиту она уже затопила, так что можно было предложить кофе и ему.
Веккер прошел на кухню и сел на то же место, что и комендант утром. Выглядел он непривычно серьезным, даже хмурым, смотрел в стол перед собой и разговор, о котором просил, не начинал. Марлена вспомнила, что он всегда хорошо и сочувственно отзывался об Эмиле, молча налила и поставила перед ним чашку и села напротив.
– Лерра Льен, – наконец заговорил молодой человек, все так же на Марлену даже не взглянув, – скажите, это ведь вы?
Он протянул руку и положил перед Марленой отпечатанный тусклым шрифтом типографский листок, и только тогда поднял голову и впился в лицо девушки настороженным взглядом как будто даже потерявших обычную яркость и сделавшихся прозрачными глаз.
– Тимо… – безнадежно выговорила Марлена, понимая, что уже выдала себя испугом при виде ориентировки.
– Вас ищут, – сказал Веккер мрачно, – и вы, зная это, все равно приехали сюда. И расспрашивали меня про удачные попытки бегства. А сегодняшнее самоубийство Ден-Бринка наверняка со всем этим связано… Вчера вы так переживали за его здоровье и готовы были биться за его жизнь, а сегодня не казались очень потрясенной его смертью. Так что, думаю, это было не самоубийство, а побег. Не знаю, как вам это удалось. Для портального переноса из Гастенхазе нужен доступ наивысшего уровня, но вы все же это сделали, да? – и тут же остановил пытающуюся сказать хоть что-то Марлену: – Не отвечайте! Вдруг меня будут допрашивать с менталистом. Только скажите, вы добились своей цели и теперь уедете?
– Если нас не задержат, – прошептала Марлена.
– Наверное, вы очень любите Ден-Бринка, что так рискуете ради него?
Марлена лишь кивнула.
– Я не выдам вас. Но уезжайте скорее. Пока кто-нибудь еще не догадался.
Глава 19. Возвращение в Норгатен
Задерживать неудачливых лекарей, удрученных трагической потерей пациента, никто не стал. Полковник Кейпер, раздраженный случившимся как раз накануне грозившей гарнизону проверки инцидентом, как показалось Марлене, был только рад от них избавиться, тем более, что лерра Тер Вилде неожиданно тоже изъявила желание немедленно вернуться в Норгатен. Наверное опасаясь, что журналистка может и передумать, комендант поспешил на следующий же день отправить всех троих в Рюмель служебной повозкой, доставившей в Гастенхазе нового осужденного и штабного целителя.
– Надеюсь, спалив в пепел бокс, хоть какие-то проблемы с установкой их адовых устройств мы доставили, – шепнул Марлене Дилан, проводив неприязненным взглядом направившегося в подвал обозревать урон казенному имуществу военного лекаря, которому передал все ключи.
Марлена только вздохнула, Дилан и сам, конечно, понимал, что восстановят разгромленную операционную очень быстро.
Предназначенный для перевозки осужденных фургончик оказался тесным и темным, но даже лерра Тер Вилде, презрительно сморщившая носик, залезая в душную кабинку, жаловаться на неудобства не стала. Всем было очевидно, что не обеспечь их полковник этой транспортной оказией, пришлось бы задержаться в Гастанхазе еще минимум на сутки, пока заказ на извозчика передадут в Рюмель и кого-нибудь пришлют оттуда.
В дороге Дилан, продолжая разыгрывать внезапно вспыхнувший интерес к искусству фотографирования, выспрашивал у журналистки подробности процессов проявления и печати снимков, а Марлена молча смотрела на грязно-серую стену фургончика и думала о том, что даже толком не поблагодарила невыдавшего их фанен-фендриха Тимо и не попрощалась с ним – вчера была слишком потрясена и напугана, а сегодня встретить Веккера уже не удалось.
А именно теперь ей очень живо представилось, что если бы юноша оказался менее романтичным и отнес ориентировку не Марлене в докторский флигель, а в кабинет коменданта, то сейчас они с Диланом ехали бы в этом фургоне уже как заключенные куда-нибудь в военную прокуратуру.
