Текст книги "Магистр бессильных слов (СИ)"

Автор книги: И Краткое

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 12. Бронированный корсет

За шкуру я свою спокоен,

Когда со мной девица-воин!

Но вечно тянет убедиться,

Что сам еще я не девица…

Й.

– Что еще за старец? – потребовала объяснений у Иштвана магичка.

– Пепельный, – вздохнул он. – То есть из пепла восстающий. Представитель местного городского фольклора, призрак, предсказывающий несчастья.

– Первый раз вижу призрака, бьющего в колокола, а вы?

Иштван даже отвечать не стал. Да она и не ждала ответа. Огляделась, указала на большое здание на противоположной Ратуше стороне площади:

– Это дом Шекая?

Иштван кивнул. В доме графа уже светились несколько окон, вероятно, он не захотел возвращаться сегодня в Кленовый лог и остался ночевать в городе, и сейчас тоже наблюдал, как местный фольклорный элемент с колокольни Ратуши грозит его жилищу несчастьями. Иштван снова посмотрел на башню, но колокольная галерея была уже пуста.

Пес тем временем деловито обежал площадь по периметру, держась ближе к стенам домов, уверенно пролез между прутьями решетки ворот соседнего с Ратушей и исчез из виду в глубине темного двора. Магичка и Иштван последовали его путем. Но только до решетки, расстояние между прутьями которой оказалось по размерам хоть и крупного, но пса, а не человека.

– Я пролезу, – уверенно заявила магичка, заставив этим утверждением Иштвана в очередной раз оценивающе покоситься на ее волнующие формы. – Гляну, что в том дворе, и сразу вернусь. А вы ждите здесь, – она указала на неглубокую нишу возле ворот, в которой действительно можно было незаметно для случайных прохожих постоять некоторое время. – И чтоб никакой самодеятельности!

Иштван не стал спорить. Что в том пустом и узком дворе находится проход к служебному входу городского театра, он знал и так, а магичка не спросила, поэтому зрелище того, как она со всеми своими формами протискивается сквозь решетку, Иштван отнес к дополнительным бонусам своего положения консультанта на побегушках.

В нишу он тоже забираться не спешил, а остался возле ворот, откуда видна была хотя бы часть темного прохода, в котором скрылась Мия, просочась, хоть и с некоторым скрипом и не с первого бонуса, сквозь решетку. Разглядеть что-то в дальней части двора было уже невозможно, но Иштван надеялся, что сможет услышать, если у магички что-то не заладится, и ей нужна будет помощь. О том, как будет преодолевать в таком случае решетку, он старался не думать.

Звук шагов и голоса донеслись меж тем совсем с другой стороны. И вот тут ему все-таки пришлось забиться в рекомендованное магичкой укрытие, потому что голоса оказались неприятно знакомыми. В нескольких метрах от ворот, понося ночного звонаря нехорошими словами, прошли в сторону Ратуши поручик Кирай и два его подручных. Ниша, к счастью, оказалась достаточно глубока и темна, Иштвана они не заметили.

Однако, как тут же выяснилось, они заметили кого-то другого.

– Стоять! Ни с места! – выкрикнул поручик.

Звякнуло оружие, очередью рассыпался топот нескольких пар сапог по брусчатке. Иштван высунулся из ниши, пытаясь разглядеть, что там происходит. Магичка успеть обогнуть Ратушу и нарваться на Кирая с той стороны никак не могла. Полицейские окружили кого-то другого.

– Так, я тебя узнал! – вдруг воскликнул поручик. – Видел сегодня около участка. Ты ученик этого Йонаша. Назови свое имя!

Иштван, готовый в свою очередь прийти на выручку младшему трубадуру, выскочил из ниши. И тут его ждал сюрприз.

– Марцель Лукач, – неохотно представился полицейским трубадур старший.

– Гимназист? – уточнил Кирай с ехидством в голосе. – Какого класса?

– Восьмого, – буркнул Марцель.

