Текст книги "Магистр бессильных слов (СИ)"
Автор книги: И Краткое
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Глава 16. Принцесса и апельсины
Принцессу трубадура лира
Прославит Музой и кумиром,
Принцессы – украшенье мира!
Но не принцессы правят миром…
Й.
Легко помахивая пустой корзиной, Иштван быстро шел по уже кажущимся знакомыми подземным коридорам. Попадающиеся по пути пустые бутылки он не собирал, а вот встреченный апельсин поднял и принюхался. Ощутимым цитрусовым ароматом тянуло не от найденного фрукта, а из туннеля впереди. Объяснение этому странному явлению Иштван нашел у следующей развилки, где вместо целого апельсина валялись лишь ободранные с него шкурки. Иштван остановился и прислушался.
– Не надо ходить сегодня в Ратушу, – негромко сказал он, всматриваясь в теряющееся во мраке продолжение туннеля. – У выхода из подвала засада. Господин смотритель вознамерился всенепременно поймать Пепельного старца.
– Ему за мной не угнаться! – донесся из темноты самоуверенный ответ.
– Будь смотритель там один, я бы не беспокоился, – заверил Иштван. – Но с ним инспектор из столичного магконтроля, а она бегает очень быстро.
– Эта ваша магичка? – переспросил голос недовольно. – Зачем она здесь?
– В подземельях или вообще в городе? – уточнил Иштван. – Что госпоже инспектору на самом деле надо в Бьоре, сам хотел бы знать. А здесь в данный момент она отвлекает Денеша, давая нам возможность пообщаться без свидетелей.
– Что ж, давайте пообщаемся, – согласились из темноты.
Иштван шагнул вперед, подымая фонарь.
– Княжеское платье идет тебе больше, чем борода чародея, – заметил он. – Это же костюм из «Княгини ночи»?
– Да вы, оказывается, завзятый театрал, господин учитель, все содержимое костюмерной бедного «Бьорского драматического» помните! – улыбнулась, вступив в круг света, Аннель.
– Так наш театр действительно не богат, всего три спектакля в репертуаре, несложно и запомнить. А бороду чародея узнал Марцель, – не стал присваивать чужие заслуги Иштван. – Он нашел тебя раньше, чем я? А Якоб и спрятал в театре, так?
– Вы пришли к финишу последним, – подтвердила девушка и с аппетитом вгрызлась в апельсин, что держала в руке.
Она казалась ничуть не изменившейся – все то же лукавое лицо в обрамлении свободно разлетающихся темных локонов, смеющиеся ярко-голубые глаза под иронично изогнутыми бровями, никаких видимых следов страшных невзгод и потрясений. Аннель, как всегда вдохновенно, играла любимую роль слегка взбалмошной и капризной прекрасной музы трубадурской ложи. И даже шелковое многослойное платье Княгини ночи напоминало обычные наряды Черной принцессы. Иштван несколько расслабился.
– Не знал, что это был турнир, – проворчал он. – Победитель получает принцессу?
– Принцессу получает граф Шекай, – возразила Аннель спокойно. – Завтра я возвращаюсь домой.
– А что получает принцесса? Что граф тебе пообещал, помимо восстановления меня в должности учителя? Разрешение на учебу в академии?
– И это тоже. Сейчас исключительно удачный момент для шантажа, отец не может допустить, чтобы столичные гости, приглашенные на мой день рождения, узнали о побеге. Это же так скандально!
– Гости уедут, – заметил Иштван, – а граф возьмет и не исполнит свое обещание на счет разрешения.
– Тогда мне его даст Вигор. Он сказал, что так можно, поскольку он же тоже мой старший родственник.
– Не уверен, что это решит проблему. Вигор всего лишь твой кузен, и…
– Зато он маг и работает в академии, – перебила Аннель нетерпеливо. – Уж ему-то должны быть известны все правила.
– Не знал, что Вигор бывает в Бьоре.
– Появлялся пару раз. Порталом. Как жаль, что я еще не умею переноситься, куда захочу! – мечтательно закатила она глаза. – Надоело уже сидеть безвылазно в этих подвалах.
– Ну на колокольню ты все-таки вылезала, – напомнил Иштван. – Кстати, зачем? Взбудоражила город.