Но фургончик привез их в Рюмель и высадил у портальной станции. И здесь присутствие в их компании лерры Тер Вилде оказалось чрезвычайно полезным. Служитель станции, поначалу равнодушно заявивший, что портала в Норгатен не будет ни сегодня, ни, скорее всего, в ближайшие дни, посмотрел протянутое ему журналисткой удостоверение и угодливо засуетился, обещая отправить уважаемую лерру как можно скорее. А так как общественный портал вмещал до пяти человек разом, спутники журналистки тоже получали шанс не застрять в Рюмеле.
– Ваша газета очень влиятельна, лерра Хелла! – заметил Дилан восхищенно.
– Я специальный корреспондент с особыми полномочиями, – небрежно дала понять, что влиятельна не газета, а она сама, журналистка.
Подтверждая это, перенос в столицу им настроили в рекордные сроки. И как только были заполнены все полагающиеся анкеты и декларации, служитель пригласил пройти в портальный круг, даже не взглянув на переданные ему бумаги. Марлена, которая не могла перестать думать о том, что и на портальных станциях могут уже быть ориентировки с описанием их внешности, шла мимо контролера, чувствуя, как слабеют и подгибаются ноги.
Зато выходя из круга уже в Норгатене, она не испытывала никаких неприятных ощущений, вызываемых переносом, – тоннель оказался гораздо более стабильным, чем тот, которым Марлена и Дилан прибыли в Рюмель несколько дней назад.
В зале прибытия в столице было куда более оживленно, чем на тихой рюмельской станции. Ожидая очереди сдать заполненные анкеты, журналистка небрежно обмахивалась ими, как веером, и демонстративно поглядывала на часы на стене, всем видом излучая недовольство задержкой из-за каких-то пустых формальностей, но удостоверение свое здесь использовать не стала.
– Спешите увидеться с близкими, лерра Хелла? – поинтересовался Дилан. – Ваши домочадцы, должно быть, очень обрадуются тому, что командировка у вас завершилась раньше, чем ожидалось.
– Никаких домочадцев! – фыркнула журналистка пренебрежительно. – Только приходящая домработница, но и ее я отпустила до своего возвращения. А спешу я увидеться со своей ванной, отсутствие горячей воды в этом отсталом гарнизоне изрядно попортило мне нервы. Очень надеюсь, что в ближайшее время никаких больше командировок не случится. Да и подготовкой к освещению в прессе следующего Единого парада уже пора начинать заниматься.
– А когда ожидать выхода репортажа о защитниках северных границ?
– Вот уж не знаю, – довольно равнодушно пожала плечами лерра Хелла. – Без упоминания вчерашнего инцидента репортаж лишится самого интересного, а писать о нем может не позволить цензура. А куда теперь вы, Ландер? Вернетесь в свой пригород к брошенной невесте?
– Ни за что! – с жаром затряс головой Дилан. – Мы с Льен остановимся пока в Норгатене и будем искать новое место службы.
– Что ж, удачи, лерр Де Вейк! Кстати, можете меня как-нибудь навестить, – с благосклонной улыбкой журналистка протянула Дилану изящную визитку, стоящую рядом Марлену она сегодня предпочитала не замечать совсем.
– Отлично, здесь есть ее адрес, – еще раз осмотрев визитку, заключил Дилан, когда лерра Тер Вилде покинула их у станции, усевшись в нанятый экипаж. – Я уже готов был напроситься ее провожать, чтобы на всякий случай его выяснить. И повезло, что она живет одна, а то у меня со вчерашнего утра перед глазами картина, как Фуриозо появляется прямо в семейном кругу родственников нашей акулы и с ее амулетом и фотоаппаратом. Боюсь, объяснить такое ему было бы затруднительно. Пойдем искать жилье или сразу к лерру Траубе?
– Сразу к лерру Траубе, – согласилась Марлена, прекрасно понимающая и разделяющая его тревогу за Эмила.
Добираться от портальной станции до лавочки «Все для зелий, тинктур и экстрактов» пешком да еще и с вещами было слишком далеко и неудобно, пришлось взять извозчика.