– Нарушаете, господин гимназист! – объявил поручик радостно. – Что гласит ваш Устав о комендантском часе для гимназистов? Отвечайте!

– Что гимназистам всех классов нельзя после двадцати одного часа появляться на улице без сопровождения взрослых, – сквозь зубы процитировал Марцель.

– Считаете, раз вы выпускник, так правила не для вас? – продолжил куражиться Кирай. – Уверен, господин директор гимназии иного мнения, и итоговая оценка ваша по поведению, гимназист Лукач, а также солидный штраф вашим родителям не понравятся!

– Какие-то проблемы, поручик Кирай? – этот вопрос заставил всю компанию подскочить и уставиться на подкравшегося незаметно Иштвана с искренним изумлением. – Разумеется, Марцель не нарушает комендантский час, – продолжил Иштван уверенно, – поскольку находится сейчас на улице в присутствии своего взрослого учителя. Мы несколько засиделись за подготовкой к сочинению, выпускные экзамены – не безделица, знаете ли! И теперь я провожаю ученика домой, – изложил он наскоро придуманную версию событий. – А подотстал я, потому что остановился шнурок завязать!

Кирай смотрел на Иштвана с выражением бессильной ярости, которое, впрочем, быстро сменилось удовлетворением от осознания, что потеря одной потенциальной жертвы может быть компенсирована поимкой другой, гораздо более крупной.

– Не верю ни одному слову! – язвительно отчеканил он. – Но черт с ним, вали отсюда, гимназист! Мне надо побеседовать с твоим учителем.

– Нет, нет! – воспротивился Иштван. – Марцель не может уйти без меня, ведь тогда это и будет нарушением пункта Устава о комендантском часе. А оценка по поведению для выпускника – это святое! Да и вдруг на мальчика кто-нибудь нападет по дороге? Вы возьмете на себя ответственность за безопасность ребенка, отправив его одного, поручик Кирай?

Кираю в данный момент явно было плевать на безопасность всех детей города Бьора, он хотел только реабилитировать себя в глазах графа Шекая, доставив ему Иштвана как трофей.

– Я дам вашему ребенку сопровождающего! – рявкнул он и велел одному из полицейских: – Проводишь мальчишку до дома, и чтоб никаких эксцессов!

Иштван подумал и кивнул ошарашенному Марцелю:

– Ладно, иди с полицейским. Увидимся завтра.

Помешать Кираю последовать за собой и Марцелем, если бы отправился провожать того сам, он все равно бы не смог. Так что Кирай просто дождался бы, когда они расстанутся, и взялся бы за Иштвана без свидетелей. А так хотя бы разборки состоятся на этом же месте, и число противников сокращается на одного.

– И что вам угодно, Кирай? – осведомился он, когда Марцель и его сопровождающий скрылись в темноте.

– Руки! – грубо скомандовал поручик, уже успев приготовить наручники.

– Что-то не хочется, – поделился Иштван, отступая назад к воротам.

– Взять его! – распорядился Кирай, обращаясь к оставшемуся полицейскому. Тот не слишком уверенно двинулся на Иштвана, который тоже, в отличие от поручика, догадывался, что «взять» вдвоем не ожидающего захвата человека и в одиночку предупрежденного – это две очень разные задачи.

Полицейский медленно и неуклюже наступал, Иштван пятился зигзагом, стараясь не сильно удаляться от ворот и ниши, но и не приближаясь к ним вплотную, чтобы сохранить свободу маневра, если все-таки придется спасаться бегством. Что его не догонят, после сегодняшней тренировочной пробежки за псом он почти не сомневался.

Однако поручик Кирай не намерен был давать ему ни шанса ускользнуть, в руке его оказался пистолет.

– Стоять, Йонаш! – выкрикнул он. – Не то прострелю вам колено!

Ход был нечестный и Иштваном не предусмотренный, ему пришлось остановиться.

– Давайте обсудим все спокойно… – начал было он, но поручик ничего обсуждать не соизволил.