– Что ни сделаешь от скуки, – засмеялась принцесса. – Нашла этот костюм и вспомнила легенду. А туннель к Ратуше Якоб показал.
– А отцу как ультиматум передала? Письмом?
– Да, Якоб отнес и подбросил на видное место.
– И как узнала, что твои условия приняты?
– Я предложила отцу в подтверждение согласия поднять фамильный флаг на правой башенке дома. Флаг поднят.
Заметив, что Аннель уже доела апельсин, Иштван вынул из корзины и протянул ей следующий:
– Ты голодна?
Принцесса замотала головой:
– Вовсе нет! Мальчишки меня подкармливают, да и в театральном буфете по ночам можно полакомиться. Я и сплю там же на диванчике.
– А днем что делаешь? В подземельях отсиживаешься?
– Днем я сочиняю, – с гордостью поведала принцесса. – Почти закончила пьесу, мы даже успели сегодня порепетировать. На дне рождения покажем. Это будет сенсационно!
– Не сомневаюсь. Мне на текст так и не дашь взглянуть?
– Но это же испортит весь сюрприз, господин учитель! – всплеснула руками принцесса. – Нет, нет, нет! Увидите все на сцене. Завтра утром проведем с трубадурами генеральный прогон, а потом я вернусь домой. У меня еще последняя примерка платья, и с парикмахером надо что-то решать. Надеюсь, у мадам Сабоне все остальное к приему готово.
– Мадам Сабоне в лечебнице.
– Как? – воскликнула Аннель огорченно. – Что с ней случилось? Она в порядке?
– Проблемы с руками. Надеюсь, скоро будет здорова.
– Бедная мадам Сабоне. Но раз ее нет, кто же готовит прием? Выходит, мне точно надо попасть домой поскорее!
– Аннель, – сказал Иштван с сомнением, – сам не верю, что предлагаю подобное, но может тебе лучше совсем не возвращаться к отцу? Какое-то у меня нехорошее предчувствие. Спрячешься пока в «Белом жасмине», его полиция уже обыскивала, а потом инспектор Вессне поможет переправить тебя в столицу прямо в академию.
– Нет, – решительно отказалась девушка. – День рождения я должна провести дома. Если я не появлюсь, отец разнесет весь город. Да и мою пьесу мы зря, что ли, репетировали? Не волнуйтесь вы, учитель, все будет нормально. Вигор обещал.
– Не слишком ли ты полагаешься на обещания своего кузена? – пробормотал Иштван неохотно. – Ты знаешь его недостаточно близко, чтобы так доверять.
– Но вы же доверяете этой столичной инспекторше, магистр! – парировала принцесса. – Вы с ней уже достаточно близки? Меж вами что-то большое и светлое?
– Меж нами большие недоговоренности и темные тайны, – буркнул Иштван. – И вообще…
– И вообще это не мое дело, – подхватила ученица.
– Я собирался сказать: «Не называй меня магистром», но в целом ты, конечно, права. Если передумаешь возвращаться к отцу, сообщи через мальчишек. Кстати, Якоб сейчас здесь? Мне надо с ним поговорить.
– Учитель, – девушка приподняла и продемонстрировала висящие на шее на цепочке часики, – уже, между прочим, пять минут первого! Якоб давно ушел домой. Утром появится, передам ему, чтобы разыскал вас в гимназии.
– Я вроде как уволен, – вспомнил Иштван. – Пусть лучше Якоб зайдет в «Жасмин».
– В гимназии вас, разумеется, восстановят, – с царственной уверенностью заявила Аннель. – И не забудьте потребовать повышения жалования. А теперь, – она снова взглянула на часы и демонстративно зевнула, – не пора ли вам уже возвращаться к остальным охотникам на привидений?
Спонтанная идея спрятать принцессу в «Жасмине» была, конечно, бредовой, это он понимал прекрасно, но и оставлять только что найденную ученицу снова одну в подземельях Иштвану очень не хотелось.
– Давай, я побуду с тобой до прихода Якоба, – решил он. – Ты поспишь, а я почитаю пока, что ты там насочиняла.