Глядя в окно кареты на знакомые улицы и проспекты Норгатена, Марлена испытывала странное ощущение отчужденности и оторванности, будто невидимая тусклая пленка, как при переходе в зону магической тишины, отделила ее от окружающего мира – это был ее родной город, но она сама этому городу больше родной не являлась, вынужденная теперь скрываться, жить под чужим именем и искать способы покинуть не только Норгатен, но и страну. Неужели теперь так будет всегда? – испугалась она и теснее прижалась к Дилану, как обычно ища в его объятиях опору, и невольно вспомнила, как он сам смотрел, словно в последний раз, на дом своего детства в Видельзее.
– Выйдем на площади Арки? – спросила Марлена, чтобы отвлечься от печальных размышлений. – Оттуда до лавочки уже совсем близко.
– Лучше сначала проедем по бульвару, – не согласился Дилан. – Произведем рекогносцировку.
Прозвучало это очень серьезно и по-военному, и Марлена вновь ощутила беспокойство, которое перешло уже в приступ откровенного страха, от которого похолодели руки и заныло в груди, когда карета медленно прокатилась мимо знакомого крылечка, над которым больше не оказалось старинной вывески, а так прежде любимая Марленой витрина с сверкающими пузырьками и флакончиками чернела теперь заколоченным грубыми досками провалом.
– Что это значит? – воскликнула она потрясенно. – Лерр Траубе… что с ним случилось? Дилан, что если…
– Погоди паниковать, – сказал Дилан, привлекая ее к себе. – Мы еще ничего не знаем. Давай найдем, где остановиться, и подумаем, как быть дальше. Есть тут поблизости отель или пансион с комнатами?
– Отель «Звезда империи» в конце бульваров, – машинально вспомнила Марлена.
– Туда нельзя, – невесело усмехнулся Дилан. – У меня уже есть в «Звезде» оплаченный до конца месяца номер, а в нем мундир и шпага дожидаются бросившего их дэген-фенриха Ван Ланге.
Отыскав небольшой пансион «Герарда» на перпендикулярной бульварам улочке, они предъявили поддельные паспорта, которые хозяйка лерра Стерре Тисс – сурового вида пожилая дама, худощавая и высокая, изучала так пристально и долго, что Марлена уже ожидала отказа. Но лерра Тисс, окинув Дилана цепким взором, лишь поинтересовалась неожиданным для ее комплекции низким хрипловатым голосом:
– По роду занятий кем будете, лерр Де Вейк? Уж не военный ли? Больно выправка хороша!
И услышав, что всего лишь лекарем, хозяйка зачитала Дилану длиннющий список правил и запретов – не шуметь, не курить, возвращаться до полуночи, спиртное не приносить, женщин и животных не водить, к завтраку не опаздывать; и все-таки вручила ему два ключа от соседних комнат с общей ванной между ними.
Окончательно, должно быть, свыкшийся с ролью брата, Дилан больше не выказывал по поводу раздельного проживания недовольства, и Марлена печально подумала, что все тревоги и напасти последних дней действительно превратили их в подобие родственной пары, давно утратившей всякие романтические устремления. И тут же устыдилась этих мыслей, мелко-эгоистических на фоне происходящих вокруг событий.
– Дилан, что если лерра Траубе арестовали? – все-таки высказала она свое ужасное предположение, когда они занесли вещи и присели в одной из их новых комнатушек у маленького столика с вазой понурых георгинов посредине. – И произошло это из-за меня?
– Он мог просто куда-нибудь уехать, – не очень уверенно предположил Дилан, накрывая ее руку своей ладонью.
– Сняв вывеску и заколотив витрину? – в отчаянии покачала головой Марлена. – Дилан, его лавочка находилась на этом месте полсотни лет… Нет, с ним точно что-то случилось! А лерра Лабе? Вдруг и ее тоже?!
– Я попробую выяснить, что произошло, – пообещал Дилан. – У меня еще остались некоторые контакты… Ну, ты понимаешь, о чем я. Но сначала, надо придумать, как теперь связаться с Фуриозо. Будем надеяться, что он все-таки в столице.
Марлена в растерянности молчала. Страшась за участь лерра Траубе, она совсем упустила, что его лавочка была единственной ниточкой для связи с потерянным где-то в Норгатене Эмилом, и что тут теперь можно придумать, даже не представляла.
– Нужен кусок мела, – меж тем отыскал самое простое решение Дилан. – Напишем ему что-нибудь на заколоченной витрине. Идем прямо сейчас!