– Надень на учителишку браслеты и тащи к графу! – приказал он полицейскому. – Теперь ему никакая столичная выскочка не поможет!

– Поможет, – возразила магичка, появляясь наконец из темноты ниши. – Правда, без всякого удовольствия!

Похожий на молнию разряд сорвался с ее вскинутой руки и ударил в пистолет, заставив тот подскочить, переворачиваясь в воздухе, и отлететь далеко в сторону, где он и упал на мостовую кучкой искореженного металла.

– Не табельное оружие, – заключила магичка и послала еще серию молний под ноги Кирая и его подручного, вынуждая их отскакивать все дальше и дальше. – И нелегитимная попытка захвата моего свидетеля. Соответствующая жалоба, поручик Кирай, будет передана в инстанции вместе с отложенной предыдущей!

Она убедилась, что противники окончательно оставили поле боя, отступив к дому Шекая, не глядя на Иштвана, процедила:

– За мной, горюшко мое! – и быстрым шагом, почти бегом, направилась в сторону «Жасмина».

Догнал ее Иштван только на ведущей от площади к бульвару улице. А догнав, обхватил за талию и резко развернул к себе.

– Что это ты делаешь? – поинтересовалась она, ехидно прищурив кажущиеся в лунном свете темными глаза.

– Ищу бронированный корсет, – пробормотал он и впился в ее смеющиеся губы.

Она отозвалась, подалась, прижалась всем гибким телом, запустила руку в его волосы, щекотно лохматя пряди.

– Я не… – выдохнула, как только смогла, и закончила в следующие паузы: – ношу… корсета!

– Это я переживу, – пообещал он, целуя ее висок под чуть влажными локонами. – Ты все-таки спасла меня молниями! И даже раньше, чем я ожидал.

– А надо было дать им скрутить тебя как следует, – заметила она грустно. – Чтобы успел испугаться и впредь слушался своего охранителя и оставался там, где сказано.

– Я успел испугаться, – признался он. – Кирай угрожал Марцелю, пришлось вмешаться. Но потом я услышал как скрип… как ты пролезаешь сквозь решетку обратно и перестал бояться.

– Неужели магистр Йонаш начал менять свое отношение к магам? – усмехнулась женщина.

– Не зови меня так, – попросил он и снова привлек ее к себе и уткнулся в макушку, вдыхая смешанный со свежим запахом озона едва уловимый аромат чего-то невероятно знакомого и, оказывается, очень ему нужного.

Глава 13. Второе увольнение

Не все ль равно с какой неловкой

Уволен я формулировкой?

Учителям пощады нет,

Скандалы – волчий их билет.

Й.

Разбудила его мадам Эпине, стучавшая в его дверь весьма неделикатно, поскольку, видимо, уже долго.

– Иштван, милый, завтрак давно ждет! – крикнула она встревоженно. – Если сейчас не встанете, опоздаете в гимназию!

– Уже встаю! – отозвался он сонно.

До “Жасмина” они с Мией добрались только глубокой ночью, толкаясь и хихикая, перелезли через забор и еще долго потом целовались на скамейке под кустами. “Как школьники!” – смеялась Мия, потешаясь над его удивлением – школьником Иштван такого не делал и от гимназистов своих подобного не ожидал. Впрочем, как и от учителей вроде себя тоже.

Вспомнив об учительском долге, он встал и, пошатываясь, побрел в ванную. Дверь ее была сначала заперта, и он прислонился к ней лбом, чтобы еще минутку подремать. Потом она вдруг начала открываться, едва не набив ему шишку, а затем он обрадованно прижал к себе мягкое, зеленое, приятно пахнущее и тихонько смеющееся, оказавшееся Мией и именно тем, чего сейчас и не хватало ему всему целиком – его рукам, губам, глазам, пусть и закрытым, и, наверное, даже душе.

– Иди уже умывайся, – шепнула Мия после очередного поцелуя. – А то в школу опоздаем!