– Хитро придумано! – засмеялась Аннель. – Чувствую, вам так не терпится прочитать мою пьесу, что дальше вы предложите мне за нее руку и сердце. А вот нетушки, придется подождать моего дня рождения. Да идите вы уже спокойно, идите! А то вдруг еще госпожа инспекторша искать вас отправится.
От предложения оставить ей фонарь Аннель тоже отказалась, заверив, что у нее есть свечи, и вообще она изучила уже этот ведущий к театру проход настолько, что может передвигаться в нем даже наощупь. И когда Иштван нехотя, но все же покинул ее в темноте туннеля, девушка окликнула его снова:
– Учитель Иштван, у меня, правда, все замечательно! Не беспокойтесь и простите, что доставила вам столько неприятностей. До встречи в пятницу на приеме!
Глава 17. Принцесса и тачка
Пора усвоить бы науку,
Урок выходит дорогой –
Раз тянут для пожатья руку,
То с ног сбивать хотят другой!
Й.
Избалованная юная принцесса, чей маленький уютный мирок действительно до сих пор неизменно вращался только вокруг нее, не сомневалась, что все еще держит ситуацию под контролем. Иштван же уверенности девчонки разделить не мог, как и внятно сформулировать, что его в этом калейдоскопе странных, нелепых и между собой не увязывающихся событий последних дней более всего тревожит.
Погруженный в мрачные свои размышления он сначала просто прошагал мимо нескольких отмечающих путь к Ратуше пустых «черных демонов». Но потом спохватился, представил какой скандал закатит разочарованный Денеш по поводу роли разбросанных бутылок в проваленной миссии поимки Пепельного старца, если он заявится с пустой корзинкой, возвратился и все собрал, придумывая на ходу историю о том, как свернул не там и все-таки заплутал, объясняющую столь долгое его отсутствие.
Как выяснилось, напрягался он напрасно, немедленный скандал ему не грозил, и по поводу затянувшегося его похода за бутылками никто не волновался. Оба охотника за привидениями вольготно разлеглись на расстеленном в углу подвала Ратуши плаще смотрителя, головы их при этом накрывала перевернутая вверх дном корзина. Если призвана она была служить целям маскировки, то затея эта явно не имела смысла – раскатистый храп Денеша Иштван услышал еще за дверью в подвал. Магичка не храпела, а негромко и мелодично посапывала, и еще причмокнула трогательно, когда Иштван приподнял корзину, чтобы удостовериться, что со спящими точно все в порядке.
Для него места на плаще и под корзиной уже не оставалось. Возвращаться в театр к явно не желавшей того и тоже уже, верно, давно уснувшей Аннель казалось нелепым, да и вряд ли он отыщет правильный путь без указателей на поворотах. Иштван осознал вдруг, что ужасно хочет домой, в «Жасмин», в свою пещеру. И если одну принцессу он не сумел убедить последовать с ним туда, то вторую может просто взять и утащить.
Он достал из кармана не возвращенную Денешу связку ключей, одним из которых закрывал решетку на входе в подземелье. Главные ворота Ратуши запирались со стороны площади на огромный висячий замок, и этот большой ключ с гербом Бьора на резной головке наверняка от него, а значит бесполезен. А вот несколько ключей поменьше должны подойти к боковым выходам, которые отпираются как снаружи, так и изнутри. Иштван наклонился и осторожно приподнял Мию за плечи, усаживая. Она не открыла сомкнутых век, только забормотала что-то сонно и уютно, и вдруг потянулась, на ощупь нашла его и обхватила за шею. Тогда он взял ее на руки, вдохнул уже такой знакомый и очень необходимый ему аромат ее растрепавшихся волос, смешанный сейчас с легким карамельно-горчащим запахом «Черного демона», и понес по лестнице из подвала в главный зал Ратуши.
Что он несколько переоценил свои силы в перетаскивании принцесс, Иштван понял еще не доходя до ближайшего бокового выхода. Но к счастью работавшие в Ратуше реставраторы не забирали на ночь свои инструменты и оборудование, и брошенная ими большая двухколесная тачка, на треть наполненная опилками, оказалась именно тем, что Иштвану и требовалось. Бережно положив не ставшую протестовать спящую Мию на опилки, он накрыл ее удачно попавшимся под руку куском приготовленной для чего-то драпировки, нашел подходящий к боковой двери ключ и осторожно выкатил тачку за порог.