На улицы Норгатена уже опустился вечер. Оранжевые фонари бросали колеблющиеся пятна неяркого света на булыжную мостовую. Сияли, расцвеченные магическими фонариками вывески и витрины работающих лавок, ресторанчиков и питейных заведений, из-за непрерывно распахивающихся дверей которых доносились громкие голоса, смех и обрывки танцевальной музыки. Марлена никогда не бывала в этом районе так поздно, поэтому была удивлена количеством слоняющихся меж забегаловок и кабачков веселых компаний и одиночных гуляк, фланирующих вдоль сверкающих витрин.
– Вот то, что надо! – Дилан остановился перед небольшим трактиром, вывеска которого обещала свежее пиво и ставки на бильярде. – Здесь должен быть мел. Зайдем на минутку?
Марлене не хотелось спускаться по ступенькам в темную духоту кабачка, откуда ощутимо тянуло табачным дымом и кисловатым пивным запахом.
– Я лучше тут подожду, – сказала она.
Дилан нахмурился, но спорить не стал.
– Никуда не уходи, – предупредил он. – Я быстро.
Он сбежал по ступенькам и нырнул в низкую дверь трактира. Марлена осталась у входа, чувствуя себя крайне неуютно и остро ощущая неуместность собственного пребывания возле этого сомнительного заведения. Только сейчас, когда осталась одна, она заметила, что почти все следующие мимо нее прохожие, – мужчины, и большинство из них поглядывают на нее со странным интересом, тоже, должно быть, сознавая, что стоять тут ей не следует.
Один из прохожих приостановился, всматриваясь пристальнее, и вдруг к ужасу Марлены направился прямо к ней. Но тут из трактирчика наконец выскочил Дилан, подхватил ее под руку, и быстро повел в сторону бульваров.
На бульваре прохожих было заметно меньше, и чем ближе они подходили к площади Арки, тем пустыннее становилось вокруг.
– Что ты собираешься написать? – спросила Марлена, когда бывшая лавочка «Все для зелий» показалась впереди.
– Тут был Фокозо, а что еще? И время будущей встречи, надеюсь, Эмил сообразит. Сейчас, пусть только этот мужик отойдет подальше, – Дилан показал на неспешно вышагивающего впереди человека. – Не хочу привлекать лишнего внимания.
Мужчина впереди явно никуда не спешил, двигался степенно, а потом и вовсе остановился возле темной дыры подворотни.
– Эй, красотка, не меня ли дожидаешься? – воскликнул он вдруг голосом, не вполне трезвым, но очень жизнерадостным.
Ответа Марлена и Дилан не расслышали, но мужчине он почему-то явно не понравился.
– Ах, ты, чертова шлюха! – заорал он и устремился в подворотню, откуда тут же донесся глухой звук падающего тела, а затем выскочила невидимая прежде собеседница неудачливого кавалера.
Она коротко оглянулась на подворотню, из которой слышалась сдавленная ругань и шаркающие звуки, издаваемые пытающимся, видно, подняться на ноги человеком, и, не очень уверенно держась на высоких каблуках и путаясь в подоле блестящего даже в тусклом свете фонарей платья, подскочила и, все-таки споткнувшись, повисла на локте не ожидавшего такого маневра Дилана, а растерянной Марлене улыбнулась, сверкнув из-под изогнутых полей кокетливой шляпки веселым взглядом стального цвета глаз:
– Привет, сестренка!
– Адово пламя! – только и смог выговорить Дилан.
– Я тоже рад тебя видеть! – отозвался Эмил и махнул дамской сумочкой, что держал в затянутой в перчатку руке. – Но давайте пойдем уже отсюда, пока тот тип в подворотне не очухался.
– Что ты с ним сделал? – поинтересовался Дилан, видимо, раздумывая не надо ли оказать пострадавшему помощь.
– Не вынуждай меня вдаваться в детали при дамах, – уклонился от ответа Эмил. – Если цензурно, то убедил, что он обознался.
Дилан вздохнул, развернулся, и они двинулись быстрым, насколько позволяли Эмилу каблуки, шагом по бульвару в сторону пансиона.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила, улыбаясь, Марлена.
– Прекрасно! – как обычно заявил Эмил, но на этот раз его утверждение не казалось откровенной вызывающей ложью.