– Ты пойдешь со мной? – обрадовался Иштван, не желавший сейчас опять выпускать ее и расставаться даже ненадолго.

– Я – твоя охрана, – напомнила она. – Но вставать предпочла бы все-таки не настолько рано.

– Скорее всего больше и не придется, – успокоил Иштван. – Наверняка я уже уволен и из гимназии, просто хочу, чтобы они мне сами об этом объявили. И еще надо повидать трубадуров, узнать благополучно ли добрался до дома Марцель и как дела у Якоба.

– Ты очень ответственный, магистр, – вздохнула она и тут же поправилась, уловив, что он слегка нахмурился, – магистр ложи трубадуров.

За торопливым завтраком он опять едва ли слышал, как мадам Эпине и полковник Мартон обсуждают взбудоражившее город ночное появление Пепельного старца на Ратуше. Беспрестанно посматривая на Мию, он ловил ее лукавый взгляд и только крепче сжимал ручку чашечки из любимого сервиза мадам Эпине, потому что пальцам чрезвычайно хотелось вместо бездушной скользкости фарфора ощутить живое тепло нежной кожи за этим ушком, скользнуть по шеи дышащему шелку, нырнуть в лагуны впадинок ключиц…

Иштван очнулся и потряс головой. Кажется, ночной пес не кусал его, но ведет он себя и точно как заразившийся весенним бешенством младший школьник, хуже Якоба, право. Это Мия так на него воздействует, вопрос – осознанно ли?

На бульваре по дороге в гимназию Иштван держался настороженно и отстраненно, решил не поддаваться ни тайным желаниям, ни внешним воздействиям. Последние ему, кстати, особо и не грозили – за порогом “Жасмина” магичка, одетая опять в похожий на мундир служебный серый костюм и небольшую круглую шляпку, снова сделалась профессионально сдержана и официальна.

– Как будем искать индуктора проклятий? – напомнила она об еще одной заботе, приглашением к обсуждению вместо командного стиля намекая, что забота эта теперь их общая.

– После гимназии заглянем в Ратушу, поговорим с господином смотрителем, – поделился Иштван своим единственным планом и ощутил легкий укол совести – активные поиски Аннель он уже даже и не планировал.

К гимназии они подошли почти под самый звонок. Никогда и никуда не опаздывающий Марцель должен был находиться уже минут десять как в классе, сам Иштван – там же, по расписанию ему как раз предстояло принимать зачет по риторике у восьмиклассников.

В кабинет Иштван влетел вместе со звонком и Мией – как раз в тот момент, когда секретарь гимназии объявлял удивленным восьмиклассникам, что зачет им будет выставлен по результатам письменного теста, который он сейчас и проведет.

– Письменный тест по риторике – это как похороны без покойника! – возмутился Иштван, забыв, что, наверное, уже уволен. – Я сам выставлю зачеты.

– Но вы… – испуганно заблеял секретарь, – вы же здесь больше не служите, господин Йонаш!

– Кто вам это сказал? – холодно поинтересовался Иштван.

– Господин директор!

– Что ж, – пожал плечами Иштван, – пока господин директор не известил о том меня, я считаю, что служу. Позвольте взять журнал!

Он потянул к себе классный журнал, который секретарь положил на кафедру, а Мия потянула за рукав секретаря и принялась нашептывать тому что-то на ухо, и так, нашептывая, утянула его совсем за дверь.

Иштван обвел взглядом притихших восьмиклассников, Марцель сидел на своем обычном месте за третьей партой у окна и, как и остальные, смотрел на учителя растерянно.

– Сейчас он вернется с приказом об увольнении, – сказал Иштван. – Но это в любом случае был бы наш последний урок, господа выпускники, так что не будем грустить и терять время. От брачной ночи без невесты, то есть письменного теста по риторике я вас все равно избавлю. Подходите с экзаменационными листами по одному.

Он раскрыл журнал и принялся проставлять зачеты, датируя их для верности позавчерашним днем. Осчастливленные гимназисты благодарили, прощались и выскакивали за дверь. Минут через пятнадцать в кабинете остались только Иштван и Марцель.