Дверь он просто захлопнул, оставив ключи изнутри в замке, в надежде, что выспавшийся Денеш сумеет утром отыскать их и выбраться на свободу.
Опасаясь нарваться на патруль графских прихвостней в лице поручика Кирая и его подручных, Иштван не стал выезжать на площадь, а сразу свернул на узкую улочку, ведущую в сторону родного предместья. Колеса хоть и поскрипывали при движении, но весьма деликатно и сдержанно. И только натыкаясь на совсем уж выдающиеся неровности мостовой, рассмотреть которые в лунном свете Иштвану иногда не удавалось, тачка слегка подпрыгивала, но, видимо, опилки умудрялись как-то гасить эти скачки, потому что спящая пассажирка продолжала мирно посапывать под укрывающей ее с головой драпировкой.
Так они благополучно докатились до своей окраины. И Иштван уже почти расслабился, поверив, что после ультиматума Аннель граф отозвал своих шавок, и охота на опального учителя прекращена, когда из тени разросшихся вдоль забора кустов вдруг резко вышагнула высокая массивная фигура и преградила тачке путь. От неожиданности Иштван споткнулся и чуть не выпустил ручки тачки, но каким-то чудом все-таки сумел удержать их и только резко подался назад, дернув тачку за собой.
– Ох, простите меня пожалуйста, – пророкотал незнакомый бас. – Я никак не хотел вас пугать, просто очень обрадовался, увидев хоть кого-то из местных жителей. Понимаете, я заблудился, брожу тут уже который час, а на улицах ни души, даже дорогу спросить не у кого.
Заблудившийся незнакомец взъерошил коротко стриженную макушку и смущенно улыбнулся:
– Еще раз извините, не подскажете где тут пансион «Белый жасмин»?
– Зачем вам «Белый жасмин»? – осведомился Иштван подозрительно.
– Сказали, там можно переночевать. Понимаю, что уже слишком поздно, и все спят, – незнакомец покаянно развел руками, – но надеялся, вдруг все-таки пустят. Я прибыл в Бьор вечером попутным дилижансом, сразу отправился по делам, потом засиделся в кабачке и потерял счет времени. А тут еще это представление на площади…
– Какое представление? – подскочил только-только слегка подуспокоившийся Иштван.
– Ну старик тот седой на колокольне. Это какая-то местная традиция – звонить в колокол в полночь?
– Вы видели старика на колокольне? – не поверил своим ушам Иштван. – Сегодня? В полночь?!
– Да, ровно в полночь. Не для туристов же это представление? Я там был единственным зрителем, – незнакомец недоуменно вздернул широкие брови, отчего его простоватое лицо с крепким квадратным подбородком приобрело выражение забавно комичное.
Незнакомец выглядел добродушным и не опасным, а скорее растерянным, что при его росте и габаритах казалось довольно необычно, но Иштвану сейчас было не до этих странностей. Пепельный старец появлялся на колокольне в то самое время, когда он разговаривал с Аннель в подземелье! Значит, это была не взбалмошная принцесса… Но тогда кто?
– Так как мне все-таки найти «Белый жасмин»? – напомнил о себе заблудившийся страдалец.
– Пойдемте со мной, – сказал Иштван. – Я туда и направляюсь. Хозяйка уже спит, конечно. Но я вас проведу в свободную комнату, а утром представлю мадам Эпине.
– Вот спасибо вам! – возликовал простодушный гигант. – Вот это мне повезло! Давайте помогу вам с вашим грузом?
– Нет, нет! – поспешно отказался Иштван, машинально отступив вместе с тачкой еще на несколько шагов. – Благодарю, не стоит. Я сам.
– Как пожелаете, – согласился его покладистый случайный спутник и простер над тачкой могучую руку: – Я – Эгон Рац.
– Иштван Йонаш, – представился в свою очередь Иштван, и пытаясь удержать тачку одной рукой, потянулся, чтобы ответить на предложенное рукопожатие.
Из раскрытой ему навстречу ладони вспучилось серебристое облако. С огромной скоростью разрастаясь и уплотняясь при этом, оно рванулось к Иштвану, врезалось, отбросив его от тачки, и мгновенно облепило со всех сторон тут же затвердевающей клейкой прозрачной пленкой. Навзничь он завалился уже полностью спеленутый невидимым тесным коконом заклинания, примененного с чрезвычайной силой и безжалостностью, лишившим малейшей возможности пошевелиться или хотя бы высказать то, что он в этот момент думает о магах, особенно, скрывающих свой спектр.
Глава 18. Черный магистр
Эмоции – слепая сила,
Роль логики для них мала.
Ты, вроде знаю, защитила,
А чувствую, что предала…
Й.
Еще падая, Иштван услышал грохот опрокинувшейся тачки, ручки которой он невольно выпустил, и прозвучавшее одновременно откуда-то из-за спины грозное рычание. Затем прямо над ним промелькнуло в прыжке большое собачье тело, снова полыхнул серебристый отсвет, и что-то тяжелое рухнуло на его ноги.
– Эгон! – отчаянно выкрикнул голос Мии и уже спокойнее добавил: – Ну зачем?
– Мийка, да этот бешеный зверь нас бы сейчас просто загрыз! – оправдался добродушный незнакомец, оказавшийся, судя по всему, не только магом, но и хорошо знакомым Мие.
– Я имею в виду его, – магичка подошла и присела рядом с лежащим, устремив неподвижный взгляд на висящую в небе Луну, Иштваном. Луна напоминала очищенный Аннелью апельсин.
– Ты его знаешь? – хмуро спросил опасный незнакомец.
– Разумеется, – Мия легко и нежно провела рукой по окаменевшему лицу Иштвана, он не сразу понял, что это она стряхивает опилки, насыпавшиеся на него с ее волос. – Это местный учитель Йонаш, он помогает мне в расследовании. Сними с него стазис немедленно!
– По известной мне информации, – медленно произнес Эгон, – скрывающийся в городе Бьоре черный магистр Иштван Йонаш – сильнейший вербальный маг. Черный вербальный маг, Мия! Ему достаточно произнести лишь слово… Я не сниму стазис.
– Эгон, говорю тебе, этот человек помогает мне в расследовании!
– В расследовании дела о проклятиях, которые он единственный в городе и имел возможность навести? Мийка, ты в своем уме? Отключи эмоции, включи логику!
– Он не мог навести эти проклятья, – выговорила Мия, задержав на мгновение ладонь на щеке беспомощно пялившегося в небо Иштвана. – Эгон, я знаю, что делаю!
– И у тебя есть убедительные доказательства, что цепочка темных эпизодов в городе – не его работа?
– Есть, – коротко сказала Мия.
– Докладывай, – распорядился маг властно.
– Слушаюсь, шеф! – саркастически отозвалась Мия, и пальцы ее, скользнув по скуле и подбородку, коснулись шеи Иштвана, разыскивая верхнюю пуговицу сорочки.
Если бы он мог кричать, то заорал бы: «Не надо, не делай этого!» Но ему оставалось только лежа неподвижно в своем прозрачном саркофаге с отчаянием смотреть в склонившееся над ним сосредоточенное лицо.
Магичка, казалось, поняла его безмолвный посыл, рука ее, сжав кончик шейного платка Иштвана, застыла на мгновение.
– Прости… – шепнула женщина. – Но иначе его не убедить.
Она резко дернула узел платка и распахнула ворот.
– Хотели доказательств, шеф? Получите! – с ироничной усмешкой объявила она. – Иштван не мог быть автором проклятий в городе, потому что на нем анрофенитовый блокатор! Черный магистр Йонаш больше не маг.
– Невозможно! – бросил Эгон недоверчиво. – Я пробивал его по всем базам, никаких судебных решений о блокировке на нем нет.
– Посмотри сам.
Эгон приблизился, наклонился и поднес свою мощную ладонь к обнаженной груди Иштвана в том месте, где охватывающая основание его шеи узкая черная полоса смыкалась расположенным вершиной к подбородку треугольником.