– Тебе я на всякий случай поставил и “отлично” за экзамен автоматом, – предупредил Иштван, расписываясь в журнале. – Положение моего “любимчика” сейчас, как ты уже понял, будет тебе только во вред. Вчера нормально добрался?

Марцель вяло кивнул, глядя в стол.

– Не думаю, что поручик Кирай на самом деле донесет о твоих ночных прогулках, – продолжил Иштван, – но если возникнут проблемы, говори, что был со мной. Я подтвержу, и Мия тоже.

– Спасибо, – пробормотал Марцель, по-прежнему не отрывая взгляд от давно изученной поверхности парты.

Иштван спустился с кафедры, подошел и сел рядом.

– Аннель ехала ко мне, потому что хотела посоветоваться, – сказал он тихо. – Граф Шекай объявил, что его дочери незачем учиться дальше, а тем более в магической академии. А без разрешения родителей или опекунов девушек, если ты не в курсе, ни в какие учебные заведения не принимают.

– Как? – вскинулся Марцель, распахнув глаза в искреннем недоумении. – Отец Аннели не хочет, чтобы она стала магом?

– Граф считает, что маг – это бедствие в семье, – пояснил Иштван. – И разубедить его не удастся, поскольку один маг в их семье уже есть – сын младшей сестры графа Вигор Фараго. Их конфликт тянется уже лет десять, с тех самых пор, как Вигор подал документы в магакадемию, также не имея формального благословения дяди-опекуна. Сестра графа к тому моменту была уже давно вдовой, кажется. Так что побег Аннели вовсе не вызван моим увольнением с позиции домашнего учителя, хотя, возможно, и связан с ним. Я подозреваю, что и побега она поначалу не планировала, а просто хотела рассказать о проблемах с отцом, посоветоваться, придумать, что делать, и успеть вернуться в “Кленовый лог” до утра. Но потом ее планы почему-то изменились…

– Вы считаете, Аннель в опасности? – снова сник Марцель.

– Думаю, ей не помешала бы помощь друга, – ответил Иштван уклончиво. – Я, к сожалению, очень ограничен в возможностях из-за постоянного присутствия мадам Вессне рядом. Она охраняет меня как ценного свидетеля по другому делу, но поискам Аннели это только мешает. Кстати, что ты делал вчера ночью у Ратуши?

– То же, что и все, – буркнул Марцель. – Смотрел представление на колокольне.

– И как тебе Пепельный старец?

Марцель задумался.

– Слишком архетипичный, – вынес он наконец вердикт. – Если бы я его придумывал, придал бы больше индивидуальности. А то балахон этот классический, седые лохмы, борода как у сумасшедшего чародея из любимого спектакля Якоба.

– Из “Меча владетеля Акоша”? – подхватил Иштван. – Мне тоже так показалось! Да и волосы седые по пояс, как у того чародея. Надо бы действительно нашего театрала Якоба спросить, не видел ли он случайно этого старца и что думает.

– Он не пришел сегодня на первую пару, – сказал Марцель. – Ну или опоздал, я почти до звонка ждал у его класса.

– Если встретишь, передай, чтобы зашел в “Жасмин”, – попросил Иштван. – И сам приходи в любое время, когда захочешь поговорить. В гимназию меня вряд ли еще раз впустят.

Марцель покосился сочувственно.

– Я найду вам частные уроки, – пообещал он. – У меня куча кузин-девчонок, уж кого-нибудь уговорю поучиться.

Как Иштван и предполагал, из гимназии его выставили, вручив оформленный вчерашним днем приказ. Мие удалось добиться только того, чтобы формулировка “уволен за участия в беспорядках” в нем была заменена на “отстранен до окончания разбирательства”. Но все это Иштвана уже беспокоило мало, были тревоги поважнее.