– Никаких данных о номере дела и дате запечатывания, – недоуменно пробормотал Эган. – Спайка абсолютно чиста. Кто же ставил печать? Ничего не понимаю…
Иштван, мысленно скрипевший зубами от унижения, усмехнулся злорадно, но тоже мысленно.
– Сними стазис, – напомнила Мия.
– Ты уверена?
– Снимай!
– А почему он вез твое бесчувственное тело в тачке?
– На вечеринке перепила! Снимай сейчас же!
Эгон шумно вздохнул, медленно провел рукой, и невидимый саркофаг треснул, распался на множество серебристых искр. Иштван моргнул. На ресницах, должно быть, оставались просыпавшиеся с Мии опилки, глаза нещадно резало, и мышцы слушались плохо.
– Как ты? – спросила Мия участливо.
Отвечать он не стал. С усилием сел, плохо гнущимися пальцами застегнул доверху ворот сорочки, затолкал под нее концы платка и показал на придавившее ноги собачье тело:
– С него тоже.
– А он не… – начал было Эгон, но Мия перебила:
– Да не сожрет он тебя. Сними!
Пса окутали искры и тут же исчезли. Но тело его оставалось неподвижным, а веки опущенными. Однако ногам Иштвана, к которым вернулась чувствительность, сделалось тяжело и жарко, а погрузив в густую рыжую шерсть руку, он почувствовал частящий пульс. По крайней мере пес был жив.
– Не рассчитал маленько, – признался Эгон, вновь превращаясь в простоватого добродушного здоровяка. – Собакен так внезапно выскочил. Оклемается через пару часов.
– Положи его в тачку, – велела Мия и повернулась к Иштвану, протянула руку, предлагая помочь подняться.
Он вскочил сам, покачнулся, но устоял, успев схватиться за ручки тачки, в которую Эгон только что погрузил так и не вернувшегося в сознание пса. Мужчины застыли каждый со своей стороны тачки, неприязненно разглядывая друг друга поверх неподвижного собачьего тела. Мия хмыкнула.
– Вам стоит начать знакомство заново, – предложила она. – Иштван, это капитан магконтроля Эгон Рац, мой непосредственный начальник и друг. Шеф, это учитель Иштван Йонаш, мой добровольный помощник в расследовании бьорского дела и… в общем, тоже не враг.
– Давайте довезу вашу собачку? – предложил непосредственный начальник.
– Сам справлюсь, – буркнул Иштван, боясь отпускать ручки тачки, нормальная координация движений еще не восстановилась.
К счастью до «Жасмина» было уже совсем недалеко. Иштван молча катил перед собой тачку с псом, сосредоточенный только на том, чтобы не споткнуться. Идущие позади маги вяло препирались.
– Зачем ты вообще притащился в Бьор? – свистящим шепотом шипела Мия.
– Вернулся из Саены раньше, а в отделе мне и сообщили, что ты, никому ничего не сказав, сорвалась куда-то в провинцию, прислала один отчет и пропала! Я кинулся изучать твой отчет и остальные материалы и нашел информацию о черном вербальщике. Все бросил и помчался, а что я, по-твоему, должен был делать?
– Во-первых, не рыться в моих материалах! А во-вторых, хотя бы не распускать руки, не разобравшись в ситуации! Ты, что, не видел отсутствие спектра в его ауре?!
– Мийка, в моей ауре тоже никто не увидит спектра, такие амулеты подпольно купить хоть и сложно, но можно. Я, между прочим, за тебя волновался! А ты тут, оказывается, по вечеринкам в тачке раскатываешь. И когда ты уже запомнишь, с вербальщиками надо сперва вырубать, потом разбираться!
Тут Иштван все-таки споткнулся. Тачка громыхнула, и перебранка позади прервалась.
В погруженном в тишину «Белом жасмине» он отнес все так же не приходящего в сознание и весьма тяжелого пса в свою комнату и опустил на собственную кровать. Маги помощь больше не предлагали. Вновь увлеченные своими разборками, они остались выяснять отношения на крыльце.
Пес дышал часто, но сильно. Лапы его иногда подергивались, словно он все еще мчался Иштвану на подмогу, и весь он был горячий и лохматый. Осознав, что вместо двух капризных принцесс он сумел затащить в свою пещеру только это странное существо, Иштван усмехнулся, привалился к собачьей спине и сам не заметил, как тоже отключился.
Снилось ему, что он все еще лежит без движения, скованый полицейской магией, а Мия смахивает и смахивает опилки с его лица, царапая нос, и лоб, и щеки.
– Хватит, – наконец пробормотал он и, открыв глаза, вместо Мии обнаружил над собой радостно скалящуюся белоснежными клыками рыжую морду с черным влажным носом и вываленным шершавым языком, обслюнявившим уже ему все лицо.
– Ожил! – отметил Иштван удовлетворенно и тут же встревожился: – Но почему ты все еще пес? Солнце уже встало.
Пес поднял торчком треугольные уши и энергично замолотил метелкой хвоста. Судя по всему он не знал, почему он пес, но, кажется, это его устраивало.
– И что мне с тобой теперь делать? – задумался Иштван, поглаживая лобастую собачью голову.
– Иштван, милый, – приглушенно-деликатно окликнула из-за двери мадам Эпине, – знаю, что вам не надо в гимназию, но если вы уже проснулись, может позавтракаете? Я свежих булочек купила.
Идея с завтраком ему понравилась, вскочившему на лапы псу, похоже, тоже. Кроме того следовало предупредить хозяйку пансиона о ночном вселении мииного шефа. Иштван поднялся и выглянул в коридор.
– Доброе утро, мадам Эпине, сейчас спущусь, спасибо. Знаете, что у вас новый постоялец?
Мадам испуганно замахала руками:
– Нет, нет, Иштван, милый, простите, но никак невозможно! Я не могу согласиться… Зефирке это не понравится.
Жмущаяся к ногам хозяйки Зефирка всем своим дрожащим видом подтверждала, что все это ей уже сильно не нравится. Тоненько взвизгнув собачонка подскочила и засеменила на своих маленьких лапках к лестнице. Рыжий пес, оказывается уже просунувший морду в приоткрытую дверь, оттеснил Иштвана и, вылетев из комнаты, рванул за Зефиркой. За ними с воплями: «Не ешь ее, не ешь! Я тебе косточку дам!» ринулась мадам Эпине. Иштвану ничего не оставалось, как кинуться следом.
На лестнице он обогнал почтенную мадам, но животные уже успели выскочить в сад и скрыться за кустами жасмина. Иштван прорвался сквозь жасмин насквозь, выскочил на дорожку, собак так и не увидел и вынужден был вернуться на крыльцо, где мадам Эпине, хватаясь за сердце, грузно осела на ступеньки, жалобно призывая: «Зефирка, Зефирочка моя!»
Не зная, как успокоить безутешную женщину, Иштван пробормотал:
– Да не съест он ее, он просто с виду такой.
Но хозяйка не слушала, продолжая выкликать собачонку.
– Что у вас случилось?! – по лестнице сбежала встревоженная Мия.
– Пес проснулся и погнался за Зефиркой, – пришлось объяснить Иштвану.
– А вы уверены, что не наоборот? – Мия указала на дорожку с другой стороны сада, и изумленные зрители увидели, как по ней несется здоровый рыжий пес, а за ним семенит маленькая Зефирка. Чтобы не вырываться далеко вперед, пес периодически оглядывался, притормаживал и иногда даже садился на задние лапы, свесив розовый язык будто в дразнящей ухмылке. Таким манером они пробежали по саду и снова скрылись за домом.
– Я же говорил, что ничего Зефирке не сделается! – облегченно выдохнул Иштван. – Они просто играют.
Переставшая причитать мадам Эпине решительно поднялась, встала на дорожке, на следующем круге ловко сцапала снова выступающую в роли убегающей Зефирку и унесла в дом. Оставшийся без партнерши пес запрыгал вокруг Мии и Иштвана.
– Он не обратился, – сказала Мия негромко. – Может это просто обычный крупный пес?
– Или пребывание в стазисе затормозило процесс оборота, – ответил Иштван, поднялся по ступенькам и взялся за ручку двери.
– Иштван, – окликнула Мия.
Он обернулся.
– Ты все еще сердишься, – отметила она с грустью.
– На процессе расследования это не отразится, – заверил он холодно и пошел к себе на второй этаж. Пес поскакал следом.