Смотритель Ратуши господин Нантор Денеш, беседа с которым числилась следующим пунктом в плане Иштвана и Мии, находился на своем служебном месте. Это сразу становилось понятно по распахнутым воротам, суете у входа в зал заседаний и громким крикам с галереи второго этажа:

– Фрески! Фрески не смейте трогать, халтурщики криволапые!

Голос у господина Денеша был зычный и басовитый, резко контрастирующий с его сухой подвижной фигурой, состоящей, казалось, из одних бесчисленных конечностей, будто и сгибающихся даже в большем, чем положено человеку, местах.

– А, словесник Йонаш! – заорал он, сбегая с галереи, при виде Иштвана и Мии тут же забыв и криволапых халтурщиков, и находящиеся под угрозой фрески. – С тобой? – с разбегу пихнул он Иштвана локтем, недвусмысленно кивая на стоящую рядом Мию.

– Старший инспектор магконтроля Мия Вессне, – представилась та самостоятельно и сурово.

Прямолинейного Денеша, принципиально отказывающегося тратить время на ритуалы, должности магички нисколько не смутили.

– Интересную кошечку отхватил, словесник! – заорал он радостно. – С коготками! – и тут же задрал голову и погрозил кому-то из уставившихся с галереи вниз фигур: – Фрески, говорю, не трогай, худомазник недоделанный! Вы по поводу ключей, Миечка? – снова вернулся Денеш к прерванному знакомству.

– Каких ключей? – не поняла магичка, слегка ошеломленная напористо-фамильярным стилем общения собеседника.

– Да от Ратуши же! – пояснил Денеш. – Из полиции уже приходили сегодня, спрашивали у кого еще есть ключи. Как этот пепловый старец на колокольню проник? А ни у кого ключей нет! Чтоб я каким-то проходимцам ключи доверил? Да только через мой труп, а этого не дождетесь! – господин смотритель захихикал, потирая костлявые ладони. – Я тут главный был, есть и буду! А призраки и без ключей обойдутся!

– А ты сам его видел когда-нибудь, Нантор? – пока смотритель переводил дух, вклинился в его монолог Иштван. – Старца этого пеплового? Вчера или может раньше доводилось?

– Не видел я никакого старца! – замотал головой смотритель. – Вчера вечером в трактир заглянул, так что спал потом как убитый. Ни старцы, ни младенцы бы не добудились. Да и не верю я в этих призраков-предсказателей, мало ли чего там словесники вроде тебя в летописях понасочиняют. Сколько лет тут уже в Ратуше сижу, и никаких старцев. Девицы, вот, бывает, заглядывают! Тоже призраками интересуются. Так что, Миечка, если хотите экскурсию на башню или, наоборот, по подвалам и подземельям, обращайтесь исключительно ко мне. И словесника этого своего не слушайте, ничегошеньки он в медиавистской архитектуре не смыслит. А уж после пятого пива вообще такую ахинею нести начинает, только держись!

– Нантор, – не выдержал инсинуаций смотрителя Иштван, – расскажи, что у тебя с упавшим маляром произошло.

– И вы еще называете того мазильщика кривозрячего маляром? – взвился Денеш. – Да он вообще цветов не различает, дальтоник косячный, до обеда одним тоном белил, после притащил бочку совсем другого оттенка! А на справедливые замечания, что цвет не тот, как давай ныть, что то ли мела ему не додали, то ли синьки. А на стены и взгляда не бросил, халтурщик. Все в кошельке своем копался, монеты считал да перебирал. А потом и обвалился с грохотом, мазила недоукомплектованный!

– А перед тем, как он обвалился, что ты ему сказал? – допытывался Иштван. – Вспомни дословно, это важно.

– Ну, то и сказал, – покосился на Мию смотритель. – Провалитесь вы, сказал, с этакой, прости господи, реконструкцией! А леса возьми и тресни, как по заказу, – Денеш неловко развел руками. – Может, есть все-таки на свете справедливость – мазила обвалился, и монеты свои драгоценные все рассыпал, собирать потом пришлось.